Текст книги "Завещание предков"

Автор книги: Владислав Валентинович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

  Народ на площадь затих и слушал меня. Я стоял на небольшом деревянном помосте, сделанном специально и поставленном вечером у церкви. Одетый во всю бронь. На этом настоял Кубин. Даже мой щит с гербом был рядом, приставленный к ноге.

  – Поганые недавно приходили на нашу землю. Бог мне свидетель и друзья мои боевые. Поганые коварны и жестоки. Только вы сами себе защита, защита наших пашен, сел, любимых детей, жен и родителей наших. Я, боярин Велесов, спрашиваю вас – готовы вы дать отпор смертной орде?

  Я замолчал, и собравшийся народ загудел, послышались выкрики:

  – А может, они к нам сюда и не придут?

  – Откуда ты, боярин, знать можешь, придут поганые али нет?

  – Авось мимо пойдут?

  – Не пройдут! – Выкрикнул изо всех сил. Народ притих. – Нет, они мимо не пройдут. Из-за жадности и алчности многочисленная орда пройдёт пожаром по всем русским городам. Разорят и сожгут всё, от Рязани до Городца. Дойдут до Костромы и Ярославля. И не будет града, что остался цел после того, как мимо пройдёт орда. Всё сожгут и разорят. Как был сожжен град Китеж. И не осталось ни одного жителя из града. А всех воев, что защищали свою землю, убьют. Как убили всех бояр у деревни Ключи. Никому пощады не будет, ни молодому, ни старому.

  На площади повисла тишина.

  – Ты как об этом узнал, боярин? Откуда ты можешь знать?

  Я поставил ногу вперёд и пригнулся, посмотрев на задавшего вопрос:

  – А скажи мне – когда сюда враг приходил, он тут пировал и уходил восвояси? Или жег дома, грабил и имал полон? А поганые, чуть пограбив, ушли, чтоб по зиме вернуться. Зимой им реки не преграда – иди куда хочешь. Вот и придут многим числом. А сколько ратников русская земля выставить сможет?

  Тихий ропот разговоров доносился от собравшихся.

  – Что молчите?

  – Ты, боярин, скажи, что тебе от нас надо?

  Я выпрямился и заговорил:

  – Нужно как можно больше ратников. Нужны охотники для дела ратного. Кто не знает ратного дела – научим. Бронь и оружие если есть свои, то хорошо, если нет – дадим. Обучим всему. Чтоб бить поганых, когда придут на нашу землю.

  – И накормишь?

  – Накормлю.

  Из дальних рядов столпившегося народа крикнули:

  – А почему тиуна княжеского нет? Почему ты, боярин, рать собираешь, а не сотники и ближники княжеские? И кто знает тебя, Велесова. Откуда ты взялся такой?

  Садов выпрыгнул на помост, следом за ним забрался Кубин. Я высмотрел оравшего – мужик мужиком, хотя странно выглядит, слишком простовато. Тем временем Садов выпрямился и громко сказал:

  – Я знаю боярина Велесова. Он бился рядом со мной у Кержени и врагам спины не казал.

  – А я, Кубин Матвей Власович, ближник Великого Князя Юрия Всеволодовича, говорю и свидетельствую – это боярин Велесов Владимир Иванович.

  Дед Матвей грозно посмотрел в сторону усомнившегося, но тот куда-то успел скрыться.

  – Я знаю, кто он!

  Все повернулись к выходу из площади. Там стоял Борис Велесов. Народ зашептался и стал раздвигаться, давая дорогу коню Бориса. Он подъехал к помосту и развернулся. Оглядел всех и сказал:

  – Смотрите на меня, народ честной, смотрите на боярина. Что вы видите?

  По площади зашептали:

  – Похож.

  – А ведь и правда похож.

  Борис усмехнулся:

  – Так что вы ещё хотите?

  Народ молчал.

  Тут к помосту стали пробиваться два человека. Я узнал Тютю и его брата. Дед Матвей и Садов спустились, освобождая место маленькому кузнецу. Тот выпрямился и, ударив себя в грудь, громко сказал:

  – Народ честной. Все вы меня знаете. Я, как отец и деды мои, всю жизнь делал доброе оружие и брони. Но когда приходили вороги, я вместе с вами на стенах стоял и на брань ходил. Так?

  Народ на площади загудел, и все закивали, соглашаясь, а Тютя продолжил:

  – Так я свидетельствую, что эти зерцала, что на боярине, делал я. И на них есть метки, что поганые оставили. – Он показал на заклёпанные дырки от бронебойных стрел монгол. – И ещё. Боярин брата моего от смерти спас. И других язвлённых воев. Иди сюда, Егор. Низкий поклон тебе, боярин.

  Рябов спрыгнул и вместе с братом поклонился до земли. Потом опять забрался на помост, снял свою шапку и швырнул её с силой под ноги:

  – Бери меня, боярин, и брата моего в свою дружину. Я брони и оружие делать буду, и платы за них не возьму. А как в поход, так меч мой завсегда вострый.

  – Эх, и меня бери, боярин. – От толпы отделился молодой мужик в простой рубахе.

  – И меня.

  – Я тоже поганых бить пойду.

  Вокруг помоста стали собираться добровольцы, и я облегченно вздохнул. Дело пошло, а сначала казалось, никто не пойдёт.

  Я посмотрел на Бориса и улыбнулся, а дед Матвей сжал кулак и подмигнул.

  Оставили заниматься пополнением в ратные ряды Садова, а сами поехали в сторону детинца. Вдруг сбоку выехал Бравый и сказал:

  – Исчез, поганец такой.

  – Кто?

  Ехавший впереди дед Матвей пояснил:

  – Это я Ивана послал найти того крикуна, что тебе "Кто такой" кричал.

  – А, понятно. Только я догадался, кто это.

  Кубин придержал лошадь и поехал рядом.

  – И кто это?

  Я усмехнулся:

  – Ясно кто – человек княжеский. Посмотреть да разнюхать – кто, что и как.

  Кубин пожал плечами.

  – А зачем это князю?

  Эти интриги мне и так были понятны. Конечно, после пояснения Кубина о местных раскладах стало всё на свои места, и я ждал примерно такого. Самое большее, князь прислал бы сюда своего тиуна или ближника, а так – получилась разведка смышлёным ратником, в виде незаметного мужичка. Только для меня, как я его увидел, стало понятно, кто он – наряд не по морде лица, уж слишком не шла ему простая рубаха. А после его исчезновения догадка только подтвердилась. Хотя если бы он промолчал, то и не выдал бы себя. Это я и стал объяснять Кубину:

  – Князь на разведку его послал. Сам посуди: сначала приходит весть о поганых числом тьма. Вместе с ней известие о появлении некого Велесова Владимира Ивановича, очень похожего на пропавшего родного дядю Владимира Димитриевича Велесова. Не сомневаюсь, что об этом Великого Князя известили. Далее я представляю мысли князя – Велесов, Велесов, Велесов, и всё. О поганых он не думает, скорей всего сему не верит, полагая это преувеличением. Считает, что поместное боярство само справится. Тут же следом приходит весть о разгроме поганых у Керженца и гибели его сотника Горина Ильи Демьяновича и некого Велесова, то есть меня, ведь отсылали эту весть князю?

  Дед Матвей кивает.

  – Да, отсылали.

  – Далее. Он немного успокаивается и собирается отослать сюда ближника или поехать сам. Но тут приходит ещё одна, страшная весть о гибели Китежа и почти всего поместного войска. Гибели Велесова. Уж не знаю, что он там подумал, но тут малым числом идти нельзя. Следом идёт весть о том, что некий Велесов, оказывается жив, и собирает дружину. Как ты думаешь – напрягут такие вести Юрия Всеволодовича? Меня бы напрягли. Мало того, что появился ниоткуда, но ещё рать собирает. Так что его действия мне понятны. И этот гусь из толпы, как раз чтоб прояснить ситуацию.

  Подъехали к коновязи в детинце. Холопы приняли у нас коней, а мы отошли и остановились напротив ворот. Борис всю дорогу слушал и молчал, но только сейчас спросил:

  – А почему, Володимир Иванович, Великий Князь должен тебя опасаться?

  За меня ответил Кубин:

  – А ты, Борис, помнишь своих предков? Помнишь, кто они?

  Парень встряхнул головой:

  – Помню всех, до седьмого колена.

  – Ну, так подумай.

  Борис нахмурился:

  – Понятно, но из этого получается, что ты, Володимир Иванович, больше на отчую вотчину прав имеешь, чем я?

  Я положил руку ему на плечо:

  – Запомни, Борис, твоя вотчина – это твоя вотчина. Помнишь, я слово твоему отцу дал? Так я его сдержу – род твой должен продлиться. А об этом лучше потом поговорим.

  – Не получается.

  Я повернулся к Кубину:

  – Что?

  – Я тут подумал, как это князь так быстро всё узнавал. Я имею в виду гибель отца Бориса и сбор тобой дружины.

  – Ну, тут совсем просто – кто-то тут князю вести непрерывно шлёт. То, что под моей рукой уже сотни три, согласись, тут лучше по-тихому всё узнать. Чтоб больше Великий Князь не волновался надо отписать ему – как, что, зачем и почему. А потом и визит нанести.

  Дед Матвей помотал головой:

  – Думаю, лучше будет ему сразу визит нанести. Письмом не всё написать можно. Князь, конечно, не самодур, но обидеться может. Нам это не надо.

  – Хорошо, Матвей Власович, так и сделаем. Только наладим тут дела и в путь.

  Я крикнул в сторону ворот:

  – Торопа!

  К нам подбежал один из холопов:

  – Слушаю, боярин.

  – К вечере позови всех бояр сюда, в детинец.

  – Как так получилось, что вся твоя семья оказалась в Китеже?

  Борис сжал кулаки и скрипнул зубами. Постоял и, вздохнув, тихо ответил:

  – Отец решил, что там безопасней будет.

  И ударил кулаками в стену.

  – Кто знал? Даже могилы нет.

  Да. Тяжело парню – потерял всех.

  – Они теперь в лучшем мире, Борис. Поверь мне.

  Парень не ответил. Стоял и смотрел в стену, потом повернулся и перекрестился, глядя на икону.

  – Кто остался на Заимке?

  Борис сел и, смотря перед собой, ответил:

  – Трифон, холоп отцовский. Старый он, но крепкий. Ратное дело знает. Ну и Верея.

  – Как у тебя с ней?

  Борис вздохнул и горько сказал:

  – Свадьбу играть хотели на конец серпеня, как урожаи соберут. Теперь какая свадьба? Благословление от кого получим? Мать и отец её умерли в поветрие, у меня.... У меня тоже не осталось никого.

  Сел и положил руку ему на плечо.

  – Помнишь, что сказал отец? Дело твоё выжить и род продолжить. А благословление будет.

  – А я отомстить хочу. За отца, за мать и братьев младших. Ты говоришь, поганые вернутся, так я им отплатить должен.

  Я встал.

  Должен. Все должны.

  – Послушай, что я тебе скажу, Борис. Месть не благое дело.

  Я придержал рукой вскочившего Бориса.

  – Землю свою защищать – вот благое дело, а ещё род свой хранить. Не забывай, что отец тебе сказал. Слушай меня и деда Матвея.

  И добавил:

  – А поганым ты отомстишь. Только мстить с умом надо. Вечером приходи, как бояре соберутся. Ты Велесов и должен знать всё.

  Я оставил задумавшегося Бориса в его светлице и поднялся на самый последний этаж терема. Здесь было что-то вроде площадки для наблюдения. Прислонившись к перилам, стал смотреть на заходящее солнце.

  Сколько ещё предстоит решить вопросов? А они растут как снежный ком.

  Сначала мы показали всем, как строить каре и стоять в нём. Тут же встал вопрос о длине рогатин. Решили делать их как моя, длинней на метр. Потом заметили, что не прикрыты спины у противоположного строя. Стрелами сразу побьют. Долго решали – как прикрыть. В результате сделали большие щиты, по типу византийских, только они получились легче. В рост человека, толщиной в вершок, с опорой в виде небольшой слеги. Вышло хорошо, так как получилось что-то вроде гуляй-города. А обычные щиты переместились за спину, обеспечив защиту сзади. Подумывали насчёт больших щитов для защиты конницы в центре каре, но их решили делать на месте.

  Каждый день появлялись новые мысли.

  Например, в результате мозговых штурмов встал вопрос – как уничтожить камнемёты, которые монголы будут использовать для разрушения стен городов. Решили, что проще сжечь, когда их соберут. А сжечь можно только с помощью нефти, которую тут называют земляным маслом. В результате поисков нашли только двухведёрный бочонок нефти. Мало. Долго вспоминал, как делается напалм. А как поджечь? Их ведь хорошо охранять будут. Можно издалека, но как? Выстрелить стрелой с намотанной и пропитанной нефтью паклей? Не факт, что загорится. А если сделать что-то вроде бутылки и налить нефть туда, закрыв основательно, и сделать зажигающий заряд, а потом прикрепить к древку стрелы? Тяжелая стрела получится. А как поджечь её? Применить порох, что находится в схроне, но его ещё надо забрать, да и в каком он состоянии? Кстати, дед Матвей говорил, что там и оружие есть. Надо ехать забирать.

  А с купцами договориться насчёт железа? Не хватает его. Сабель, мечей и рогатин у нас хватает, наконечников для стрел тоже. Но вот брони.... Кроме кольчуг, думали сделать шипы против конницы, оказывается, аборигенам этого времени такие штучки давно известны. Но пришлось отказаться, за дефицитом материала и бесполезностью. Зимой такие вещи никто не применяет. А основные запасы железа пошли на изготовление кольчуг и зерцал, по типу моих.

  Как же много всего надо сделать! Господи, помоги!

  Всё, что нужно, уже не умещается в голове. Каждое решение или придумку, записывали на бересту, что в огромном количестве нам заготовили холопы. В светлице у Кубина, из-за её большего, чем у меня, размера, разместили нашу библиотеку. Она представляла собой вбитые в стену деревянные колышки, на которые надевались берестяные свитки. Скопилось их много. На каждом подробное описание и пояснения. Все записи, на всякий случай велись на английском и французском. Мало ли что. На них же велась наша бухгалтерия.

  Денег осталась половина от первоначальной суммы. Есть ещё драгоценности. Правда, продал зажигалку, по смешной, по моему времени цене, но огромной по времени нынешнему. А получилось так. Во время долгого торга за железо, что привёз купец, я нервно сунул руку в карман и вытащил зажигалку. Её я носил по привычке, сигареты-то давно кончились, и я иногда крутил её в руке, стараясь не показывать аборигенам. А тут купец вдруг узрел её. Показал и объяснил, что это типа огнива. Купец мне: "продай".

  И началась веселуха!

  Сторговал эту "диковину" за три с половиной гривны! Остались довольны оба. Купец с "вечным огнивом", а я с неожиданными деньгами и обещанием купца привезти нефть. Пообещал ему вторую зажигалку (у меня их три было).

  Ладно, надо с Кубиным поговорить насчёт вечернего собрания и поездки к схрону. С последним тянуть не следует.

  Караван из десяти всадников медленно двигался по лесу. За каждым шло по пять заводных лошадей. Сколько придётся взять всякого разного из схрона, неизвестно. Кубин сказал, что его сделали около пятнадцати лет назад. Не думаю, что железо в сохранности, тем более порох. В лучшем случае всё оружие поела ржа, а порох или слежался в один сплошной комок, или, скорей всего, разложился. Хотя дед Матвей утверждал, что всё делалось основательно. Доспехи и оружие хорошо маслились и перекладывались промасленной тканью, а порох хранился в бочках, промазанных дёгтем. Но я сомневался, особенно в порохе. Хотя посмотрим.

  Сам схрон сделан из морёного дерева, что вселяло надежду на долговечность, и находился внутри холма. Это значит, что грунтовые воды не могли испортить ничего в нём. Но его ещё найти надо. Дорогу к тайнику Кубин вспомнил, а место само найти...

  Усмехнулся, представляя – за столько времени всё там изменилось, и приметная сосна стала такой же, как и остальные.

  – Привал.

  Кубин слез с коня и отвязал заводных, передав подбежавшему холопу лошадей. Когда все лошади были отведены, дед Матвей махнул рукой и распорядился:

  – Оставайтесь тут. – Потом повернулся ко мне. – Пошли, Владимир Иванович.

  – Хоть какая примета у сосны была?

  Мы полчаса нарезали круги по холму, но Кубин не мог определиться с местом, где находился вход в схрон. Весь холм зарос одинаковыми соснами со стволами толщиной в две пяди. Все они высоченные, кроны далеко и не просматриваются. Дед Матвей обошел очередную сосну и пожал плечами:

  – Нет, не эта. Приметная сосна была. С развилкой в виде трезубца. А тут все ровные. Как мачты.

  Стали повторно обходить холм и, задрав головы вверх, рассматривали кроны.

  – Вот, наверху что-то похожее.

  – Нет, эта слишком близко к вершине холма, та должна стоять у подножия.

  Я поднялся на холм, благо, что он был небольшой, и стал вглядываться в вершины сосен. Потом спустился по откосу левее и, хмыкнув, решительно показал на одну из сосен:

  – Вот она.

  – Ты уверен?

  – Да.

  Я прошел от сосны несколько шагов и показал перед собой:

  – Где-то здесь.

  Дед Матвей спросил удивлённо:

  – Ты так уверенно показываешь, как будто сам схрон закладывал.

  – Сам мне про него рассказывал. Вы ведь его на восток от Китежа закладывали? Вот определившись по сторонам света, я нашел сосну, глянь, наверху что-то похожее на трезубец.

  – Погоди, а как ты стороны света определил?

  Я объяснил. Кубин хмыкнул и, потыкав через мох грунт, удовлетворённо кивнул:

  – Вот вход. Ну и, слава Богу! – И быстро расчистил от мха и лесного мусора проём люка или двери. На вид всё было трухляво, но держалось крепко. Я постучал по доскам.

  – Дай топор.

  Поддев топором край двери, и навалившись на топор, с трудом подняли и сдвинули дверь в сторону. Мда, толщина её впечатлила – три вершка морёного дерева, хоть и выглядела трухляво, но на ощупь была очень даже крепка. Темный проём уже манил, не терпелось узнать, что с порохом и змеевиком. Из-за них я и затеял поход к схрону. Оружие и кольчуги хоть и нужны, но из-за нескольких десятков комплектов оружия, неизвестно в каком состоянии, отвлекаться на поход к схрону не стоило.

  – Будем остальных звать?

  – Нет, Власыч, давай сами сначала посмотрим.

  – Хорошо. Расположение простое – с одной хранится порох, с другой оружие. Куда сначала?

  – К пороху, конечно.

  – Значит, налево.

  Входим в схрон. Он больше всего напоминает мощный блиндаж. Только без амбразур. Темно, хоть глаз коли. Обрывая головами паутину, в темноте на ощупь находим бочки, осторожно снимаем одну из них и несём наружу.

  Ну что, на вид бочка вроде цела. Начинаю отковыривать пробку. Чёрт, с пробкой выламываю всю крышку. Вместе с Кубиным смотрим на сплошной монолит. Да, как и ожидалось, порох слежался, а перед этим, скорей всего, разложился. Кончиком сабли наскребаю немного от монолита и, ссыпав в кусок коры, идем в сторону на испытание.

  – Думаешь, не загорится?

  – Посмотрим.

  Я зажег спичку и поднёс огонь к пороху. Зажегся, только не сразу. Фыркнув, разбрасывая искры и шипя, порох медленно сгорел. Даже пламени не было. Только густой и сизо-белый дым. Мы посмотрели друг на друга.

  – Я думал, будет хуже. Ладно хоть так. Думаю, если все перетереть, то гореть нормально будет.

  – Где применим?

  Я пожал плечами:

  – Фугасы, ракеты, мало ли. Только как восстановим и испытаем, тогда и решим, как использовать. Сейчас определится трудно, так как проверять нужно каждую бочку, а вдруг в других порох уже разложился и никуда не годен?

  – Тогда посмотрим на остальное?

  – Давай.

  Во втором отделении лежали плотно уложенные тяжелые скатки. В темноте нащупали и вытащили один наружу. Развернули. Впрочем, не развернули, а срезали, так как слежавшиеся промасленные полосы ткани представляли как бы единое целое. После очистки перед нами лежала вполне приличного вида кольчуга. Кубин удовлетворённо посмотрел на меня:

  – А ты говорил, что всё поржавеет.

  – Ладно, зовём остальных и выносим наружу. Эта скатка была сверху. А в каком состоянии нижние? И где твой змеевик?

  – Не терпится глотнуть чего покрепче?

  -Угу, напиться бы до невменяемого состояния. Шучу. Ладно, зовём рабочую силу.

  После того как всё, что было в схроне, вынесли наружу, стали осматривать и считать, что, сколько и в каком состоянии. Бочонки с порохом выглядели, как и первый, нормально. Осталось только увязать их и навьючить на лошадей. Стали разворачивать упаковки и скатки с оружием и бронью. Как я и ожидал, всё, что лежало вверху, было в нормальном состоянии, а всё, что лежало в самом низу, придётся отчищать от ржи и чинить.

  Кубин, потирая руки и оглядывая разложенное, сказал:

  – Значит так. Сабель – два с половиной десятка. Мечей – три десятка. Кольчуг в хорошем состоянии – около сорока, там ещё с десяток починки требует, это кузнецам работа. И десять бочек с порохом. Ещё есть запас наконечников к рогатинам и стрелам. К стрелам, в основном, срезни, есть и обычные.

  – Хорошо, а змеевик?

  Кубин наклонился и взял небольшой свёрток.

  – Вот.

  М-да. А что я ожидал? Правильную пружину главной части самогонного аппарата? То, что показывал Кубин, больше походило на изваяние постмодерниста-сварщика. Хотя какие тут ещё могут быть умения в изготовлении трубок? Если этот зигзаг будет работать и давать самогон, то на внешний вид можно не обращать внимания.

  – Что, впечатлило?

  Смотрю на улыбающегося Кубина.

  – А он в работе был?

  – Был, я же рассказывал.

  Пожимаю плечами. Надеюсь, самогона нагоним и этим недоразумением. Главное, браги побольше поставить.

  Холопы под нашим надзором начинают увязывать все в походные тюки и грузить на лошадей. Бочонки увязывались попарно, на каждую лошадь по четыре. Открытый бочонок заткнули обломками крышки и навязали кусок промасленной ткани. Это больше от попадания лишнего мусора, так как высыпаться порох слежавшийся в монолит не мог.

  Всё погружено, и караван медленно начинает путь назад. Я и Кубин, довольные, едем впереди. Ещё бы, так удачно вышло. Оружия и кольчуг хоть и в достатке, но лишний запас не помешает. Насчёт пороха посмотрим. Но уже сейчас ясно, что перетирать придётся весь. А может, ещё и добавлять компоненты. Не знаю. Правда, где серу и селитру тут искать? Спросил об этом Кубина. Дед Матвей пожал плечами:

  – Этим Кулибин занимался. Химия не моя стезя.

  Я вздохнул:

  – И не моя тоже. Могу только с готовыми компонентами работать, но, где их искать, понятия не имею. Там, дома, я бы в магазине все компоненты купил, а здесь? Похоже, что придётся ограничиться этими десятью бочками. Плохо, а что делать?

  Задумался. Что можно сделать с помощью такого малого количества пороха?

  Несколько фугасов? Или побольше гранат? А может, пушку? Бред, не сможем. Что-то типа ракет? На эксперименты исходного материала мало. А если порох использовать как гранаты, привязав к стрелам? Это можно, только тяжелые стрелы получатся. Можно, если найдётся достаточное количество нефти, сделать что-то типа напалма, а порох использовать как розжиг смеси. А это идея получше. Надо хорошо всё обдумать.

  Под конец я вспомнил вчерашнее собрание бояр. Что сказать? Они впечатлены. Оказывается, пеший гораздо сильней конного воина, при условии хорошей подготовки первого. Почему так, объяснил Кубин:

  – Пеший не стеснён конём. Конному ещё надо направить коня в нужную сторону, а пеший ратник легко может уравнять шансы. Просто убить коня, а пока падает конь, можно, при сноровке, и седока достать. Так что в правильном каре, конница поганых нам не страшна.

  Хоть до хороших результатов в построении каре ещё далеко, но понимание у бояр уже есть. Вот и будем каждодневно заниматься. А мне не мешает подучиться фехтованию у Кубина. Одно дело это память предков, другое – собственно, своё умение. А об остальном, боярам рассказывать не стали. Все равно не поймут партизанскую стратегию. Вот начнётся вторжение, там и само дойдёт.