Текст книги "Внешний враг"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Да ты колдун? – Диля хотела всплеснуть руками, но на них повисли и не дали подняться над столешницей.

– Ты руками-то не маши, – сказал ей старичок отскочив в сторону. – Целее будут. А колдун я простой. Железом могу колдовать и кровью…

Он задумался, даже не потрудившись объяснить что это такое.

– Да… Задали вы мне задачу… Слыханное ли дело слово нарушать? Раз другой от слова откажешься, и Боги на тебя не взглянут, люди отвернуться… Да-а-а-а. Придется колдовать – переводить этого из-под стола в покойники. Тогда и обещанию вашему конец…

Он щелкнул пальцами.

– Эй, Меркас…

Старичок не успел отдать приказание, как полумрак зала осветился десятком факелов. Огонь обжег щеку Тулицы, ее волосы треснули и затлели. Пахнуло близкой гарью. Она дернувшись покатилась вниз, под стол, обрывая горящие пряди. Только что безмолвный воздух огласился воплями. Подхватив оброненный кем-то нож, Тулица разрубила путы на своих ногах и бросила нож Диле.

По залу катались клубки огня. Живые факелы, рассыпая искры метались по залу, оставляя за собой витые кольца синего дыма, от которого слезились глаза. Диля расчихалась и под этот чих первый из охотников до «Паучьей лапки» вылез из-под стола, придерживая голову руками. Страшно оскалясь он смотрел на исходящих огнем и искрами старичков, а потом повернулся к поляницам.

– Вокруг всякого большого дела всегда мелюзга крутится, делу мешают, да себе жизнь укорачивают …

Он тряхнул головой, словно сбрасывал боль.

– На чем-то интересном ведь перебили… Да. Ожерелье…. Давайте-ка по честному…. Одно против другого. Яблоки вот…

– По честному? Это можно!

Тулица сунула руку за пазуху и Санциско замер. В одно мгновение его благодушие перешло в настороженность. Он точно знал, что талисмана там не было. Его просто не могло там быть. Маг мгновенно поставил защиту, и нож Тулицы каплями стек на стол. Сбоку возникла напряженная фигура ее подружки. От нее навстречу ему летела стальная молния. Глава Совета отшатнулся, и невидимый щит перехватил и этот удар. Княгиня уже поняла, что не все вышло так, как она хотела и вспрыгнула на стол.

Не дожидаясь продолжения, он упал под стол и оттуда бросил в оскаленные лица женщин горсть отысканного в запасах недужного Тьерна порошка. Уберегая себя от неприятностей, он юркнул под стол, и задержал дыхание. Порошок на глазах ложился на доски пола и через мгновение он услышал два тупых удара. Потом наверху по столу что-то прокатилось, на пол рядом с ним упал и брызнул медовухой кувшин, покатились блюда и куски мяса. Он поджал ноги и тотчас, придавив их, на него упала Тулица. Недвижимая, бездыханная, но живая…. Санциско еще немного посидел под столом, ожидая, что княгинина спутница рухнет следом, но секунды текли, и ничего не происходило. Тогда он высунул голову, чувствуя себя черепахой, выглядывающей из панциря, и невольно улыбнулся. Княгинина подруга стояла, держась за нож, вонзившийся в деревянный столб, что держал крышу, и похожа была на мраморную статую, из озорства кем-то наряженную в мужскую одежду. Оценив обстановку, он не спеша вылез из-под стола.

Опасности более не было.

Санциско склонился над княгиней, и руки его заскользили по телу, отыскивая ковчежец. Он уже понимал, что ничего не найдет там, но надежда требовала этого.

Ничего не найдя он обшарил их мешки. Там тоже было пусто.

«Как же так? – подумал он. – Я же видел его! Своими глазами!»

Санциско схватился за лицо, стараясь стиснуть разбегающиеся мысли. Не в его воле было набить железные обручи на голову, а то он бы с удовольствием сделал бы это. Удача, маячившая так близко, в который раз вместо благосклонной улыбки показала зубы.

Не желая терять драгоценное время, он перетащил женщин на верхний поверх и привел в себя.

И часа не прошло, как они встали перед ним с руками, связанными за спиной. Надобности в этом не было никакой и это понимали и они и он. Санциско было достаточно сделать только одно движения бровью, чтобы незримые путы, куда более крепкие, чем человеческие веревки надежно связали бы их. Они знали об этом, но Глава Совета был уверен в том, не будь на них веревок упрямые женщины обязательно попробовали бы освободиться, а ему очень не хотелось бы трать время и свою силу по пустякам.

Несколько мгновений он разглядывал их, решая как повести разговор и, наконец, скорбно сказал.

– До чего же вы, женщины непонятливы. Мало того, что сами ничего не поняли, так и других норовите запутать. Сказано ведь вам было – не меня убить нужно, а других мужичков и талисман вернуть… А вы?

Он явно приглашал их в игру.

– Красавицам Боги ума не дают, – мрачно отозвалась Тулица. – Если бы я еще и умной была, кто бы такое счастье выдержал?

Санциско понял, что она имела ввиду.

– А бывает еще не только не дают, а еще и отбирают, что раньше дали… У дурака все лишнее. И жизнь то же… Раз вам молодость не нужна – то зачем все остальное?

Тулица попробовала в очередной раз разорвать веревки, но и в этот раз ничего у нее не получилось. Ей хватило ума сообразить, что сейчас они всецело находятся во власти этого колдуна.

– Ты, колдун не шуми… Все одно чего тебе нужно у нас нет, а где оно – мы не знаем… Так что даже если бы была у тебя сила нас говорить заставить, все одно ничего не узнаешь.

– Ладно, – сказал Санциско нахмурясь. Они были правы. За всем этим чувствовалась рука Белояна. Это был враг – сильный, опытный и не допускающий таких оплошностей. Он мельком подумал, что можно было бы попробовать заставить их повиноваться, сказав слово Власти, но остерегся. Они говорили с Верховным волхвом, а тот мог предусмотреть и такую возможность, и кто знает, чем окончится эта попытка. Глава Совета покачал головой, усмотрев и тут ловушку. – И без вашей помощи найду.

– Мог бы – так давно нашел, – уверенно сказал Диля, косясь на остроголового, что стоял позади нее и прикидывая достанет она до него ногой или нет. – Нужна тебе помощь.

– Будет нужно – найду помощь. Мне любой поможет. Хоть князь здешний, хоть кто… Он мало того, что дурак, так еще и человек порядочный – что ни пообещает – все выполнит… А вы свои убогим умом даже понять не можете во что ввязались… С чем взялись силой мериться…

Почему-то ему захотелось рассказать им о том во что они вляпались, но княгиня опередила его.

– Может быть… – равнодушно отозвалась Тулица. – Только тебе помогать – время зря изводить. Все равно Белояна тебе не пересилить… – Он, таких как ты троих в порошок разотрет и выметет с Руси, чтобы воздух чище был…

– Да и помощников у него сколько… – поддержала подругу Диля. – Не сладить тебе с нами.

Губы Санциско свелись в тонкую, как след от ножа линию. Он проглотил приготовленные для женщин слова. Все равно они ничего не поняли бы.

– Ничего… – произнес он медленно. – У нас сил на всех хватит…И мечей… И на Белояна, и на всех его помощничков…На каждую седую бороду!

Глава 18

– Широко «Паучья Лапка» сети закидывает… – сказал Избор, глядя как за деревьями скрываются поляницы. Пальцы, только что сжатые в кулаки разжались и стряхивали с себя кровь, которой их облили поляницы. – Кажись только-только друг друга резали, а нужда пришла…

Он посмотрел на Гаврилу.

– Именно что нужда… – отозвался тот. – Видно близко они к нам подобрались, коли Белоян поляниц к этому делу приспособил. Знать бы где этот гадючник. Ногами бы передавил.

Поляницы уже скрылись, и Исин кивнув в сторону деревьев, сказал.

– Они их первыми найдут. Дай им Боги удачи…

Отдыхать им в этот день им пришлось только дважды. Первый раз – когда ждали лодку на переправе и отмывались от крови, которой их облили поляницы, а другой – когда остановились перехватить чего-нибудь наскоро, в дубраве, попавшейся по дороге. Не мог хазарин пройти мимо. На полянке в зарослях дикого чеснока они пережидали разгул солнечного зноя, и когда солнце слезло с зенита, двинулись дальше. Теперь на дороге изредка встречались и конные и пешие. Когда кто-то показывался впереди, Избор подхватывал яйцо и прятал его в кулаке.

Ближе к вечеру небо заволокли тучи, и с неба вместе с ранними сумерками закапал дождь. Избор с Исином сперва ежились, но потом, когда водяная пыль превратилась в ливень, вымокнув, они перестали обращать на него внимания. Гаврилу же это никак не трогало, а яйцу и вообще было наплевать – что есть дождь, что его нет. Теперь они шли медленнее. Раскисшая и скользкая дорога превратилась в полозу грязи в которой два богатыря увязали, а путеводное яйцо прыгало, рискуя налететь на камень и разбиться. Гаврила глядел на него, и сердце его обливалось кровью.

Красоту природы скрыла завеса из падающих капель. Мокрый предвечерний сумрак окружал их уже со всех сторон, лужи под ногами вскипали большими пузырями обещая затяжное ненастье. В шорохе стекающих на землю капель, вплетавшемся в бульканье лопающихся пузырей дорога, словно змея, виляла из стороны в сторону, от дерева к дереву. Изборов халат уже набух водой и теперь давил на плечи холодной тяжестью. Вода струями забиралась за воротник, но ей видно, было мало этого и она стекала вниз по хребту и оттуда, непонятным образом раздваиваясь, оказывалась сразу в обоих сапогах.

Но это не останавливало богатырей, с мрачным упорством продолжавших двигаться вперед, глядя на совершенно сухого Гаврилу.

Масленникову дождь был ни почем. Капли проносились сквозь него такие же безвредные как стрелы и мечи разбойников. Ноги его наступали в грязь, но не оставляли там следов, они влезали в лужи, но и там не было места для него. Сухой и чистый он шел присматривая за яйцом, скакавшим из одной лужи в другую.

– Как оно там? – спросил сзади Исин – Катится?

– И катится и плывет и прыгает, где нужно. Совсем как ты.

Баклажка, что он одолжил у Картаги, давно опустела и теперь сухой язык царапал горло богатыря.

– Смотреть мочи нет…

– На что?

– На воду… Кругом ведь течет!

Он произнес это почти с завыванием – жажда постепенно делала из человека зверя.

– Это точно, – произнес с отвращением Избор, прислушиваясь, как при каждом шаге у него хлюпает и в сапогах и в карманах и еще только Боги знают где…

Яйцо на их глазах нырнуло в лужу. От этого звука Гаврила судорожно сглотнул. Он воевал на Востоке и там научился терпеть жажду, но одно терпеть ее в пустыне, а другое – среди потоков воды, низвергающихся с небес. Эта вода не тушила пламя, бушевавшее в нем, а напротив разжигала его.

– Вон ведь сколько ее, – шершавым языком сказал Гаврила, извиняясь за слабость. Ему показалось, что еще немного и вместе со словами из его горла начнут вырываться клубы дыма и языки пламени.

– Это еще не все.. – зло отозвался Избор. – Еще столько же у меня в сапогах…

– Еще немного и я попрошу у тебя один…

– Зачем?

– Отхлебнуть… – мрачно сказал Гаврила. – Ты ведь даже не представляешь, как пить хочется…

– Из сапога?

– Да хоть их болота!

– Ну, из болота еще куда ни шло…

Хазарин выругался.

– Да. Устроил нам Картага…

– Ну да и мы в долгу не остались, вроде…

Исин кивнул.

– Не остались, а только у него сейчас не в еде не в питье отказу нет…

– У него еще кое-чего нет. – Напомнил Избор. – Руки и талисмана. И другой вопрос, чего у него еще не будет, когда до него остроголовые доберутся и спросят куда он талисман подевал…

Исин рассмеялся, а Гаврила прохрипел.

– Утешил…

Дорога, спустившись с одного холма, вывела их к подножью другого. Они намеривались остановиться и перевести дух, но яйцо никого не спросясь двинулось вверх и люди вздохнув, отправились следом. Забираться вверх оказалось сложнее, чем просто идти. Когда, скользя и поминутно падая в грязь, Избор с Исином добрались до середины холма, Гаврила не сдержался и хрипло расхохотался.

– Что смешного? – спросил Избор, подозрительно глядя на богатыря. Тот был неестественно чист, а с него самого грязь стекала с него ручьями и даже падала комьями.

– На тебя смотрю да радуюсь…

Избор посмотрел на Исина. Потом на оставшуюся половину холма. На первый взгляд она была ни чуть не меньше и не чище чем пройденная.

– Чему тут радоваться? В грязи по уши, сухой нитки нет…

– Вот-вот… Помнишь, ты говорил, что со мной не разбогатеешь?

– Ну говорил.

Довольный передышкой, Исин прислушивался к разговору друзей.

– Ну, так вот сейчас ты по настоящему богатый человек! Еще у подножья холма у тебя был только халат, то теперь ты – землевладелец. Вон сколько сразу земли приобрел.

Против воли Избор рассмеялся и пошел вперед. Словно поняв, что ему не остановить людей дождь утих. Это произошло так быстро, словно кто-то из Богов мечом обрезал струи дождя навсегда пришившие тучи к земле. Когда они добирались до вершины, тучи начали таять, и из них показалось подножье холма с грудой камней у подошвы. Над ними висело белое облако, сделанное из чего-то более плотного, чем водяной пар.

– Дым! – сказал Исин. Рука его дернулась к спине, но остановилась.

– Точно! – подтвердил Гаврила. – Кто-то непогоду перетерпливает.

В камнях не скучали. До них донесся смех. Те, кто сидел там, не старались скрыть своего присутствия, и ни у кого из них не возникло подозрения, что в камнях засада. Смех отзвучал и его сменил какой-то писк. Пока они решали что делать, заходящее солнце прорвало завесу туч и осветило камни.

Исин потянул воздух.

– Мясо жарят…

После дикого чеснока есть хотелось так, словно они и не ели его вовсе.

– Двух из нас там точно накормят.

Из-под Изборовй ноги шарахнулось путеводное яйцо. Оно вывернулось из-под самого каблука, но воевода не удержался на скользкой глине и покатился вниз. Размокшая глина продавливалась сквозь пальцы, не давая ни за что зацепиться, и ему пришлось прокатиться по всему склону. К подножью холма он добрался комком грязных тряпок.

Исин смеялся, хотя вряд ли был чище. Далеко внизу Избор поднялся и брезгливо разводя руками стал ощупывать себя. Даже с вершины было видно, что за этот спуск ему не пришлось заплатить ни ушибами, ни сломанными костями. Гаврила, на мгновение забыв о жажде, расхохотался.

– Помогите! Помогите! – откликнулось эхо.

Голос был так тонок и слаб, что мог принадлежать только кому-то слабому и беззащитному. Гаврила поперхнулся смехом и замер.

– Помогите! Ради Светлых богов! Помогите!

Избор внизу, забыв о грязи, заорал в ответ.

– Держись, кто бы ты ни был! Держись. Мы рядом.

Хазарин гигантскими прыжками полетел вниз, опережая на бегу Гаврилу. Они уже поняли, что крик донеся от камней.

– Ради всего святого! – прокричал кто-то.

Голос рвал сердце Гаврилы на куски, истекавшие кровью и жалостью. Они подбежали к глыбам, тесно стоявшими плечом к плечу друг к другу. Здоровенные, в рост человека, камни перед ними образовывали стену, за которой ничего не было видно. Голос, звавший на помощь не переставал кричать и Гаврила уже привыкший к тому, что он может делать то, что другим не под силу прошел сквозь глыбы и встал. Обежав взглядом площадку, он удивленно спросил:

– Перерим? Никуля?

Мальчишка, оравший истошным голосом умолк косясь на богатыря. Перерим, что стоял рядом с ним и лениво драл отрока за ухо довольно ухмыльнулся.

– Не тронь ребенка! – крикнул Гаврила, доставая меч.

– Хо! У нас гости! – воскликнул Перерим. Голова его повернулась к костру. – Слышь, Никуля, Бог гостей послал!

– Что Боги не делают – все к лучшему… Почту за честь возобновить знакомство, – отозвался Никуля, до сих пор безучастно сидевший у костра. Пока Гаврила смотрел на него за спиной у богатыря брякнуло и в круг камней свалились Избор с Исином.

– Что тут?

Избор был готов к драке, но одного взгляда хватило, чтобы понять, что драться тут не с кем. Не только он узнал, но и его узнали.

– А! Старые знакомые! – воскликнул Никуля. – Все гуртом ходите…

Он повернул мясо, и до Исина докатилась волна запахов. Мальчишка, воспользовавшись моментом, дернулся и вырвав ухо из старческих пальцев, шмыгнул за камни.

– Старые, старые. Вам бы людей веселить, а вы маленьких обижаете…

Воевода говорил и все время вертел головой, отыскивая опасность. Он не на минуту не забывал, кому служат старцы и ждал подвоха.

– Эй, отрок! – крикнул Гаврила – Вылазь. Расскажи, чего тут было? Били тебя что ли?

Мальчишка не ответил.

– За что? – спросил богатырь, посчитавший, как это водилось на Руси, молчание знаком согласия.

– Так никто его не трогает! – сказал Никуля.

– И не обижает.. – добавил Перерим.

– Мы его даже любим! Куда же нам без него?

Перерим, удивляясь как такая мысль могла залететь в богатырскую голову развел руками.

– Да и не бьем мы его… Так. Жизни учим…

– Ладно уж молчите, нищеброды, – отмахнулся о них Гаврила. – Лучше молчите. Пусть малый сам расскажет.

Но мальчишка молчал. Избор кивнул Исину и они подошли поближе, чтобы посмотреть за камнями.

– Не ищите его там, – раздался голос Никули. – Его там нет. Он тут.

Они повернулись на голос, и в это мгновение в руках Никули родился ослепительно голубой свет. Он родился и умер через секунду, но вспышка было настолько яростной, что застала людей врасплох. Они не успели ни отвернуться, ни загородиться руками, ни даже зажмуриться.

– Глаза – вскрикнул Избор. – Я ничего не вижу…

Старики захохотали. Они смеялись молодо, легко и спокойно. Ловушка сработала и в этой части земли, ограниченной кругом камней, не осталось ни одного зрячего. Богатыри молчали, поняв, во что вляпались…Теперь они были легкой добычей даже для этих немощных стариков.

– Эй, богатыри! – насмешливо крикнул Перерим. – Где же вы? Мы с Никулей с удовольствием вас послушали бы…

Опасность было рядом и Гаврила открыл глаза, чтобы встретится с ней лицом к лицу. Он ожидал увидеть темноту и ощутить боль, но к удивлению своему он увидел одного из стариков острожной кошачьей походкой крадущегося к Избору. В движения его сквозила уверенность человека, занимающегося своим любимым делом.

«Талисман!» – подумал Гаврила «Опять он защитил нас!» Но он тут же понял, что ошибся. То, что сделали старики не было волшебством и поэтому теперь Избор стоял неподвижно только поводя вокруг расставленными руками. Исин делал то же самое, только сидя и шевеля пальцами. У богатырей хватило ума удержаться и не делать того, что требовал бившийся в груди страх. Они не стали орать и не бегали бестолково, понимая, что старикам нужно именно это – страх богатырей должен был подвести их под старческие ножи. Но и стоять так они не могли до бесконечности.

Нужно было что-то делать. Гаврила не мог просто стоять и ждать, когда бойкие старички доберутся до друзей и зарежут их. Он понимал, что честной схватки тут быть не может и резня будет идти по правилам, которые установили Перерим с Никулей, что чувствовали себя сейчас как рыбы в воде…

Пока Гаврила собирался с мыслями Избор сделал два неуверенных шага. Хруст камней под ногами сразу указал Перериму где тот стоит. Слепец резко повернулся и мелкими шагами двинулся навстречу воеводе.

– Замри! – крикнул Масленников.

Избор послушно встал, узнав голос. Исин, все еще сидевший на земле, часто закивал головой и поднялся.

– Стой где стоишь! Это должно скоро пройти.

Стараясь наделать побольше шума Гаврила забрякал своим железом и старики заметались по площадке, а потом неслышный, как летучая мышь Масленников, подошел к Избору с Исином и шепнул им.

– Я тут. На меня это почему-то не подействовало.

Избор облегченно вздохнул. Он протянул руку, чтобы помочь своим ушам рукой, но из этого ничего не вышло. Гаврила этого не заметил, глядя как старички настороженно бродят по другому краю площадки.

– Сейчас вы тихо как мыши, заберетесь на камни, и останетесь там пока я не позову вас. Ясно?

Они одновременно кивнули. Стараясь предусмотреть все Масленников посмотрел по сторонам, прикидывая чем еще ему могут оказаться двое слепых товарищей.

– У вас под ногами есть мелкие камни. Возьмите по горсти…

Тьма вокруг сделала их послушными. Они беспрекословно подчинились и погрузили руки в щебень под ногами. Как не тихо они это все сделали, а несколько камней упало вниз. Старики встрепенулись и молча двинулись на шум. Медленно поворачивая головы, они ловили каждый шорох, что носился в воздухе. Широко раздвинутые ноздри ловили запахи.

– Эй, богатыри, – негромко, словно боялся спугнуть удачу, спросил Перерим. – Кто это из вас давеча чесноку нажрался?

Ни Избор, ни Исин не сказали ни слова. Гаврила прошептал.

– Брось камень вправо.

Камень стукнулся о валун и загремел перекатами. Старики тут же повернулись на звук и пошли туда.

– Вперед, – шепнул Гаврила, не спуская со стариков глаз. – Через пять шагов камни забирайтесь на них и ни гу-гу. А я пойду…

Избор отчаянно замахал руками, и Гаврила повернулся к нему.

– Чего еще?

– Лапка…

– Мешок у тебя под ногами…

– Яйцо?

– В камнях где-то… Живы будем – найдется.

Пока Избор ковырялся в мешке, старики ощупали дальний конец площадки и остановились, словно совы на свету, крутя головами.

Он подождал, пока сотник с воеводой доберутся до камней и, скрывая их неуклюжесть грохотом, побежал к старикам. На пол дороге он остановился. Перерим и Никуля, перестав увещевать богатырей бросить прятаться и честно померится с ними силой повернулись на его шаги..