Текст книги "Охра (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Спать я завалился рано – слишком устал за последние трое суток, перегрузив мозги. И почти без снов продрых до утра.

А вскоре мы добрались-таки до столицы.

Та расположилась в устье полноводной реки, впадающей в огромный залив. Погода стояла ясная, панораму мы оценили.

Небоскрёбов в городе не имелось, но архитектура выглядела солидно, особенно ближе к центру – простые симметричные формы, много прямых углов и островерхие башенки. Каменные фасады, асфальтовые проспекты, брусчатка на прилегающих узких улочках.

Осень здесь уже окончательно утвердилась, бульвары пестрели всеми оттенками листопада – шафрановый и охристый, алый и винно-красный, оранжевый и багряный. Синее небо отражалось в реке.

Когда дирижабль пришвартовался, мы с Рэнди не стали ломиться к выходу сразу. Понаблюдали из окна, как автомобили с шофёрами забирают Грегори и его блондинистого приятели, дам с красными перстнями и ещё с полдюжины пассажиров – самых богатых, видимо. А затем спустились и мы.

Как я уже знал, Рэнди снял квартиру в доходном доме, недалеко от университета. Чтобы туда добраться, он взял такси, а меня предложил подбросить до Академии. Я, естественно, согласился.

Транспорт здесь был забавный – автобусы с мордами как у грузовиков и чинно-угловатые легковушки в стиле тридцатых. Иногда проезжали и мотоциклы, тарахтя на всю улицу и чадя выхлопными газами.

Доехали мы минут за пятнадцать. Я пожал Рэнди руку, и мы договорились не терять друг друга из вида. Взяв саквояж, я выбрался из машины.

Академия Красок не отличалась циклопическими размерами – трёхэтажное здание с выступающими карнизами и арочными окнами. Стены имели седой оттенок, а перед входом зеленела лужайка. Позади учебного корпуса виднелся обширный парк с золотой осенней листвой. Дальше, очевидно, был кампус. Всю территорию окружала кованая ограда высотой в пару метров, с острыми пиками.

К парадному входу вела дорожка, выложенная брусчаткой. Я зашагал по ней, озираясь. Вокруг было безлюдно и тихо. Надо полагать, все будущие студенты записались заблаговременно, только я припёрся в последний день перед учебным годом.

В вестибюле имелась будочка, где сидел пожилой привратник в кителе с блестящими пуговицами и в фуражке с кокардой. Он увидел мой перстень и уважительно склонил голову. Я спросил, где тут принимают новеньких, и привратник направил меня на второй этаж, по широкой лестнице.

К моему удивлению, в Академии Красок не обнаружилось ни картин на каждом шагу, ни росписей, ни даже цветных панно. Лишь каменные серые стены и потолки, дубовые двери. Впрочем, поразмыслив, я понял – это сделано специально. Приоритет имела функциональность, а не эстетика. Визуальных эффектов хватало и на занятиях, монотонность же коридоров давала отдых глазам.

В нужном кабинете скучала пожилая сухощавая тётка в строгих очках. За компанию с ней маялся типчик лет тридцати – то ли секретарь, то ли самый молодой препод, которого припахали дежурить на поступлении.

Они расположились вдвоём за деревянным столом, окно было за их спинами. На меня они уставились недоверчиво – думали, очевидно, что никто уже не придёт.

Поздоровавшись, я назвал своё имя и подтвердил, что готов к вступительным испытаниям.

– Что ж, милорд, – сказала мадам, – давайте выясним профиль вашего дара. Узнаем, на что вы потенциально способны как будущий Мастер Красок.

Глава 5

Строгая дама указала мне на конторку у боковой стены. Квадратная пластина со стороной в полметра была наклонно закреплена на массивной ножке-опоре. Пластина эта блестела в оконном свете – довольно толстая, гладкая, из дымчатого стекла.

– Положите, пожалуйста, ладонь на поверхность, – сказала дама.

Я так и сделал.

– Другую руку, – уточнила она с терпением воспитательницы детского сада. – Ту, на которой перстень.

– Извините, – сказал я. – Не сообразил сразу.

Младший экзаменатор тяжко вздохнул. На его лице читалось: «Понаберут баранов по объявлению…»

Выполнив инструкцию, я стал ждать результатов.

Экзаменаторский стол теперь находился от меня справа, а я стоял, касаясь конторки и прислушиваясь к себе.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем стекло под моей ладонью явственно замерцало. Дымчатая серость ушла, а вместо неё проявился чуть бледноватый лиловый цвет, как в перстне.

– Спасибо, – сказала дама. – Можете убрать руку, предварительная проверка завершена. Рассматривайте её как бюрократическую формальность.

Её коллега сделал запись в гроссбухе, лежавшем перед ним на столе. Дама продолжала неторопливо:

– Теперь – основная часть. Взгляните туда.

Она указала кивком на стену, которая была напротив окна. У стены стояли мольберты – одинаковые по форме, две штуки. На одном крепился чистый лист ватмана, на другом – чёрно-белая фотография того же размера, сельский пейзаж.

Между мольбертами приткнулся маленький столик. На нём я обнаружил коробку с красками, кисть и склянку с водой. Ещё там была ячеистая штуковина наподобие тех, в которых хранят куриные яйца. Только вместо яиц в ячейках сейчас лежали серые камешки. Или, может, засохшие куски глины.

– Мы хотим увидеть подсолнух, – сказала дама. – Жёлтый и яркий.

Я почесал в затылке.

Мне предлагалось нарисовать цветок?

В школе я имел четвёрку по рисованию. Карандашом я неплохо изображал геометрические фигуры – всякие конусы, кубы и цилиндры. Мог изобразить даже вазу, а вот цветы в ней – нет. И пейзажи не получались, не говоря уже о портретах. С красками же вообще был полный облом. Вместо натюрмортов у меня выходили разноцветные кляксы.

То есть сейчас я мог бы намалевать на ватмане чёрный круг, а вокруг него – жёлтые треугольники-лепестки. Но вряд ли это порадовало бы экзаменаторов.

К тому же мадам не сказала прямо – нарисовать. И вообще, не зря же они поставили здесь второй мольберт, с фотографией?

Я всмотрелся в сфотографированный пейзаж.

К сожалению, подсолнухов на нём не было. Был добротный кирпичный домик с двускатной крышей и куст сирени. Не видел я и намёков на жёлтый цвет – чёрно-белая гамма не нарушалась.

Но я припомнил фотообои, которые мне показывал дед.

Там поначалу тоже не было красок, но я в итоге их рассмотрел.

И здесь, вероятно, требовалось проделать нечто подобное. Наверняка ведь снимок был не простой, а с магией.

Сконцентрировавшись, я постарался мысленно погрузиться в пейзаж. И довольно быстро мне это удалось – здесь был облегчённый вариант для абитуриентов, как подсказала логика. Я различил оттенки – зелёный куст, рыжеватая кирпичная кладка и голубое небо. Ничего жёлтого, однако, по-прежнему не просматривалось.

Хотя…

Из-за куста выглядывал-таки лепесток подсолнуха, самый краешек.

Рефлекторно я шагнул в сторону, как будто мог заглянуть за куст.

И мне это удалось!

В картине появился объём, и подсолнух теперь был виден.

От такого открытия я слегка офигел и пару секунд простоял столбом, но затем опомнился:

– Подсолнух нашёл!

– А мы пока – нет, – улыбнулась дама едва заметно. – Покажите нам.

Она протянула мне тонкую указку с коническим наконечником из стекла.

Я повернул мольберт, чтобы экзаменаторы увидели фотографию в нужном ракурсе. Наконечник указки, коснувшись фотобумаги, наполнился жёлтым цветом, как лепесток подсолнуха. У меня на миг зарябило перед глазами – а когда эта рябь ушла, пейзаж на мольберте из чёрно-белого стал цветным.

Теперь он смотрелся предельно чётко, как из окна. Подсолнух молодцевато желтел.

– Очень хорошо, – одобрила дама, переглянувшись с коллегой. – Талант к рисованию не проявлен, но есть ярко выраженная способность к обнаружению переходов. Узкая специализация, высокий коэффициент. С факультетом всё очевидно.

– Да, леди Орния, – подтвердил младший препод. – Я зафиксирую.

Он перелистнул страницы гроссбуха и обратился ко мне:

– Уважаемый лорд-наследник, по результатам приёмных испытаний вы зачисляетесь на Факультет Следопытов. Готовы ли вы приступить к учёбе?

– Готов, – сказал я.

– Обращаем ваше внимание, что базовая программа рассчитана на три года. Плату за обучение вы можете внести либо сразу, либо частями. Но взнос за первый год в размере двадцати тысяч франков должен быть уплачен сегодня, до окончания рабочего дня.

– Спасибо, я в курсе. Деньги внесу.

У меня при себе был чек, подписанный дедом. Тот смог наскрести лишь на год учёбы, но я рассчитывал, что на остальное заработаю сам.

– В таком случае, лорд-наследник, распишитесь, пожалуйста.

Моё имя и титул он уже внёс аккуратным почерком. Столбец для коротких подписей был косо заштрихован в три цвета (красный, жёлтый и синий), но без излишней яркости, чтобы на этом фоне не потерялись чернила.

Я черкнул закорючку, и голова на миг закружилась. Мне показалось, что пространство вокруг на эту секунду выцвело, а все контуры стали преувеличенно резкими, но зрение быстро вернулось в норму.

– Поздравляю с поступлением, лорд-наследник, – сказала дама. – Вы также получаете право на проживание в кампусе. Большинство студентов, включая лордов, предпочитают именно такой вариант. Конкретные вопросы вы можете обсудить с заведующей жилфондом, она сейчас где-то на территории.

– Вот список учебников для вашего факультета, – добавил молодой, вручив мне бумажку. – Рядом с Академией есть книжная лавка, мы с ней сотрудничаем. Там вы найдёте всё необходимое. Мы обязаны также довести до вашего сведения, что дуэли на территории допускаются лишь с ведома ректора, с соблюдением установленных правил и с обязательным предуведомлением – не менее, чем за шесть часов. Нарушение этого распорядка чревато жёсткими санкциями, вплоть до исключения.

– Спасибо, учту. Если ко мне больше нет вопросов, то я пошёл тогда?

– Да, устраивайтесь, – подтвердила дама. – Увидимся на занятиях.

Я вышел из здания через заднюю дверь, в студенческий городок. Точнее, в посёлок – зданий там было совсем немного, по пальцам можно пересчитать. Зато наконец-таки начали попадаться студенты.

Первый же встречный – пацан без перстня – растолковал, где отыскать комендантшу местной общаги. Ткнул пальцем в одноэтажный кирпичный домик, стоявший среди кустов, и предупредил, что тётку лучше не злить.

Решив не откладывать, я постучался в домик.

Почему-то я ожидал увидеть пожилую мегеру, но мне открыла бабёнка лет двадцати восьми – крутобёдрая, рослая, с простоватым лицом, зато с внушительным бюстом. На ней было ситцевое платье в горошек и шерстяная кофта.

– Доброе утро, – сказал я.

– Нет, не могу, – заявила она категорически. – Других нету. А этот – всё. Хоть режьте, милорд, хоть канцлеру жалуйтесь.

– Сообщение содержательное, – признал я. – У меня только три вопроса. Что вы не можете? Чего нету? И что там с этим, который всё?

Она посмотрела на меня подозрительно, затем уточнила:

– Вы насчёт заселения же?

– Ага.

– Вот я и говорю – одноместных апартаментов нету. Заполнен корпус, вы понимаете? Он один такой. Там лорды-наследники из высших родов. На годы вперёд расписано. И что я могу, по-вашему? Этаж там для вас пристроить?

– В ваших талантах не сомневаюсь, – ответил я. – Но на корпус для высших лордов не претендую. Вообще не в курсе был до этой минуты, что он тут есть. Мне можно попроще что-нибудь. Да, и кстати…

Заглянув в саквояж, я вытащил шоколадку с орехами, купленную в привокзальном киоске. Вручил её комендантше:

– Это вам компенсация за нервную работу. Я Вячеслав, приятно познакомиться.

Она хмыкнула:

– Так-то да, нервишек не напасёшься. За угощение спасибочки. Зовут меня Клодда, вы обращайтесь, если вдруг что. А с комнатой прикинем сейчас, погодьте…

Скрывшись в доме на полминуты, она вернулась на улицу со связкой ключей:

– Ну, пойдёмте глянем. Поздно вы спохватились…

– Только что прилетел. С аэровокзала – и сразу к вам.

– А вещи-то где оставили?

– А я налегке, чтоб не перетрудиться. Ленивый.

– Видали мы тут ленивых, – загадочно сказала она. – К кому бы вас подселить-то? Это ведь надо, чтобы в соседях – лорд, хотя б захудалый…

– С чего вдруг? Можно к простолюдинам.

– Правда?

Она взглянула на меня испытующе, и я пожал плечами:

– Ну да. Чем меньше выпендрёжа, тем лучше.

– Хм. Ну, коли так, то…

Шагая рядом со мной, она размышляла. Встречные студиозусы смотрели на нас с опаской, а некоторые и вовсе сруливали в кусты. Я несколько озадачился – чего они так шарахаются? Нормальная вроде девка, с понятием…

За облетающими деревьями справа виднелось двухэтажное здание – длинное, с помпезным крыльцом, пилястрами, эркерами и декоративной надстройкой-башенкой. Оно напоминало скорее дорогущий пансионат, чем общагу. Там, очевидно, и обитали высшие лорды. Мы прошли мимо.

Слева я заметил подстриженный прямоугольный газон – Клодда объяснила мне, что там играют в крокет. Ещё дальше замаячил крытый помост с решётчатыми пристройками – я принял бы его за летнюю сцену, но, по словам провожатой, это был дуэльный павильон. Его я решил изучить попозже.

Справа от нас теперь оказалось простенькое трёхэтажное здание из серого кирпича. Вот оно уже вполне походило на общежитие – внешне, по крайней мере.

Мы вошли, поднялись по лестнице на третий этаж. Всё выглядело опрятно – гладкие голубоватые стены, чистые окна и светло-коричневое напольное покрытие в коридорах, наподобие ламината.

Могло быть хуже, чего уж там.

– Давайте-ка вот сюда, – указала Клодда на дверь в конце коридора. – Сосед хороший, если поладите. Тоже на первом курсе.

Коротко постучав, она приоткрыла дверь:

– Ты здесь, Бруммер?

– Здесь я, – ответили густым басом. – Чего хотела?

– Соседа привела тебе. Принимай.

Я переступил порог.

Жилое пространство занимало примерно тридцать квадратных метров, плюс-минус. Но его разделяла надвое тонкая переборка – гипсокартон или что-то вроде. В каждой из половин имелось окно. Набор мебели выглядел одинаковым в обеих частях – топчан, стол со стулом и шифоньер.

Перегородка начиналась метрах в полутора от порога. Слева от входа был крошечный санузел – Клодда открыла дверь, продемонстрировав его мне. Справа расположилось нечто вроде кладовки.

А из правой жилой ячейки вышел сосед.

Он смахивал на боксёра-тяжеловеса – мощная шея, переходящая в покатые плечи, толстые бицепсы. Ростом был примерно с меня, но килограммов на пятнадцать тяжелее. Взгляд имел неприветливый, исподлобья.

Заметив мой перстень лорда, он засопел угрюмо, ткнул большим пальцем через плечо и констатировал:

– Моя половина – там.

– Догадываюсь, – сказал я. – Пусть так. А чем она лучше?

– Тем, что она – моя.

– Логично. Будем знакомы.

Ладонь мне он стиснул так, как будто хотел её раздавить, но я был готов. Несколько секунд мы мерялись хваткой, после чего я сказал:

– Милордом меня не обзывать.

– И не собирался, – ответил Бруммер.

Клодда с облегчением выдохнула. Опасалась, похоже, что встреча может перерасти в мордобой, поэтому и пришла проконтролировать лично.

– Ну, я пойду, – сказала она, вручая мне ключ от комнаты. – А вы тут не безобразничайте.

Закрыв за ней дверь, я спросил у Бруммера:

– На какой ты факультет поступил? Следопыт? Художник?

– Технолог.

– Будешь искать пигменты и краски делать? Ну, круто. А как у тебя экзамен проходил? Про подсолнух спрашивали?

Сосед флегматично пожал плечами:

– Угу. Зашёл к ним, они мне – хотим подсолнух, чтоб жёлтый. А там на столе – хреновина с глиной, куски засохшие. Ну, я ж чувствую, что внутри. Взял один кусок, раскрошил в руке. В нём крупинка жёлтая. Цвет – подсолнух. Ну вот. А все остальные – пустые были. Глина без ничего.

– Понятно. А я ещё удивлялся, зачем там эта штука с ячейками.

Бруммер, помолчав, сообщил мне:

– Слышь, ты какой-то лорд странноватый.

– Мне уже говорили. А у тебя родители кто? Далеко отсюда живёшь?

– Где-то тыща миль на восток. А батя машины чинит.

– И какой клан тебя проспонсировал?

– Никакой.

Я несколько озадачился:

– Да ну ладно? Если не ошибаюсь, абсолютное большинство одарённых простолюдинов – сразу под покровительством кланов, ещё до Академии. А без патронажа – процентов десять. Ты среди них?

– И чё?

– Просто интересно, как это получилось.

– А я не орал на каждом углу, что я – одарённый. И на учёбу сам заработал.

– Как же ты умудрился?

Он промолчал. Я не стал допытываться и начал разбирать вещи. Хотя разбирать там было особо нечего – одежда из магазина отправилась в шифоньер, а куртку я повесил на крючок у порога, возле входной двери. Саквояж я сунул в кладовку, где обосновались уже чемоданы Бруммера. Ещё там нашёлся здоровенный рюкзак с картошкой. И гиря весом примерно в полтора пуда.

Я поинтересовался у Бруммера:

– Гирю здесь покупал?

– Из дома привёз. На поезде.

– Серьёзно? Чувак, ты гонишь.

– А чё такого? Делать мне больше нечего – деньги тратить. Они у меня не лишние.

– Кстати, о деньгах. Ты не в курсе, Континентальный банк тут есть? Где-нибудь в окрестностях?

– Есть, я спрашивал. Мне туда тоже надо. Хотел вчера, но был выходной.

– Ну, давай пройдёмся.

Из кампуса, занимавшего весь квартал, можно было выйти двумя путями. Кроме парадных ворот, которыми я воспользовался недавно, имелась ещё калитка. Через неё мы выбрались в переулок. Она при этом не запиралась, Бруммер её просто прикрыл, и я удивился:

– А посторонние не заходят?

– Хрен там, – усмехнулся Бруммер. – Краска тут специальная. Трактором не откроешь, если ты не студент. Ну, или не препод.

– Надо же, до чего магия дошла.

Мы не торопясь прогулялись, поглазели на прилегающие дома. Мне это слегка напомнило старые кварталы Москвы, где я однажды был, с дореволюционной архитектурой. Застройка в два-три этажа, иногда мансарды. Деревья, роняющие листву, чугунные фонари.

Банковский филиал не особенно выделялся на этом фоне, разве что вывеска золотисто блестела, а на фронтоне были часы в орнаменте из лепнины.

Освещение внутри было электрическим. За стойками ждали клерки в жилетах и нарукавниках. Но больше всего меня впечатлили арифмометры с рукоятками, рычажками и окошками счётчиков.

Клерк принял у меня чек и выдал взамен квитанцию. Бруммер внёс наличные деньги, и мы пошли обратно.

По пути заглянули в книжную лавку. Я закупил учебники, сверяясь со списком. Там были, например «Красители и пигменты: свойства и применение», а также прикладная стереометрия и внешняя география. Последняя заинтересовала меня особо – речь шла о том, в какие миры есть стационарные переходы. Был в списке и учебник истории.

Банковские квитанции мы занесли в бухгалтерию. Вернулись в общагу, и Бруммер поинтересовался:

– Слышь, Вячеслав, картошку чистить умеешь?

– Да уж не хуже тебя.

– У меня к ней рыба есть, вяленая.

Картошку мы почистили, расстелив на столе таблоид, завалявшийся у меня в саквояже. Кастрюля у Бруммера нашлась тоже. За компанию с ним я пошёл на общую кухню. Там, вопреки моим опасениям, были не какие-нибудь примусы, а газовые плиты, хоть и несколько антикварные с виду.

А из окна я увидел кое-что интересное.

Глава 6

Среди жёлтых кустов я разглядел массивный каменный столб – двухметровый, грубо обтёсанный, вросший в землю. Это был, вероятно, один из тех мегалитов, о которых мне рассказывал дед.

А рядом со столбом стояла девчонка, касаясь его рукой.

Заинтриговавшись, я спросил у Бруммера:

– Ты не против, если к нам барышня присоединится? Чувствую, у меня с ней найдутся темы для разговора.

– Ишь, разговорчивый, – хмыкнул он. – Ну, зови, чего уж.

Взяв из комнаты куртку, я вышел на улицу. Свернул за угол, обогнул заросли кустарника и вышел к столбу.

Студентка была по-прежнему там – с каштановыми длинными волосами, тонкая, как тростинка, в короткой складчатой юбке и лёгкой курточке. Приложив ладонь к камню, она будто вслушивалась в него. На пальце у неё мерцал ярко-зелёный перстень.

Столб выглядел очень древним. Сечение он имел квадратное, полметра в поперечнике, но углы зазубрились, выщербились, а боковые грани по-над землёй замшели. Выше на камне виднелись высеченные символы – непонятные, угловатые. Они отдалённо напоминали древнегерманские руны.

– Привет, – сказал я. – Не помешаю? Чем занимаешься?

– Привет, – сказала она спокойно, обернувшись ко мне. – Пыталась почувствовать пигмент в камне. Но я художница, а сенсорный дар у меня очень-очень слабый. Так что, конечно, ничего не почувствовала.

На вид ей было лет восемнадцать, и я спросил:

– Ты на первый курс поступила?

– Да, недавно приехала. Хорошо здесь – спокойно, тихо, если от общежития отойти. А про эти камни читала много. Легенды, статьи в журналах.

– Я тоже только приехал. Кампус не осмотрел ещё толком. Но, насколько я знаю, здесь два таких столба, правильно?

– Да, другой – за крокетным полем.

– А насчёт третьего ничего не слышала? Якобы он здесь тоже есть, но не на виду. Скрыт с помощью магии или типа того.

Она посмотрела на меня с любопытством:

– Нет, такую легенду я не встречала. Про третий столб ничего не знаю. Пожалуйста, расскажи подробнее.

– Подробностей нет, – развёл я руками. – Только упоминание слышал. Может, ошибка, а может, байка. Но поискать хочу на досуге.

– Было бы интересно. Если не возражаешь, я поучаствую.

– Если соберусь, позову тебя, – сказал я. – Консультация пригодится. А в общих чертах ты можешь мне объяснить, в чём вообще прикол с этими камнями? Я не особо в теме, честно говоря.

– Историки спорят, руны не расшифрованы. Самая красивая версия – эти камни когда-то обозначали залежи минерала, из которого добывали краску-эффектор, невероятно мощную. В древности, много веков назад.

– То есть здесь была граница месторождения? И поэтому – межевые столбы?

– Да, такая версия. Но она не подтверждена. Ты же видишь – никаких видимых следов разработок нет, хотя их искали тщательно, много раз. И про ту краску ничего не известно толком. Если она и правда существовала, то её запасы давно исчерпаны. И даже непонятно, какого цвета она была. Есть упоминания в старых хрониках, но невнятные, косвенные. А прямых доказательств нет. Некоторые энтузиасты считают, что архивы подчищены специально.

– Куда ж без этого, – хмыкнул я. – Конспирология – наше всё.

Она улыбнулась, поворошила сапожком опавшие листья у мегалита и зябко обхватила себя руками.

– Замёрзла? – спросил я.

– Да, – сказала она.

– Горячей картошки хочешь?

– Хочу.

– Пойдём.

По пути на кухню я выяснил, что новую знакомую зовут Илса, а происходит она из знатного, но обедневшего рода, который владеет месторождением магической ярь-медянки и делает зелёную краску.

На кухне тем временем ситуация изменилась.

Компанией обзавёлся и Бруммер – причём, судя по всему, неожиданно для себя. Мизансцена сгодилась бы для бразильского сериала.

Бруммер высился у плиты с деревянной ложкой в руке, а к нему с двух сторон пристроились фигуристые девицы в облегающих платьях – одна блондинка, а другая брюнетка. Они хлопали ресничками и смотрели на него снизу вверх, невзначай касаясь его то плечиком, то бедром.

Перстней у них не было, но были браслетики на запястьях. Сначала мне показалось, что это маленькие часы, но ни циферблатов, ни стрелок я не увидел – только цветные плоские кругляши размером с небольшую монету. Кругляш у брюнетки имел рубиновый цвет, а у блондинки – синий.

Это, как я сообразил, были простолюдинки, приобщённые к кланам. И, судя по окраске браслета, брюнетка была в подчинении у той аристократки, с которой я столкнулся на цеппелине.

Когда мы с Илсой вошли, красотки застыли, мгновенно отсканировав взглядами наши перстни. На лицах у обеих отразилась работа мысли.

Бруммер тем временем перевёл дыхание – напор сексапильных барышень был, похоже, слишком внезапен. Я пожалел, что не видел, с чего у них тут всё началось.

– Леди, милорд, – сказала брюнетка с полувопросительной интонацией, продолжая глядеть то на меня, то на Илсу.

– Это Вячеслав, сосед мой, – прогудел Бруммер.

– Сосед? – удивлённо переспросила блондинка. – Ой, мы не знали… Ну, мы тогда пойдём, не будем мешать…

– А обед? – спросил Бруммер удивлённо, указав на кастрюлю.

– Нет-нет, мы не голодны, – сказала брюнетка. – Леди, милорд, приятного аппетита. Бруммер, увидимся.

Красотки ретировались.

Он, недоумённо проводив их взглядом, пробормотал:

– Чё-то я не понял…

– Так, – сказал я, – давайте попробуем по порядку. Илса, знакомься, это Бруммер. Он нам сейчас расскажет, что тут творится.

– Дык говорю же – я без понятия, – сказал Бруммер. – Стою, никого не трогаю – жду, пока вода закипит. Тут эти вдруг заявляются – трещат, как сороки, спрашивают, откуда я такой взялся. Ну, и вообще. Так-то я не против, девки красивые, самый смак… Извините, леди…

– Ничего страшного, – безмятежно сказала Илса. – Вы можете звать меня по имени, Бруммер.

– Ага… Ну, вы-то хоть не откажетесь пообедать? Рыба у нас, картошка домашняя…

– С удовольствием, спасибо. Звучит очень аппетитно.

У него в припасах нашлась и соль, и сливочное масло – оно было в блестящей обёртке с добавкой краски-эффектора, которая обеспечивала сберегающий холод. Я сделал себе зарубку в памяти – выяснить, в каких ещё областях эти «красочные» технологии применяются.

Мы расположились в комнате за столом. Хорошо, что кроме двух стульев у нас была ещё пара табуреток в кладовке. То ли остались от предыдущих жильцов, то ли входили в базовую комплектацию.

Вяленая рыба на вкус оказалась выше всяких похвал, и картошка тоже. Мы даже на разговоры не отвлекались. Тем более что Бруммер сидел с мечтательно-задумчивым видом – вспоминал брюнетку с блондинкой.

– Они вернутся, – пообещал я ему, доев свою порцию.

– Какие-то они… – Бруммер запнулся, подбирая формулировку.

– Внезапные? – подсказал я. – Ну, не без этого. А чего им тянуть? Налетели сразу, пока конкурентки не прочухались. Ты у нас парень видный, хозяйственный, а главное – неокученный в плане клановой принадлежности. Ходячий трофей.

– Я ни в какие кланы не собираюсь, – сказал он хмуро.

– Это ты им расскажешь. Сезон охоты открыт, братан. Ходи и оглядывайся.

Бруммер в некоторой растерянности перевёл взгляд на Илсу, будто ища поддержки. Та меланхолично кивнула:

– Соглашусь с Вячеславом. Его метафора отражает суть дела. Вряд ли вам, Бруммер, угрожает недостаток внимания. Думаю, уже завтра, когда начнутся занятия, вы в этом убедитесь на практике.

– Дык внимание – оно бы и ладно. В клан-то зачем?

– В стенах Академии, – чуть улыбнулась Илса, – эти вопросы взаимосвязаны напрямую, насколько я понимаю. Но лучше не доверяйте моим словам, а проверьте сами. В этих делах у меня отсутствует практический опыт. Обо всём этом я знаю только из книжек или из редких рассказов родственников.

После обеда я проводил её на второй этаж, где она жила.

– С кем тебя поселили? – поинтересовался я. – С какой-нибудь лордихой? Ну, в смысле, с аристократкой?

– Нет, с девушкой без титула. Но она – из нашего клана, уже окончила второй курс. Мои родители, как я догадалась, попросили её за мной присмотреть. Я не возражаю. Если бы соседкой была наследница из другого клана, мне пришлось бы всё время думать о дипломатии, а это, по-моему, скучно.

Мы распрощались, и я вернулся к себе.

Бруммер пребывал в глубоких раздумьях, слоняясь из угла в угол по своей половине комнаты. Я не стал его отвлекать – ушёл за перегородку и, взяв учебник по внешней географии, прилёг на топчан.

Ситуацию с переходами в другие миры я в общих чертах уже представлял – не зря же сидел за книжками в кабинете у деда. Но здесь давалась конкретика.

Учебник для первокурсников посвящался стационарным порталам. Таких насчитывалось всего-то пять штук – процесс их создания был слишком трудоёмким, существовало много ограничений.

Чтобы открыть, а затем поддерживать стационарный портал, требовалось огромное количество краски. И попасть можно было только в миры определённого типа, которые имели явное сходство с базовым миром, где я сейчас находился.

Степень этого сходства высчитывалась по специальным формулам, имелись таблицы коэффициентов и прочая математика. К счастью, теоретическим расчётами занимались люди за пределами Академии, а здесь обучали практиков.

В тех мирах, что были стационарно доступны, уровень технического развития отличался не сильно. Автомобили, радио, электромеханика. Железные дороги и пароходы, самолёты с винтами и дирижабли. В социальном же плане там либо существовали монархии, либо цвёл неофеодализм с корпорациями-гигантами.

Всё это читалось как фантастическая новелла, но в практическом плане меня больше интересовали порталы другого типа – не такие стабильные, зато открывающие проходы в миры, которые сильно отличались от базового.

Я хотел выяснить, как нарисовать проход в мой привычный мир и кто из художников с этим справится. Но увы – соответствующий материал не давался на первом курсе. По крайней мере, в учебниках при беглом просмотре я не нашёл подсказок. Оставалось рассчитывать на практические занятия.

Впрочем, домой я пока не рвался, здесь было интересно. Просто хотелось удостовериться, что прыжок обратно в мой мир – это нечто осуществимое.

Бруммер отлучился и вернулся с электрическим утюгом – взял у кастелянши внизу, как выяснилось. Заодно рассказал мне, что в подвале есть прачечная, и вещи можно сдать в стирку за небольшую плату.

Обедать в будние дни мы могли в столовой, которая имелась при Академии. Утром и вечером, а также в выходные студенты кормились сами. У Бруммера был и чайник (какой сюрприз), а заварку мы договорились с ним покупать по очереди.

За окнами стемнело, и я почувствовал, что меня клонит в сон.

Назавтра предстоял первый учебный день.

Будильник у Бруммера впечатлял. Когда он сработал утром, мне показалось, что рядом кто-то лупит кувалдой в чугунную сковородку, сильно и часто. Вместе с нами, подозреваю, проснулся и весь этаж.

Понаблюдав, как Бруммер тягает гирю, я устрашился и отправился умываться.

Студенты уже направились к учебному корпусу. Из окна я увидел, что парни нацепили костюмы. Барышни носили жакеты и короткие юбки, разного фасона и цвета – единой учебной формы тут не было.

Решив не выпендриваться, я тоже надел костюм, но обошёлся без галстука. Бруммер поступил так же.

Мы с ним вышли на улицу, и у крыльца столкнулись с давешними девицами. Ну да, брюнетка с блондинкой совершенно случайно стояли там, ёжась на утреннем холодке. И очень убедительно удивились, увидев нас. Выглядели они так, будто на минуту отлучились с модного дефиле.

Бруммер притормозил рефлекторно, и я сказал ему:

– Развлекайся.

Хлопнув Бруммера по плечу, я пошёл вперёд. Метров через тридцать оглянулся – девицы уже пристроились к нему с двух сторон, чирикая что-то наперебой.

Погода была отличная, солнечные лучи пронизывали листву, ярко-жёлтую и багряную. Небо синело. Народ галдел, пересмеивался и вообще находился в приподнятом настроении, несмотря на близость учёбы.

Я вошёл в здание и вслед за остальными поднялся в актовый зал. Сел на первое попавшееся свободное место и стал внимать.