Текст книги "Кровь героев (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

В поприще от первых домиков они снизились. Кто-то с головного ковра замахал шапкой, привлекая внимание к полянке за густыми кустами. Ковры друг за другом снизились и сошлись в кружок, зависнув над травой.

– Я чего думаю, – сказал один из Гаврил.– Нехорошо это как-то. Сейчас мы все туда заявимся и обязательно от того побоище случится.

Он машинально погладил свой кулак.

– И что? – спросила одна из Анн.

– А то, что потом придется в развалинах рыться, труху перетряхивать... Давайте-ка сперва одним ковром туда слетаем, и договориться попробуем. Ну, вдруг получится?

Все девицы разом отрицательно завертели головами, но мужчины внимания на них не обратили, и слушать не стали.

– Давай ты, раз уж предложил, – сказал Исин. – Ну а если что не так пойдет – на помощь зови. Мы подскочим...

...К терему они подлетели не скрываясь. Ковер скользнул меж двух башен и оказался во дворе. Тут же – нескольких мгновений не прошло – и на стене появились лучники. Гаврила с Избором переглянулись. Хорошо тут школят воинов. Уж на что летающий ковер должен показаться диковиной, а смотреть на него принялись через одного – половина смотрела за стену, опасаясь подвоха.

– Князя зовите, – в голос крикнул Избор. – Разговор есть к князю...

...Князь Алчедар пребывал в недоумении.

Утром сегодня к нему пришел... Нет. Прибежал его колдун Елистрей и пообещал такое, от чего у любого другого глаза бы от жадности на лоб полезли. Причем, что удивительно, пообещал, ничего не попросив взамен. Ну не считать же платой за невесту из Императорского дома своё обещание когда-нибудь, если вдруг возникнет в том нужда, помочь колдуну? Только вот цена обещанию оказалась никуда не годной. Обманул, подлец... Хотя не то чтоб совсем обманул... Прилетела принцесса, только толку из этого не вышло– налетели какие-то разбойники и отобрали обещанное... Алчедар как раз раздумывал кого объявить виноватым в неудачном сватовстве – воеводу или колдуна, что насупившись стояли перед ним, как за дверью заорали сразу несколько голосов:

– Князь! Князь! Тут еще какие-то чужие колдуны приперлись. На ковре. Говорить с тобой хотят.

Брови у князя поползли вверх. Два летающих ковра за один день это многовато. Не бывает так. Пока еще не записанный в виноватые его волхв-колдун смотрел с тем же недоумением.

– Наверное, это они же... Не врали твои воины... А коли так, то там среди них и принцесса должна быть...

Он метнулся к двери.

– Бабы там есть?

– Есть! Две штуки.

– Дурень! – облегченно выдохнул колдун. – Кто ж принцесс штуками считает?

Обернувшись, он поймал взгляд князя, подмигнул по-свойски.

– Давай, князюшка, принимай подарки из заморских стран...

...Избор не спеша, чтоб хозяева почувствовали значительность момента, слез на землю и направился к ступеням. Алчедар (скорее всего именно он) стоял на высоком, в десяток ступеней, крыльце. Что он там, в глубине души испытывал, киевлянин не сказал бы, но держался местный хорошо. Стоял спокойно, сдерживая поднятой рукой стражу во дворе.

– Нехорошо, – сказал Избор оглядываясь. – Ладно тут у тебя все устроено, а поступаешь не по чести...

Князь отвечать не стал. Стоял молча, то ли слушал что гость незваный еще скажет, то ли прикидывал с какой стороны ему колодку на наглеца навесить будет сподручнее.

– Летят себе девицы и пусть дальше летели бы...– продолжил воевода. – За что ты на них взъелся, князь? Мимо тебя, к родне своей направляются. Твоей чести урону не делают...

– А сам-то ты кто таков, защитничек? Чей слуга?

Пинский воевода поморщился. Хорош князь. Явно ведь драки ищет. Ну, так будет ему драка...

– Я сам себе верный слуга и обиженным защитник.

– Взять их, – спокойно скомандовал князь. – Девиц и ковер – ко мне. Остальным морды набить, если упрямиться будут, и за ворота выбросить.

– Эх, батюшка! – вмешался один из бородатых, что стоял за княжеской спиной. -Что ж добро-то переводить? Дай-ка ты этих мужиков мне. Я им применение быстро найду.

Князь вопросительно поднял бровь.

– Молодняк у меня есть в дружине. Вот пусть на них руку и ставят...

– И то.. – согласился князь. – Бери.

Избор шагнул назад.

– А не боишься ручки обжечь?

К добру дело явно не склонялось – что уж тогда о главном-то спрашивать? Отчего-то ему, кстати, вспомнились гусляры из давешней корчмы со своими песнями.

– Быстр ты, князь, поспешен... Не уловивши бела лебедя, да кушаешь...

– Это ты-то белый лебедь?

Из-за плеча Алчедара выдвинулся воин в богатом доспехе: в темно-багровом плаще, новеньких, желтой кожи сапогах и поясе, в блестящих металлом боевых рукавицах.

– Да уж не ты, – осадил его взглядом Избор, – павлин несчастный.

– А позволь князь я сам из него перышек нащиплю да тебе, отцу родному, подушку набью...

– Так ведь он колдун, – явно забавляясь, отозвался князь. – Не боязно?

– А то я колдунов не бивал? – усмехнулся воин. Он притопнул ногой в добром сапоге.

– Грыженецкий колдун-то сперва тоже хорохорился, а вышло-то по-нашему!

– Это ты врешь!– охладил его князь, не сводивший с Избора взгляда.– Обещал мне из него барабан сделать, а не сделал.

– Так кто ж знал, что он такой маленький-то окажется? Только на сапоги вот и хватило...

Он нарочито притопнул, чтоб у гостей не осталось сомнений, что за сапоги у него на ногах. Избор оглянулся на девушек. Обе стояли бледные, и он решил подбодрить их.

– А хорошее дело, – согласился он с задирой. – Я, когда тебя прибью, не побрезгую. Заберу твои сапоги. А из тебя, как князь и просил, барабан ему сделаю. От тебя, от пустобреха, все одно никакой пользы, а барабан, пожалуй, может добрым выйти...

Пустобрехом поединщик не был и булаву метнул правильно. Избор успел уклониться и, вставая с колена, сказал:

– Вот это – дело... А то все слова, слова... Гаврила, спину мне прикрой, чтоб соблазн никому тут глаза не застил.

Только честной схватки не получилось: лучники вскинули луки, и Масленникову волей-неволей пришлось пускать в ход кулак...

– Ну, вот и началось!– с видимым облегчением сказал Гаврила.– Девки! Брысь отсюда!

Ковер вместе с девицами послушно рванул за стену. Лучники на ней не смогли отказать себе в удовольствии пустить по стреле в волшебную диковину, но Гаврила их опередил, да и своим сигнал подавать время пришло.

Хлопок – и верх башни, собранный из толстых жердей, встопорщился и с грохотом съехал во двор.

– Наддай!

Вторым ударом он разворотил крыльцо, постаравшись ударить так, чтоб ненароком князя не убить. Удар, разваливший крыльцо на бревна краем задел кучу соломы и ветер закружил вокруг бойцов желто-зеленую метель.

– Прибью всех! Девок вернуть! – проорал князь, выбираясь из-под обломков.– Там, на стене! Сокращайте их!

– Они бы рады, – отозвался вместо лучников Гаврила, – только ведь я не велю.

Воздух сотрясли еще два удара и жердяной навес, прикрывавший лучников сверху, рассыпался под воинственные крики "спасайся, кто может!". Коротко глянув на Избора и хазарина, спиной к спине отбивавшихся от десятка мечей, проорал для князя.

– У тебя, князь и правда Святогоровы порты есть? Нам бы поглядеть...

– Погоди малость. Я рядом со Святогоровыми портами твои повешу... Ну, если отстирать удастся.

Плохо бы им пришлось, ибо, как щеки не надувай, ничего кроме ветра там нет, но помощь пришла... Один за другим ковры громадными, нездешними рыбами заскользили над двором.

– Колдуны! – заорал кто-то, не вынеся ужаса творимого колдовства – Колдуны!

– Точно!– ответило сверху разу несколько голосов и какой-то из Исинов, самый наглый, пожалуй, добавил:

– Всех в баб превратим, общупаем и обрюхатим!

Страшно слышать такое человеку войны. Тут бы и конец, но суматоху проигранного боя разорвал чужой голос.

– Это не колдуны! Это мороки!

На втором этаже появился худой мужичонка в пестром халате.

– Я те дам "мороки"! – обиженно взревело сразу несколько голосов.

– Колдуна не уродовать! -опережая их злость проорал какой-то Избор.– Пригодится.

От первого Гаврилова удара колдун только вздрогнул и окутался чем-то вроде тумана.

– Крепок, зараза! – с уважением сказал Гаврила своему близнецу. – А ну-ка давай-ка разом!

Хлестнуло так, словно под ноги гром ударил. Плетью огромного кнута, сила ударов сплелась, друг с другом и угодила в окно. Уж попасть туда, куда нужно никого из Гаврил учить не следовало. Девушки разом – да и как же иначе – восторженно завизжали: стена в том месте, где только вот что стоял колдун и грозил, частью вмялась внутрь, частью осыпалась желтой щепой, а сам колдун пропал.

– Унесло гада!

– Легковат оказался!

– Ловим его, братцы!

– Ловим, пока не сбежал!

Несколько бревен, вертясь, словно брошенные ребятишками палки, обрушились вниз, сбивая дерущихся.

Сквозь эту кучу-малу, прямо по телам, по бревнам, несколько Гаврил рванули в терем.

– Не все разом! – заорал Избор, под треск выбиваемой двери. – Двоих хватит. Тут тоже дружина!

Только воевода малость преувеличил. Дружина-то она дружина, но сейчас во дворе детинца стояли войны, уже встречавшиеся с Гавриловым кулаком и понимавшие чем все это закончится. Да к тому же кто-то из Исинов догадался проорать громогласно:

– Помер Алчедар! Бревном князя задавило! Беги-спасайся! Ноги уноси!

Слабые духом охотно воспользовались советом, а самых упертых защитников князя незваные гости загнали в какой-то сарай и заперли, подперев бревном двери. Какое-то время неуёмцы шебуршали там, пытаясь высадить дверь, но кто-то из Гаврил пообещал им обрушить крышу и те успокоились.

А князь остался в живых. Хоть и не целый, но все-таки живой.

Придерживая вывихнутую руку, он злобно смотрел на обступивших его обидчиков. Нарочито не спеша один из Изборов сунул меч в ножны.

– Колдуны проклятые! – сказал князь, как плюнул.

– Ну, может, самую малость, – согласился с ним Исин. – Мы слышали, что есть у тебя вещи Старых Богатырей.

Он не стал говорить о Святогоре, а раскинул сеть пошире. Ну, мало ли...

– Это так?

– И наши вещи! – сказали Анны. – Верни их нам, негодный князь!

Алчедар посмотрел на двор, скрипнул от злобы и безысходности зубами. А что делать? Понимая, что ничего другого не остается, как только послушаться незваных гостей Алчедар спросил:

– Кто из вас принцесса?

– Я – сказали сразу все девушки да еще, кажется, парочка Исинов отметилась.

– Ни кожи, ни рожи... – сказал князь, сохраняя лицо и понимая, что не будет у него в жизни второго случая поглядеть на принцессу, а не то, что потрогать её. Прихрамывая и придерживая руку Алчедар пошел вперед, а остальные – следом. Хозяин морщился не то от боли в руке, не то от неминучего разорения. После того, как по дому пробежали несколько Гаврил, то там, то тут из стен торчали выбитые бревна, лежали обломки лавок, битая и мятая посуда.

– Говорили тебе, отдай чужое по-хорошему... Куда тут, князь?

Алчедар высокомерно промолчал.

– Ну, в сокровищницу, конечно, – сказала какая-то Анна. Остальные согласно закивали.

– Где у тебя сокровищница?– посмотрел на него Избор. – Где наворованное добро от честных людей прячешь?

Князь вздернул подбородок, раздуваясь гневом.

– Честное слово ничего лишнего не возьмем, – остудил его гнев воевода. Из-за стены грянули крики:

– Вот он!

– Лови!

Голоса были знакомые.

– Это ж я кричу! – удивился Гаврила.

...До его личной сокровищницы еще никто из незваных гостей не добрался. Елистрей с облегчением выругался и продолжил поспешные сборы– понятно, что отбиться не получится. Слишком много оказалось пришлых и слишком сильны были они. Так что бегство не трусость, а мудрость. Там, впереди, кто знает, как дело повернется. Может быть, удастся все переиграть. Но для этого, самое малое, сегодня ему нужно будет остаться в живых и при своей силе...

В большой лыковый короб полетели нужные в колдовских делах мелочи – мешочки с травами, амулеты, свитки рукописей. Оставлять такое богатство тут никак нельзя: понимал, что вот-вот появятся тут его нежданные недруги. Кто это, интересно, такие? Или подстава со стороны Циндала? Вроде бы дорогу друг другу не переходили нигде, не ссорились... Ладно... Это все потом. Быстрее, быстрее... Есть у него, конечно, чем незваных гостей встретить, но лучше все-таки исчезнуть...

В дверь невежливо грохнули. Либо кулаком, либо сапожищем.... Мысли сбились.

– Эй! Есть кто дома?

...Один из Гаврил приложился ухом к двери, прислушался.

Шум за дверью стих, словно большая мышь, только что копошившаяся там, померла.

– Обделался и помер, – предположил один из Исинов, но ошибся.

– Вон пошли, нищеброды... – донеслось из-за двери. Голос звучал громко, но вот уверенности в нем не чувствовалось.

– Да какие мы нищеброды? -пожал плечами Гаврила. -Мы калики перехожие. Хотим тебе песню спеть, былинку рассказать. Открой. Не пожалеешь.

Он принялся закатывать рукава рубахи, обнажая крупные волосатые руки.

Что-то за дверью покатилось с грохотом, потом посыпалось, словно невидимка расшвырял кучу палых листьев.

– Шли бы вы своей дорогой, калики. Не ровен час...

– Значит, по-хорошему не хочешь, – сделал вывод Гаврила из его несговорчивости. – Последний раз говорю. Выходи, а то хуже будет. Дом по бревнышкам разнесем, тебя – по косточкам...

Он уже понял, что по-хорошему тут не получится и жестом отодвинул товарища от двери.

– Ну, что? С размаху и по сопатке? – спросил в полголоса, хотя и так все ясно. Второй Гаврила закивал, во всем с собой соглашаясь. Конечно, с размаху и именно по сопатке.

– А мне потом в куче мусора и кишок разбираться? Давай-ка так, по-простому сперва попробуем.

Первый Гаврила пожали плечами – мол, что ж тут поделать – и навалились на дверь. Та не устояла – беглец даже не запер её...

В небольшой комнате стояло несколько сундуков, стоял стол, а сам колдун нашелся на полу – ползал, словно искал что-то или подбирал.

– Сам не захотел по-хорошему, – напомнил ему Гаврила, поднимаясь.

–Теперь тебе и расхлебывать, -поддержал его второй Гаврила. -Вещички где? Выкладывай!

Колдун промолчал, казалось, даже внимания не обратил. Не желая рушить крышу и стену на свою голову, первый Гаврила шагнул вперед и... Чудо!

Вещи вокруг него – стены, столы, лавки в одно мгновение стали больше, шире, выше... Колдун, выросший втрое, гнусно ухмыльнулся. Следующий шаг увеличил его еще вдвое и только сейчас Гаврила сообразил, что не волшебник увеличивается в росте и стати, а сам он уменьшается в размерах.

– Назад!– заорал он.

Только писклявый голос его потерялся в реве второго Гаврилы. Первый сделал шаг назад, обернулся... Огромные фигуры товарищей стояли в дверях, не решаясь шагнуть вперед.

– Назад!

Теперь уже два голоса гремели в комнате, но их заглушал хохот колдуна.

– Дурачьё! – проорал колдун. – Это вам не князя мордой по грязи возить!

Два больших Гаврилы, один – поменьше и еще один совсем маленький, с локоть, смотрели как тот сгребает в короб все, до чего может дотянуться, не со страхом, а с недоумением. Столпившиеся в дверях Гаврилы вразнобой ударили по кулакам, но опоздали... Колдун вильнул в сторону, а стена закачалась, заструилась, стены пошли волнами, словно смотрели на неё сквозь текучую воду и... кусок её растаял в воздухе...

Подбежавшие сзади товарищи увидели, как два Гаврилы застыли перед дверью, азартно толкаясь, стараясь одновременно протиснуться через неё, а перед ними голубела круглая дыра, в которой кроме неба виднелись крыши теремов. Мельком оглянувшись на шум – глаза круглые, бешенные – первый Гаврила прокричал.

–Ушел, собака!

–Так что ж вы ему ноги-то не повыдергивали?– проорал опоздавший Гаврила.

– Птицей гад, обернулся и улетел.

–А перья повыдергать ума не хватило? – проорали снизу.

Кулак того Гаврилы, что продолжал торчать, затыкая собой дыру грохнул. Избор, успевший просунуть голову в щель рядом с ним увидел огромную птицу с коробом в когтистых лапах с натугой толкавшую под себя воздух. Рядом с ней взвеянной ветром соломой разлеталась крыша чьего-то несчастливого дома.

– Не достал! – с сожалением объявил Гаврила. Видя в глазах товарищей невысказанные вопросы, объяснил еще раз.

– Птицей обернулся и удрал.

– Ну, никак мы такой подлости не ожидали... – добавил второй. – Жаль не удалось ему крылышки общипать...

Позабытый всеми князь ухмыльнулся. Избор пожал плечами – с колдуном не вышло, так ведь князь-то никуда не делся. Вот он стоит, злобой исходит.

– Пошли дальше князь. Куда у тебя тут?

– Некуда уж дальше. Пришли.

Алчедар подошел к одной из дверей, зло ощерился, глядя на сломанный замок и сбитые петли.

– Вот отсюда колдун-то и выскочил.

Два Исина, подумав об одном и том же, сорвали еле держащуюся на чем-то дверь и шагнули внутрь.

–Темно.

Кто-то из оставшихся в коридоре снял с державки факел и сунул внутрь.

Княжеская сокровищница оказалась незатейливой каменной комнатой. Принцессы переглянулись и брезгливо поджали губки. Ну, еще бы! Никакого сравнения с тем, что называлось сокровищницей у Императоров. Стояли тут какие-то сундуки, лежала рухлядь, несколько запечатанных кувшинов. Конечно какие-то доспехи и несколько мечей.

– Ну и где тут у тебя что?

Гаврилы посмотрели на князя и узрели злобную ухмылку.

– Где? – повторил вопрос Исин, уже догадываясь, что услышит.

– Нет ничего больше! Молодец Елистрей! И сбежал, и нагадить умудрился!

От радости князь даже кривиться перестал. Хоть и не по его, а ведь и не по ихнему получилось.

– И где ж его теперь искать?

Это больше походило на разочарование, чем на вопрос.

– А кто ж его знает? – охотно отозвался князь. – Колдовские дела они тайные, непонятные...

– Ты, князь, не забывайся...

Гаврила посмотрел на него тяжелым взглядом, в котором смешались и усталость, и разочарование и злость

–..а то...

Порыв ветра принес запах гари.

– Да ты, князь, никак горишь уже,– с удовольствием добавил другой Гаврила. – Экая досада!

– Так оказывается нет у тебя князь ничего хорошего в сокровищнице-то, – поддержал третий. -Тут и спасать нечего...

Алчедар дернулся, но кто-то, непонятно кто в этой толчее, шибанул князя по голове, отправляя в беспамятство.

– Золото не забудьте захватить. Оно жадным дуракам совсем ни к чему.

Во дворе дышалось вольнее, но суматохи было больше. Местные, из тех, кто остался жив-здоров, суетясь, гасили огонь. Увидев хмурых победителей княжеской дружины, люди бросились в разные стороны, но Гаврила остановил их:

– Тушите дом, дурни. Никого не тронем! И князя своего припадочного заберите...

Он бросил так и не пришедшего в себя Алчедара на землю.

– Ну, конечно, если вы жить без него не можете...

Глава 16

Залетев в дом, Елистрей бросил короб в угол.

Два дела у него сейчас имелось – найти на кого злобу выплеснуть и понять, что тут происходит. Так что, вернув себе человеческое обличье, он первым делом бросился к Шару. Конечно, товарищей всегда надо опасаться, ибо кто может сделать добротную подлость, как не самые ближние к тебе люди? Им-то это в удобство и удовольствие, но такую свинью подложить – это уж чересчур. Всему есть мера!

В Шаре затлел огонек, он разросся в лепесток фиолетового пламени и в мгновение превратился в человеческое лицо.

Елистрей собрался выпустить на неверного товарища всю накопленную злость, но тот перебил его:

– Не стоит благодарности. Когда-нибудь и ты мне чем-нибудь поможешь.

– Если... – собрался перебить его Елистрей.

– А если не понадобится твоя помощь, то и ладно... Хотя... Верни ковер и мы в расчете!

–Ты смеёшься? – рыкнул Елистрей.– Издеваться вздумал?

Циндал в шаре замер, и лицо его потекло, переставая быть благостным.

– Что произошло? Там не оказалось принцессы? – осторожно спросил он. Елистрей быстро ходил по дому, складывая нужное в мешок, и неверный друг иногда терял его из виду.

– Я не знаю, кого ты прислал, но у этих девиц оказалась очень хорошая охрана! Куда лучше, нежели у моего князя. У моего бывшего князя.

– Какая охрана? Ты о чем? Вы не сумели поймать девчонок?

Каждый следующий вопрос цареградского мага звучал резче и резче.

– Поймали, но их отбили телохранители.

– Какие к черту телохранители? -выплеснулось из Шара. -Вы не смогли поймать двух изнеженных девиц, которых я прямо-таки сунул тебе в руки?

Издевки в его голосе не слышалось, но удивления – полной мерой. Елистрей вспомнил стаю летающих ковров и кучу кровожадных молодцов на каждом. С мечами и луками. И колдовством в каждом кулаке.

– Нет. Мы не смогли удержать двух каких-то девок, у которых телохранители оказались ничуть не хуже Императорских. Кого ты нам подкинул?

Циндал не ответил, только бровями ерзал, осмысливая услышанное.

– И летучих ковров у них оказался чуть не с десяток... И у них нашлось колдовское оружие, извергающее смерть из кулаков...

Лицо Циндала стремительно приблизилось, заполнив собой весь Шар.

– Смерть из кулака?

– Да!

Елистрей покрутил в руках какой-то кафтан, непонятно как попавший ему в руки и отбросил его за ненадобностью. – Я сам еле ушел от них... Я! Еле улетел! Они ворвались в терем Алчедара и разгромили там все...

Руки сами собой нашли кувшин вина и ополовинили его в дареный князем золотой кубок.

– Зачем?

Елистрей, борясь с волнением, хлебнул из кубка, покачал его. Золотая тяжесть приятно оттягивала руку. Не раздумывая, он сунул его в мешок. Мало ли как дело повернется.

– Зачем им было лезть к вам, если принцессу вы не захватили?

– У нас остались какие-то вещи этих девиц.

– Странно. В вещах есть что-то ценное?

– Мелочи. Старые тряпки... Немного золота, еда...

– И все?

– Вообще-то они пришли не только за этим. Они искали одежду Святогора.

Циндал в Шаре поднял брови, прося объяснений.

– Это местный богатырь непомерной силы. Жил очень-очень давно...

– Зачем?

– Не спросил...– с явной издевкой ответил Елистрей.– Честное слово, не до того было...

– Сейчас они где?

– Да вот не знаю...

– Даже не знаю, что тебе посоветовать... – медленно произнес Цареградский маг.

Елистрей криво усмехнулся и совсем уж собрался сказать, что в советах не нуждается, но шар погас, а царьградец исчез.

...Погасив Шар, Циндал откинулся в кресле и принялся в задумчивости похрустывать пальцами.

Ай-яй-яй, как интересно получается!

Неужели это опять те самые, о которых он и слышать бы не хотел?

Не у всякого мага хватит смелости публично признать поражение, поэтому то, что не так давно случилось с магами Вечного города, приходилось домысливать. Понятно, что все свои неприятности (а смерть троих не самых слабых в их мире магов самое малое тянуло на катастрофу) они списывали на случай и подлость противников, но все-таки разговоры о неких славянских воинах, приложивших к этому руку, ходили. Уж не об этих ли? А ведь вполне может быть и о них... И спросить уже не у кого – Вечный город молчал, словно говорить там было некому.

А может, так оно и есть?

Перебирая мысли как четки, Циндал поставил перед собой другой Шар.

Тот еще плевался внутри себя искрами, а колдун уже нетерпеливо покачивался на неудобном табурете, ожидая, когда из-за огненных росчерков выплывет голова Сарса.

– Что случилось? – наконец спросил тот, проталкивая слова сквозь зевок. За его спиной мелькали чьи-то руки-ноги, взлетали покрывала, слышался женский смех. Почувствовав, куда устремлен взгляд коллеги, он досадливо попенял:

– Если б ты знал, насколько ты некстати!

– Правда всегда кстати. Что у тебя в Киеве?

Степняк насторожился. Руки непроизвольно дернулись, словно хотели что-то проверить.

– Все нормально там. Как и обговаривали. А что?

Циндал не стал отвечать.

– Чем они могут снять заклятье?

– Только кровью.

– Любой?

Степняк оскалился.

– Ну, если хотят, чтоб княжество обезлюдело...

Циндал смотрел на степного мага, а у того задорно вздернутый уголок рта пополз вниз, а брови начали становиться похожими на склоны рядом стоящих холмов. К его чести он быстро сообразил, что имеет в виду цареградский маг.

– Они ищут сильную кровь?

– То-то и оно!

– Ты их перехватил? – Сарс стал деловитым и резким. – Где они?

– Нет. Не перехватил. Они в княжестве Алчедара. Знаешь?

– Знаю такого. Там же кажется этот...

Степняк пощелкал пальцами, вспоминая.

– Елистрей... -помог ему Циндал. – Как раз сейчас я с ним и говорил. Он еле ушел от них. Так что думаю, твоя помощь будет не лишней.

– А сам ты что? – подозрительно спросил маг.

– У меня тут своих дел хватает. Принцесса, понимаешь, пропала...

Коллега в шаре понимающе покивал и исчез.

Поднявшись с табурета, маг прошелся по комнате, повернулся на каблуках. В дверях, у самого входа стоял, неподвижный как фидиево изваяние, посыльный с вытянутой рукой.

Словно упрекая себя в забывчивости, колдун хлопнул себя по лбу.

– Очнись!

Фигура скорохода дрогнула, он тряхнул головой, сбрасывая наваждение и сбросив наваждение, продолжил фразу:

– Басилевсы хотят знать, не видел ли ты сегодня принцессу Анну?

...Вечер этого многотрудного дня выдался невесёлый. Ковры слетелись на поляну перед заветным камнем и сошедшие с них люди расселись в траве.

– Решайте, девоньки, можете лететь куда хотели. Не получилось у нас, – сказал Гаврила, будто это нуждалось в пояснениях.

– Ну, видишь, как получилось-то – развел руками другой Гаврила. – Нет ваших узелков у князя. Теперь нет. И волшебника тоже нет. Искать его нужно.

– Нет абрикоса – нет и косточки, – цветисто выразился хазарин. Второй Исин для чего-то, видимо не захотел уступить самому себе в галантности, добавил:

– Нет кочана – нет и кочерыжки!

Остальные Исины тоже как-то подозрительно заволновались, но Гаврила остановил их попытку выразиться еще более цветисто.

– Без вещей не полетим! – сказала, как отрезала одна. Вторая вздохнула и кивнула соглашаясь.

– Хватит кочевряжиться. Кто хочет дело сказать – пусть говорит. Пока солнце не зашло, может быть, чего умное в сто голов придумаем...

– Так что тут думать-то? Тут двумя путями идти надо. И колдуна сбежавшего искать и смотреть, может, что еще из полезного на глаза попадется.

– Так ведь нам напополам не разорваться.

– А вот тут остановимся и с нашими девицами поговорим. Поспрошаем что у них на уме.

Избор повернулся к стайке девушек.

– Что скажите, красавицы?

– Без моих вещей мне в Киеве делать нечего, – сказала одна. Остальные девушки закивали, соглашаясь.

– Вы-то этого колдуна искать будете?– спросила вторая Анна.

Поляна вскипела возгласами:

– А как же!

– Непременно поймаем!

– И сломаем ему чего-нибудь...

Голоса мужчин предвкушающее загудели, сделав поляну на мгновение похожей на пчелиное дупло, а девушки переглянулись и тоже зашушукались. Несколько голосов друг за другом определеили что и как будет дальше.

– Надо и нам с ними...

– Вместе что-нибудь да выйдет...

– Все ковер общему делу в пользу будет...

Избор пристально посмотрел ближней девушке в глаза.

– Крепко ваше слово? Не передумаете?

Половина девушек надменно вздернули подбородки.

– От своего слова не откажусь.

–У нас, у принцесс, слово тверже камня и дороже золота!– поддержал подругу кто-то из вторых Анн.

– Ну вот. Пополам рваться не придется, раз принцессы...– он произнес слово так, словно пробовал его на вкус: есть там лжа или нет, – Раз принцессы с нами, то на коврах-то мы много чего сможем.

Ночь сократила их число. С последними лучами солнца пропали все ковры, кроме одного и людей поубавилось. Со страхом в душе Исин увидел, как два разговаривающих друг с другом Гаврилы исчезли так, словно и не было их – быстрее, чем лопаются пузыри на дождевой луже. Исчезли ковры, мешки... Вместо людей и вещей на траве остались лежать три мешка да кадушка с рыбой – кто-то из расторопных двойников успел потратить нестойкое к закату золото, поменяв его на еду, а может быть само как-то к рукам прилипло, пока в княжеских гостях прохлаждались....