Текст книги "Внешний враг"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава 10

Это было то, о чем Ибрагима дважды просить не следовало. Со скоростью ветра он взмахнул дубиной и обрушил ее на Гаврилу. Земля вздрогнула, принимая удар, а джин, даже не посмотрев на дело рук своих, проворчал.

– Я так не умею – «не до смерти». Так работать только руку сбивать.

– Да за такую работу тебе их с корнем вырвать надо, – крикнул Гаврила. – Промазал, скотоложец…

Ужасное ощущение неизбежности смерти, падающей на тебя сверху, было настолько мгновенным, что он не успел испугаться. Дубина джина – огромная, усеянная шипами, словно бродячий пес блохами, пронеслась сквозь него, не причинив никакого вреда, и грохнулась о землю. Сделав шаг в сторону и выйдя из дубины богатырь крикнул.

– Не попал!

Он бы и язык ему показал, но сдержался. Ибрагим ударил его еще раз, но богатырь вновь оказался невредим. Муря ничего не видел, но почувствовал, что тут что-то происходит и заорал что-то предостерегающее. Под его вопли к Ибрагиму присоединился Ясир со своим ятаганом. После этого перед кустами несколько мгновений царила веселая кутерьма – Гаврилу Масленникова рассекали и расплющивали безо всякой пользы для дела и безо всякого вреда для него самого.

Остановились они так же внезапно, как и начали.

– Дым! – обрадовано крикнул Ибрагим, показывая дубиной на кусты. – Там они! Ожерелье жгут!

Ясир не глядя на дым, озадаченно смотрел на богатыря.

– Что встали? – спросил тот.

– Уж больно ты увертлив, – с уважением сказал Ясир.

– Да, – согласился с товарищем Ибрагим. Он вытер рукой пот со лба. – Прыгаешь как блоха. Не попадешь по тебе. Может те, кто в кустах помешкотнее тебя окажутся…

Они не успели сделать ни шагу, как кусты напротив них раздвинулись и оттуда позевывая вышел Избор. Посмотрев на джинов, он сказал Гавриле.

– Это хорошо, что ты их так близко подманил… Я давно свежей печенки не пробовал…

– Да-а-а-а, – на всякий случай сказал Гаврила. Ничего другого он сказать не мог, когда увидел воеводу перед Ясиром, занесшим над ним ятаганом. Голос у него пропал.

– Погонял, чтобы пропотели?

– Погонял, – через силу прохрипел Гаврила, каждое мгновение ожидая, что ятаган сорвется сверху упадет на голову Избора. Но Ясир не делал рокового движения. Вместо этого он медленно опустил острую сталь на землю.

– Ну, так командуй ими.

Избор смерил взглядом одного, другого…

– Чего стоят? – опять заругался воевода. – Пусть ковер стелют, посуду расставляют. Пусть один другого разделывает…. Чего ждать-то? Есть хочется. С которого начнем?

Голос Мури куда то испарился и джины не знали что делать. Гаврила понял, что задумал Избор.

– Тот, что в синих штанах вроде потолще, – сказал он. – Только что ты про печенку-то врешь?

– Ничего не вру!

– Драконью только вчера ели.

Избор снисходительно кивнул.

– Ну и ели. Только она горькая оказалась.

Он посмотрел на Ибрагима с нежностью, как посмотрел бы на человека, обещавшего подарить ему нежданную радость.

– А у этого толстого наверняка сладкая…

Чем ближе он подходил к джинам, тем больше они бледнели он невесть откуда навалившейся слабости. Сперва руки Ясира разжались, и страшный ятаган упал на землю. Потом пальцы Ибрагима упустили дубину. Избор подошел к нему поближе и дружески подмигнув, спросил.

– Ну что, толстый, сам пойдешь, или тебя измордовать придется?

– Муря! – прошептал Ясир. Всей оставшейся в них сил хватило только на то, чтобы они шевельнулись. – Где ты?

Но голос старого колдуна исчез и за шелестом листьев был слышен только далекий гул уходящего куда-то урагана.

– По-моему он просто сбежал… – сказал Гаврила. – А вы тут стоите, бедненькие…

– Жирненькие, вкусненькие… – добавил Избор, плотоядно улыбаясь. Он цыкнул зубом и под его взглядом джины начали сползать на землю. – Ладно… Давайте-ка бегом до ближайшего леса. Ятаган у тебя есть? Хорошо. Дров нарубите и быстро назад…

Он повернулся и пошел назад к кустам. Показывая, что разговаривать больше не будет. Как только он отошел от распластанных в траве джинов на несколько шагов, оба вскочили, словно подброшенные пружиной и что было сил припустили к недалекому лесу. Гаврила провожал их взглядом, пока спины великанов не скрылись за деревьями.

– А если вернутся?

Это он сказал уже сидя.

– Не настолько же они глупы?

Гаврила привстал и снова посмотрел в лес. Там что-то трещало, но отсюда не разобрать было, толи это ломаются деревья, неудачно выросшие на пути убегающих джинов, то ли джины добросовестно рубят их, чтобы богатыри смогли разжечь костер и зажарить их.

– Может и настолько…

– Ну, а если и вернутся, то и это ничего.

Гаврила с интересом посмотрел на него.

– «Лапка»?

– Конечно.

Избор поднял из травы ногу и показал привязанный к лодыжке ковчежец с настоящим талисманом.

Гаврила нахмурил брови.

– Открывал? Зря ты это …

Кусты затрещали, и оттуда показалась голова Исина.

– Всю сушнину сжег, – сказал он.

– Кончай, – откликнулся воевода. – А что касается талисмана… Нет, не открывал. Я подумал, что раз колдовство слабеет при открытом ковчежце, то может быть если поднести его поближе в закрытом, то и этой малости хватит… Ну, знаешь как в корчме… В поварне сожгут что-нибудь, а по всей корчме вонь неизбывная…

Гаврила покачал головой, удивляясь прихотливости пути добрых мыслей, залетевших в голову Избора и избавивших их от джинов.

– Точно хватило… Не идут, джины-то…

– Может они еще дров не нашли, а с пустыми руками возвращаются совестно. – Он сам не верил в то, что говорил и не сдержавшись довольно засмеялся – хитрость удалась.

– Какая там у них совесть? Сбежали….

Исин, мечтательно глядя в лес, сказал.

– В телегу бы их впрячь и за яйцом…

Гаврила поднялся и заинтересованно посмотрел в лес. Грохот там утих.

– Нет, – сказал воевода с сожалением. – Рядом с талисманом у них сил не хватит не то что телегу тянуть, а и руку поднять.

Исин поскреб голову.

– Ничего. Оглобли бы подлиннее сделали бы…

Он вздохнул. Что мечтать о бесполезном. Джины сбежали – теперь это было ясно всем и делать тут больше было нечего… Позади них лежали поваленные ветром деревья. На обломанных ветках накренившихся, но еще державшихся за землю лесных великанов, висели клочья зеленого дерна. Рядом с ними, буквально в нескольких шагах землю покрывали вороха срезанной травы и вмятины от ударов дубиной. В воздухе висел сладкий запах травяного сока.

– Земле опять досталось, а нам хоть бы что… – сказал Избор. Он разломал клетку с поддельным талисманом и одел его на шею.

– А как там этот… Остроголовый?… – спросил вдруг Исин, привставая на цыпочки.

Они завертели головами, отыскивая своего врага, но теперь и у виднокрая ничего не было видно. Мурины джины то ли забили его, то ли отогнали за лес. Посмотрев на солнце, Гаврила сказал.

– Все. Пошли.

Он закинул за спину мешок, заглянул в лицо Избору.

– Доставай поводыря.

Избор кивнул и опустившись на колени начал шарить в мешке. Рука его погружалась в него все глубже и глубже, но яйцо куда-то закатилось и все не попадалось под руку.

– С утра все теряется… – сказал воевода, сунув голову в глубину.

– Потерял? – ахнул Масленников.

– Да нет, я о другом, – успокоил его Избор.

Он кряхтя распрямился, оставив под ногами белый комочек. Яйцо, словно разгоняясь, сделало небольшой круг по срезанной траве и покатилось по направлению к лесу.

– Сперва Картагу потеряли, потом Мурю, потом двух джинов.

– Остроголовый вот пропал… – напомнил Исин.

– Да. Хоть дальше не ходи. Последнее что есть потеряешь… Нищим станешь.

Гаврила, повернувшись, осмотрел Изборов халат.

– С таким халатом в нищие не берут… Хоть год в ногах валяйся. Такой халат и за сто лет не прогуляешь.

Воевода весело покачал головой.

– С тобой все промотаешь. Купишь коней – потеряешь коней, купишь – потеряешь… На это никакого халата не хватит.

Избор подергал за полу халата, оторвал камень, подбросил его на ладони, а потом швырнул в Исина, шедшего чуть в стороне.

– Да и не держится у меня это…

В хазарина он не попал, зато в траве рядом с ним что-то звонко щелкнуло и, искрой сверкнув на солнце, камень отскочил в сторону. Исин сделал несколько шагов в сторону, нагнулся и поднял что-то с земли.

– Не все нам терять. Можно и найти.

В поднятой вверх руке он держал одну их Муриных бутылок.

Избор застыл с поднятой ногой, словно увидел перед собой змею.

– Светлые Боги!

Гаврила, успевший представить, что тут будет, если из бутылки еще кто-нибудь вылезет, выдернул меч, потом, вспомнив, какой он, с руганью сунул его обратно.

– Тихо, тихо, – успокоил их довольный переполохом хазарин. – Чего всполошились? Никуда он отсюда не денется. Бутыль-то целая… Там бочажок… Так она в воду попала…

– На наше счастье… – облегченно вздохнул Гаврила.

Избор выдохнул сквозь зубы. Страх скатывался в ноги, и через них уходил в землю.

– Ты давеча одну бутыль хорошо пристроил. Может и эта пригодится? – продолжил хазарин, словно не видел, что творится с ним.

– Сунь в мешок. Сам же говорил «Первая заповедь: нашел – подбери!». – Решил Гаврила. – Мало ли что?

– Джин и талисман…. – вслух подумал Избор, прикидывая, усоседятся ли они.

– Ничего, – сказал Масленников. – Талисман в ковчежце, джин в бутыли…. Обойдется, а на нашей дороге чего не случается. Сгодится еще.

Санциско стоял, озираясь и старался представить, чем тут занимался Тьерн. Тут было хорошо и уютно – за спиной сопел здоровенный песиголовец, ворковали почтовые голуби, а сам претендент на место главы Совета лежал чуть в стороне, за занавеской, и тихонько стонал.

– Что с ним? – спросил Санциско не обернувшись.

– Его колотили как пшеничный сноп, – сказал Белый Ежик. – Я видел в шаре…

Глава Совета все-таки повернулся и невидящим взглядом посмотрел сквозь песиголовца. Тот, оскаблясь объяснил.

– Есть такая забава у славян.

Маг не удостоил его ответом. Сейчас его интересовали не обычаи дикарей, а его собственное дело.

– Что он делал?

– Если бы он был воином, – с легким пренебрежением ответил Белый Ежик, – я бы сказал, а так… Колдовал что-то.

Он кивнул на стол, что стоял позади главы Совета.

– Сам разбирайся.

Зверочеловек не прощаясь повернулся и вышел. Услышав шелест закрывающегося полога, Санциско сосчитал до ста, и только тогда дал волю чувствам. То, что произошло, выглядело оскорблением. Его товарища не превратили в камень или жабу, не упрятали в кувшин или дальнюю пещеру и даже не лишили памяти. Его просто избили, избили как простого поселянина….

– Белоян! – произнес Санциско. В голосе его звучала нежность, сочащаяся ядом. – Ты ответишь за это, Белоян!

Больше всего его жгла мысль, что волхв не стал тратить на Тьерна магию. Не было поединка искусных соперников. Он просто избил своего врага и, завершая оскорбление, оставил ему жизнь. Теперь Тьерн неподвижно лежал на ложе, замотанный тряпками, сквозь которые проступала кровь. Против воли в Санциско шевельнулась жалость.

«А что ты хотел?» – спросил внутренний голос. – «Ты ведь и посылал его сюда, чтобы с ним случилось то, что случилось?»

– Да, – ответил сам себе Санциско. – Но не это… Смерть – да, но это…

Тряпки на Тьерне пахли не только кровью. От них за поприще разило поражением. Не человека и даже не мага. Поражением Совета.

«Ты ждал чего-то другого?»

«Поражения и смирения строптивца, но никак не этого… Хорошо, что я предпринял меры….» – подумал он. Во рту у него стало горько, и одновременно он почувствовал вкус крови.

– Принял меры, – вслух повторил он вслух, глядя на едва живого товарища по Совету. Санциско смотрел на него и представлял, как медленно и неспешно по тайным тропам и торным дорогам подходят к землям Журавлевского княжества его люди переодетые купцами и волхвами, лекарями и сказителями.

Там все и решится….

Он смотрел на вещи, что лежали на столе, и по ним угадывал то, что происходило тут за последние десять дней. Стеклянные шары, куски пергамента, чернильница с рассыпавшимся по столу песком, сухая лягушачья лапка…

«Он все же рискнул, – подумал Санциско. – Не думал…»

Глава Совета очистил место перед собой, сбросив на землю свитки, отодвинул ящик, разделенный на два десятка отделений и пахнущий магией. Наклонившись к зеркалу, принялся творить себе лицо. Зеленый с яркими искрами дым коснулся щек и маг почувствовал как кожа расслабляется, становится похожей на податливую глину в руках гончара.

Несколькими круговыми движениями он стер черты своего лица, разгладил его словно тесто и начал лепить чужое. Брови, нос… Нет, не так, не так. Ладно. Потом переделаю… Уголки рта выше. Он посмотрел в зеркало и резко провел рукой, стирая почти законченную работу. Не то и не так.

Маг провозился с собой долго. Тень от шеста, удерживавшего верхушку шатра, сдвинулась с головы Тьерна на грудь и потемнела. Подступал вечер. Маг начал все с начала. Лицо. Овал. Округлость. Упрямый квадратный подбородок не давал себя спрятать и упрямо вылезал, корежа задуманный образ. Санциско задержал дыхание, и резко сжав кулаки, смял ставшую податливой кость.

Так. Неплохо… Теперь рот. Твердыми горячими пальцами он смял губы и вылепил их наново. Верхняя оказалась чуть больше чем надо и он ногтями подправил ее. Сойдет. То есть не сойдет, а хорошо. Здорово! Он чуть оттянул скулы назад, изменил разрез глаз…

Надеть личину, конечно, было проще, но тогда любое зеркало выдало бы его с головой, ну а теперь… Теперь это женское лицо было его лицом до тех пор, пока он не захочет другого.

Шум лагеря доносившийся из-за матерчатой стены в мгновение приблизился. Около палатки затопали чьи-то ноги, кто-то зацепился за растяжку и крепко, по-солдатски, выругался. Нетерпеливая рука дергала завязанный полог.

«Распустил их Сельдеринг» – подумал Санциско, вылепливая себе правую бровь с кокетливым изгибом. Вместо этого бровь изгибалась червяком, и это придавало лицу блудливое выражение. Полог, наконец, треснул. Санциско услышал звук рвущейся материи и в шатер ввалился Белый Ежик. Маг успел увидеть его отражение в зеркале. Бровь, кажется, встала на место.

– Эй, колдун! – взревело за спиной – Колдун!

«Хам», – мимолетом промелькнула мысль у Санциско. – «Распустились… Ни страха ни уважения…». Глава совета подхватил коробочку, что валялась на столе и, закрыв глаза, сжал ее пальцами. Тотчас же на его руке вспыхнул яркий как солнце и холодный, как дохлая рыба свет. Вспышка ударила песиголовца по глазам. Он взвыл от боли и страха. Мир, в котором он чувствовал себя сильным, исчез, залитый темнотой. Тьма была страшной, и он выхватил меч, но не успел даже взмахнуть им, как неведомая сила (неведомая и невидимая, а оттого еще более страшная) вырвала оружие из рук и отшвырнула проч. Сполна насладившись его страхом, Санциско сказал.

– В следующий раз, тварь дрожащая, придешь тогда, когда позову…

Отвернувшись от бессильного песиголовца, он прошептал заклинание, и того спиной вперед вынесло из шатра. Санциско посмотрел на себя в зеркало. Все было как нужно. Бровь легла так, словно ее там положили Боги. Маг шевельнул ей и меч, залетевший под ложе Тьерна, отразив лезвием свет светильника, вылетел следом за хозяином.

Новый хозяин шатра задумчиво перебрал несколько шаров и выбрав один поставил его на треножник. Облако зеленого дыма коснулось стекла и, рассыпавшись в нем снопом искр, превратилось в стаю мелких рыбешек. Потом зеленый цвет исчез и шар, ставший глазом мага в другом мире, показал просторную комнату, увешанную коврами. Он увидел окно, падающее к краю земли солнце и женщину с удивлением, но без страха смотревшую на него. Нет не на него. На шар… Пока она еще не могла видеть его. Санциско бросил в светильник несколько крупинок сандала и когда душистый дым затуманил блеск шара сказал.

– Здравствуй, Тулица! Как дела?

Глава 11

Княгиня поляниц встала с лавки, но, пересилив удивление, плотно уселась обратно. Санциско понял, что что-то не так, но не успел осознать что именно.

– Откуда ты знаешь меня? – спросила женщина. Санциско покосился на кусок пергамента с именем, что лежал рядом и ответил.

– Знаю… Я дух этого шара. Разве тебе не говорили об этом?

Женщина отвернулась от шара и крикнула кому-то позади.

– Эй! Дилька! Сюда давай… Ожило …

Через мгновение маг увидел вторую женщину потоньше и пониже княгини. Она подошла ближе, но не успел Сельдеринг и слово сказать, как она отпрянула.

– Ого! – сказала она. – Заговорил! Ты смотри, не соврал купец-то, а Лерка говорила, что нет в нем волшбы… Вот бы ей послушать!

– Ладно. Успеет, как вернется…

– Так вернулась. А чего он?

Санциско спокойно, чуть прищурясь слушал щебет, не перебивая. Когда человек знает, чего он хочет, он может и подождать. Лицо Дили снова приблизилось.

– А обличьем-то женщина!

– Небось, мужик какой-нибудь заклял, гад… – сказала Тулица. – Мужик?

Это уже Санциско.

«Хорошо, что для голоса нет зеркала», – подумал маг, а вслух сказал.

– Да. Пришло время выполнить предначертанное. Подойдите ближе!

Он приготовился сказать слово Послушания, но сдержался. Женщины не подошли ближе, словно у них не было положенного всем женщинам любопытства. Тулица поправила волосы и, положив руку на кинжал, спросила.

– Что тебе нужно, дева? Говори короче у нас тут дел…. На коне не обскакать.

«Ничего, издалека тоже получится, главное глаза…» – подумал Санциско. Он открыл, было, рот, но ничего не произнеся, закрыл его. Что-то не так… Что?

– Не выспалась что ли? Что рот разеваешь?

Санциско обвел глазами покои княгини. За спинами женщин стены и мебель неразборчиво темнели. Расплывались так, как если бы он смотрел на них сквозь столб теплого воздуха. Уже догадываясь, почему это так, он посмотрел на княгинины руки. Кинжал, что она осторожно поглаживала пальцами, лежал под левой рукой.

«Зеркало» – подумал Санциско. – «Они смотрят не в шар, а зеркало за ним…Ничего не выйдет…»

– Я могу выполнить любое ваше желание, если вы поможете мне… – все-таки сказал он.

– Поможем, коли в наших силах… – сказала княгиня. – Шар что ли разбить? Это мы враз…

Ее рука потянулась вперед.

– Нет!

Тулица невозмутимо убрала руку, как если бы знала, что услышит именно это.

– Кто тебя так?

Санциско скосил женский глаз на постанывающего недалеко Тьерна.

– Есть такой великий маг – Тьерн Сельдеринг. Его имя ужасно, а сила повергает в ужас даже животных…

Он прислушался к шороху за пологом. «Великий маг», кажется, пришел в себя и Санциско с удовольствием добавил.

– Цари земные служат ему привратниками, а могущество его…

Тулица взмахнула рукой, показывая что бы дева прекратила славословие.

– Уймись, дева. Короче.

– Это он заточил меня в шар с условием, что я освобожусь отсюда только после того, как выполнят мою просьбу… – послушно закончил фразу маг.

Он рассчитывал на женское любопытство, но, похоже, что эти женщины были не любопытны. Точнее интересовало их совсем не то, на что он рассчитывал…

– А чего это мы тебя раньше не видели? – спросила та, что пониже и потоньше. Он увидел как лицо в шаре качнулось и уменьшилось, словно дева отошла назад, развела руками.

– Это воля Сельдеринга. Я могу появляться раз в пять лет… Если вы не поможете мне в этот раз, то я буду ждать еще пять лет.

Пока он говорил, рука княгини постепенно отодвигалась от кинжала.

«Поверила!» – подумал Санциско и тут же самодовольно подумал – «Еще бы, ведь я так притворялся! Может быть еще и получится…»

Он как мог жалобно охнул и передернул плечами.

– Что трясешься? Икота давит?

– Нет, – жалобно ответил глава Совета. – Тут холодно! Согрейте меня!

Он посмотрел на худенькую. В ней было больше женственности, а значит и слабости.

– Как? – жалостливо спросила та. Санциско внутренне усмехнулся. Он правильно угадал слабину в ней.

– Возьми в руки шар я и погреюсь около.

Поляницы переглянулись. Рука Дили потянулась вперед, закрывая свет магу. Еще мгновение и она возьмет шар с зеркальной подставки и тогда не сможет не посмотреть в него. Санциско обрадовано задержал дыхание, готовый выдохнуть его заклинанием, но Тулица все переменила.

– Подожди! – приказала она, и шар вновь наполнился светом. – По другому согреем. Что ей твои руки?

Пододвинув к шару огарок свечи, она зажгла фитиль, и шар окутал поток горячего воздуха. Санциско выдохнул воздух. Еще одна неудача…

– Выкладывай что нужно.

«Нет. Еще не все потеряно. Может быть…».

– Снимите с меня заклятье! И я выполню ваши желания…

Женщины переглянулись.

– Желания… А что ты можешь сидя там, в шаре? Ты бы свои выполнила… Чего тебе чужие?

– Я бессильна в вашем мире, зато кое-что могу в своем…Неужели у вас нет желаний, которые заслуживают того, чтобы исполниться? Может быть деньги, золото, власть? Я слышала у вас это ценится высоко..

Тулица по-мужски пожала плечами.

– Мы, что хотим, что нужно, сами берем…. Помощников не нужно. Слава Богам, сил на это еще хватает…

Санциско уловил в ее голосе не то, чтобы сомнение, неуверенность какую-то… Неуверенность человека, в уме перебирающего желания.

– Может быть нужно что-то такое, о чем вы еще не знаете? – осторожно направил женскую мысль Санциско.

Диля рассмеялась.

– Как же? Как же так? Как можно хотеть то, о чем не знаешь?

Тулица с рассеянной улыбкой на губах перебирала свои желания. Не произнесенные они так оставались на ее губах, но Санциско ждал, не обращая внимания на ее подругу.

– Чудно, – сказала, наконец, княгиня. Глава Совета видел, что она сама удивлена открывшимися мыслями.

– Если ты желания мои выполнишь, как без желаний жить? Скучно… Я уж сама как-нибудь… Так хоть вкус у жизни будет и смысл… Может ты?

Она повернулась к Диле.

– А мне чего? Красотой не обижена, силой да умением тоже… Люди кругом хорошие… Чего еще человеку нужно?…

– Молодость, – вкрадчиво обронил Санциско. – Вторую и третью… Здоровье и силы-то сейчас есть. А завтра, глядишь, кончились…. Нам ли женщинам этого не знать? Кожа сохнет, глаза меркнут…

– На то воля Богов, – чуть вздохнув сказал Тулица. Мельком глянув в зеркало, поправила ожерелье на груди.

– Я, конечно, не Бог… не Богиня, – поправился Санциско, – но помочь в этом в моих силах…

– В чем в «этом»? – в один голос спросили женщины.

– Молодость… Здоровье… Вкус к жизни…. О молодильных яблоках слышали? Съешь такое и на 25 лет помолодеешь….

Стало так тихо, что Санциско услышал как со свечи капает расплавленный воск. Тишина плавилась на фитиле свечи и стекала в подсвечник.

– Ой! – тихонько охнула Диля. – Неужто и впрямь можно?

– Можно, – донеслось из шара. Голос девы был обыденно правдив. – Конечно можно… Я скажу где взять. Только для этого вы должны помочь мне.

Он молчал, пока Диля не сказала нетерпеливо.

– Ну?

– Открыть шар и выпустить меня отсюда может только три человека. Один хазарин и два русича…

– Хазарин и еще двое?

Женщины переглянулись, одинаковым движением закусив губы, сдерживая то ли смех, то ли ярость…

– Да. Я не знаю как они выглядят и где…

– А не Гаврила ли Масленников и не Избор?

Санциско не подал виду, что удивлен. Он не знал, кто такой Гаврила Масленников, но имя Избора он видел в записях Тьерна. Этот-то наверняка должен быть рядом с талисманом. Про хазарина ему говорил Белый Ежик. Его воины видели всех троих.

– Они. Знаете их?

Женщины переглянулись, и маг готов был поклясться, что они обменялись улыбками.

– Со всех сторон! – не удержалась Диля. – И спереди и сзади.

– Таких раз встретишь – не забудешь. Убить их? – деловито спросила Тулица. Санциско помнил о своем образе и е захотел показаться чересчур кровожадным. Он как мог широко раскрыл глаза и спросил:

– А зачем еще нужны мужчины, как не для смерти? Они ведь воины и сами ищут ее…

Диля хмыкнула, а Тулица даже не посмотрев на нее, отозвалась.

– Молода еще… Да и в шаре живет… Откуда ей знать?

Она подумала, пробуя пальцем острие кинжала, а потом просто сказала.

– Нет. Убивать их мы не будем. Мы их замучим!

– Замучим? – с замиранием в голосе откликнулась Диля.

– Еще как! – весело откликнулась Тулица и ее грудь колыхнулась, вспоминая приятное..

Дева за стеклом исчезла, шар погас. Тулица кивком указала Диле на шлем, что лежал на полу, и та нахлобучила его на подставку. Руки сделали это сами собой, а девушка уже мечтательно смотрела в окно уже чувствуя себя на сорок лет моложе..

– Ладно, – деловито сказал Тулица, возвращая ее на землю. – И до нас очередь дошла… Давай-ка делом займемся, как он велел.

– Ага, – отозвалась Диля. – Осталось только их найти.

– Найдем.

Тулица потянулась до хруста в костях.

– Есть средства… Помнишь Лерка рассказывала… Ты говоришь, вернулась она?

Тулица подхватила меч, потом опомнившись поставила в изголовье кровати.

– Да. У себя сидит … – ответила Диля открывая дверь. – Тебя ждет.

– А что так?

– Не знаю. Сама скажет.

Они спустились двумя поверхами ниже и коридором прошли к двери.

Не было за этой дверью ни мечей, ни ратных доспехов. Даже пахло там иначе, чем во всем тереме – чередой, сушеной малиной, яблоками. Едва дверь скрипнула, женщина за столом подняла голову, чуть прищурилась и улыбнулась.

– Здравствуй, княгиня!

По всей комнате на тонких веревках висели раскрашенные в веселые краски птицы – Лерка вырезала их для своего удовольствия. Тулица, расположившись по-хозяйски, ухватила с блюда краснобокое яблоко и с хрустом откусила чуть не половину. Лерка смотрела на нее с удовольствием – любила глядеть как люди едят, пододвинула блюдо поближе.

– Что к Хайкину не поехала? – спросила княгиня. – С полдороги вернулась?

– Вернулась, – кивнула Лерка. – Новости по дороге попались, вот и пришлось вернуться.

Тулица укусила яблоко еще разок. Глядя на нее, Диля тоже подхватила яблочко и безжалостно ополовинила.

– Хорошие?

– Хорошие, хорошие… Видела я богатырей.

Тулица прекратила жевать отложила то, что осталось в сторону.

– Каких богатырей?

– Тех, кто в прошлом году к нам заезжали, накуролесили, да ушли не по-хорошему.

Диля с Тулицей переглянулись. Зверь сам бежал на ловца.

– Где?

– У князя Голубева.

– Что прямо у князя?

– Нет. Не прямо. В корчме на его землях. Есть там у реки сельцо такое – Пылово.

– Неужто все пятеро были? И со скелетом своим?

– Не пятеро. Трое.

– Хазарин был? – быстро спросила Диля.

– Был твой хазарин.

Тулица дернула подругу за руку – уймись, мол.

– Служат они у него что ли?

– Не похоже. Княжеская дружина как раз за ними и гналась. Досадили видно князю-то.

Тулица с Дилей переглянулись, вспоминая, что устроили богатыри в этом тереме в прошлый раз..

– Эти могут. У этих получится. Буянили?

Лерка поспешила объяснить.

– Говорят, они зверя какого-то у князя убили. Ну помните… Чудище было… Появлялось неизвестно откуда и пропадало неизвестно куда….

– Это наши-то? – удивленно спросила Диля. От тех, кого она знала, конечно можно было ждать всякого, но такого…

– Это твой! – улыбаясь, поправила ее Лерка. – Говорят, хазарин его в пыль и потоптал.

– Похоже на него, – подумав сказала Тулица. – Он тихий, тихий, а озвереет… В прошлый раз чуть кота нашего не убил, а сейчас зверя чужого изничтожил.

Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

– Весть твоя кстати. Их найти нужно. Сможешь?

Лерка фыркнула пренебрежительно.

– Не грибы они, да и не зима нынче… Чего же не найти? Найдем! Прямо сейчас и найдем!

Тулица кивнула. Не вставая с места, Лерка повернулась, и сняла со стены тусклое старое блюдо. Темный, древний металл отозвался легким звоном, когда лег на стол между волхвицей и княгиней. Серебряным же ковшом она залезла в кадку, что стояла под столом и вылила воду в блюдо. Диля весело ойкнула. По воде побежала мелкая рябь.

– Таракан!

Лерка брезгливо, двумя пальцами, взяла пловца за бока и отбросила в сторону. Тулица, спокойно озиравшая приготовления, спросила на всякий случай.

– Это пить не придется?

– Смотреть придется, – успокоила ее Лерка. Она взяла яблоко и положила на блюдо.

– Кого искать будем?

– Гаврилу Масленникова, да Избора, да хазарина Исина.

Лерка кивнула – и так знала, что к чему… Она взяла яблоко и положила на блюдо. Лицо ее стало сосредоточенным.

– Теперь тихо. Не мешайте…

Под ее сосредоточенным взглядом яблоко сдвинулось с места, и постепенно убыстряя ход, покатилось вдоль кромки блюда. Волны кругами побежали по воде, встречаясь друг с другом и, проникая друг в друга, и через несколько мгновений вода в блюде словно вскипела. Потом дрожь унялась, вилы исчезли и дно блюда стало окном в…

– Что это? – спросила Диля. – Куда это ты?

На блюде елозили нетерпеливо разноцветные разводы, от яркости которых резало глаза. Лерка попробовала раз и еще раз.

– Устала, или мешает что? – спросила Тулица. Не обратив внимания на слова княгини Лерка зашептала заклинания, брови сошлись в линию.

– А может… – начала было Диля, но Лерка шикнула на нее так, что с блюда полетели брызги, и стала бороться с серебряным блюдом. Женщины отодвинулись в стороны, с любопытством глядя, как волхвица вгоняет свою волшбу в непокорное серебро. Что-то у нее не выходило. Вода на блюде покрылась льдом, потом вскипела, поднялась паром. По горнице потянуло горелым – из-под блюда показался дымок и мелкие язычки пламени. Диля взвизгнула и зачерпнув горстью вылила воду на стол. Лерка откинулась назад и круглыми от изумления глазами смотрела на выжженный круг перед собой.

– Не могу! – сказала она удивленно. – Их не видно…

– Может с зеркалом твоим чего? – осторожно, чтобы не обидеть спросила Диля

– Да при чем тут блюдо? С моими заклятьями хоть Багдад, хоть Оловянные острова увидеть можно! А тут…

Она мелко-мелко порвала клочок то ли мха, то ли зеленой от времени шкуры и бросила на блюдо. Там грохнуло, полыхнуло дымом, и воду выплеснуло на женщин. Тулица утерлась, но ни о чем не спросила. По удивлению, что плескалось в глазах волхвицы, она поняла, что та, как и она, сама ничего тут не понимает.

– Та-а-а-к, – протянула княгиня задумчиво. – Что-нибудь еще сделать можно?

Лерка ответила только тогда, когда Диля тряхнула ее за плечо.

– А? Да. Конечно…

Сцепив пальцы под подбородком, она долго молча смотрела сквозь стену, потом перевела взгляд на раскачивающихся под потолком птиц. Лицо ее просветлело.

– Защита у них, получается… Ну, да и мы не в сенях пальцем деланы…

Она покачала в руке ковшик, решительно швырнула на стол.

– С прошлого раза вещи их какие-то у нас оставались… Остались?

Тулица посмотрела на Дилю, та не очень уверенно кивнула.

– Наверное.

– Несите чего-нибудь…

Княгиня, она, конечно, и в Киеве княгиня, но тут, у себя Лерка чувствовала себя хозяйкой и могла покомандовать даже Тулицей. Через минуту все кругом кипело. Появились дружинницы и принесли с собой короб обносков. Первыми Лерке попались под руки драные холщевые портки.

– Это, вроде, их безумного колдуна портки. Он не нужен??

Тулица качнула головой.

– Бери любые другие. Колдун нам ни к чему….

Она стряхнула с волос остатки воды.

– Нам тебя вот так хватает…

Она чиркнула ладонью по горлу резко, словно ножом провела.