Текст книги "Подарок из Египта (СИ)"

Автор книги: Владимир Птах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Квинт его не удерживал. В любом случае германцы заслужили наказание. Он им доверил жену, а они так позорно проворонили любовника. Если только проворонили, а не продались. Но это Квинт надеялся вскоре выяснить. И если подтвердится худшее, германцы одними прижиганиями не отделаются.

В жаровне уже трещали пылающие дрова, уже рабы стали поплевывать на тор-чащие из жаровни железные прутья, чтобы по шипению слюны определить, насколько хорошо они раскалились, как вдруг на лестнице, ведущей в подвал, раз-дались чьи-то быстрые шаги и перед Квинтом предстал взволнованный Луперк.

– Хозяин, – начал он сбивчиво, – там прибыл гонец от твоего сына. Марк сей-час выгружается в порту Остии.

– Как?! Мой сын приехал?! – радостно воскликнул Квинт, – наконец-то! Надеюсь с ним все в порядке?

– Гонец говорит, что да.

– Хорошо. Скажи ему, что я сейчас поднимусь. Ну что, – обратился он к рабам, – гасите жаровню. Этим выродкам сегодня повезло, – Квинт посмотрел на германцев уничтожающим взглядом. – Я потом ими займусь, – добавил он.

Луций одобрил решение Квинта. Не стоило встречать Марка пытками, пусть даже презренных варваров: это было плохой приметой.

2-ая глава

Гонец ждал Квинта в атриуме. Он рассказал ему, что Марк вот-вот прибудет сам – как только разгрузится корабль. Марк привез из Египта много разных подарков и хотел лично проследить за их разгрузкой. Он только просил отца прислать ему в помощь пару десятков рабов, чтобы быстрее перевезти весь груз в Рим. За рабами дело не стало, Квинт поручил Метродору побыстрее ото-брать самых сильных, а также приготовить несколько мулов.

Пока Квинт отдавал эти распоряжения, Луций донимал гонца своими расспросами. Главное, что его интересовало, – это состояние корабля, на котором приплыл Марк. Дело в том, что Марк отправился в это путешествие на корабле Луция. У Луция было семь торговых кораблей в Путеолах, и один из них Марк выпросил у сво-его дяди для поездки в Египет. Луций сперва не хотел давать свой корабль Марку, ему это было невыгодно, но потом все же согласился, справедливо пола-гая, что за эту услугу он будет в доме Квинта желанным гостем.

Однако, то что он услышал от гонца, повергло Луция в шок. Оказалось, что его корабль затонул в Египте в Меридовом озере. Как рассказал гонец, это слу-чилось на обратном пути в Александрию. Они уже почти подплыли к каналу, со-единявшему озеро с Нилом, как вдруг корабль наскочил на мель. Чтобы снять корабль с мели, кормчий приказал выгрузить на берег все, что было на корабле. Он надеялся, что облегченное судно само сойдет с мели. Но корабль пло-тно зарылся в песок, и даже шестами не удавалось сдвинуть его с места. Тогда матросы привели из ближайшего селенья шесть подъяремных быков, привязали их длинным канатом к кораблю и дернули что есть силы. Корабль сорвало с мели, но в днище оказалась большая пробоина, так что судно за несколько ми-нут ушло под воду. В Рим Марк добрался на торговом судне, зафрахтованном им в Александрии.

Услыхав такие печальные для себя новости, Луций схватился за сердце.

– Не убивайся так, Луций, – утешал его Квинт. – Подумаешь, корабль утонул, у тебя еще шесть осталось. Главное, Марк цел, а корабль – ерунда, куча прогнивших досок. Помянем его, как следует, и все.

– Легко тебе так рассуждать, – причитал Луций. – Не твой же корабль утонул. Если хочешь знать, «Кентавр» был одним из лучших моих кораблей. Он столько бурь пережил, а затонул в каком-то вонючем озере. Слов нет, до чего обидно. Зачем Марка занесло в это проклятое болото?

Гонец пояснил, что Марк хотел поохотиться там на крокодилов.

– Нашел себе забаву! – негодовал Луций. – Ему что, львов было мало в пустыне?

Но Квинт стал доказывать Луцию, что охота на львов – это скучное занятие. Львов десятками убивают в амфитеатре, и каждый знает их повадки, как свои. То ли дело крокодилы. Они так редко появляются на арене, что про них толком никто ничего не знает. Поохотиться на них – это сплошное удовольствие. Однако легче от этих слов Квинта Луцию не стало.

– Кому и удовольствие, а кому и совсем никакого удовольствия, – бормотал он.

Квинт надеялся, что предстоящее пиршество, устроенное в честь возращения Марка, развеет его печаль. Он оставил Луция наедине со своим горем, а сам погрузился в хлопоты, сопряженные со встречей Марка.

Отослав рабов в Остию, к сыну на подмогу, Квинт призвал к себе по-вара и во всех подробностях разъяснил ему, какие блюда он хочет видеть се-годня на столе. Среди всего прочего надо было подать поросенка, фаршированного медовой смесью, журавля, обложенного латуком, печень гуся, жареных дро-здов, голубей, копченую камбалу, омаров в спарже, жареного осетра и устриц из Лукринского озера, приправленных гарумом. А самое главное, чтобы было до-статочно вина на любой вкус.

Квинт хотел удивить гостей количеством перемен. Однако времени для приготовления всего этого было в обрез, поэтому повар немедля послал слуг на ры-нок за недостающими продуктами.

Выбор гостей был не менее ответственен, чем выбор блюд. Квинт долго перебирал с Метродором своих знакомых и друзей, размышляя, кого пригласить. Пред-почтение Квинт отдавал тем, кто был наиболее ему полезен. В первую очередь, это, конечно, были его знакомые сенаторы. Потом шли все остальные, с должностями или без, но тоже довольно богатые. С бедными и невлиятельными Квинт дружбу не водил.

Приглашенных, таким образом, набралось аж шестнадцать человек. Надо было подумать, как их всех разместить в триклинии, и главное – каждому подобрать место за столом согласно его влиянию и богатству.

– Куда же положить этого Виска? – размышлял Квинт, рассматривая схему триклиния.

– Может, положим его на среднее ложе возле Порция? – советовал ему Метродор.

– Нет, только не с Порцием, они же недолюбливают друг друга. Порций потом опять будет жаловаться, что ему весь вечер пришлось нюхать ноги этого откупщика.

– Тогда приткнем его под бок к Фуску. Они вроде как друзья.

– Да. Пожалуй, там ему самое место, – согласился Квинт. – Как раз Фуску будет с кем поболтать о рассолах.

Квинт по-всякому перемешивал гостей, пока наконец не определились места для каждого.

Пока он этим занимался, из бани вернулись клиенты. По пути к дому Квинта они договорились, как лучше разрисовать своему патрону картину избиения болтунов, чтобы выглядеть в его глазах настоящими героями.

Когда Квинт закончил с распределением мест для гостей, то вышел в атри-ум к своим клиентам. Синяки на лицах клиентов и пятна крови на их оде-жде красноречиво говорили о том, что драка в бане была нешуточной.

– Ну что, – заговорил Квинт, довольно улыбаясь, – разъяснили вы этим бродягам, что значит смеяться над Квинтом Серпронием?

– Еще как разъяснили! – раздались многочисленные возгласы, и клиенты наперебой стали рассказывать, как все происходило.

Центральное место в этом повествовании занимал рассказ Баселида о его битве с Темизоном. Баселид не скупился на кровавые подробности и богато приукрашивал их жестами и телодвижениями. То он махал кулаками, показывая, как наносил удары болтуну в рыло, то изображал отлетающего Темизона и его жалкие попытки защищаться. Псека тоже вставил от себя несколько фраз о том, как он зверски приложился к поганой роже болтуна.

– А этот бродяга не сдохнет? – забеспокоился Квинт после их рассказа.

– Навряд ли, – успокоил его Баселид, – что с ним сделается? Подумаешь, сломали ему несколько ребер, от этого не подыхают. Правда беззубым ртом ему теперь болтать будет трудновато, – сострил Баселид, и Квинт довольно заулыбался.

Он распорядился, чтобы казначей выдал каждому клиенту по шестьдесят сестерциев, а Баселида, кроме того, пригласил к себе на ужин.

Через три часа к дому Квинта Серпрония подошла целая процессия рабов, груженных разными ящиками и тюками. Это прибыл из Остии Марк Серпроний. Рабы несли его вещи и подарки.

Со стороны эта веретеница рабов выглядела, как триумфальное шествие с добычей из захваченной страны. Возглавлял шествие Марк. Он с видом полково-дца гордо шагал впереди, выставляя напоказ внушительную золотую пектораль с изображением орла. Когда-то этот орел сверкал своими драгоценными камнями на груди одного из фараонов Египта, теперь же он окрылял Марка.

Египет был первой страной, где он побывал. Марк еще с детства мечтал съездить в страну фараонов, о которой он слышал столько удивительного. Пирамиды и древние храмы давно уже будоражили его воображение. И вот, не успел он закончить риторическую школу философа Цетега, как стал собираться в Египет.

Квинт был не против этой поездки. «Пусть сынок развеется, – думал он, – а то эти философы совсем запудрили ему мозги своими бреднями!» Квинт снабдил сы-на достаточным количеством денег, чтобы он ни в чем там себе не отказывал, и попросил Марка привезти из Египта что-нибудь диковинное. Квинт и сам был бы не прочь отправиться на берега Нила, но он плохо переносил морское путешествие, да и мечты стать сенатором не давали ему покоя и требовали его присутствия в Риме. Ведь само собой ничего не делается, все надо было устраивать самому.

А вот Юлия не хотела отпускать сына в Египет. Она боялась за Марка. Марку предстояло переплыть Средиземное море, а что могло быть страшнее этой безумной стихии? В Риме еще хорошо помнили о тех тридцати александрийских кораблях с хлебом, которые из-за сильного шторма затонули прямо в гавани Остии. Они плыли из Египта и не дотянули до берега каких-то пару стадиев. Море потом еще долго выбрасывало на берег тела несчастных моряков. Все в Риме только об этом и говорили, и как раз в это время Марк вздумал плыть в Египет. Юлия пыталась его отговорить, но Марк настоял на своем. Он успока-ивал мать тем, что корабль дяди Луция был вполне надежным кораблем, а пред-сказания Шумшера были очень благоприятны. Шумшер даже отстриг половину своей бороды и принес ее в жертву богам за счастливое возращение Марка.

Шумшер одним из первых узнал, что Марк благополучно возвратился в Рим, и теперь с гордым видом расхаживал по дому, стараясь, однако, не попадаться на глаза Луцию. Ведь ему он тоже предсказал, что с «Кентавром» ничего не случится, однако вышло совсем наоборот.

Квинт встречал Марка в атриуме с распростертыми объятиями.

– Марк, наконец-то, иди, я тебя обниму! – воскликнул Квинт, после чего отец и сын расцеловались. – А ты, я смотрю, загорел, возмужал. Сразу видно, уезжал мальчиком, а вернулся настоящим мужчиной, – Квинт повернулся к Луцию:

– Ты как считаешь, я прав?

– Да, Марк повзрослел, – согласился Луций и обнял племянника, но более сдержанно, чем Квинт.

Марк сразу догадался, что он уже знает о печальной участи «Кентавра».

– Ты уж, дядя, меня извини, – начал Марк натянуто, – но так получилось, – оправдывался он, – это все из-за этих проклятых быков. Они слишком сильно дернули «Кентавра». У него сразу полднища оторвало. В минуту затонул, ничего нельзя было сделать.

– Да ладно, уж, – махнул рукой Луций. – Что теперь убиваться. Затонул, так затонул. Значит, такова была воля богов.

– Правильно, Луций, – подхватил Квинт, – построишь себе новоый «Кентавр», а этот свое уже отбегал. Ну, рассказывай Марк, как съездил? – расспрашивал Квинт сына.

– Отлично, – ответил тот, – впечатлений на всю жизнь хватит.

– Я не сомневаюсь. Много убил крокодилов? – спросил Квинт, лукаво прищуриваясь.

– А ты откуда знаешь? – удивился Марк этой осведомленности отца, – тебе что, уже рассказали?

– Да, рассказали. Надеюсь, ты привез охотничьи трофеи? Есть чем похвастать?

– Конечно, привез, и еще какие. Сейчас увидите.

Марк повернулся к своему другу Теагену, бывшему гладиатору, который сопровождал Марка в этой поездке по Египту.

– Ну что там? – спросил Теагена Марк, – сгрузили Суха?

– Да, сгрузили, сейчас внесут в дом, – ответил Теаген, указывая на входную дверь, – вон они уже его тащат.

В дверях действительно появилась толпа рабов с громадным ящиком на пле-чах. Они с трудом протиснулись в проем двери и, шатаясь под тяжестью своей нелегкой ноши, вошли в атриум. Марк поспешил к ним.

– Аккуратней, аккуратней, – командовал он, суетясь возле ящика, – это вам не покойник, смотрите, не уроните!

– Куда его ставить? – спросил один из рабов, несущих ящик.

– Ставьте сюда, – указал им Марк место возле бассейна, – только осторожно опускайте. Не дай бог, я услышу, что ящик об пол стукнулся, всех сгною на мельнице.

Перепуганные рабы, напрягаясь изо всех сил, беззвучно поставили ящик на пол, словно он был стеклянный.

– Что это? – спросил Квинт, жутко заинтригованный этой ценной ношей.

– Сейчас увидите, – ответил Марк, – идите сюда.

Он сел на корточки возле ящика и осторожно открыл его крышку. Луций и Квинт склонились над ящиком и заглянули вовнутрь. То, что они увидели, зас-тавило их присвистнуть от удивления. В ящике лежал огромный крокодил.

– Ничего себе, – проговорил Луций, обозревая темно-зеленое чудовище, – это что, крокодил?

– Как видишь, – сказал Марк довольно, – можете его потрогать, он не укусит.

– Ну и здоровый же он, – произнес Квинт, с опаской дотрагиваясь до крокод-ила, – как ты, Марк, умудрился его убить?

– А я его не убивал. Он живой.

– Что значит «живой»? – переспросил Квинт и недоверчиво посмотрел на Марка. – Ты что, шутишь?

– Нет, не шучу. Он просто сейчас спит. Мы его всю дорогу вином поили, чтобы он спал.

– Не ври, я же вижу, что он дохлый, – заулыбался Квинт, прищуриваясь на Марка. Квинт не сомневался, что его разыгрывают.

– Да клянусь тебе, он живой, – уверял его Марк, тоже улыбаясь, – можешь его понюхать. От него падалью совсем не воняет.

– Сам нюхай, меня не проведешь. Небось, высушил его на солнце, вот он и не воняет.

Квинт не стал нюхать крокодила, а вот Луций решил его все-таки нюхнуть, надеясь своим тонким чутьем разоблачить обман. Но лишь только он нагнулся к голове крокодила, как сразу отпрянул назад.

– Он живой! – воскликнул Луций, – у него под веком глаз шевелится.

– Конечно, шевелится, – засмеялся Марк, – он еще бегать будет, когда проснется.

– Да ты, Луций, ему подыгрываешь, – проговорил Квинт недоверчиво, вниматель-но разглядывая крокодила, – я лично не вижу, чтобы у него, что-то шевелилось.

– Сейчас увидишь, – сказал Марк и поднял веко крокодилу.

Из-под века на Квинта глянул живой карий глаз. Квинт невольно попятился назад.

– Ну что, теперь убедился? – довольно произнес Марк.

– Ты что, совсем рехнулся! – проговорил ошеломленный Квинт, – он же нас сожрет.

– Не бойся, не сожрет. Он ручной.

– Как это? – еще больше удивился Квинт.

– А как собака, – весело ответил Марк, поглаживая крокодила, – на нем хоть катайся – он ничего тебе не сделает. Я его в храме Себека купил. Его там специально дрессировали, чтобы потом паломникам показывать.

– А нам он зачем? Ты что тут храм вздумал открывать?

– Как зачем, ты только представь, – возбужденно заговорил Марк, – ни у кого в Риме нет ручного крокодила. К тебе теперь гости толпами ломиться будут. Помнишь, ты говорил, что никак не можешь заманить к себе сенатора Юкунда? Так теперь он первый к тебе прибежит, чтобы посмотреть крокодила.

И Марк стал рассказывать, какой популярностью пользовался крокодил у себя на родине. Он жил в просторном водоеме при храме в городе Крокодилополе, и жрецы очень им дорожили. Они называли его Сухом и утверждали, что это воп-лощение бога Себека на земле. Ручной крокодил привлекал к ним паломников со всего Египта. Все, кто поклонялся богу Себеку и его священному крокодилу, считали своим долгом хоть раз в жизни побывать в Крокодилополе. Этот город лежал на берегу Меридова озера и был центром поклонения Себеку. Но Марк заплыл в озеро, движимый отнюдь не религиозными чувствами. Наобо-рот, в глазах местных жителей он совершал кощунство, потому что намеревался поохотиться в озере на крокодилов. В дельте Нила крокодилов было мало, там их никто не почитал, и тамошние жители нередко лакомились крокодильим мя-сом. Поэтому крокодилы там попадались редко, и то довольно мелкие и неказис-тые. На них охотиться не было никакого интереса. К тому же все они были пуг-ливые и днем прятались в камышах. А вот в Меридовом озере крокодилам было раздолье, и там попадались не в меру разжиревшие особи. Благо озеро было соединено с Нилом судоходным каналом и туда можно было без труда попасть на корабле. Так Марк и сделал. Провожатым у него был египтянин Трифон. Трифон хорошо говорил по-гречески и мог сносно изъясняться по латыни. Он прекрасно знал все достопримечатель-ности Египта и сопровождал вглубь страны богатых путешественников, пока-зывая им египетские древности. В запасе у него было большое множество ин-тересных сказок и легенд, которыми он в дороге развлекал гостей. Историю Египта он знал хорошо, и это ему немало помогало в его работе проводника.

Путешественники иногда попадались дотошные, их порой интересовало не только имя фараона, лежащего в той или иной пирамиде, но и сколько у него было любовниц, как их звали и в каких позах они любили отдаваться фараону. Часто Три-фону приходилось прибавлять и от себя, но врать он умел интересно, и путешественники оставались довольны его байками.

С Трифоном Марк познакомился благодаря своему другу Аннию. Тот еще до Мар-ка побывал в Египте и в своем путешествии пользовался услугами Трифона.

Это Трифон надоумил Марка отправиться поохотиться на крокодилов в Фаюмский оазис. Заодно он хотел показать Марку знаменитый египетский лабиринт, лежащий на берегу озера невдалеке от канала.

И все же главной целью Марка были крокодилы. Как только «Кентавр» миновал канал и попал в Меридово озеро, Марк устроился на носу коробля и стал зор-ко всматриваться в водную гладь в надежде увидеть плывущего крокодила. С ним рядом стоял Теаген и тоже, как хищник, глазел на воду.

В этой поездке Теаген исполнял роль телохранителя Марка. Раньше он был гладиатором и всецело принадлежал ланисте Касконию. Благодаря своей силе и ловкости, ему удалось одержать множество блистательных побед. После очере-дной его победы благодарные зрители, отдавая должное отваге гладиатора, настой-чиво потребовали даровать Теагену свободу. Устроителю зрелищ ничего не оставалось, как пойти на эту уступку, чтобы угодить толпе.

Так Теаген оказался на свободе. Однако воспользоваться ею, как следует, он не сумел. Слава у него была большая, и устроители зрелищ платили ему недур-ные деньги за каждый новый поединок. Так что Теаген сразу заработал кучу сестерциев. Но как только у него завелось золотишко, бесчисленные трактиры и притоны Рима затянули его в свою трясину. То, на что он раньше взирал с вожделением, теперь вдруг стало ему доступно, и он не смог устоять перед всеми этими соблазнами. Все свое свободное время он проводил в злачных местах. Однако частые попойки и кутежи со шлюха-ми не прошли для него даром. Его удары вскоре стали не так стремительны и точны, а сам он растерял прежнее свое проворство. Кончилось все тем, что в одном из очередных поединков Теаген был тяжело ранен. Его с трудом выходили, но все же ранение давало о себе знать и ему пришлось покинуть арену амфитеатра.

Однако слава его подвигов преследовала Теагена и после того, как он оста-вил гладиаторское ремесло. Благодаря своей известности он смог без труда пос-тупить на службу к Серпронию. Квинт немало гордился тем, что среди его телохранителей есть столь знаменитый гладиатор, и поэтому, когда нужно было выб-рать надежного защитника для юного Марка на время его поездки по Египту, Квинт, не задумываясь, доверил своего сына Теагену.

Марк и Теаген еще до этого путешествия хорошо знали друг друга. Марк часто брал бывшего гладиатора с собой, когда шел вечерком гулять по Риму с друзь-ями. Теаген был надежен как в драках, так и в попойках. Он охотно соглашался на любые проделки, и сам нередко подбивал Марка учинить какое-нибудь безобра-зие.

Идея поохотиться на крокодилов пришлась Теагену по душе. Он не только присоединился к Марку, но даже изъявил желание приготовить из убитого крокодила смачные отбивные. Поэтому теперь он вместе с Марком жадно скользил взглядом по поверхности озера, отыскивая крокодила. Каждому из них хотелось первым увидеть добычу. В этом больше повезло Марку.

– Смотрите, вон он! – закричал Марк радостно и указал на глаза и ноздри, торчавшие из воды. – Давай скорей поворачивай корабль! – кричал Марк кормчему. – Сейчас мы его загарпуним!

Кормчий Глазурий всем телом навалился на руль, корабль со скрипом накренился вправо и полным ходом устремился за животным.

Крокодил плыл неторопливо. Он ничего не боялся. В длину он был не меньше пятнадцати локтей, почти с полкорабля, и поэтому чувствовал себя в озере хозяином. За всю его долгую жизнь на него ни разу никто не нападал, наоборот, это он мог безнаказанно полакомиться ослом или бычком, если те неосторожно подходили близко к берегу. А хозяин скотины, какой-нибудь забитый религиозный селянин, только радовался этому. И если от осла оставалось что-нибудь после трапезы крокодила, то он приносил это домой как реликвию. Соседи поздравляли его, любовались следами зубов бога на копыте или обруб-ке хвоста и торопились увести своих ослов подальше от берега. И вот теперь за этим беспечным крокодилом гнался Марк с гарпуном в руке.

– Гребите быстрее! – кричал Марк гребцам, – Глазурий, заходи к нему справа, протарань его носом!

Теаген стоял рядом с Марком и сжимал в руке трезубец. Матросы тоже похватали луки и дротики и столпились у правого борта.

– Кидать только после меня! – крикнул им Марк.

Корабль приблизился к крокодилу. Шум весел обеспокоил его, и он свернул немного влево. Марк изготовился для броска.

– О, Юпитер! – воззвал он к богу, – прими от меня в жертву это чудовище!

И Марк бросил гарпун. Марк целился крокодилу в голову, но попал в чешуйчатую спину. Бросок был недостаточно силен, и гарпун не вонзился в крокодила. Марк от досады выругался и вырвал у ближайшего матроса из рук копье.

Вслед за Марком матросы с громкими криками засыпали крокодила дротиками и стрелами. Ошалевший крокодил рванулся в сторону корабля и своим мощным хвостом сломал три весла. Вокруг зверя вздыбились волны и пена. Он ре-вел и извивался всем телом. Тучи брызг взлетели вверх и ударили в лица матросам.

– Я попал! Я попал! – орали они то и дело.

– В глаза ему кидайте! В глаза! – советовал Теаген, видя, как отскакивают от крокодила стрелы.

Крокодил раззинул пасть и злобно посмотрел на обидчиков.

– Берегись! – заорал кто-то в ужасе, – он сейчас сюда прыгнет! – и матросы в страхе отпрянули от края борта.

Но крокодил не стал никуда прыгать, а с тремя вонзившимися в него дроти-ками ушел под воду.

– Он уходит! – заорали все и опять поспешили к борту.

– Кидайте сеть! – кричал разгоряченный Марк. – Чего ждете? Кидайте скорей!

Сеть бросили туда, где только что был крокодил, но это не помогло. На воде осталась только кровавая пена и обломки весел.

– Все, – с досадой вымолвил Теаген, – мы его уже не поймаем. Раньше надо было сеть бросать. А теперь поздно.

Но Марк еще не терял надежды увидеть труп крокодила.

– У него в спине три наших дротика, – сказал он весело, – надо подождать. Сейчас он всплывет дохлым.

– Не всплывет, – разочаровал его Трифон, – эти ваши дротики для такого крокодила – занозы. Вы его только спугнули.

Марк еще какое-то время с надеждой взирал на воду, по которой без толку шарили сетью матросы, но вскоре и он убедился, что крокодил действительно уд-рал.

– Проклятье! – досадовал Марк. – Говорил же я вам: кидайте сеть! – набросился он на матросов. – А вы чего вошкались? И кто это заорал, что крокодил хочет на нас прыгнуть? – спросил Марк и обвел матросов пытливым взглядом.

– Кто, кто, Фений! – указали все на маленького матроса, всегда бывшего козлом отпущения.

– Это не я! – отпирался Фений.

– А кто же еще? Конечно, ты! – наседали на него со всех сторон.

– Я вообще стоял вон там, у скамейки, а орал кто-то из вас.

– Ну конечно, он стоял у скамейки, – передразнивали Фения, – а может, ты был под скамейкой?

Матросы громко заспорили, кто поднял панику.

– Да все вы трусы! – крикнул им Теаген. – Шарахнулись к мачте при первом же вопле.

– Так ты же с нами шарахнулся, – напомнили ему матросы.

– Я за дротиком потянулся, – сказал Теаген, – мне кидать нечем было.

– И нам кидать нечем было! – засмеялись матросы.

Эта первая неудавшаяся атака на крокодила не очень опечалила Марка. Он приказал матросам высматривать новую жертву. Однако без трех весел гонять-ся за крокодилами было не так-то просто. Легкий горячий ветерок жал-ко трепал обвисший парус «Кентавра», и надеяться на то, что ветер подует сильнее, не приходилось. Надо было где-то достать новые весла. Трифон посоветовал плыть в Крокодилополь. Город был от них недалеко, и там можно было купить все, что нужно, а заодно посмотреть ручного крокодила, живущего в хра-ме Себека. Так Марк и поступил.

Через пару часов корабль причалил к обшарпаной пристани Крокодилополя. Небольшой город утопал в зелени пальм. Глиняные дома с плоскими кры-шами плотно липли друг к другу и ступенями поднимались по пологому склону вверх. С пристани было видно величественное здание храма Себека, единствен-ное сооружение в городе, достойное внимания.

Когда-то очень давно фараоны, поклонявшиеся богу-крокодилу Себеку, сделали Крокодилополь столицей Египта. Культ Себека тогда процветал по всей стране. Город украшали дворцы и храмы, и на его многолюдных улицах царило оживле-ние. Но времена менялись. Новые фараоны, отдававшие предпочтение другим бо-гам, перенесли столицу на берега Нила. Крокодилополь утратил былое великолепие, и с его улиц исчезла прежняя суета. Дворцы были разобраны и занесе-ны песком. Однако храм Себека по-прежнему стоял пугающей громадой посреди города, напоминая всем, что Себек, как и раньше, обитает именно здесь.

Его живым воплощением считался Сух – ручной крокодил, живущий в храме. О сообразительности Суха ходило много невероятных рассказов. Некоторые из них Трифон поведал Марку, и тому еще в Мемфисе захотелось непременно взгля-нуть на Суха. Оставив теперь кормчего отыскивать в порту Крокодилополя новые весла, Марк и Теаген в сопровождении Трифона отправились в храм смо-треть ручного крокодила.

По дороге к храму Марк, по совету Трифона, купил свежую рыбу, большой кусок мяса и кувшин вина. Все это должно было пойти на угощение крокодилу. С пус-тыми руками к Суху приходить было не принято.

– А вино зачем? – удивился Марк, – Сух, что, будет его пить?

– Еще как будет, – подтвердил Трифон, – думаешь, весело на трезвую голову целый день развлекать паломников?

– Да, – согласился Марк, улыбаясь, – это нелегкое занятие, – и он выбрал для крокодила кувшин побольше. – Пусть животное расслабится, – пояснил Марк свою щедрость, – а то беднягу, небось, совсем там уже заездили эти жрецы да паломники.

С такими благими мыслями римляне подошли к храму Себека.

Крокодила они увидели на берегу небольшого искусственного озера возле хра-ма. Рядом с животным стояли два служителя и принимали дары от каких-то крестьян. Но их скромную живность служители отправляли не в пасть кроко-дилу, а в корзину, стоявшую по соседству. То ли они откладывали ее на потом, а может, жалкая утка была недостойна того, чтобы ее сожрало воплощение Себека на земле. Так или иначе, но крестьяне отошли от крокодила заметно опечаленные.

После них к служителям подошел Трифон. Жрецы приветливо поздоровались с ним, как старые приятели. Они его хорошо знали. Трифон не раз привозил к ним в храм богатых путешественников, и те часто делали храму щедрые подношения. По-этому служители Себека всегда были рады видеть Трифона.

– Что-то ты, Трифон, давненько у нас не появлялся, – сказал один из жрецов по имени Псайт на египетском языке.

– Некогда было, – отвечал Трифон, пожимая им руки, – я на Элефантину ездил. Во-зил туда греков из Милета.

– А это кто такие? – спросил Псайт, поглядывая на спутников Трифона.

– Это римляне, – ответил Трифон.

– Богатые?

– Очень. На своем корабле сюда приплыли. Хотят посмотреть вашего крокодила. Вы уж им покажите все ваши штучки-дрючки, они в долгу не останутся.

– Это можно, – сказал Псайт, – пускай подходят.

Трифон махнул римлянам рукой, приглашая их подойти поближе. Однако подходить совсем близко к крокодилу Марк и Теаген не решились.

– Его на цепь нужно посадить, – сказал Марк служителю, с опаской косясь на крокодила, – а то мало ли, еще ногу кому-нибудь откусит.

– Не откусит, – успокоил их Псайт, – он у нас смирный. Да вы не бойтесь, можете его погладить, если хотите.

И Псайт сам присел возле крокодила и стал гладить его по голове.

– А он сегодня хорошо позавтракал? – спросил Марк.

– Хорошо, – ответил Псайт, – он весь день только и делает, что ест.

– Не ври! – воскликнул Теаген, – у тех паломников крокодил ничего не съел.

– Они согрешили, – ответил жрец невозмутимо, – Себек не принял их дары.

– А наши он примет? – осторожно спросил Марк.

– Если вы чисты перед Себеком, то примет.

Марк и Теаген переглянулись.

– Мы чисты, не волнуйся, – уверенно сказал ему Теаген, – на, отдай это своему питомцу.

Теаген протянул Псайту рыбу.

– Хороший подарок, – сказал египтянин, принимая рыбу за хвост, – посмотрим, понравится ли она Суху.

Псайт поднес рыбу к его зубастой пасти и подергал ее за хвост перед самым носом крокодила. Учуяв запах свежей рыбки, Сух оживился. Он приподнял голову и потянулся к лакомству. Но Псайт не торопился отдавать ее Суху. Египтянин поднял рыбину как можно выше и только после этого разжал пальцы. Сух на лету поймал рыбу зубами, громко лязгнув при этом челюстью. Римляне в страхе отпрянули назад.

– Да не бойтесь вы, – улыбнулся египтянин их испугу, – вы можете радо-ваться, Себек принял ваш дар.

– Порадуешься тут, – пробормотал Теаген, вытирая испарину со лба, – у меня сердце чуть не остановилось. Ты хоть предупреждай, когда он в следующий раз прыгать будет.

– Хорошо, – пообещал египтянин, – давайте, что там у вас еще есть для Суха?

Римляне передали египтянину кусок мяса. Псайт скормил его крокодилу так же, как и до этого рыбу. Римляне опять вздрогнули от резкого движения Суха и еще больше попятились назад. А крокодил вмиг сожрал мясо и замер как ни в чем не бывало.

– Ну надо же, – восхищенно произнес Марк, – он совсем как собака. Говорят, вашь Сух и выпить не дурак, – обратился Марк к египтянину.

– Да, вином он не брезгует, – ответил тот, – а у вас что, есть чем угостить Суха?

– Да, есть. На-ка, плесни ему в горло, – Марк протянул Псайту кувшин вина. Псайт понюхал содержимое кувшина, потом открыл одной рукой пасть крокоди-лу, а другой влил ему туда с пару кружек вина. Крокодил глотнул вино и по-тянулся к Псайту за добавкой.