Текст книги "Кровь героев (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Да, – подтянул ему Пинский воевода. – Точно... А может и не вспомнили бы даже... Мы ж дураки тут все.

– Дураки, – вздохнул Гаврила. – Точно. Все мы тут дураки. Дураки-дураки-дураки....

– И не говори, – согласился Избор.

Теперь ничего не понимали только Исины.

– Что это вы, – спросил осторожно левый. – А?

Гаврила небрежно, словно вещь совсем уж малонужную уронил в траву мешочек с золотыми.

– Вы чего, – спросили Исины и переглянулись.

– Не поняли? Не сообразили, братья близнецы? – хмыкнул Гаврила вроде как с удовлетворением каким-то. – Ну, вы даете... Видно, у вас рук-ног больше стало, а мозги пополам поделились...

Радостное возбуждение переполняло его.

– Нам теперь не пятьдесят, а всего один богатырь потребен! С таким вот камнем мы из одного богатыря хоть пятьдесят богатырей сделаем, хоть сто! С каждого по чашке крови – и все в порядке! Все живы, а врагам – большой кукиш и посрамление!

Исины переглянулись. Дошло и до них. Левый яростно зачесался.

– Неужели не найдем? Одного-то?

Несколько мгновений все четверо переживали то мгновение счастья, которое редко выпадает на долю простых людей. Непосильная задача, решение которой в голову не приходило р-р-раз – и решилась!

– А дальше что? – спросил вдруг Левый Исин. Посреди всеобщей радости вопрос звучал как-то нехорошо...

– Как это что дальше? Дальше найдем богатыря, размножим его, снимем заклятье с терема и...

– И...? – присоединился к Левому Правый.

В этом правоисиновском "И" крылось что-то загадочное, и Избор задумался.

Отчего-то воевода представил себе сотню одетых в одинаковые доспехи конных рыцарей. Про своих богатырей он не думал – не осталось на Руси богатырей, поэтому представились они ему в доспехах, при длинных двуручных мечах, как это принято у рыцарей Вечного города.

Кровушки с них нацедить – нацедим сколько нужно, а потом что? Поубивать их что ли? Нехорошо как-то получается – у кого рука на палачество поднимется? Значит отпускать? Тоже нехорошо выйдет. Так у врагов один богатырь, а станет несколько сотен. Этого еще не хватало. В темницу? Выход, конечно, но опять же как-то нехорошо выходит...

Мысль его скакнула в сторону. А вот если все-таки удастся кого-нибудь из своих богатырей найти, ну вдруг удача улыбнется?

Ну, хорошо... Станет их штук двести – триста.

Конные рыцари в его воображении почему-то превратились в Муромцев. Наверное, потому что слышал, что характер у Ильи Ивановича оказался нелегкий, а сотня или две сотни таких людей могли нанести урон не только врагам, но и своим. И хотя разговора об Илье быть не могло никакого – он все-таки остался в княжеском тереме – любой попавшийся им богатырь мог оказаться характером куда хуже.

А если из своих кто-то попадется, тогда как? Нужно будет как-то с женами для них определиться, с деревеньками, и вообще. Из таких не каждый и родного брата вытерпит. Это вот Исины как-то меж собой договорились, а ну как иные, кто попадется, что у них за характеры будут...

Так и не найдя ответа на вопрос он все-таки ответил.

– Наше дело кровь достать, да заклятье снять... А от остальном пусть князь да Верховный волхв думают.

Исины переглянулись. Масленников поморщился. Избор и сам понимал, что неправильно это.

– Тем более, может и не понадобятся нам богатыри. Мы сейчас из самих себя братьев-родственников понаделаем, да к Алчедару за рубахой Святогоровой.

– А потом что? – спросил Гаврила. Понятно, что из любопытства спросил, а не для того, чтоб возразить товарищу.

– Так неужто мы сами с собой не договоримся?

– Договоримся конечно, только давайте-ка еще разочек попробуем... Дай-ка две монетки... В одну сторону мы пробовали, так чего в другую не попробовать?

Избор понял его с полуслова.

– Погоди. Давай, чтоб уж все по-честному.

Он отошел за волшебный камень и оттуда бросил медную монетку. Та послушно раздвоилась в воздухе. Одна упала под ноги киевлянина, вторую, переругиваясь, отыскали в траве Исины. Гаврила кивком поблагодарил их и, сложив обе монеты орел к орлу, скрепил хлебным мякишем и бросил их воеводе. Медь тускло блеснула на солнце, влетев в дыру и, так и не разделившись надвое, прилетела тому в ладонь. Одной монетой.

Избор понял медяшку, показывая всем.

– Зря золото пожалел...

Гаврила посмотрел недоуменно.

–У нас Исин-то не человек, а чистое золото!

– Да уж... – поддакнул Правый поеживаясь. Понятно было, что вслед за монеткой туда придется лезть ему самому.

– Да ладно вам... Сам-то он, может и золотой, а лоб у него медный.

Глава 9

– Вот ведь загадочная штука какая... Стоит подумать хорошенько, как все само собой решается.

– Скажешь тоже... "Само собой..." – не согласился Гаврила. – Как же... Тут такое ума напряжение испытываешь, что сдохнуть впору!

Весь вид Масленникова говорил об обратном, гляделся он как кот обожравшийся сметаны, но слушали его с удовольствием. Не нашлось тут никого, кто не понимал бы, что самое трудное уже позади. Будут, конечно, сложности, но в сравнении с Главным – это будут такие мелочи, о которых сейчас и говорить-то неудобно.

– Ну, что... Давай пробовать.

Он, прищурившись, оглядел хазар, так словно из двоих следовало выбрать кого-то одного, и задержал взгляд на Правом.

– Может быть, для начала одного с той стороны пропустим? – предложил киевлянин, – чтоб нам на развод хоть один остался.

– Ничего с ними не случится, – махнул рукой Избор. – Он везучий...

И показал на каменную арку. Мол, нечего время терять.

– Давайте. Обнимитесь и разом!

Исины не торопились. Сотники переглядывались, странно улыбаясь. Ветер шевелил одинаковые прядки волос на головах.

– Нда-а-а-а-а...И вроде бы это те самые хазары, что только что друг друга порезать собирались... – негромко сказал Гаврила.

– Да мы вроде как привыкли друг к другу... – неопределенно объяснил один из Исинов.

– А ты кто?

– Я Левый.

Гаврила вздохнул. Кому как не ему было знать упрямство товарища, но ведь не стоять же тут вечно?! Масленников чувствовал себя заводилой, а значит, ему и браться за самое трудное, за самое опасное...

Он поднялся с земли.

– Ладно, родственники. Если вам вдвоем веселее, что я вам это легко устрою.

– Ты чего? – встрепенулся Избор.

– Да что мы злыдни какие, братьев разлучать? – спросил киевлянин, отряхиваясь.

– Не понял... – нахмурился Избор, честно пытаясь понять, что стоит за словами товарища. Вместо ответа Гаврила обошел камень и бросил через дыру кошель с золотом.

– Да, ладно... Что тут понимать-то?

Он нарочито лениво подошел поближе, положил руку на замшелый бок волшебства. Никто не усмотрел бы в его движениях неуверенности, возможно Избор, хорошо знавший киевлянина, и уловил бы заминку, но Гаврила не дал ему этого мгновения.

Шаг, какая-то дрожь, словно каждая его частичка встряхнулась, а потом богатырю показалось, что он стал водой, по которой бежит рябь от брошенного камешка и при этом...

Гаврила не успел дочувствовать это, как его стало двое. В шаге от самого себя стоял он сам, словно отражение в воде. Он, конечно, ждал этого, но естество брало свое. Ему страшно, до боли в прикушенной губе, захотелось задать самому себе тот же вопрос, что и Исину, но он сдержался.

– Ну, это мы уже видели, – прозвучал голос Исина. – Дальше-то что?

– Погоди, – остановил его Избор. – Дай хоть поговорить людям – сто лет не виделись...

– А чего разговаривать? – просил Гаврила сам у себя. – Захотим – так хоть вшестером поговорим. Как это все тут делается уже ясно. Давай? Чего тянуть-то?

Его отражение, а может быть и сам он, настоящий, кивнуло.

– Давай!

Они обнялись и словно в омут бросились обратно под арку.

Дрожь, потемнение в глазах... Гаврила невольно закрыл глаза и от этого споткнулся и повалился в траву.

Один.

– Вот как-то так...

Неспешно он поднялся и отряхнулся, глазами отыскивая Исинов, но там теперь стоял только один. Не Правый, не Левый, а основной и единственный. Сын своей хазарской матери.

– Что ж, – сказал Избор, подводя черту под всем, что случилось. – Если не с кем будет в зернь играть, то теперь знаете куда приходить.

– Да что там, зернь-то.. – взвился Исин. – Мы теперь можем сразу на все четыре стороны идти. Нас теперь много. Кто-нибудь что-нибудь да найдет. Любой слух проверим. Найдем! Из-под земли достанем!!

Немного погодя на поляне было уже не протолкнуться.

Около побросанных кое-как мешков и вещей сидели, лежали и бродили двадцать четыре человека. Настроение витало в воздухе какое-то расслабляющее. Все как один понимали, что все самое неподъемное уже сделано. Осталось сделать совсем немного – все этой толпой разбрестись по окрестностям и сыскать одного разединственного богатыря. Если уж они втроем собирались сделать это, то что говорить о такой куче достойных людей которым сделать это – раз плюнуть...

Ну, а если все же что-то не получится, ну сложится так, то всегда можно будет прийти сюда же и превратить себя в вовсе уж устрашающее число воинов.

Каждого тут стояло-ходило-сидело по шесть штук и один из Гаврил, самозвано присвоивший себе старшинство, вразумлял собравшихся.

– ...так-то, братцы... Нам теперь работы хоть и непочатый край, а сделать мы её должны. Только на нас у волхвов надежда.

Семь остальных Гаврил кивали, переговариваясь друг с другом. Исины и Изборы его тоже не очень-то слушали – и так все знали, что придется делать: сразу после того, как Гаврилы стали раздваиваться, Избор с каждым из них беседовал, отозвав в сторонку, и решил, что урону в уме новые их товарищи, хоть и не поворачивался язык называть их иначе как братья, не понесли и головами один от другого не отличались, а значит, в голове каждого из них имелось то, что они и так знали. После этого и он с Исином несколько раз прошли сквозь камень.

Остановив речистого Гаврилу, один из Изборов сказал:

– Да что тут языком трепать? Все и так все знают. Давайте-ка так поступим. До ближайшего места, где люди живут, вместе доберемся, а там – расходимся и ищем, что попадется: реликвии военные, что от старых богатырей остались, к самим богатырям присматриваемся, вдруг, кто из достойных на глаза попадется...

Встретимся через неделю в корчме...

– В какой?

– В самой наилучшей, конечно... -ответил Гаврила, подкидывая на ладони немалый мешочек с золотом и серебром. Его жест машинально повторили все другие Гаврилы. – Кстати, едой-то озаботились?

Тут все засуетились, поскольку Масленников оказался прав. Все так увлеклись друг другом и золотом, что о еде позабыли, а ведь наверняка ужинать и завтракать придется в лесу и на такую ораву еды точно не хватит...

Организовав кольцо-цепочку, изборы-исины быстренько побросали сквозь камень дорожные мешки, обеспечив себя провизией на несколько дней.

– Ну, хватит, – сказал, наконец, Гаврила, уставший от суеты. – Поднялись и пошли...

Приложив ладонь козырьком ко лбу и поглядев на клонящееся к закату солнце, добавил:

– Нам еще ночлег готовить...

На мгновение все застыли – понимали, что расходиться придется по трое, но вот кого выбрать в попутчики... Один из Изборов, чувствующий тоже, что и все, хмыкнул:

– Ладно... Я ж говорю – до корчмы вместе пойдем. А кто с кем – по дороге разберемся...

Шли дружной толпой, временами оглашая окрестности взрывами хохота. Среди деревьев становилось все темнее. Когда стволы стали сливаться в непроходимую стену они поднялись по пологому склону холма.

– Сушняк, сушняк захватывайте, – подал голос кто-то. – Костер запалим, каши наварим...

Это воодушевило всех и уже подуставшие люди зашуршали по кустам. Вскоре всей гурьбой они собрались на вершине холма. Вниз уходил пологий склон, залитый спускавшимся за край земли солнцем.

Они стояли на вершине холма и смотрели, как оно садится, одеваясь в дымку плотных облаков.

– Ну, что пора и о ночи подумать? – сказал один из Гаврил.

– Мои мысли читаешь! – хохотнул другой Гаврила. – Вон там станем...

Солнце скатывалось за Земной круг, погружая лес в темноту, а у подножья холма несколько деревьев обступили облюбованное место, оставив меж собой полянку шириной в десяток сажен. Туда и направился первый Гаврила.

За ним потянулись все остальные, спускаясь вниз компаниями, по три-четыре человека.

– Эй! – крикнул вдруг кто-то. – Эй!

Удивление билось в этом крике. Не страх, не предчувствие опасности, а удивление. Человек, сверху не понять кто, в одно мгновение исчез.

Не упал, просто пропал, словно растворился в воздухе.

Потом второй, третий... Внизу остался только один из Исинов, нелепо растопыривший руки в накрывшей его тени от деревьев.

– Назад!!!– заорал кто-то, но люди и сами сообразили. Все бросились назад, словно наступавшая тень стала водой, и они могли спастись от неё на вершине холма, но тщетно. В поднявшемся шуме – не разобрать было, что кто кричал – солнце скатилось вниз, и тень добежала до вершины холма. Гаврила оглянулся. Избор стоял чуть в стороне с обнаженным мечом, словно это могло чем-то помочь. Снизу с выпученными глазами поднимался Исин, тоже со сталью в руке.

– Спрячьте, дурни...

Произнеся это, киевлянин только понял, что и сам держит клинок в руке. Выручил вбитый жизнью навык встречать опасность с оружием в руках. Какое-то время они стояли, надеясь на чудо, только Боги не спешили.

Масленников первым уселся на траву. Рядом, прижимаясь к нему плечам, уселись товарищи. Они сидели тесно, словно хотели доказать самим себе, что не одни.

В один миг все пошло прахом. Ноша, только что казавшаяся такой легкой, вдруг опять стала неподъемной. Мгновение – и все. Словно ветер дунул и унес... Никому ничего и объяснять не пришлось.

– Вот и конец волшебству, -вздохнул Исин.– Все коту под хвост.

– Богам виднее – отозвался Исин, покусывая губу. – Видно слишком многого мы захотели. Похоже, Боги считают, что мы и сами справимся....

– Ага, – поддержал его Избор, – а то повадились чуть что на волшбу надеяться...

Гаврила покосился на него и подумал: "А что еще тут скажешь? Не кусать же локти в самом-то деле? Вон у хазарина морда какая унылая... Подбодрить бы их как-нибудь..."

Перехватив его взгляд, сотник как-то тускло улыбнулся.

– А ты чего такой?

– Какой? – переспросил Гаврила.

– Спокойный как конь. Неужто не жалко?

– Так не в первый же раз... – подумав немного, сказал киевлянин.

Что у Исина, что у Избора брови полезли вверх. Гаврила пожал плечами.

– Случалось со мной такое уже.

– Ну-ка, ну-ка...

Масленников помолчал, словно вспоминая что-то.

– Выпили мы тогда много... И пошел я вперед. Или в лес... Сейчас точно уже не помню. Точно не в степь...

Гаврила задумчиво оглянулся, словно хотел увидеть лес – не тот ли самый.

– Заколдованный? – спросил хазарин, понизив голос, но киевлянин только рукой махнул небрежно. Мол, заколдованный или нет, не так уж и важно. Мелочь это незначительная.

– Иду я, иду и вдруг вижу впереди...

Исин подался вперед.

– ...я сижу.

Хазарин вздрогнул.

– Что?

– Я сижу!– повторил Гаврила.

– Колдовство?

Киевлянин опять отмахнулся.

– А я не с пустыми руками шел. У меня с собой кувшин вина имелся. Подошел к себе, рядом сел. Сидим, молчим. Друг другом любуемся... А что думаю, просто так сидеть. Предложил себе выпить. Хорошо я не отказался. А ведь мог бы обидеться, но ничего. Потом думаю чего это мы тут сидим, когда у меня дом есть. Пошли домой ко мне, пока меня там нет.

Исин дернулся, переглянулся с Избором, но ничего не сказал.

– Ну, пришли...

– Дома-то хоть пусто? – спросил Избор.

– Да нет. Я, кстати, дома оказался. Обрадовался! Стал все из печи доставать – знаю, как гостей встречают. Еще три кувшина медовухи выставил – компания-то большая собралась. Хорошо сидим! Песни петь начали на три голоса! Тут в дверь стук. Ну, думаю, кого это несет? В это время только я домой прихожу... Смотрю – точно. Я пришел!

Исин сглотнул, а Исин только головой покачал.

– Да-а-а-а-а... Хорошо, что это я пришел, – продолжил Гаврила, глядя на хазарина. – А то, кто знает, кто мог бы на шум припереться? Сердитый! Ну, я себе налил, и отпустило, вроде. Так хорошо уже четверо сидим, вспоминаем приятное, только вот чувствую, что кто-то мне в карман лезет. Я его за руку цап, а рука такая знакомая, знакомая... Поворачиваюсь. Точно. Я это. Только пьяный... Ну не стерпел, конечно.. Как дал в глаз... Позволю я, как же, руки у себя в дому распускать.

Избор покачал головой, но ничего не сказал. Сдержался.

– Ну, тут и началось... Лавки, ухваты, кулаки, посуда. Я и сам в стороне не остался. Шум, гам... На шум соседи набежали. Стали всех нас вязать, по возам распихивать – слыханное ли дело – такая потасовка! Всех повязали и к Князю на правеж!

Уже непонятно на что рассчитывающий Исин спросил робко.

– А ты как же?

Гаврила улыбнулся.

– Повезло... Всех повязали, а я убежал.

– Хорошая история, – сказал Избор. – Жизненная... Прям все про нас. Только опять-таки не ясно где тут повод для веселья?

Гаврила перестал сдерживать улыбку.

– Вы, плохого слова не скажу, в корень не зрите... Вы что, действительно главного не поняли?

– Главного? – нахмурился Избор.

Гаврила покивал.

– Главного, главного... Вы что не поняли, что с восхода до заката, пока волшебство действует – наше время.

Глава 10

Её любимый варвар куда-то пропал...

Анна ждала его знака уже семь дней, но знак так и не приходил.

Она кусала губы, сердилась... Любимая подруга, чувствуя ее настроение, старалась не попадаться на глаза, и это оказалось несложно.

Принцесса и сама теперь старалась не выходить из комнаты с зеркалом, часами просиживала, не отводя глаз от блестящей поверхности, ожидая, что вот-вот стекло затуманится, и из него на неё посмотрят горячие, ласковые глаза любимого, но время шло и ничего не происходило. Первую пару дней она представляла как обиняками, между делом, выяснит, где находится его царство, но потом эти мысли исчезли и в голове поселились иные. Думалось о неприятностях: бедах, соперницах, несчастьях.

Чтоб прогнать от себя скверные мысли, она начала готовиться к путешествию в Русь.

Летучий ковер уже несколько дней лежал в её комнате, но летать она еще не пробовала – потерялся свиток с заклинанием. То есть не то чтоб потерялся. Где-то он лежал, втихомолку посмеиваясь над принцессой, но вот где? Она точно помнила, что отпорола свиток от ковра, еще и порезалась при этом, но вот куда его потом дела – оставалось тайной, покрытой мраком. Принцесса переоткрывала все свои тайные ящички и пересмотрела все укромные места, но тщетно – свиток исчез. Получалось, что он все-таки остался в сокровищнице.

Искоса поглядывая за волшебным стеклом и водя пальчиком по щеке, принцесса вспоминала, где именно. Скорее всего, сунула в одну из ваз, что торчали там по углам. Точно. По вазам змеились голубые крылатые драконы, и она тогда решила, что именно там и место для летучего заклинания... Ковер отдельно, заклинание отдельно. Мало ли что? Вдруг кто-то еще захочет поинтересоваться, что лежит в Императорской сокровищнице?

Теперь, когда она все вспомнила, можно было бы пойти туда в любое мгновение дня, но принцесса оставалась на месте, потому что зеркало могло ожить в любой момент.

И вот через несколько бесконечно длинных дней зеркало, наконец, ожило. Закружился в нем белый пух, так похожий на вьюгу, о которой ей рассказывали. Белые клочки рассыпались невесомым туманом, потянулись по всей поверхности волны, что бывает, если в гладкую воду пруда или аквариума уронить камень и сквозь него... Вместо княжеского лика из зеркала глянула какая-то харя – человек – не человек. Зверь – не зверь...лица нет, вместо положенных человеку носа, губ, глаз – звериный оскал. Глаза невольно искали за его спиной зелень листьев и медь сосновых стволов.

Она закрыла лицо руками, хотела оттолкнуть зеркало, но голос из зеркала, человеческий голос, остановил её.

– Князя ждешь?

– Вы кто? – не дрогнувшим голосом спросила принцесса и тут же поправилась. – Кто ты?

Принцесс воспитывали не так, как обычных людей. Она не имела права терять своего лица ни перед кем – ведь её лицо когда-нибудь могло стать лицом Империи. Кто знает, может быть совсем скоро подданными Византии станут и дикие медведи...

Медведь хлопнул себя рукой по лбу (она не заметила пальцы у него или когти), сделал круговое движение и в долю мгновения морда превратилась в лицо старика. Благообразное и мудрое.

– Беда у нас, дочка.... Твой князь...

Голос замялся, словно не мог сказать страшного и тогда она почти выкрикнула, зажав рот кулачком, выплескивая страх предчувствий.

– Погиб?

– Нет, нет...

В зеркале замелькали медвежьи лапы, полосуя когтями безумное предположение.

– Нет, слава Богам!

– Что с ним?

Её сердце ворохнулось не в ожидании беды, а оттого, что кто-то еще, кроме неё самой назвал его "её князем".

–.. заколдован...

Она не охнула. Императорам не позволительно охать и ахать. Пальцы сжались в кулачки.

– Кто?

Старик усмехнулся.

– Не знаю пока...

– Ты кто такой?

– Я? Я его волхв... Маг, по-вашему. Белоян.

– Как же ты... Не усмотрел!

Ну и пусть, что медведь! Должен был охранить! Должен! В глазах стало темно, в груди не хватало воздуха. Она, разом ослабев, оперлась рукой на столик, но тот качнулся, и Анна повалилась на ковер, теряя сознание...

Когда она очнулась, зеркало лежало рядом, раскрошенное на тысячу кусков. Плача от отчаяния она бросилась складывать его, словно головоломку, но порезалась и, увидев свою кровь, наполнилась яростью. Слезы высохли, уступив место холодной рассудительности. Кто-то встал на пути её счастья и этот "кто-то" наверняка сидел в подвале. Все указывало на это, а особенно – это она сообразила уже потом, после того, как зеркало разбилось – то, что дворцовый маг упоминал "медведемордого". Наверняка он имел в виду Киевского колдуна, виденного ей в волшебном зеркале. Тот и впрямь оказался медведем. Натуральным медведем....

Девичьи пальчики сжались в кулачки. Этот сможет.

Она выжмет, вытянет из этого подвального негодяя способ помочь своему князю. Даже если это будет стоить жизни этому богопротивному колдуну...

Принцесса глубоко вздохнула, успокаивая кровь. Это все обязательно будет. Обязательно. Но не сейчас. Позже. То, что она теперь точно знала кто её враг, ничего не меняло – случившаяся беда оставалась бедой, и не так уж много возможностей подправить её у Анны имелось....

Обраться к братьям-басилевсам? И что она скажет? "Верните мне князя русичей"? И пробовать не стоит. У повелителей Византии наверняка есть свои соображения на счет того, как устроить судьбу сестры.

Анна сжала губы в ниточку и замотала головой. Нет! Нет!! Все придется делать самой, в тайне...

А самое первое, что она сделает – привезет сюда этого самого медведя. Пусть уж он сам расправится с подвальным колдунишкой!

... Стыдно принцессе таиться и красться по собственному дворцу, но пришлось. Не ровен час увидит кто – разговоров не оберешься. Только как иначе?

Легкими, неслышными шагами Анна миновала стражу и остановилась перед знакомой дверью. Она собралась распахнуть её, но не успела – в келье мага зазвучали голоса. Те же голоса. Знакомый и незнакомый.

– Неужели они сообразили?

– А чего тут соображать? – натурально удивился дворцовый маг. Его она узнала по голосу, а вот кто говорил первым – пока не знала. Но ничего. Узнает...

– Белоян не дурак. Он даже не догадался. Он узнал.

Она вздрогнула. Прозвучавшее имя сказало её сразу обо всем. Она права! Без этого подвального поганца дело не обошлось.

– И?

– И теперь оставшаяся дружина бросилась на поиски крови. Жаль, что у них не хватило сообразительности перерезать друг друга.

Она не видела, но представила, как маг довольно усмехается, словно и впрямь ждал от них такого решения. А о чем это они, кстати? Почему не о её варваре? Или, все-таки о нем?

– Они не найдут столько крови... – неуверенно сказал второй голос.

Принцесса нашла какую-то щель и приникла глазом. Колдуны, конечно, умны, но не по-житейски, а какой-то своей, книжной, мудростью. Не хватило ума придворному магу щель в двери заделать – вот и пригодилось. Все волшебство, волшебство. Нет бы хорошего столяра пригласить...

Дворцового мага она увидела со спины. Как и в прошлый раз, тот снова сидел в шаге от ярко сверкавшего шара, что-то разглядывая в нем.

– Разумеется. Поэтому они, для того чтоб снять наше заклятье, начнут искать кровь не простых людей и не богатырей, которых у них уже нет, а кого-нибудь посильнее.

– Магов? – севшим голосом переспросил его собеседник. Циндал повернулся, посмотрел на дверь, Анна бесстрашно выдержала это взгляд.

– Поднимай выше. Богов или богоподобных древних героев.

– А это может помочь?– забеспокоился голос из шара.

Циндал пожал плечами

– Может. Посмотрим... Да и тебе-то какая разница? Ты хотел разогнать киевских богатырей – вот мы их и разогнали... Ни Киевского князя, ни его старшей дружины, считай, что и нет, а младшая... Дай им несколько недель разбрестись подальше да пожиже, и – в поход!

Анна осторожно отошла назад. Глаза её оставались прикованными к тонкой щели. Та продолжала гореть холодным голубым светом. Он еще лился в коридор, но вот голоса стали совсем неразборчивыми. Ну и ладно. Главное она узнала. Даже удивительно, что все получилось так легко! Кровь, говорите... Ну-ну... И не надо везти сюда этого медведя, если все можно сделать самой.

Там, среди добычи Льва Исаврянина – это она точно помнила – лежали вещи Геракла. Того самого героя, победителя древних царей и чудовищ... Лежало легендарное, черной бронзы, оружие, туника. И вместе с этим– плащ, на котором героя, отравленного кровью кентавра Несса, по преданию несли к погребальному костру...

Ей оставалось совсем немного – найти свиток с заклинанием, плащ и со всем этим добром улететь к заколдованному любимому. Расколдовать его, а уж он... Тогда она не позавидует этому подвальному сидельцу.

Правда пока она не знала куда, но все это поправимо – вряд ли кто откажется сообщить дорогу колдуну или колдунье, летящей на ковре-самолете. Да и влюбленное сердце – оно подскажет.

Как она и ожидала, свиток с заклинанием нашелся в одной из ваз. Сжимая его в руке, она проскользнула мимо двери, попутно показав язык невидимому волшебнику.

Через пять минут все закипело!

Выполняя каприз принцессы, стражники внесли ковер на балкон, расстелили.

Через несколько минут она приказала принести несколько теплых халатов.

Потом послала их за сладкими лепешками, потом позвала подругу...

И только после этого в покоях стало тихо и стражи облегченно вздохнули.

Прямо перед ним висело в воздухе зеркало. Вот уже почти два часа он смотрел в него, то усмехаясь, то негодующе качая головой.

– Падение нравов, – бормотал маг время от времени, наблюдая за происходящим и прикладываясь к кубку. – Ну как так только можно? Ну как? Принцесса все-таки! Голубая кровь! Эх...

В зеркале и впрямь была Анна. За те два часа, пока он наблюдал за ней, маг успел увидеть все – и высунутый язык и суматошные сборы, и поспешный, тайный отлет.

Суета...

Все шло, как задумывалось. Ну, может быть не в точности и медленнее, чем хотелось, но в нужную сторону. Анна собиралась в путешествие к князю, еще не зная, что по замыслу Игнациуса окончится оно должно совсем в другом месте. Кроме того маг прикидывал, когда и как он расскажет басилевсам о том, что князь варваров ухитрился украсть у них сестру. Ну и разумеется кроме этого он рассчитывал получить еще кое-какие преференции. Зачем ломать вещь, хотя бы и не особо нужную тебе, если её можно подарить кому-то и за это приобрести друга или чьё-то уважение?

Как только он сообразил, что задумала принцесса, так сразу послал весть знакомому колдуну, что влачил унылое существование в приживалах у какого-то князька в тех диких местах. Для него самого – пустяк, а у человека будет радость – или выкуп за принцессу получит или с басилевсами породнится.

Ну и должен, разумеется, магу останется. Не золото – услугу. Это иногда ценнее всякого золота.

Циндал положил ноги на мягкий пуфик, поудобнее устраиваясь в кресле. В его руке плескался кубок вина. Чуть дальше стоял дубовый бочонок с критским, обещая магу еще долгое приятное времяпрепровождение. На бочонке уснастилось блюдо с финиками – их он сделал после того, как принцесса потребовала фиников себе, и он решил, что это вообще-то неплохая идея.

Девчонка готовилась к бегству очень серьёзно. Ну, конечно, в меру собственного понимания, что такое настоящее бегство.

Больше всего времени у неё ушло на то, чтоб уговорить подругу, но и это ей удалось.

А потом наступило время отлета.

Старинное колдовство, каким накачали древние восточные маги ковер-самолет, не изработалось и не подвело – в мгновение став твердым как доска, ковер встрепенулся и медленно, словно боялся напугать своих прекрасных всадниц, поднялся в воздух.

– Вот она, старая-то работа... – пробормотал маг, глядя как ковер пошевеливает позолоченными кистями. – Солидность. Основательность...

Он одобрительно причмокивал губами. Этот звук относился в равной степени и к вину и к ковру.

Под его внимательным взглядом, тот, чутко ловя порывы ветра, постепенно поднимался повыше. Вот он над крышами дворца, вот уже вдали стали видны очертания бухты.

– Да куда же она... – спохватился маг. – В Африку?

Он уже решил вмешаться, но принцесса, похоже, сообразила, что к чему и ковер понесся на север...

Циндал занялся своими делами, изредка поглядывая как там дела у путешественниц. Обе девушки сидели на ковре, как ни в чем небывало, закутавшись в халаты, пощипывали виноград, продолжая беседу.

Спустя несколько часов полета принцесса Анна и её подруга оказались уже над окраинами Империи, приближаясь, как они думали к Руси. Циндал отложил другие занятия, уселся перед зеркалом.

Самое время наставало прекратить этот полет так, чтоб умные люди смогли извлечь из него наибольшую выгоду.

Маг вытянул руку, чуть коснувшись зеркала. Волшебное стекло мягко поддалось назад, словно превратилось в туго натянутый на пяльцы кусок материи. Там где его коснулся палец, возникла молочно-белая точка, и маг частой спиралью принялся обводить контур ковра с двумя девушками на нем. С каждым оборотом круги становились все больше и больше и вот уже ковер, словно лодка на большой волне вздыбился, сам пошел волнами....

Маг не слышал, что там происходило, но вполне мог угадать. Видя как две девушки судорожно вцепившись друг в друга разевают рты, он представлял, что воздух вокруг ковра вмещает не только свист ветра, но и истошный визг насмерть испуганных девиц. Они еще не знали, что останутся живы. И на ту и на другую у мага имелись свои планы.

Ковер в зеркале вдруг закружился и, раскачиваясь из стороны в сторону, словно вдруг стал частью огромного маятника, заскользил к земле и пропал за зелеными кронами...

За принцессу маг не волновался. Там её уже ждали.