Текст книги "Охра (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Рисунок у Рыжего на руке был довольно прост – пять тонких параллельных отрезков, различавшихся по длине. Интервал между ними составлял примерно полсантиметра. Самый длинный отрезок шёл вдоль костяшек пальцев. Остальные располагались под ним, всё ближе к запястью, укорачиваясь последовательно. Всё вместе это смотрелось как разлинованная трапеция, блёкло-серебристая.

У меня в глазах потемнело, голова закружилась. А когда взгляд более или менее прояснился, татуировка уже исчезла, перестала быть видимой. Зато я услышал окрик, резкий и повелительный:

– А ну, встать! Руки подними!

Очень осторожно, чтобы не спровоцировать новый приступ головокружения, я повернул голову. Возле ящиков стоял полицейский в чёрном мундире, кряжистый и усатый. Ему было под шестьдесят, пожалуй, и он наставил на меня револьвер.

– Спокойно, – сказал я, – не надо в меня стрелять. Я поймал преступника.

– Встать! И не вздумай дёргаться – башку продырявлю!

– Это будет ошибкой. Я лорд-наследник, студент.

– А я – дрессировщик пуделей. Считаю до трёх – один…

С натугой поднявшись и держа руки на виду, я сказал устало:

– В кармане у меня – перстень. Сейчас я его достану, без резких телодвижений. Можешь влепить мне пулю, конечно, но вот потом, когда с тебя шкуру спустят, не говори, что я не предупреждал.

Медленно и печально, под дулом полицейского револьвера я вытащил-таки перстень, надел на палец. Камешек замерцал.

Усач в униформе сбледнул с лица, но выдержку сохранил. Чуть опустив ствол, приблизился:

– Потрудитесь объяснить, милорд, что здесь произошло. Не сочтите за дерзость, но это моя работа. Я здешний вахмистр.

– Без проблем. Я ходил по рынку, кое-что прикупил. Подошёл вот этот ушлёпок, предложил мне краску-эффектор, любого цвета. Контрабандную, видимо. Он не подозревал, что я лорд. Я решил проверить, что у них там за краска. Но моя рожа им не понравилась, и они попытались меня прирезать. Я отмахался кое-как. Одного вот даже скрутил, а второй – под ящиками. Ещё двое смылись. Если облаву организуете, то, может, ещё поймаете.

– Да какая уж тут облава, милорд, – досадливо сказал вахмистр. – На базаре – я да помощник мой, оба-двое.

В подтверждение его слов послышался топот, и на площадку выскочил тот самый помощник – парень лет двадцати, вихрастый и толстощёкий. Тяжко дыша и раскрасневшись от бега, он окинул нас взглядом и доложился:

– Тут я, господин вахмистр… Что стряслось-то? Слышу – палят…

– Угу, слышит он… – буркнул вахмистр. – Я тебя старше чуть ли не втрое – и то быстрей добежал…

– Так я ж с другого конца! Ломился, как лось…

– Всё, хватит. Этого упакуй.

Начальник кивнул на Рыжего. Тот уже слегка оклемался, но, видя, что находится под прицелом, вёл себя тихо. Отдышавшись, помощник защёлкнул на его запястьях наручники. Из-под ящиков между тем послышался стон.

– Со вторым – осторожней, – предупредил я. – Псих натуральный.

«Хорёк» уже выкарабкивался из кучи, помятый и оглушённый. Увидев молодого мента, оскалился и рванулся к нему, но тот огрел его по лбу рукояткой казённого револьвера. «Хорёк» словил повторный нокаут.

– Знакомые персонажи? – спросил я.

– Не попадались раньше, – сказал вахмистр. – Видать, залётные. Нам бы, милорд, протокол составить теперь, чтоб с вашими показаниями…

– Ну, если надо, сделаем.

Он взглянул на меня с лёгким недоверием. Как я догадался, реальный лорд в такой ситуации послал бы ментов в далёкий эротический тур. Но я был готов помочь старому служаке – а заодно и проконсультироваться.

Бандюг мы отконвоировали в местный опорный пункт (ну, по крайней мере, так я обозвал для себя этот кирпичный сарай с решётками). Их заперли в клетушке размером два на два метра, меня же вахмистр пригласил в кабинет такого же метража.

Сняв трубку антикварного телефона, он доложил кому-то об инциденте. Узнав, что чуть не пострадал лорд, на том конце провода кто-то выпал в осадок, если судить по паузе в разговоре.

Покончив с докладом, вахмистр сказал с тоской:

– Чего ж вы, милорд, без перстня-то бродите? Если бы не снимали, то и не сунулся бы никто, обошли б десятой дорогой…

– Кто ж знал, что у вас тут так жизнь кипит.

– Да не было у нас раньше такого. Вы говорите – краску любого цвета вам предлагали? Совсем без мозгов ребята, видать… Откуда их только к нам занесло…

– А до этого один жук мне пытался впарить подделку, в баночке. Песок крашеный, вот прямо такого цвета.

Я показал свой перстень, и вахмистр застонал:

– И эти ещё? Да что ж за денёк такой…

– Ну, этих-то знаете? Или тоже, типа, впервые слышите?

– Знаю, – угрюмо подтвердил он. – У них там целая артель промышляет. Одних отлавливаем – лезут другие, как тараканы. Видят же, сволочи, что у нас тут людей – раз-два и обчёлся… Сколько раз я начальству плакался – не справляюсь, мол, не могу разорваться, чтоб всё успеть. А в ответ мне – работай лучше… Эх, выслужу к весне пенсию, да и брошу всё это к лешему. Буду в огороде копаться, грядки полоть…

Безнадёжно махнув рукой, он взял лист бумаги и стал записывать мои показания. Я старался говорить коротко, но по существу. Рассказал и про главаря с магическими способностями, и про смывшегося мотоциклиста.

А под конец спросил про татуировку, изобразив её на бумажке:

– А вот такое вам не встречалось, вахмистр?

– Нет, милорд, не припоминаю.

– Гм. А вообще, невидимые тату – распространённая практика среди уголовников?

– Тоже впервые слышу, – развёл он руками. – Обычные-то наколки – сплошь и рядом у них, чтоб масть свою показать и форс воровской. А где он невидимую краску добыл – ума не приложу, врать не буду. По краскам-то я – не спец, сами понимаете. В академиях не учился…

Из его ответов я более или менее уяснил для себя общую ситуацию, но конкретики они не добавили. Поэтому я сказал:

– А давайте-ка мы с вами, вахмистр, допросим этого Рыжего по горячим следам? Может, и расскажет, откуда он, такой резкий?

– Не по инструкции это будет, милорд. Вы-то – не из полиции…

– Господин вахмистр, давайте начистоту. Окажись тут, на моём месте, какой-нибудь другой лорд, стал бы он спрашивать у вас разрешение? Или вообще вести разговоры?

Вахмистр посопел недовольно, но в результате махнул рукой:

– Пойдёмте, чего уж. Спросим…

Но едва мы выбрались из его кабинета, открылась входная дверь, и на «опорный пункт» вступили двое немолодых господ. Один – полицейский в больших чинах, судя по мундиру, второй – в цивильном костюме.

Новоприбывший полицейский, рыхлый и круглый, взволнованно вытирал платком обширную лысину. Наверное, это был начальник вахмистра. Штатский же, сухопарый и седоватый, окидывал интерьер брезгливым, но властным взглядом.

– Добрый вечер, – обронил штатский, увидев нас. – Я лорд Грейди, уполномоченный по взаимодействию кланов с правоохранительными структурами, вот мой удостоверяющий знак.

Он показал жетон из металла – продолговато-округлый, с тремя насечками, мерцавшими красным, синим и жёлтым. Добавил ровно:

– Я забираю задержанных для проведения дальнейшего разбирательства.

– Извините, – сказал я, – но мне сначала хотелось бы задать им пару вопросов. Напали ведь на меня, а не на кого-нибудь.

– Сожалею, лорд-наследник. Двум означенным лицам инкриминируется попытка незаконной перепродажи эффектора. Это дело особой важности, и с этого момента они – в моей юрисдикции. Вы можете обратиться в мой секретариат с запросом в установленной форме. Также вы имеете право подать официальную жалобу на действия полицейского персонала, допустившего инцидент на территории рынка. Жалоба будет подана?

– Нет, не будет, – сказал я. – К вахмистру не имею претензий. Он сделал всё, что от него зависело.

– Воля ваша. В таком случае вопрос считаю исчерпанным.

Лорд посторонился и сделал вежливый жест, пропуская меня к порогу. Выбора не было – мне теперь оставалось только свалить. Про этого уполномоченного я знал – серьёзная должность. Если бы я был из сильного клана, то ещё мог бы с ним пободаться, но сейчас конфликт принёс бы мне только лишнюю нервотрёпку.

Кивнув на прощание вахмистру, я двинулся к выходу, но возле «обезьянника» приостановился.

Там, в зарешеченном закутке, творилось явная дичь.

И «хорёк», и Рыжий дёрнулись конвульсивно, раздался хрип. Они выпрямились на лавке, неестественно резко – их как будто прижало к стене невидимой силой. Татуировки у них на руках проявились в видимом спектре. Серебристые линии замерцали, стали рельефнее – как будто выдавливались из-под кожи наружу, превращаясь в толстые нити.

– Что происходит? – спросил лорд Грейди, тоже шагнув к решётке.

Я лишь пожал плечами.

Глаза у бандитов остекленели, наполнились серебряным блеском. Лица исказились, застыв, как маски.

Так продолжалось несколько секунд, а затем оба уголовника судорожно вздохнули и заморгали. На их лица вернулась мимика, а серебристые нити на руках потускнели и раскрошились, став серой пылью, которая просеялась на пол.

Оба принялись озираться. Вид у них был при этом охреневший до крайности, словно они очнулись от многомесячной спячки.

– Стоп, я не понял, чё за дела? – заорал «хорёк», заметив решётку. – Какого хрена я – в клетке? Закрыли по беспределу…

– Прекратить балаган, – нахмурившись, сказал Грейди. – Вам вменяется незаконная торговля краской-эффектором.

– Ты вконец опух, дядя? Какая краска? Кто ты такой вообще?

«Хорёк» продолжал вопить, а я понимал – он не притворяется. Так сыграть он просто не смог бы, иначе ему светил бы «Оскар» как минимум. Он действительно ничего не помнил о том, что было на базаре. Допрашивать его было бессмысленно.

И Рыжий смотрел таким же непонимающим взглядом.

– Удачи, – сказал я лорду. – Теперь это ваша юрисдикция, да.

Выйдя за порог, я поправил на плече сумку и быстро зашагал прочь. Сумерки сгущались, базар уже опустел. На небе виднелись звёзды.

Пока трамвай, солидно позвякивая, вёз меня через реку обратно, я размышлял. Вспоминались рассказы деда. Тот утверждал, что ему подчистили память, и вот теперь – эта сцена с «хорьком» и Рыжим…

Память подчищают с помощью невидимой краски?

Но про такую краску нигде ничего не сказано…

Впрочем, дед говорил – у лордов свои секреты…

Ладно, допустим.

Но дед учился здесь полвека назад. Почему с тех пор было тихо, а шухер поднялся только с моим приездом?

Или все эти годы шухер не прекращался, просто всем пострадавшим стёрли воспоминания?

Да ну, бред, не может такого быть. Хоть что-нибудь вылезло бы наружу…

Нет, тут дело в другом, это сто пудов. Осталось понять – в чём именно…

Не имея пока догадок, а тем более – внятных версий, я постарался вычленить ключевые факты. Их набралось аж целых три штуки.

Во-первых, кто-то разрисовал серебристой краской стену в столовой.

Во-вторых, кто-то сделал похожей краской татуировки бандитам и, как только тех замели, устроил им амнезию.

В-третьих, фокусы с памятью, по мнению деда, могут быть связаны с мегалитом, которого нет на карте.

Из этих фактов вытекали две задачи – понять, кто делает серебристую краску, и найти пропавшую каменюку.

Запросто. Как два уха почесать…

Когда я вернулся в кампус, стемнело уже совсем. Но на территории хватало электрических фонарей – белые шары на чугунных тонких столбах, расставленных вдоль дорожек, мягко светились, подкрашивая кроны деревьев.

Возле общаги я встретил Илсу.

Она уже подошла к подъезду, но, заметив меня, приостановилась под фонарём. Мы обменялись приветствиями, и я поинтересовался:

– Опять гуляешь?

– Ага. Мне сумерки нравятся, в них есть что-то волшебное – грань между днём и ночью, когда всё зыбко. Но они кончились, так что иду домой. А как у тебя дела, Вячеслав?

– Бытовуха и беготня. Ездил на базар.

– Тоже интересно, по-моему, – улыбнулась она. – А третий межевой столб, о котором мы говорили, ты ещё не искал? Я сама хотела, но без тебя не стала.

С ответом я несколько замешкался. Накатила вдруг паранойя – я подозрительно покосился на кусты вокруг дома, будто за ними могли прятаться шпики. И вообще, территория Академии перестала казаться мне подходящим местом для обсуждения опасных секретов. Мелькнула мысль – а если тут всё давно на прослушке у тех козлов, которые научились подтирать память? Недостатка в ресурсах они явно не испытывают…

Илса ждала, не торопя меня.

– Нет, столб не искал, – сказал я. – Да и вообще как-то сомневаюсь. Если бы он здесь был, то его нашли бы давно. Давай с тобой лучше по улице прогуляемся, за оградой? Глянем окрестности, пока погода сухая. А то вроде завтра дождь обещают, я разговоры в трамвае слышал.

Этот мой соскок с темы выглядел неуклюже, наверное, но она кивнула:

– Пойдём, конечно. Да, будет дождь, ты прав.

До калитки мы добрели в молчании. Илсу, похоже, это совершенно не тяготило, она рассеянно любовалась пейзажем. А я прикидывал, как выстроить разговор.

За оградой я осмотрелся, припомнив карту. Махнул рукой:

– Давай вон туда.

Мы дошли до ярко освещённого перекрёстка и медленно зашагали вдоль длинного четырёхэтажного дома. В цокольном этаже светились окна кондитерской. Нам навстречу попадались прохожие, иногда проезжали автомобили с яркими фарами.

– Видел тебя сегодня в столовой, с девчонками, – сказал я.

– Да, это мои однокурсницы. Приятные девочки. Я старалась поддерживать разговор, но не всегда получалось.

– В смысле?

– Мне не хватает навыков практического общения.

– А почему так? Или это секрет? Можешь не рассказывать.

– Не секрет совершенно, – сказала Илса. – У нас сельское именье, небогатое, но большое. Расположено на отшибе, с соседями мы почти не общаемся, так сложилось. Зато у нас, например, есть роща, очень красивая, я там часто гуляла. А если погода была плохая, читала книжки у себя в комнате, из домашней библиотеки.

Справа от нас обнаружился переулок. Фонарь там тоже горел, но люди в пределах видимости отсутствовали. Я потянул туда Илсу.

Уже когда я взял её за руку, мне вспомнился недавний эпизод с Уной. Но, в отличие от неё, Илса отреагировала спокойно, даже ничего не спросила – просто пошла за мной. Далеко мы, впрочем, не углублялись – лишь на пару шагов от оживлённой улицы.

– Слушай, Илса, – сказал я, – можно тебя кое о чём попросить?

– Конечно, Вячеслав.

– Не ищи, пожалуйста, тот столб. Не надо.

– Но почему?

Даже удивление у неё получилось спокойным, без всякой требовательности, и я вновь немного запнулся. Искал верную интонацию, чтобы не напугать её, но и не подстегнуть любопытство.

– Я поняла, – неожиданно сказала она, вглядевшись в моё лицо. – Там что-то серьёзное, ты не хочешь подвергнуть меня опасности. Я тебе благодарна и обещаю, что ничего искать без тебя не буду. Но всё-таки прошу рассказать, в чём дело. Если я этого не узнаю, то буду бояться больше.

– Ничего себе, – сказал я, растерявшись. – Как ты догадалась?

– Ты ничего не понимаешь в магии, Вячеслав.

Вид у меня, судя по всему, стал совсем тупой, потому что она тихо рассмеялась.

– Вот ты – следопыт, – сказала она. – Ты можешь обострить восприятие, если надо. И я могу, на свой лад. У художников это работает несколько по-другому. Ну, и к тому же я девочка, поэтому обращаю больше внимания на эмоции. Если дар достаточно сильный, как у меня, то можно многое прочесть у собеседника на лице.

– Опаньки, – сказал я. – Маги-физиономисты?

– Не обязательно физиономисты. Это и к пейзажу относится. Хороший художник может вычленить главное и передать это даже на лаконичном наброске, сделанном наспех. Для открытия переходов это принципиально важно, нас этому специально будут учить. Но сейчас я смотрела не на пейзаж, а на твоё лицо. И сообразила, о чём ты думаешь.

– М-да. Надо тренировать покерфейс.

– Так ты мне расскажешь про эти камни?

– Про сами камни я, собственно, рассказал уже всё, что знал. Есть якобы третий столб, скрытый. Но у меня теперь подозрение, что столбами интересуются всякие… гм… нехорошие люди. Ещё они могут использовать серебристую краску, видимую только в магическом спектре. Слышала про такую?

– Нет. Очень интересно, надо поискать информацию.

– Ты же пообещала, что не полезешь в это…

– Погоди, Вячеслав, дослушай. Я ведь не собираюсь рыскать по кампусу и вынюхивать. Нет, конечно. Я этого не умею. Но это как раз тот случай, по-моему, когда подсказки надо искать не столько на местности, сколько в библиотеке.

– Сильно подозреваю, что у них по всей Академии – и глаза, и уши. Включая библиотеку, да.

– А если я пойду в городскую? Я в любом случае туда собиралась, это не вызовет подозрений. Там работает девушка из нашего клана, она не выдаст.

Поколебавшись, я кивнул:

– Хорошо, попробуй. Но никому больше не рассказывай.

– Поняла. Буду осторожна, честное слово. Теперь ты себя ругаешь, что вчера заговорил со мной про эти столбы?

– Ругаю. Прекращай свои физиономические фокусы.

Она улыбнулась:

– Это не фокусы, я просто догадалась. Пойдём обратно? А то прохладно.

Мы побрели по улицам к кампусу, и мне вспомнился вдруг ещё один эпизод, произошедший сегодня. Сексапильная Нэсса, когда мы столкнулись с ней в коридоре, очень уж пристально изучала моё лицо. И на дирижабле тоже таращилась неотрывно. А она ведь тоже художница и магиня, причём очень крутая. Новая звезда клана, как сказала преподавательница…

Что же она там высмотрела?

Глава 11

Утром я наплевал на условности и отправился на занятия в джинсах. Подумал – в первый учебный день припёрся в костюме, лояльность продемонстрировал, ну и хватит. Теперь вернёмся к практичности.

Впрочем, так рассудили и многие другие студенты. Официоза в одежде стало заметно меньше. Форс держали разве что лорды из влиятельных кланов и примкнувшие к ним аккуратисты без родословной.

Наползли тучи, уже накрапывал мелкий дождь. Без солнечной подпитки осенний кампус несколько помрачнел.

В холле Академии я заметил подозрительную компашку. Подозрения, правда, она вызывала исключительно у меня, а для остальных являла собой эталон аристократизма, ходячую иллюстрацию к идеологеме «жизнь удалась».

Три персонажа из четырёх были мне знакомы – Грегори, его приятель-блондин, летевший недавно на дирижабле, и Нэсса. С ними стояла барышня с роскошными пшеничными волосами и не менее роскошной фигурой. Перстень у неё был лимонный, как у блондина. Тот был её братом, видимо.

Весь этот концентратор понтов, сиречь квартет лордов, уставился на меня, прервав светскую беседу. Грегори ухмылялся едва заметно, лорд-кореш смотрел бесстрастно, в глазах у блондиночки мелькнул интерес. А Нэсса, как и в предыдущие встречи, сканировала меня рентгеновским взглядом.

Я приостановился и посмотрел на них тоже, чтобы не расслаблялись.

В эту секунду меня неожиданно посетила дельная мысль и, повинуясь наитию, я задействовал «следопытское» зрение.

Краски неуловимо поблёкли, зато контуры всех предметов, а также лица студентов прорисовались чётче, рельефнее. Нет, я не надеялся прочесть по мимике лордов их коварные замыслы – для этого потребовался бы дар художника, как у Илсы. И даже в этом случае вряд ли мне удалось бы – их ведь наверняка учили скрывать эмоции. Но меня сейчас интересовало другое.

Я быстро осмотрел кисти рук у всех четверых.

Серебристых татуировок, однако, ни у кого из них не нашлось, и это меня слегка успокоило. Если бы вдруг высшие лорды оказались татуированы на манер давешних уголовников, то это был бы уже перебор, пожалуй.

Переключив зрение в обычный режим, я вежливо кивнул им и отправился смотреть расписание, висевшее на стене. Первой парой у следопытов значилась внешняя география, далее – практика переходов с деканом Стэдвиком. Я мысленно потёр руки.

У входа в аудиторию я снова столкнулся с Грегори. То есть, если точнее, он поджидал меня у дверей, подойдя чуть раньше.

– На два слова, – сказал он мне.

Я молча пожал плечами. Мы отошли в сторону, и Грегори продолжил:

– Нэсса сейчас обмолвилась, что у тебя есть потенциал. Конкретизировать почему-то не пожелала, она вообще не склонна к пространным пояснениям. Но даже вот такая обмолвка может сказать о многом – у Нэссы очень серьёзный дар, она замечает неочевидные вещи. А я ищу сильных следопытов в статусе лорда. Их в Академии на данный момент немного.

– И зачем ты их ищешь?

– Это разговор не на две минуты. Сегодня вечером я с парой друзей планирую обсудить дальнейшие планы. Ждём тебя тоже. Если придём к взаимопониманию, то узнаешь подробности. В полшестого, в моих апартаментах.

На несколько секунд я задумался. Никакого желания приобщаться к этой мажорской кодле я не испытывал, но мне нужна была информация, и было бы глупо упускать такую возможность.

– Загляну, – сказал я.

Грегори, кивнув, вернулся к своим. Прозвенел звонок.

Географом оказался молодой препод, который в компании с леди Орнией принимал у меня экзамен. При виде меня он сделал страдальческое лицо.

Пожалев его, я не стал задавать тупые вопросы, а молча слушал. Вводная лекция оказалась достаточно интересной, но смысл её сводился к тому, о чём я уже прочитал в учебнике. Стационарные переходы открывались только в миры, имевшие сходство с базовым, причём сходство очевидное.

Географ, как и наш декан накануне, нарисовал на доске кружок, а вокруг него – ещё несколько, на разном расстоянии.

– Иногда, – сказал он, – внешнее географическое пространство изображают вот так. Стационарно доступные миры – рядом с нашим, недоступные – дальше. Но эта схема – условность чистой воды. Линейная удалённость теряет смысл в многомерном континууме. А с прикладной точки зрения важна удалённость социальна-техническая. И именно это отражено на схеме.

Внимательно его слушали представители второстепенных кланов – я, Бойд, паренёк со светло-зелёным браслетом и особенно Уна. Мажоры же, окружённые свитой, поглядывали на препода снисходительно.

На следующей паре всё было уже серьёзнее.

– На моих занятиях, – сказал декан Стэдвик, – мы будем делать акцент на практику, а теорию подверстаем по ходу дела. Отделить одно от другого в нашем случае невозможно. Смысл подготовки можно выразить буквально в трёх фразах. Во-первых, я научу вас вглядываться в пейзаж определённым образом, чтобы открыть переход быстрее. Во-вторых, у нас будут перцептивные упражнения, чтобы минимизировать побочные эффекты. Проще говоря, мы купируем Серую лихорадку. В-третьих, вы научитесь выбирать объекты для фотосъёмки и правильно их фиксировать. Но давайте начнём с простого.

Он выкатил из подсобки конструкцию на колёсиках – здоровенную раму, в пазы которой был вставлен тонкий фанерный лист с наклеенной фотографией. Это был чёрно-белый пейзаж – железнодорожный переезд с будочкой и шлагбаумом, в который уткнулась вереница автомобилей.

В очертаниях легковушек было что-то неуловимо странное – как будто к дизайну а-ля пятидесятые прибавили угловатость семидесятых, но в меру. Это был не базовый мир – и не мой родной.

– Внимательно посмотрите на снимок, – сказал декан. – Здесь – пять элементов, выделенных искусственно, с помощью эффектора. Они на виду, хотя незаметны с первого взгляда. Ваша задача – обнаружить их. Если есть вариант ответа, то вызывайтесь.

Мы пригляделись.

Вскоре мне показалось, что стоп-сигнал у машины, которая стояла последней, отсвечивает красным. Сначала это было лишь смутное ощущение, но через пару секунд я уже отчётливо видел цвет.

Вызываться я не спешил, искал другие зацепки. А Грегори ждать не стал – произнёс, небрежно махнув рукой:

– У автомобиля сзади.

– Прошу вас выйти и показать.

С ленцой поднявшись, Грегори взял указку со стеклянным наконечником и ткнул в стоп-сигнал. Тот сразу окрасился нужным цветом.

– Неплохо, садитесь. Ещё догадки?

Брюнет-аристократ с перстнем из клана Киновари, спортивный и франтоватый, вышел и указал на красный светящийся светофор. Примерно тем же оттенком светился и огонёк на шлагбауме, как обнаружил парень из клана Охры, с браслетом.

Все эти цветные проблески я заметил уже и сам, но пока не вмешивался.

У остальных машин стоп-сигналы не были подкрашены, я проверил. И не нашёл на снимке больше никаких лампочек, которые могли бы светиться красным. Зато похожий оттенок мне померещился на краске гидранта, стоявшего у дороги. Но я искал и пятый источник цвета.

Пауза между тем затянулась. Наконец руку несмело подняла Уна.

– Не стесняйтесь, сударыня, – сказал Стэдвик, протянув ей указку.

Гидрант она указала правильно, декан её коротко похвалил. Зардевшись, Уна вернулась на своё место, а я продолжал искать.

Что ещё могло быть красным на снимке? Краска на бортах легковушек? Но, сколько я ни вглядывался, так и не смог заметить проблесков цвета. Кирпичные стены будки? Они, по идее, коричневатые…

Тут я подумал – стоп, а почему, собственно, все пять элементов должны быть красными? Да, четыре оказались такими, но это ведь не гарантия, что и пятый тоже…

Сосредоточившись, я взглянул на снимок по-новому, свежим взглядом.

И через считанные секунды увидел синее эмалированное ведро у гидранта.

Мне стало любопытно, кто ещё его обнаружит.

Но шли минуты, а руку никто больше не поднимал.

– Ну что ж, – сказал Стэдвик, – жаль. Давайте проанализируем…

– Разрешите? – спросил я.

– Будьте добры.

Я ткнул указкой в ведро на снимке, и синий цвет проявился, а вся фотография казалась теперь трёхмерной.

– Да, – подтвердил декан, – спасибо. Вот вам наглядный пример того, что в нашей профессии не всё сводится к обострённому восприятию в чистом виде. Иногда помогают ассоциации – вы быстро нашли светящиеся красные лампочки. Надо применять логику – она подсказала, где ещё можно найти красный цвет. Но самое сложное – уйти, если нужно, от логического шаблона, чтобы увидеть скрытое.

Мы поупражнялись ещё с несколькими картинками. Последняя из них явно отличалась от остальных. На переднем плане была сосновая роща в сумерках – или, точнее, просто с десяток мачтовых сосен. А далеко за ними просматривалось шоссе с зажжёнными фонарями, чуть желтоватыми. Нам хватило буквально пары секунд, чтобы рассмотреть этот жёлтый цвет. Но смысл задания состоял не в этом, а в том, чтобы абстрагироваться от фонарей и сконцентрироваться на соснах. Тогда фотография опять начинала казаться плоской.

Как объяснил декан, такое переключение восприятия взад-вперёд, если тренировать его регулярно, послужит чем-то вроде прививки от Серой лихорадки.

На большой перемене мы с Бойдом отправились на обед.

Первым делом я, разумеется, присмотрелся к стене, где вчера был серебристый узор. Но ни малейших проблесков больше не обнаружил, как будто ёлочный «дождик» (чем бы он ни был на самом деле) поспешно сняли.

Сообразили, что фокус уже раскрыт, и замели следы?

Или ещё вчера добились всего, что нужно, и спокойно свернули эксперимент?

Пока мы обменивались с Бойдом догадками, появилась Илса – на этот раз одна, без сокурсниц. Заметив нас, подошла.

– Так-так, – сказал я. – Подружек где потеряла?

– Они сегодня пошли в кафе, – улыбнулась Илса. – Меня с собой не позвали, потому что я скучная.

– Прямо так и сказали?

– Нет, но я догадалась.

– Ну-ну. Кстати, познакомься – мой одногруппник, Бойд.

Набрав еды на подносы, мы отыскали свободный стол. Я распробовал отбивную, оказавшуюся более чем съедобной, и полюбопытствовал:

– Илса, а твоё именье как называется? Ну, вот Бойд, к примеру, наследный лорд Ягодной Лощины. А ты ведь тоже лордиха, круче нас.

Бойд бросил на меня укоризненный взгляд, а на Илсу посмотрел так, будто извинялся за мою дубоватость. Я даже позавидовал такому мимическому таланту. Подумал – этому тоже учат, наверное, причём с детства. Аристократизм не пропьёшь…

Но Илса, естественно, не обиделась.

– Именье – Медная Падь, – сказала она. – Магическая ярь там – в природном виде, такое встречается крайне редко. Кристаллы зелёненькие, но ядовитые. Их потом обрабатывают, тоже магически, чтобы можно было использовать без вреда для здоровья. Поэтому получается дорого, и спрос на ярь небольшой.

После обеда Бойд отлучился, вежливо попрощавшись с Илсой, и та сказала мне:

– Прогуляемся?

Мы с ней вышли на улицу, за ограду. Дождь уже выдохся, но осталась мелкая морось. Влага поблёскивала у Илсы на плащике, приталенном и коротком, из тонкой кожи.

– Поеду сегодня в библиотеку, – сказала Илса. – Знаешь, я рада, что у меня теперь есть для этого лишний повод. С книжками у меня складывается удачнее, чем с людьми.

– А я пока тут кое-что проверю, наведу справки. Вряд ли будет хоть какой-нибудь толк, но для чистоты эксперимента – имеет смысл.

– Тебе, может, вспомнились ещё какие-нибудь детали, которые мне помогут выбрать литературу? Чтобы не совсем наугад?

Вчера по пути домой я уже рассказал ей главное, а сейчас лишь коротко повторил:

– Пытаемся выяснить, где может быть третий мегалит. И правда ли рядом с ним залегает суперпигмент. Параллельно ищем упоминание о серебристой краске, которая подтирает память. Может, под мегалитом – как раз-таки её залежи? Ну, и смотрим, не пишут ли в умных книжках про воровскую татуировку из пяти параллельных линий. Это больше для проформы, но мало ли? Действуй, сыщица. Но только в библиотеке, поняла меня? За её пределами – чтобы никакой самодеятельности.

Она засмеялась:

– Хорошо, Вячеслав. Если что-то выясню, расскажу.

И мы с ней, вернувшись в здание, разошлись по разным аудиториям.

Третьей парой у меня значилась прикладная стереометрия. Преподавателем оказался въедливый старичок, который втолковывал, что смысл его предмета – научить нас пространственному мышлению и всяким полезным штукам. Чтобы мы, например, могли на глаз оценить размеры какого-нибудь сооружения или расстояние до объекта вдали.

Предстояли также математические расчёты, хоть и без фанатизма. Услышав это, я приуныл. Когда я учился в школе, с математикой у меня было неплохо, но всё благополучно выветрилось из памяти.

А тут ещё и физподготовка привалила четвёртой парой. Вёл её тип, похожий на многоборца, с маньячным блеском в глазах. Первым делом он нас погнал по асфальтированной дорожке, которая огибала кампус по кругу, местами почти соприкасаясь с оградой.

Я чуть не сдох после трёх кругов – отвык от подобной хрени. Другие же справлялись по-разному. Грегори даже не особо запыхался, понторез, а вот парочка его прихлебателей хотела сойти с дистанции, и физрук подгонял их почти пинками. Красиво бежала Уна в коротких шортиках – ножки у неё были длинные и спортивные, но не перекачанные при этом. Легкоатлетка-секси.

Спортзал здесь обнаружился тоже, но довольно унылый. В ассортименте имелась брусья и турники, гантели и гири, козлы и кони (это про тренажёры, а не про Грегори сотоварищи). А вот баскетбольные кольца отсутствовали, как класс. Для командных игр зал вообще не предназначался, как оказалось. Дикие люди, в общем.

Парней физрук нагрузил силовыми упражнениями, девчонок – в основном гимнастическими. Наша вторая барышня, к слову, как раз и напоминала гимнастку, на турнике вертелась лихо и долго – маленькая, но крепенькая. Браслет у неё был тёмно-красный.