Текст книги "Кровь героев (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

Освобожденного пленника пришлось тащить на плечах. Тяжело, неудобно, но это оказалось наилучшим выходом – остаться в пещере или вернуться в западню, в которую их загнал царьградский волшебник, никто не пожелал. Пока. Гаврила не исключал, что самый короткий путь в Киев лежит все-таки через захоронку мертвого колдуна, так удачно припрятавшего в своих погребах плащ древнего героя и куски волшебной материи. Её, кстати, чтоб добро не пропало, Гаврила аккуратно сложил и теперь нес за пазухой. Проверяя действие диковины он дважды, в разных местах, заворачивался в неё, но попадал все в тот же злосчастный, набитый золотом, подвал. Под вопросительными взглядами товарищей Масленников подвел итог испытанию, бодро объяснив:

– И то хорошо... Не чёрти куда забрасывает, а всё в знакомые места. Значит, потом легче нам назад выбираться будет.

Он шел первым, иногда оглядываясь на товарищей и улыбаясь. Настроение– хоть куда! Кровь нашли? Нашли! От колдуна сбежали? Сбежали! Причем так сбежали, что тот и концов не сыщет, а у них возможность возникнуть неожиданно у него за спиной осталась. Так что повода жаловаться не находилось. Оставалось только самая малая малость – добраться с тем, что у них имелось до Киева, ничего не потеряв по дороге. Ну, а раз еще в те давнишнее времена он сумел отсюда выбраться в одиночку, то теперь-то уж и тем более сомневаться не стоит. Выберутся...

Тех, старых времен ещё путешествия, оставили в голове кое-какие воспоминания и Маслеников, посидев на камне и почиркав по нему пальцем, припомнил, что тут где. К хранителям незнаемого Бога он товарищей не повел – нечего им там было делать. Вряд ли нравы в скальном храме поменялись так сильно, что перестали жрецы задираться к прохожим и склонять их в кабалу к своему Богу. Помощи у таких просить – только время терять... Значило это то, что следует где-то как-то найти воду, еду и идти прямиком через горы. Имелись там натоптанные тропы, он помнил.

Потому, спустившись вниз, к подножью, повел он товарищей вдоль границы пустыни, отыскивая памятное ущелье, ведущее на другую сторону хребта.

Никуда оно, конечно, не делось – нашлось и, также как и в тот раз, привело к реке.

Сперва путники услышали её, потом повеяло прохладой недавно растаявшего снега, а уж затем водяная пыль показала кипевшее водоворотами русло.

Недавно, вот только что, и капле воды бы радовались, а тут – сколько хочешь. Измученные жаждой путешественники после мгновенного замешательства бросились к ней, едва не уронив спасенного узника.

Лента несущейся воды преграждала путь, ревом и грохотом предупреждая от дурных мыслей сунуться туда, не зная броду. Когда жажда исчезла, вода из дарующей жизнь, превратилась в помеху, которую следовало преодолеть.

Вытирая губы, Избор спросил Гаврилу.

– Я так понимаю, бывал ты тут в прежние времена? Как в тот раз переправился?

Тот кивнул в сторону клубящегося в паре поприщ от них, водяного облака. Там вода обрушивалась вниз водопадом.

– Вон там. Спуститься надо и за водопадом. По стеночке...

Избор покачал головой не то удивляясь, не то сомневаясь.

– Там тропа, – объяснил Гаврила. – Ходят люди-то... И мы пройдем.

Все так и оказалось, как обещал Гаврила – и водопад и неширокая – двух ступней рядом не поставишь – тропка за ним, а надо всем этим – водяной туман и завеса из брызг...

Присев на корточки Избор с недовольной гримасой потрогал мокрые камни.

– Скользко...

Припомнив недавнюю жару, Исин усмехнулся.

– Зато когда сверзишься туда – пей сколько хочешь. И мойся хоть до посинения.

– Ну, это если цел останешься...

Воевода почесал затылок, с сомнением посмотрел на девушек. Потом перевел взгляд на Гаврилу. Тот за их спинами только руками развел. Тропка узкая, и нести кого-то на руках – только помогать самому себе сорваться, однако вот иного пути не имелось. Девицы и сами смотрели оробело: ну конечно во дворцах, если что и увидишь, так фонтан или ванну, а никак не рычащую горную реку.

Чтоб вид клокочущей воды не унес собой остатки их самообладания, Гаврила первый вступил на каменный выступ. Он шел налегке. Следом – Избор со спасенным из узилища пленником. Этот-то уж точно на своих двоих не переправился бы. Обе девицы, держась за руки, скребли спинами по камню в шаге позади воеводы. Замыкал шествие хазарин.

Шаг, другой, третий.

Грохот наваливался, становился ощутим, брызги холодом жалили лицо и руки, но Масленников шел, понимая, что остановись он и принцесса с подругой встанут, а вот смогут ли после остановки двинуться дальше? Тут лучше Судьбу не испытывать. Киевлянин шел, осторожно проверяя камни перед тем, как наступить на них. Эта сосредоточенность помогала не думать о возможных неприятностях, только это их, неприятности, не остановило ...

Тонкий вскрик за спиной и холодная, безжалостная мысль: "Всё...."

Обернувшись, Гаврила увидел, как за стеной падающей воды исчезает хазарин, и глаза, успевшие сосчитать всех, кто шел за ним следом, ужаснулись тому, что не только хазарин пропал, но и обе девицы тоже исчезли, а на него таращится только шедший последним Избор. В одно мгновение Гаврила увидел, как лезут на лоб воеводские глаза, как раздувается горло, рождая звериный, отчаянный рев....

Избор выхватил свое ведерко, сунул туда руку, но что толку? Никого уже не было видно. Стена воды отделяла их от товарищей. По исказившемуся лицу воеводы Гаврила понял, что он где-то там пытается ухватить, спасти, но...

Ноги приняли решение раньше головы. Они согнулись, выпрямились и бросили киевлянина следом за пропавшими за водяной завесой товарищами. Ледяной холод ударил в грудь, перехватил дыхание. Маслеников кувыркнулся раз, другой, потом холод, еще более суровый, ударил его в лицо, в грудь и гибкие струи добравшись до кожи, потащили его вперед. Его волочило шагов двести. Доспех тянул вниз, но богатырь умудрился почти сразу же вынырнуть на поверхность. За спиной грохотал водопад, кто-то, перекрывая грохот, вопил, а впереди, по стремнине горной реки неслись то появляясь в белой пене, то пропадая там, несколько голов.

– К берегу! К берегу! – заорал богатырь, только кто ж его тут услышит? Вода лезла в уши, заплескивалась в рот.

Водяной напор и его потащил вперед. Несколько раз Гаврила цеплялся за камни, пытался вновь подняться на ноги, только река не давала – сбивала, опрокидывала. И не глубоко, вроде бы было тут, однако, плюющийся белой пеной поток валил с ног. Холод уже не колол иголочками, а тисками стискивал тело, обездвиживая руки и ноги. Богатырь понял, что еще чуть-чуть и река победит его не силой, так холодом. Теперь, когда дело было наполовину, да что там наполовину – на пять шестых сделано, это показалось особенно обидно. Масленников заревел, разгоняя криком кровь, рванулся в сторону, к такому близкому берегу. Глаз ухватил цветное пятно рядом с собой, скрюченные, занемевшие пальцы разжались, цепляя за одежду Анну, и потащили сквозь холод, сквозь обманчивый призрачный свет ледяной воды...

В себя он пришел уже на берегу. Даже не пытаясь сообразить на том или на другом, он сбросил одежду и наклонился над принцессой, перевернул её лицом вверх. Жалкая и мокрая, она дрожала, тонкими, как прутики руками, прижимая к груди мешок.

– Все цело? – с трудом разжимая мерзлые губы, просил киевлянин. Дрожащими руками девушка растянула завязки, вытащила плащ.

– Це-це-це-ло.. – прошептала она непослушными губами и заплакала... Слезы текли по холодным мокрым щекам. Слёзы благодарности Судьбе за то, что реликвия не потерялась. Гаврила стоял рядом, глядя, как с плаща ручейками стекает вода. Замерзшие мысли с трудом ворочались в черепе, гремели друг о друга замерзшими боками, желая донести до него что-то очень-очень важное... Он почти догадался что именно, но отвлекся, глядя как чуть дальше, ниже по течению, хазарин вытаскивает на берег Ирину. Хазарин был бледно-голубым, но гляделся молодцом, а вот принцессина подружка смотрелась мокрой курицей. Там текло отовсюду – с одежды, с волос, из глаз...

Из-за спины донеслось.

– Эвон как хазарина-то отмыло... Добела...

Избор, глядевшийся никак не лучше товарища, подмигнул Масленникову.

– Накупались. Вперед на год накупались...

Тут Гаврилу как обухом ударило. Он обернулся к принцессе и выражение его лица – недоверчивое и злое– высушило её слёзы.

– Где плащ?– с нажимом спросил богатырь.– Где?

– Тут! Тут! – радостно сказала она. Гаврила вместо ответной улыбки скрипнул зубами и со свистом выпустил воздух из груди.

– Покажи....

– Что? – насторожилась Анна. Ну, никак это не походило на радость. За спиной киевлянина вытягивалось лицо пинского воеводы. Она все поняла только тогда, когда её спаситель осторожно, кончиками пальцев поднял вверх плащ. Черная материя с алой окаемкой повисла у него в руках, тяжело колтыхаясь под порывами ветерка. От неё пахло влагой, тиной, сытыми рыбами.

– Где кровь?

Запоздало ахнув, Анна выдернула реликвию из его рук и завертела, оглядывая со всех сторон. Мокрая материя хлюпала, то слипаясь, то снова расправляясь на ветру.

Гаврила смотрел на неё, в глубине души понимая, что ничего изменить нельзя. Реку не вычерпать, не перелить в котел. Из реликвии, пропитанной кровью героя, плащ превратился в ветхую, расползающуюся от старости тряпку: никому ненужную, ничего не значащую. Чистую.... Он сжал зубы, переживая мгновенное отчаяние. Рядом тихонько, по-бабьи, завыла Анна.

Подошедший со спины Избор настороженно остановился. Уложив на камни едва не потерянного в суматохе пленника, присмотрелся. Не так ведут себя люди, только что избежавшее смерти в ледяной воде. Совсем не так.

– Я не понял... Что тут у нас?

– Ничего... – тусклым голосом отозвался богатырь. -Теперь – ничего...

Воевода глянул на него, потом на плащ, потом опять на Гаврилу... Только сейчас он сообразил, что означает это "ничего". Это было так оглушающее несправедливо, так нечестно, что Избор застыл, прикусив губу.

Увидев, как тот изменился в лице, Масленников понял, что переход от уверенности к отчаянию может стоить им дорого. Сломаются товарищи, так сломаются, что потом не склеить, чтоб дальше идти. А ведь придется ...

– Ну что? Все с начала? – спросил Гаврила, через силу улыбаясь... – Вон как Судьба с нами-то играет.

– А никто и не говорил, что будет легко, – добавил Исин, чувствуя то же, что и Гаврила.– Жизнь не кончилась, да и дорог пока хватает.

Этими словами хазарин словно отрубил прошлое, отбросил его. Чего стоят сейчас переживания? Ничего... Плюнуть и растереть... Потеряли? Да. Он стащил мокрую одежду и, не стесняясь девушек, стал выжимать, показывая, что жизнь и в самом деле не кончилась – она продолжалась холодом, мокрой одеждой и надеждой на удачу. Вещь потеряли, но надежда осталась. Привычка бороться до последнего толкала их вперед, от очередной неудачи к победе.

– Мне умные люди говорили, если в одном месте отнимется, то в другом обязательно прибавиться должно, – продолжил он, глядя на застывшую от горя Ирину. – Тут потеряли – где-то в другом месте найдем.

Недолго они молча стояли, но холод брал свое, и тягучая неопределенность отступила под напором тех дел, что нужно было делать прямо сейчас.

– И куда теперь? – в полголоса спросил Избор, когда девушки отошли за камень.

– Чтоб знать "куда" надо сперва узнать "откуда"... Где мы теперь?

– А вот у людей спросим.

– Где их теперь искать, людей-то, – невесело вздохнул Избор, понимая, что надо вставать и идти. Мокрым, голодным и безрадостным. Судьба отвесила им хорошего пинка, и приходилось терпеть, ибо и не подумает Судьба мериться с ними силой и возможностями, а отвесит просто еще другой пинок, если не поймут, чего она от них хочет.

– А что их искать? – удивился Исин. – Вон они стоят...

За шумом реки они не заметили, как рядом появились фигуры воинов. Легкий доспех, мечи, более похожие на длинные кинжалы, да и сами – худощавые и тонкокостные, они не казались грозной силой. Гаврила посчитал бы их отроками, если б не оружие.

Пятеро окружили их, но смотрели невнимательно, все косились им под ноги, где ворочался освобожденный из пещеры пленник.

Гаврила кашлянул в кулак, прикидывая, стоит пускать его в дело или пока подождать и решил не торопиться. Ну вот не чувствовал он опасности. То ли эти несерьёзные мечи, то ли сами низкорослые, словно всю жизнь недоедали, человечки не показались ему опасными. Обозначая своё миролюбие, он как мог доброжелательно кивнул на шевелящегося под ногами пинского воеводы пленника.

– Ваш? Если ваш, то забирайте по хорошему – даром отдадим. Все руки нам оттянул.

Несколько мгновений пришельцы колебались – видно и они решали, обойдется тут по-хорошему или нет. Масленников покивал, подтверждая, что готов отдать оттянувшую им руки находку просто так. Даром.

Сообразив, что драки не будет, местные подобрели лицами, и через несколько мгновений на берегу появилось кресло, на которое усадили-уложили их находку. Быстрой рысью человечки, ухватившись за длинные ручки, унесли его вместе с возвращающимся к жизни незнакомцем.

–Так что.. Биться будем? – на всякий случай спросил Гаврила, потирая ладошки и глядя на оставшихся. – Или как-нибудь по-хорошему разойдемся?

Пришельцы предпочли "по-хорошему". Приняв менее воинственные позы, они знаками пригласили их следовать за собой.

Избор вопросительно поднял брови. Гаврила кивнул в сторону мокрых, стучащих зубами девушек. Холодный ветер студил руки и лица. Предчувствуя приближение мерзкой дрожи во всем теле, он передернул плечами. Нужен костер или печь или, хотя бы, сухая одежда. Получить это они могли только у этих людей. Правда эти же добрые люди свободно могли их поджарить и съесть в охотку, так что было о чем подумать...

– Не съедят? – спросил Исин, продолжавший держать за руку Ирину.

– Я им съем! – тряхнул кулаком Гаврила.– Девицы, пошли греться...

Глава 26

Впереди ярко горел факел, от одного взгляда на который даже вроде как становилось теплее. Их провели мимо камней, завели в пещеру, повели сквозь неё по переходам, мимо свесившихся откуда-то сверху каменных сосулек, мимо стремительных ручьев. Один раз Гавриле даже показалось, что они прошли сквозь камень – что-то вроде тумана окутало их и р-р-р-аз -очутились в огромном зале или пещере, свет в которой не отличить от солнечного, хотя видно было, что над головами – сплошной камень.

От одной из стен несло сухим жаром, словно от печки и на какое-то время им стало не до размышлений – грелись и сохли...

Хозяева оказались людьми спокойными и понимающими– с расспросами не лезли, оружие не отбирали.

Поворачиваясь к теплу то одним то другим боком, Избор внимательно разглядывал пещеру и людей, мелькавшим то тут, то там. Богато тут жили. И золота хватало, и фигур каких-то понаставили. А в середине непонятного богатого великолепия стоял стол. Что радовало, конечно.

Удивило еще то, что не видел тут ни одной женщины. В том, что воинскую службу несли мужики, ничего удивительного не было, но не увидел он ни служанок, ни поломоек. Все что тут делалось, делалось мужскими руками.

Стол потихоньку покрывался кувшинами и блюдами, суета постепенно становилась предчувствием праздника.

В какой-то момент по пещере словно ветер пронесся – все кто стоял одним движением развернулись в сторону раскрывшихся дверей, откуда торжественно вплывали уже знакомые носилки.

Гаврила его сперва даже не узнал ими спасенного.

– Да... Всегда знал, что дома стены помогают, но чтоб вот так...

Он, не приближаясь, обошел, посмотрев хозяина с разных сторон. От тощего, мосластого узника мало что осталось – лицо округлилось, руки потолстели и даже румянец появился на лице. Худоба, знакомая им наверняка осталась, но теперь она пряталась под роскошными одеждами.

– Ну что, – слегка улыбаясь, спросил хозяин, наблюдая за Масленниковым. – Знакомиться будем? Меня зовут Байчитар.

На мгновение он умолк и Избор готов был поспорить на что угодно, что ждал гостеприимный хозяин какого-то возгласа с их стороны, но не дождался. Гаврила просто кивнул и представил мужчин, ни слова не сказав о девушках. Ирина попыталась что-то сказать, но Исин крепко сжал её руку и прошептал прямо в ухо:

– Гаврила знает что делает....

– Колдуны среди вас есть?

Хозяин подземелий внимательно оглядел каждого, пытаясь проникнуть взглядом в самое нутро.

– Или волшебники? Волхвы, может быть?

– Хотелось бы... – ответил за всех Избор.– Будь я волшебник.

Он вздохнул, и товарищи согласно закивали – понятно: окажись под рукой волшебство, то все тут стало по-другому. Ни мокнуть не пришлось бы ни сушиться...

– Рад я, конечно, что наши пути пересеклись, -продолжил хозяин. -Но не могу не спросить: отчего таким хорошим людям дома не сидится?

К вопросу Гаврила уже подготовился. Не стал богатырь придумывать ничего нового: если уж сказка в одном месте прокатила, то и тут сойдет. Он густо прокашлялся и объяснил:

– Не своей волей мы в дороге уважаемый Байчитар – княжеской. Невесту нашему князю ищем...

Хозяина это удивило и даже вроде бы воодушевило. Он заерзал в кресле.

– Нашли? – он кивнул в сторону девушек и принялся рассматривать их как-то по-особенному. С притворным удивлением Гаврила обернулся.– Неужели принцессы?

– Эти? Не-е-ет. Этих по дороге подобрали. Теперь с нами таскаются, чтоб обиходить.

Бровь хозяина взлетела вверх. Пришлось объяснять, чтоб плохого не подумал.

– Ну, там еду приготовить, бельишко постирать...

Масленников презрительно махнул ладонью.

– Невместно воину бабскими делами заниматься. У нас – дела, а у них – делишки....

Не теряя интереса к девушкам, Байчитар покивал.

– А невесту, получается, еще не нашли? Потому и к нам?

– Нет не нашли пока... Тут не все так просто... – значительно сказал Гаврила. – Есть у нас пророчество– княгиней станет не просто жена князя, а та, у которой есть реликвия – какая-то из вещей старых богатырей.

Только тут Масленников обратил внимание на несообразность в разговоре. На вопрос "потому и к нам?"... Он запнулся.

– А у вас тут, что тоже невесты есть? С реликвиями?

Киевлянин оглянулся, хотя точно знал, что ни одного женского лица тут не увидит.

– У нас Колодец. Хотя и от принцессы не откажемся, если найдется...

Вино тут наливали хорошее, крепкое и богатырь, представив на мгновение колодец, забитый женщинами, словно бочка мочеными яблочками, а наверху, словно сливки – пяток разномастных принцесс, передернул плечами. Мысль мелькнула острая, как давешний холод и пропала.

– Как-то вы с ними... Неправильно это. Какие бы небыли, но в колодце держать.

– Не колодец, а Колодец, – поправил его хозяин.

Он сказал это так, что все, кто этого не знал, поняли, что то, о чем говориться пишется и произносится с большой буквы.

– Никого мы там не держим, – он вздохнул. – Нам принцессы для другого нужны...

Он еще раз внимательно оглядел девушек.

– Пустой колодец нынче... А раньше и вода там была и желания он выполнял.

Пришел черёд Гаврилы вопросительно поднимать бровь.

– Любые? – подался вперед киевлян.

Хозяин переглянулся с кем-то и ухмыльнулся во все зубы. Что-то веселое вспомнил. Под это дело за спиной у Гаврилы кто-то сдавлено засмеялся.

– Вообще-то да. Самые -самые... Сокровенные. Иногда даже такие, в которых человек себе сам не признается.

– Это как так?

– Да вот так. Захотите– попробуете...

Широкий рукав расшитого золотом халата пролетел мимо, шевельнув зависший в воздухе запах жареного мяса.

– Об этом после поговорим, если разговор сложится... Лучше расскажите, как вы сами-то в темницу попали? Неужели и там невесту найти хотели?

В голосе явно слышалась насмешка. Вроде как взрослые люди, а уловки у вас – как у детей малых. Могли бы и получше что-нибудь придумать.

– Не от хорошей жизни, – признал его правоту Гаврила.– Обидеть нас хотели – пришлось сбежать. Мы чуть-чуть одну из княжеских дочерей не сосватали, как какой-то мерзкий колдунишка нас убить попробовал.

– И?

– Не вышло у него ничего.

– Только не вышло?

– Ну почему только... -Масленников качнул кулаком. -Мы на мелочи не размениваемся. Убили гада, чтоб под ногами не мешался, не вредил добрым людям.

За спиной прокатился шум, остановленный движением руки Байчитара. Кто-то там то ли охнул, то ли ахнул. Короче, удивился и обрадовался. Да и сам хозяин подался вперед.

– Совсем убили?

– А что его по головке, гладить? – ответил вопросом на вопрос Исин.– Не сразу, но надолго...

Хозяин вздохнул, и Гаврила мог бы поклясться, что услышал во вздохе разочарование.

Пока они разговаривали, за спинами их поднялась суета, зазвенело серебро и золото, зашелестела материя. Когда хозяин гостеприимно махнул туда рукой, Гаврила обернулся и увидел то, что и ожидал – накрытый стол.

Отдавая должное искусству поваров, они продолжили разговор. Сколь хмеля в Масленникове ни нашлось, а голова оставалась ясной, а вот хозяин, похоже, с отвычки довольно быстро захмелел. Движения стали плавными, и рука не всегда попадала туда, куда нужно. Кубок с вином уже пару раз ставился на стол так, что только прислуга спасала Гавриловы портки от промокания.

– А сам-то ты как в скале заперт оказался?

– Тот же колдун постарался. Хотел многого, не по чину...

– И? – с тем же выражением, как недавно сам Байчитар, спросил киевлянин. Видно было, что тот приготовился надуть губы и что-то легкомысленное выдать, но прошлое не дало ему это сделать.

– Он сильнее оказался... -честно признался хозяин пещер. -Только я держался. Не пускал его сюда.

После этих слов Гаврила с Избором переглянулись и на два голоса расхохотались.

– А зачем ему сюда-то? Мы у него гостили, так там не хуже, чем тут. Да и на воле как-то, ты уж извини, поудобнее будет.

–Так я и говорю – Колодец!

Он сказал это так, словно это все объясняло. Гаврила запнулся, пытаясь связать одно с другим. Вроде получилось.

– Да... С водой в пустыне плохо... А ему вашей речки, ну в которой твои люди нас нашли, мало показалось?

– Ему не вода нужна, а Колодец, – втолковывал ему Байчитар. – Колодец пустой. Он не для воды. Я же говорю – желания выполняет. Пойдем, покажу... Все пойдемте...

После двух кувшинов вина, эта мысль показалась очень здравой. Отчего не посмотреть в пустой колодец, тем более, если хозяин не против?

– Точно! Пойдем!

Вина выпили уже достаточно, съедено тоже немало и Гаврила пришел в то благодушное настроение, следствием которого могло стать либо гулянка в совсем уж неразумных пределах, либо потасовка с хозяевами, либо еще что-то, требующее движения. То, что предлагал Байчитар, было хорошим выходом.

– А пойдём!

Отчего не попользоваться чужим простодушием?

Проход стал шире. В нем они выстроились почти в ряд – в первом ряду Байчитар, так и не покинувший удобного кресла, рядом шествовали Гаврила с Избором, а следом за ними, вместе с толпой приближенных двигались Исин и девушки.

Измолчавшийся за время подземного сидения хозяин не переставал говорить и гости вскоре поняли, что встретили на своем пути очередное чудо. Колодец оказался действительно Колодцем. Когда-то в нем не иссякала живая вода, успешно справлявшаяся с болезнями и ранами, но в какой-то момент Колодец высох. Чудодейственная вода ушла, но оставила вместо себя чудо еще похлеще. Став сухим, Колодец начал исполнять желания. Как он это делал – никого не интересовало, но – исполнял. Нужно было только дойти до него и высказать просьбу в колодезную пустоту.

–Так просто? – удивился слегка отрезвевший Гаврила. – Просто сказать?

– До него еще надо дойти, – ехидно подтвердил Байчитар. – Ну и просто сказать... Колодец, он сам разбирается, что ему с кем делать. Найдите его, а уж он решит, помочь вам или нет. Красавиц своих не потеряйте...

Они уже остановились, и Байчитар кивнул вперёд, где, едва видимая в темноте, вставала каменная стена. В ней еще более темными пятнами обозначились провалы. Пять вовсе уж мрачных нор в глубину камня. Там словно жила сама ночь – беззвездная, беззарничная.

–Так куда тут идти?

– А это вы сами должны решить, – усмехнулся Байчитар.– Если в правильную сторону пойдете, все у вас получится. Если нет... Одно обещать могу точно– все живы и невредимы останетесь. На каждого по желанию...

По бокам неровный, в выступах камень, сверху – теряющийся в темноте свод, а впереди – темнота. Темнота черная как самый черный уголь, только казалась она не каменно-плотной, а какой-то колышущейся, словно черный туман, движимый ветром. Байчитар с довольным видом сидел, покачиваясь в такт какой-то мелодии, что напевал себе по нос. Для него это было развлечением.

– А колодец где?

– Там... Идете вперед и он сам разбирается с тем, что вам нужно. И нужно ли...

– Все вместе?

– Как хотите. Колодец поумнее нас всех. Сам распорядится, как и чем вас испытать. А будет нужно – сам и поделит.

Так оно и вышло. В темную нору они вошли все вместе, но не прошли и двух десятков шагов, как Исин вскрикнул и исчез. Избор сделал несколько шагов вперед. Темнота, стелившаяся по полу, уплотнилась, стала совсем черной, как беззвездное небо.

– Где ты, хазарская морда? – обеспокоенно крикнул воевода.– Отзовись...

–Тут я,– донеслось из-под земли.

– Где этот "тут"? – с явным облегчением выдохнул Избор.

Голос долетел откуда-то снизу. Осторожно трогая темноту ногой, воевода подобрался поближе. Встав на колени, наклонился над нащупанной дырой в полу.

– Провалился...

– Куда ты провалился?

Они смотрели друг на друга через дыру чуть поменьше головы.

– Как ты вообще сумел туда провалиться?

Хазарская голова дернулась, словно тот пожал плечами. Он и сам не понимал – как? Только что вот тут стояла стена и крепкий камень под ногами, а через мгновение это куда-то исчезло, чтоб возникнуть у него над головой.

– Колодец шалит. Говорил же хозяин про такое.

– Говорил. Точно. Только кто ж ему поверит-то?

–Теперь придется. Ничему не удивляться...

На глазах отверстие в камне становилось все меньше и меньше. Словно хазарин стоял на речном дне, под прорубью, а над ним брал силу трескучий мороз, сжимающий льдом свободную воду. Вот только что в дыре он мог видеть лицо, а теперь уже только рот да один глаз, а вот в это мгновение глаз мигнул и – пропал напрочь. Избор не решился потрогать "намерзший" камень – вдруг примерзнешь как волчий хвост да просидишь тут всю оставшуюся жизнь... С хазарином-то ничего не случится. Он хитрый, вывернется...

Воевода, собрался успокоить товарищей, но вдруг затылком, спиной ощутил, что позади никого нет. Он повернулся...

Один! Ни Гаврилы, ни девушек... Испуга не было. Страха не было ни за себя и уж тем более ни за Гаврилу. Разве что Анна с подружкой...

– Обойдется, – уверенно произнес Избор, припомнив, что зла на людей Колодец по увереньям хозяина не держал. Ничего и один в поле воин. Воевода оглянулся, хмыкнул. В пещере то есть.

Выдохнув, он поднялся с колен. Похоже, не обманул хозяин. Тут куда не пойдешь, а все одно придешь к тому испытанию, что тебе Колодец приготовил. Темнота, камень, сухой ветерок. Он подставил ему щеку.

От движения, меч на боку мотнулся, слегка ударил по ноге, напоминая, уж он-то хозяина никогда не бросит и не подведет. Избор взялся за рукоять, погладил навершье.

– Ну что ж.. Посмотрим чего он от меня хочет... А потом поглядим чего я хочу....