Текст книги "Беспредел по-русски (Цезарь - 3)"

Автор книги: Владислав Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Затем Яковлев вручил Илье две отмычки, примерно описал ситуацию, в которой нужно действовать, не теряя времени. Вопросительно посмотрел на Корсара. Тот вынул рацию, сказал: "Неси телефон".

– Ну что, Илья, пока прощаемся, – сказал он. – Рожу испуганную сделай, чтоб Муравей не подумал, будто мы мило беседовали. Будет спрашивать скажи, что я насчет сестры Аббата допрашивал, намерен шантажировать твоего шефа, играя на его единственной привязанности. И только из-за нехватки времени не расколол тебя. А нехватку мы сейчас вполне достоверно изобразим. Да, а о девочке своей, о которой просил, не беспокойся. Позвонишь диспетчеру, назовешь место, где она находится – ребята через полчасика подъедут и заберут ее.

Распахнулась дверь, внутрь заглянул парень с сотовым телефоном в руке:

– Корсар, тебя! Говорят, срочно!

Тот поморщился, вышел в холл – надо полагать, чтобы братва слышала. Недовольно спорил с кем-то, доказывал, что занят, но ему привели более сильные аргументы. Бросив: "Ладно, сейчас приеду", отключился.

– Давай его назад, в камеру, – скомандовал охранникам. – Твое счастье, парень, что у меня время поджимает. Мы встретимся завтра. Дима, – позвал охранника, – этому ни еды, ни воды, ни сигарет. Я посмотрю, как он через сутки запоет. Если Муравей вздумает поделиться – то же самое.

И ушел, уведя с собой Яковлева. Пока охранник возился с замками, запирая решетку, Илья молчал. Дождался, пока тот отойдет, уселся на топчан.

– Били? – спросил Муравей.

Илья отрицательно покачал головой.

– Не, – отвечал машинально, будто думая о чем-то своем. – Корсара отчего-то Аббат заинтересовал. Про сестру его спрашивал, сильно ли Аббат ее любит и все в таком роде. Бедная баба, не завидую ей, если Корсар начнет шантажировать ею Аббата.

– И че, вот так просто спрашивал? – не поверил Муравей.

– Да какое там просто! Рассказал мне все про мою маму, где она работает и у каких подруг бывает. И про сестру. С намеком – типа говори сам. Предложил рассказать им, сколько душ у меня на совести. Осведомился еще так, здоровое ли у моей мамы сердце, не хватит ли ее инфаркт при известии, что сын – убийца. Сволочи они все...

– Это да... – Муравей фыркнул. – А Рокки все-таки придурок. Тебя когда увели, Хирург начал распаляться по типу зачем трещал, я бы твоих предков берег пуще собственных яиц. Ну, своих людей никогда не обидит. А Рокки взялся подкалывать его. Сначала чисто посмеяться, потом слышу – уже откровенное хамство поперло. Блин, и чего делить, если в одном подвале сидим? Тут наоборот, объединяться надо, а Рокки все в дерьмо лезет... Герой хренов. Правильно его Корсар разложил. Слушай, а с Олегом неувязка получается. Ты говоришь – он стукнул Цезарю. Но ведь он же и настроил Чуму его замочить? А смысл?

– Чума на него последнее время коситься начал. Вот Олег и предложил. А что? Подумаешь, потом сам же и доложил. Вот и вышло, что Олег вне подозрений, а Цезарь жив.

– Вообще-то, тоже правильно.

Некоторое время они молчали. Потом Илья, почти не шевеля губами, произнес(

– Дергать отсюда надо. Чует моя жопа, жить недолго осталось. А она меня никогда не подводила.

Муравей посмотрел на него, как на дурака.

– Кончат они меня, – продолжал Илья. – Сначала на лишенку посадили, потом кончат. На рожах их написано было. И плевать им на то, что Аббат выкуп обещал. Не такие уж и серьезные бабки.

– Хрен ты отсюда выйдешь.

– Есть маза, – совсем тихо прошелестел Илья.

– Тебе не Корсар ее подсказал?

Илья не ответил. Дождавшись, пока охранник отойдет к камере Рокки тому покурить приспичило – он снял кроссовки, осторожно поставил рядом с собой на топчан. Муравей наблюдал за ним искоса, но с интересом.

– И дальше что? – не выдержал он.

– Охрана засечет.

Муравей понял без слов. Встал, пошел к решетке, будто невзначай выглянул. Охрана тусовалась около Рокки. Муравей незаметно кивнул – типа порядок. Илья вынул стельки, извлек из-под них две отмычки.

– Все.

Муравей вернулся на топчан.

– Ого, – прошептал он. – Откуда взял?

– Давно дело было. Когда Цезарь заставил меня к Шерифу ехать. Пока он с ним возился, я потихоньку пару отмычек свистнул у Шерифа из шкафа. На всякий случай. И в кроссовки сунул. Так и ношу с собой.

– Че раньше молчал?

– А смысл? Во-первых, я пользоваться ими не умею. Во-вторых, ну сказал бы я, и дальше что? Как мы решетку отопрем? Прикинь, кто-то из нас станет замок открывать, а охрана мило улыбаться будет? Это сейчас проще – там Рокки беспрестанно буянит, хоть отвлечь может. Но все равно тяжко. Если даже и выберемся в зал, как к двери подойдешь? Они ж замочат на месте. Не говоря о том, что снаружи наверняка кто-нибудь шляется. И не с голыми руками.

Муравей задумался. Пошевелил губами, прикидывая варианты.

– Без Рокки никак не выйдет... Если с Рокки добазариться как-нибудь, то хрен его и знает, может, и уйдем. А че с ним базарить? Сам поймет. Я ему намекну, чтоб охрану отвлек, мы выходим, сзади по башке, берем ствол и уносим ноги. Мы вдвоем, Рокки с братвой – снаружи прорвемся.

– Не пойдет. А второй охранник? Они ж никогда вдвоем не подходят к камерам. Один идет, а второй у двери с автоматом. Если только когда один обедать отправится... А Хирурга куда?

Муравей замялся.

– По идее, в парашу. Гончар только спасибо скажет. Но что-то мне последнее время жалко его. Все-таки столько времени вдвоем здесь просидели... Да и Рокки на него сегодня наехал, а за что? А с другой стороны – сволочь он редчайшая. Свою жену на куски две недели резал... Не хочется мне с ним даже километр бок и бок бежать. Ладно, там видно будет, решительно заявил он. – До ихней пересменки еще часа четыре, надо подремать. Силы-то нам понадобятся.

– Как спать-то? Сидя?

– А что? Блин, я и то не такой изнеженный! Сидя ему не нравится... Хочешь, на пол иди. Я со своей половины топчана не слезу.

– Да я чего... – пробормотал Илья.

Везет же ему на справедливых... Муравей, авторитет, и то со шконки не спихнул. Правда, сейчас Илья ему очень нужен. Настолько, что можно слегка поступиться своими амбициями.

Дремать ему не хотелось. Прислонился спиной к стене, опустил веки, из-под ресниц наблюдая за происходящим в холле. Пока ничего не менялось. Но Корсар не сообщил, когда именно подстроит все наилучшим образом. Придется сохранять готовность.

...Сегодня дежурные вообще никуда не уходили. Приволокли с собой термос, перекусывали тут же, к явному неудовольствию Муравья. Он ходил по камере, шипел сквозь зубы разнообразные ругательства, иногда перебрасывался репликами с Рокки. Тот скучал и изнывал от неуверенности в своей судьбе.

Потом дважды мигнул свет в холле. Илья подобрался, сообразив, что это и есть сигнал боевой готовности. Охрана тоже зашевелилась, забеспокоилась с чего бы перебои с электроэнергией? Пару минут спустя внешняя дверь открылась, внутрь заглянул парень в камуфляже.

– Там опять налет, пошли на подмогу!

– А эти? – робко возразил охранник, показав на камеры.

– Да черт с ними, куда они на хрен денутся! Запоры проверьте только.

Муравей слушал их с широко открытыми глазами.

– Ну и везет же тебе, Илюха, – пробормотал он. – В натуре, как Цезарю.

– Грош цена моему везению, если б я тогда отмычки не прихватил. Так что это скорее предусмотрительность.

– Да плевать я хотел... Слушай, нам же теперь и Рокки не нужен. Вдвоем без проблем уйдем.

– Не, – Илья покачал головой. – Насчет Хирурга не знаю, а вот Рокки точно бросать нельзя. Ты только его предупреди, чтоб по дому не лазил. Нарвется на кого-нибудь – и всем хана.

Охранники, удостоверившись в прочности запоров, покинули пост. Муравей схватил отмычки, метнулся к замку, как кобра. Первая отмычка сломалась с жутким треском. Муравей выругался.

– Да, в натуре не Корсар озаботился... У него струмент попрочней.

– Ты осторожней там! – всерьез испугался Илья. – Щас не выйдем – и п...ц.

– Спокойно, спокойно... – сам себя уговаривал Муравей.

Вторая отмычка оказалась более стойкой. А Илья понял, почему их было две, хотя хватило бы одной – вот для того, чтобы одна, более удобная на вид, сломалась.

– Вы че там, в натуре? – всполошился Рокки. – Братва, вы че?

– Рокки! – не сдерживаясь, крикнул Муравей. – Короче, у нас отмычка. Уходим сразу и как можно быстрей. По дому не лазить, ты меня понял?

– Братва! – раздался ликующий вопль. – Живем!

– Тихо! – неожиданно властно рявкнул Илья. – Только заори кто – здесь оставим, гнить в параше...

Муравей справился с замком. Решетка распахнулась, он метнулся к камере Рокки.

– Ты куда? – окликнул его Илья, подбородком показал на запертую дверь дежурки. – Там ключи есть, а нам все равно без них входную дверь не открыть.

Этот запор отнял куда меньше времени, чем предыдущий. Илья сдернул со стенда нужные ключи, один кинул Муравью, со вторым побежал к камере братков Рокки.

– А я? – заметался Хирург. – Братцы, вы меня-то выпустите!

– А ты ныряй в парашу! – посоветовал Рокки. – На хрен ты нам сдался, мясник чертов?

– Братцы!... – Хирург внезапно вцепился в решетку, затряс ее. Братцы, они ж убьют меня! – по его осунувшейся физиономии потекли слезы. Братцы, что ж вы... Сами уходите, а меня бросили... Что я вам-то сделал? Братцы, ну что вам стоит? Я же отплачу... Ну почему вы меня бросаете, я ж вас не предавал...

Муравей подошел к Илье, неуверенно оглянулся на Хирурга.

– Илюха, в натуре так не делают. Если бежать, то всем. Я лучше его сам замочу, но не так. Это ж как стукачество. Сами смылись, а его оставили как козла отпущения. Он, конечно, дерьмо, но я-то нет!

– Ты чего оправдываешься? Возьми ключ и выпусти.

Муравей вздохнул с облегчением. Чувствовалось, ему требовалось чье-то одобрение. Махнул рукой Хирургу, чтобы тот успокоился, сделал два шага к дежурке... В замке внешней двери провернулся ключ.

В первое мгновение Илья чуть не помер от неожиданности. Яковлев же сказал – полчаса... А в следующее он уже обнаружил себя сидящим на топчане рядом с Муравьем. В подвале царила гробовая тишина, все решетки казались запертыми. Черт, думал Илья, этих же сейчас не удержать. Охрана войдет, Рокки сто процентов вылетит из камеры... Заберут пушки и пойдут месить всех подряд. Нет, что-то не продумал Яковлев.

В подвал спустился не охранник. Нет, этот тоже был вооружен до зубов, но вряд ли имел право появляться здесь. Заглянул, повертел головой, осторожно приоткрыл дверь дежурки – и даже не удивился, что она не заперта. Точно, левый пацан какой-то.

– Никого, – сказал он в коридор.

В следующую секунду по лестнице спустился Хромой и человек пять его бойцов. Один схватил в дежурке ключ от камеры Хирурга, быстро отпер замок. Хирург, почуяв дурной оборот, отполз от двери, но его ухватили за шиворот и волоком потащили в камеру пыток. Хромой вошел туда же со всем своим сопровождением, оставив одного на шухере.

– П...ц котенку, – резюмировал Рокки. – То есть, Хирургу. Эй, браток, дай покурить.

– Перебьешься.

– Да ладно, нам охрана всегда дает... – сам захихикал над двусмысленной шуткой, потом все-таки добавил( – Покурить.

– Десять баксов, – парень не сумел придумать более остроумного ответа.

Муравей лихорадочно вывернул карманы. Пленных обыскивали на предмет оружия, а более мелкие предметы оставались при хозяевах. Нашел, подскочил к решетке, вытянул руку с купюрой(

– Держи, хрен с тобой. Но только сигареты на всех.

Парень, не ожидая подвоха, подошел вплотную к решетке. Полез за сигаретами, Муравей внезапно ухватил его за куртку, потянул на себя... Рокки вылетел из своей камеры, прыгнул незадачливому сторожу на спину, за волосы дернул голову назад. И осторожно опустил на пол тело со сломанной шеей. Взял автомат, передернул затвор.

– Ну что, пойдем Хирурга отбивать? Вроде как добрую службу сослужил...

Илья понял, что все решают секунды.

– Так. Безоружные здесь все равно не нужны... Мураш, выводи всех из подвала. Только по коридору налево, а не направо – через гараж идти удобней. И народу там меньше шляется. А мы с Рокки попробуем выцарапать Хирурга.

Муравей так хотел побыстрей очутиться на свободе и в безопасности, что не обратил внимания на командный тон Ильи. А тот сделал знак Рокки и подкрался к дверям камеры пыток.

– Ты че? – на ухо прошипел Рокки. – Открывай дверь, падай на пол, я скошу всех... Хватаем Хирурга и деру.

Илья приложил палец к губам. Ему куда интересней было узнать, почему Хромой явился без Яковлева, даже еще и явно таился от кого-то. Приложил ухо к косяку. Слова разбирал с трудом, но кое-что понял. Хромой требовал сообщить, где Хирург держит деньги. Обещал даже отпустить его... Врал, конечно, но Илья сообразил, что Хромой самовольничает. А если совсем конкретно, то крысятничает. Что-то он раньше не слышал о таких случаях в Организации...

Резкий хлопок выстрела заставил его отпрыгнуть от двери. Схватил Рокки за рукав, потащил к выходу, ничего не говоря. Тот понял, что случилось нечто нехорошее, да и выстрел слышал, поэтому оцепенение стряхнул быстро. И по коридору в доме припустил что твой орловский рысак.

Муравья с братвой они нагнали уже на улице. Он стоял, тер слезящиеся от свежего воздуха глаза, и растерянно вертелся, пытаясь определить, в какую сторону бежать.

– Туда! – крикнул Рокки, показав направление в сторону от центральной аллеи. – Мы забор там взорвали!

...Они неслись, как угорелые. Вскоре позади послышался лай собак, щелкнули выстрелы. Хромой, наверное, вышел и заметил отсутствие пленных. Теперь все зависело от того, насколько быстро они будут бежать.

Илья как во сне помнил разрушенные плиты забора, спирали перерезанной колючей проволоки... Темный лес с грязно-серыми пятнами не до конца растаявшего снега. Буераки, рытвины. Муравей с криком упал. Илья, почти не останавливаясь, подхватил его, потащил вперед... Рокки заметил, подскочил с другой стороны, вдвоем они потащили Муравья, который, к счастью, не отличался богатырским сложением.

Потом была трасса. Калужское шоссе. Рокки ухитрился остановить машину, выкинул из нее хозяев. Набились в тесный салон "жигуленка". Муравей посерел, стал мокрым от ледяного пота. Штанина его тренировочного костюма пропиталась кровью. Илья распихал братву так, чтобы Муравью не пришлось сидеть, согнувшись в три погибели. Опустил руку, провел по ноге – нет, на перелом не похоже. Просто ободрал о какой-нибудь камень. Ну, это еще счастье, легко отделался...

Рокки летел по МКАД, как сумасшедший. Как будто за ним все Цезари мира гнались. Объехав пол-Москвы, свернул в город. В Измайлово едет, понял Илья. Скорее всего, к Чуме. Вот и ладно, прям как на заказ.

Машину бросили в соседнем дворе. Подставили стонущему Муравью плечи, потащили почти на себе. Илья не оглядывался по сторонам, сейчас ему наплевать было, видит ли кто-нибудь такую странную компанию. Заскочили в подъезд, в лифт поместились не все. Двоим браткам пришлось чапать по лестнице. Ничего, не развалятся.

Рокки долго трезвонил в дверь. Наконец им открыли. На пороге вместо Чумы стоял слегка поддатый Олег.

– Рокки, подержи Мураша, – неестественно спокойно сказал Илья.

Шагнул вперед и коротким ударом в челюсть свалил Олега. Тот громко ойкнул, схватился за лицо, из носа хлынула кровь. Илья пнул его в живот, затем наподдал еще и еще... Бил умело, методично, именно туда, куда хотел по слабым местам, в болевые точки. Олег катался по полу, хрипя, из гостиной выскочили Чума и какие-то пацаны, на пороге кухни с раскрытым ртом замерла Оксанка... Никто не вмешивался. Ударив Олега последний раз – по почкам Илья отошел. Руки тряслись, как у алкоголика, внутри все вибрировало от ненависти. Сволочь, если б не его подпевки, не было бы необходимости кромсать пацанов, вытаскивать Цезаря из костра и самому потом неделю торчать в подвале, да еще и бока под тумаки охраны подставлять...

– Ты что? – почему-то шепотом спросил Чума.

Илья кинул в его сторону недружелюбный взгляд. Ого, братки, а ведь вы все испугались, отметил он. Значит, такое хорошее выражение лица у меня было. Кто знает, может, и я могу, как Цезарь, взглядом останавливать... Его оскал кто видит, с места стронуться не может...

В прихожую протискивались Рокки с Муравьем, их братва. Чума обалдело хлопал глазами, потом опомнился(

– Мураш!! Е-мое, какими судьбами?!

– Илюхе спасибо, – еле выдавил тот. – Если б не он, нас там всех пришили бы. Пока Яковлев тряс – полбеды, потом уже Корсар вплотную занялся... Черт, дайте стул, в натуре стоять не могу... – и мягко упал на галошницу. Покосился на избитого Олега( – А это, Чума, и есть шпион Цезаря.

– Нет!! – заорал Олег.

И что-то в его страхе настораживало. Илья внимательно посмотрел на него. Похоже, действительно на кого-то работал. Но не на Цезаря – тогда бы его не подставили как липового...

Чума тоже сразу все понял. Коротко свистнул, Олега подхватили двое ребят, с хрустом завернули руки за спину.

– Только не здесь, – гадливо поморщилась Оксанка. – И так кровью весь коридор вымазали.

– В гараж, – кивнул Чума. – Давайте, позвоните Рыжему, пускай разбирается. А вы че на пороге встали, как неродные? Топайте в гостиную, ща Ксюха пожрать сообразит, впечатлениями поделитесь...

Пока в гостиной царили шум и суета, Илья встал и пошел в кухню. Не таясь. Он сегодня герой, а героям можно все. Чума отдавал Оксанке распоряжения относительно стола. Илья совершенно естественным жестом приподнял крышку кастрюли, понюхал пар. Оксанка засмеялась(

– Опять есть хочешь? Я уж скучать без тебя начала. Братва собирается, а никто не ходит и не лезет в сковородку руками. Прямо как не хватало мне чего-то. Все, думала, пропал вечно голодный. Сгубил Цезарь самого большого ценителя моей стряпни.

– У меня организм растущий, – буркнул Илья.

Чума заржал.

– У тебя-то? Это до скольких же лет ты подрастать собрался? До ста? Четвертак, небось, уже разменял, и все растет!

– Мне девятнадцать.

Молчание. Чума булькнул что-то невразумительное, переспросил, не поверив своим ушам. Илья повторил – сложно, что ли?

– Да ты чем слушал в свое время? Мне ж Пахан комиссацию из армии устраивал!

Чума поглядел на Оксану.

– Бля, в натуре второй Цезарь. Тот тоже сопляком такие номера откалывал, что дай Бог спасения.

Оксана поставила на стол тарелку, налила суп.

– Давай ешь, Цезарь местного значения. Подрастай.

– А че у Рокки с рожей? – поинтересовался Чума. – Весь в пятнах, и глаза как у рака вареного.

– Его Корсар в серной кислоте помыл, – с набитым ртом ответил Илья. Ничего, быстро водичкой сполоснул. Следы остались – кислота ж, не газировка. Заживет через пару недель.

– Фу, – с отвращением сказала Оксана. – И так смотреть противно, а теперь еще и в струпьях будет... Фу.

Звякнул телефон. Чума поднял трубку, попросил обождать, и пошел в спальню к параллельному аппарату – при свидетелях говорить не хотел. Из комнаты крикнул Оксане, чтобы она положила трубку на кухне.

– Как дела? – спросил Илья.

– Слушай, как ты его... За что?

– Надо. Ты говори быстрей, Чума сейчас опять припрется.

– Да у меня-то все нормально. Кроме того, что я последнее время с ножом под подушкой сплю – у Чумы совсем крыша поехала. Или у меня. В общем, в скором времени кого-то из нас не станет. Потому что терпеть его у меня сил больше нет. Спасибо тебе за ту записку, я устроила Чуме скандал и никуда не поехала. Он, по-моему, даже обрадовался, что я узнала про подкуп. Больше шантажировать нечем. Илья, но все-таки – за что ты Олега?

– За дело. Короче, я договорился с друзьями, устроят они тебе крышу над головой и полную защиту от Чумы.

– Спасибо.

– С деньгами порядок, я помню, что обещал за помощь. Мои друзья отдадут тебе.

– Илья, он у меня ключи от квартиры отобрал. Совсем спятил, я из дома выйти не могу.

– Я положу тебе в карман отмычку. Завтра куплю себе сотовый. Номер скажу. Выберешься из дома и позвонишь мне. В любое время дня или ночи. А там – я договорюсь с ребятами, чтобы они подобрали тебя в каком-то месте. Вот и вся недолга.

Оксана присела на краешек табуретки, шепотом спросила(

– Илья, вот только честно( на кого ты работаешь?

– Сам на себя, – улыбнулся он. – Ты все поняла?

– Да, конечно, – растерянно кивнула Оксана.

– Тогда жду твоего сигнала.

Приятная сытость завладевала всем телом. Только где-то в самом дальнем углу сознания билась мысль – начата самая опасная игра из всех, в которые когда-либо доводилось играть. И даже весь опыт шпионажа по сравнению с этим – всего лишь ученичество...

Глава 8

Первоначально Саша не планировал принимать Вихрова у себя дома. Как-то не утвердилось еще отношение к нему, как к другу. Хотя и подвоха никакого не чувствовалось. Если так разобраться, Саша сам не мог понять – кто для него Вихров. Лишь подспудно зрело понимание – это человек совершенно иного круга, но во всех отношениях равный... Это не отец, перед которым Саша преклонялся. И не Мишка, с которым плечом к плечу пройден тяжкий и бесконечный путь. Не Слон, не Вахо и не Арсений, которых Саша уважал, но ставил все же чуть пониже себя. И тем более не Хромой, который, как ни крути, больше враг, чем союзник.

Нет, в Вихрове Саша не чувствовал абсолютно ничего враждебного. В то же время и родственного не наблюдалось. Непонятный он, и его нарочитая откровенность – иногда – лишь подчеркивает загадочность всей натуры. Характеристика, предоставленная Корсаром, тоже не внесла ясности. Вышел в отставку в чине полковника госбезопасности в 91-м году. До увольнения возглавлял одно из подразделений "Альфы". После увольнения занимается исключительно частным бизнесом. Официально владеет небольшой компанией по производству чего-то металлического, чем занимается неофициально знал отец, но не говорил. Крутой криминал ему не нравится, но некоторые незаконности считает вполне приемлемыми. В общем-то, когда Союз перестал существовать, многие офицеры уволились из КГБ подались в кооперацию – для большинства этот выход оказался более приемлемым, чем прямое сотрудничество с криминальными структурами или еще чего похуже. И как Саша ни старался, не мог найти в биографии Вихрова хоть одну черточку, позволявшую ответить на вопрос: зачем бывшему чекисту Цезарь? Что за надобность в таком странном союзе? Какого черта Вихров сует свой нос повсюду и навязывает помощь? Денег у него вроде хватает, крупных противников Корсар не обнаружил. Так зачем? Что за внезапная симпатия?

Правда, надо отметить, что Саше покамест эта симпатия была очень даже выгодна. Вихрову тоже – все-таки Цезарь спас фантастическую аферу. Может, Вихров надеется в будущем использовать Организацию для подготовки аналогичных операций? Не исключено, хотя интуиция возражала. Не против операций, а против такого вывода. Афера-то Саше понравилась. Особенно та ее часть, которую он провел без ценных указаний господина Вихрова.

Вывезти пресловутую красную ртуть из России оказалось проще, чем два пальца обмочить. Погрузили в самолет, снабдили соответствующими документами, заплатили все пошлины, налоги и прочее. В Греции Соколов спокойно получил багаж и без всяких хлопот самостоятельно доставил его некоему греческому бизнесмену. В офисе той же фирмы состоялась и встреча с заказчиком. Вот и вся недолга. За кадром осталась работа Цезаря, который содрал с Визиря триста миллионов баксов, и деятельность Корсара, который подстроил удобную для Визиря ситуацию перехвата.

А потом Визирь умер. Геройски погиб, защищая товар. Он стал слишком опасным как для Цезаря с Вихровым, так и для ФСБ. Да и его заказчики могли много гадостей устроить, узнав, что товар на деле никакой ценности не представлял. Что именно сделали с Визирем и представителями его заказчика и кто конкретно там побывал, осталось тайной, но на том месте ныне существовал глубокий пруд, по форме напоминающий воронку от взрыва. Ни товара, ни Визиря, ни лиц, их сопровождающих... И тайна красной ртути тоже осталась на дне маленького круглого озерца.

...Загадочный Вихров приехал после обеда. Принимать его пришлось в спальне, поскольку Саше после ранения был предписан постельный режим. Да в любом случае, слабость от кровопотери была настолько сильной, что сам еле-еле до туалета доползал.

– Прошу прощения, – сказал Саша, когда за Вихровым закрылась дверь. Обстоятельства таковы, что я вынужден принимать вас в мало приспособленном для переговоров помещении. Берите стул, пододвигайтесь. Пепельница на подоконнике, только кондиционер включите.

– Вы поступаете в полном соответствии со своим прозвищем. Надо сказать, весьма метким. Только короли могли позволить себе устраивать аудиенции в спальне.

– Не по собственной воле.

– Я вижу бинты, – кивнул тот. – Прискорбно. Слышал, это не единственное несчастье в вашей семье?

– Да, но мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Вы удовлетворены результатами проделанной мной работы?

– Вполне. Есть некоторые недочеты, но было бы глупо предъявлять к вам такие же требования, как, скажем, к профессиональному разведчику.

– И все-таки?

– Произошла небольшая утечка информации.

Саша забеспокоился:

– Утечка конкретно на моем уровне или вообще?

– Скажем так, на том этапе, когда вы вошли в игру. Некий добросовестный гражданин позвонил – анонимно, разумеется – в дежурную часть ФСБ и сообщил следующие факты. Группа злоумышленников намеревается тайно вывезти за пределы России партию стратегически важного продукта, а именно красной ртути. Под группой злоумышленников подразумевается один крупный концерн. Кто скрывается под видом радетеля за интересы Родины, не установлено.

– И что теперь? – спросил Саша.

– Да ничего особенного. Начато следствие. Последствий в виде тюремного заключения за кражу продукта не ожидается, поскольку он приобретен вполне законно. Измены Родине тоже нет, поскольку красная ртуть не имеет никакой стратегической ценности. Мало того – официально даже названия такого не существует. Если кто-то докопается, что красной ртутью окрестили перманганат натрия, ничего страшного. По всем документам это просто мусор, подлежащий уничтожению. И если какая-то страна пожелала приобрести его, то разве мы станем мешать? Даже вывезен он был вполне пристойно. Единственное – перепутан точный химический состав. Но пиролюзит при соответствующей обработке обладает сходными свойствами, что может послужить оправданием ошибки. Неприятно, конечно, что поднимется шум, это да. Как же, такая мистификация, такой обман! Но никаких санкций ни к вашей фирме, ни к моей, ни к ФСБ и России в целом никто применить не сможет. Выяснить, что перманганат натрия ценности не имеет, достаточно просто. Для этого даже высшее образование ни к чему. Значит, покупатель сам пожелал верить. Вы когда-нибудь бывали на рынках? Вероятно, видели таблички с объявлением: "Администрация рынка не несет ответственности за качество вашей покупки". В этом случае будет то же самое. Мы никого не уговаривали платить миллиард долларов за мусор. Это нас убедили продать его именно за указанную сумму.

– Но пока все это прояснится, нервы нам истреплют, – задумчиво проговорил Саша. – Что есть нехорошо. Ну ладно, мы примем меры.

– Не расстраивайтесь. Это нормальное явление, мог кто-то на таможне патриотизмом заболеть. В целом же, как уже говорилось, я доволен. Цель достигнута, сроки не нарушены. А теперь мне, уж не обессудьте, хотелось бы вернуться к нежелательной для вас теме. И вот в каком ракурсе: вам не надоело?

– То есть?

– Александр, я наблюдаю за Организацией много лет. Последнее время уделял особое внимание конкретно вашей персоне. Вы прекрасно знаете, что я могу посодействовать вам в достижении многих целей. Но почему-то делаете вид, будто меня вовсе не существует. Ну почему вы, имея настолько серьезных противников, наотрез отказываетесь от сотрудничества?

Саша медленно вдохнул, потом выдохнул воздух, медля с ответом.

– Господин Вихров, вас не оскорбит, если я спрошу( а вам какое дело? Я понимаю, мой отец – в некотором роде ваш друг детства, хотя друзьями вы никак не могли стать из-за разницы в возрасте. Но сейчас вы интересуетесь уже моими делами.

Тот остался непрошибаемо спокойным.

– Предположим, что мой интерес не праздный.

– Тогда так. Во-первых, со своими противниками я как-нибудь сам разберусь. Это мои проблемы. Во-вторых, кто вам сказал, что они настолько серьезны? В-третьих, а с кем, собственно говоря, вы предлагаете сотрудничать? С вами лично? С вашими бывшими коллегами, а ныне офицерами ФСБ? С теми людьми, в конце концов, которые известны в нашей среде как "сырьевики"?

– Ни то, ни другое, ни третье. И поверьте мне на слово, противники у вас нешуточные. Не говоря уже о том, что их слишком много. Соответственно, самостоятельно вы с ними не разберетесь. А что касается моего интереса... Хорошо, давайте откровенно. Я, разумеется, не одиночка. Представляю интересы определенной группы людей. Так вот, нам ваши противники не нравятся. Они попросту мешают. Но в нашем положении избавиться от них с вашей эффективностью не получится. У нас свои ограничения, накладываемые, скажем так, положением в обществе.

– Понятно. Тогда представьте себе, что у меня тоже есть положение в обществе, и я не киллер, которого можно нанять для устранения неугодных вам людей.

– Вы меня неправильно поняли. Я не требую именно физической ликвидации. Человека далеко не всегда нужно убивать, что избежать конкуренции. И вы это знаете не хуже меня. Я всего лишь предлагаю соединить усилия для достижения общей цели. Вы где-то равны нам. Но( возможности у нас разные. Вы можете легко нарушать все и всяческие законы, а мы – с той же простотой избавлять вас от неприятностей. Но это не "крыша". В некотором роде совместный проект.

Саша страдальчески закатил глаза. В прошлом году Женьке Щербакову потребовалось уточнить кое-какие сюжетные детали перед съемками своего первого фильма, "Стаи". За помощью обратился на Лубянку. Сам не ожидал, что ему пойдут навстречу – можно подумать, у чекистов других дел мало, еще на всяких режиссеров размениваться. Его пригласили для беседы, предложили задать вопросы. У Женьки их было всего четыре, но достаточно острых. Сам он предполагал, что офицер откажется давать пояснения. Но нет – тот даже обрадовался возможности поговорить на столь злободневные темы. Рассуждал часа четыре, не меньше. Женька потом жаловался, что даже перебить его не всегда получалось. Такой вот болтливый собеседник ему попался.

Вернулся домой, совершенно загруженный и вымотанный этой встречей, упал спать. А наутро, когда на свежую голову принялся вспоминать подробности, внезапно сообразил – а ведь чекист не ответил ни на один вопрос. Вообще ничего интересного не сказал. Что называется, воду лил. Рассуждал, ораторствовал, но, как выяснилось, ни о чем. И в помощи не отказал, и близко к сердцу принял – и не сказал ровным счетом ничего. Женька парень настырный, на достигнутом не успокоился. Добился встречи еще с одним сотрудником ФСБ. Эффект тот же. После чего он сделал вывод: все они такие. Часами будут ходить вокруг да около, мозги запудрят, и дурить будут до тех пор, пока сам не отстанешь. Этакое "нет" по-японски.