Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 47 страниц)

– Тоже мне Хай-тек, – усмехнулся про себя Озимцев. – Видно даже искусственный интеллект, претендующий на завоевание мира, собирает своих роботов из подручных недораспроданных тайваньских запасов комплектующих 1998 года.

– Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь, и мы вас пощадим! – голос робота звучал гулко в тесном тоннеле.

– Даже не надейтесь, жалкие железяки! – крикнула из-за укрытия Лена.

– Вы сделали свой выбор! – голос робота остался ровным и безэмоциональным.

После этих слов роботы открыли по ним огонь. Группу поливали нескончаемым потоком пуль. Огонь был настолько плотный, что почти никому из отряда не удавалось выстрелить в ответ. А тем временем роботы приближались к ним. Бондаренко словил момент, высунулся из-за стены и сделал несколько точных выстрелов в голову одному из роботов. Одна пуля отскочила, а вторая попала роботу в глаз и пробила голову насквозь. Это вывело из строя несколько важнейших систем и робота закоротило, он рухнул на землю.

– Меткий выстрел! – проорал Аксёнов, подняв вверх большой палец.

– Благодарю, – Бондаренко уже искал возможность поразить следующую цель.

На другой стороне тоннеля.

Гена зарядил в автомат рожок разрывных бронебойных патронов с сердечником из карбида вольфрама, которые он уже давно хотел опробовать. Лена сделала то же самое. Затем она присела на колено, Гена прижался к углу выступа прямо над ней. Отработанным движением они оба одновременно высунулись из-за укрытия и открыли огонь. В одного из роботов Лена всадила 7 пуль, того разнесло на куски. Озимцев успел выпустить всего 3 пули. Но и эти 3 пули сделали своё дело. Одна из них попала в корпус робота, вторая – в ногу. Робот стал заваливаться в сторону повреждённой ноги, сделал попытку опереться на хвост, но тут его догнала третья пуля и опрокинула на землю.

– Ух, это было круто. Уже минус три, осталось ещё четыре! – Дьяболик успевал считать потери врага.

В это же время на противоположной стороне.

– Чёрт бы побрал этих тостеров, – Рябченко по мере возможности поливал неприятеля дождём бронебойных пуль. Он задел одного робота и сильно повредил ещё двоих, однако они продолжали стрелять.

– Сейчас мы переработаем этот металлолом! – Дмитрук выдавал скупые меткие очереди, целясь в основном в голову либо во вмонтированное в руки оружие.

Логинов в это время стоял за их спинами и помогал отстреливаться от роботов. Внезапно его палец замер, так и не дойдя до спускового крючка. С лица Евгения исчезли все эмоции, он медленно обвёл взглядом товарищей, затем повернул дуло автомата в сторону Рябченко, прицелился и выстрелил ему в голову. Пуля попала в затылок. Рябченко рухнул на землю, после чего Логинов нацелился на затылок Дмитрука, но тот как раз обернулся, чтобы достать из сумки магазин с патронами. Краем глаза он увидел Логинова с направленным на него автоматом, и тело Рябченко, лежащего на полу и истекающего кровью. Ему сразу всё стало ясно. Нужно было что-то предпринять, иначе следующим стал бы он.

Логинов выстрелил, но промахнулся, так как Дмитрук с быстротой пантеры сделал перекат и оказался совсем рядом с ним. Тот хотел выстрелить ещё раз, но Дмитрук резким движением увёл автомат в сторону и ударил в челюсть. Врач выронил оружие и сделал шаг назад. Володя замахнулся ещё раз, но Евгений остановил его руку, вывернул её, а другой крепко схватил его за шею, приподнял над землёй и с силой отбросил на несколько метров в сторону. Дмитрук упал как раз посередине тоннеля, попав под перекрёстный огонь. Он закрыл голову руками и поджал под себя ноги, чтобы минимизировать шанс попадания пуль, но это не особо помогло. Он почувствовал целую очередь, которая вошла в бронежилет со стороны спины. Плюс, к этому, одна из пуль прошла плечо насквозь, а другая задела ногу в районе бедра.

Тем временем Романенко и Озимцев завалили очередного робота. Бондаренко метким выстрелом повредил ещё одному роботу механизмы в районе крепления ног к туловищу, обездвижив его, а Аксёнов добил обоих гранатой, развалив их на куски. Остался последний робот, которого Кузя уничтожил точным попаданием в область шеи, практически отстрелив тому голову.

Когда всё закончилось, на мгновение наступила гробовая тишина.

– Все живы? – Никольская откинула с лица выбившуюся из хвоста прядь.

– Рябченко и Дмитрук погибли, – глухо произнёс Логинов.

– Каким образом он оказался посреди тоннеля? – Аксёнов подошёл к лежащему в луже крови Дмитруку и прощупал пульс. – Он жив!

Толик попытался привести его в чувство, сделав несколько ударов по щекам. Дмитрук с трудом открыл глаза, увидел перед собой Аксёнова, затем перевёл взгляд на стоящего позади Логинова.

– Это он, он предатель! – голос Дмитрука дрожал.

Все посмотрели на Логинова.

– Не слушайте его, у него горячка, он бредит, – всё так же спокойно и глухо сказал Логинов.

– А что случилось с Рябченко? – Лена перевела взгляд на ещё одно тело в луже крови.

– Его убили роботы, шальная пуля, – Логинов едва заметно пожал плечами.

– А скоро за ним отправитесь и все вы, – раздалось в голове у Романенко.

– Не двигайся, – со скрытой угрозой в голосе произнёс Лёша и направил своё оружие на врача. В этот раз он узнал звучавший голос.

Логинов мрачно улыбнулся, но дёргаться не стал.

– Проверьте кто-нибудь тело убитого, – Гена доверял другу, поэтому тоже взял на мушку Логинова. Ему слишком хорошо вспомнился Чарльз Стоун.

– Его застрелили в затылок, – изумлённо произнёс через несколько десятков секунд Савельев. – Пуля прошла навылет. Похоже, стреляли в упор.

После этих слов Логинов смотрел в черные провалы стволов уже всего боеспособного отряда.

– А что ты на это скажешь? В затылок, да ещё и в упор. Вряд ли это шальная пуля, – обратился к нему Озимцев.

Врач стоял неподвижно несколько секунд, затем сделал молниеносное движение в сторону Аксёнова, взял его в захват и спрятался за его спиной. Всё это он сделал так быстро, что никто из отряда не сумел среагировать, и все остались стоять на своих местах.

Романенко находился на довольно близком расстоянии, чтобы пристально посмотреть предателю в глаза. И вдруг он перенёсся в глубины сознания Логинова. Он одновременно видел, что происходит сейчас в тоннеле и в сознании Логинова.

Он увидел всю группу, спящую тем самым странным гипнотическим сном. Затем картинка сместилась, Логинов из воспоминаний склонился над ним, потянулся за его ножом… Резкий скачок картинки, теперь группа ещё бодрствует… Все вдруг повалились на землю, только Логинов остался на ногах. Лёша почувствовал смущение и растерянность врача, он начал было тормошить солдат в попытке разбудить их. Затем боковым зрением он увидел яркое синее свечение в тоннеле. Он повернул голову, чтобы рассмотреть получше, что там происходит, но никакого свечения там не было.

«Наверное померещилось», – подумал про себя Логинов-прошлый.

Неожиданно для него пришло ощущение чужого присутствия за спиной. Он оглянулся и в темноте увидел, как сверкнули чьи-то глаза. Он судорожно выхватил пистолет.

– Кто здесь? – Логинов сорвался на крик.

Никто не ответил, сверкание пропало, но отчётливо было слышно, что метрах в 30–40 от него кто-то ходит.

– Кто здесь? Говори, иначе я буду стрелять! – его начало трясти.

Логинов попятился назад, водя дулом по сторонам, затем ему пришло в голову, что его могут обойти с тыла, и он резко обернулся. Позади стоял человек, одетый в чёрный плащ с капюшоном. Из-за капюшона не было видно лица. Желание выстрелить застряло на полпути от мозга, он больше не контролировал свою правую руку.

– Кто ты такой, чёрт возьми? – потрясённо прошептал Логинов.

– Моё имя не имеет значения, я лишь посредник, – голос, казалось, шёл одновременно отовсюду.

– Что тебе нужно? – Логинов облизал пересохшие губы.

– Мне нужен ты… – незнакомец прыгнул на Логинова, но не повалил его на землю, а просто слился с ним. Со стороны это выглядело, как будто призрак вселился в человека.

У Логинова в глазах потемнело, закружилась голова.

– Что со мной? Чёрт, голова… Как больно! – Логинов упал на колени и схватился руками за голову.

Боль была невыносимой. Несмотря на то, что это было всего лишь чужое воспоминание, Лёша и сам хорошо её почувствовал. Через минуту боль унялась так же резко, как возникла, и Логинов поднялся на ноги. Это уже был не он…

– Тут есть люди, которым здесь не место. К сожалению, я не знаю, кто из вас чужой в этом времени, поэтому умирать будем все, в порядке живой очереди.

Автомат использовать он не стал, так как не был уверен, нет ли ещё кого поблизости, поэтому взял нож и прошёлся между солдатами, проговаривая детскую считалку.

– Эники-беники, бац! – он остановился над Порфировым, затем наклонился и всадил нож ему в грудь.

– Нет, это не тот. Кого же убить следующим?.. – задумчиво произнёс новоявленный Логинов и двинулся дальше.

Он подошёл к Бондаренко, склонился, лезвие хищно сверкнуло у его горла, но рука вдруг дрогнула и остановилась. Разум настоящего Логинова пытался бороться с захватчиком. Из его носа потекла струйка крови. Всё же разум незнакомца был намного сильнее. Он подавил сопротивление Логинова и загнал его разум в самые далёкие уголки сознания. Он поднёс нож ещё ближе к горлу Бондаренко… Застонал и заворочался Лёша, ещё несколько человек стали шевелиться. Времени оставалось совсем немного, всех убить незнакомец уже не успевал, вместо этого он решил внести немного смятения в ряды солдат, устроив подставу. Пришелец выкинул свой нож, быстро подошёл к лежавшему в метре от Порфирова Романенко, забрал его нож себе, а затем лёг на землю и притворился спящим, чтобы не вызывать подозрений.

* * *

– Не может быть, – потрясённо произнёс Романенко.

– Чтобы остановить меня, вам придётся убить его, – сказало существо внутри Логинова.

– Я сниму его, – Бондаренко прицелился.

– Не надо, я не могу рисковать, – остановила его Лена.

Логинов медленно тащил Аксёнова в темноту тоннеля.

– Я смогу, – упрямо настаивал Бондаренко.

Романенко хотел крикнуть «не стреляй», но успел сказать только «не» и в этот момент послышался крик Логинова, после которого почти сразу прозвучал выстрел.

Все подбежали к ним. Аксёнов по-прежнему был в шоке от событий последних минут и ещё не до конца пришёл в себя, он сел на пол и облокотился о стену. Логинов лежал на спине и часто дышал. Перед выстрелом Аксёнов сумел достать свой нож и всадить его врачу в бедро. Из-за боли Логинов ослабил хватку, и Аксёнову удалось уйти в сторону, дав возможность Бондаренко выстрелить. Евгений тоже попытался уйти, поэтому пуля, предназначенная для его головы, задела шею. Из разорванной артерии текла кровь, но Логинов был ещё жив, левой рукой он зажимал рану.

– Простите… Меня, – просипел он, переводя беспомощный и одновременно виноватый взгляд с одного товарища на другого.

После этих слов его веки закрылись. Из его правой руки выпала уже активированная водородная граната, о чём свидетельствовал мигающий красный светодиод, а так же звуковой сигнал. Судя по всему, гранату он незаметно вынул из сумки Аксёнова и активировал перед выстрелом Бондаренко. Она уже была активирована около 20 секунд, а если учесть, что Аксёнов выставил таймер гранаты на 1 минуту, то у них оставалось очень мало времени, чтобы убраться из зоны поражения.

– Чёрт возьми! Бежим!!! – Кузя кинулся бежать по тоннелю.

Все побежали за ним в сторону станции, где находился выход на поверхность. Малецкий и Ерёмин, почти не сбавляя шага, умудрились подхватить Дмитрука и потащили его к выходу. Выход из метро находился на расстоянии 120 метров от них. Они могли бы успеть добраться до поверхности, если бы поднажали. Ещё через 20 секунд первые из них уже залезли на перрон и побежали к лестнице эскалатора.

– Не может быть! – Никольская резко затормозила перед стеной из сваренных встык металлических пластин, полностью перегораживающей выход.

– Очень, чёрт его возьми, кстати! – Озимцев в ярости пнул стену ногой.

– Здесь всё перекрыто! – Савельев беспомощным взглядом оглядел станцию.

– Проделаем выход сами, – Лена посмотрела на Аксёнова, который тут же достал и начал закладывать взрывчатку.

Романенко стоял позади друзей, смотрел на всё это и понимал, что это конец. За оставшиеся секунд 10 сделать что-либо с преградой они не успеют. Вдруг он услышал чей-то голос в своей голове. Голос был очень мягкий и не похожий на все остальные, которые ему доводилось слышать раньше. В нём было нечто не от мира сего.

– Сделай это, ты сможешь. Поверь в себя! – голос как будто нежно перебирал пальцами нити его сознания.

Этот голос наполнил Лёшу уверенностью. Он начал ощущать в своём теле какую-то странную энергию, природу которой он ещё не мог осознать. Ощущение усиливалось с каждым мгновением. В какой-то момент оно стало настолько сильным, что Лёше стало казаться, что он мог бы даже Луну заставить вращаться вокруг Земли в обратном направлении.

Малецкий и Ерёмин бежали последними, таща Дмитрука на себе. Ерёмин споткнулся о шпалу и все трое повалились на землю. Романенко спрыгнул с платформы и пошёл в их сторону.

– Макс, куда ты? – Озимцев неуверенно направился за другом, не понимая, что тот задумал.

Лёша не ответил ему, он прошёл мимо тащивших Дмитрука товарищей, тоже непонимающе глядевших на него. Тем временем таймер в гранате отсчитал 60 секунд. Перед самым взрывом в тоннеле появилось ярко-синее свечение, примерно такое же, какое Романенко видел глазами Логинова, затем прогремел взрыв. В тоннеле вдруг стало ослепительно ярко. Вспышка у этой гранаты была почти как у ядерной бомбы. Однако Романенко даже не прикрыл глаза. Он, не моргая, смотрел на увеличивающееся яркое пятно. По тоннелю неслась ударная волна и стена огня температурой в несколько тысяч градусов. Всё это с неимоверной скоростью приближалось к ним. Романенко оказался к месту взрыва ближе всех. Он выставил обе руки вперёд, а через секунду ударная волна врезалась в невидимую стену, созданную им. Ещё через секунду до них добралось пламя от взрыва. Сквозь прозрачную стену было видно, как от высокой температуры плавится железобетон, превращаясь в жидкое месиво. Романенко на фоне беснующегося пламени выглядел довольно завораживающе. Все стояли и молча смотрели на него не в силах отвести взгляд. Они просто не могли поверить в то, что человек может ТАКОЕ.

Примерно через минуту температура упала до приемлемой отметки, и Романенко снял защиту. Он повернулся лицом к остальным и увидел на их лицах ужас и удивление одновременно.

Спустя секунду пришёл в себя Дмитрук. Лёжа на спине, он осмотрелся. Вдруг реальность исказилась, и ему показалось, что все мертвы и остался только он один. Затем он заметил Романенко, стоявшего в десяти метрах впереди него. Реальность для него продолжала искажаться, вместо Романенко он теперь видел Логинова. Ему показалось, что тот сначала пристально на него посмотрел, а потом начал смеяться над ним.

– Чёртов предатель, ты всех убил! – задыхаясь, прокричал Дмитрук.

– Что? – Романенко опешил. – Нет, я никого не убивал!

– Ещё не всех, но сейчас я исправлю эту оплошность! – так Лёшины слова прозвучали для Дмитрука.

– Ну уж нет, это у тебя не выйдет! – тот собрал все силы, одним быстрым движением достал свой пистолет и начала стрелять в Лёшу.

– Н-е-е-е-т!!! – Гена рванулся к Дмитруку, но было поздно.

Во все стороны брызнули осколки наноуглеродных волокон. Бронежилет и так слишком пострадал во время стычки на мосту и поэтому не смог удержать пули. Первая вошла Лёше в живот, вторая – в грудь. Третий раз Дмитрук выстрелить не успел, потому что Гена подбежал к нему, выхватил пистолет и нанёс сильный удар ногой в челюсть, который вырубил его.

Романенко упал на спину, изо рта брызнула кровь. Пробитое лёгкое не давало нормально дышать.

– Ты не умрёшь, нет, не умрёшь, – Романенко снова услышал тот самый голос.

– Нужно снять с него бронежилет и пережать раны. Помогите же мне кто-нибудь! – к нему подбежал Озимцев.

– Что мне делать? – Руслан отреагировал раньше других и подбежал к Геннадию.

– Я сейчас сниму бронежилет, ты надави как можно сильнее на пулевые отверстия. Понял?

Руслан кивнул, и Гена принялся как можно аккуратнее снимать с друга продырявленную броню.

– Да что вы стоите как вкопанные? Аксёнов, взрывай металлическую стену, живо. Остальные – сделайте носилки. Нам нужно будет как-то его транспортировать. – Лена набросилась на застывших товарищей.

Никто не пошевелился.

– Ты видела, что он сделал? – спросил Кузя. – Это явно выше человеческих способностей. Точнее, это к ним вообще не относится. А вот у киборгов такие способности могли бы быть…

– Так! – Лену достала всеобщая паранойя, она подняла автомат и нацелила на Кузю. – Мне плевать на способности, он всех нас только что спас. Либо мы уходим с ним на носилках, либо я сейчас выпускаю всю обойму. В кого успею, попаду. Может, киборг – ты. Сильно много говоришь.

– Ладно, оставим этот вопрос на потом, – помявшись, сдался Кузя. Он не ожидал такого напора от командира.

– Он потерял много крови, нужно вытащить из него пули. Здесь я не смогу это сделать. – перебил их Озимцев, его руки были в крови.

– Нужно перевязать ему раны, это уменьшит потерю крови. Теперь нам точно придётся идти в больницу, – хмуро произнесла Лена, разрывая рукава своей куртки. Затем она туго перевязала ими пулевые ранения.

– Тут в нескольких километрах есть поликлиника. Когда я был на поверхности неделю назад, она ещё была в относительно нормальном состоянии. Не могу поручиться, что она стоит там до сих пор, но это ближайшее место, где могли остаться медикаменты и ему можно будет оказать нормальную помощь, – припомнил Руслан. – Остальные больницы и поликлиники в радиусе нескольких километров разрушены.

Романенко лежал на спине и медленно умирал. В его голове проносились какие-то образы, воспоминания из далёкого прошлого. От потери крови он уже не чувствовал своих рук и ног, он потерял контроль над телом.

Пока Аксёнов заканчивал со взрывчаткой, остальные сделали носилки из подручных материалов. Лена в это время надевала на Дмитрука наручники.

Прозвучал взрыв.

– Проход разблокирован, – крикнул Аксёнов с перрона.

– Кладите его на носилки, – распорядилась Никольская.

Кузя и Савельев приподняли Лёшу и положили на носилки.

– Макс, держись, всё будет хорошо! – Озимцев сжал руку друга.

Кузя, Бондаренко, Гена и Ерёмин подняли носилки и понесли. Лена тем временем на скорую руку перебинтовала Дмитрука. Его раны были далеко не такие серьёзные, как у Лёши, пули прошли навылет и ничего жизненно важного задето не было, поэтому за него она особо не беспокоилась. Двое бойцов подняли его под скованные за спиной руки и потащили вперёд. Дмитрук всё ещё не пришёл в себя и тихо стонал, когда его встряхивало при ходьбе особо сильно.

– Вообще-то Макса не нужно было бы транспортировать, его ранения слишком серьёзные, но другого выхода нет, – вслух размышлял Озимцев.

– Поверить не могу, что Дмитрук выстрелил в своего! Что на него нашло? Он не стрелял даже тогда, когда подозревал всех в комнате с резервуарами, а тут… – Бондаренко с беспокойством поглядывал то на Лёшу, то на Дмитрука.

– Я не знаю, что на него нашло, но если Макс умрёт, я лично сдеру с него шкуру! – вспылил Гена.

– Я понимаю твои чувства, но всё же сначала надо разобраться, что произошло, – урезонил Озимцева Ерёмин.

Через несколько минут они, наконец, вышли на поверхность. Пейзаж был не очень вдохновляющим – повсюду разрушенные и полуразрушенные дома, огромные воронки от взрывов, всё небо застелено грязными кучевыми облаками. Лишь кое-где лучи солнца пробивались сквозь тучи, рассыпая островки яркого света по руинам. Вдалеке слышны звуки выстрелов и взрывов. Было позднее утро.

– Мы уже совсем близко к зоне полномасштабных боевых действий. Мы вполне можем сейчас наткнуться на отряды роботов, нужно быть предельно осторожными, – Никольская осмотрелась.

– Ну и где эта поликлиника? – нетерпеливо спросил Гена.

– Чёрт, местность после бомбёжки так изменилась, – Руслан повертел головой по сторонам. – Кажется она в нескольких километрах на восток… Да, точно, около 3–4 километров на… На северо-восток, если быть более точным. Нужно пройти прямо по этой улице, а затем повернуть на Большую академическую и идти до пересечения с 4-м Новомихалковским проспектом, там свернуть налево… В общем, нам туда, – он махнул рукой в сторону полу заваленной улицы.

– Слишком далеко, Макс столько не протянет, нужен транспорт, – Гена проверил пульс у друга.

– Такой подойдёт? – раздался сзади голос Савельева.

Все обернулись назад и увидели автобус.

– Он хоть заведётся? – Лена с сомнением посмотрела на помятый корпус с облезшей краской и выбитыми кое-где стёклами.

– В моих умелых руках заведётся даже двигатель без стартера, не говоря уже про девушек… – Савельев мечтательно улыбнулся.

– Эй! – Лена возмущённо посмотрела на него. – Бегом заводить колымагу!

– Помечтать уже нельзя, – пробурчал прерванный на середине мысли о девушках Савельев и направился к автобусу.

– Нашёл время, – фыркнула Никольская. – Остальные – в автобус и приготовьте его к обороне, на случай если он вдруг поедет.

Солдаты занесли Романенко в автобус, разложили сидения и положили его на них. Затем каждый занял позицию у окна, так, чтобы иметь возможность покрыть огнём как можно большую площадь.

– Не забудьте этого, – Лена небрежно махнула рукой в сторону лежащего на земле возле автобуса Дмитрука.

Дьяболик и Малецкий взяли Дмитрука под руки, затащили его в салон и бросили на одно из сидений. Савельев в это время копался в торпеде.

– Как успехи? – Гена подошёл к нему.

– Минутку, – Савельев копался в проводах, свисавших из-под руля, затем выругался и вылез из автобуса наружу.

Ещё через несколько минут он вернулся. Руки у него были перепачканы машинным маслом. На этот раз колдовал с проводами он всего с десяток секунд, после чего мотор несколько раз чихнул и автобус завёлся.

– Да, детка! – Савельев победно хохотнул, переключил передачу, нажал на газ и автобус тронулся с места.

Это был старенький потрёпанный туристический автобус 2032 года выпуска, но, тем не менее, он ещё был в относительно хорошем состоянии. Учитывая, что кварталы в Москве довольно немаленькие, длина пути к поликлинике составляла 3,5 километра, при условии, что им не придётся искать объездные пути. И это при том, что по этим дорогам мог проехать только танк, да и то не всякий.

– Макс, держись, мы скоро будем в больнице, – Гена положил руку другу на плечо.

Что-то мокрое коснулось его ног, и Лёша словно очнулся ото сна. Он обнаружил себя стоящим на берегу огромного озера, тёплая вода мягко омывала его ступни, а по линии берега росли причудливые деревья с красными, синими и фиолетовыми листьями, по форме и размерам чем-то походившие на те, которые росли на Земли в тропической зоне, правда, весьма отдалённо. Романенко обернулся, и увидел вдалеке верхушки зданий, которые тянулись острыми шпилями к небу. Здания эти были настолько высокими, что, казалось, они протыкают атмосферу, и уходят в открытый космос.

Алексей перенёс внимание на самого себя. Одет он был в белые летние льняные штаны и такую же белую рубашку с короткими рукавами, больше на нём ничего не было. На пустынном берегу он был совершенно один. Было довольно светло, хотя Лёша почему-то был твёрдо уверен, что сейчас ночь. Он снова поднял голову – на всё небо раскинулась потрясающей красоты картина – спиральная галактика. Теперь, когда шпили зданий не отвлекали его, он смог оценить масштабы увиденного. Именно галактика и освещала небо, казалось, до неё можно дотянуться рукой. У него перехватило дыхание. Не отдавая себе отчёта, почти автоматически Романенко поднял руку и потянулся вверх, встав на цыпочки. Он почти мог ощутить красоту пальцами, почувствовать холод космоса и жар звёзд.

– Правда, красиво? – его отвлёк голос, раздавшийся сбоку от него.

Рядом с ним стоял человек, Лёша не слышал, когда и как он подошёл. Его лицо почему-то казалось Алексею смутно знакомым.

– Кто ты?

– Я П`эл. Думаю, ты помнишь меня, – человек слегка улыбнулся.

– П`эл… – Лёша помедлил. – Да, я помню тебя, но почему ты так выглядишь?

– Я принял облик Питера Новака, чтобы тебе было легче воспринимать меня, но я могу принять и любой другой, – черты лица П`эла плавно изменились, так же как и его телосложение и рост. Теперь перед Лёшей стоял Озимцев.

Внезапно веки Романенко дрогнули.

– Гена… – его губы почти не двигались, шёпот был едва слышен.

– Кого он зовёт? – тихо спросила у Озимцева Лена.

Геннадий помедлил с ответом, он не ожидал услышать своё настоящее имя.

– Он… наверное, бредит… слишком много крови потерял, – Озимцев измерил пульс Лёши, затем внезапно резко поднялся и заорал Савельеву. – Жми на газ, у Макса пульс почти не прощупывается!!!

– Я выжимаю из этой колымаги, что могу! – огрызнулся в ответ Савельев и продолжил яростно крутить баранку и ежесекундно дёргать рычаг переключения передач.

– Тебе так удобнее?

– Да, – Лёша, к своему удивлению, действительно почувствовал себя уютнее, – спасибо. Но где мы?

– Мы сейчас находимся в глубинах твоего сознания, – ответил инопланетянин. – Ты помнишь, что с тобой произошло?

– Очень смутно, – признался Романенко.

– В тебя стреляли и ты сейчас без сознания, ты умираешь.

– Значит, всё это нереально? – Алексей испытал небольшое разочарование, ему так хотелось, чтобы эта красота была реальна.

– Да.

– Но что это за место? Я здесь никогда не был. Откуда оно у меня в подсознании?

– Это моя родная планета. Помнишь, я передал тебе знания нашего народа? Теперь они – часть тебя.

– Да, – теперь Лёша вспомнил. – Я помню это.

– Эти знания содержат очень важную информацию об устройстве вселенной, о её тонких материях, и если ты сможешь ею овладеть в полной мере, ты станешь столь же силён, как были сильны мы.

– Но я уже овладел. Я создал невидимую непробиваемую стену при помощи телекинеза.

– Я знаю, – П’эл добродушно улыбнулся. – Но это лишь малая крупица того, что ты сможешь потом. А пока ты ещё не овладел этими знаниями и на десятую часть. Твоё подсознание и интуиция уже начали подстраиваться к новому и непознанному, но пока ты не можешь этим полноценно управлять.

Прошло несколько минут. Озимцев и Лена сидели рядом друг с другом возле Романенко. Гена сидел совершенно никакой, в его голове проносились различные мысли, но ни одну из них он не мог удержать дольше нескольких секунд. Периодически всплывали образы того момента, когда Дмитрук выстрелил в Лёшу, в следующее мгновение он видел Лёшу, стоящим перед стеной огня, и сдерживающим его силой мысли. Лена видела, что у Озимцева в голове полная каша, что он подавлен и ему сейчас как никогда нужна поддержка. Она нежно коснулась его руки и так же нежно поцеловала его в щеку. Такой неожиданный поступок заставил Озимцева отвлечься от своих мыслей. Он посмотрел на Лену слегка удивлёнными глазами.

– Прости, если тебе не понравилось… – Гена впервые видел Лену смущённой.

– Нет, нет, Лена, всё в порядке, просто я, наверное, слишком ушёл в себя. Мне было очень приятно… – он замолчал на полуслове, уже в который раз взгляд зелёных глаз прогонял из его головы все мысли.

Их глубина завораживала, заставляла забыть обо всём на свете. Они словно говорили: «ну же, не бойся», подталкивали в спину, тянули к себе… Гена даже сам ничего толком не понял, настолько сильным был порыв – он нежно взял Лену правой рукой за подбородок, быстро нагнулся к ней и поцеловал её в губы. Он почувствовал, как Лена всем телом тянется к нему, она крепко схватила его за руку, словно не хотела больше отпускать от себя, словно говоря «Ну наконец-то, как же долго я этого ждала!». Он и сам ждал, даже, порой, не отдавая себе отчёта – ждал с тех самых пор, как впервые увидел её. Это была любовь с первого взгляда. «Надо же – влюбился как мальчишка…» – промелькнула мысль в голове Озимцева. Больше он уже ни о чём не думал, он находился во власти охвативших его чувств.

Малецкий повернулся к ним, уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но, поняв ситуацию, тактично промолчал и с лёгкой улыбкой отвернулся. Минутой позже на них обратил внимание Бондаренко, но только добродушно поворчал и тоже ничего не сказал. Больше никто из отряда их в эти моменты не видел, все были слишком взволнованы и смотрели в основном на дорогу в ожидании возможных проблем. И только Руслан со своего сиденья не сводил с них глаз и улыбался.

– Ребята, не хотелось бы вас огорчать, но, кажется, у нас проблемы, – спустя минуту произнёс Савельев.

Все посмотрели вперёд и увидели быстро приближающуюся к ним отливающую металлическим блеском точку. Прошло всего 5 секунд, и вот уже перед автобусом завис вражеский беспилотный самолёт-разведчик. Это была смесь вертолёта с самолётом. Ему не составило труда резко затормозить, а затем не поворачиваясь начать движение в обратную сторону. Теперь он был практически неподвижен относительно едущего вперёд автобуса, только слегка маневрировал из стороны в сторону. Аппарат был специально создан для ведения боевых действий в условиях ограниченного пространства. Он характеризовался очень высокой манёвренностью в сочетании с достаточно большой скоростью. На борту у него имелось 6 ракет класса воздух-земля и два скорострельных крупнокалиберных пулемёта, способных за 1 минуту выпустить 500 патронов. Существовали модификации с ракетами воздух-воздух, специально для ведения воздушных боёв.

БпЛА (беспилотный летательный аппарат) завис в десятке метров перед ними, а второй, внезапно вылетев из-за угла ближайшего здания подлетел сзади и тоже подстроился под скорость движения автобуса, взяв того на мушку. Савельев резко вывернул руль, и автобус повернул на улицу Приорова. Причём повернул так, что левая часть автобуса оторвалась от земли, и несколько секунд он ехал на трёх из шести колёс.

«Черт, как в одесских маршрутках!» – подумал Гена, одной рукой схватившись за поручень, а второй придерживая Лёшу, чтобы тот не соскользнул с сидений.

– Но как эти знания помогут мне сейчас? – спросил Алексей в недоумении. – Я ведь умираю.

– Смерть – ничто. Существо, чей дух достаточно силён, может стать бессмертным, потому что только дух поддерживает жизнь в материальной оболочке. Слабый духом быстро увядает.

– То есть, если мой дух станет достаточно сильным, я смогу излечить себя, верно?

– Именно, но для этого тебе придётся пройти ускоренный курс обучения, – П’эл положил руку на плечо Лёши.

– Я готов, – кивнул тот.

– Для начала ты должен осознать, что всё, что тебя окружает, пронизано тонкой энергией, которую ты пока ещё не способен увидеть, но зато способен прочувствовать. Вспомни, как ты только что тянулся к галактике… Разум отрицал бы целесообразность этого действия, но тебя вёл не разум, а интуиция и подсознание. Чтобы вывести это на сознательный уровень, тебе нужно очистить свой разум от потока мыслей, и принять то, что я говорю, как аксиому. Не думай, не подвергай сомнениям, не пытайся пока что понять, просто прими. Ты должен полностью расслабиться. Закрой глаза, чтобы зрительные образы не мешали тебе видеть образы энергетические.