Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 47 страниц)

– Нам бы ещё коды запуска двигателей и активации оружия и совсем замечательно будет, – напомнил Геннадий.

– Сейчас сделаю, – Дьяболик направился к истребителям.

Через несколько минут первая пара истребителей была готова к запуску. Дьяболик направился к соседнему ангару, по пути ворча, что с такой системой защиты справятся даже Том и Джерри, если их возьмут шпионами. Лёша и Гена заняли кабины истребителей.

Не успели они сесть в кресла, как бортовой компьютер приятным женским голосом сказал:

– Вы находитесь в кабине многоцелевого истребителя Су-244, пожалуйста, не двигайтесь, сейчас будет произведено биометрическое сканирование вашего тела, чтобы оптимально подстроить истребитель под вас… Подстройка завершена, запускаю двигатели.

– Неплохо придумано, – пробормотал Гена.

Ещё спустя несколько минут уже весь отряд расселся по самолётам. Первыми на взлётную полосу выехали Озимцев и Романенко, за ними все остальные.

Десяток секунд разгона и вот они уже в воздухе.

– Блин, нерусские что ли делали? – Лёша шарил по приборной панели. – Как здесь установить курс?

– Каким курсом следовать? – прозвучал приятный женский голос из наушников.

– О, вот как оно всё тут делается! – понимающе окнул Лёша. – Удобно. Курс на космодром Байконур.

– Беру курс на космодром.

– Слушай, – Романенко перешёл на выделенный канал с Геной. – Если что, то тут голосовое управление, так что не мучайся, если что-то надо найти.

– Да? А ну-ка… Компьютер, установить курс на космодром Байконур! – решил попробовать Гена.

– Прокладываю курс на космодром.

– Классная вещь! На таком самолёте даже моя бабушка смогла бы летать! – восхитился Озимцев.

Все самолёты взяли нужный курс.

– Космодром уже лет 30 как заброшен. Я боюсь, дружелюбно настроенных личностей мы там уже не встретим, – вздохнула Никольская.

– Иначе бы Руслан туда так не стремился, – согласился Гена.

– Может быть, сильно наивно такое предполагать, но вдруг именно там находится «Омега», – высказал предположение Алексей.

– Он же знает, что мы идём за ним по пятам, неужели решится привести нас прямо к логову? – недоверчиво спросил Савельев.

– Может, заманивает в ловушку, наверняка толпы тостеров уже ждут нас там, – ответил ему Бондаренко.

– Ладно, пока не прилетим, не узнаем. Чего гадать, – оборвала дискуссию Лена.

Ненадолго воцарилось радиомолчание.

– Дьяболик, а ты можешь просканировать Байконур через спутник на предмет повышенной концентрации реликтовых фотонов? – Романенко внезапно вспомнил, как они искали машину времени в первый раз.

– Никак нет, – тут же отозвался Пермяков. – Все научные спутники уже не функционируют. Осталась только пара шпионских, но они не регистрируют такие частицы, – сочувствующе добавил он. – Позволь поинтересоваться – для чего тебе это нужно?

– В 2015 году с помощью такого спутника мы вычислили местонахождение машины времени. Я надеялся, что и сейчас мы смогли бы проделать то же самое.

– К сожалению, сейчас мы не сможем повторить этот манёвр, – грустно ответил Дьяболик и радиомолчание снова возобновилось.

* * *

– Внимание, мы подлетаем к границе с Казахстаном. Нам осталось лететь 440 километров. – передала по радио Никольская.

– Что-то всё слишком спокойно, – Савельев глянул на радар. – А такое ничем хорошим, обычно, не заканчивается.

– Ворона ты, – подключился к разговору Бондаренко. – У меня на радаре что-то появилось.

– У меня тоже, 11 целей, летят клином с юга, – подтвердил Гена.

– Судя по сигнатуре, это истребители тостеров, – в наушниках возник голос Дьяболика.

– Начинается… – вздохнул Романенко.

– Давайте прикроем Лену, за мной! – Бондаренко повернул самолёт в сторону приближающихся противников, остальные выстроились в шеренгу рядом.

– Удачи, мальчики. Не смейте мне… – Лена не договорила. – Чтоб все остались живые. Это приказ.

– Так точно, – ответил ей нестройный хор мужских голосов.

Бондаренко зафиксировал четыре цели и сделал залп сразу четырьмя ракетами дальнего радиуса действия. На радарах остальных мгновенно отобразились намеченные им цели, чтобы избежать фиксирования несколькими самолётами на одних и тех же противниках. Две из выпущенных ракет попали в цели, ещё две, в результате манёвра противника, прошли мимо. Савельев, Озимцев и Романенко тоже зафиксировали по несколько истребителей-беспилотников и дали залп. По иронии судьбы попала только одна ракета, выпущенная Савельевым. Одновременно с ними выпустил ракеты и враг. К сушкам ужасающе быстро стала приближаться стена ракет.

– В сторону! – заорал Савельев и резко потянул штурвал на себя.

– Выпустить ловушки! – скомандовал Лёша компьютеру и повторил манёвр Савельева. Его сушка ушла вертикально вверх.

Два остальных самолёта ушли круто вправо и влево.

Внизу под самолётом Романенко распустился огненный цветок – сдетонировала одна из ракет, несколько, летевших рядом, с ней были сбиты с курса взрывной волной и улетели в различных направлениях. Ракеты, предназначенные Савельеву, разминулись с его истребителем в опасной близости от сопел и, потеряв цель, ушли по наклонной вверх. Бондаренко и Гене пришлось труднее.

– Чёрт, никак не стряхну! – Бондаренко закрутил бочку и ушёл круто вниз, но ракеты не желали отставать.

– Выпускай ловушки! – крикнул ему Лёша.

– Компьютер, ло… О, чёрт! – мимо самолёта Бондаренко пролетела выпущенная беспилотником очередь, через мгновение над его кокпитом пронёсся и сам беспилотник. – Ах, ты вот так, тупая жестянка? – Бондаренко забыл о ракете и ушёл на разворот вслед за врагом.

– Ловушки! – коротко приказал компьютеру Гена, затем заорал в микрофон. – Бондаренко, с ума сошёл? Что ты творишь?! Выпускай пустышки!

– Блин, этот гад чуть не врезался в меня! Ловушки! – затем Бондаренко зафиксировал идущий впереди истребитель. – Получи, фашист! – и он выпустил ракету.

Гена отвёл взгляд от оказавшегося в безопасности Бондаренко и как раз вовремя, чтобы увидеть, что прямо на него мчится ещё один самолёт.

– Твою налево! – все, что он успел, это зажать спусковую скобу пулемёта, в ответ прилетела очередь от беспилотника. – А-а-а-а-а-а-а!!!!

Росчерки трассирующих пуль, стремительно растущий в размерах вражеский летательный аппарат, затем вспышка, самолёт тряхнуло, и Гена на мгновение влетел в облако дыма.

– Зафиксировано повреждение фюзеляжа, основные и вторичные системы не повреждены, – доложил компьютер.

Сзади, оставляя дымный след, штопором шёл вниз подбитый Геной беспилотник.

– Минус один, – буркнул в микрофон Гена.

В это же время Бондаренко добавил к выпущенной ракете пулемётный огонь. Противник попался юркий, и снаряды прошли мимо.

– Не дёргайся, не поможет, – злорадно усмехнулся снайпер, наблюдая за сближением светящейся точки его ракеты и вражеского истребителя.

Внезапно беспилотник выпустил позади себя серебристое облако. Влетевшая туда ракета мгновенно заглохла и перешла в свободное падение.

– Что за…? Эй, парни, у них ловушки получше наших будут! – Бондаренко вкратце описал увиденное.

– Значит, атакуем либо спереди, либо с боков, либо всей толпой с разных сторон! – мгновенно сориентировался Савельев. – А ну-ка, Лёха, взяли вон того!

Романенко и Савельев разлетелись в стороны, и зашли с боков одному из вражеских самолётов. В это же время на хвост каждому из них село по беспилотнику.

– Да чтоб вас! Петя, у нас гости, стреляем и врассыпную! – крикнул Лёша.

– Вижу! Два, один, огонь!

Савельев и Романенко выпустили ракеты одновременно и тут же увели самолёты, один – вверх, другой – вниз. Они специально подгадали небольшое расстояние, и теперь у их цели оставалось ничтожно мало времени на манёвр. Всё же скорость реакции у управляемого машиной истребителя была в разы выше человеческой, и он почти увернулся. Почти. Беспилотник заложил вираж, ракета Савельева прошла в миллиметре от его фюзеляжа и ушла вперёд. Но при этом он задел выпущенную чуть выше ракету Лёши, самым краем крыла. Прозвучал взрыв, и половину самолёта разнесло на запчасти, вторая провалилась вниз в свободном падении.

– Попробуем по старинке, – в это же самое время Бондаренко продолжал погоню за «своим» беспилотником.

Он дождался момента, когда беспилотник переходил к очередному манёвру и выровнял нос своего самолёта так, чтобы прицельная сетка замерла почти неподвижно с целью в центре. Затем коротко нажал на спуск. Вперёд улетела небольшая очередь, но она произвела эффект не худший, чем от ракеты, если бы она попала. Они прошили насквозь фюзеляж над двигателями и хвостовым оперением, несколько пуль к тому же задели левое крыло. Сверкнула искра короткого замыкания и крыло объяло пламя, а из двигателей повалил густой дым. Беспилотник закрутило в неконтролируемую бочку, затем он прямо в воздухе стал разваливаться. Вниз полетела тушка с оставшимся одним правым крылом, разбрасывая вокруг мелкие обломки.

– Не сложнее, чем стрелять из снайперской винтовки, – усмехнулся Бондаренко.

– Нас тут скоро поджарят! – в наушниках у пилотов раздался возглас Лены. – Нужна помощь!

На радарах сушек ясно было видно три беспилотника, приближающихся к улетевшему вперёд реактивному самолёту с отрядом.

– Черти поганые! Проскочили мимо, а мы тоже хороши, упустили! – Гена включил форсаж и направил самолёт на перехват.

Он уже почти поравнялся с ними, когда все три беспилотника одновременно выпустили по ракете. Гена, не прицеливаясь, выпустил длинную очередь, но самолёты противника уже ушли в стороны, лишь несколько пуль задели крайний справа. Он на мгновение провалился вниз, но затем восстановил контроль над полётом.

– Это ракеты с тепловым наведением, нам от них никак не уйти! – послышался голос Дьяболика. – Вот вляпались! Это корыто не предназначено для манёвров уклонения!

– Попробую помочь! – Гена сцепил зубы.

У него в голове промелькнула безумная мысль, он разогнал самолёт до максимума и через несколько секунд обогнал летящие ракеты. Всего на пару мгновений он сбавил скорость и очутился между самолётом Лены и ракетами, но этого хватило, чтобы ракеты среагировали на более сильный и близкий источник тепла от его двигателей и сменили цель. Затем он увёл самолёт в сторону, увлекая летящую смерть за собой.

– Красота! – выдохнул в наушниках Дьяболик, видевший всё на радаре. – Мужик, ты ас!

– Компьютер, ловушки! – вместо ответа приказал Озимцев.

Из самолёта вылетели приманки, однако ракеты летели очень близко к самолёту и эффект оказался слабым. Среагировала только одна из них и самолёт Геннадия ощутимо тряхнуло взрывной волной.

– Блин, хреново, – Гена принялся отчаянно маневрировать. – Дьяболик, помочь можешь? А то на них так ловушек не напасёшься!

– Дай подумать, – Пермяков на мгновение замолчал. – Я могу попытаться взломать коды доступа и выключить боезаряд, но не знаю, сколько времени на это уйдёт.

– Всё равно попытайся, – Озимцев хмыкнул. – А я пока поиграю с ракетами в догонялки.

Гена продолжал лететь на форсаже, однако сильно оторваться от ракет у него пока не получалось. Скорость возрастала с каждой секундой: 2200, 2300, 2400… Ракеты начали слегка отставать, он уже приближался к той скорости, на которой обогнал их во время своего безумного манёвра.

– Дьяболик, чтоб тебя! Давай в темпе! – крикнул Озимцев в микрофон. – У меня так топлива надолго не хватит!

Скорость перевалила за 2600 км/ч, высота – 8,5 километров. Гена резко потянул рычаг управления на себя, и самолёт начал подниматься почти вертикально вверх под углом 85 градусов.

– Предельная перегрузка! – голос бортового компьютера казался обеспокоенным.

Перегрузка была и вправду очень сильная, потому что в момент резкой смены направления движения самолёт испытал 8G, у Гены на несколько секунд потемнело в глазах. Цифры на альтиметре росли с устрашающей скоростью: 10 километров, 11, 12, 13…

Через минуту он был уже на высоте 27 километров. Скорость составляла 800 км/ч. Ракеты летели в километре от самолёта.

– Угроза обледенения фюзеляжа, – доложил женский голос.

– Выключить двигатели, – коротко скомандовал Гена.

– Выключение двигателей приведёт к неспособности маневрировать…

– Я знаю, выключай двигатели, – прервал предупреждение Озимцев.

– Выключаю двигатели, – покорно согласился бортовой компьютер.

После выключения двигателей самолёт ещё пролетел по инерции ещё несколько сот метров.

– Две ракеты сзади ниже.

– Выпустить ловушки, – Геннадий кинул взгляд на радар.

Из хвостовой части самолёта вылетели последние ловушки. Одна из ракет отклонилась в сторону и взорвалась, а вторая только слегка сбилась с курса, впрочем, она очень быстро на него вернулась. Тем временем самолёт достиг точки, в которой его скорость стала равна нулю, и начал падать.

– Чёрт, не сработало! Запустить двигатели! Форсаж! – и через секунду после запуска двигателей Гена потянул штурвал на себя.

– Левый двигатель запущен, правый двигатель запущен, максимальные обороты, включаю форсаж, – отрапортовал компьютер.

Самолёт сделал петлю и, развернувшись на 180 градусов, устремился вниз. Ракета по плавной дуге последовала за ним.

Истребитель падал под углом 90 градусов. За первые 10 секунд падения он набрал скорость в 1600 км/ч. Ракета не отставала, и Гене ничего не оставалось, как разгонять истребитель дальше. Скорость уже перевалила за два маха – 2400 км/ч, высота – 15 километров. Ракета всё так же следовала за самолётом, сила тяжести помогала разогнаться и ей. Сверху Гене открывалась полная картина боя. На хвосте его товарищей сидело по беспилотнику, двое маневрировали, третий сам сел на хвост одного из преследующих беспилотных истребителей, несмотря на огонь сзади. Вдалеке от основного поля боя, и почти под ним Гена увидел казавшийся маленьким с такого расстояния самолёт Лены. И его догоняли две чёрные точки.

– Не хочу никого беспокоить, но нас снова хотят обидеть злые дяди, – несмотря на попытку пошутить голос Елены звучал напряжённо.

– Вы как малые дети, глаз да глаз за вами, – буркнул Озимцев.

Он слегка подкорректировал курс и направил самолёт на перехват беспилотникам.

– Скорость – 3000 км/ч, высота – 11 километров. Прямо по курсу – самолёт противника, – сообщил бортовой компьютер.

– Знаю я! Давай, ещё немного!

Озимцев разогнал самолёт до максимальной скорости в 3800 км/ч. Разогнаться дальше мешало сопротивление воздуха, раскалившее носовую часть фюзеляжа до нескольких сотен градусов по Цельсию.

– Скорость максимальная, высота – 9 километров. Опасная скорость сближения с землёй! Измените курс! – женский голос зазвучал громче и настойчивее.

– Да заткнись ты уже! – Озимцев мёртвой хваткой вцепился в штурвал и не отрываясь смотрел на приближающиеся цели. – Захват целей, огонь!

– Выполняю, – коротко ответил компьютер.

Из-под крыла самолёта вырвалась ракета. Всего одна.

– Повреждено крепление, запуск ракет с левого крыла невозможен, – повреждения, полученные Геной в самом начале боя всё-таки дали о себе знать, тем более после таких перегрузок.

Оставалась ещё одна возможность, даже безумнее предыдущей его выходки. Как будто одной за последние десять минут было мало. Гена был на пределе, его сердце билось со скоростью 200 ударов в минуту, артериальное давление зашкаливало. Шансов осуществить задуманное у него было как в лотерее – один на миллион. Совсем рядом впереди расцвёл бутон огня, выпущенная им ракета настигла один из беспилотников сверху и разнесла его на кусочки. Но оставался ещё второй. Подбить его ещё одной ракетой или пулемётным огнём Гена уже просто не успевал – счёт шёл на сотни метров, тут не до прицеливания. И Озимцев воспользовался последним доступным ему способом. На огромной скорости он пересёк курс беспилотника и ушёл дальше вниз, а через пару секунд на том месте, где он только что пролетел, встретились беспилотник и догонявшая его ракета. Истребитель пробило почти насквозь, повредив гидравлику и несколько других важных систем, и, вдобавок, покорёжив обшивку. Двигатели мгновенно отключились, и самолёт увело вниз.

Наушники взорвались радостными воплями Дьяболика и Лены. Но Геннадию было не до ликования. Земля стремительно приближалась, и с этим надо было срочно что-то делать. Он потянул штурвал на себя, пытаясь выровнять самолёт.

– Предельная перегрузка! – как сквозь вату донёсся до него голос компьютера.

Перегрузка в этот момент составляла 12G. Гену вдавило в кресло, и он не мог пошевелиться, а так как он был без антиперезрузочного костюма, то не мог даже вдохнуть. Перегрузка была больше, чем способно выдержать человеческое тело. Единственно на что хватало угасающего сознания Гены, так это не выпустить штурвал из рук. Самолёт выровнялся за 20 метров до земли. Воздушный мешок, тянущийся за самолётом, поднял в воздух тонны песка. Со стороны это было похоже на песчаную бурю, впереди которой летел истребитель.

– Максимальная скорость, перегрев двигателей и фюзеляжа, максимальная нагрузка на несущие узлы, угроза деформации корпуса… – женский голос бортового компьютера был последним, что услышал Озимцев, перед тем как полностью отключиться.

* * *

– Твою дивизию, у меня на хвосте истребитель, не могу стряхнуть его, – Лёша отчаянно маневрировал, не позволяя беспилотнику зафиксировать прицел на себе. – Ещё и ловушки закончились!

– У меня свой клиент, – буркнул Бондаренко,

– Надо заканчивать этот цирк. Вечно уворачиваться не получится, – Савельев направил самолёт вслед за беспилотником Лёши, несмотря на собственного, так же, как и у остальных, висевшего на хвосте. – Ах ты ж…

Его самолёт тряхнуло прилетевшей очередью.

– Повреждение фюзеляжа, отказ системы катапультирования! – тут же доложил бортовой компьютер.

– И хрен с ним. Зафиксировать цель! – в его прицельную сетку наконец-то попал беспилотник Романенко. Савельев специально, как и в прошлый раз, зашёл с фланга и выждал когда расстояние между ним и противником сократиться до минимума. Теперь у беспилотника не было ни единого шанса уцелеть.

– Цель зафиксирована! – раздался женский голос, и в ту же секунду добавил. – Самолёт зафиксирован противником!

– Твою ж… Огонь! – заорал Савельев.

Вперёд ушла ракета ближнего радиуса действия. Савельев тут же ушёл в манёвр, а спустя секунду на его радаре погасла одна из точек.

– Противник уничтожен! Зафиксирован запуск ракеты! – без перехода сообщил бортовой компьютер.

– Ловушки! – Савельев взглянул на радар. – Чёрт, как близко-то!

Помощь Савельева обошлась ему дорого. Ему пришлось прекратить маневрирование, чтобы уничтожить цель, и этим он позволил зафиксироваться на себе преследовавшему его противнику. Теперь враг оказался совсем рядом с ним, а ещё ближе была выпущенная по нему ракета. Именно поэтому ловушки не сработали, ракета не успела среагировать на них и просто пролетела мимо. Считанные секунды отделяли её и самолёт Савельева от столкновения.

– Катапультируйся! – закричал в наушниках Лёша.

Увеличить скорость и уйти на форсаже Савельев не успевал, выпустить ловушки ещё раз тоже. Оставалось действительно только одно. Савельев со всей силы дёрнул рычаг катапультирования.

– Отказ системы катапультирования, – почти грустно напомнил бортовой компьютер.

– Чёрт… – прошептал Пётр.

В следующую секунду Лёша и Бондаренко увидели взрыв.

– Савельев! Савельев, ответь! – заорал Бондаренко. – Он катапультировался? Катапультировался?!

– Уничтожен дружественный самолёт. Катапультирования пилота не произошло, – вместо Лёши ему ответил компьютер.

– Вы в курсе, что вам конец, твари?! – заревел Бондаренко и стал разворачивать самолёт в сторону беспилотника Савельева.

– Успокойся! – прикрикнул на него Романенко. – Хочешь следом?

– Для начала отправлю в ад подонков! – не унимался Бондаренко.

Внезапно беспилотник, которого он уже почти взял в прицел, взорвался облаком обломков, огня и дыма. А через мгновение из этого облака вылетел истребитель Гены.

– Рад видеть тебя в целости! – сказал обрадованный Лёша.

– Савельева сбили, – хмуро добавил Бондаренко.

– Я видел, – вздохнул Озимцев, – Давай избавим тебя от назойливого поклонника. Продолжай крутиться. Лёша, заходи справа.

– Понял, разделаем орешек, – Алексей увёл истребитель в указанную сторону.

Неожиданно преследовавший Бондаренко самолёт ушёл в сторону.

– Сбежать вздумал? – Бондаренко немедленно воспользовался ситуацией и сменил курс. – Я с вами парни.

Беспилотник действительно попытался уйти, видно, просчитал, что шансов на победу у него не много. Он не смог далеко улететь.

С трёх сторон к нему приближались сушки, образуя импровизированное кольцо.

– За Савельева, – тихо произнёс Гена.

А затем все трое открыли перекрёстный огонь из пулемётов. Пространство вокруг беспилотника мгновенно наполнилось пулями. Всего через три секунды он уже напоминал решето, затем прямо в воздухе рассыпался на куски.

– Полетели догонять наших, – кашлянул Лёша после непродолжительного молчания.

Истребители выстроились клином и вскоре уже летели рядом с пассажирским самолётом. Лёша с левой стороны, Бондаренко – впереди по центру и Гена – справа.

– Давайте сделаем так, чтобы его смерть, да и всех остальных тоже, оказалась не напрасной, – вот и всё, что смогла сказать бойцам Лена. На душе у неё скребли кошки, и нужные слова не шли на ум. Скольких уже потерял отряд… А скольких ещё потеряет?

– Так точно, – как и в начале боя ответил ей нестройный хор голосов.

Дальше летели молча.

– Сколько нам ещё лететь? – через некоторое время поинтересовался Геннадий.

– 37 километров, – ответил ему Дьяболик.

– Мне кажется, или мы отклонились от курса? – заметил Бондаренко.

– Да, мы летим не на Байконур. Я обнаружил, что в 45 километрах от Байконура есть небольшой аэродром, где можно приземлиться. Оттуда мы поедем на космодром. Не будем же мы лезть прямиком в пасть к зверю.

– Разумно, – согласился Озимцев.

Вдруг его самолёт начало резко бросать из стороны в сторону.

– Что за?..

– Неполадки в системе управления, элероны повреждены, – тут же проинформировал его компьютер.

– Святые тостеры, только этого не хватало!

– Гена, что у тебя происходит? – обеспокоенно спросила Лена.

– У меня проблемы с управлением. Наверное, обломки беспилотного истребителя повредили мой самолёт.

– До аэродрома дотянешь?

– Должен…

– Тревога, падает давление жидкости в гидросистеме, – перебил его бортовой компьютер.

– … а может и нет. Управлять всё тяжелее, почти не слушается штурвала, зараза, – Озимцеву уже с трудом удавалось двигать штурвал, но и это практически не имело эффекта.

– Падают обороты в левом двигателе, обороты двигателя 70 %.

– Так, но хоть посадить самолёт-то у меня получится?.. – полувопросительно сказал Гена.

– Обороты левого двигателя 40 % и продолжают падать, в правом двигателе обнаружена неисправность, утечка топлива из третьего бака, нарушена герметичность обшивки, уровень жидкости в гидросистеме дошёл до критической отметки, пропала тяга в левом двигателе, обороты правого двигателя 62 %, – женский голос принялся тараторить без умолку.

– Ясно. Так дело не пойдёт. Самолёт разваливается на глазах, похоже, вам придётся лететь без меня.

– Мы вернёмся за тобой, – предложила Никольская.

– Осталось 500 литров горючего, обороты правого двигателя – 45 %, отказ автопилота, отказ систем наведения, гидросистема неисправна, управление самолётом невозможно, рекомендую немедленно покинуть самолёт, – продолжал вещать компьютер.

– Не нужно, не тратьте на меня время. Прежде всего, вы должны выполнить поставленное задание не смотря ни на что. Встретимся уже на космодроме. Со мной всё будет в порядке, обещаю. Всё… Катапультируюсь.

Он дёрнул рычаг, крышка кабины отстрелилась, и Гену вышвырнуло наружу. В момент катапультирования самолёт перевернулся вверх брюхом и Гена полетел не вверх, а вниз, получив дополнительное ускорение от двигателя катапульты. Сразу после этого в топливном баке произошло возгорание, и самолёт взорвался. Горящие обломки начали падать прямо на него. Они наверняка прожгли бы купол парашюта, но автоматика не сработала, и парашют остался нераскрытым. В этом Гене повезло, если ситуация вообще позволяет такое сказать. Озимцев не без труда освободил правую руку, дотянулся до рычага ручного раскрытия и с силой дёрнул его. Рычаг не поддавался.

«Тут хоть что-нибудь работает?» – со злостью подумал Гена.

На эксперименты оставалось не так много времени, земля уже была в опасной близости. Он дёрнул ещё раз, сильнее. На этот раз ему удалось сдвинуть рычаг, и позади кресла немедленно выстрелил вверх купол парашюта. Погасить скорость до приемлемой он просто не успевал. На его счастье под ним находилось небольшое озеро, точнее даже ставок, куда Озимцев и рухнул, подняв тучу брызг. Рядом падали горящие обломки его самолёта. Он только отстегнулся от кресла, и начать грести к поверхности, как один из них пройдя сквозь толщу воды, придавил его. Ставок был мелкий, до поверхности было не больше полутора метров, но добраться до неё теперь не представлялось возможности. Геннадий стал изо всех сил пытаться выбраться из-под обломка, но его усилий оказалось недостаточно, эта часть фюзеляжа была слишком тяжёлая. Озимцев переждал секунду и предпринял новую попытку. Всё было тщетно. Силы уходили, заканчивался и кислород в лёгких, их уже жгло огнём, перед глазами плясали цветные круги, надвинулась и сгустилась темнота. Слабеющими руками он ещё раз толкнул обломок, не сдвинув его ни на миллиметр. Рефлексы взяли верх над слабеющим сознанием, и он рефлекторно вдохнул, его лёгкие стали наполняться водой…

* * *

Тем временем остальные подлетали к небольшому аэродрому в пустыне, в 45-ти километрах от космодрома Байконур. Это был недостроенный запасной военный аэродром с полуразрушенными ангарами и диспетчерской вышкой.

– Внимание, подлетаем к аэродрому, – на всякий случай напомнила Елена.

– Етить-колотить, – Бондаренко присмотрелся к ВПП. – Полоса слишком короткая, втроём мы не сядем.

– Придётся садиться по очереди, – сказала Никольская.

– Дамы вперёд, – уступил Романенко.

– Благодарю, – Лена направила свой самолёт на посадку.

Взлётно-посадочная полоса была длиной около 400 метров, чего было маловато для пассажирских самолётов такого класса. Задние шасси коснулись бетонного покрытия, через пару секунд полосы коснулись и передние. Лена переключила двигатели на реверс и самолёт начал плавно останавливаться. Но длины ВПП ему не хватило, и он выехал за пределы полосы, сломав переднее шасси и зарывшись носом в песок. К счастью, этим дело и закончилось, и солдаты живо выбрались наружу. Следующим на посадку пошёл Романенко. Когда самолёт оказался колёсами на полосе, он выпустил тормозной парашют. Истребитель принялся тормозить, но на середине пути наехал левым шасси на небольшую выбоину. Скорость ещё была приличная и шина на колесе попросту лопнула. Самолёт повело вбок и понесло на ангары. Лёша вдавил педаль тормоза в пол, однако полностью погасить скорость не успел, и въехал крылом в один из ангаров. Крыло отвалилось, из разлома полилось топливо, а самолёт впечатался носом в стену и остановился. Алексей со всей возможной скоростью покинул кабину, опасаясь взрыва, которого, впрочем, не последовало. Бондаренко повезло больше всех – он посадил самолёт без повреждений.

– Все целы? – спросила Никольская, когда отряд собрался вместе.

– Вроде бы.

– Да что с нами сделается.

– Не фарфоровые чай.

– Жить будем, – раздалось в ответ.

– Вот и славно, – Елена кивнула. – Теперь нам нужно как можно скорее добраться до космодрома.

– Неплохо бы найти транспорт, – кашлянул Кузя. – 45 километров пешком будем тащиться долго.

Вдруг послышался скрип двери диспетчерской вышки.

– Слышали? – Бондаренко вскинул винтовку.

– Да это же просто ветер, – удивлённо посмотрел на него Аксёнов.

– Нет, я точно слышал шаги, – Бондаренко приложил палец к губам и тихо направился к двери.

Остальные сделали то же самое. Бондаренко медленно открыл дверь в диспетчерскую и не заходя в помещение осмотрелся. Там никого не оказалось.

– Ты стал сильно подозрительным, – рассмеялся было Аксёнов.

– Тс-с-с, тихо!!! – Бондаренко зажал ему рот рукой.

Он вошёл в здание с намерением осмотреть остальные комнаты и вдруг услышал звук взвода курка у себя над ухом.

– Стоять! Не двигайся! – голос был резкий и неприветливый.

Услышав его, остальные солдаты сразу же вбежали в комнату.

– Всем стоять, иначе я убью его. Не двигаться, я сказал! – говоривший оказался военным, в такой же форме, как и отряд Елены.

Кроме него в комнате находилось ещё двое незнакомых людей, которые так же были вооружены.

– Да я не двигаюсь, не нервничай, – раздражённо сказал Бондаренко.

– Кто вы такие? Назовите себя, – потребовал незнакомец.

– Никольская Елена, старший лейтенант, командир этого отряда. Мы здесь по приказу командования, выполняем важное задание.

– Что же такого важного может быть в Богом забытом месте?

– Может, вы тоже назовёте себя? – вместо ответа предложила Елена.

– С какой стати? – человек подозрительно сощурил глаза. – Я слышал, жестянки уже облачились в кожу и мясо.

– Ага, киборгами зовутся, – подал голос Дмитрук. – И на нашем месте уже давно наделали бы из вас хот-догов, ваши пукалки не спасли бы. Я тоже долго паранойей страдал, и ни к чему хорошему это не привело, – он покосился на Лену.

– Мы с ними сталкивались, – подтвердила Лена. – Киборги бы с вами общаться не стали, тем более нас больше, и церемониться вообще не было бы смысла, – выложила она главный аргумент.

Незнакомец помялся, затем вздохнул и опустил пистолет, как и его товарищи. То же проделала группа Никольской.

– Простите, время нынче такое, сами понимаете. Наивные и доверчивые долго не живут. Я – Игорь Андрусенко, лейтенант, – назвался угрожавший Бондаренко человек, за ним назвались двое его товарищей.

– Максим Попов, старшина.

– Сергей Меньшиков, старший сержант.

– Что вы здесь делаете? – спросила Никольская, когда Бондаренко, недобро взглянув на Андрусенко, вернулся в отряд.

– Пытаемся выжить, – ответил Попов. – Вторую мотострелковую дивизию, в которой мы воевали, разбили в пух и прах. Не осталось никого, кроме нас.

– Как же вам удалось спастись? – поинтересовалась Лена.

– Да как и всем другим, – Попов пожал плечами. – Удача. Бой был – стенка на стенку. Мы шли в последней шеренге. Силы были неравные. Командир сильно поздно сообразил скомандовать отступление, уйти получилось только у нас.

– Ну, вообще, нас было пятеро, – вставил Меньшиков. – Двое были ранены и вскоре умерли.

– А почему решили остановиться здесь? – полюбопытствовал Бондаренко.

– Когда в нашем БТРе кончилось горючее, пришлось срочно искать место, где можно было бы укрыться, – пояснил Андрусенко. – Вокруг полно воздушных патрулей, так что пешком мы бы далеко не ушли. Они летают здесь с завидной регулярностью.