Текст книги "Беспредел по-русски (Цезарь - 3)"

Автор книги: Владислав Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

А вот к Визирю у Саши некоторые претензии были. Не личного характера. Не любил Цезарь, когда иностранцы в России как у себя дома шуровали. Красная ртуть или зеленая – это значения не имело. Факт тот, что Визирь сделал свой заказ, не спросив разрешения у местных. Мог бы хоть вежливости ради связаться с "черной дюжиной". Или установить контакт выборочно, скажем, с "сырьевиками" и Организацией – красная ртуть проходила по ведомству если не одних, так вторых. Опять же, товар, скорее всего, планировалось вывезти через южные границы, а Вахо имел свой процент с той контрабанды. Почему его не спросили? Нехорошо. Вот за это Саша и решил наказать Визиря.

Он имел стопроцентную уверенность в том, что Визирь не заплатил бы ни цента людям, которые брали для него товар. Не его это стиль – честно рассчитываться. Вероятнее всего, исполнители сгинули бы бесследно на просторах родной страны, чтобы какой-то Визирь мог спокойно положить денежки в карман. Но с Цезарем такой номер не пройдет. Не тот человек, чтоб кинуть его, как паршивого лошка.

По телефону с Алияром говорить пришлось мало того, что по-турецки, еще и намеками – тот опасался, что линию прослушивают. Долго отнекивался, уверял, что не поддерживает никаких контактов... Саша только посмеивался: раз Алияр понял, о ком речь, то знает и как разыскать этого человека.

Закончив переговоры с Америкой, Саша сладко зевнул, глянул на часы и убедился, что пора обедать. Да и желудок уже недовольно бурчал... Не успел доесть суп, как появился Эдик.

– К телефону? – догадался Саша. – Наш или международный?

– Звонок местный. Но абонент говорит по-английски.

Быстро положив котлету на ломоть хлеба и жуя на ходу, Саша прошел в диспетчерскую. Взял трубку, представился на великолепном английском. Однако ответ получил на... турецком.

– Господин Матвеев, я беспокою вас по поручению Эндрью Ваксберга, и с этой минуты поступаю в ваше полное распоряжение. Мое имя – Джеймс Робертсон.

Ну да. Наверняка такой же Робертсон, как и Алияр – Андрей Суворов. Чертовы турки, конспирируются за иностранными именами, а говорят на родном языке. Смешно.

– Очень рад, господин Робертсон. Ваксберг говорил, что меня интересует?

– В общих чертах. Назвал имя объекта, а подробности вам лучше уточнить.

– Отлично. Мне нужна информация о последнем заказе объекта – кто заказчик, сколько платят, на каких условиях и так далее.

Робертсон подумал.

– С вашего позволения, я перезвоню через час.

– И по другому телефону, – Саша продиктовал номер. Пусть звонит сразу в кабинет, чтобы Эдика не гонять и самому лишний раз лестницу не покорять, как гималайские вершины.

Время ожидания Саша провел с толком – попросту завалился подремать. Вскочил в четыре утра, полдня на заводе провел, устал как собака... Пунктуальный Робертсон вновь напомнил о своем существовании ровно через час.

– Господин Матвеев, ваше поручение выполнено. Вероятно, нам лучше встретиться?

– У вас какие-то материалы, требующие моей визуальной оценки?

– Нет.

– Тогда говорите. Мы сэкономим время, отказавшись от лишних поездок. Линия защищена от прослушивания.

Конечно, вариант с подслушиванием полностью не мог исключить даже Корсар, занимавшийся защитой от таких вещей... Но он не определил бы только технические новшества своих бывших коллег, Сашиных же конкурентов отсек сразу. А в ФСБ и без прослушивания все подробности знали. Редкий случай, когда чекистов Саша опасался меньше, чем кого бы то ни было...

– Как пожелаете. Объект выступает в роли поставщика крупной партии весьма ценного товара. По последним данным, речь идет о красной ртути. Его заказчик – разведка некоего государства, состоящего в НАТО. Более подробно узнать не удалось, это известно лишь объекту. Я не стал связываться с ним напрямую, поскольку не получил от вас соответствующих инструкций. Но зато из надежных источников пришла информация, что названная заказчиком сумма достигает полутора миллиардов. Расчет будет произведен на территории Пакистана или северной Индии, конкретное место пока не уточнялось. Для выполнения взятых на себя обязательств объект нанял исполнителей с российским гражданством. Совершенно точно не мусульмане, и вероятнее всего москвичи.

– От кого объект получил сведения о товаре?

Робертсон задумался.

– Пожалуй, от заказчика. На момент переговоров объект пребывал в заключении, поэтому сомнительно, чтобы ему сообщили по нашим каналам. Да, собственно, по нашим мало информации прошло.

Ага. Значит, слушок о мистификации не достиг ушей Визиря абсолютно точно. Будем играть дальше.

– Это интересно, если он сидел... За что?

– Как обычно, неуплата налогов. В третий раз взяли. В первых двух случаях до суда не дошло, он выкрутился. В этот раз его арестовали в Европе, поэтому он готовился к долгому тюремному заключению. Но следствие прекращено, он на свободе. Вероятно, его вызволили специально для выполнения заказа.

– Естественно. Где он сейчас?

– На Филиппинах. На нелегальном положении. Но, – по голосу Робертсона стало ясно слышно, что он хитро ощерился, – если вы пожелаете, можно устроить встречу. Господин Ваксберг пользуется большим влиянием, с его мнением считаются все, даже объект, и достаточно только сказать...

– В Москве. Завтра.

Робертсон издал неопределенный звук, символизирующий, скорее всего, изумление.

– Но...

– Дольше я ждать не стану. Вы намерены действовать через Ваксберга?

– Нет, самостоятельно. Он вместе с именем дал координаты объекта.

– Тогда звоните объекту и приглашайте. И не вздумайте сказать, что я наводил справки. Завтра утром он должен быть в Москве.

Робертсон решил не возмущаться. Трудно сказать, какую рекомендацию выдал Алияр своему потомку, но соответствующую, если его человек не посмел обозвать Цезаря сумасшедшим.

Саша ни на миг не сомневался, что Визирь явится, стоит только свистнуть. Наверняка его хозяева поставили какие-то ограничения по времени, а товар он до сих пор не получил. И в Россию полетит как миленький – чтобы если не узнать о местонахождении драгоценного мусора, то хоть нанять нового исполнителя. Будем ждать, будем ждать...

* * *

Хотя за Визирем стояли сумасшедшие деньги, сотрудничать с ним мало, кто рвался. Работа, как правило, грязная и кровавая, не всем по вкусу. Цезарь, кстати, невзирая на свою репутацию беспредельщика и эпитет "Кровавый", подобной деятельностью брезговал. Еще бы – он на невинных мошенничествах больше имел. Визирь деньги зарабатывал через смерть жертв, а Цезарь строил изящную "пирамиду". Да, слезы, да, разорение – но ведь живы все? А вот Визирь почему-то считал, что отказ от кровавых жертвоприношений сбавляет авторитет.

Пожалуй, его смело можно было назвать самым непредсказуемым человеком в мировом криминале. Никто не мог сказать, откуда он родом. Внешне похож на узбека, по-русски говорил прекрасно, почти без акцента. Но у Саши перед глазами всегда стоял пример родного папаши, который и на турка-то похож не был, скорее на француза. Интуиция подсказывала, что Визирь – тоже турок. А может, перс. Вряд ли араб или кто другой.

У него не было определенной специализации, и занимался, по существу, он всем понемногу, но как-то странно: мог отказаться от любого навара без объяснения причин. Деньги как таковые его не интересовали, и было совершенно невозможно заранее предугадать, как он отреагирует на деловое предложение.

За ним охотились все полиции мира, включая интернациональные структуры. Разумеется, национальные разведки тоже проявляли вполне уместное любопытство. Визирь никогда не скрывал своего рода деятельности. Мог даже дать телевизионное интервью, где открыто признаться – да, я вор, бандит и международный террорист. А что такого? Одних его слов маловато для того, чтобы засадить в тюрьму. Еще доказать надо, что он не оболгал себя. А вот с этим как раз и возникали всяческие сложности.

Дважды, правда, он все-таки побывал в тюрьме. За неуплату налогов. Первый раз он вышел на свободу через два месяца – разом уплатив все задолженности и штрафы. Второй раз поступил иначе. Следствие шло около года, и когда настало время суда, вдруг выяснилось, что у Визиря за душой ни копейки. Все свое баснословное состояние он передал на благотворительные цели. Еще и героем оказался...

Да... Большой оригинал – говорили о таких в прежние времена. Визирь мог расчувствоваться от пения детишек и не выносил женских слез. В то же время был известен случай, когда Визирь приказал извести под корень население одного небольшого аула – и его головорезы не оставили в живых никого. Ни стариков, ни женщин, ни младенцев. Даже скот – и тот поубивали.

Саша прекрасно понимал, что сильно рискует, ввязываясь в авантюру с Визирем. Но, с другой стороны, по милости Вихрова он уже оказался замешан так почему бы не довершить начатое? Хоть денег срубить, раз подписался...

Как он и ожидал, Визирь ничуть не возражал против визита в Москву. Вроде как даже с радостью согласился. И спешка его не удивила. На самом деле Саша не так уж и торопился – просто хотел показать, кто подлинный хозяин положения. Сейчас только от него зависело, чем закончится афера с красной ртутью – и он воспользовался случаем, чтобы расставить точки над "i". И ведь получилось! Вон, Визирю скомандовал "к ноге" – тот и подчинился, даже не попытавшись сравнить свой авторитет с влиянием Цезаря. Пустячок, а приятно, как сказал бы Мишка.

Организацию встречи брал на себя Робертсон, выступавший посредником при переговорах. Однако условия диктовал Цезарь. Назвал место, время и определил "церемониал". Поскольку никто не знал, чего ожидать от противоположной стороны, присутствие охраны было необходимо. Но понимать смысл беседы посторонним ни к чему, поэтому в качестве телохранителей можно брать только людей, не знающих турецкого. Этот язык Визирь знал превосходно, что лишний раз наводило на мысль о его происхождении.

Поздно вечером Саша отправил Корсара в гостиницу "Звездная" – на его взгляд, самое удачное место для встречи. От Центра далеко, крутой народ там бывает редко, можно не опасаться особого любопытства со стороны посторонних. Вообще-то Саше никуда не хотелось ехать, но обсуждать такие вещи по телефону немыслимо, а приглашать к себе... увольте, только Визиря ему в собственном доме и не хватает. Для полного счастья. Поэтому снял на сутки номер. Корсар тщательно проверил помещение на предмет подслушивающих устройств и взрывчатых веществ, после чего оставил там дежурных.

В гостиницу Саша должен был прибыть к одиннадцати утра. В десять приехали телохранители, лично отобранные Корсаром. Последнее время как-то само собой вышло, что собственные люди привлекались для таких целей только в редких случаях – так, при поездках по магазинам. Как только заходила речь о переговорах даже с относительно мелким бизнесменом, не говоря о криминальных авторитетах, охрана ложилась на плечи Корсара. "Свита делает короля", – заметил он как-то Саше, когда тот вяло отпирался, уверяя, что обойдется собственными силами. Замечание было удивительно точным – для подобных целей у Корсара состояли на довольствии старые знакомые, причем не разведчики, а профессиональные телохранители. И на их фоне любой человек смотрелся бы куда представительней, чем в одиночку. Не говоря уже о том, что дело свое они знали на совесть. Что ни говори, во многих случаях лучше обращаться к специалистам КГБ.

Впечатление они производили должное. Всем лет по сорок – сорок пять, одинаково подтянутые, с бесстрастными лицами и холодным оценивающим взглядом. Четыре таких телохранителя плюс Корсар – и можно смело встречаться с кем угодно. Глядя на них, Саша уже в который раз подумал, что Корсар, уволенный из КГБ, потихоньку создал собственный Комитет. Сначала разведка, затем чистка внутри Организации, теперь и охрану в руки забрал. Это к лучшему, если так разобраться. Если мафия – разновидность государственной машины, то внутри ее просто обязана обнаружиться структура, отвечающая за ее "госбезопасность". И счастье, что созданием "личного Комитета" занимались настоящие специалисты...

Мальчики в холле гостиницы, игравшие роль некоего заградительного барьера, даже слова сказать не посмели, когда Саша в сопровождении охраны вошел внутрь. Корсар трижды прав насчет впечатления, которое производят его люди. Действительно, свита делает короля... Поднялся наверх, у лифта его встретили дежурные.

– Прибыл. Пять плюс один, – лаконично доложил старший.

Саша коротко кивнул. Телохранитель распахнул перед ним дверь номера; гости при его появлении встали.

Высокий моложавый, похожий на обычного среднего европейца, – это явно Робертсон. Четверо мужчин по выправке смахивали на американских морских пехотинцев. А чуть в стороне от двери – сам Визирь. Саша слегка опешил ему лет семьдесят, не меньше. Небольшого росточка, круглый и широколицый, без бороды и усов, волосы наверняка крашеные – не могут они быть черного цвета при таком обилии морщин. Увидев Сашу, расплылся в улыбке, а узкие глаза остались колючими и неприветливыми. Нехороший противник. К таким лучше спиной не поворачиваться.

Корсар знаками отдавал распоряжения охране, Саша перестал обращать на них внимание. Поздоровался с Робертсоном, протянул руку Визирю.

– Как долетели?

– Прекрасно.

Саша показал жестом в сторону соседней комнаты. Там стоял небольшой стол, накрытый по всем правилам этикета. Позаботился об этом Робертсон, Саше не пришлось тревожить свою верную секретаршу. Посредник заявил, что от мельчайших нюансов обстановки может зависеть успех переговоров – Визирь за счет своего происхождения к условностям относился трепетно. Мог неудачную шутку или вылетевшую по незнанию тонкостей Корана фразу счесть серьезным оскорблением. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. А мстительный был – хуже всех чеченцев, взятых вместе и по отдельности. И десять лет выжидать удобного момента мог. По поводу мести Саша не волновался нисколько – и сам не ангел, и люди смертны. Даже если носят прозвище "Визирь". А вот положительный исход переговоров ему требовался позарез.

За столом разговор шел на обычном русском языке и вертелся вокруг мелочей. Какова погода на Филиппинах, красивы ли женщины, интересные обычаи. Что нового в Москве – Визирь бывал здесь неоднократно и утверждал, что любит Россию. Сомнительно, но не стоит того, чтобы затевать спор по пустяку.

Через некоторое время Визирь – так и не удосужившийся назвать свое имя – понизил голос и по-турецки поинтересовался:

– Скажите, господин Матвеев, сколько вы платите вашей охране?

– Нравится? – высокомерно усмехнулся Саша. – Много. Как запросили. Но это ниже их реальной цены.

– Не опасаетесь, что кто-нибудь может заплатить чуть-чуть побольше?

Саше очень не понравилось выражение лица Визиря.

– Нет. А вы, если не секрет, пригласили американских морских пехотинцев?

– Да, конечно. Это отличные специалисты в своем деле. Могут не только охранять... Прошли огонь и воду, ничего не боятся и ничему не удивляются. Но я, как и вы, – тут Визирь расплылся лучиками морщинок, – тоже им плачу не так уж и много. Люди всегда хотят больше, чем получают, если им воздавать по заслугам в добрых делах, быстро станут твоими врагами. Сполна платить нужно лишь долги чести, когда человек поступил с тобой подло, не думая о последствиях... Да. А со своей охраной я давно сжился, как с любимым халатом. Они со мной всюду, готовые исполнить любой мой приказ слепо, не рассуждая, как хорошо натасканные псы. Ни у одного из них не появится и тени сомнений, потому что их обожаемые семьи тоже обласканы мною. И каждый знает – стоит ему предать, и жена с детьми не дождется любимого мужа...

Саша с трудом сохранял бесстрастное выражение лица, хотя больше всего хотелось брезгливо вытереть руку, которую пожал Визирь при встрече. Вот такого Цезарь не терпел. Добиваться преданности своих людей угрозой – это собственными руками готовить почву для предательства. Рано или поздно найдется кто-то, кто сумеет вывести семьи из-под удара – и тогда эти же прекрасно вымуштрованные псы разорвут своего хозяина, выместив на нем все зло за годы страха. Не говоря уже о том, что это в достаточной мере гнусно. Хирурга он здорово напоминал такими методами. Ну, у Визиря и слава соответствующая. Цезарь по сравнению с ним ангел. Это разовым наемникам он платил по запросам, а вот своим – столько, сколько на самом деле они стоили. И добился того, что отношения строились на уважении, а не страхе. Поэтому ни у кого в голове не укладывалась мысль, что ВДВ или Яковлев могут предать.

– Да, – продолжал рассуждать Визирь, – от личной охраны в нашей жизни многое зависит. Особенно когда занимаешь положение равное моему или вашему. Алияр, если не ошибаюсь, приходится вам родственником по материнской линии?

– Дядя, – лаконично пояснил Саша.

Визирь восхищенно покачал головой.

– Какой человек, какой человек! Какая мощь, какое влияние... Все западное побережье Североамериканского континента прислушивается к его словам.

Знал бы он, что доброй половиной своей силы Алияр обязан Цезарю... Порошок-то он получал из России, без него прибыли оказались бы куда скромней.

– В России и Европе, не говоря уже об Америке, люди мало внимания уделяют родословной. Но мы, родившиеся в Азии, никогда не забываем о том, кем были наши предки. Алияр пользуется огромным влиянием у всех, кто знает, что род свой он ведет от султанов... И что его родная мать была принцессой. Я не знал о том, что у Алияра была родная сестра. Лучшей жены не мог бы пожелать себе ни один простой смертный. Породниться с таким человеком предел моих мечтаний. Но он ничего мне о ней не говорил...

– Не удивлен, – не замедлил поддеть его Саша. – Алияру, вероятно, было хорошо известно о вашем стремлении взять под крылышко семьи своих партнеров. Поэтому он позаботился о том, чтобы его сестра не стала залогом его благополучия, а сам он не превратился в вашего преданного пса.

Визирь вежливо улыбнулся.

– Но насколько мне известно, существует еще одна женщина, несущая кровь великих людей. Ваша сестра.

Саша медленно откинулся на спинку стула, смерил Визиря взглядом. Вот оно что... Старый хрен, а туда же... Или надеется, что молодого парня проще обвести вокруг пальца? Ну, я тебе сейчас выдам, с нарастающей злобой думал Саша.

– Моя сестра замужем. И даже если внезапно овдовеет, я не завидую тому человеку, который сделает ее свободной для следующего брака. Не знаю, говорили ли вам, что у нас принято убивать неугодных женихов прямо на свадьбе. Открыто, в присутствии гостей. Я не желаю, чтобы моя сестра вышла замуж за кого бы то ни было после смерти своего нынешнего супруга. Этого человека я искал несколько лет. Так что тот, кто решится связать судьбу с моей сестрой, должен иметь бронированный желудок. Потому что я предложу ему выпить бокал царской водки или коктейля "меланж". И возможности отказаться у него не будет.

Предупреждение, совершенно недвусмысленное, Визирь понял и предпочел сменить тему.

– Я слышал, что вы достойный представитель династии. И ваше влияние в России ничуть не меньше авторитета Алияра. Москва, Прибалтика...

Ага, а еще Кавказ и почти вся средняя полоса России. Скоро будет побережье Белого моря. Но хвастаться нехорошо, поэтому Саша промолчал.

– О Цезаре я наслышан, – осторожно проговорил Визирь. – Я восхищался вами. Такой размах, такой талант... Вы ведь очень молоды. Но даже среди моих друзей все отзываются о вас с уважением. У меня, признаться, есть некоторые интересы в России. Я мечтал договориться с вами. Приятно все же работать с человеком, с которым считаются даже старики. Но тогда я не знал, что вы племянник глубоко чтимого мною Алияра, поэтому не решился излагать свои предложения.

Врет. Наверняка все знал. Потому и не решился, что его предупредили с Цезарем нельзя играть втемную, кинет в два счета. Но интересно все же, кто согласился... Однако проявлять любопытство опасно, Визирь легко догадается, что Цезарь в какой-то мере зависит от исполнителя его заказа. И воспользуется лазейкой, чтобы диктовать свои условия. В крайнем случае, без него всегда можно обойтись, когда существуют хорошие отношения с Вихровым и его коллегами...

– И к кому же вы обратились? – слегка надменно, стараясь не показать заинтересованность, спросил Саша. – Любопытно, кто в России достоин вашего доверия.

– О, это не столь важно, вы не находите? Это не доверенные лица, обыкновенные наемники. Если люди не справятся со своей задачей, люди не получат денег, только и всего. Не стоят они того, чтобы уделять им драгоценные минуты нашей беседы. Ваша охрана куда более достойна. Или моя. А эти...

– Вы правы, – согласился Саша. – Ваши исполнители действительно достойны лишь беглого упоминания. Прежде всего потому, что товар находится у меня.

Азиат не сумел сохранить хладнокровие. По его лицу волной пробежала череда эмоций. Сначала вспышка интереса, потом страх, затем – жадность. Понял, что в этом случае ему волей-неволей делиться придется. Саша продуманно молчал, не сводя пристального взгляда с широкой физиономии Визиря, и тот в конце концов сдался:

– Сколько?

– Я знаю, кто и сколько платит вам за этот товар, – обронил Саша.

Визирь помрачнел. Сообразил, что Саша может сдать его и напрямую. Тем более, у него все козыри на руках.

– Мы договоримся, – пообещал Визирь.

– Не сомневаюсь. У вас нет другого выхода. Вас вытащили из тюрьмы, и в случае провала жалеть не станут. Поэтому мы действительно договоримся.

Визирь начал ерзать на стуле. Вот так-то, знай наших. А то вздумал похозяйничать в России, не спросив высочайшего разрешения Цезаря...

– От меня вы этот товар не получите. Я подписался доставить его заказчику, и я это сделаю. Просто потому, что привык выполнять взятые на себя обязательства, – лениво, с чувством собственного превосходства, говорил Саша. – Перехватить товар по пути его следования невозможно. Меня прозвали Цезарем не за красивые глаза, и я предусмотрел все случайности. Конечно, для этого мне не приходилось стращать своих людей убийством близких – это слишком примитивно. В России такой ход является заведомо проигрышным. И мои специалисты сто очков вперед дадут вашим морским пехотинцам. Однако у меня нет желания подстраивать вам гадость. С заказчиком меня не связывают никакие иные обязательства кроме долга доставить груз. Вы получите данные о следовании товара после того, как состоится расчет между мной и заказчиком.

Визирь вздохнул с некоторым облегчением.

– За подобное сообщение вам придется сделать предоплату.

– И сколько же вы хотите?

– Пять процентов от той суммы, которую вам обещали.

– Но...

– Без "но", – презрительно скривив губы, резко перебил его Саша. – Вы забываете, где находитесь и кому перешли дорогу. Меня не волнует, как заказчики расплатятся с вами. Если этой суммы не будет на моем счету через неделю, товар вы не увидите. Мало того, мои специалисты доставят его вашим заказчикам через вашу голову. Вам сказать, сколько вы после этого проживете? И никого не станут волновать семьи ваших телохранителей. Не исключено, что ваша охрана вас и порешит. А семьдесят пять миллионов сумма вполне достаточная. Вы получите информацию, распорядитесь ею как вам будет угодно, а на будущее твердо уясните – ни одна тварь на моей территории не смеет вякать без моего разрешения.

Визирь молчал, опустив взор. Потом тонко улыбнулся:

– Мне кажется, что с такими убеждениями вам имело бы смысл платить охране больше.

Мерзавец. Скотина, прямо-таки просит пулю.

– Полагаете? Тогда раскрою еще пару секретов. Это специалисты не из числа моих людей. Своим постоянным бойцам я плачу столько, что вы разоритесь их перекупать. А эти помимо моих денег имеют личный интерес в нашем деле. И ваши морские пехотинцы сейчас вытянутся в струнку, если узнают, что удостоились чести находиться в одном помещении с лучшими оперативниками КГБ, – Саша намеренно произнес эту аббревиатуру по-английски. – Эти люди охраняли высших лиц в нашем государстве. Помимо кармана у каждого из них имеется честь и достоинство. Того, чего напрочь лишены вы.

– Да, вот этого мне не сказали – что вы связаны со спецслужбами.

– Могли бы и сами догадаться. Русские относятся к этой организации не столько со страхом, сколько с уважением. Прежде всего потому, что КГБ – это больше, чем просто контроль за безопасностью государства. Как и криминал больше, чем просто нажива. И когда офицер КГБ приходит с деловым предложением к криминальному авторитету, ему не отказывают. И при этом не пытаются обмануть. Красная ртуть принадлежит КГБ. И она уйдет туда, куда должна.

– Традиции вашего криминала, насколько мне известно, запрещают подобное сотрудничество. Человек, решившийся на такое, должен быть готов к потере своего влияния в случае огласки.

Саша усмехнулся.

– Во всех случаях, кроме моего. Я беспредельщик. Для меня нет законов и традиций. И управы на меня тоже нет. Я не бандит, не вор и не мошенник. И что обо мне будут думать – неважно, потому что у меня достаточно сил, чтобы заставить подчиниться любого недовольного моим поведением.

– Но семьдесят пять миллионов, согласитесь, это слишком большая сумма за простую наводку.

– Отнюдь. Сюда же входит сумма неустойки за самоуправство в России. На будущее запомните: все ваши интересы должны проходить согласование со мной. Вы совершили крупную ошибку, попытавшись меня обойти, за что и заплатите.

Визирь сцепил пухлые пальчики в замок, пошевелил ими.

– Если предоставленная вами информация окажется детальной, я готов перечислить указанную вами сумму. После расчета с заказчиком.

– Кажется, я выразился достаточно ясно – меня не интересуют расчеты по факту. Если деньги не поступят через неделю, я обойдусь без вас. Вероятно, мне придется поделиться с представителями КГБ, но зато я раз и навсегда избавлюсь от угрозы в вашем лице. Потому что помимо денег в этом случае я получу вашу голову. В самом лучшем случае вы просто потеряете всякий вес в определенных кругах. Алияр постарается этого достичь, поверьте. Потеря влияния в теневой экономике означает, опять же, смерть, поскольку состарившегося льва, не способного отстоять свою территорию, убивают молодые и голодные львы.

– Хорошо, – сдался Визирь. – В вашим словах есть истина. Каким образом вы предпочитаете совершить сделку?

– Во Флориде у меня есть маленькая бензозаправка. Вот ее вы и приобретете за семьдесят пять миллионов американских долларов. Дабы не возникало ненужных подозрений, я распространю слух, что на ее территории зарыт клад испанских конквистадоров. Позвоните Алияру, он сообщит, с кем связаться для оформления покупки. Это первое. Второе – вместе с сообщением о состоявшейся сделке купли-продажи вы оставите Алияру свои точные координаты, чтобы у меня не было необходимости разыскивать вас для передачи информации. Это все.

Визирь неохотно кивнул. Все-таки он, мерзавец, хотел кинуть своих исполнителей. Иначе обрадовался бы возможности сэкономить: семьдесят пять миллионов куда меньше обещанного им за работу миллиарда.

Разговаривать, по сути, было больше не о чем. Саша поднялся, демонстрируя окончание аудиенции, вышел в соседнюю комнату. Вслед за ним выскользнул Робертсон.

– Господин Матвеев, – начал он.

– Да? – откликнулся Саша с тем же подлинным высокомерием потомка турецких султанов, которым блистал в беседе с Визирем.

– Должен отметить, что вы достойный продолжатель династии. Хотя вы не сын, а всего лишь племянник многоуважаемого Алияра, но в вас чувствуется королевская кровь.

Отвечать на подобные комплименты нельзя – надо принимать как должное. Тем более – восточную лесть. Саша молча ждал, что последует за первыми фразами.

– Я сразу понял, что мне оказана честь. Далеко не всякий достоин стать вашим посредником. И я восхищен, – он опять сделал паузу. – После вашей встречи мне ясно как белый день, что его время уже прошло. Алияру я обязательно сообщу, что старый лев начал терять зубы и получил серьезную рану от льва молодого. У меня возникли лишь некоторые сомнения... О нет, не по поводу Визиря. Видите ли, у меня тоже есть небольшие интересы в России. Личные, так сказать. Маленький бизнес, скромный доход... Ничего серьезного. Мне пришло в голову, что во избежание ненужных коллизий стоило бы согласовать с вами детали... Чтобы никто потом не сказал, что я тайно хозяйничаю в чужом доме.

Намек ясен. Парень поглядел, как ломают крупных авторитетов, и предпочел не доводить дело до конфликта.

– Позвоните на днях, договоримся о встрече.

Дошел почти до двери, оглянулся – Визирь не мог его видеть. Поманил Робертсона, одними губами шепнул:

– Он до Филиппин один летит?

– Нет. Я подумал, вам будет интересно, какое впечатление оставила у него встреча... Есть человек, который обстоятельно доложит завтра.

Саша кивнул. Робертсон молодец. По крайней мере, работать с ним легко. Не в пример приятней, чем с Алияром. Переманить его к себе, что ли?

– Проводите моего гостя в аэропорт, – громко сказал он и шепотом добавил: – А своего человека поберегите. Могут быть неожиданности, – взялся за ручку двери, на миг замер и внезапно спросил: – Мистер Робертсон, а почему вы выбрали именно английское имя? По-русски говорите неплохо, могли бы и российский паспорт приобрести.

Тот немного смущенно улыбнулся:

– Господин Матвеев, вы неверно меня поняли. Это мое настоящее имя, так же, как и ваше – Александр Матвеев. Моя мать, турчанка по происхождению, вышла замуж за американца. Он очень небогат, но ей нужно было получить гражданство.

Саша кивнул. Внезапная мысль осенила его:

– А мы с вами не родственники?

– Дальние, – согласился тот. – Моя мать приходится внучатой племянницей матери Ваксберга. Поэтому он и взял меня к себе на работу, дал образование, что мы с ним в родне. Иначе мне не на что было бы надеяться. А теперь я накопил небольшой капитал, приехал в Россию. У меня здесь семья, я женат на русской женщине. Двое детей.

– А что сразу не сказали, что мы родственники?

– Зачем? – удивился тот. – Это выглядело бы как просьба о подаянии.

Саше понравилась его сдержанность.

– Хорошо. В таком случае, я жду вас с семьей в воскресенье у себя дома. Познакомимся поближе, заодно и дела обсудим.

– Благодарю вас, – кивнул Робертсон.

Вышел из номера, чувствуя себя безмерно уставшим. Телохранители сопровождали его настолько четко, что Саша, в общем-то, почти не замечал их, но ощущение защищенности не исчезало ни на миг. Ох, хорошие спецы... Корсар догнал его у лифта.

– Все нормально. Визирь сопит, страшно недоволен. Я технику оставил, ему самому "жука" повесил на одежду. Пока в самолет не сядет, все вплоть до пульса знать будем.