Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 47 страниц)

– Назовитесь! – потребовало существо с экрана.

Программе-переводчику был знаком нимерийский язык, креатонцы же, по-видимому, использовали подобие его диалекта, так что проблем с пониманием не возникло.

– Меня зовут Виталий Тихонов, капитан звездолёта «Феникс».

– Виктор Делькапо, капитан звездолёта «Астерион», – Лёша присоединился к разговору.

– Я Родиус, командир военного флота креатонцев. Вы без разрешения пересекли границу наших владений. Это серьёзное нарушение! Для этого у вас должна была быть веская причина. Советую назвать её поскорее, иначе я буду вынужден открыть огонь.

– Прошу, выслушайте нас. Наша раса сейчас находится в состоянии войны с нимерийцами. Мы проигрываем им, наша раса на краю полного уничтожения. Мы прилетели сюда, чтобы попросить у вас помощи, – выдал тираду Озимцев.

Получилось не очень складно, но достаточно хорошо, учитывая внезапность ситуации. Слово «нимерийцы» произвело определённо отрицательное влияние на Родиуса. Он отвернулся в сторону и кивнул кому-то, а затем снова повернулся к людям.

– Мы не помогаем чужакам, – переводчик сымитировал грубость, появившуюся в голосе креатонца. – Только потому, что ваша раса и так уже почти уничтожена, я позволю вам улететь, чтобы иметь возможность защитить свой дом и помочь своим. Убирайтесь отсюда, пока ещё целы.

– Постойте! Вы не можете так просто прогнать нас. Позвольте хотя бы поговорить с вашим лидером, – взмолился Романенко. – Мы проделали огромный путь, чтобы добраться сюда.

– Мне абсолютно всё равно, откуда вы прилетели. Нас не касаются ваши проблемы, – Родиус ещё раз повернулся в сторону и кивнул, центральный корабль креатонцев сделал по одному выстрелу в «Астерион» и «Феникс». – Это было последнее предупреждение. В следующий раз ваши корабли присоединятся к кольцу обломков под вами. Даю вам один китр, чтобы покинуть наше пространство.

Родиус оборвал связь и все три корабля медленно исчезли.

– Просто супер, – саркастично сказал Алексей. – И что такое китр?

– Минутку, – Анастасия покопалась в базе данных инопланетных языков. – Нашла. Это устаревшая и ныне неиспользуемая мера измерения времени у нимерийцев. 1 китр равняется 2 часам 27 минутам и 5 секундам.

– То есть у нас есть 2.5 часа, – подытожил оставшийся на связи Гена. – Как мило с их стороны.

– Какие будут дальнейшие распоряжения? – спросил Горюнов.

Лёша взглянул на Гену и тот кивнул ему, как бы прочтя мысли.

– Остаёмся здесь. Нет смысла возвращаться, не поговорив с их лидером.

– Не думаю, что он захочет с нами беседовать, – покачала головой Наяна.

– Значит, придётся его заставить, – хмуро сказал Озимцев. – Есть у меня одна мысль…

Спустя 2 часа 27 минут 5 секунд.

– Они снова появились, прямо по курсу. Движутся на нас, – оповестил офицеров Шашков.

– Расстояние? – Озимцев заметил, что против воли начинает нервничать, и попытался взять себя в руки, но не особо успешно.

– 23 километра, быстро приближаются.

– Дайте мне знать, когда они приблизятся до 15 километров.

– Входящий сигнал, – сообщила Виктория.

– Соедини.

– Вы решили испытать моё терпение? – раздражённо спросил Родиус.

– Нисколько. Как мы уже говорили, мы всего лишь хотим поговорить с вашим лидером, – спокойно ответил Романенко.

– А я вам ответил, что этого не будет! – Родиус начинал распаляться.

– Мы никуда не улетим, – на Озимцева, наконец, напало то спокойствие, которое приходит, когда пути назад уже нет.

– Что ж, дело ваше… – прорычал Родиус и креатонские корабли перешли в атаку.

– Они на нужной дистанции! – крикнул Вайт.

– Начинаем! – отдал приказ Геннадий и «Феникс» в то же мгновение совершил гиперпрыжок, оказавшись позади атакующих кораблей. – Открывайте огонь!

Макнил дал залп из всех орудий по ещё не успевшим понять, что происходит креатонцам.

– Огонь из фазеров по левому крейсеру! – приказал Гена.

– Есть! – Макнил тут же выстрелил, но лучи фазеров отразились от чего-то, плотно прилегавшего к броне креатонского корабля, и ушли в сторону. – Фазеры не нанесли повреждений! Их корпус способен полностью отражать выстрелы!

– Посмотрим, что они скажут на это… Зарядить пять торпед! Огонь! – рявкнул Озимцев.

Торпеды моментально покинули пусковые шахты и в считанные мгновения долетели до врага. На этот раз креатонцы не смогли отделаться так же легко. Часть взрывной волны была рассеяна по сторонам, однако, другая её часть всё же нанесла сравнительно неплохие повреждения.

– Кажется, эффект есть, но не сказал бы, что очень ощутимый. Лишь часть энергии взрыва прошла через защиту, – подтвердил наблюдения Макнил. – Они ведут ответный огонь. Повреждение обшивки на верхних палубах!

– Чёрт! Маневрируйте! Ещё десять торпед! Огонь!

Снова торпеды покинули пусковые шахты. На этот раз они попали в заднюю часть креатонского корабля и, взорвавшись, создали такую взрывную волну, которая хорошенько тряхнула даже сам «Феникс», находившийся на тот момент в 1400 километрах от эпицентра. Гена решил не скупиться на этот раз.

– Их защита в месте попадания ослабла. А у нас пробоины на 22-й и 23-й палубах, – «обрадовал» Макнил.

– Огонь фазерами в эту точку! – Геннадий проигнорировал отчёт о повреждениях, не до этого сейчас было.

Лучи фазеров сошлись в одну точку в указанном месте креатонского крейсера. Поначалу они всё же отклонялись в стороны, но через 4 секунды эффект отражения резко ослаб и фазеры тут же испарили довольно большой кусок корпуса. По-видимому, люди умудрились задеть что-то важное, потому что по корпусу повреждённого корабля тут же забегали красные и синие огни, больше похожие на разветвляющиеся нитки молний, а сам он сбился с курса, и его повело влево и вверх относительно первоначального маршрута движения. Теперь бой стал на равных. «Астерион» атаковал крейсер, справа от центрального. Шесть торпед попали в цель, остальные прошли мимо, так как оба оставшихся корабля внезапно пропали.

– Оба корабля исчезли! – доложил Матвеев. – На сканерах чисто!

– Далеко они уйти не могли, – Алексей подался вперёд. – Приготовиться использовать фазовые установки!

– Торпеда! – успел крикнуть Матвеев перед тем, как одна из вражеских торпед попала в верхнюю часть фюзеляжа. Точнее, это была не торпеда, а нечто совсем другое, на основе энергетических капсул, но разбираться, и придумывать отдельное название было некогда. – Большая пробоина на 33-й и 34-й палубах!

– Ответный огонь!

Десяток фазовых установок поочерёдно поразили то место, откуда была выпущена торпеда, на доли секунды проявив невидимый корабль, но защита отразила их лучи по совершенно непредсказуемым траекториям.

– Я не могу обнаружить их корабли. Чёрт бы побрал их маскировку! – Матвеев в отчаянии стукнул кулаком рядом с консолью.

– Спокойствие, – Романенко с силой сжал подлокотники. – Вычисляйте траекторию их движения по каждому их выстрелу.

– Приближается ещё восемь торпед, – сообщила Татьяна.

– Захват цели… Огонь! – Матвеев нажал на кнопку, и тут же фазеры сбили приближающиеся торпеды, а затем, без всякой паузы принялись вести огонь по невидимке. Правда, одна из вражеских торпед всё же сдетонировала, повредив обшивку в районе 29-й и 30-й палуб, но это нисколько не остановило Лёшу. Лучи фазеров, казалось, были совсем не страшны для креатонцев, они отражались, попадая в остовы, куски обшивки, летающие в округе, чуть ли не в сам «Астерион», при этом, не нанося врагу никаких повреждений. – Он уходит вправо! – по крайней мере, по отражению лучей фазера можно было хотя бы примерно догадаться о местоположении креатонского крейсера.

– Упреждающий выстрел торпедами! Пять штук! – гаркнул Алексей. – Рассчитайте необходимую дистанцию, чтобы нанести больше урона!

– Так точно! Надеюсь, что они не поменяли траекторию, – сказал Матвеев и выпустил торпеды.

Те с огромной скоростью полетели в сторону границы кольца обломков, залетели внутрь, и взорвались, разметав миллионы тонн металла во все стороны. Несколько больших кусков врезались в крейсер-невидимку, вновь на несколько секунд показав его очертания.

– Давай сразу десятком! – крикнул Романенко, и Матвеев тут же выпустил торпеды из шахт.

«Феникс» в это время вёл беспорядочный огонь торпедами и фазерами, чтобы найти корабль Родиуса. Взрывные волны разметали останки кораблей на десятки и даже сотни километров, образовав в кольце внушительные пустоты. Тысячи металлических осколков различной формы и размеров, будто в безумном хороводе под фейерверк взрывов, беспорядочно кружились в пространстве.

– Вижу корабль Родиуса – 22 градуса левее нас, – скороговоркой сообщил Макнил, не отрывая глаз от сканера.

– Их броня выдержит прямое попадание дюжины торпед? – спросил Озимцев.

– Предыдущий выдержал, – Макнил припомнил, как они вывели из строя крейсер в начале боя, – значит и этот должен.

– Тогда выстрели двенадцатью торпедами в одну точку! – приказал Геннадий.

– Так точно!

Выпущенные Стефаном торпеды за несколько секунд достигли уже улетающий с места своего обнаружения корабль Родиуса. Все они попали в цель – Макнил сделал верную поправку. Взрывом креатонский крейсер снесло в сторону и развернуло на десяток градусов по вертикальной оси. Пространство вокруг корабля на пару мгновений вспыхнуло подобно сверхновой, и броня в месте попадания покрылась какими-то трещинами, напоминавшими трещины на стекле перед тем, как оно вот-вот разобьётся. Макнил поймал момент и дал сфокусированный залп из дюжины фазовых установок, в результате чего выстрел смог пробить защиту крейсера и проделать в его броне внушительную дыру, после чего тот окончательно потерял маскировку.

– Вызовите их, – грозно приказал Геннадий.

Родиус ответил на сообщение и открыл канал связи, в который был включён и Романенко.

– Послушай, мы можем здесь уничтожить друг друга, но ничего этим не добьёмся! – Гена посмотрел в его большие горящие глаза. – Нам всего лишь нужно поговорить с вашим лидером. Это крайне важно для нас! Неужели один разговор стоит смерти твоих людей?!

– У нас особое отношение к смерти, – холодно ответил Родиус. – Умереть, защищая границы, для нас скорее честь. Однако, мы ценим вас, как воинов. В этом бою вы, похоже, заслужили право аудиенции. Я согласен провести вас вглубь нашей территории, но с одним условием.

– Каким? – с нетерпением спросил Алексей.

– Вы должны будете деактивировать все оружейные системы, понизить уровень выработки энергии реактором до минимально необходимого и, затем, передать нам управление над вашими крейсерами. Если вы нарушите эти требования, это будет расценено как акт агрессии, и вас уничтожат. Не стройте иллюзий, право разговора не даёт вам никаких других привилегий, – строго закончил креатонец.

– Выбора у нас нет, поэтому мы принимаем ваши условия, – согласился Романенко, Гена также согласно кивнул.

– Вот и отлично, – в голосе Родиуса послышалось удовлетворение. – Мы прекращаем огонь. Жду выполнения требований, – он отключился.

* * *

Гена и Лёша выполнили все требования Родиуса. Управление кораблями было передано членам креатонского экипажа, которые довольно быстро освоили навыки обращения с основными системами корабля. Сами креатонцы щеголяли в причудливых скафандрах, практически не сковывающих их движения и по большей части отмалчивались, не стремясь к контакту с людьми. Теперь, наконец, люди смогли увидеть их в полный рост. Он составлял около 2.5 метров, что было весьма кстати, потому что высота палуб составляла 3 метра, и креатонцам было бы весьма некомфортно передвигаться по ним, будь они выше. Туловище их было худым и вытянутым, и поддерживалось в равновесии четырьмя короткими, но мощными ногами, представляющими собой то же самое подобие кошачьих лап с птичьими когтями, только они были более широкие. По заверению гостей сила тяжести на земных кораблях была в полтора раза меньше привычной им. После завершения последних приготовлений все корабли одновременно совершили гиперпрыжок.

Всего прыжков понадобилось одиннадцать. После последнего они очутились в системе с двойной звездой, одна из которых была магнетаром, а другая – бело-голубая звезда класса «В» по классификации космического флота. Такие звёзды характеризуются температурой поверхности от 10 000 до 30 000 градусов по Кельвину, бело-голубым или белым свечением, имеют массу до 18 масс Солнца и радиус около 7 радиусов Солнца.

Слева от них находилась планета по размеру сопоставимая с Землёй, однако, несколько большего диаметра, с огромными водными пространствами и цепью материков, протянувшихся вдоль линии экватора. На её орбите находились несколько огромных военных станций, каждая с десятками пришвартованных кораблей, отличавшихся самыми различными размерами и внешним видом. Кроме того, на орбите находилось полторы дюжины непонятных механизмов, формой похожих на морские звёзды. Романенко рискнул поинтересоваться, что это такое, и неожиданно получил ответ. Оказалось, это были излучатели, генерировавшие защитное поле, уберегавшее обитателей планеты от большого потока радиации и чрезвычайно сильных электромагнитных полей. На вопрос, почему бы не выбрать систему подружелюбнее, креатонцы промолчали.

– Мы на месте, – с ними связался Родиус. – Сейчас ваши корабли пришвартуют в доках. Я доложу главнокомандующему о вашем прибытии. Ждите.

Следующие пять часов прошли в томительном ожидании. Наконец, Родиус снова связался с ними и сообщил, что их уже ожидают. Гену и Лёшу, захвативших с собой переносные переводчики, сопроводили на борт станции и провели к главному залу. Перед входом туда Родиус остановил их и дал несколько ценных советов.

– Нашего лидера зовут Эльвентор. Советую вам не повышать голос, он этого не любит. И не смотрите ему в глаза. У нас такое можно проделывать только с креатонцем рангом равным или ниже твоего собственного, а это точно не ваш случай.

– Спасибо, мы учтём это, – Гена ответил за обоих.

Дверь перед ними открылась, и они вошли в огромный зал с высоким потолком. Интерьер был выдержан в строгом и сдержанном стиле, никаких привычных человеку рельефов, лепнины, скульптур или орнаментов. Вся отделка выражала минимализм элементов, лишь слегка подчёркивающих общую канву, в то же время довольно успешно показывая, что зал – не комната с голыми стенами, а всё-таки произведение архитектурной мысли. Помещение было пустым, за исключением стоящей по центру перевёрнутой слегка вогнутым основанием вверх усечённой пирамиды, казалось, сделанной из стекла, с округлыми краями и углами. Рядом с ней стоял креатонец.

Гена и Лёша, помня наставления, почтительно склонили головы, дабы по возможности не встречаться взглядом с Эльвентором и медленно двинулись к середине зала. Не дойдя до стеклянной пирамиды пары метров, они остановились. Каждый мучительно раздумывал, с чего бы начать. За время ожидания приёма они так и не пришли к решению, как лучше убедить лидера креатонцев предоставить людям помощь. Им на выручку пришёл сам Эльвентор.

Он поднёс лапу к вогнутой поверхности пирамиды, и вокруг неё тотчас заклубилось что-то среднее между паром и туманом. В руке материализовалась капсула, выполненная в виде шара с выпуклостью, которую креатонец поднёс к пасти и нажал на эту самую выпуклость когтем. Из шара немедленно потекла струйка бирюзового цвета, за время полёта от шара к Эльвентору сменившая цвет на алый, по пути пройдя ещё несколько цветовых метаморфоз, так что больше всего это походило на то, будто креатонец пьёт радугу.

А затем Эльвентор заговорил.

– Мне сообщили, что у вас ко мне есть дело.

Переводчики молчали, и друзья от неожиданности подняли недоумённые взгляды на креатонца, забыв про все запреты, – он говорил на чистом русском, почти без акцента.

– Прошу вас, господа, простите мне мой возможный акцент и неточности. Я выучил русский язык всего за 3.5 часа. К сожалению, этого недостаточно для его уверенного использования. И забудьте ту чепуху про взгляд и ранги, – он как будто читал их мысли. – Вы гости и к вам это не относится. На самом деле, гм… – он помялся, – первые гости за много-много лет.

– Вы выучили русский за 3.5 часа? – наконец смог выдавить из себя донельзя удивлённый Озимцев.

– У меня есть способность к очень быстрому изучению языков. Я выучил уже 378 уникальных языков, не считая различных наречий, – похвастался Эльвентор. – Однако должен признать, русский довольно труден для воспроизведения моим речевым аппаратом, а уж про выражение голосом интонаций и правильных эмоций я вообще молчу. И как вы, люди, умудряетесь одной только голосовой мышцей выразить столько оттенков…

– Впечатляет, – Романенко уважительно покачал головой, – Ваша речь практически неотличима от обычной человеческой.

– И всё же, давайте поговорим о том, что вас сюда привело. Итак, я слушаю.

– В данный момент мы находимся в состоянии войны с нимерийцами, – Гена принялся повторять то же, что рассказал Родиусу. – Мы воюем с ними уже год. Сначала они атаковали наши отдалённые колонии, а затем стали подбираться к ближним рубежам. Мы истощены, перевес сил на их стороне и нам очень нужна ваша помощь, чтобы, наконец, закончить эту войну.

– Да, это на них похоже, – задумчиво сказал креатонец. – Но не объясняет, почему вы прилетели так далеко? Если не ошибаюсь, ваша планета находится в 60 000 парсек отсюда. Неужели ближе никого не было?

– Все остальные расы не желают ввязываться в войну. Они отказались помочь нам, – пояснил Романенко.

– Что я могу вам сказать, – огонь в его глазах загорелся ещё ярче. – Вам крупно не повезло оказаться их целью. Боюсь, однако, что вам придётся решать свои проблемы без нашей помощи.

– Нимерийцы собирают флот для атаки на Землю. У них гораздо больше кораблей, чем у нас, нам не выстоять, – Гена шагнул к креатонцу. – И, кроме того, у них есть средства для полного уничтожения жизни на Земле, а, затем, скорее всего, и на нескольких оставшихся наших колониях!

– Нимерийский флот будет насчитывать, по самым скромным оценкам, сотню-полторы крейсеров. Это их стандартная тактика. Сколько кораблей вы можете им противопоставить?

– Пятьдесят, максимум – шестьдесят, – прикинул в уме Лёша.

– И все такие же, как и ваши?

– Нет, наши крейсеры единственные такого класса во всём флоте, – признался Озимцев, смутившись.

– Очень плохо! – креатонец обошёл стеклянную пирамиду и подошёл к Гене. – Чтобы иметь более-менее приличные шансы против нимерийцев, вам понадобится штук сто таких крейсеров, как у вас, или штук триста ваших обычных. Это, естественно, приблизительная оценка, о вашем технологическом уровне я знаю немного.

– Если бы у нас было такое количество крейсеров, мы бы не нуждались в чьей-либо помощи, – возразил Алексей.

– Вот поэтому я и сказал, что мы не можем помочь. Если бы речь шла о десятке – другом крейсеров, вы бы не летели сюда, верно? А позволить себе выставить против нимерийцев армию за вас мы не можем. Конкретно в данный момент в моём распоряжении находится около 130 кораблей, это те, что под рукой. Чтобы это всё не было бессмысленно, я должен был бы дать вам как минимум половину из них. И я даже не хочу думать, сколько из них не вернулись бы обратно после боя. Эта планета – главная у креатонцев, и я не могу подвергать её риску, обескровливая защиту.

– Но вам сейчас ничто не угрожает! – Гена сжал кулаки.

– Любезный, вы разговариваете таким тоном, будто я вам что-то должен, – ледяным голосом заметил Эльвентор, – Всё же у него отлично получалось отражать эмоции, что бы он там ни говорил. – Напомните, почему ваши проблемы должны волновать меня?

– Без вашей помощи у нас нет шансов выжить! – Гена старался держать себя в руках, но получалось не очень.

– Я понимаю трагизм вашей ситуации, но не могу вам ничем помочь, – Эльвентор снова отошёл к противоположной стороне пирамиды. – Сожалею, но разговор окончен. Охрана проводит вас к вашим кораблям, и вы сможете улететь отсюда. Желаю вам победы в предстоящем бою.

И Гена, и Лёша промолчали в ответ, говорить действительно попросту было уже не о чем. Самое обидное, оба они понимали Эльвентора. Вряд ли их командование поступило бы по-другому, поменяйся они с креатонцами местами. Лететь на помощь неизвестно кому, неизвестно куда… Точно вряд ли.

– Что будем делать дальше? – тихо спросил Гена у Лёши, когда они уже подходили к выходу из зала.

– Мы сделали всё, что могли, больше нам здесь делать нечего. Не силой же их тащить… Значит, улетаем, – с грустью ответил тот.

Их проводили на корабли, и они начали готовиться к отбытию.

– Капитан, мы не можем совершить гиперпрыжок из-за магнетара. Его магнитные поля препятствуют корректному формированию гипер перехода. Минимальное безопасное расстояние от магнетара для прыжка – 3 миллиардов километров, – доложила Кузнецова.

– Свяжитесь с креатонцами, объясните ситуацию и запросите разрешение проследовать по их территории на такое расстояние, – ответил Романенко.

– Они разрешили, но только в сопровождении шести крейсеров, – ответила Анастасия спустя минуту.

– Как любезно с их стороны проводить нас, – проворчал Лёша, усаживаясь в своё кресло. – Выдвигаемся.

Далеко земные крейсеры с эскортом не пролетели. Из гиперпространства буквально за секунду появились три десятка нимерийских крейсеров, сразу же открывших огонь по креатонцам. Эффект неожиданности сыграл им на руку, и, пока креатонцы среагировали, нимерийцы успели уничтожить семь кораблей.

– Вы!!! – на экране появился Родиус, и переводчик принялся буквально выплёвывать его слова, но всё равно не мог отразить всей заложенной в них ненависти. – Вы привели сюда нимерийцев! Предали нас! И это ответ на наше милосердие?!

– А ну заткнись!! – на этот раз Романенко не церемонился. – Никого мы не приводили! Если ваша жалкая планетка плохо замаскирована, это ваши проблемы!

– Она замаскирована лучше, чем ты можешь себе представить! И кроме как с вашей помощью, они никак не могли узнать о нашем местонахождении! Вы поплатитесь за это! – Родиус прервал разговор.

Игнорируя нимерийцев креатонский эскорт принялся вести основательный огонь по «Астериону» и «Фениксу». Фазерные установки едва успевали сбивать шквал энергетических торпед.

– Прикажете открыть ответный огонь? – спросил Макнил у Озимцева, держа пальцы над соответствующими кнопками консоли.

– Нет! Улетаем, быстрее!

– От курса не отклоняться! Максимальная варп-скорость, – Романенко придерживался того же мнения. – Горюнов, где тебя носит?! Живо на мостик! – добавил он по громкой связи.

«Феникс» и «Астерион» перешли на варп, но креатонцы последовали за ними.

– Что так медленно?! – Лёша с раздражением уставился на цифру 1.2, отображающую их текущую варп-скорость.

– Сильные повреждения варп-двигателя! Долго так не протянет, надо выходить из варпа! – «обрадовал» его Джейкоб. – Похоже, успели испортить нам движок напоследок…

– Свяжитесь с креатонцами, – приказал Романенко.

– Они не отвечают на вызовы, – Анастасия покачала головой.

– Всё, дальше небезопасно! – Марринс вывел «Астерион» из варпа и виновато посмотрел на Алексея.

– Приготовиться к обороне! – скомандовал тот.

– Капитан, у «Астериона» проблемы с варп-двигателем, они отстали от нас, – доложил Вайт.

– Разворачиваемся! Мы их не бросим.

Через полминуты «Феникс» вышел из варпа рядом с «Астерионом», закрыв того от залпа десятка торпед.

– Открыть ответный огонь по противнику! Залп фазерными батареями! – прорычал Озимцев. – Каждые пять секунд выпускать по две торпеды по каждому из кораблей противника!

– Квантовые двигатели тоже вышли из строя! Теперь мы обездвижены! – Джейкоб отчаянно пытался сделать с этим фактом хоть что-то, но корабль совершенно перестал отвечать на его команды.

– Не прекращать огонь! Попытаемся отбиться! – крикнул Алексей. – Да где же Горюнов?!

– Он сейчас во втором транспортном отсеке, – ему ответил Матвеев.

– Где?! Какого чёрта он там делает?! Делькапо вызывает Горюнова! Ответь!

– Он собирается телепортироваться, – вместо Горюнова ему снова ответил Матвеев.

– Он… Что? – Романенко аж опешил. – Что он делает, повтори?

– Капитан, рядом с нами вышел из гиперпрыжка корабль нимерийцев! – встрял Марринс.

– Он телепортировался, – сказал Юра. – На корабль нимерийцев, – Матвеев поднял взгляд на Алексея.

– Входящий сигнал от нимерийцев.

– Принимай.

– Капитан, рад вас видеть в последний раз, – с экрана на них весело глядел старпом Горюнов.

– Говоришь, Салливан нас предал? – Романенко с яростью посмотрел на него.

– Можно, я обойдусь без дьявольского смеха и слов превосходства? – Горюнов пожал плечами. – Это банально и вообще клише. Вот что я скажу вам, капитан: если не можешь победить врага – стань его союзником.

– Какой ты оригинальный, – съехидничал Лёша. – За сколько продался? За 30 серебряников?

– Полноте мелочиться, – парировал Владимир. – Как только я узнал, что мы летим к креатонцам, я решил связаться с нимерийцами и предложить им сделку. В ответ они пообещали обеспечить мне безоблачную жизнь на их родной планете и сделать меня уважаемым гражданином. Выгодно, не правда ли?

– Когда я до тебя доберусь, на лёгкую смерть можешь не рассчитывать, – Алексей говорил теперь негромко, но ему показалось, что он сейчас сломает себе кисть, так сильно он сжал кулаки.

– Не когда, а если. А этого, увы, не произойдёт. Через несколько минут вы превратитесь в звёздную пыль. Было приятно служить с вами, капитан, – Горюнов совсем уж по-приятельски помахал рукой и прервал разговор.

Почти сразу после этого на экране появился Озимцев.

– Как вы? Сможете улететь отсюда?

– Двигатели не работают. Похоже, мы здесь застряли. Улетайте без нас, мы прикроем.

– Помечтай мне ещё! Никто вас тут не оставит!

– Критические повреждения обшивки. Реактор перегружен! – прокричал Матвеев.

– А, чёрт!! Слушай, ты должен знать кое-что, пока не поздно! – Лёша принялся говорить быстрее. – Настоящим предателем оказался Горюнов. Он продал и нас и креатонцев. Он должен поплатиться за это, и этим займусь я, а вы улета…

На мостике «Феникса» по главному экрану пошли помехи, а затем изображение переключилось на происходящее снаружи, как раз вовремя, чтобы присутствующие успели увидеть, как «Астерион» вспыхнул на мгновение, озарив пространство ярким светом, и разлетелся тысячей осколков.

– Не-е-е-е-е-е-е-т! – заорал Озимцев. Он не мог поверить увиденному. Этого не могло быть, это было неправильно, только не Лёша…

– Капитан! – одёрнул его Макнил. – У нас серьёзные повреждения, мы должны немедленно покинуть зону боевых действий!

Гена не ответил. Так плохо он не чувствовал себя даже во время темпоральной дезориентации.

– Капитан!!

– Улетаем, – наконец, глухо произнёс Озимцев.

«Феникс» начал разворачиваться, но тут же ему в корму попало несколько торпед, прорвавшихся сквозь заградительный огонь фазеров, разнеся квантовые двигатели.

– Квантовые двигатели уничтожены, серьёзные повреждения варп-пластин в области кормы, трещина в обшивке на верхней палубе, – на одном дыхании доложил Макнил. – Угроза разгерметизации корабля!

– Всем немедленно надеть скафандры! – Озимцев с усилием стряхнул с себя апатию и вскочил с капитанского кресла.

Из переборок на мостике выехали скафандры. Офицеры покинули свои посты и принялись в быстром темпе надевать их, а тем временем «Феникс» продолжали обстреливать, и небольшая трещина превратилась в крупный разлом, который тянулся от кормы до центра корабля, быстро разрастаясь. Большая часть крейсера была разгерметизирована, контроль над многими системами был утрачен. Система управления и оружие оказались обесточены, реактор надрывно вырабатывал лишь 30 % от номинала. Очередная торпеда пробила обшивку, и взрыв дошёл до мостика, пробив перегородку, отделяющую его от коридора. Большинство находящихся там людей погибли сразу, а Гену и ещё двух офицеров, находившихся от места пробоя дальше всего, высосало в космос через образовавшуюся дыру. До этого он никогда не был в открытом космосе. Снаружи картина боя представлялась совсем по-другому, чем с мостика. «Феникс» весь был во вмятинах, трещинах и дырах, а разлом, проходящий по центру, уже почти дошёл до носовой части. Вдалеке виднелись вспышки от сражения между креатонскими и нимерийскими кораблями, которых, благодаря Горюнову, прибывало всё больше. Даже судя по тем отблескам, что видел Озимцев, там был ад. Креатонские корабли, подбившие его крейсер, развернулись и умчались на выручку товарищам. Но он рано решил, что они оставили «Феникс» в покое. Два энергетических луча, пролетевших мимо него, заставили Гену переключить внимание с выпустивших их креатонских крейсеров на то, что происходило рядом. Лучи попали в «Феникс», и корабль раскололся по линии разлома, словно хрупкая стеклянная скульптура. Оружейный отсек взорвался, разнеся весь правый борт в пыль. Несколько осколков пролетели в опасной близости от Геннадия, и он машинально втянул голову в плечи. Финальным аккордом стал взрыв хранилища антиматерии вследствие выхода из строя сдерживающих электромагнитных полей и разгерметизации контейнеров. Гена закрыл глаза, чтобы не ослепнуть от чрезвычайно яркой вспышки, которая слепила даже сквозь защитный экран шлема и закрытые веки, а когда открыл их, то увидел, что он уже без скафандра, и снова находится на мостике «Феникса» в своём кресле.

– Что за… – Гена потряс головой и для верности протёр глаза. Ничего не изменилось – он всё так же сидел на мостике своего корабля.

Первая мысль была – сон. Переутомился, и заснул на рабочем месте. Гена даже повертел головой, чтобы посмотреть, никто ли не заметил этой неловкости. Офицеры занимались своими делами, никто не обращал на него никакого внимания. Озимцев посмотрел на дисплей своего терминала – та же дата, только пятью часами ранее. И «Астерион», и «Феникс» находились на причале станции креатонцев в ожидании решения Эльвентора принять их. Геннадий, было, решил поскорее забыть этот свой сон, вот только… Слишком уж ярок и реален он был. Перед внутренним взором Озимцева всплыло лицо Лёши, кричащего, что Горюнов предатель, а затем эту картину перекрыл образ взрывающегося «Астериона». Гена судорожно сглотнул и поспешил в транспортный отсек.

– Делькапо, говорит Тихонов. Я сейчас телепортируюсь к вам на борт. Встречай меня на первой платформе. У меня есть очень важный разговор!

– Спокойнее, друг! – Лёша никак не ожидал такого волнения от Гены, хоть им и предстояли важные переговоры. – Уже иду.

Телепортировавшись на борт «Астериона», Гена практически затолкал Лёшу в его каюту, и там эмоционально, и в красках, путаясь и поправляя самого себя, рассказал то, что он недавно видел. После этого глубоко вздохнул и залпом осушил стакан с водой, который ему участливо подал Алексей.