Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 47 страниц)

– Знаю, – Озимцев кивнул, – но сидя по своим каютам точно ничего не добьёмся, – он подошёл к интеркому и нажал кнопку вызова. – Виктория, говорит капитан.

– Слушаю вас, – с того конца тут же отозвался бодрый женский голос.

– Мы с Виктором хотим созвать совещание всех высших офицеров обоих кораблей. Темой совещания будет обсуждение наших дальнейших действий в виду сложившейся ситуации.

– Вас поняла. На какое время планировать совещание и где именно оно будет проходить?

– На сегодня, – Гена взглянул на часы, – в 17:00 в зале совещаний на 12-й палубе.

– Будет сделано. Сейчас я сообщу об этом всем офицерам. И ещё, я отправила отчёт о повреждениях на ваш личный терминал.

– Спасибо, я просмотрю его чуть позже, – Гена прервал связь.

– Вижу, ты уже корабль, как свои пять пальцев знаешь, – Лёша уважительно посмотрел на Геннадия. – Предупрежу своих, – он достал коммуникатор.

* * *

К 17:00 все старшие офицеры с обоих кораблей собрались в зале для совещаний. Озимцев и Романенко пришли туда последними, когда все уже были в сборе.

– Здравствуйте все, – начал Гена. – Мы собрали вас, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

– Так как дела космического флота идут совсем плохо, мы хотим разработать новую стратегию борьбы с нимерийцами, – добавил Романенко. – Для начала прошу высказать личные предположения и идеи.

– Я думаю, что нам нужно собрать весь оставшийся флот и застать их врасплох. Эффект неожиданности всегда положительно сказывается на эффективности нападения, – помолчав, высказался Стефан Макнил.

– На одном эффекте неожиданности нимерийцев не победить, – Булавский скривился. – Мы до сих пор ещё точно не знаем, сколько кораблей у них есть в наличии, но подозреваю, что их у них гораздо больше, чем у нас и никакой неожиданностью этого не изменишь.

– Мы одни не справимся, это всем понятно, – поддержала старпома Анастасия Маркова. – Единственный выход в данной ситуации – заручиться поддержкой другой расы.

– Никто не захотел помочь нам, когда началась война. Почему же сейчас кто-то должен изменить своё решение? – Озимцев поднял бровь.

– Я не имела в виду тех, кто уже отказался, – пояснила Анастасия. – Есть ещё одна раса. Я говорю о креатонцах, – она обвела присутствующих взглядом. – Нимерийцы их давние и самые заклятые враги… По крайней мере, так говорили холдоны, а они знают эту расу не понаслышке. У креатонцев мы и могли бы попросить помощи.

– А ещё холдоны говорили, – Наяна Миромото перехватила инициативу в разговоре, – что креатонцы ещё более жестоки, чем нимерийцы, если у них появляется для этого причина. И они не шибко дружелюбны, не жалуют никого кроме самих себя. Просить их о помощи будет большим риском.

– Поддерживаю Наяну. Лететь к ним толку нет, мягко говоря. Если они на нас нападут, то живыми мы оттуда уже не выберемся, а значит всей затее – конец, – последние слова Эрика Вайта потонули в гомоне поднявшегося обсуждения.

– Креатонцы же и отделились от нимерийцев, когда тех захлестнула жажда власти и агрессии, – Фредерику Салливану удалось перекричать шум голосов. – Чем они лучше, если без вопросов нападут на нас, как только мы появимся в их секторе пространства? Думаю, они другие… Достаточно, чтобы мы, как минимум, выжили после встречи. И ещё, враг моего врага – мой друг, помните?

– Но нам неизвестно, где именно находятся креатонцы. Благодаря своей ксенофобии они довольно-таки преуспели в умении маскировки, – возразила Светлана Новицкая.

– Всё верно. Прямых контактов с ними не было уже много столетий, ещё со времён контактов с холдонами, но от других рас нам стало известно, что за последние 120 лет было 543 случая исчезновения торговых и военных кораблей вот в этом и близлежащих секторах пространства. Интересная статистика, не находите? Такого не скажешь про другие сектора в мирное-то время, – Салливан нажал несколько кнопок на пульте рядом с ним, и на столе возникло изображение Млечного Пути. Он немного увеличил масштаб и рядом стали видны соседние галактики и скопления. – Вот здесь, – он указал пальцем на весьма удалённый сектор космоса в галактике Малое Магелланово облако. – Эта точка находится на расстоянии почти 60 000 парсек от нашего текущего местоположения, или, если угодно в 200 000 световых годах.

– Это слишком далеко. В обозримое время варп нас туда не доставит, – Андрей Шашков покачал головой.

– В отличие от гипердвигателя, – Новак, казалось, был занят чем-то своим, он копался в своём планшете и даже не поднял взгляда на окружающих.

– Ни один корабль космического флота ещё не улетал так далеко даже с помощью гипердвигателя, – Булавский скептически посмотрел на него.

– Это потому что у них не было такого инженера, как я, – в голосе Новака не было ни тени гордости или превосходства, он просто констатировал факт. – Посмотрите на мои расчёты, – Новак, наконец, поднял глаза и передал свой планшет сидевшему рядом Джону Бейкеру.

В зале для совещаний воцарилось молчание. Все взгляды обратились на главного инженера «Феникса».

– Питер прав, долететь туда вполне возможно, – наконец, после минутного молчания, и как бы нехотя признал тот. – Хотя лично мне всё равно страшновато. Историй о взорвавшемся гипере я слышал достаточно.

– Но даже если так, сектор очень обширный, мы можем неделями там летать, разыскивая их, – попытался возразить Вайт.

– Мне кажется, они нас сами найдут. – Горюнов пожал плечами, – Главное, долететь туда.

– Капитан, я думаю, что у нас не хватит сил, чтобы отбить атаку креатонцев в случае агрессии с их стороны, – Вайт посмотрел на Гену, ища поддержки.

– Смею напомнить, что корабли сейчас в плачевном состоянии, – добавил Макнил.

– Если нас не убьют креатонцы, то убьют нимерийцы. Не вижу большой разницы, – Озимцев хмыкнул. – Я считаю, что стоит рискнуть. Если ни у кого не имеется идеи получше, то других возможностей закончить эту войну в нашу пользу у нас нет.

– Я тоже так считаю, – кивнул Романенко.

Во второй раз зал совещаний потонул в гуле голосов.

– Тише, пожалуйста. Я понимаю, что многим из вас эта идея не пришлась по вкусу, и, хотя у нас тут не демократия, предлагаю голосование. Кто за то, чтобы лететь к креатонцам? – подавая пример, Гена поднял правую руку вверх.

За ним руки подняли Романенко и Горюнов.

– Вы без меня не погибнете, – Булавский невесело улыбнулся. – Так что я с вами.

– Капитан, я не одобряю эту затею, – поколебавшись, произнесла Новицкая.

– Я поддерживаю Светлану, мы можем придумать что-то менее самоубийственное, – Виктория Климова, в отличие от Новицкой, была настроена более решительно.

– Иногда приходится делать то, что совсем не нравится, – Салливан вздохнул и поднял руку. – Я с вами.

– Золотые слова, – Макнил выглядел угрюмо, но, несмотря на это, его правая рука оказалась поднята вверх.

После него молча подняли руки Анастасия Маркова, Татьяна Кузнецова и Питер Новак.

– Всегда мечтал выбраться за пределы этой галактики, – Джон Бейкер откинулся в кресле и мечтательно улыбнулся. – А все несогласные просто ничего не понимают в романтике, – он поднял сразу две руки.

– Без рисковых мер эту войну не выиграть, это и ежу понятно, – Эрик Вайт сжал губы. – Но самоубийство к этим мерам не относится. Я против.

– Когда ещё представится возможность повидать столь далёкие миры? Сейчас нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Я поддерживаю инициативу, – без тени сожаления сказал Марринс.

– Есть большой риск, что это будет последнее, что мы повидаем в своей жизни, – Наяна покачала головой. – Не стоит нам туда соваться.

– Я бы тоже не стал рисковать зря. Шансы найти их мизерные, а уж заручиться их поддержкой – тем более… – Шашков помедлил, – но раз уж большинство проголосовало «за», то я не стану отрываться от коллектива.

– Значит, большинство за то, чтобы лететь на поиски креатонцев. Решено, – Романенко подвёл итог голосования.

– Тогда совещание окончено. Можете возвращаться на свои посты, – объявил Озимцев. – И ещё – свяжитесь с командованием и сообщите им о принятом решении. Пока идёт ремонт, у них будет время это обдумать.

Все присутствующие поднялись и вышли из зала.

– Думаешь, мы приняли правильное решение? – в голосе Романенко зазвучало скрываемое ранее сомнение.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – Геннадий почесал затылок и развёл руками. – Других идей у меня нет, честно.

– Как и у меня. А ещё, надо послушать, что скажет начальство, вдруг нам вообще запретят лететь, – Романенко протянул руку Озимцеву. – Пойду я, пожалуй. Работы невпроворот.

– Не падай духом, мы обязательно прорвёмся, – Гена крепко пожал протянутую руку.

Лёша улыбнулся, кивнул и вышел из зала, оставив Геннадия в одиночестве. Тот некоторое время ещё постоял, рассматривая карту галактики, хотя мысли его витали далеко, а затем вдруг вспомнил, что он ещё ни разу не ел с тех пор как появился здесь. Он вышел в коридор и подошёл к информационному терминалу. Ближайшая столовая находилась на 15-й палубе в 17-м отсеке, так что Гена бодрым шагом, подгоняемый урчанием желудка, направился туда.

«Астерион».

Очутившись на своём корабле, Алексей испытал ровно то же, что и Гена – он был голоден. Однако Романенко решил ограничиться лишь парой бутербродов, а остальное время потратить на знакомство с кораблём. Как-никак, он был капитаном и имел доступ абсолютно во все отсеки. Таким было грех не воспользоваться. Лёша не спеша прогуливался по палубам, рассматривая всё, что попадало в поле зрения, часто подходил к информтерминалам, уточняя предназначение того или иного помещения, или прибора. Так продолжалось часа четыре, хотя Лёше показалось, что гораздо больше. Голова звенела от новой информации. Наконец, он дошёл до третьего машинного отделения, в котором находился гипердвигатель. Дверь открылась, и Романенко зашёл внутрь. В уши сразу же ударило мерное негромкое гудение работающего в режиме ожидания двигателя. Питер стоял возле инженерной консоли и возился с настройками.

– Как подвигается работа? – из-за гудения Романенко на всякий случай повысил голос.

– Боже мой, капитан, – Новак отпрыгнул от консоли и схватился за сердце. – Не делайте так больше!

– Прости, не думал, что я тебя так напугаю, – смутился Лёша.

– Ничего страшного, я просто увлёкся сильно, – отдышавшись, объяснил Питер. – Когда я работаю, то полностью отдаюсь этому, и различные посторонние звуки, бывает, застают меня врасплох.

– Извини, я учту.

– Вы что-то спрашивали, когда вошли, – Новак вернул тему разговора в первоначальное русло.

– Просто интересовался, как продвигается ремонт.

– Полчаса назад три бригады отчитались об окончании ремонта одной из разрушенных секций корабля, остальные семь всё ещё ремонтируются в настоящий момент, – Новак вернулся к консоли.

– Как скоро ремонт будет закончен?

– Не могу сказать точно, но не раньше чем через 3–4 дня. Повреждения довольно обширные. Я бросил на ремонт всех инженеров и ремонтников.

– А что с нашими двигателями?

– Ремонт квантовых двигателей будет завершён через 2 часа, гипердвигатель я сейчас настраиваю. А вот с варпом придётся подождать. Кстати, насчёт гипера… Честно скажу, что двигатель нам установили недоделанный. Отклонение от расчётных координат после выхода из гиперпространства при недавнем прыжке составило 47 520 километров, а расход антиматерии на 80 % больше необходимого. Но после проведённых модификаций его, может, даже будет не стыдно использовать, – Питер улыбнулся, а затем вдруг рассмеялся, словно он не гипердвигатель настраивал, а читал какой-нибудь сайт с анекдотами. – Это же надо! Оказывается, те, кто проводили изначальную настройку этого двигателя, установили постоянную Гейзенберга равной 0.26743, в то время, как она должна равняться 0.26734, представляете? Неужели сложно запомнить порядок цифр? Руки бы таким инженерам оторвать, – Новак фыркнул.

– Да, попадаются же такие, – поддакнул Романенко, хотя совершенно перестал понимать, о чём идёт речь. – Ну ладно, я пойду дальше.

– Хорошо, – Питер даже не обернулся.

«Феникс».

Озимцев уже сидел в столовой, заказав себе у повара различные блюда с экзотическими названиями. Первое блюдо принесли очень быстро, и Озимцев принялся смаковать его. В столовой были установлены панорамные иллюминаторы, из которых открывался прекрасный обзор. Геннадий сидел боком к иллюминаторам и, наколов на вилку очередную порцию блюда, замер, засмотревшись на туманность вдалеке.

– Очень красиво, не правда ли? – послышался совсем рядом чей-то женский голос.

Озимцев повернул голову и увидел стоящую перед собой Светлану, которая держала в руках небольшую порционную вазу с каким-то кремом. Гена настолько залюбовался видом из иллюминатора, что смысл сказанного не сразу дошёл до него. Несколько секунд он просто смотрел на Новицкую, перебирая в памяти её слова.

– Да, очень красиво, – наконец, проговорил он. – Я видел множество туманностей, но всё ещё не перестаю восхищаться их красотой, – Гена уверенными интонациями в голосе постарался скрыть тот факт, что он видит туманность не на картинке впервые в жизни.

– Здесь не занято? Можно присесть? – спросила она.

– Да-да, конечно, садись, – Гена сделал приглашающий жест рукой.

– Ремонт идёт полным ходом, – начала разговор Светлана, слегка помешивая десертной ложечкой крем. – Ремонтные бригады работают без перерыва. Бейкер сказал, что работы будут закончены через несколько дней.

– Это хорошие новости. Надеюсь, что не случится никаких непредвиденных ситуаций, и мы улетим отсюда в ближайшее время, – ответил Гена. – Однако… – договорить ему не дал сигнал коммуникатора.

– Слушаю, – Гена вынул прибор из кармана и ответил на вызов.

– Капитан, мы по-прежнему не можем связаться с командованием. Похоже, на пути сигнала есть какие-то помехи, – раздался голос Климовой.

– Не хотелось бы улетать без их одобрения. Продолжай попытки, – распорядился Гена.

– Слушаюсь, – Виктория прервала связь.

– Должна сказать, – продолжила Светлана, – что я восхищаюсь вашей смелостью. Уверена, что найдётся совсем не много людей, которые отважатся лететь в неизведанные глубины космоса, чтобы заручиться поддержкой неизвестной расы, – в её голос ворвались восхищённые нотки, она не сводила взгляда с глаз Гены.

– Это было необходимое решение. Я руководствовался уже озвученным сегодня принципом – «враг моего врага – мой друг».

– Я опасаюсь, что этот принцип может не сработать с креатонцами, – осторожно сказала Новицкая.

– Война – это всегда риск. Ты должна это понимать. Иногда приходится принимать опасные, порой, даже безумные решения, – в этом у Озимцева был личный опыт. – Если нам удастся подружиться с креатонцами, баланс сил сместится в нашу сторону и, возможно, нам не придётся наблюдать, как нимерийцы уничтожат людей, как вид.

– Самой противно и страшно только от одной мысли об этом, – поморщилась советник. – Но что, если подружиться не удастся?

Они просидели в столовой, беседуя ещё некоторое время, обсуждая события нескольких последних дней, а затем разошлись по своим делам.

* * *

Ремонтные работы шли в очень быстром темпе. По итогам первого дня было сделано около 30 % всех работ. К концу смены на «Астерионе» запустили квантовые двигатели, а на «Фениксе» отремонтировали двигатели малой тяги по правому борту и частично восстановили подачу энергии, благодаря чему корабли наконец-то смогли безопасно расстыковаться и отлететь друг от друга на небольшое расстояние – около 5 километров. Гена и Лёша проводили много времени, изучая базу данных флота и стараясь как можно лучше вжиться в роль, чтобы не вызвать подозрений у команды.

Второй день ремонта.

В 3 часа утра по корабельному времени неожиданно на обоих крейсерах раздался сигнал тревоги. Судя по сенсорам слежения, к ним приближались несколько нимерийских кораблей. Экипаж за считанные минуты занял свои места, включая новоиспечённых капитанов.

Когда Гена вбежал на мостик, все остальные офицеры уже находились на своих местах.

– Что случилось, почему сработала тревога? – Озимцев тревожным взглядом посмотрел на старпома.

– К сожалению, мы не знаем, капитан. На сенсорах пусто, мы уже несколько раз перепроверили, – развёл руками тот.

– Вы уверены, что сенсоры исправны? – поинтересовался Озимцев.

– Абсолютно, – с полной уверенностью ответил Булавский.

Тем временем полусонный Романенко задал тот же вопрос у себя на мостике.

– Мы проверяем данные сенсоров, но пока я не вижу причин, по которым сработала тревога, – в растерянности ответил Горюнов. – Подняли несколько истребителей, чтобы проверить окрестности.

– «Астерион», говорит командир эскадрильи. Мы не обнаружили никаких вражеских кораблей, на радарах тоже пусто.

– Соедините меня с «Фениксом», – приказал Алексей.

– На связи, – очень коротко сказала Анастасия, и на главном экране появилось изображение мостика «Феникса».

– Вы в курсе, почему сработала тревога? – увидев на экране лицо друга, Лёша сразу перешёл к делу.

– Пока разбираемся. Похоже на то, что это было ложное срабатывание.

– Такое возможно? – Романенко адресовал вопрос Горюнову.

– Раньше такого не случалось, но думаю, что это вполне реально, – авторитетно заявил старпом. – Правда, меня смущает тот факт, что это произошло одновременно на обоих кораблях.

– Возвращайте наших ребят на корабль, и выключите уже, наконец, эту чёртову сирену, – раздражённо поморщился Романенко. – Я пойду ещё немного посплю, если никто не возражает, – он обвёл взглядом всех присутствующих, и, удостоверившись, что ни у кого к нему нет неотложных дел, покинул мостик.

Последующие 5 часов прошли без происшествий, и Лёше удалось спокойно поспать до 8 часов утра. Пока он спал, ремонтные бригады посменно работали над восстановлением повреждённых систем. К 10 часам Новак доложил о том, что ремонт завершён на 45 % и вся повреждённая обшивка будет заменена до конца следующего дня.

В 11:00 состоялась панихида по погибшим на обоих кораблях. На «Астерионе» погибло 243 человека, а на «Фениксе» – 197. Бывшего капитана «Астериона» хоронили с особыми почестями. В парадном мундире, со всем орденами на груди, его уложили в оболочку от тиориновой торпеды, в руки вложили фотографию жены с дочерью, и накрыли его флагом объединённых земных наций, не так давно заменившем все флаги стран. Затем оболочку торпеды с телом задвинули в торпедный аппарат и выстрелили в открытый космос. Эта традиция была принята почти сразу после первой смерти в космическом флоте и являлась аналогом выбрасывания погибших в море в военно-морских силах. Правда, в данном случае, хоронить таким образом всех было бы слишком расточительно, поэтому тела остальных погибших были помещены в корабельный морг.

Панихида закончилась в 12:00 и после этого все снова приступили к работе. Везде по кораблю что-то сваривали, чинили и прилаживали, убирали тяжёлые обломки, отовсюду летели искры от сварочных аппаратов – работа кипела.

Романенко шёл по коридору 3-й палубы, осматривая проходящие работы, как вдруг его коммуникатор зазвонил.

– Делькапо, слушает, – сказал Романенко, ответив на вызов.

– Это Виталик, – послышался голос Гены. – Есть минутка?

– Конечно. Что случилось?

– У вас не происходило ничего странного за последние несколько часов? – спросил Озимцев.

– Нет, мне ни о чём таком не сообщали. А почему ты спрашиваешь?

– У нас на корабле происходят какие-то непонятные мне вещи – электроэнергия произвольно выключается в различных секторах, а компьютеры вообще ведут себя так, будто у них появился характер, – в голосе Гены ощущалось беспокойство.

– У тебя есть какие-то предположения на это счёт?

– Я поспрашивал у инженеров. Они говорят, что не знают, из-за чего могут возникать такие неполадки. Программа диагностики не выявила никаких ошибок. И думай после этого, что хочешь, – посетовал Геннадий.

В этот момент, как подтверждение всемирных законов подлости, на палубе, где находился Романенко, прекратилась подача электроэнергии. Послышались озадаченные и возмущённые голоса ремонтников, стоявших неподалёку, но буквально через несколько секунд подача электроэнергии возобновилась.

– Кажется, теперь такие же проблемы начались и на моём корабле, – разочарованно цокнул языком Алексей.

– Мне это не нравится! Нужно скорее заканчивать ремонт и улетать отсюда, – Лёша почти физически ощущал, как растёт тревога Геннадия.

– Я постараюсь разобраться, в чём тут дело. Думаю, здесь нет ничего сверхъестественного, – нарочито небрежным голосом успокоил его Романенко.

– Если удастся выяснить что-нибудь важное – сообщи мне, ладно?

– Договорились. Конец связи, – Лёша положил коммуникатор в нагрудный карман, зашёл в турболифт и отправился на мостик. – Доложите о состоянии ремонта, – приказал он, едва открыв дверь.

– Мы опережаем график ремонта, – сообщил радостную новость Горюнов.

– Кто-нибудь докладывал о спонтанных отключениях электроэнергии? – поинтересовался Лёша.

– Да, было несколько донесений. Я распорядился посмотреть, в чём проблема.

– А как работает операционная система? Сбоев не было? – продолжал интересоваться Романенко. – Это вопрос ко всем присутствующим.

– Я не замечала проблем с системой, – отозвалась Кузнецова.

– Я тоже, – пожал плечами Марринс.

– Если нужно, то я могу запустить диагностику пятого уровня. Если в системе есть ошибки, они будут обнаружены, – предложил Салливан.

– Хорошая идея. Запускайте диагностику, а так же просканируйте окружающее пространство. Ищите что-то необычное – аномально высокое содержание каких-либо частиц или что-то подобное, – приказал Лёша.

– Капитан, если позволите спросить – зачем это нужно? – поинтересовалась Кузнецова.

– И у нас, и на «Фениксе» происходят странные вещи с электропитанием. Не думаю, что это может быть совпадением, поэтому я хочу выяснить, что происходит, – разъяснил Алексей.

– Поняла. Анализ будет завершён через несколько минут, – сообщила Татьяна, орудуя пальцами по сенсорному экрану.

– Поступают доклады, что на 15-й и 18-й палубах перепады напряжения, – Салливан внимательно смотрел на экран своего терминала.

– Делькапо вызывает Новака, – Романенко вызвал главного инженера по громкой связи.

– Новак слушает, – ответил тот спустя несколько секунд.

– Вы выяснили причины перепадов напряжения?

– Ещё нет. Я провёл диагностику реактора и энергетических реле, там всё в порядке, я практически уверен, что причина перепадов не в них.

– А в чём же? – заинтересовался Романенко.

– Пока не знаю. Никогда с таким не сталкивался. Систему питания на 15-й и 18-й палубах я тоже уже проверил – там нет сбоев на физическом уровне. Поэтому я предположил, что проблема кроется вне корабля, – Новак высказал то, о чём уже начинал подумывать Алексей.

– Анализ окружающего пространства завершён, – сообщила Кузнецова.

– Есть что-то интересное?

– Ничего необычного, отклонений от нормы нет.

– Диагностика завершилась. Сбоев в программном обеспечении не выявлено, – добавил Салливан.

– Начните непрерывный мониторинг окружающего пространства. Возможно, природа явления периодична, – немного подумав, сказал Алексей.

– Мониторинг запущен, – отчеканила Татьяна.

– Если там что-то есть, мы это найдём, – Романенко был полон решимости.

Третий день ремонта.

Обшивку «Астериона» почти залатали, основные энергосистемы корабля были восстановлены, все три двигателя работали в удовлетворительном режиме. На «Фениксе» починили варп-пластины и маневровые двигатели, и полностью закончили ремонт обшивки.

В 2 часа дня на «Фениксе» сработала тревога угрозы утечки антивещества из варп-двигателя. Все инженеры мгновенно встали на уши, ведь если бы утечка действительно произошла, то случился бы взрыв такой силы, что от «Феникса» не осталось и пылинки, а взорвавшись, он попутно забрал бы с собой и «Астерион». Двигатель пришлось заглушить и провести тщательную диагностику. После осмотра всей цепи двигателя, не было обнаружено никаких неисправностей.

Но это было ещё не всё. Примерно в это же время система вооружения «Астериона» как будто взбесилась. Корабль начал сам наводить прицел на «Феникс» и заряжать торпедные аппараты. Салливан попытался выключить систему, но все компьютеры заблокировались, пароли доступа были изменены и в торпедные аппараты в автоматическом режиме зарядились 10 торпед.

– Что происходит? – прокричал Романенко, вбегая на мостик.

– Мы потеряли контроль над системой вооружения! Она уже зарядила 10 торпед, и я не могу остановить процесс! – Салливан открыто паниковал.

– Связь ещё работает? Соедините меня с Тихоновым! – рявкнул Алексей.

– Что у вас происходит? Наши сенсоры показывают, что вы целитесь в нас! – сходу выпалил Озимцев, как только на экране появилось изображение.

– Система вооружения не слушается наших команд! Улетайте от нас подальше!

– Да что за неделя… – Гена повернулся в сторону. – Увеличить дистанцию между нами и «Астерионом»! Готовьте фазовые пушки по левому борту!

– Есть, капитан, – Макнил активировал фазовые установки.

– Мы постараемся отключить систему. А пока держитесь от нас как можно дальше. Конец связи, – Романенко не стал тратить драгоценное время на разговоры и прервал сеанс связи, затем вызвал главного инженера.

– Новак, как вернуть контроль над системой? – требовательным тоном спросил он.

– Я перепробовал уже все возможные способы – ничего не помогает. Единственным вариантом остаётся полностью отключить подачу энергии, – Новак говорил запыхавшимся голосом. – Я сейчас бегу в инженерный отсек, но боюсь, что могу не успеть туда вовремя. Турболифты не работают. К тому же я один не справлюсь, мне понадобится помощь.

– Я понял, встретимся там! – Романенко бросился бежать.

Уже, будучи в дверях, он услышал крик Салливана «Но капитан, вам нельзя…». После этого двери закрылись и Лёша, не останавливаясь, побежал дальше.

Тем временем первая торпеда вылетела из торпедного аппарата. «Феникс» был наготове, и фазовые пушки сбили её на подлёте, а корабль продолжал удаляться от взбесившегося собрата. Система вооружения «Астериона» явно действовала наобум, случайно выбирая промежутки и плотность атак, потому что следующий залп она сделала уже двумя торпедами…

На самом же «Астерионе» царил полный хаос. Связь на корабле вышла из строя сразу после того, как Романенко поговорил с Новаком, многие системы не слушались команд или просто отказывались работать. Лёша и Питер изо всех сил бежали к инженерному отсеку, находившемуся на 10-й палубе, каждый со своей стороны. Через пять с половиной минут они уже были почти на месте. К дверям инженерного отсека они подбежали почти одновременно, и тут же упёрлись в закрытую дверь. Новак попытался её открыть, но его код доступа не сработал, как, впрочем, и Лёшин.

– Разве там внутри никого нет? – запыхавшийся Алексей рассержено пнул дверь ботинком.

– Нет. Система была в автоматическом режиме. Я направил всех инженеров на ремонтные работы, чтобы быстрее закончить. Вот подстава, – Новак устало прислонился спиной к переборке. – Эти двери так просто не сломаешь, они в несколько раз прочнее любых других на этом корабле, – было видно, что Питера одолевало отчаяние.

– А если попробовать так? – Романенко смотрел наверх, на зарешёченное отверстие вентиляционной шахты. – Из неё есть выход в инженерный отсек?

– Точно! – Новак щёлкнул пальцами, и лицо его просветлело.

Романенко подсадил Новака, тот вскрыл решётку и залез внутрь, затем спустил руки и помог забраться Лёше. Через минуту они уже спрыгнули на пол с той стороны двери.

– Говори, что нужно делать, – Романенко взглянул на Питера.

– Сейчас, подождите секунду, – Новак колдовал над инженерной консолью, – Есть, система приняла мой пароль. Всё не так безнадёжно. Значит так, слушайте внимательно: сейчас я сымитирую перегрузку реактора, и он отключится, а вы сразу после его отключения выньте второй, четвёртый, шестой и седьмой стержни, а затем переверните их на 180 градусов и вставьте обратно. Я постараюсь дать вам побольше времени, запустив циклическую диагностику реактора.

– А нельзя его просто заглушить? – Романенко непонимающе посмотрел на главного инженера.

– Это новый тип реакторов, специально спроектированных таким образом, чтобы их нельзя было просто «выключить». Там сложная система безопасности, которую невозможно так просто обойти. Это сделано для того, чтобы злоумышленники не смогли просто обесточить нам все системы. Перевернув стержни, вы отключите определённые участки сети, оставив остальные работоспособными. Что-то типа режима холостого хода.

– Да, уже видно насколько систему невозможно обойти, – поёрничал Романенко.

– На самом деле, это достаточно сложно, если вы не главный инженер «Астериона» или «Феникса», – парировал Питер. – Всё, сейчас я создам искусственную перегрузку. Готовы?

– Готов.

Запищал предупреждающий сигнал и сразу вслед за этим реактор отключился. Свет погас, но на этот случай у них были предусмотрительно захваченные Питером фонари. Романенко начал осторожно вытаскивать адолитиевые стержни и вставлять их вверх ногами. Новак в это время быстро бегал пальцами по экрану консоли, препятствуя включению резервного питания, так как это свело бы на нет все их старания.

* * *

«Феникс» из последних сил отстреливался от непрекращающихся залпов торпед. К уже заряженным 10 торпедам система «Астериона», по всей видимости, добавляла всё новые и новые.

– Капитан, кажется где-то в энергосети утечка тока. С каждым выстрелом мы теряем всё больше энергии. Мы сможем сделать ещё максимум 2–3 выстрела, – крикнул Макнил.

Гена попытался вызвать «Астерион», но на запросы соединения никто не ответил.

– Да наладят они свой глючный калькулятор когда-нибудь или нет?! – Озимцев стукнул кулаком по подлокотнику.

* * *

Алексей уже вынимал последний стержень. До истечения сорокасекундного срока оставалось всего ничего. Он успел вставить стержень на место, а затем мигнул свет, возвещая о возобновлении подачи электроэнергии.

– Что дальше? – Лёша уставился на Питера.

– Так… Оружейный отсек обесточен, так же, как и несколько прилегающих палуб. Теперь я проверю одну за другой все системы корабля и выявлю, что привело к сбою.

– Сделай это как можно быстрее и сразу доложи мне о результатах, – Романенко зверски захотелось в душ, сбросить напряжение последних десяти минут. – И не забудь восстановить доступ к заблокированным системам. Я к себе.

– Понял, – Новак кивнул, затем пробежался пальцами по консоли и открыл для Лёши дверь отсека.

* * *

– Обстрел наконец-то прекратился, – с облегчением вздохнул Салливан.

– Пожалуй, это самая радостная новость за сегодня, – Гена слегка ухмыльнулся и вызвал по внутренней связи Бейкера. – Джон, у нас утечка энергии в основной энергосети. Найди и устрани эту поломку как можно скорее.