Текст книги "Новая реальность (СИ)"

Автор книги: Владислав Писаренко

Соавторы: Денис Запорожец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 47 страниц)

– Прости, что сумбурно, нужно было выговориться, не представляешь, что я тогда чувствовал…

– Очень даже представляю, – Романенко вспомнил, как происходило слияние разумов.

– И что думаешь? Сон?

– Вот уж не стал бы ставить на это, – Лёша покачал головой. – За наше путешествие мы странностей повидали, хоть кунсткамеру открывай. И не забывай про перемещения во времени.

– А если всё же сон? Будет не до смеху, если мы ложно обвиним Горюнова, да ещё и расскажем про несуществующее нападение креатонцам.

– Ну как выглядят сны, ты знаешь. Спя, ты веришь в реальность, но проснувшись подмечаешь несуразности и нелогичности. А вот если ты продолжаешь верить пробудившись… Кроме того, ещё до нашего перемещения был у меня случай… – и Лёша вкратце рассказал о происшествии с майором Уваровым.

– Значит, я могу предсказывать будущее? Вау… – Гена не знал, радоваться ему или нет.

– Или тебя перебросило обратно во времени, аномалий мы встречали тоже достаточно, и пространственных, и временных.

– Как бы то ни было, что будем делать? С Горюновым и остальным…

– Идём на мостик. Я сейчас туда же вызову охрану. Ох, часто они там стали появляться, – вздохнул Романенко.

– И не говори, – мрачно подтвердил Озимцев, вспоминая Сэма.

Когда Гена и Лёша вошли на мостик, офицеры снова настороженно переглядывались между собой. Охрана их заметно нервировала, а про обвинения против Салливана они уже были наслышаны. Каждый понимал, зачем именно на мостике появилась охрана, и гадал, кого на этот раз обвинят в предательстве.

Лёша, ни на кого больше не глядя, сразу направился к Владимиру.

– Володя, – начал он по-простому, – отойди, пожалуйста, от своей консоли.

– Зач… – Горюнов проглотил, чуть было не сорвавшийся с языка вопрос, но вовремя спохватился. – Так точно, – он отошёл в сторону, немного нервно поглядывая на Алексея.

– Опа, смотри-ка, – Романенко весело посмотрел на Гену. – Сеанс связи с неким Дионикусом Сийетом, адмиралом нимерийского флота, и всего пятиминутной давности. Жалко, конечно, что ты успел передать им наши координаты, – Лёша повернулся к помрачневшему Горюнову, – но, зато, теперь не нужно ничего доказывать. Что, думал, через час уже будешь в безопасности на корабле нимерийцев и расслабился?

– Как вы узнали? – глухо спросил Владимир.

Вместо ответа Романенко со всей силы ударил его в челюсть так, что тот не смог устоять на ногах и упал на палубу.

– Охрана, заберите эту мразь с моего мостика. И освободите Салливана, скажите, что я его жду здесь через 5 минут.

– Капитан, и всё же… – несмело начала Кузнецова. – Как вы узнали, что это Горюнов?

– В этом мне помог мой друг, капитан Тихонов. Расскажешь ребятам ещё раз? – Романенко вопросительно посмотрел на Озимцева.

– Если только вкратце, нам ещё с Эльвентором объясняться.

– С кем? – переспросил Матвеев.

– С лидером креатонцев, – пояснил Геннадий. – Слушайте…

И он по-быстрому пересказал то, что в подробностях поведал Лёше.

– Ну дела! – присвистнул Джейкоб. – Это мы, получается, из-за этого гада чуть к прабабкам не отправились?! Можно я ему тоже врежу?

– Успокойся, – осадил его Лёша. – Горюнов своё получит сполна. То, что это было на самом деле, а не в воображении Виталия, мы уже убедились. Есть у кого мысли, как это могло произойти?

– У меня есть, – откликнулась Наяна. – Можно предположить, чисто гипотетически, конечно, что произошедшее – результат воздействия излучения магнетара и антиматерии, в больших количествах выделившейся в космос после взрыва крейсеров. «Астерион» начал, а «Феникс» добавил необходимую для критической массы величину, и произошло мгновенное рождение аномалии, на этот раз темпоральной.

– Я бы, конечно, предпочла прогнать симуляцию этого инцидента, – добавила Кузнецова, – но в целом теория имеет право на жизнь. Я поддерживаю Наяну.

– Что ж, запомним, возле магнетаров не взрываться, – Алексей кивнул.

– Капитан… – все обернулись на голос, в дверях мостика стоял Фредерик Салливан. – Разрешите заступить на службу!

– Фредерик, – Лёша подошёл к нему и обнял за плечи. – Я должен извиниться перед тобой, за свой необдуманный поступок. Надеюсь, ты поймёшь и простишь.

– Война есть война, – Салливан улыбнулся.

– И то верно… Гм, а насчёт заступления на службу… Видишь ли, – Романенко хитро подмигнул Фредерику, – Матвеев уже как-то свыкся с местом, да и гонять его туда-сюда не дело. Поэтому он получает твою должность, а ты – должность старпома вкупе со званием старшего лейтенанта. Поздравляю обоих, – он пожал руку Салливану, который после этого на пару с Матвеевым тут же взял под козырёк.

– Звёздочки на погоны получишь потом, а пока у нас есть важное дело, – Романенко переглянулся с Озимцевым, и направился к главному экрану.

Следующие полчаса прошли кувырком. Гене пришлось повторить свою историю ещё дважды – для Родиуса, и, затем, уже для Эльвентора, с которым устроили внеплановый сеанс связи. Кроме того, рассказ Гены дополнил Лёша, подкрепив его логами с консоли Горюнова.

– Так значит, из-за вас нимерийцы узнали о нашем местоположении? – грозно уточнил у них Эльвентор.

– Мне жаль, что так вышло, – сказал Романенко. – В каждом стаде найдётся паршивая овца.

– Паршивая овца? Ах, да, поговорка… – Эльвентор понимающе кивнул. – И это вышло уже во второй раз по вашему же заявлению, – лидер креатонцев пытался переварить услышанное. – Ваш рассказ звучит настолько невероятно, что в него можно поверить.

– Нам нет смысла обманывать вас, – Гена развёл руками. – Если бы мы хотели натравить на вас нимерийцев, мы бы…

– Не стали бы о них рассказывать, я понял… И не только это. Жизнь отшельниками по отношению к остальным расам учит распознавать, когда тебе врут.

– Значит, вы нам верите, и… – начал было обрадовавшийся Гена.

– Но, – прервал его креатонец. – В случае если вы соврали, вас и ваши корабли уничтожат.

– Как мило с вашей стороны, – насупился Гена.

– Мы поможем вам отбить атаку, чтобы вы не сомневались в наших намерениях, – Алексей был настроен более дипломатично.

– Надеюсь, мне действительно не придётся это делать. А сейчас прошу меня простить, мне нужно готовить флот. Присоединяйтесь, но помните, мы пока что ещё не полностью вам доверяем, – Эльвентор прервал связь.

– Это он нам так вежливо дал понять, что за нами будут присматривать во время боя? – Геннадий изогнул бровь.

– Видимо так, – Лёша пожал плечами. – Выбора у нас нет.

* * *

Через 3.5 часа все крейсеры, вовлечённые в оборону станции, заняли выжидающие позиции. С минуты на минуту должны были появиться нимерийцы. Креатонцы основательно подготовились к их прилёту. В направлении их предположительного появления были направлены сотни мощнейших орудий, включая большие ускорители частиц военных станций, способные буквально дезинтегрировать материю плотным и, одновременно, широким потоком за считанные секунды.

Наконец, из гиперпространства стали один за другим появляться вражеские крейсеры, там, где их и ожидали. Общее количество кораблей после прыжка насчитывало 47 штук. Секунда тишины, а затем…

– Огонь! – орал Родиус своим подчинённым.

– Огонь! – вслед за ним вторили Гена и Лёша.

– Огонь! – операторы орудий военных станций привели свои страшные механизмы в действие.

В первое же мгновение было уничтожено 12 нимерийских крейсеров, остальные получили различной тяжести повреждения. Капитаны многих нимерийских кораблей успели сориентироваться, и принялись уходить с линии огня, одновременно пытаясь перейти в контратаку, однако, прежде чем первый из нимерийских крейсеров дал залп, враг потерял ещё 5 боевых единиц.

Ряды противника таяли на глазах. Через 15 минут боя из 47 кораблей осталось лишь 8, а потери креатонцев составили 11 кораблей. Три оставшихся крейсера не стали дожидаться смерти и совершили гиперпрыжок. Выстрелы прекратились, и на месте побоища осталось огромное количество обломков, некоторые из которых всё ещё пылали, озаряя первый в истории соединённый креатонско-земной флот.

– Видно, на излучение магнетара им плевать, – Геннадий принялся разминать затёкшую от напряжения шею.

– Их гипердвигатели имеют более совершенную конструкцию и рабочие характеристики, – ответил Шашков, – но, не думаю, что излучение магнетара им не помеха. Скорее всего, их выбросит чёрт знает где, да ещё по отдельности.

– Так им и надо! – позлорадствовал Макнил.

– Нас вызывает Родиус, – сообщила Виктория.

– Выведи на экран.

– Эльвентор хочет видеть вас обоих у себя в течение 15 минут, – сказал Родиус. – Я уже выслал за вами челноки. И, кстати, хорошо дерётесь, – он прервал связь.

– Ты слышал? – Лёша рассмеялся. – Если уж сам Родиус хвалит нас второй раз за день, значит, мы кое-чего да стоим.

* * *

Спустя 11 минут оба капитана находились перед дверью того самого зала, в котором они были в прошлый раз, правда, помнил об этом только Гена.

– Он ждёт вас, проходите, – шепнул Родиус и двери перед ними открылись.

За дверями их встретила охрана, которая проводила их к пирамиде, и внимательно наблюдала за ними на протяжении всего разговора. В прошлый раз её не было.

– Что ж, – начал Эльвентор. – Вы не с нимерийцами, теперь это очевидно. Особенно мне понравилось, как красиво один из вас разнёс их крейсер метким попаданием в отсек реактора. Опыт войны с ними у вас есть, это точно.

– Наша раса ведёт ожесточённую войну с нимерийцами и…

– Вы решили, что мы вам в этом поможем, – перебил Гену Эльвентор.

– Это так. Остальные расы отказываются нам помочь.

– Очень их понимаю, нимерийцы не те существа, которым хочется перейти дорогу.

– На кону жизнь людей как вида, – добавил Алексей. – Разве для вас это ничего не значит?

– Вы помогли нам справиться с врагом, и за это я вам благодарен. Но не будем забывать, что вы же его сюда и привели, пусть не нарочно. И вы ожидаете помощи после такого? Из-за этого теперь под угрозой находится благополучие моего вида, – креатонец сделал ударение на слове «моего».

– Прошу вас, помогите нам справиться с ними! У вас мощный флот! Если мы объединимся, то уничтожим угрозу сразу для обоих наших народов! – Гена предпринял ещё одну попытку убедить расчётливого Эльвентора, но увы.

– Ваша оплошность повлекла за собой куда больше проблем, чем вы думаете. Теперь они знают, где мы находимся, и смогут нанести удар в любой момент. Мы иногда наблюдаем за ними. То, что вы видели сегодня, был лишь авангард. Если вы не в курсе, нимерийский флот насчитывает более трёх тысяч крейсеров. Конечно, их беда в том, что они одновременно воюют во всех возможных направлениях, и большая часть флота уходит на поддержание порядка в Эорате, однако, если они сильно захотят, им не составит труда одновременно уничтожить обе наши планеты. Поэтому сейчас у меня на счету каждый корабль.

– Значит, вы нам не поможете? – Романенко решил получить чёткий ответ.

– Сожалею.

– Но… – начал, было, Алексей.

– Не стоит, – оборвал его Озимцев. – Пойдём отсюда.

Лёша не без усилия проглотил обратно всё то, что он хотел сказать, кивнул и, развернувшись, направился за Озимцевым прочь. За ними неотступно следовала охрана.

– Постойте, – окрик Эльвентора настиг их примерно на полпути от пирамиды до двери. Они обернулись. – Пожалуй, я всё же могу предложить вам небольшую помощь. В знак признательности, и того, что мы вам не враги.

– Какую же? – в голосе Гены послышалась заинтересованность.

– Я знаю, что ваши корабли проделали огромный путь, и они довольно потрёпаны. Я выделю вам лучших инженеров, чтобы отремонтировать и усовершенствовать их.

– Мы… – Романенко перевёл дыхание, он не ожидал ничего подобного. – Мы будем благодарны вам за это, – наконец, выдавил он.

Чтобы креатонцы делились своими технологиями с чужаками? Воистину, чудо.

Эльвентор выделил две сотни инженеров для ремонта обоих кораблей. Они усовершенствовали варп-двигатели, увеличив плотность потока антиматерии, тем самым повысив возможность разгона кораблей до варп 8.2 без ущерба для двигателей. Так же они оказали помощь Громову и Бейкеру в усовершенствовании гипердвигателей для увеличения дальности прыжка, использовав для этого свои технологии. Модернизация заняла два дня, но задержка того стоила. Теперь «Астерион» и «Феникс» могли прыгать на 400 световых лет вместо 50, опередив людские технологии на многие десятилетия. Креатонские инженеры заверили, что это максимальная дальность, которую можно выжать из земных двигателей за столь краткий срок, и без глобальной переделки всей конструкции. Так же они, поминутно сокрушаясь о несовершенстве земного программного обеспечения и технологий в целом, помогли оптимизировать алгоритм расчёта точки выхода из гиперпространства, что сократило время между прыжками на 10 % и повысило точность в разы. Корабли заправили антиматерией под завязку, а также дали десяток комплектов запасных инжекторов. Обшивку креатонские инженеры тоже подлатали, укрепив её слабые места сплавом, которым были покрыты их корабли – заменять обшивку полностью не было времени. Усовершенствованию так же подверглись фазовые установки. На них установили новые эмиттеры и оптические резонаторы, после чего их мощность возросла на треть. Вскоре все модификации были закончены и оба крейсера покинули систему креатонцев. Благодаря усовершенствованиям обратный путь занял гораздо меньше времени, и составил около 37 часов, или приблизительно 500 прыжков.

* * *

– Капитан, мы снова в зоне досягаемости и можем выйти на связь со штабом, – сообщила Виктория.

– Вызовите их, – одобрительно кивнул Геннадий.

К разговору подключился и Романенко, поэтому на экране «Феникса» с изображением Разумовского соседствовало изображение Лёши.

– Слава Богу, вы ещё живы! Мы тут, между прочим, очень переживали за вас. Как успехи? – Разумовский сразу перешёл к делу.

– Не очень. Они нам не помогут, – Романенко грустно покачал головой.

– Но зато они подлатали наши корабли и увеличили боевую мощь на треть. Так что не всё так плохо, – добавил оптимистичную нотку Озимцев.

– Ну что ж, и то хлеб. Интересно, конечно, как вы у них выпросили помощь вообще, но все рассказы потом. Спешу сообщить вам, что нимерийский флот уже на подходе. Разведка докладывает, что они будут возле нашей планеты меньше чем через час. Мы собрали весь флот, но боюсь, что этого будет мало. Да что там, я просто уверен в этом, – мрачно добавил адмирал.

– Мы будем на месте через час, – сказал Озимцев. – Так что мы успеем как раз в разгар.

– Главное, чтобы не позже. Ждём вас. Конец связи.

– По-моему, они перешли черту, не находишь? – голос Романенко был серьёзен.

– Ничего, скоро они узнают, что не стоило связываться с людьми, – Озимцев размял кулаки.

Спустя 1 час 1 минуту.

– Соедините с Разумовским, – распорядился Гена.

Виктория кивнула.

– Тихонов, Делькапо, где вы? – как только на экране появилось изображение адмирала, стало ясно, что он близок к панике.

– Мы уже почти на месте. Осталось всего четыре прыжка, и… – начал было Романенко.

– Хорошо, – Разумовский не дослушал. – Нимерийцы только что появились возле Земли, и сразу перешли в атаку. Их силы, как и ожидалось, превосходят наши в 4.5 раза – 61 наш крейсер против 275 у них, но это ещё не все новости. К Земле движется огромный корабль, специально предназначенный для уничтожения жизни на планетах. Мы будем не первыми, к кому применят эту технологию, как мне кажется, но легче от этого не становится. В общем, расклад совсем не в нашу пользу. Не знаю, долго ли мы сможем сдерживать их.

– Держитесь! Мы уже на подходе, – конец фразы Озимцев говорил уже статическим помехам, связь оборвалась.

– Что случилось? – поинтересовался у Анастасии Романенко.

– Пропал сигнал, – коротко ответила та.

– Вызовите адмирала повторно.

– Уже… Но штаб не отвечает.

Спустя 13.5 минут.

– Расчёт точки выхода для последнего прыжка завершён, – доложила Татьяна.

– Все готовы? – спросил Романенко и, услышав одновременно сказанное «Так точно!», скомандовал. – Прыжок!

«Феникс» и «Астерион» появились сразу за Луной, в нескольких тысячах километров от её обратной стороны, скрыв тем самым факт своего прибытия. На орбите Земли в этот момент шли ожесточённые бои – корабли космического флота, образуя круговой фронт, противостояли натиску нимерийцев. Восемь орбитальных станций так же были задействованы и в меру возможностей помогали крейсерам. Каждая выпустила не менее полутысячи истребителей, но, к сожалению, помогало это мало, – нимерийцы тоже не брезговали истребителями. Перестрелка была такая, что вокруг Земли непрестанно сиял искусственный ореол из плазменных и лазерных вспышек, настолько яркий, что трудно было наблюдать его визуально.

– Думаю, самое время присоединиться, – с мрачной решимостью сказал Романенко. – Выпускайте истребители.

Все истребители начали один за другим покидать пусковые шахты. Вслед за ними стартовали истребители с «Феникса». По рации то и дело слышались крики пилотов, подбадривающих самих себя перед практически обречённой попыткой спасти свой вид.

– Зададим им жару!

– Мы покажем им кузькину мать!

– Давно у меня руки чешутся надрать им зад!

Вслед за истребителями оба крейсера вышли из-за Луны и открыли огонь по врагам с тыла. Первым же залпом они уничтожили 9 крейсеров и вывели из строя ещё 12. Второй залп уменьшил количество боеспособных кораблей врага ещё на 6 единиц. Такую удачу трудно было себе представить, казалось, сами боги, если они существовали, встали на сторону Лёши и Гены, но всё равно это была капля в море. Их атака оттянула небольшую часть вражеских сил в их сторону, совсем немного ослабив натиск на основной фронт, и, собственно, это был весь эффект. Ежесекундно броне обоих крейсеров приходилось выдерживать попадания десятков выстрелов из самых различных типов орудий.

– Переключить пушки по правому борту в режим непрерывного огня! – скомандовал Озимцев.

– Они пытаются обойти нас! – крикнул ему в ответ Макнил, судорожно переключая батарею по правому борту в указанный режим.

– Сколько торпед у нас есть в наличии? – капитан яростно уставился на своего офицера по безопасности, будто тот их делал из воздуха, причём, недостаточно быстро.

– Достаточно. Ещё 682.

– Выставить все торпеды на максимальную мощность и выстрелить сотню прямо в центр скопления противника! – приказал Озимцев. – Расстояние между торпедами – 2 километра, я хочу эффект картечи! И чтобы волны от взрывов накладывались! Выполнять!

– Но капитан! – Макнил посмотрел на него округлившимися глазами. – Взрыв такой силы может серьёзно отразится на Земле, – он взглянул на экран консоли. – Симуляция показывает, что такая мощность взрыва способна испарить атмосферу планеты.

– Хм… – Гена умерил пыл. – Рассчитайте всё так, чтобы не нанести Земле вреда, – согласился Геннадий. – Можете уменьшить количество торпед, но первоначальный замысел остаётся в силе. Предупредите наших, чтобы держались от взрыва подальше.

– Есть! – Макнил быстро провёл необходимые расчёты и дал залп шестью десятками торпед.

Они с огромной скоростью вылетели из пусковых шахт, и одна за другой долетев до самого большого скопления вражеских крейсеров, начали взрываться. Каждый последующий взрыв усиливал детонацию предыдущего и, таким образом, удалось, если не повредить, то, как минимум, раскидать противников на тысячи километров, серьёзно ослабив атаку на этом участке фронта. Около 40 нимерийских крейсеров оказались повреждены и ещё 18 – уничтожены.

«Астерион» чуть поодаль яростно уничтожал противников точными точечными выстрелами. Вокруг него роилось с десяток кораблей поменьше и два крейсера сопоставимого с «Астерионом» класса. Джейкоб проявлял чудеса пилотирования, совершая различные манёвры уклонения, большинство из которых даже не входили в программу подготовки пилотов, и были, как минимум, наполовину обусловлены адреналином в его крови. Часть запущенных по ним энергетических торпед и выстрелов попросту не достигала цели, но всё равно натиск был довольно серьёзен и, хоть обшивка и держала удар, но долго это продолжаться не могло.

Хитрым манёвром Лёша заманил часть крейсеров за Луну, лишив возможности вести огонь по основной части обороняющего Землю флота. Романенко приказал открыть оборонительный огонь торпедами и фазерами, выманивая противника как можно дальше, но в это же время часть последовавших за «Астерионом» кораблей обогнула спутник Земли с другой стороны, практически встретившись с крейсером Лёши нос к носу. В его сторону устремились несколько десятков торпед, столько же догоняло «Астерион» сзади. Насколько бы ни была крепка его броня, взрыв такой силы она бы не выдержала.

– Четыре секунд до контакта, – судорожным голосом произнёс Матвеев, сглотнув застрявший в горле ком.

– Есть идея, – сказал, не оборачиваясь Джейкоб.

– Действуй, – времени на расспросы не было, и Лёша решил полностью довериться своему пилоту, благо тот не раз доказывал своё мастерство.

Джейкоб немного накренил корабль на правый борт и перешёл на варп 5. Пролетев мимо торпед и в паре десятков метров от крайнего из вражеских крейсеров всего за одну стотысячную долю секунды, он вышел из варпа в трёх километрах от ближайшей из двух групп нимерийцев. Всё это больше напоминало микрогиперпрыжок по своей сути.

– Огонь из кормовых торпедных аппаратов! – тут же сориентировался Романенко.

Матвеев незамедлительно активировал пусковые установки и 50 торпед отправились в полёт, уничтожив 11 крейсеров и повредив ещё 7.

– Наш флот несёт серьёзные потери, – доложил Булавский. – Пятнадцать крейсеров уничтожены, ещё пять серьёзно повреждены.

– «Пётр Великий» передаёт, что его подбили! – сообщила Маркова. – Двигатели отказали. Компьютер прогнозирует падение в Тихий океан через две минуты.

– Это корабль адмирала, – Булавский заметно встревожился. – Мы должны спасти экипаж!

– Шашков, курс к «Петру Великому», – приказал Гена.

– Уже сделано. Держитесь! – Андрей почти мгновенно разогнал корабль до максимально рекомендованной на квантовых двигателях трети от скорости света, и продолжил разгон, не щадя ни экипаж, ни компенсаторы перегрузок.

Его курс пролегал через центр сражения. На пару с компьютером ему каким-то чудом удавалось лавировать между быстро движущимися истребителями и крейсерами, стараясь держаться чуть в стороне от основной массы атакующих, срывая на себя шквал торпед и выстрелов. Макнил усилил огонь из фазовых установок до максимума, торпеды покидали пусковые шахты почти каждые полсекунды, разлетаясь во всех возможных направлениях.

– Пробита броня на 24-й палубе, отсеки 2 и 3, – доложил старпом. – Серьёзные повреждения кормовой части фюзеляжа на верхних палубах.

– Мы же летим практически под основными силами врага? – уточнил Озимцев. – Поворот на 180 градусов вокруг продольной оси, лечь брюхом кверху.

Пилот немедленно выполнил приказ и подставил менее повреждённую нижнюю часть крейсера под вражеский огонь и сразу же в действие вступили фазовые установки, расположенные там.

– Мы в зоне действия телепорта, – сообщил Вайт.

– Начинайте транспортировку.

Вайт дал команду операторам транспортных отсеков и те немедленно начали перемещать на борт экипаж «Петра Великого».

– Они входят в плотные слои атмосферы, корабль распадается, – Светлана вывела изображение падающего крейсера на главный экран. Корабль зиял дырами и пестрел вмятинами. Каждую секунду от него отрывались куски обшивки, и следом тянулся огненный шлейф.

– У нас на борту большая часть экипажа, – доложил следящий за ходом спасательной операции Вайт.

В следующий же миг крейсер распался на несколько неравных частей, каждая из которых принялась падать по своей траектории, продолжая сгорать в атмосфере. Через минуту горящие обломки упали в океан.

– Скольких мы успели забрать?

– 342 человека, – рапортовал Вайт.

– Экипаж «Петра Великого» состоял из 560 человек, – тихо добавила Новицкая.

Гена с горечью вздохнул. Только что на его глазах океан принял останки 218 человек, и он никак не смог этому помешать.

– Капитан Тихонов! – на мостик в буквальном смысле слова вбежал адмирал Разумовский, он был весь в порезах, ссадинах и ушибах, а его китель был прожжён в нескольких местах, но главное – он был жив. – Благодарю вас за спасение меня и моего экипажа. Я думал, это конец, – честно признался он, и совсем не по-адмиральски устало опёрся о пульт рядом с Геной.

– К несчастью, всех спасти не удалось, – грустно ответил Озимцев.

– Тогда, давай не будем грустить, а зададим нимерийцам перцу, чтобы они не думали, что земляне уходят из этой жизни просто так, – голос адмирала звучал всё громче, казалось, он только прятал горечь утраты в глубине сердца, и теперь она вырывалась наружу. – Товарищи! – он встал, его тело приняло горделивую осанку. – Скажу по-простому – рвите гадов! Зубами и ногтями!

«Феникс» хорошенько тряхнуло, и нос задрался вверх, офицеры от встряски с трудом удержались на ногах, но в ответ донеслось дружное и громкое «Так точно!».

– Попадание 5-ти торпед в левое крыло. Повреждено несколько варп-пластин, – Макнил без всякой паузы и перехода принялся докладывать о повреждениях.

– Задать, говорите? Сейчас мы им устроим! – Озимцеву передалось настроение адмирала, он начал не на шутку вскипать. – Займите удобную позицию. Приступить к манёвру «Катализатор»!

Шашков заложил крутой вираж и развернул крейсер на 180 градусов. Встретившись лицом к лицу с врагами, Макнил сделал залп 40 торпедами, разлетевшимися веером, и, когда они уже почти достигли своих целей, фазовые пушки одновременно выстрелили в каждую из них. Фазовый луч, вступил в реакцию с активным компонентом боезаряда, создав тем самым ещё более сильный взрыв. А тем временем на подходе были ещё 40, и ещё…

– Доложите расстановку сил, – приказал Разумовский.

– У нимерийцев осталось 165 крейсеров. Примерно половина из них понесли повреждения различной степени тяжести, причём 28 из них небоеспособны. У нас осталось 25 крейсеров, из них 8 серьёзно повреждены и не могут больше вести бой. Три из восьми орбитальных станций также выведены из строя, – доложил обстановку Булавский.

– К нашей позиции приближается значительная часть вражеского флота, – поспешил добавить Вайт.

– Фиксирую торпедный залп, – довершил «радостную» картину Макнил.

– Сбивайте торпеды! Не хватало нам закончить, как мой корабль! – крикнул адмирал.

Совсем скоро «Феникс» оказался в самом центре боя. На него обрушилась боевая мощь и ярость десятков вражеских кораблей. Крейсеру с переменным успехом удавалось отбиваться от бесконечных атак, однако, настал момент, и, несколькими точными попаданиями, врагу удалось взорвать целую секцию верхних палуб земного звездолёта. От ворот ангара оторвалась створка, прихватив с собой немаленький кусок расположенной рядом обшивки, и теперь в «Фениксе» зияла дыра, предоставляя врагу ещё одно уязвимое место для атаки. В других местах обшивка пострадала чуть меньше, но всё равно достаточно ощутимо. В корпусе каждую минуту появлялись новые пробоины.

– Критические повреждения обшивки. Восемь из тридцати шести орудий отказали, палубы с 29 по 33-ю разгерметизированы в различных местах, уровень вырабатываемой энергии упал на 38 %, – доложил Макнил.

– Ещё 50 кораблей только что вышли из гиперпространства, – перебил его Вайт.

– Кого ещё черти принесли на нашу голову? – зарычал адмирал.

– Это креатонцы, – Эрик удивлённо посмотрел на Гену. – Они всё-таки прилетели.

– Они вызывают нас, – сообщила Климова.

Гена кивнул, и на экране тут же появилось уже знакомое им лицо Родиуса.

– Я вижу, что вам нужна наша помощь, – переводчик интонацией воспроизвёл заложенную в словах креатонца иронию.

– Весьма не помешала бы. Что заставило вас изменить решение? – у Гены плохо получилось скрыть радость, да он особо и не пытался.

– Мы пересмотрели решение. Так или иначе, нимерийцы вскоре наведались бы снова, и тогда, даже со всем нашим флотом, мы вряд ли отбились. Рано или поздно, наша планета оказалась бы так же уничтоженной, как это грозит сейчас Земле. Но, если нам будут помогать люди, это всё изменит. Большая часть нашего флота сейчас занята транспортировкой всего, что можно вывезти на новую планету. Мы подыскали неплохой мир, он будет нам новым домом. Он тоже неплохо защищён природными средствами, как и предыдущий. А я прилетел к вам на выручку, и, вроде, даже не опоздал, – снова ироничные нотки.

– Тогда милости прошу, – Гена сделал широкий жест рукой, Родиус кивнул в ответ и связь прервалась.

Креатонцы вступили в бой с нимерийцами, и уже во второй раз те оказались захвачены врасплох. Снова часть нимерийского флота была оттянута от фронта, на этот раз – гораздо большая, нежели в случае с внезапным появлением Гены и Лёши.

– Ещё одна цель на радаре. Судя по сигнатуре, это корабль адмирала нимерийского флота, о котором рассказывал капитан Делькапо, – отрапортовал Вайт. – Он только что вышел из гиперпространства в 180 тысячах километров от нас.

– А я всё ждал, когда же они появятся! – воскликнул Гена. – Подлетите на расстояние действия телепорта, я хочу кое-что выяснить перед тем, как мы, возможно, все умрём.

– Тихонов, что ты задумал? – Разумовский с беспокойством посмотрел на Геннадия.

– Кто-то из людей помогает им. Я хочу отправиться туда и во всём разобраться, пусть это и кажется бессмысленным, когда враг уже у порога, но это важно, нутром чую. Макнил, сообщи ребятам, чтобы ждали меня во втором транспортном отсеке.

– Вас понял!

– Тихонов, ты в своём уме? – Разумовский схватил его за плечи и потряс. – Ты один из талантливейших командиров, и ты хочешь просто так отдать себя в руки этим подонкам?! Да у них как минимум стоит защита от телепортации на борт!

– Вообще-то… – Булавский ещё раз проверил информацию со сканеров. – Именно эта защита у них отключена.

– Ловушка! – констатировал Разумовский, и ещё раз встряхнул Гену, для острастки.

– Мне всё равно, – упрямо заявил Озимцев. – Представьте, если мы победим, а предатель продолжит строить козни. Тогда, ждите нимерийцев у порога ещё не один раз.

Разумовский лишь покачал головой и отпустил Гену.

– Ну, как знаешь, тебя, вижу, не переубедить.

– Благодарю за понимание. С этого момента, – Геннадий обратился к офицерам мостика, – и до моего возвращения меня полностью замещает адмирал Разумовский.

* * *

Тем временем «Астерион» в одиночку противостоял восьми вражеским кораблям, атаковавшим его сразу со всех сторон. Половина торпедных аппаратов и фазовых установок уже не работали, поэтому эффективно отбиваться от такого количества нападающих было крайне тяжело. Очередным попаданием торпеды «Астериону» оторвало часть левого крыла длиной около ста метров. Следующий выстрел, представлявший из себя энергетический луч, повредил излучающую пластину правого квантового двигателя. Обшивка в некоторых местах покрылась паутиной трещин, которые с каждым попаданием всё больше разрастались. Целые секции корабля пришлось изолировать из-за обширных повреждений и разгерметизации. Если бы креатонцы не подоспели на помощь вовремя, «Астерион» был бы вскоре уничтожен. Союзные войска сходу расстреляли семь из восьми насевших на «Астерион» крейсеров, а затем почти тут же превратили в металлолом восьмого. Это дало инженерам время на небольшой ремонт пострадавших систем. Впрочем, он, к сожалению, был, скорее, косметическим.