Текст книги "Ворошилов"

Автор книги: Владислав Кардашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Партийные организации Вооруженных Сил СССР в ходе подготовки к XV съезду партии отвергли платформу троцкистско-зиновьевского блока: за линию ЦК в армии и на флоте голосовали 99,61 процента всех членов партии, против – 0,19 процента. Партийная организация Вооруженных Сил была единой и монолитной.

Одним из основных направлений, по которым шло наращивание боевой мощи армии, было ее техническое перевооружение, В мае 1927 года ЦК обсудил план работы по вооружению армии. Правда, тогда условия не позволяли еще развернуть всестороннее переоснащение армии техническими средствами – социалистическая индустриализация только начиналась, – но и в эти годы было сделано уже немало. Так, количество артиллерии с 1924 по 1929 год возросло более чем в два раза. Если в 1923 году на каждую тысячу человек в дивизии приходилось в среднем 1,6 орудия, то в 1929 году – 4,3 орудия и 0,7 миномета. На вооружение поступило высококачественное оружие: полковая пушка образца 1927 года, зенитная пушка 1928 года.

Войска стали получать новое стрелковое вооружение отечественного производства: ручные пулеметы конструкции Токарева и Дегтярева, автоматы Федорова, не уступавшие иностранным образцам. Ворошилов, знаток оружия, внимательно следил за работой отечественных конструкторов, помогал им. Так, пулемет русского самоучки, рабочего-изобретателя В. А. Дегтярева, неоднократно подвергавшийся испытаниям, был принят на вооружение в 1928 году по настоянию Ворошилова, который лично убедился в его высоких качествах.

Не могли пожаловаться на невнимание наркома и многие другие советские конструкторы. Оружейники С. Г. Симонов, В. Г. Федоров, Г. С. Шпагин, Б. Г. Шпитальный, конструкторы-артиллеристы В. Г. Грабип, И. И. Иванов, Ф. Ф. Петров, Б. И. Шавырин и многие, многие другие – все они были знакомы с наркомом, во всех их делах он старался разобраться, помочь, а когда надо – и потребовать.

В эти же годы было положено начало советским бронетанковым силам: в 1927 году началось серийное производство отечественных танков МС-1 (Т-18). Танк имел на вооружении 37-миллиметровую пушку и пулемет, весил 5,5 тонны и развивал скорость до 16 километров в час. Все это, конечно, неважные еще показатели, но начало было положено. Знаменательно, что на базе этих первых советских образцов были созданы опытные танковые и механизированные части, с ними проводились учения. В 1929 году был создан уже опытный сводный механизированный полк. Таким образом, с самого начала советские бронетанковые силы стояли на верном пути.

Наличие собственных конструкций самолетов и моторов позволило тогда же развивать военную авиацию. В 1925–1930 годах на вооружение поступили отечественные истребители И-2, И-5, разведывательные самолеты Р-3, Р-5. А. Н. Туполевым был сконструирован АНТ-4, военный вариант которого ТБ-1 явился основой конструкции советских бомбардировщиков.

Ворошилов изо дня в день интересовался делами самолетостроения, был знаком с директорами заводов, с авиаконструкторами. Когда другой самолет Туполева – трехмоторный АНТ-9 – показал исключительно хорошие пилотажные и эксплуатационные качества, Ворошилов писал о нем в Политбюро: «Выпущенный к 1 мая с. г. первый советский трехмоторный пассажирский металлический самолет АНТ-9 выявил на испытаниях качества, более благоприятные, чем это намечалось при конструкторских работах… Учитывая эти результаты, РВС считает целесообразным продемонстрировать Западной Европе успех советского самолетостроения…» Успех был продемонстрирован: M. M. Громов в 1929 году совершил перелет по маршруту Москва – Берлин – Париж – Рим – Лондон – Варшава – Москва.

После окончания гражданской войны отечественный Военно-Морской Флот очень пострадал, особенно на Черном море, требовалось его восстановить. Это чрезвычайно сложное, дорогостоящее, трудоемкое дело началось еще до того, как Ворошилов стал наркомом. Республика Советов не могла существовать без флота. Советское правительство и, конечно, наркомвоенмор даже в то трудное время изыскивали средства для усиления обороны наших морских рубежей. В декабре 1926 года утверждается шестилетняя программа военного кораблестроения, предусматривавшая ремонт, модернизацию имевшихся кораблей, строительство новых. Программа эта успешно выполнялась, и в апреле 1927 года Ворошилов на IV Всесоюзном съезде Советов говорил, что флот наряду с сухопутной армией стал организованной силой.

Заботясь о восстановлении флота, Ворошилов не забывал и о его боевой подготовке. Уже в январе 1926 года он побывал в Кронштадте, посетил линкоры «Марат» и «Парижская коммуна». При его участии в следующем году Балтийский флот впервые провел сложные учения, направленные на отработку взаимодействия с сухопутными войсками на побережье и авиацией.

В 1928 году наркомвоенмор вновь на кораблях Балтийского флота. Насколько напряженной была его работа, показывает распорядок дня на 12 августа:

«8–9 часов. Смотр линейным кораблям «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна».

9—9 1/2 час. Осмотр Дома Красной Армии и Флота.

972—1172 час. Доклад командному составу.

11 1/2 – 13 час. Осмотр английской подводной лодки [37]37
  Речь идет об английской подводной лодке Л-55, потопленной эсминцем «Азард» в бою 4 июня 1918 года. В 1928 году лодку под няли, восстановили, и она была включена в состав Балтийского флота; любопытно, что именно Ворошилов предложил оставить кораблю прежнее наименование, только английское «L» было заменено русским «Л».


[Закрыть]… Обед на «Марате».

13—14 час. Беседа с личным составом «Марата».

14—16 час. Смотр эскадренным миноносцам и крейсеру «Профинтерн». Общий митинг йа стенке.

16.15. Отбытие на посыльном судне «Пионер» в Ленинград».

Ворошилов постоянно в разъездах, инспекциях, он следит за боевой подготовкой войск. В 1927 году, кроме Черноморского и Балтийского флотов, он посетил еще маневры в Ленинградском, Белорусском и Украинском военном округах, причем задерживался там подолгу. Так, войска УВО он инспектировал с 15 мая по 2 июня. Знакомство с жизнью войск позволило ему наряду с успехами в боевой подготовке, политическом воспитании и устройстве быта подметить и многие недостатки. Часть из них, несомненно, была следствием все еще недостаточной материально-технической обеспеченности войск, но многие огрехи объяснялись неточным выполнением соответствующих директив и уставов. В циркуляре наркома говорилось, что подобные недостатки «не являлись специфически присущими только Украинскому военному округу, а отражают собой более или менее положение всей Красной Армии», и поэтому давались конкретные указания соответствующим центральным управлениям.

Ворошилов следил и за всеми бытовыми мелочами, несомненно составляющими неотъемлемую и немаловажную сторону жизни армии.

Аккуратность во всем – таково было правило Воро шилова, и когда он замечал отсутствие порядка в чем бы то ни было, то немедленно вмешивался. Вот его письмо от

1 апреля 1929 года заместителю наркома путей сообщения: «Во время моей последней поездки в Ленинград я невольно обратил внимание на заброшенность ленинградских вокзалов. Некоторые из них буквально поражают своим обшарпанным внешним видом (Финляндский), разбитыми стеклами, дырявыми крышами (Балтийский и Варшавский). Все это оставляет тяжелое впечатление бесхозяйственности и разрухи… Я счел необходимым о всех этих моих личных наблюдениях сообщить кратко Вам, не доводя пока до сведения других органов и лиц».

В тех случаях, когда дело было важным и неотложным, даже если оно и не касалось обороны страны, Ворошилов не колебался прибегать к «другим органам и лицам». Так, получив письмо рабочих Торецкого завода имени Ворошилова в Дружковке с жалобой на простои завода, наркомвоенмор 15 июня 1929 года пересылает это письмо в ЦК и сообщает, что письмо «меня настолько удивило, что я считаю необходимым послать его в ЦК… Мне больше всего непонятно следующее. Мы строим завод, затрачиваем на него громадные средства и не успеем его пустить, как он уже испытывает затруднения в снабжении материалами. Это беда хотя и большая, но понятная. Но совершенно непонятно, почему только что пущенный завод начинает сокращать свое производство из-за недостатка заказов. Кажется очевидным, что в таком случае не надо было торопиться с его постройкой…». Не ограничиваясь тем, что он поставил ЦК в известность об этом, к сожалению, далеко не единичном в ту пору случае, Ворошилов 5 июля просит заместителя председателя ВСНХ сообщить ему, «что предполагает сделать ВСНХ по поводу письма торецких рабочих… Меня это интересует потому, что в зависимости от Вашего ответа необходимо решить, стоит ли обсуждать этот вопрос на ЦК или нет».

Ворошилов хорошо понимал значение воинских уставов в жизни армии. Разработка этих важнейших документов, начатая еще до его прихода на пост наркомвоенмора, продолжалась. В 1929 году войска получили Полевой устав РККА, который исходил из оценки будущей войны как войны маневренной и давал развернутое понятие о взаимодействии войск. В 1927–1929 годах в действие были введены Боевой устав пехоты, Боевой устав артиллерии, Боевой устав броневых сил, военно-воздушных сил, конницы и ряд других. В новых уставах, критически перерабатывавших опыт империалистической и гражданской войн, командиры получали конкретные ответы на важнейшие вопросы военного искусства и боевой подготовки войск.

Таким образом, на протяжении первых лет пребывания Ворошилова на посту наркомвоенмора военная реформа получила завершение. Ворошилов оказался достойным преемником Фрунзе. Красная Армия и Флот были перестроены в соответствии с требованиями времени: войска получили устойчивую организационную структуру; были установлены сроки службы; упорядочено комплектование армии; переработаны уставы; налажена учеба командного состава и планомерная боевая и политическая подготовка войск; введено единоначалие. Красная Армия представляла серьезную силу, и в этом вскоре имели возможность убедиться ее враги.

В 1928–1929 годах на наших восточных границах не прекращались провокации, гибли красноармейцы и мирные жители. Дипломатические ноты и протесты не помогали. Тогда Советское правительство отдало приказ войскам Особой Дальневосточной армии, возглавляемой В. К. Блюхером, дать военный отпор провокаторам и заставить их уважать международные соглашения. Несмотря на то, что армия Чжан Сюэляна по численности превосходила наши войска в несколько раз, китайско-маньчжурские милитаристы были разбиты в нескольких последовательных операциях с 12 октября по 20 ноября 1929 года. Наши войска показали хорошую выучку, отвагу, мужество.

Для укрепления обороны страны было сделано немало. Но не приходилось закрывать глаза на то, что немногочисленная Красная Армия (в 1928 году в ней насчитывалось 617 тысяч человек) к тому же еще отставала в оснащении техникой и вооружением от армий крупнейших капиталистических стран. Сказывалось нелегкое экономическое положение страны, слабое развитие оборонной промышленности. Все это ясно видело советское военное руководство, но ликвидировать отставание было возможно, лишь увеличив индустриальный потенциал страны.

Курс на социалистическую индустриализацию страны был взят XIV съездом партии. Не страшась тягот и трудностей, советский народ, возглавляемый Коммунистической партией, пошел неизведанными дорогами строительства социализма. Наша страна стала огромной строительной площадкой. Сооружались колоссы индустрии – Днепрогэс, Сталинградский и Харьковский тракторные, автозаводы в Москве и Горьком. Началась подготовка к строительству Магнитогорского, Кузнецкого, Криворожского металлургических комбинатов, десятков и сотен заводов и фабрик. Шла реконструкция старых предприятий.

Необходимо помнить, что важнейшие решения Советского правительства, определившие на многие десятилетия судьбу страны, разрабатывались, рассматривались и принимались при непосредственном участии Ворошилова. Он по-прежнему активно участвовал в работе пленумов ЦК партии, его Политбюро. Особенно велика роль Ворошилова в решении вопросов, связанных с обороной страны.

Тем временем международная обстановка обострялась. В решениях XVI, XVII, XVIII съездов партии отмечалось нарастание угрозы новой войны и со всей решительностью указывалось на необходимость сконцентрировать внимание партии и всего советского народа на укреплении обороноспособности СССР, дальнейшем повышении боевой мощи Красной Армии и Военно-Морского Флота.

Реконструкции подверглись и Советские Вооруженные Силы. В 1928 году РВС СССР и Штаб РККА разработали первый пятилетний план строительства Вооруженных Сил. Он был составлен с таким расчетом, «чтобы обороноспособность государства ни в коем случае не отставала от общего хозяйственного роста страны». Но уже в первые два года пятилетки стало очевидным, что развитие экономики нашей страны благодаря энтузиазму строителей социализма идет значительно быстрее, чем планировалось. Это давало возможность пересмотреть контрольные цифры пятилетнего плана развития РККА.

В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1929 года «Ö состоянии обороны СССР», выработанном при непосредственном участии Ворошилова, предлагалось усилить взятый темп работ по усовершенствованию техники Красной Армии, наряду с модернизацией существующего вооружения «добиться в течение ближайших двух лет получения опытных образцов, а затем и внедрения их в армию, современных типов артиллерии, всех современных типов танков, бронемашин и пр.». Для авиации считалось необходимым «скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран».

Через два дня, 17 июля РВС СССР принял постановление ЦК к исполнению. Были сделаны уточнения плана, но во время подготовки к XVI съезду партии ЦК ВКП(б) и Советское правительство, исходя из возросших возможностей страны и учитывая осложнение международной обстановки, потребовали от РВС СССР вновь пересмотреть план военного строительства. Предполагалось, что Советские Вооруженные Силы должны:

«а) по численности – не уступать нашим вероятным противникам на главнейшем театре войны [38]38
  В январе 1931 года этот пункт подвергся существенной правке: «По численности – превосходить наших вероятных противников на главнейшем театре войны».


[Закрыть];

б) по технике – быть сильнее противника по трем решающим видам вооружения, а именно: по воздушному флоту, артиллерии и танкам».

В июне 1930 года уточненный план был утвержден. Поражает размах мероприятий, направленных на укрепление обороны страны. План предусматривал: перевооружение армии и флота новейшими образцами военной техники; создание и совершенствование новых родов войск (авиация, танки), специальных войск (химических, инженерных и др.); модернизацию старой техники; моторизацию и организационную перестройку пехоты, артиллерии, кавалерии; осуществление массовой подготовки технических кадров и овладение новой техникой личным составом армии. Был разработан календарный план строительства РККА на 1931–1933 годы, и он успешно выполнялся. Разумеется, это требовало неустанных забот всех советских военачальников и прежде всего самого наркома.

Первый пятилетний план строительства РККА был успешно осуществлен. Но грандиозные задачи создания могучей армии не могли быть выполнены в одну пятилетку. В докладе правительству от 8 июня 1932 года Ворошилов, подводя итоги минувшего пятилетия, перечислял и существующие серьезные недостатки: слабая механизация армии, отсутствие механизированной тяги в артилле рии и необходимого резерва техники и боеприпасов, недостаточное для развития непрерывных и глубоких операций количество танков и бронемашин.

Поэтому при составлении второго пятилетнего плана было предусмотрено как устранение существовавших пробелов в обороне страны, так и дальнейшее развитие Вооруженных Сил. К 1937 году наша страна должна была иметь армию, способную в случае империалистической агрессии действовать одновременно на нескольких фронтах и нанести сокрушительные удары по армиям империалистических держав. Во второй пятилетке предстояло: достичь такого уровня механизации, который позволил бы бронетанковым войскам стать одним из основных, решающих элементов в будущей войне; увеличить авиацию в три раза, форсировать развитие тяжелой бомбардировочной и истребительной авиации; модернизировать существующие и создать новые артиллерийские системы, перевести артиллерию на механическую тягу; моторизовать и реорганизовать стрелковые войска; создать мощный подводный флот.

Это была впечатляющая программа.

Советское правительство было вынуждено увеличивать и вооружать армию ввиду непрерывного и все ускоряющегося обострения международной обстановки. На этот счет Ворошилов говорил в октябре 1934 года после маневров в Белоруссии:

– Наше положение своеобразно. Не желая ни с кем воевать, страстно желая мира, борясь за этот мир всеми средствами и всеми способами, мы тем не менее всегда находимся в таком неопределенном положении, когда не знаешь, кто, как, когда и с какого участка нашей необъятной страны заставит РККА взяться за оружие для того, чтобы преградить доступ вражьим войскам на нашу советскую землю. Поэтому-то мы, товарищи, и должны иметь такую армию, какую мы сегодня имеем.

Начиная с 1929 года новая техника пепрерывно, все увеличивающимся потоком стала поступать в войска.

Это иллюстрирует следующая таблица.

Проще всего оценить размах технической реконструкции армии, проведенной в годы первых пятилеток, и роль Ворошилова в этой титанической работе, если рассмотреть изменения, происшедшие в каждом роде войск по отдельности.

Стрелковые войска следовало насытить автоматическим оружием. Для решения этой проблемы организовали подготовку кадров конструкторов, и в эти годы сложилась замечательная школа советских оружейников. В результате в РККА появились в массовом количестве высококачественные образцы пулеметов отечественной конструкции: ручной, танковый и авиационный пулеметы, а также пулеметные зенитные установки. Не забыта была и безотказная русская трехлинейная винтовка капитана С. И. Мосина, ее модернизировали, и она еще хорошо послужила Родине.

Почти заново была создана промышленная база для производства артиллерийских орудий и боеприпасов к ним. Конструкторские бюро, созданные в эти годы, разрабатывали новейшие артиллерийские системы. Один за другим армия получала превосходные орудия: 37-миллиметровую противотанковую пушку образца 1930 года, 76-миллиметровую зенитную пушку образца 1931 года, 203-миллиметровую гаубицу образца 1931 года, 45-миллиметровую противотанковую пушку образца 1932 года… По скорострельности, дальнобойности и мощности снарядов эти новые орудия полностью соответствовали требованиям современной войны. Соотношение видов артиллерии также изменилось за счет повышения процента тяжелой гаубичной и противотанковой артиллерии.

Интерес советских руководителей к артиллерии чрезвычайно показателен вообще для его отношения к вопросам обороны. Вышло так, что в 30-х годах среди артиллерийских специалистов не было единого мнения о путях развития артиллерии. Увлекаясь занесенными с Запада теориями, кое-кто из военных руководителей и конструкторов отстаивал необходимость преобладания в дивизии гаубичной артиллерии. Существовала также крайне заманчивая с виду идея создания универсализованных пушек, которые были бы способны вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям.

Споры среди артиллеристов продолжались несколько лет, и это мешало дальнейшему прогрессу в артиллерии. Решил все смотр в июне 1935 года руководителями партии и правительства образцов артиллерийских систем на одном из подмосковных полигонов. Внимательно, придирчиво и в то же время заинтересованно и доброжелательно руководители партии и правительства следили за стрельбами, беседовали с конструкторами. Вскоре после смотра состоялось специальное заседание Советского правительства, где были собраны и военные работники, и ведущие конструкторы. Детально обсудив важнейшие проблемы артиллерийского вооружения армии, совещание пришло к выводу: универсализация артиллерии – неправильный путь, такие орудия будут плохо стрелять и по самолетам, и по наземным целям. Конструкторы-артиллеристы получили задание создать хорошие образцы отдельно дивизионной пушки и отдельно – зенитной. Такие пушки, удовлетворявшие самым высоким требованиям – скорострельности, дальнобойности, кучности боя, маневренности, надежности в эксплуатации и удобства в обращении, – были созданы в непродолжительный срок.

Один из крупнейших советских артиллерийских конструкторов, В. Г. Грабин, вспоминал, как на одном из показов техники в 1938 году Ворошилов знакомился с конструкцией новых орудий. Приказав провести боевые стрельбы с большим напряжением, нарком, наблюдая за работой механизмов и орудийных расчетов, интересовался задержками, если они случались, и тут же старался разобраться в их причинах. После первого огневого налета он обошел все орудия и расспросил расчеты о качествах системы. Если оказывалось, что орудийный расчет не выдерживал огневого режима, нарком тут же изучал причины этого. После перерыва Ворошилов поехал на наблюдательный пункт, откуда следил за кучностью боя орудий.

Смелые, творческие искания конструкторов-артиллеристов всегда встречали поддержку у наркома, но он не забывал и напомнить им, что не следует отрываться от действительности. Беседуя с Грабиным о новых артиллерийских системах, он сказал, что «принятое по одной из машин решение совершенно неудачное. Свое указание он обосновал весьма убедительно, я бы сказал, даже красочно. В заключение беседы т. Ворошилов тут же дал необходимые указания кому следует… Вскоре были изготовлены опытные образцы…».

Тот же Грабин рассказывал, что каждый раз во время доклада наркому тот неизменно спрашивал:

– А чем надо помочь?

Столь же внимательно Ворошилов относился и к нуждам других конструкторов, всегда стремился облегчить и ускорить конструирование и внедрение в производство новых образцов вооружения. В то же время он оставался исключительно требовательным и придирчивым заказчиком. Благодаря, не в последнюю очередь, заботам наркома советская артиллерия находилась на правильном пути.

То же нужно сказать о бронетанковых войсках. Значение их в современной войне было правильно оценено советской военной наукой еще в 20-х годах. Тогда же была поставлена проблема самостоятельных действий танков, о чем не мыслили военные теоретики нигде в мире, кроме Англии.

По докладу В. К. Триандафиллова РВС СССР 17 июля 1929 года принял постановление: «Принимая во внимание, что новый вид оружия, каким являются бронесилы, недостаточно изучен как в смысле тактического его применения (для самостоятельного и совместно с пехотой и конницей), так и в смысле наиболее выгодных организационных форм, признать необходимым организовать в 1929–1930 годах постоянную опытную механизированную часть». Уже в 1929 году был сформирован опытный механизированный полк, на следующий год его развернули в первую механизированную бригаду, а осенью 1932 года – в первый в мире механизированный корпус. Ни одна армия в мире не имела тогда такого крупного самостоятельного оперативного соединения – более 500 танков и 200 автомобилей. За ним последовали еще три корпуса.

Организационная структура советских мотомеханизированных войск была вполне современной. На пленуме РВС СССР в октябре 1932 года Ворошилов говорил на этот счет:

– Самостоятельные танковые и мотомеханизированные части, наряду с этим пехота и артиллерия, усиленные танками и моторами, – вот по-настоящему единственно правильная организационная форма использования танка и мотора.

Мотомеханизированные войска превратились в серьезную боевую силу, и немалая заслуга в том наркомвоенмора Ворошилова.

По своим качествам тогдашние советские танки не уступали зарубежным, но серийное производство их далось стране нелегко. Танкостроительные предприятия испытывали острый недостаток квалифицированных кадров, не хватало инструментов, высокосортной стали.

Положение с квалифицированной рабочей силой в стране вообще было тогда напряженным. Вот что говорил Ворошилов в январе 1933 года:

– Прошлым летом я был на одном из наших крупных заводов… Я был командирован туда ЦК ликвидировать так называемый прорыв. Должен сказать, что, копнувшись поглубже в том, что делается на заводе, я понял, почему завод плохо работает. Люди, которые должны были производить на машинах машины, еще месяц-два, в лучшем случае – год назад не имели никакого понятия о машинах. Это были крестьяне, которые, запачкавшись маслом и сажей, выглядели доподлинными пролетариями, а на самом деле представляли в массе совершенно неквалифицированную силу…

Ворошилов, в прошлом квалифицированный пролетарий, прошедший нелегкую трудовую школу, хорошо видел недостатки в профессиональной подготовке новых рабочих. Те же проблемы беспокоили его и в армии. Приходя в РККА, вчерашние рабочие и крестьяне сталкивались с новыми, незнакомыми им сложными машинами. Здесь так же, как и на производстве, самым насущным был лозунг: «Кадры решают все!» На XVI съезде партии Ворошилов говорил: «Было время, когда все мы… тревожились вопросом: справятся ли со сложной, незнакомой техникой наш командир и красноармеец?» Тут же нарком с радостью восклицал: «Опасения наши рассеяны действительностью. Красная Армия восприняла технику с любовью, рвением и интересом».

Особое место в освоении новой техники Ворошилов отводил молодежи, комсомолу. В речи на IX съезде ВЛКСМ 18 января 1931 года наркомвоенмор говорил:

– Война в нынешних условиях требует огромного количества машин… И нам, в особенности вам, дорогие друзья, к этому делу необходимо готовиться по-настоящему… Прежде всего вы должны будете комплектовать все наши военные школы, и в особенности школы воздушного и морского флота, бронетанковые и все технические школы… Как это дело с комплектованием военных школ обстояло до сих пор? Плоховато. Меня ЦК партии неоднократно грел за то, что я не нажимал на комсомол, не требовал от ЦК комсомола соответствующих контингентов для комплектования военных школ. Поэтому я пользуюсь случаем и перед вашим съездом самым настоящим образом ставлю задачу – комплектовать военные школы…

Спустя полтора года в приветствии VII конференции ВЛКСМ Ворошилов писал: «Наше строительство требует величайшей организованности, общественной и личной дисциплинированности и нашей социалистической культуры и культурности. Всего этого у нас пока еще мало. Однако история не дает нам отсрочек и требует быстрейшего приобретения этих навыков, без которых невозможно, повторяю, невозможно успешное осуществление наших строительных планов. И наши взоры снова и снова обращаются в ту же сторону – к нашей молодежи и к передовому отряду – краснознаменному комсомолу».

Темп выпуска танков нарастал; всего за первую пятилетку их было произведено свыше 5 тысяч. Это была весьма внушительная сила. Но бронетанковое вооружение страны имело и недостатки: многотипность боевых машин, большой удельный вес легких танков и танкеток, сравнительно слабая огневая мощь и недостаточная броневая защита. В армиях капиталистических стран, вероятных противников РККА, стали появляться новые, более мощные типы танков, и это требовало создания в СССР соответствующих образцов. В 1938 году ЦК партии и Советское правительство признали необходимым по возможности быстрее создать однобашенные танки с усиленной броневой защитой при сохранении приемлемых весовых данных машин. Конструкторские бюро целого ряда заводов спешно разрабатывали новые образцы танков, которым суждено было противостоять танковым армадам фашистского вермахта.

Не стояла на месте и авиация. В январе 1930 года РВС СССР утвердил подробный план строительства ВВС, основной упор делался на создание мощной бомбардировочной и истребительной авиации. Уже в годы первой пятилетки Красная Армия получила новые типы боевых самолетов отечественного производства: были приняты на вооружение и пущены в серийное производство истребители конструкции Д. П. Григоровича, тяжелые бомбардировщики А. Н. Туполева, легкие бомбардировщики и разведчики H. H. Поликарпова. Теперь ВВС почти полностью обеспечивались отечественной техникой. Однако уровень авиационного моторостроения не позволил в те годы добиться высоких летно-тактических характеристик самолетов (по скорости и высоте). Требовалась дальнейшая работа по созданию новых типов самолетов.

Авиационное производство, его трудности и нехватки нарком Ворошилов знал так же досконально, как артиллерийское и танковое. Практически не было ни одного предприятия самолето– и моторостроения, где не побывал бы он. Приехав на предприятие, нарком никогда не ограничивался встречей с руководителями, но непременно направлялся в конструкторское бюро, цехи, беседовал с инженерами, рабочими.

Через несколько недель после смотра артиллерийских систем, 12 июля 1935-го, руководители партии и правительства в Тушине смотрели авиационную технику, полет планеристов, прыжки с парашютами. Такие встречи были регулярными.

Важнейшие вопросы строительства авиации решались ими всегда после обстоятельного обсуждения со специалистами. В августе 1933 года С. В. Ильюшина вызвали к Ворошилову. Вместе с начальником Главного управления авиапромышленности П. И. Барановым они обсуждали состояние морской авиации. Затем отправились на дачу к Сталину. Здесь совещание продолжалось еще три часа, а затем Сталин позвал гостей размяться в сад – поиграть в городки. Разделились надвое: Сталин и Ворошилов против Ильюшина и Баранова. Несмотря на упорное сопротивление Ильюшина (Баранов больше мазал), победителями остались Сталин и Ворошилов. Пообедали и вновь принялись за работу. И Сталин, и Ворошилов внимательно слушали авиаторов и проявляли такую осведомленность в специальных вопросах, что Ильюшин изумился:

– Откуда Сталин так знает авиацию?

К осведомленности Ворошилова он давно привык и воспринимал ее как должное.

Строительство ВВС в те годы неразрывно увязывалось с гражданской авиацией страны. Как понималась необходимость этого единства, свидетельствует письмо Сталина и Ворошилова в Политбюро ЦК от 16 августа 1930 года. Находясь на отдыхе в Сочи, Сталин и Ворошилов считали необходимым напомнить товарищам, что комиссия по развитию гражданской авиации, возглавляемая Я. Э. Рудзутаком, медлит с представлением предложений. «Следует учесть, – писали они, – что военный воздушный флот крупнейших империалистических стран базируется в основном на мощности гражданского воздушного флота. Мы должны учесть тот факт, что без превосходного гражданского воздухфлота, как базы военного воздухфлота, мы не можем разрешить задачи обороны страны и ее жизненных центров вообще… Ввиду почти полного отсутствия у нас гражданского воздушного флота и в связи с этим абсолютной слабости военного воздушного флота, считаем неотлагательно необходимым наверстать упущенное время и взяться немедленно за организацию мощного гражданского флота… Разрешение этой задачи потребует, разумеется, сотен миллионов рублей, но останавливаться перед этим мы не имеем возможности, и приходится действовать смелее… В соответствии с этим необходимо немедленно приступить… к постройке ряда заводов (к востоку от Волги) по моторостроению, самолетостроению и дирижаблестроению, с тем чтобы в кратчайший срок довести тоннаж Гражданского воздушного флота до 10–15 тысяч тонн. Разумеется, это повлечет за собой создание специального органа…»