Текст книги "Внешний враг"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Глава 49

Крыша упала очень удачно. Она не развалилась на части, а осталась на ступенях деревянным домиком. Вряд ли там кого убило – под крышей хватило бы места куда как большему числу людей. Один край ее упирался в землю у ног богатырей, а другой загораживал дверь, не давая ей открыться. Теперь если кто и захотел бы подраться смог бы сделать это только спрыгнув со второго поверха.

Поглаживая плечо Избор спросил Гаврилу:

– Надолго?

Масленников не успел ничего сказать. Раздался сухой треск и один меч, блеснув на солнце пробил крышу, следом за ним проклюнулись еще два. Стук и треск заполнили двор, словно под крышей сидели не крепкие мужики, обученные и вооруженные, а стая дятлов.

– Нет, не надолго… Крыша старая, долго не продержится.

– Поехали, – сказал Сераслан. На глазах у смотревших сверху людей он бросил на крышу так и не переданное княжеское послание.

– Нечего нам тут делать…

Других неприятностей у них во дворе не случилось. Под треск разрубаемой крыши они уселись в тележку и не спеша поехали к воротам, около которых по-прежнему маялся сторож. Когда они подъехали к воротам он спросил, заглядывая им за спины.

– Чего там? Опять что ли старцев медведь с привязи сорвался?

Медленно проезжая мимо Сераслан бросил:

– Три медведя…

Страж закивал и тележка поехала дальше.

Сераслан потихоньку прибавлял ходу, а Гаврила шарил по тележке.

– Ежели догонят, и отбиться нечем будет…

– Не догонят.

Гаврила посмотрел назад, где старческий дом скрывался за лесом.

– Струсили?

– Старец не пустит. Ему сейчас не до нас.

Он усмехнулся и объяснил.

– В нем теперь волшебства не больше чем невинности в Александрийской шлюхе!

Сераслан одобрительно кивнул, а Гаврила с Исином переглянулись. Под их взглядами он и сам задумался, что сказал язык.

– А Александрия это где?

…. Солнце уже взлетело вверх, словно подброшенное кем-то яблоко. Наступило то время дня, когда оно устав подниматься неподвижно застыло на небе не решаясь ни залететь немного повыше, ни опуститься пониже. Минута равновесия, за которыми последует неизбежный спуск солнца к земле и вечер, разделили день пополам.

– Полдень! – сказал Избор. И точно. Их тени съежились у них под ногами и нипочем не желали вылезать оттуда. Но главными сейчас были не они и не солнце, а горы. Их каменные громады нависали над лесом острыми зелено-коричневыми волнами. Высоко в небе смешивались громады камня и брызги леса. Деревья на склонах казались зеленой пеной и обрывками водорослей, поднятых бешеной водой со дна водоема. Да и сами горы были подобны волнам – кое-кто из них имел даже белоснежный гребень – ледяную или снежную шапку. Сложив ладонь козырьком Избор смотрел на все это каменное великолепие с некоторой нерешительностью.

Вершины гор – то зеленые, то коричневые, то снежно-белые простирались и вправо и влево. Дорога еще какое-то время катилась вперед, но и даже им, беспамятным, было ясно, что потом она свернет в сторону и словно река, потечет вдоль горной цепи, отыскивая ущелье или горку пониже, чтобы перевалить на другую сторону. Сераслан поглядывал на них и тележку вперед не гнал – понимал, что его новые друзья думают над своей дорогой. Неловко себя чувствовал не только он.

– Куда едем? – не выдержав молчания спросил Исин.

– Куда лошади везут… – отозвался Избор. Они надолго замолчали, наблюдая как на них наплывают деревья, ровняются с ними и убегают назад. Избор повернулся к Гавриле.

– А ведь хазарин прав. Пора определяться. А то ведь не мы едем, а нас везут…

Он не стеснялся, что Сераслан слышит его. Гаврила из-под бровей посмотрел на возчика.

– Послушай, Сераслан… Ты теперь куда?

– В Журавлевское княжество, – отозвался он. – Куда же еще?

Гаврила пожал плечами. Слова «Журавлевское княжество» были для него пустым звуком. Это ни о чем ему не говорило. Сераслан, понял это и бросив вожжи повернулся. Лошадь, почувствовав слабину пошла медленнее.

– Я конечно вам не советчик… Не знаю как вы решите, но по моему разумению нужно вам со мной ехать.

– Зачем?

Жизнь по-прежнему не имела цели. То есть конечно цель-то была, только кто-то так упрятал ее от них, что никто не мог отыскать концов.

– Там Хайкин сход Русских волхвов собирает. Может кто из них вам и поможет? Там мудрецы.

Он посмотрел на богатыря, но тот уже отвлекся. Его глаза настороженно смотрели на вершины деревьев, выискивая опасность.

– Кричит кто-то… – сказал вдруг Гаврила, поднимая руку и призывая всех к тишине. Сераслан остановил повозку и теперь все услышали далекий человеческий голос.

– Поют? – с некоторым колебанием сказал Избор. Звук был слаб и единственное, что можно было сказать так только то, что он был.

– Вот они неприятности, – пробормотал Исин оглядываясь по сторонам. – Ни меча, ни копья. Дубины подходящей и то нет…

– Откупишься… – зло сказал Гаврила, прикидывая какую в случае чего оглоблю у телеги сподручнее выворотить – левую или правую.

– Хватит каркать! – одернул их Избор. Он несколько мгновений вслушивался в налетавший ветер, а потом не очень уверенно предположил:

– Может просто радость у человека?… Может это он от радости орет?

Гаврила встал, и словно от этого стал лучше слышать.

– С радости? От такой радости волосы дыбом становятся! Наверняка ведь какой-нибудь людоед кричит.

– Ну, с людоедом-то вы справитесь… – сказал Сераслан. – Людоед – это же не чудовище… Это нам на один зуб.

Он легонько шевельнул вожжами и тележка покатилась навстречу крику. Богатыри уже не разговаривали между собой, а слушали далекий вопль.

Лес был чист. За шелестом листьев и птичьим звоном не было слышно ни лошадиного скока, ни скрипа натягиваемой тетивы, а вот неведомый голос становился все слышнее и слышнее. С каждым шагом, что приближал их к голосу, все яснее становилось, что Избор оказался прав. Неведомый путник пел. Подъехав поближе они разглядели старика, сидевшего в очерченном на земле круге. Рядом с ним светился маленький костер, над которым коптился старый котелок. Не прерывая пения старик что-то бросал в него и помешивал.

– Бог в помощь, путник, – сказал Сераслан принюхиваясь. Из котелка не пахло, а воняло. – Громко поешь!

В руках у него трепыхался шерстяной комок.

– Душа поет, – улыбнулся старик. – А душа так должна петь, что бы Богам было слышно…

– Можешь быть спокоен, – сказал Гаврила глядя в кусты позади старика. – Раз мы тебя услышали, то и Боги тоже.

– Далеко ли путь держишь? – спросил Сераслан.

– Друзей ищу… – ответил старик, откровенно весело разглядывая богатырей. – Они к Старцу здешнему отправились. Да и мне к нему же нужно зайти, посоветоваться…

Масленников оторвался от кустов. Старик тут был один. Сколько Гаврила не слушал – так ничего и не услышал, а бесшумных засад не бывает. Это он знал наверняка.

– Он тебе насоветует… – мрачно сказал Избор. – На простые вопросы ответить не может, а туда же…

А Исин усмехнулся.

– Не до тебя ему нынче. Мы только что от него. Там такое твориться…. Переполох!

– Так вы от Старца? – обрадовался почему-то старик. – Получили ответ на свои вопросы? Нашли, что искали?

– Никакой он не Старец, – сказал Исин, – а просто старый дурак! Морочит головы людям …

Старик наклонил голову и странно, одним глазом, словно курица посмотрел на них.

– Ага! – непонятно сказал он. – И ему значит тоже из тех же кустов…

Никто не успел удивиться, как он вдруг весело спросил.

– А что у вас за дело к Старцу было-то? Я, конечно не он, да вдруг помогу?

Избор насторожился и в упор посмотрел на старика. Слишком смело он себя вел. Не написано же у них на лицах, что они еще не знают кто им друг, а кто враг?

– Ты кто?

– Я-то? Я колдун… – спокойно объяснил старик.

– Ну, тогда, может и впрямь поможешь…. Вещь мы одну потеряли, найти не можем.

Колдун удивленно всплеснул руками.

– И вы из-за такой мелочи Старца беспокоили? Пустое… Если хотите я вам сам пособлю!

– Как? – спросил Исин.

– Есть средство!

Колдун наклонился к мешку, что лежал под ногами и вынул оттуда блюдо.

– Спрыг-блюд! – торжественно сказал он. – Ручная работа. Двестипятьдесят лет делал! Ежели с умом подойти он все показать может: и прошлое, и настоящее…

С особым бережением он аккуратно поставил блюдо на колени и вопросительно посмотрел на Гаврилу.

– Ну, что смотреть будем?

– А что можно? – спросил Исин. – Мы вроде бы тут какое-то чудовище придавили….

– Да погоди ты с чудовищем своим, – отмахнулся Избор. – Показал бы ты нам, любезный, вчерашний день… Очень нужно.

Колдун, прикрыв губы сложенными лодочкой ладонями, что-то еле слышно пробормотал и зашевелил пальцами над блюдом. Он шлепал губами, щелкал пальцами, но… Избор, не смотря на разочарование, усмехнулся:

– Видно зря я на тебя, старик, понадеялся…

Старик только косо взглянул, а потом хлопнул рукой по лбу и пробормотал:

– Что ж я, старый дурень… Защита же…

Несколько мгновений он сидел подергивая себя за бороду – думал и потом предложил.

– Ну-ка вспомните место, где вы нынче проснулись. Оттуда пойдем.

Он требовательно посмотрел на Гаврилу и тот прикрыв глаза стал вспоминать неприметную полянку, а старик все понукал его.

– Вспоминай, богатырь, вспоминай….

В раздражении Масленников открыл глаза и вдруг слова застряли у него в горле – он увидел самого себя, бегающего по поляне. Старец довольно хмыкнул.

– Ну, раз место знаем, то дальше легче будет…

Достав из недр халата горсть порошка он сыпанул его на блюдо. После этого его поверхность стала словно жидкой, потом подернулась туманом, но в одно мгновение туман разошелся и они увидели себя рубящихся с… самими собой. От ударов над блюдом звенел воздух и наружу, в сегодня, выплескивались позавчерашние искры.

– Что это?

– Когда это?

Гаврила первым сообразил, что в блюде кроме них самих уместился еще десяток человек в таких же доспехах, что сейчас были на них.

– В этом месте мы, должно быть, доспехами, что сейчас на нас и разжились. Мы тут почти голышом…

– Да. Дня два или три назад…

Несколько мгновений они смотрели как в блюде вокруг них льется кровь и падают люди.

– С доспехами разобрались, – насмотревшись на сечу сказал Избор. – Вот тут мы их и позаимствовали. Что дальше было?

– А я где? – обиженно спросил не нашедший себя в зеркале хазарин. – Мня там что ли не было? Почему меня не видно…

Старик быстро-быстро замахал руками и картинка в блюде изменилась. Невидимый глаз, смотревший в прошлое поднялся над поляной и показал Исина.

– Вот он я! – довольно сказал узнавший себя хазарин.

– А кто это там рядом-то?

Старик хихикая ткнул пальцем в блюдо. Рядом с Исином стоял он сам и возмущенно тряс руками.

– Ты?

– Я!

Лицо старика вдруг потеряло благостность и превратилось в страшную гримасу. Исин отшатнулся, занес над ним кулак.

– Я – колдун Муря! А вы дурни беспамятные! Опять талисман проворонили?

Так и не ударив Исин опустил руку. В голосе старика было что-то, что заставляло верить ему.

– Ты чего, старик? Какой талисман?

Он потихоньку начал отходить назад, но колдун злым голосом остановил его.

– Стой, дурак! За черту не выходи, а то опять….

Избор подхватил старика за ворот, приподнял над землей. Тот мгновенно повернулся к нему, но не увидев в глазах богатыря злобы, остыл.

– Ты нам сам все объяснишь, или правду из тебя вытряхивать придется?

Старик что-то шепнул и Избор почувствовал как его пальцы сами собой разжимаются и старик выскальзывает из них.

Пока Избор ошеломленно смотрел на не желающие сгибаться пальцы, старик поправил воротник и нарочито медленно сел на место, давая всем время освоиться, что рядом с ними не простой старик, а колдун и что ни руки, ни ноги, но даже оглобля, на которую временами оглядывался Гаврила, тут не помогут.

– Объяснять вам – только время тратить…

Он наклонился к котелку, понюхал варево. Не глядя на них нарвал из-под себя травы и опустил в кипяток.

– Вояки… Садитесь лучше. Сейчас буду вас в ум возвращать…

Муря зачерпнул своего варева и осторожно, стараясь ни капли не пролить протянул Избору.

– Выпей!

Избор чашку взял, пить не стал. Вместо этого он осторожно спросил:

– Что это?

Старик не стал выеживаться, а просто и доходчиво объяснил:

– Твоя память.

Избор принюхался и лицо его своротило на сторону.

– Что бы моя память так пахла? Да никогда не поверю!

Избор смотрел на колдуна, не зная что делать. Морда у старика была хитрая, мало ли что… По лицу было видно, что такой не только отравить может, но и ножом в спину, и серпом…. и добрым словом.

– Пей, пей… – понял его колебания старый колдун. – Ежели я тебя отравлю вот они мне голову отвернут.

Избор мимоходом вспомнил только что испытанное ощущение безвластия над своим телом и усмехнулся. Такому умельцу ни ножа не нужно, ни яду… Он с облегчением вдруг понял, что в эти минуты все они находятся во власти старика и бояться уже нечего – хуже не будет. Тогда, поднося чашку ко рту проговорил:

– Как же… Будет мне потом от этого легче…

Он напрягся, готовясь удержать в желудке дрянь, приготовленную колдуном, но к его удивлению то, что было налито в чашку, не смотря на запах, напоминало вкусом малиновый взвар. Он успел удивиться, как он вспомнил этот вкус, но тут же отбросил эту мысль, ощутив как рушится стена у него в голове. Сознание затопили тысячи образов, запахов, звуков и он пошатнулся.

Сераслан удержал его. Гаврила в оба глаза смотревший за ним потащил меч, но замер, остановленный стариковским голосом.

– Ну что? – насмешливо спросил колдун. – Живой?

Избор качнулся к нему.

– Мало я тебя уродовал….

Старик замахал руками.

– Меня, вижу, вспомнил, а талисман?

Избор сунул руку за пазуху и вспомнил вчерашнюю ночь.

– «Паучья лапка»!

Муря кивнул. Налив своего варева еще в две чашки он повелительно протянул их Гавриле и Исину.

– Пейте! Тут счет на часы пошел. Мы сидим, они идут…

Гаврила с Исином переглянулись. Они еще не понимали, что колдун имел в виду, зато Избор озабоченно кивнул.

– Летят поди…

Ему уже все было ясно. Только вот друзья ошалело ворочали глазами не поспевая за происходившими переменами.

– Пейте! – настойчив повторил Муря. От нетерпения он похлопывал по земле ладонями. Исин, уже поднесший, было, чашку к губам, вдруг отстранил ее.

– Это же его память, – возмутился хазарин. – А моя где? Что ж я, выходит никогда и не вспомню как чудовище завалил? Где моя?

– В чашке.

Муря еще терпел, но уже из последних сил.

Исин недоверчиво крутил чашку. Смерти он уже не боялся, но зачем ему чужая память?

– Вас заставили забыть, – терпеливо объяснил ему колдун. – Когда выпейте варева – вспомните. Вон как он вспомнил.

Избор кивнул.

– Хоть и пьете из одного кувшина, зато каждый вспомнит свое.

Пока хазарин раздумывал Гаврила сделал несколько глотков и память вернулась, гвоздем вонзившись прямо в темя. Еще лежа на земле он спросил:

– Иосиф!?

Злобно-весело старик успокоил богатыря.

– И до него дело дойдет. Еще поглядим, как вас, троих взрослых дурней, мальчишка вокруг пальца обвел…

– Как?

– Это тоже сейчас посмотрим, – отозвался Муря. Он посмотрел на Сераслана, молча наблюдавшего за происходящим, потом на свой котелок. Там еще что-то оставалось на самом дне и он спросил его.

– А тебе, проезжий, мозги вправить не нужно? Заодно уж…

Сераслан усмехнулся. Он сунул узелок, что тетешкал в руках в тележку и, отряхивая пальцы, сказал:

– Обойдусь… Тебе с ними бы разобраться…

– А с ними уже все…

Глава 50

Богатыри смотрели друг на друга, заново осознавая мир и привыкая к нему. И не было горечи по утраченному миру. Им уже не нужно было ничего вспоминать. Каждый помнил все, что было с ними до этой минуты – и удачи и поражения и самое главное…

– Где талисман? – спросил Гаврила. – Ты нашел его?

Муря с удивлением посмотрел на богатыря и кивнул на горшок с варевом…

– Тебе что, добавить? Забыл, что его ни волшебством, ни магией найти нельзя?

Гаврила заскрипел зубами, кивнул.

– А мальчишку?

– Если он не рядом талисманом, то сейчас увидим…

Подняв блюдо, Муря прошелся по нему рукавом, стирая невидимую пыль.

– Погоди!

Избор положил ему руку на плечо.

– Покажи сперва как все это вчера было.

Муря жестко ответил:

– И это не выйдет.

– Это-то почему?

– Потому же самому, – озлился колдун. Богатырское тугодумие выводило его из себя. – Талисман вчера еще был с вами.

Избор растерянно кивнул, соглашаясь, но потом как-то сообразил:

– Погоди, погоди… Ну, а вот только что…Ты же показывал.

– И в этот раз, и в прошлый, когда я вас у дерева голыми нашел вы хоть место указать могли. Раз место есть – дальше все просто. А если места не знаешь – то талисман ничего показать не даст.

– Хорошо. – Смирился Избор. – Тогда мальчишку.

Муря любовно провел по блюду рукавом.

– Садитесь… Да смотрите у меня!

Дно блюда словно провалилось и они почувствовали себя вознесенными на огромную высоту. Оттуда, сквозь редкие облака, они увидели равнину и горы. Несколько мгновений глаз кружил над степью, словно коршун выискивающий добычу. В блюде то и дело появлялись то тонкая нитка дороги, то предгорья, то сами горы, покрытые лесом. Богатыри смотрели во все глаза, но степь под ними казалась пустой.

– Где они? – не выдержал Исин. – Где?

Муря не ответил.

– Где они? – уже грозно спросил Гаврила, тряхнув колдуна за плечо.

– Ищу… – сквозь зубы ответил Муря, сбрасывая богатырскую длань. – Вы только руки не распускайте… Сейчас найдем….

Глаз нырнул вниз и прорвав пелену облаков снизился над дорогой.

Сперва они увидели облачко пыли, а потом двух всадников. Глаз налетел на них, на мгновение выделив лица и Гаврила признал мальчишку.

– Он!

Стелясь у земли глаз развернулся и пустился вдогонку. Прорываясь сквозь сплетение трав он догнали коней и Муря, уравняв скорость глаза и лошадей, дал им возможность рассмотреть всадников.

– Он. Точно он!

Они молчали, пока Муря не сказал.

– Да… Сделал дело – гуляй смело… Как он вас обвел-то! О-о-о-о-о!

Колдун обидно зачмокал губами.

– Сами разнюнились… «Сирота, сирота…. До дому доведем… Сопли вытрем…». А он нож в спину с поворотом, – отозвался Избор, кусая губы. Обида была черна и жгла сердце, словно кузнечный уголь. Добро бы богатырь, умный, хитрый, коварный, а то… Мальчишка.

– Предатель, – сказал, как плюнул Исин и посмотрел на молча сидевшего рядом Гаврилу, рассчитывая, что тот добавит что-нибудь покрепче…

– Предают свои, – сказал тот. – А он чужой… Яблочко от яблони. Неужто к вам память еще не вернулась? На второго-то посмотрите.

Избор с трудом оторвав глаза от мальчишки посмотрел на второго всадника. Ненависть туманила разум и он никак не мог сосредоточиться. Стук копыт, что доносился с блюда толчками гнал в голову кровь и гнев.

– Отец! – Донеслось издалека. – Отец! Далеко еще?

Исин наклонился, но не к блюду, а к Масленникову, который явно видел больше других.

– Отец?

– Это же барон… Помните… Ну, лисицемордый… Чуть нас в Булгаре, в прошлом году, не угробил…

Злясь их короткой памяти он щелкал пальцами, подстегивая их воображение.

Сераслан, про которого впопыхах все забыли, сказал:

– Я что-то не все понимаю…

Объяснять все то, что случилось, значило бередить старую рану.

– Нам понятливых и без тебя хватает, – осадил его Гаврила. Сераслан нахмурился и Масленников смягчился.

– Спасибо тебе за помощь, волхв, только тут дороги наши разойдутся. Езжай куда ехал и скажи Белояну, что «Паучью лапку» у нас украли, но что мы живы не будем, ели ее не вернем.

Сераслан насупясь смотрел на него и Гаврила вдруг совсем непохоже на себя, мягко как-то спросил.

– Ну, сам подумай, куда мы тебя с телегой на ковер возьмем?

– Это на какой такой ковер? – спросил Муря и без улыбки прищурился.

– На твой, конечно.

В голосе Гаврилы не было ни капли сомнения, что все обстоит так, как он говорит.

– Или ты сюда пешком пришел?

Колдун непроизвольно бросил взгляд в кусты, Исин побежал туда и с радостным криком вытащил край летающего чуда.

– Я тебя знаю. Ты пешком не ходишь, – удовлетворенно сказал Масленников. Он наклонился, ища взгляда колдуна.

– Пойдешь с нами?

Муря не отвел взгляда. Он раздумывая смотрел на богатыря и Гаврила представил, как в это старой, полулысой голове взвешиваются возможности их и остроголовых.

– Нет! – наконец сказал колдун. – Я налегке нынче, да и колдовство мое они «Паучьей лапкой» перешибут… Не с руки мне туда влезать.

– Пойдем!

– Нет, – уже твердо сказал Муря. – Второй головы в запасе нет.

– А талисман?

– Безголовому и талисман не нужен. Довезти – довезу, а там уж сами.

Гаврила чуть разочарованно вздохнул:

– Ну, гляди… Вся слава нам.

– Вам слава – вам и шишки… – Муря притворно закряхтел, показывая немощность.

– Куда мне, старому, за вами? Нет уж. Без меня…

Конечно, колдун в таком деле был бы хорошим помощником, – воевать с магами дело не простое, но поди, сдвинь его… Гаврила дал знак и хазарин притащил ковер поближе. Масленников глянул на Избора. Тот едва заметно пожал плечами. Перегибать палку и стращать колдуна было опасно.

– Ладно, – сказал богатырь. – Довези хоть…

– Денег с ваз взять что ли? – сказал Муря почесываясь. В голосе его было согласие. – А то возишь вас, возишь… Ни прибытку, ни спокойствия.

– Зато интересно, – напомнил Избор. – То мордой в грязь, то спиной, то боком… Чего стоим?

Тот толкнул хазарина в спину, что бы шел побыстрее. Тот ногой развернул загнувший угол.

– Чудно…

В голосе Исина слышалось и удивление и глубоко спрятанный страх.

– Летучий корабль – понятно…

– Что тебе понятно? – насмешливо спроси Муря. Исин на мгновение задумался.

– Ну, там хоть парус есть, чтобы летать.

– А ковер тот же парус, – нашелся Избор. Он подтолкнул его плечом, заставляя ступить на ковер. – Только он плашмя лежит, как ты после доброй выпивки…

– Садитесь, садитесь… – насмешливо сказал Муря. – Довезу в целости…

Исин вдруг посмотрел на Гаврилу и лицо у него сделалось твердым. Он даже сделал шаг назад.

– Нет, – сказал он. – Не полечу!

– Боишься? – сощурился воевода.

– Сейчас и ты бояться начнешь, – пообещал хазарин и поднял палец над головой, привлекая внимание. – Мы взлетим.

Муря кивнул. Хазарский палец описал полукруг и показал на Гаврилу.

– Он вспотеет… Куда с ковра убежишь?

Избор почесал в затылке. Вспотевшего Гаврилу он видел всего дважды, но оба этих раза запомнились на всю жизнь

– Да-а-а-а, – протянул он глядя на Гаврилу. – Задача….

– Может связать его? – посоветовал Сераслан. – У меня веревка есть…

Исин ухмыльнулся так, что Сераслан, не видевший Масленникова потным, понял, что сказал глупость.

Гаврила ничего им не ответил, а первым ступил на ковер.

– Садись, не бойся… Не вспотею.

Исин на ковер не пошел, а остался стоять где стоял.

– Это ты тут говоришь. Обещать-то ты горазд, а там поздно будет.

– Садись! – уже прикрикнул Гаврила. – Я высоты не боюсь. Это страх для меня не страх… Это я в себе выжег.

Хазарин все же не трогался с места и Гавриле пришлось объяснить:

– Я бывало, мертвой воды напьюсь и со скалы вниз….

– На ковре? – не поверил хазарин.

Масленников смотрел на него как в иные времена смотрел на приблудного дурака – с раздражением и жалостью.

– Откуда же у меня ковер? Без ковра, конечно.

Исин побледнел и шагнул вперед. Что-что, а удивить Гаврила умел.

Первое время они только и делали, что следили за руками, вцепившимися в мягкий ворс ковра. Чуть позже, когда оторопь прошла они начали смотреть по сторонам. Муря, уже привычный к полетам, сидел молча, хоть и хотелось ему отпустить парочку едких замечаний, но он, помня о первой встрече с Избором, благоразумно сдерживался.

Земля проплывала под ними красивая и недоступная как настоящая красавица, но богатырям было не до земных красот.

Ковер плавно и не быстро летел под самым краем тучи, иногда влетая в редкий туман, от которого на ковре становилось холодно и сыро. Муря никуда не торопился, а улегшись на ковре свесил голову вниз и наблюдал за окрестностями.

– Куда правишь? – наконец спросил Гаврила.

– К горам. Есть у них где-то логово…

– Где-то? – повторил презрительно Исин. – Колдуном еще называешься…

Презрение в голосе помогло забыть о страхе.

– Когда искал вас через блюдо видел. Суета там какая-то… Ковры летают, песиголовцы…

– А ты их колдовством пощупай, – предложил Избор. – Ты их только найди, а там уж…

Муря почесал в затылке и ковер от этого повело в сторону.

– У них там защита… Если колдовство применить, то мы себя обнаружим.

– Драться будем! – заявил Исин. – Не за тем ли летим?

Он попробовал оторвать руку от ковра, но пальцы, живущие вроде как сами по себе, не захотели отпустить ворс ковра. Муря даже не повернулся.

– Если они нас найдут, то и драки не будет. Им всего-то и нужно будет – только ковер уронить.

Тогда Исин, сокрушая свой страх, наклонился и посмотрел вниз. Отсюда, с высоты пяти или шести попришь, земля казалось мягким одеялом, но каждому было ясно, что все это только кажется и что приветливая зелень скрывает за собой и жесткие древесные стволы, и сучья, и камни, покрытые мягкой придорожной пылью.

– Что костей не соберем? – спросил он так, словно сомневался в этом.

– Собирать некому будет…

Земля внизу все чаще заволакивалась клочьями раздерганных облаков. Муря быстрее задвигал руками.

– Тучи идут! – сказал колдун озабоченно. – Как бы нас дождем не залило…

Гаврила передернул плечами, представляя холодные струи, шарящие по всему телу.

– Так быстрее давай. Может, успеем? Насквозь проскочим.

Муря пожал плечами и наддал.

Внутри тучи было сыро и сумрачно. Все, что творилось вокруг напоминало прохладное летнее утро, залившую землю окрест туманом, в которое они залетели сразу после полудня. Туман вокруг двигался иногда закручиваясь в жгуты и протекая между людьми.

Пройденный путь в тумане не ощущался и в этом безвременье они летели довольно долго, пока спокойный полет не прервался неожиданной встречей с чужим ковром.

Встреча действительно оказалась неожиданной для всех. Ковры как по команде рванулись вверх и выскочив из тумана так же как по команде встали. На вражьем ковре соображали быстрее. Рослый песиголовец, сидевший на корточках подскочил и закричал:

– От солнца, от солнца заходи!

Ковер послушно рыскнул в сторону и плавно пошел по кругу, не приближаясь к ним на длину меча. Волей-неволей Муря развернул ковер так, что солнечный свет ударил Избора по глазам. Он зажмурился, загородился рукой, остро сожалея, что нет при нем ни копья, ни лука, ни швыряльного ножа. Песиголовец, верно сожалел о том же и от того скалил зубы.

– Садись! – проорал за спиной Гаврила. – Сейчас я его!

Избор присел, ожидая хлесткого удара и грома, но услышал только вскрик, и каким-то чутьем почувствовал, что остался с песиголовцем один на один.

Все решили мгновения. Он успел поймать лезвием меча солнечный луч и отбросил его в глаза врагу. Тот замотал башкой, как и сам Избор только что, но все же бросил второе копье. Уворачиваясь Избор присел. Два страха сейчас грызли его – страх получить копье в брюхо и страх свалиться вниз. От этого он только присел раскорякой, выставив бесполезный сейчас меч перед собой. Позади едва слышно охнул и потом в голос взвыл Исин, ахнул Гаврила и ковер вдруг повело в сторону. Он нырнул вперед и вниз, под вражеский ковер, подставляя песиголовцу воеводину голову. На глазах Избора песиголовец словно подпрыгнул и над воеводой навис край чужого ковра. Изборовы руки потянуло назад, сквозь слезы в глазах он увидел, что меч его уперся в край ковра.

– Руби! – истошным голосом заорал хазарин. – Руби их!

Избор, точно в голове у него соскочил какой-то крючок, тут же перехватив меч ударил по ковру с такой силой, словно не тряпку нужно было разрубить, а проломить дубовую бочку.

– Ух!

Ковер треснул, словно спелое яблоко и распался на две половинки. Наверное в каждой из них оставалась половина волшебства, но двух этих половинок оказалось мало для чуда. Кружась словно листья они летели к земле, а далеко внизу, обогнав их, взблескивая словно пескари сорвавшиеся с крючка, стремительно падали три маленькие, одетые в кольчуги фигурки.

– Вы тут что?! – Начал Избор, злой оттого, что воевать пришлось ему одному… Он повернулся к Муре и обомлел. Колдун вовсе не правил ковром, а стоял на карачках, вцепившись в Гаврилову руку. Тот тоже не скучал – цепляясь одной рукой за густой ворс ковра он полувисел в воздухе, держась другой рукой за Исинову ногу.

А хазарину было совсем весело – он висел под ковром и рубился там насмерть с врагами, подоспевшими снизу на другом ковре. Как Муря при этом умудрялся еще и ковром управлять было уму не постижимо, зато стало ясно почему Гаврила никак не пускает в дело свой страшный кулак.

Масленников, словно почувствовав, что Избор освободился, проорал, заглушая звон стали.

– Что встал? Сделай хоть что-нибудь…

– Чего? – переспросил удивленный тем, что происходило до обездвижения, Избор. Внизу завизжал Исин и лязгнули сталкиваясь мечи

– Либо меня наверх тащи, либо сам сюда спускайся.

– Ага!

Воевода ухватил Масленникова за руку и вытащил на ковер. Испуганный Муря ощупывал себя, вместо того, что бы делом заниматься и Избор крикнул.

– В тучу. В тучу уходи. Достанут…

Он видел то, что не видели его товарищи. К ним наперегонки неслись еще два ковра, и на них, что было особенно неприятно, сидели лучники.