Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)

«Правильно Лёша говорил – нельзя влюбляться», – подумал Геннадий.

Но поделать он уже ничего не мог, как только он увидел её там, на станции, он сразу же понял, что встретил ту, которую искал всю жизнь. Это даже не нужно было объяснять. Да он и не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Это не поддавалось объяснению. Что-то просто перемкнуло у него в мозгу, и он понял, что именно Лену он искал столько лет.

– Я сделаю всё, чтобы вернуться к ней, я не смогу жить без неё, просто не смогу, – в голову Гене ворвались сомнительные надежды. Но он верил, что сможет. Не мог не верить. – А если…

Тёплая нежная рука провела по его щеке, в который раз смыв все мысли. Лена смотрела на него и улыбалась. Он ещё никогда не видел у неё такой улыбки. Его руки сами легли ей на плечи, он притянул Лену к себе. Их губы встретились. Поцелуй был долгим и страстным, их языки ласкали друг друга, а губы не отрывались ни на секунду. Так продолжалось, наверное, минут 10. Им же показалось, что прошло всего пару мгновений.

Наконец, они нехотя прервались.

– Это был самый обалденный поцелуй, который у меня когда-либо был в жизни, – прошептала Лена. Она тяжело дышала, взгляд не отрывался от глаз Гены, руки не прерываясь гладили и ласкали его лицо.

– Я больше так не могу, – Гена дышал не менее тяжело и глубоко, иногда непроизвольно вздрагивая от сдерживаемых желаний. – Я хочу тебя, хочу очень сильно, хочу, как не хотел ещё никого.

Лена только шумно выдохнула и крепко обняла его, глаза её горели страстью. Гена снова начал целовать её, на этот раз ещё более пылко и страстно. Он покрыл поцелуями её лицо, шею, резко распахнул куртку и продолжил ниже. Лена откинула голову назад и тихо стонала. Она запустила пальцы в его волосы, пробежалась ими по затылку и вниз по шее. Гена переключил внимание на мочки её ушей. Он продолжал ласкать Лену, будучи не в силах остановиться. Её руки забрались под куртку, затем вниз – под тельняшку, прошлись по его животу, забрались на спину. Гена тихонько зарычал, прикосновения Елены доставляли ему неописуемое удовольствие. Их страсть с каждой секундой разгоралась всё сильнее. На полу оказались их куртки, затем тельняшки. Гена целовал её грудь, живот, опускаясь всё ниже. Лена очень боялась разбудить кого-то, но она просто физически не могла сдержать стон. Чтобы он не вырвался, она быстро опустилась рядом с Геной и припала своими губами к его. Озимцев обхватил её за талию, опустил руки на ягодицы, подался вперёд и через мгновение уже нависал над опустившейся спиной на куртки Леной. Её руки скользнули к застёжке его штанов…

* * *

До рассвета оставалось около трёх часов. Озимцев и Никольская лежали, обнявшись, на сдвинутых карематах, уже одетые.

– Я люблю тебя, – прошептал Гена, уткнувшись в плечо Лены.

– Я тоже люблю тебя, милый, – последние несколько часов с лица Никольской не сходила счастливая улыбка. Она сильнее сжала руку Гены.

– Это была самая прекрасная ночь в моей жизни, ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой, – Гена приподнял голову и поцеловал плечо Лены.

– Мне тоже было очень-очень хорошо. Я так не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – Никольская вздохнула, её улыбка немного потускнела.

– Грустишь? – Озимцев уже догадывался, почему.

– Меня не покидает одна мысль: что будет, когда мы закончим нашу миссию? Ты исчезнешь, переместишься, оставишь меня здесь одну? Я не выдержу этого, не хочу терять тебя, не хочу! – Никольская вцепилась в руку Гены со всей силы, как будто этим могла удержать его.

– Постарайся не думать об этом, родная… – Гена помолчал. – А, чёрт возьми, какое там не думать, мне это как ножом по сердцу! Клянусь, я приложу все усилия для того, чтобы мы были вместе. Меня забросило сюда не только для того, чтобы спасти мир, но и для того, чтобы я встретил тебя, – горячо продолжил Гена. – Теперь я более чем уверен, что именно ты моя судьба, моё счастье, а за счастье я буду бороться до конца!

Его слова как бальзам вылились на измученное тревогами сердце Лены, она поцеловала Гену и вскоре они уснули.

* * *

7.00

– Подъем, сейчас жахнет! – крик Романенко вырвал Гену из сна, наполненного счастьем.

Он приподнялся на локте и осоловело затряс головой. Рядом из-под его руки сонно выглядывала Лена.

– Что слу… – он не договорил, все звуки перекрыл оглушающий звук взрыва.

Совсем рядом с их укрытием в небо взметнулись обломки асфальта и комья земли, в окна ворвалась поднятая взрывом пыль.

– Нас нашли! – заорал Аксёнов и потянулся за автоматом.

– Тише ты! – осадил его Ерёмин. – Вряд ли в нас кто-то специально целился, снаряд, скорее всего, прилетел к нам случайно. Думаю, фронт близко.

Все немного успокоились и стали спешно собираться. Война, трудности, всё вернулось на круги своя. События прошедшей ночи казались теперь Гене продолжением его сна. И только полный любви и нежности взгляд Лены доказывал обратное.

Через две минуты отряд уже был в полной боевой готовности.

– Так что будем делать? – угрюмо поинтересовался Бондаренко.

– Ерёмин, свяжись с ближайшей ударной группой сопротивления. Узнай их местоположение и скажи, что ты от полковника Романова, – скомандовала Никольская.

– Что именно ты задумала? – уточнил Кузя.

– Сейчас самое удобное время для того, чтобы проникнуть за линию блокады. Сам видел – фронт недалеко, наши тоже. Дадут транспорт, а там, дай Бог, в неразберихе проскочим, – говоря, Лена сама хотела верить, что так и будет. – Без помощи нам не обойтись.

– То есть к чёрту запланированный маршрут? – поднял бровь Кузя.

– Карты у тебя есть, как шли – помнишь, – поморщилась Лена. – Ты сам в курсе, что до нужного входа в подземку ещё топать и топать. А другие её части вполне возможно завалены, лазить, проверять у нас времени нет.

– У нас же есть автобус, – не сдавался Кузя.

– Там бензин почти на нуле, – грустно сообщил Савельев.

– К тому же колымага не очень-то приспособлена для ведения мобильного боя. На таком через толпы роботов не проедешь, – не преминула добавить ещё один аргумент Никольская.

– Военные не только дадут транспорт, но и прикроют, – напомнил Дьяболик.

– У нас секретная миссия, не забыли? – Кузя продолжал упорствовать. – А вы хотите подать воякам всё на блюдечке, а заодно рассекретить наше текущее местоположение тостерам.

– У нас будет не секретная, а проваленная миссия, если не доберёмся до самолёта в срок, – с нажимом сказала Лена. – Если есть мысли, как ещё можно успеть – выкладывай.

Кузя помялся, ища контраргументы и предложения, но не найдя, неохотно кивнул.

– Похоже, выбора действительно нет.

– Толик, – Никольская повернулась к связисту.

Ерёмин кивнул и занялся рацией. Довольно быстро он нашёл нужную частоту и стал тихо переговариваться с человеком на том конце.

– Связался, – через пару томительных минут он поднял голову, – ближайшая ударная группа находится в трёх километрах на северо-запад, роботы оттесняют их в центр города. Судя по всему, началась масштабная атака, о которой предупреждал полковник.

– Передай, что мы идём к ним и скоро будем на месте, – Ерёмин кивнул Никольской и снова заговорил по рации. Лена продолжила, обращаясь к остальным. – Уходим, через час-полтора мы будем там.

Отряд вышел из здания и в ускоренном темпе направился на северо-запад, где их уже ждала группа сопротивления. Пробежать всю дорогу не удалось, потому что Руслан не был физически подготовлен к таким марш-броскам. Последние сто метров группа шла спокойным шагом. Ерёмин ещё раз связался по рации с командиром группы сопротивления, поэтому их встретили уже на подходе и провели в одно из зданий, которое являлось импровизированным штабом. Он располагался на первом этаже здания, в большом помещении, которое образовалось, когда рухнули стены и потолочные перекрытия нескольких смежных комнат. Мусор расчистили и организовали лагерь. Когда отряд заходил внутрь, Лене с лёгкой тревогой подумалось, что несущие стены могут и не выдержать в случае чего, и их попросту завалит. Тем более что в одной из наружных стен зиял неслабый пролом, через который они, собственно, и вошли. Это не говоря уже о парочке трещин и дырок поменьше по всему периметру здания.

– Разрешите представиться! – Никольская решила первой заговорить с высоким усатым мужчиной пристально наблюдавшим за вновь прибывшими. – Старший лейтенант Елена Никольская, командир этого отряда.

– Капитан Михаил Никифоров, командир первой повстанческой роты. Чем обязаны вашему появлению? – у усатого мужчины оказался низкий глубокий голос.

– У нас есть важное задание и нам ОЧЕНЬ нужно добраться до Солнечногорска, – в голосе Лены проскользнули просящие нотки.

– Боюсь, что это невозможно, – покачал головой Никифоров. – Роботы пошли в наступление, окружив нас со всех сторон. Сейчас пробраться на ту сторону не представляется возможным.

– Поймите, судьба очень многих людей зависит от нас. Если мы не выполним поставленную задачу, вся эта война с роботами окажется бессмысленной. Их с каждым днём становится всё больше и больше, и, в конце концов, их станет так много, что они нас всех задавят количеством. В данной ситуации перевес не на нашей стороне, но мы можем изменить ситуацию. Я прошу вас помочь нам в борьбе с этими долбанными жестянками, – горячо выпалила Никольская.

– Тише-тише, – Никифоров был поражён неожиданным напором. – Хорошо, я постараюсь провести вас, сделаю всё, что в моих силах. Я только надеюсь, что у вас есть план, как попасть на ту сторону.

– Мы ещё не… – растерянно начала Елена.

– Я смотрю, у вас есть БТР! – возбуждённо перебил её Лёша. – Можете одолжить нам его на день-другой?

– Мне не жалко, но вы на нём не проедете, там слишком плотный огонь, – осадил его Никифоров.

– Думаю, это лучшее, что мы сможем сейчас придумать, – пожал плечами Романенко.

– Вы или очень храбрые или сумасшедшие, – Никифоров посмотрел на него с нескрываемым восхищением пополам с изумлением.

– Всего понемножку, – Савельев уже крутился вокруг БТРа.

Рядом взорвались несколько танковых снарядов, окончательно обрушив стены нескольких домов. В небе пронеслась пара истребителей союзных войск, сбросивших бомбы в полукилометре от них, туда, где шёл самый жаркий бой. Прогремели взрывы, вспыхнуло пламя, и через несколько секунд на фоне этого пламени показались роботы. Они шли плотным строем, уничтожая всё живое на своём пути. Немногочисленным солдатам сопротивления приходилось непрерывно отступать под шквальным огнём.

– По-моему, сейчас самое время делать ноги, – подал прекрасную идею Дмитрук.

– Удачи вам, – Никифоров кинул через стол Савельеву ключи.

Солдаты начали оперативно загружаться в БТР, за руль сел Савельев, Аксёнов сел на место оператора внешними орудиями.

– Ну всё, Руслан, – Бондаренко шёл последним и остановил собравшегося залезть в БТР парня. – На этом наши с тобой пути расходятся. Оставайся с этим отрядом, они выведут тебя из этой заварушки.

– А как же вы? – растерянно спросил Руслан.

– Не переживай, мы справимся. Товарищ командир, возьмёте мальчишку с собой? – обратился к Никифорову Бондаренко.

– А он разве не идёт с вами?

– Там, куда мы направляемся, парню делать нечего, у него ещё вся жизнь впереди, – Бондаренко невесело усмехнулся и полез в уже заведённый БТР.

– И то верно, – согласился командир. – Парень, идём с нами, мы отведём тебя в безопасное место.

Руслан послушно подошёл к Никифорову.

– Ребята, заберите парня. У нас мало времени, нужно отступать, – распорядился Никифоров.

Двое солдат подбежали к Руслану и увели его в один из выходов из помещения.

– Все на месте, можно ехать, – Бондаренко похлопал по плечу Савельева и тот щёлкнул тумблером на панели управления. Задняя дверь стала закрываться.

– Вы безумцы! Да хранит вас Господь! Мы прикроем вас, насколько сможем! – донёсся до них крик Никифорова.

Дверь закрылась окончательно, вздохнула пневматика, герметизируя кабину. Савельев выжал сцепление и вывел БТР из здания. Оно пока ещё прикрывало их, но уже за поворотом их ждали полчища роботов и ураган пуль, снарядов и лазерных пучков.

– Езжай прямо на этот металлолом, никуда не сворачивай, – приказала Савельеву Лена и инстинктивно схватилась за один из поручней так, что побелели костяшки пальцев.

Савельев и сам был напряжён до предела, но уверенно направил машину к углу здания.

– Матерь божья! – выдохнул Ерёмин, когда они завернули за него. Дмитрук высказался более ёмко и нецензурно.

С пяти экранов высокого разрешения, транслирующих картинку снаружи с помощью видеокамер на корпусе БТР, открывался незабываемый вид на то, что их ожидало.

Лёгкие роботы-пехотинцы, тяжёлые штурмовые машины, БпЛА, крупнокалиберная шагающая артиллерия, осадные боты с функцией подавляющего лазерного огня – вот далеко неполный перечень врагов, составляющих линию наступления. Казалось, что перед ними открылись врата в ад.

– Осталось совсем чуть-чуть, – сосредоточенно сказал Савельев, не оборачиваясь. Впрочем, все видели это и так.

– Все взяли зонтики? По прогнозам ожидаются свинцовые осадки, – попытался пошутить Дьяболик.

– Я захватил палатку, – усмехнулся Романенко и закрыл глаза.

Он увидел поле боя сквозь стенки БТРа. Члены отряда, здания, обломки, сам БТР были синие и полупрозрачные. Он видел артерии и вены, проходящие по телам людей, кровь, циркулирующую по ним, видел и слышал, как тревожно бьются их сердца. Видел шланги гидросистемы БТРа, работающий на высоких оборотах мотор. Он перевёл взгляд вперед. Красной стеной пульсирующей в аккумуляторах и проводниках энергии двигались их враги. Лёша собрал всю свою волю и резко вскинул голову. Вокруг мчащегося БТРа замерцало и сгустилось едва светящееся голубоватое поле. Тут же прекратился неровный стук пуль по корпусу. Романенко открыл глаза. Они горели таким же самым голубым огнём.

– Гони! – коротко бросил он Савельеву.

Тот взглянул на него, сглотнул и вдавил педаль в пол. До первой линии роботов оставалось не больше 10 метров. Каждую секунду на защитное поле, созданное Лёшей, обрушивались десятки килограмм смертоносного металла. Вспышки лазерных выстрелов слились в одно яркое свечение.

До первых роботов оставалось 8 метров… 6 метров… 4 метра…

– А-а-а-а! – Савельев чуть не пробил пол педалью и разогнал БТР до максимальной скорости. Машина на полном ходу врезалась в толпу роботов и раскидала их как кегли. Через секунду они уже были посреди океана металла. Пробитая ими брешь затянулась. Часть роботов продолжила атаковать укрепления людей, часть продолжила поливать огнём продирающийся сквозь врагов БТР. Роботы буквально телами закрывали ему дорогу. Скорость бронетранспортёра начала падать и вскоре он совсем остановился.

– В чём дело?! Почему мы не едем?! – Лена затрясла Савельева за плечо.

– Их слишком много, мощности движка не хватает! – Савельев переключился на первую передачу. На ней БТР мог бы тянуть пару гружёных фур с прицепами на буксире, но это не помогло.

Ерёмин с тревогой посмотрел на экраны. Там царило безумие. Роботы пустили в ход не только оружие, но и собственные руки, ноги и хвосты. Они пытались пробить, прогрызть, прорваться через защитное поле, сверкающее в месте каждого попадания. Он перевёл взгляд на Романенко. Лоб Лёши покрыла испарина, он стиснул зубы и с силой сцепил руки. С каждым ударом защитное поле становилось слабее.

– Я не смогу их долго сдерживать! – выдавил он.

– Сейчас попробую подсобить, – Аксёнов стал рыться в оружейном меню бортового компьютера. – Фигня… фигня… это что такое? А, тоже фигня. Неужели у них нет чего-то нормального? Опа, кажется, нашёл!

Аксёнов выбрал из меню пункт «ультразвуковая пушка». Пару секунд порылся в настройках.

– Вывел на максимальную мощность, – сообщил он и тыкнул в кнопку «Зарядить».

– Орудие заряжается, до выстрела 20 секунд… 19… 18… 17… – раздался в кабине голос бортового компьютера.

– Продержись ещё немножко, – Аксёнов кинул обеспокоенный взгляд на Лёшу.

С каждым ударом, с каждым выстрелом силы Лёши иссякали и защитное поле слабело. На лбу вздулись вены, глаза прорезали красные прожилки.

– Всё, больше не могу, – прошептал он. Его глаза закатились, и он без сознания рухнул на холодный пол БТР.

В то же мгновение исчезло и защитное поле. Послышались удары о корпус – роботы запрыгивали на него и принялись вскрывать, как консервную банку. Все сидевшие внутри с ужасом наблюдали, как краснеет и деформируется броня БТРа. Вот уже часть корпуса в крыше прорезали, хромированные пальцы вцепились в ещё раскалённый металл и легко отогнули край. В образовавшемся проёме показалась голова робота. Сверкнули красные нитки лазерных прицелов, а затем ещё десяток металлических рук принялись разрывать и увеличивать проём. Броня поддавалась, кабину наполнил ужасающий скрежет металла. Дыра в корпусе увеличилась в два раза, в неё стал протискиваться первый робот.

– Ложись! – Дмитрук схватил свой АК с подствольным гранатомётом и выстрелил практически навскидку. Остальные члены отряда повалились на пол и закрыли головы руками.

Граната, как и следовало ожидать, не пробила броню робота, однако силы удара хватило, чтобы она застряла в проделанной вмятине. Робот по инерции отшатнулся назад и в это мгновение сработал таймер гранаты. Железяку разнесло на куски, его товарищей силой взрыва скинуло с БТРа. Однако это не исправило ситуацию, потому что уже через секунду роботы полезли обратно. Они продолжили дело погибшего. БТР трещал по швам, со всех сторон на него сыпались пули и удары, в паре-тройке мест роботы проделали и расширяли дыры. И вот, когда БТР уже почти разорвали в клочья, и смерть приблизилась так близко, что можно было ощутить её леденящее душу дыхание, ультразвуковая пушка, наконец, зарядилась. Аксёнов уже вскочил с пола и не отрывал взгляда от дисплея. Когда на нём вспыхнула цифра «0» он кулаком ударил по засветившейся ниже кнопке «Огонь». Пушка находилась в башне бронетранспортёра и имела круговую направленность. Когда она выстрелила, казалось, искривился воздух и, даже, само пространство. Во все стороны разошлась упругая волна. Роботов раскидало по сторонам. Самый ближний к нему робот бил хвостом землю и пытался подняться в двухстах метрах, вокруг бронетранспортёра мгновенно образовалась чистая площадка. Выстрел пушки сопровождался пронзительным звуком, так что из-за нарушенной звукоизоляции досталось и находившимся внутри.

Несмотря на далеко не самые приятные ощущения в барабанных перепонках, Савельев среагировал мгновенно. Морщась, как от зубной боли, он нажал на газ. БТР с пробуксовкой рванул вперёд. Единственного, находящегося рядом робота подмяло под колёса. Несколько секунд ровного движения и затем машина затряслась как на кочках, двигаясь прямо по телам приходящих в себя роботов. Броня некоторых не выдерживала огромной массы БТРа, лопалась и вминалась, разбрасывая во все стороны сверхпроводящие и гидравлические жидкости и искры. Ближайшие боеспособные роботы теперь находились не ближе 350 метров от БТРа. Часть из них перенесла свой огонь с отряда сопротивления на машину группы. Огонь был далеко не такой плотный как пару минут назад, но теперь у них не было защитного поля, а собственная броня транспортёра напоминала решето пополам со швейцарским сыром. Некоторые из выпущенных роботами пуль свободно свистели в кабине, лазерные пучки с шипением прожигали ямки и отверстия в потерявшем большую часть противотепловой защиты металле. Солдаты понимали, что долго они так не протянут. Три из пяти видеокамер, уцелевшие после атаки, транслировали отнюдь не радостную картинку. Они преодолели всего половину пути, и в теперешнем состоянии их транспорта преодолеть вторую им не светило. Несколько расположенных в арьергарде тяжёлых артиллерийских ботов начали разворачивать дула крупнокалиберных орудий в их сторону. Раздалась слаженная серия выстрелов. Никто не успел даже испугаться. А затем на месте целящихся в них ботов взметнулась земля и осколки металла. Сдетонировали переносимые ими боеприпасы, во все стороны полетела шрапнель, несколько находившихся неподалёку роботов попросту изрешетило.

– Это 5-я бронетанковая! – заорал Аксёнов, прильнувший к окулярам оптического прицела.

Снова позади них послышался одновременный залп сотен танковых орудий и ещё с десяток крупных и гораздо больше мелких роботов взлетели на воздух. Прямо перед бронетранспортёром образовалась брешь, Савельев выжал газ до упора и через 20 секунд отряд прорвался через линию фронта.

Позади них разгорелся яростный бой. Люди встали насмерть, бросили последние силы, чтобы не дать своим же творениям уничтожить человечество. Силы были явно не равны, но бойцов сопротивления это не останавливало. Отступать им было уже особо некуда, поэтому следовало захватить на тот свет с собой как можно больше врагов. На спасшие их танки с двух сторон уже надвигались исполинские роботы – «чистильщики», которых Романенко наблюдал в первые минуты после своего появления в этом времени.

– Хватит, – Савельев отключил экран, передающий изображение с задней видеокамеры. – Не могу больше смотреть на эту бойню.

– Правильно, – поддержала его Лена. – Лучше сосредоточимся на задании, тогда сможем предотвратить ещё с десяток таких.

Несколько минут все ехали молча. Затем Савельев кашлянул.

– Куда нам дальше? – он немного сбавил скорость.

– Секунду, – Дьяболик сверился со спутниковыми картами местности и проложил наиболее короткий маршрут к месту посадки самолёта.

Длина всего пути составила почти 50 километров. БТР двигался со скоростью 40–45 км/ч, поэтому они рассчитывали быть на месте уже через час с небольшим. Ерёмин связался по рации с пилотами.

– Планы немного поменялись, – подытожил он после минутных переговоров. – Полчаса назад рядом с аэродромом были замечены роботы, и пилоты от греха подальше теперь ждут нас на высоте нескольких километров. Ровно в 10:00 они произведут посадку и подберут нас. Нам лучше быть на месте вовремя.

– Будем, куда денемся, – успокоил Савельев.

– Как наш спаситель? – Аксёнов посмотрел на Лёшу, в его голосе не было ни капли иронии.

– Всё ещё без сознания, – вздохнул дежуривший рядом Гена. – Пора привести его в себя.

Озимцев достал из аптечки, которую он нашёл в БТР, маленькую бутылку нашатырного спирта и кусочек ваты, смочил её и поднёс к носу Лёши. Тот немного поморщился и через секунду открыл глаза.

– Фу, убери эту гадость, – он слабо взмахнул рукой, пытаясь убрать подальше от носа руку с благоухающей ваткой.

– Как ты себя чувствуешь? – Гена отложил ватку в сторону.

– Хреново. Ощущение такое, как будто все соки из меня выжали.

– Ты потратил очень много психической энергии и нужно время, чтобы её восстановить, – важно произнёс Дьяболик.

– Ого, откуда такие познания в парапсихологии? – удивлённо воззрился на него Кузя.

– Раньше увлекался этим, – загадочно улыбнулся Пермяков. – Прочёл кучу книг.

– Чёрт, голова до сих пор кружится, – Лёша, морщась, сел. – Сколько я пробыл без сознания?

– Минут 10 всего, – успокоила его Лена.

– А долго нам ещё ехать?

– Около часа. Самолёт будет нас ждать там ровно в 10:00.

– Мы успеваем? – продолжал допытываться Романенко.

– Если всё пойдёт как запланировано, мы приедем даже раньше времени, – подмигнула ему Никольская.

– Ну, хоть что-то у нас идёт нормально, – Лёша облегчённо вздохнул. – А теперь рассказывайте, что произошло, после того как я отключился.

Выговориться надо было всем, и солдаты наперебой стали рассказывать про атаку роботов и неожиданную и очень своевременную помощь сил сопротивления. Лёша только успевал цокать языком, качать головой от изумления и переводить взгляд с одного рассказчика на другого.

Несмотря на значительные повреждения, БТР ехал с максимальной для него скоростью, видимо, качество российской техники значительно выросло по сравнению с прошлым. Только из двигателя доносились какие-то скрипящие звуки, но, к счастью, ломаться он, по-видимому, не собирался. Примерно через час БТР с бойцами уже въезжал на расположенный у окраины Солнечногорска небольшой аэродром, построенный на скорую руку из бетонных плит, плотно состыкованных друг с другом. По обеим сторонам ВПП располагались несколько пустых полуразрушенных ангаров и диспетчерская вышка.

– Конечная! – Савельев плавно затормозил и открыл заднюю дверь. – Транспорт направляется в депо, пассажирам просьба покинуть салон. Остерегайтесь защемления дверьми.

– А я зайцем ехал, – Дмитрук показал Савельеву язык и выскочил наружу.

Савельев погрозил ему пальцем и улыбнулся. Это была первая улыбка, адресованная Дмитруку, после ранения Лёши. У него как будто камень с души свалился.

Солдаты вышли из БТР и направились к ВПП. Всё было спокойно… слишком спокойно после того, через что они прошли в городе.

– 9:50, – Кузя взглянул на часы. – Самолёт должен прилететь через 10 минут.

– Ну что ж, подождём, – Бондаренко достал флягу и смочил горло.

– Ерёмин, ты можешь связаться с пилотами? – спросила Никольская.

– Да, конечно, – связист достал рацию.

– Попробуй, слепо ждать что-то не хочется, – Лена постучала по деревянному щиту с остатками рекламных плакатов, стоявший рядом. – Тьфу, тьфу, тьфу, конечно, чтобы ничего не случилось…

– Сокол, это отряд Дельта, ответьте, – Ерёмин принялся крутить ручки настройки. – Сокол, ответьте!

В ответ они не услышали ничего, кроме белого шума.

– Попробуй другую частоту, – Лена немного помрачнела.

Ерёмин переключил станцию на запасную частоту, предназначенную как раз для случаев, когда связаться по основной не удавалось. Но и на этой частоте тоже никто не ответил. С аналогичным результатом закончились попытки связаться с базой. Тогда он перепробовал все доступные частоты, но везде ответом было одно и то же равномерное шипение.

– Чёрт возьми, ну почему хоть раз нельзя обойтись без сюрпризов, – Никольская зло стукнула ни в чём не повинный щит. – Почему он не отвечает, он же должен был ждать доклада… – она отошла в сторону, и её слова стали неразборчивы.

– О ком это она? – понизив голос, поинтересовался Озимцев.

– Об отце, – Кузя скосил глаза на недовольно бурчащую себе под нос Никольскую.

– Отце?

– Её отец – полковник Романов, – вздохнул Кузя.

– Полковник? Подожди, а почему тогда у неё другая фамилия?

– Взяла девичью фамилию матери, когда её родители развелись.

– Тогда понятно, почему она так нервничает. Пойду, поговорю с ней, – Озимцев двинулся по направлению к Елене.

Поравнявшись с ней, он нежно взял её за руку.

– Любимая, я знаю, что ты переживаешь за своего отца, но я уверен, что с ним всё в порядке, – уверенно сказал Гена. – Скорее уж просто неполадки со связью.

– Хотелось бы верить, – Лена придвинулась ближе в Озимцеву, рядом с ним ей было спокойнее.

– Он крепкий мужик и сможет защитить себя, даже если… – Гена осёкся. Лене сейчас только про «даже если» думать не хватало.

– Как я хочу, чтобы всё это поскорее закончилось, мне надоела эта война, надоело терять близких мне людей, почти все мои друзья и родные погибли. После гибели мамы, он единственный, кто у меня остался, я не хочу потерять и его, – она судорожно вдохнула и всхлипнула. – Прости, я что-то расклеилась.

– Это не называется «расклеиться», ты его любишь. Вполне естественно волноваться за близких, – Гена провёл большим пальцем, стирая слёзы с её лица.

– Да, я люблю его… И я люблю тебя, знал бы ты, как сильно, – прошептала Лена и обняла Озимцева.

– Я тоже люблю тебя, солнце, – у Гены вдруг закололо в груди, он сильнее прижал к себе Лену. И гнал, гнал прочь мысли о разлуке. Он не хотел, чтобы Лена теряла любимых, не хотел терять её сам.

– Уже 10:05, а самолёта ещё не видно… – Бондаренко в пятый раз достал флягу, но на этот раз не отпил, а задумчиво посмотрел на неё и спрятал обратно.

– Это вызывает подозрение, – продолжил за него Дьяболик.

– Что будем делать? – Аксёнов нервно переминался с ноги на ногу.

– Подождём ещё немного, они должны прилететь, – к солдатам подошли Никольская и Озимцев, – По крайней мере, я на это надеюсь, – Лена неуверенно посмотрела на небо.

– Чем дольше мы ждём, тем меньше шансы, что… – хмуро начал Дмитрук.

– Тише, слышите? – прервал его Савельев.

Все замолчали.

– Звук двигателей, – после секундного вслушивания в нечёткий и ещё далёкий шум сказал Бондаренко.

Через минуту из-за верхушек деревьев показался военный транспортный самолёт. Он шёл на посадку.

– Ну наконец-то, – Дьяболик радостно потёр руки.

Вскоре самолёт сел, и отряд поспешил к опускающемуся трапу. Шедший первым Ерёмин уже поднялся по трапу до середины, как в лесополосе, расположенной вплотную к аэродрому послышался глухой рокот моторов.

– Не к добру это, – Аксёнов, прищурившись, поглядел в сторону шума.

Грохот перекрыл протяжный стон ломающейся древесины, и верхушка одного из деревьев пошла вниз. Раздался удар ствола о землю. Почти сразу участь этого дерева разделили несколько его соседей. Кто-то настойчиво прокладывал новую просеку.

– Это ты ещё мягко сказал, – Лена подтолкнула шедшего перед ней Кузю в спину. – Шевелитесь!

Отряд успел практически полностью скрыться в самолёте, когда на забор аэродрома упали крайние деревья лесополосы. Почти сразу за ними упал и сам забор. Его сбили и подмяли под себя гусеницы роботанков. Именно из-за них пилоты вынуждены были ждать группу в воздухе, а не на ВПП.

– Чёртовы жестянки, никак не успокоятся, – Дмитрук сплюнул в сторону приближающихся танков и подбежал к настенному переговорному устройству, предназначенному для связи с пилотами. – Взлетайте!

Трап с кажущейся ужасающе медленной скоростью пополз вверх, одновременно самолёт пришёл в движение. Пилоты предусмотрительно не глушили двигатели. К счастью находящихся в самолёте, линию огня роботанкам перекрывали ангары, расположенные вдоль забора. Судя по перемещающимся звукам моторов такое положение вещей очень скоро должно было измениться.

Самолёт стал набирать скорость. Пол накренился назад, оторвались от асфальта шасси. Даже сквозь шум двигателей группа различила выстрел, затем почти сразу ещё один. Танки вышли на линию огня. Самолёт спасло только то, что он двигался с большой скоростью. Относительно её скорость поворота турелей роботанков была недостаточной, чтобы успеть выстрелить с нужным упреждением. Уже через полминуты они покинули зону аэродрома, оставив противника ни с чем.

– Нам повезло, что вы, ребята прилетели, – Никольская ввалилась в кабину пилотов, остальные выглядывали из дверного проёма. – Кстати, почему вы задержались?

– Сами видели, рядом шарились жестянки, пришлось сделать хороший крюк, чтобы временно потеряться с их радаров, – слегка виновато ответил первый пилот.

– Лучше поздно, чем никогда, – засмеялся Ерёмин.