Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 47 страниц)

Лена остановилась. В десятке метров впереди отряд поворачивал в смежный коридор. Ей надо было поспешить, чтобы не потерять их, но она услышала какой-то шум в одном из кабинетов. Поколебавшись мгновение, она направилась в сторону недавнего шума. Ей совсем не хотелось, чтобы со спины на группу кто-то напал, поэтому она решила проверить всё наверняка. Остальные уже повернули за угол и прошли дальше, не заметив её отсутствие. Внезапно Озимцев резко остановился, Дьяболик и Малецкий, не успев отреагировать, сделали по шагу вперёд и отлетели назад. Двое мужчин не смогли всей своей инерцией сдвинуть с места затормозившего Гену, а вот он спокойно остановил их.

– Где Лена? – он обвёл взглядом отряд.

– Чёрт, куда она пропала? – Кузя осмотрелся следом за ним. – Возвращаемся!

Они развернулись, дошли до пересечения двух коридоров, и нос к носу столкнулись с выбежавшей из-за угла Леной.

– Где ты была? Мы уже подумали, что что-то случилось, – Гена с волнением посмотрел на Лену и коснулся её руки.

– Мне показалось, что за нами хвост, решила проверить. Оказалось ложная тревога, – быстро ответила она, отводя взгляд и убирая руку.

Гена нахмурился и внимательно посмотрел на неё. Но ничего не сказал.

– Ладно, пойдёмте дальше, нам нельзя терять время, – Кузе не терпелось убраться подальше из поликлиники.

Все развернулись и пошли в конец коридора.

– Здесь налево, – ткнул пальцем Руслан.

– Чёрт, долго нам тут ещё блуждать? – Кузю уже начали доставать эти лабиринты.

– Нет, – безразлично ответил Руслан. – В конце этого коридора нужно повернуть направо и там должен быть выход.

– Должен или будет? – зло уточнил Кузя.

– Если не будет, мы сами прорубим, да, Аксёнов? – успокоил его Бондаренко.

– Так точно, – Аксёнов весело похлопал по сумке со взрывчаткой.

После поворота, как и говорил Руслан, оказался выход. Дверь висела на одной петле и поскрипывала под порывами ветра.

Бондаренко приоткрыл дверь пошире, чтобы посмотреть, что творится на улице. Стояла абсолютная тишина, не было ни следа чьего-либо присутствия.

– Не люблю я, когда так тихо. Не знаешь, откуда ждать подвоха, – пробурчал он.

– Алекс, ты можешь идти самостоятельно? – Дьяболик вопросительно взглянул на Гену. Выглядел тот значительно лучше, хотя был всё ещё бледен.

– Да, я в норме, спасибо, что вытащили.

– Кто бы тебя бросил, – Малецкий похлопал его по плечу. – Мы ещё немного пооколачиваемся рядом, на всякий. Станет хуже – будет на кого опереться.

– Нам нужно добраться вон до того здания, – Бондаренко отошёл немного в сторону, чтобы в проём был виден полуразрушенный остов высотки. – Бежать метров триста, не больше.

– И каковы наши шансы при таком раскладе? – Савельев с сомнением посмотрел на абсолютно голую улицу, по которой им предстояло бежать и на которой не было ни единого мало-мальски пригодного укрытия.

– 50/50 – либо получится, либо нет, – сыронизировал Бондаренко. – Ну что, все готовы? Вперёд!

Он ногой распахнул двери и все побежали в сторону ближайшего из немногих уцелевших зданий. Когда они начали бежать, БпЛА совершал облёт с другой стороны здания, всё ещё пытаясь поймать потерянный инфракрасный сигнал людей, и не заметил их перемещения, поэтому у них была некоторая фора. Лена бежала позади всех.

Гена немного отстал от остальных, почувствовав сильную слабость, ходить он мог уже нормально, а вот бежать всё ещё было адски трудно. Дьяболик с Малецким остановились, чтобы не дать ему упасть и помочь добежать до следующего здания. Остальные уже успели отбежать метров на 50–60, так как они бежали не оборачиваясь. Примерно на середине дистанции воздух разорвал звук очереди. Малецкий упал, а Дьяболик стал заваливаться под весом повисшего у него на плече Гены. Следующая очередь настигла и его, и Пермяков скорчился на земле. Всё случилось настолько быстро, что Гена, даже не понял, что происходит. Он с трудом удержался на ногах и обернулся, чтобы увидеть, кто стреляет. Это была Лена. Она держала автомат, направленный точно на него.

– Что ты делаешь?! – Озимцев не мог поверить в то, что видел.

– Ты должен умереть, – очень спокойно ответила ему Лена. – Ты и все остальные.

Она бесстрастно нажала на курок. Озимцев повалился на землю с двумя пулевыми ранениями в животе. Он ещё не восстановился после переливания крови и поэтому раны сейчас заживали очень медленно. Во второй раз за последние полчаса он беспомощно лежал и хватал ртом воздух.

Лена подошла к нему практически вплотную и взяла на прицел его переносицу. Озимцеву оставалось только смотреть. «А ведь так же чувствовал себя Дмитрук», – внезапно подумал он, и его охватило раскаяние за то, что поддался гневу. «А она? Почему она это делает?» – мысль перескочила на Лену с направленным на него автоматом. Он отчётливо увидел напрягшийся и начавший сжиматься палец на спусковом крючке. Прозвучал выстрел. По лицу Лены пробежала струйка крови, на землю упали тяжёлые красные капли. Она провела пальцами по переносице и непонимающе посмотрела на запачканную кровью руку. Потом потянулась к дырке ровно посередине лба. Озимцев нашёл силы отползти в сторону. Увидев, кто стрелял, он замер в оцепенении. За ней стояла… ещё одна Лена с автоматом навскидку.

– Сдохни, тварь! – очередь превратила голову киборга в решето.

Только после этого её двойник упал на землю, истекая кровью и дёргаясь в конвульсиях. Лена, настоящая Лена, была вся в ссадинах и порезах, губа и нос были разбиты. Она подошла к киборгу, направила на него автомат и разрядила в него всю обойму до конца, целясь в голову. У неё ещё свежи были воспоминания боя на мосту. В это время остальная часть группы уже подбежала к ним. Если бы не звуки выстрелов, они бы так и не узнали, что случилось.

– Святым нитроглицерином… Не может быть, это же… – Аксёнов замолчал на полуслове.

Несколькими минутами ранее.

Лена остановилась. В десятке метров впереди отряд поворачивал в смежный коридор. Ей надо было поспешить, чтобы не потерять их, но она услышала какой-то шум в одном из кабинетов. Поколебавшись мгновение, она направилась в сторону недавнего шума. Ей совсем не хотелось, чтобы со спины на группу кто-то напал, поэтому она решила проверить всё наверняка. Никольская открыла дверь кабинета и осмотрелась. В нём никого не было. Она осторожно зашла внутрь, ещё раз внимательно осмотрела комнату. В ней было пусто, не было даже предметов, которые могли бы шуметь. Стол, кушетка и полу-сломанный пустой шкаф без дверей. Лена развернулась, чтобы выйти, но в проёме двери бесшумно возник силуэт.

– Здравствуй, сестрёнка, – человек усмехнулся.

Лена на секунду потеряла дар речи, потому что возле входа в кабинет стояла её точная копия. От неожиданности и удивления Лена чуть не выронила из рук автомат.

– Откуда… – но двойник не дал Лене договорить.

– Прости, мало времени, – и её копия бросилась в атаку.

Она выбила у неё из рук автомат и ударила кулаком в челюсть. Замахнулась ещё раз, но Лена ушла в сторону, схватила руку двойника, завела её за спину и попыталась сделать болевой приём на плечо. Двойник оказался сильнее и отбросил Никольскую на несколько метров в сторону. Лена поднялась, и со злостью в глазах бросилась на клона снова. Далее уже трудно было разобраться кто из них кто. Они дрались практически идентично, применяя одинаковые или очень похожие приёмы. Драка продолжалась несколько минут, пока её двойник сильным ударом ноги не вырубил Лену, которая влетела в шкаф. Тут же рухнула на колени, а в следующую секунду её накрыл тот самый шкаф, упавший следом.

Двойник, не спеша заново собрала в хвост растрепавшиеся волосы, подняла свой автомат с пола и вышла из кабинета. Она прошла всего пару метров и за поворотом наткнулась на возвращавшуюся группу.

* * *

– Это киборг, – на всякий случай уточнила Никольская.

– То, что она стреляла в троих наших, говорит в пользу этого заявления, – Ерёмин слегка пнул ногой труп лже-Лены.

– Помогите, – раздался с земли слабый голос.

Бондаренко склонился над Дьяболиком и осмотрел его рану. Пуля попала в плечо, но прошла навылет.

– Жить будешь, – ободряюще улыбнулся ему Бондаренко. – Только с перевязкой придётся повременить.

– Нужно спасти Малецкого! Помогите мне, – крикнул Кузя, пытаясь остановить кровотечение. – Одна из пуль попала в печень. Бронежилет не удержал её.

Малецкий с трудом дышал. Он повернул голову в сторону успевшего принять сидячее положение Дьяболика, затем дрожащей рукой полез в карман штанов, достал оттуда КПК и слабеющей рукой протянул его Пермякову.

– Возьми, – тяжело сказал он, – Здесь вся информация об «Омеге». Надеюсь, наш план удастся, – Пермяков успел выхватить КПК из его руки до того как та окончательно обмякла и упала на землю.

– Нет, не умирай! – Кузя сорвал с него бронежилет и принялся делать непрямой массаж сердца.

– Кузя, это бесполезно, – грустно сказал Бондаренко. – Его уже не спасти, он мёртв.

– Нас щёлкают, как семечки! – Савельев сжал кулаки. – Кто-то за это ответит!

– Алекс, Боже мой… Помогите ему, – Лена склонилась над Геной и расстегнула куртку.

К ней подошёл Бондаренко.

– Раны серьёз… Ого! – внезапно присвистнул он.

На их глазах пулевые ранения Гены затягивались, кровотечение остановилось в считанные секунды.

– Твою мать, да кто ты вообще такой? – Бондаренко здорово злило, что уже у второго члена отряда были сверхъестественные способности, при этом киборгами они, по-видимому, не являлись. Вернее сказать, его злило то, что он не мог понять, что происходит.

– Смотрите! – вскрикнул Руслан.

Все обернулись и увидели, что из-за угла здания поликлиники вылетели два БпЛА и на большой скорости летят к ним.

– Ублюдок привёл с собой дружка! – выругался Аксёнов.

Дроны открыли огонь из крупнокалиберных пулемётов.

Солдатам едва хватило времени укрыться за немногочисленными и мелкими обломками, разбросанными по улице. Её как будто специально убирала и подметала целая бригада дворников. Дьяболик повалился ничком на асфальт и остался там лежать, но БпЛА целились не в него. Раненым они займутся потом, когда будут уничтожены более подвижные и опасные цели. Они пролетели над их головами и ушли на разворот. Бондаренко умудрился успеть выстрелить им вслед, но, к сожалению, он не повредил ни одной важной части летательного аппарата. В дырке от пули заискрило, но никаких видимых неудобств это БпЛА не приносило.

Лена посмотрела в сторону того места, куда они должны были добежать и оценила ситуацию. До него оставалось примерно 100–130 метров. Оставаться на месте было нельзя, потому что те жалкие обломки, которые служили им импровизированным прикрытием, явно не подходили для противостояния продолжительной серии атак.

– Бегом к зданию! – заорала Никольская и дала очередь по виднеющимся в отдалении дронам.

Солдаты мгновенно поднялись и начали бежать к единственному в округе более-менее уцелевшему зданию. Озимцев уже бежал наравне со всеми. Тем временем беспилотные машины развернулись и зашли на второй круг. Обострившимся зрением Гена видел, как начинают свой разбег шесть стволов встроенных пулемётов. Добежать они не успевали. Он бы может и выжил, а вот другие… Он уже начал разворачиваться, чтобы успеть закрыть телом хотя бы Лену…

«Цель зафиксирована, открываю огонь на поражение».

Порванный выстрелом гидравлический шланг у первого БпЛА был надёжно блокирован застрявшей пулей. Это его не сильно беспокоило. Запасные маневровые закрылки для боев в особо узком пространстве ему были сейчас без надобности. На широкой улице он вполне обходился основными. А когда он вернётся на мобильную базу для дозаправки, ему починят эту мелкую неисправность.

Манёвры дрона слегка увеличили давление, и из шланга вырвалась тонкая струйка жидкости. Она попала на искрящиеся провода…

Краем глаза Геннадий увидел, как один из несущихся во весь опор БпЛА вдруг резко взял вправо и врезался в летящего параллельно с ним второго дрона. Воздух над их головами прорезала очередь, затем она ушла вверх. Оба аппарата круто забрали вправо, затем рухнули на землю. Озимцев за удар сердца оказался рядом с Леной и крепко её обнял. Сердце стучало как бешеное.

Из поднятого аппаратами облака пыли послышался усиливающийся гул.

– Я знал, что просто так это не закончится, – с грустью подумал Гена.

– Бежим! – Лена схватила его за руку и потянула за собой.

Остальная часть группы уже была в 30 метрах от спасительных развалин. Поднятую пыль стальным росчерком прорезал второй БпЛА. Столкновение сбило его с курса, но не повредило. На полных оборотах двигателя он нёсся наперерез группе.

Они успели к пролому в стене одновременно. Десяток людей в перепачканной форме, грязные и усталые и грозно блестящий хромированным корпусом боевой летательный аппарат.

Гена с Леной ещё бежали к группе. Они были в 10 метрах от крайнего члена отряда, когда дрон открыл огонь. В сознании Гены всё замедлилось, он почти видел, как пули уходят в свой первый и последний полёт из стволов пулемёта БпЛА. Вроде бы кто-то закричал… Миг и течение времени набрало прежнюю скорость. Во все лёгкие орал Аксёнов, непрерывно нажимая на курок почему-то не стреляющего автомата. А мимо группы замедляя полёт и аккуратно её облетая проносились пули. В 3 метрах позади отряда они падали на землю, окончательно потеряв начальную скорость.

– Заткнись, – Савельев локтём ткнул орущего Аксёнова.

– А-а-а-а-а-а-а-а… – Аксёнов овладел собой, но тут же уронил челюсть. – Мы ещё живы?!

– Да, – у Савельева сил удивляться уже не было.

БпЛА прекратил огонь. По электронным цепям проносились сотни команд, процессор проделывал тысячи вычислений. Он искал причины, но он просто не был спроектирован предусмотреть ту единственную, которая была ответственна за случившееся, вышедшую позади отряда из двери поликлиники.

Какое-то неуловимое чувство пронеслось по отряду и все как по команде обернулись. У самого выхода из поликлиники неподвижно стояла фигура человека.

– Макс! – выдохнул Гена.

– Боже мой… – Лена рядом с ним сейчас походила на растерянную маленькую девочку. На неё за этот день свалилось слишком много чудес.

Романенко поднял руку с отогнутыми наподобие пистолета большим, средним и указательным пальцами и направил их на БпЛА. На его лице появилась лёгкая, спокойная улыбка.

– Бум, – тихо произнёс он.

Из середины БпЛА как будто вырвали огромный кусок металла и микросхем. Прямо посередине корпуса теперь зияла огромная сквозная дырища, как будто в дрона попали кумулятивным снарядом. Вырванные части раскидало позади него. БпЛА ещё секунду висел в воздухе на остаточных оборотах двигателей, затем рухнул на землю.

В трёхстах метрах от него Романенко подул на пальцы, будто сдувая дым из дула импровизированного пистолета и усмехнулся. Затем он увидел тела Малецкого и Дьяболика, всё ещё лежащие там, где их с отрядом застала атака летательных аппаратов. Он бросился к ним.

Группа, в свою очередь, после секундного замешательства бросилась к нему. К Дьяболику с Малецким они подбежали почти одновременно.

Солдаты остановились в двух метрах от него. Его куртка была расстёгнута, тельняшка заляпана кровью и порвана, всё как после операции. Вот только не было больше никаких кровоточащих швов и едва заросших дырок от пуль. Здоровая, нормальная кожа.

Молчание затянулось всего на мгновение. Затем Гена подошёл к Лёше и обнял его.

– Я…

– Не стоит, друг, я всё знаю, – Лёша мягко улыбнулся и похлопал Озимцева по спине.

– Значит, моя кровь всё-таки помогла! – Гена не мог и не хотел скрывать радость.

– Ты даже не представляешь, насколько, – Романенко серьёзно посмотрел Геннадию в глаза. – Спасибо!

– Но почему она не подействовала сразу?

– Вероятно, нужно было время, чтобы она приспособилась к моему организму… я думаю – неуверенно ответил Алексей. – Но суть не в этом. Главное, ты дал мне время.

– Время? – Гена непонимающе посмотрел на друга.

– Потом объясню.

– Макс, я очень рада, что ты не погиб, – Лена тоже обняла Романенко.

– Куда я вас одних-то оставлю, – рассмеялся Лёша, обнимая её в ответ.

– Ты знаешь… – Никольская не знала, как начать щекотливую тему. – Мы… я решила дать шанс Дмитруку. Он…

– … находился под влиянием другого человека, – закончил за неё Романенко.

– Под влиянием кого? – ошарашенно переспросила Лена.

– Того же, кто вселился в тело Логинова и пытался нас всех убить, – убеждённо сказал Алексей. – Это довольно сложно объяснить. Мне удалось заглянуть в его разум и прочитать мысли.

– Кто он такой? – спросил Гена.

– Я не знаю кто, но полагаю, что появился он здесь из-за нас. И точно не чтобы помочь.

– Он тоже из другого времени?

– Стоп, мальчики, о чём вы говорите? Какое другое время? – Лена слушала их всё это время с широко открытыми глазами.

– Чёрт, никогда нельзя быть полностью готовым к такому разговору, – вздохнул Геннадий. – Дело в том, что…

– Мне это тоже очень интересно, поверьте, – прервал их Бондаренко, – но, может, сначала найдём какое-то укрытие?

Любопытство боролось в Лене с рассудительностью.

– Устроим привал, тогда расскажешь, – наконец решилась она. – Будет вроде сказки на ночь.

До здания они добрались без приключений. Внутри их тоже не ждало ничего необычного или опасного. Солдаты нашли относительно чистое место на 3 этаже и устроились на привал. Раненым залечили и перевязали ранения. Потом все набросились на еду, так как были голодные как волки. Когда с едой было покончено и все более-менее расслабились, разговор снова вернулся к Гене с Лёшей.

– Кто-то обещал кое-что объяснить, – прозрачно намекнул Савельев.

– Про другое время и про ваши способности, – уточнила Лена.

– Ну что ж, слушайте, хотя я не рассчитываю, что вы сразу… или вообще… поверите, – Озимцев вздохнул ещё раз.

– Вы рассказывайте, а мы уже сами решим, – высказался за всех Дьяболик.

Озимцев и Романенко переглянулись.

– Начинай ты, – неуверенно сказал Лёша.

Гена кивнул, помолчал немного, собираясь с мыслями и начал рассказывать.

– Начнём с того, что меня зовут не Александр Макаров, а Геннадий Озимцев.

– А меня – Алексей Романенко, – добавил Лёша.

– Мы прибыли из другого времени… из 2015 года… – и Озимцев начал рассказывать всё по порядку. Лёша дополнял и уточнял его рассказ. Это откровение захватило их, они рассказывали всё на одном дыхании. Им просто необходимо было выговориться.

Остальные члены группы сидели с раскрытыми ртами и слушали завораживающее повествование о том, как они уходили от преследований, как добрались до лаборатории, в которой находилась машина времени, как потом перенеслись более чем на 200 лет в будущее, и командовали крейсерами космического флота. Их рассказ длился около трёх часов. Они пытались рассказать всё как можно более убедительно, боясь упустить важные детали своего рассказа. Когда они закончили, все ещё с минуту сидели и молчали, переваривая всё сказанное. Наконец, Кузя сказал:

– Не хочу показаться неблагодарным слушателем, история поразительная. Но, все-таки, вы не поведали, откуда у вас эти способности.

– Свои способности я получил от инопланетянина по имени П`эл, – Алексей ответил первым. – Помнишь, я рассказывал, как мы попали в параллельный мир, и моих людей похитили? Вот тогда же это и произошло. Он попытался объединить его и мой разумы и передать мне все знания его народа. Процесс был прерван, и все эти знания до недавнего времени были спрятаны глубоко в моём подсознании. В первый раз эти силы проявились спонтанно, и я даже понятия не имел, что владею чем-то подобным. Но, когда я умирал, из глубин подсознания всплыла память П’эла, мне же казалось, будто я общаюсь с ним самим. А может, это была живущая во мне часть его. Как бы то ни было, он помог мне открыть «дверь». И теперь мне не придётся снова умирать, чтобы освоить новую порцию информации, – Лёша усмехнулся. – Ах, да. Забыл упомянуть, что без Гены ничего этого не получилось бы. Именно он своей кровью остановил смерть и дал мне время разобраться с сокрытым во мне. Спасибо тебе ещё раз, друг! – Романенко повернулся к Озимцеву и крепко пожал ему руку.

– Так вот о каком времени ты говорил! – растрогался Гена. – Для тебя хоть всю бы отдал, – он хлопнул Лёшу по плечу. – А я о своих возможностях узнал только сегодня и тоже был ошарашен, как и вы, – вернулся он к теме рассказа. – Думаю, что виной всему необычная молния, которая попала в меня практически сразу после того, как я появился в этом времени.

– Что за молния? – не уловил сути Ерёмин.

– Во-первых, она была красного цвета, а во-вторых, удар длился гораздо дольше, чем это обычно бывает.

– Хорошенькое дело, – крякнул Аксёнов и почесал затылок. – Ты был прав, поверить трудно.

– Мы попали сюда не по своей воле, а по велению судьбы или рока – называйте, как хотите. У нас есть определённая миссия, которую мы должны выполнить. В данном случае, я более чем уверен, что мы попали сюда, чтобы помочь вам уничтожить «Омегу», – немного пафосно ответил Романенко.

– Невероятно, просто невероятно… – Дьяболик помотал головой, в которой сейчас был сумбур. – А что происходит с теми, в кого вы вселяетесь?

– Возможно, их души, сознание или разум перемещаются в какое-то другое место. Но это только предположение. Это не было предусмотрено. Мы должны были переместиться как отдельные личности, такими, какие мы есть на самом деле. В процессе перемещения что-то пошло не так… К сожалению, мы не можем контролировать его протекание.

Вдруг Лена встала, отошла от остальных и стала у окна, спиной к остальным. Гена сначала удивлённо поглядел ей в след, затем в его глазах появилось понимание. Оставив Лёшу отвечать на сыплющиеся со всех сторон вопросы, он подошёл к ней.

– Что с тобой? – Озимцев почему-то не смог решиться обнять её за плечи, он чувствовал, возникшую натянутость.

Никольская ничего не ответила.

– Лена… – тихо позвал он.

– Уйди! – резко ответила Никольская.

– Я хотел рассказать тебе всё намного раньше…

– Но не сделал этого! Ты знаешь, что я влюбилась в тебя, влюбилась как девчонка, а оказалось, что ты не тот, за кого себя выдаёшь! – на её глазах заблестели слёзы.

– Поверь, я влюбился в тебя с первого взгляда, как только увидел тебя на контрольно-пропускном пункте. Я и подумать не мог, что мы ещё пересечёмся. Я тебя не обманывал, я на самом деле люблю тебя. И я не выбирал быть в этом теле и играть роль этого солдата.

– Я уже не знаю, чему верить, – она кинула на него взгляд и быстро отвернулась.

Внезапно повисла оглушающая тишина. Не было слышно гомона вопросов, замолчал Лёша. Лена обернулась, чтобы посмотреть, что случилось. И от неожиданности чуть не вскрикнула. Вместо Алекса перед ней стоял совершенно незнакомый человек.

– Что случилось? – Гена непонимающе смотрел на неё. Его голос она тоже не узнала.

В это же время позади него раздались вскрики и возгласы солдат. Гена обернулся и увидел, как от Лёши отшатнулись солдаты и как они с ужасом смотрят на него. Несколько человек перевели взгляд на Гену – в их глазах плескался океан изумления и непонимания. Гена догадался взглянуть на своё отражение в разбитом стекле окна, и ему стала понятна причина такой реакции. Из отражения на него глядел Геннадий Озимцев, отставной старлей сухопутных войск. Теперь все видели их такими, какими они есть на самом деле.

– Вы… – начал Кузя хриплым голосом, – вы Алекс и Макс?.. То есть… Геннадий и Алексей? – поправился он.

– Без паники, – Гена вышел в центр комнаты. – Прошу вас, успокойтесь. Сейчас вы видите нас такими, какими мы являемся на самом деле.

– Да? – Лёша только сейчас осознал причину удивлённых взглядов и возгласов.

– Вы же сказали, что вселились? Откуда взялись ваши тела? – уточнил Дмитрук.

– Не знаю, не могу это об… – Гену прервал на полуслове писк, который издавали одновременно его и Лёшин эквалайзеры.

– Что это за звук? – напрягся Аксёнов.

– Чёрт, это же наши эквалайзеры! – спохватился Романенко.

– Совсем забыл, – Гена повернулся к Дьяболику. – Это наши темпоральные эквалайзеры. Помогают нам находиться вне времени, чтобы изменения на временной оси не затрагивали нас. Плюс к тому – оповещают об этих самых изменениях. Сейчас как раз произошло одно из них.

– Вы хотите сказать, что с пространственно – временным континуумом что-то случилось? – уточнил Дьяболик.

– Судя по прибору – да. Скорее всего, это и стало причиной того, что вы видите нашу настоящую внешность.

– Дела оборачиваются не лучшим образом, – тихо промолвил Алексей.

– Времени мы потеряли уйму. Стоит попросить помощи у передовых отрядов, иначе к сроку мы не успеем, – мрачно сказал Гена.

– Если попробуем связаться по рации, выдадим нашу позицию с потрохами, – покачал головой Ерёмин.

– И мы, вроде, собирались в больницу на обследование томографом, – осторожно произнёс Дмитрук.

– Мы и так отклонились от курса и выбились из графика, – Лена в раздражении щёлкнула пальцами. – Если сейчас пойдём к больнице, уже будет всё равно, кто киборг, кто нет. Роботы вот-вот прорвут оборону города, кроме того, если завтра не появимся на аэродроме, пилоты улетят без нас. А мы и так уже не успеваем добраться туда пешком. Нужен транспорт и прикрытие.

– Свяжемся с ними и попросим помощи. В одиночку мы через кольцо блокады не пройдём, – согласился с ними Лёша. – Времени осталось совсем немного, и не только касаемо нашего задания, – он постучал пальцем по эквалайзеру.

– Если не разберёмся, кто или что играет с пространством-временем, изменения могут, и скорее всего, будут – продолжаться, и лучше не проверять, к чему это приведёт и какой станет реальность, – подлил масла в огонь Гена.

За окном резко потемнело. Ерёмин включил подсветку и посмотрел на часы.

– Э-э-э… – он машинально постучал по дисплею наручных часов, – 21:07… А пять минут назад было двадцать минут третьего.

– Знакомьтесь – темпоральные сдвиги и аномалии во всей красе, – представил их друг другу Геннадий.

– Я думаю, что разумнее будет остаться сегодня здесь. Всё равно военные прокатят через блокаду. Мы все сильно устали и спали не больше 4 часов за последние сутки. Если мы будем продолжать дальше в таком же темпе, то завтра половина из нас умрёт от переутомления, а мне дохлые солдаты ни к чему, – после недолгого раздумья сказала Никольская.

– Я согласен с Леной, – подал голос Бондаренко.

– Я тоже. Мне как раз нужно детально изучить информацию по «Омеге». Ведь ответственность за её взлом теперь лежит на мне, – немного грустным голосом сказал Дьяболик.

– В таком случае нам действительно стоит остаться и заночевать здесь. У кого-нибудь есть возражения? – Кузя обвёл всех взглядом.

Солдаты нерешительно переглядывались. В таких обстоятельствах они оказались впервые.

– Молчание – знак согласия, – подытожил он. – Мы остаёмся здесь – единогласно.

– Наконец-то нормально поспим, – Савельев отложил автомат и растянулся на каремате, на котором сидел.

– Да уж, честно говоря, я уже еле держусь на ногах, – Аксёнов позволил себе зевнуть.

– Нужно будет выставить часового, – напомнила Лена. – Хватит того раза, когда убили Порфирова.

– Я всё равно спать пока не буду, – отозвался Дьяболик. – Когда совсем глаза слипаться будут, разбужу кого-нибудь.

– Хорошо, – Никольская кивнула. – Первым заступает Пермяков, всем остальным – отбой.

Несмотря на достаточно плачевную ситуацию, все приободрились, предвкушая нормальный отдых.

Отряд готовился ко сну. Савельев и Аксёнов уже вырубились и спали мёртвым сном, остальные либо засыпали, либо уже укладывались. Пермяков сидел с двумя КПК и что-то читал, не замечая остальных. Прошло ещё полчаса и стемнело полностью. Стало тихо, в отряде храпунов не было. Никольская долго ворочалась и всё никак не могла уснуть.

– Блин, спать надо, когда ещё представится возможность, – бурчала про себя Лена, но сон упрямо бежал от неё.

Прошёл час, а ситуация не изменилась. Пришлось вставать, может, хоть небольшой моцион по комнате поможет заснуть. Елена осмотрела свой отряд. Дьяболик так и заснул сидя над КПК, склонив голову почти на колени. В другое время ему бы перепало, за то что задремал на посту, но сейчас Никольская только улыбнулась. Им всем хорошо досталось за прошедший день, пусть спит. Она подошла к окну и посмотрела на небо. К ночи все облака рассеялись и были хорошо видны звёзды. Где-то далеко не прекращали идти ожесточённые бои. Оттуда постоянно доносились взрывы орудийных снарядов и приглушенные звуки выстрелов. Вспышки освещали далёкие остовы зданий, делая их ещё более зловещими. В небо взвилась сигнальная ракета, заливая округу красным светом. Затем она превратилась в звёздочку, падающую с неба.

«Есть в этом что-то романтическое», – внезапно подумалось Лене. – Хоть желание загадывай.

Она стояла у окна, не двигаясь, и продолжая всматриваться в упавшую на разрушенный город ночь. Вдруг она услышала, что сзади кто-то подошёл. Она взглянула через плечо, рядом стоял Гена. Он тоже глядел в окно.

– Тяжёлый сегодня выдался день, – тихо сказал Озимцев.

– Он ещё не закончился, – грустно возразила Елена.

– Послушай, – Гена перевёл взгляд на Лену, – я действительно хотел тебе рассказать о том, кто я на самом деле, но всё никак не решался.

– Почему? – этот вопрос и не давал ей уснуть, сейчас она поняла это.

– Боялся, – просто ответил Геннадий. – Ты настолько понравилась мне, что я испугался. Испугался, что если расскажу тебе, кто я такой на самом деле, то ты мне не поверишь, сочтёшь сумасшедшим и пошлёшь куда подальше.

– А я как раз думала над тем, что вы рассказали. Как же это тяжело, притворяться тем, кем ты на самом деле не являешься, жить чужой жизнью, – во взгляде Никольской промелькнуло сочувствие. Она верила.

– Не жизнью, жизнями… это наша вторая реинкарнация, а сколько будет ещё – неизвестно. Что-то мне подсказывает, что то, во что мы оказались втянуты, далеко от завершения, – Озимцев поёжился. – Не пожелал бы такого и врагу.

– Макс… то есть Лёша сказал, что вы не контролируете свои перемещения, – до Лены вдруг стало доходить.

– Да, это так, – Гена отчего-то отвёл взгляд.

– И можете в любой момент переместиться, – продолжила Лена, ужасаясь своей догадке.

– Я думаю, что да, – голос Озимцева стал ещё тише и грустнее.

Что-то как будто толкнуло Лену. Она нежно взяла Гену за подбородок и повернула его лицо к себе. Их взгляды встретились. Слова в этот момент были лишними, глаза говорили сами за себя. Говорят, что глаза – зеркало души, и что если научиться их читать, то можно многое узнать о человеке. Гена этого не умел, но он и так точно знал, чего хочет Лена. В её глазах он увидел нежность, ласку, невероятно сильное влечение к нему и… любовь. Наверное, в его глазах в этот момент было то же самое. Его чувства рвались через край. Они стояли так, наверное, с минуту. Хотя никто из них не знал наверняка. Для них эта минута была как вечность. Всё это время в голову Озимцева назойливо стучались последние слова Лены. Он может в любой момент исчезнуть отсюда. Да, Лена нужна ему, без неё он уже не мог. Чёрт побери, он любит её, да, любит и неважно, что они знают друг друга всего третьи сутки! Но если он сейчас поцелует Лену, то пути назад уже не будет. И если потом он исчезнет, ей будет больно. Очень больно. Он слышал это в её голосе и видел в глазах.