Текст книги "Охра (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

В дальнем углу я заметил Бруммера – тот сидел уже не с двумя девицами, а сразу с четырьмя. Они то смотрели на него томными взорами, то косились друг на друга ревниво. Две первопроходчицы, начавшие охоту ещё вчера, теперь сидели к объекту ближе, чем припозднившиеся.

Илсу я тоже высмотрел. За одним столом с нею расположились три барышни – с её факультета, как я предположил. Разговор там шёл оживлённо, хотя Илса в основном слушала и молчала.

Мы с Бойдом отыскали свободный столик и сразу принялись за еду, пока не остыла. Рагу было густое, наваристое, с овощами и зеленью, и я работал ложкой, не отвлекаясь. За ушами трещало, что называется. Лишь опустошив весь горшочек, я перевёл дыхание, развалился на стуле и обвёл помещение сытым взглядом.

– А ничего так, – констатировал я. – Кормёжка отменная, интерьер симпатичный. Особенно панно смотрится прикольно, загадочно.

– Какое панно? – заинтересовался Бойд.

– Ну, вон то, в торце.

На голубоватой стене виднелся узор из серебристых линий, словно туда наклеили ёлочный дешёвенький «дождик» – вроде бы в хаотичном порядке, но, если приглядеться, улавливалась некая упорядоченная структура.

– Куда смотреть-то? – не понял Бойд, озираясь.

– Говорю же – в торце.

Я ткнул пальцем в нужную сторону.

Панно имело метра три в ширину и два в высоту. Оно начиналось в самом низу, у плинтуса, и было частично скрыто столами. Решение представлялось мне странноватым – логичнее было бы поместить рисунок повыше.

Линии блестели едва заметно – и чем дольше я всматривался, тем сильнее становилась иллюзия, что они расположены не на плоскости, а в трёхмерном пространстве. Как будто вместо стены была ещё одна комната, затенённая, а в ней кто-то расставил проволочные конструкции, вроде телеантенн разного размера и формы.

– Вячеслав, ты меня разыгрываешь? Я уже понял, у тебя склонность к своеобразным шуткам. Но сейчас-то в чём юмор?

Услышав это, я посмотрел на Бойда с недоумением:

– Что значит – разыгрываю? Просто смотри внимательно – там не очень заметно, я сразу тоже не разглядел. Но так и задумано, как я понял. Краски-эффекторы, сто пудов. Специфический прикол, типа ребуса.

– Вячеслав, – сказал осторожно Бойд. – Там голая стена. Я очень внимательно пригляделся, не сомневайся. И не должно там быть никаких узоров – в Академии они под запретом, это общеизвестно.

Он говорил серьёзно, и я нахмурился. Комнату с «антеннами» я по-прежнему видел – теперь они проступили резче. А вот краски в столовой, наоборот, потускнели, как мне теперь мерещилось…

Рефлекторно я напряг зрение, но в этот момент в окно заглянуло солнце, выбравшись из-за облаков. Косые лучи легли на стену в торце – и «дождик» должен был, по идее, заблестеть ярче. Но вместо этого он исчез, а я ощутил головокружение.

Я прикрыл глаза на секунду – а когда вновь открыл, все цвета в столовой восстановились, и никаких панно в торце больше не просматривалось. Лишь ровно окрашенная стена, как и говорил Бойд.

– Не понял… – пробормотал я. – У меня галлюцинации, что ли, от умных лекций? Вот только этого не хватало…

– Зря иронизируешь, – сказал Бойд. – Наш дар подразумевает обострённое восприятие, мы его будем тренировать, и побочные эффекты возможны. Хотя сегодня мы на занятиях ничего особенного не делали… Вячеслав, обратись к дежурному медику, он тут есть. А то мало ли…

Поразмыслив, я покачал головой:

– Пожалуй, пока не буду. В первый же день идти с такой жалобой – желания нет. А часто у студентов бывают такие глюки?

– Насчёт панно, как ты его называешь, вообще ни разу не слышал. Иногда бывают симптомы, похожие на Серую лихорадку – туман или неестественная контрастность. Но я не специалист, вопросом не интересовался…

– Стой, погоди.

К стене, на которую я только что пялился, подошёл белобрысый парень. Несколько секунд он разглядывал поверхность под разными углами, коснулся её рукой, как будто пытался что-то нащупать. После чего почесал в затылке и отошёл.

– А теперь что скажешь? – спросил я Бойда. – Спорим на ящик краски – он там панно искал? И какова вероятность, что двум студентам мерещится одна и та же фигня?

– Да, вынужден признать, это очень странно.

Парень тем временем направился к выходу из столовой. Когда он проходил мимо нас, я хотел окликнуть его, но Бойд сделал предостерегающий жест.

– Не надо, Вячеслав. У него охряный браслет, он из клана Грегори.

– Ну и что? Мы же просто спросить хотим, а не наезжать на них.

– Лучше соблюдать осторожность. Вдруг этот парень заподозрит с нашей стороны какой-то подвох и расскажет Грегори? А тот, по-моему, и так уже ищет повод для ссоры. Твои вопросы могут ему этот повод дать.

– Да ладно тебе. Звучит как паранойя.

– И тем не менее. Я не утверждаю, естественно, что именно так и будет, но рисковать не стал бы. И тебе не советую.

Я задумался. Бойд знал изнутри все эти клановые задвиги и заморочки. К его словам стоило прислушаться. То, что мне представлялось детсадовской ерундой, могло оказаться здесь реальной проблемой.

– Ладно, фиг с ним, – сказал я. – Тем более что я и так уверен – он видел это панно на стенке. А значит, я не свихнулся.

Бойд кивнул молча.

Следующей лекцией оказалась история, но я слушал вполуха.

Мне вспоминались предостережения деда. Тот был, похоже, прав – что-то мутное здесь творилось, за этим чинным фасадом.

А значит, имело смысл подробнее заняться подсказкой полувековой давности – поискать-таки третий межевой столб.

Глава 9

После занятий я вышел на задний двор, прикидывая, как поступить.

Вот прямо сейчас идти и прочёсывать территорию? Это глупо. Если бы столб можно было найти таким примитивным способом, то его нашли бы давно, много лет назад. Здесь бродит толпа студентов, и даже если камень – невидимый, кто-нибудь уже треснулся бы лобешником, просто по теории вероятностей.

А ведь у меня хватало и бытовых забот – требовалось, к примеру, купить спортивную форму для пресловутой физподготовки, которая значилась в расписании уже с завтрашнего дня.

– Милорд, извините…

Обернувшись на голос, я удивлением увидел Уну. Она стояла в трёх шагах от меня и мялась. Я рефлекторно хотел сделать шаг навстречу, но, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз, остался на месте.

– Да, Уна, слушаю тебя. Не стесняйся.

– Ну, просто я успокоилась и подумала… Поняла, что вы ничего плохого не имели в виду, и мне теперь неловко. Простите…

– Да перестань, тебе не за что извиняться, это я виноват. Нечаянно нарушил какое-нибудь негласное правило этикета? Да, у меня случается, к сожалению. Я из глухой провинции, как ты уже поняла.

Мучительно покраснев и опустив взгляд, она помотала головой:

– Нет, вы не нарушили… Просто…

– Что-то личное, понял. Спасибо, что подошла, а то я сам ломал голову. Постараюсь тебя больше не беспокоить.

Несколько секунд мы молчали, затем она спросила нерешительно:

– Я пойду, милорд?

– Да, конечно. Ты не обязана спрашивать разрешения. И можешь обращаться ко мне на «ты», по имени.

– Поняла… До свидания тогда…

Развернувшись и облегчённо выдохнув, она заспешила прочь. Я хмуро проводил её взглядом, обдумывая услышанное, а затем подошёл к большому щиту, где был нарисован план территории – без особых изысков и без красок-эффекторов, чёрными линиями на белом фоне.

Учебный корпус, общежитие для простолюдинов и для блатных, домик комендантши, дуэльный павильон, площадка для крокета – всё было на виду. И оба мегалита обозначались тоже, жирными точками. Мифический третий не обнаружился, разумеется.

В расположении двух камней я не усмотрел никакой системы. Один был на стенде справа-вверху, за длинным общежитием, стоявшим наискосок. Другой – слева, заметно ниже, возле ограды кампуса.

К этому второму я и направился.

Миновав крокетное поле, где были вкопаны узкие воротца высотой по колено, я углубился в пожелтевшие заросли и вскоре увидел камень. Внешне он мало отличался от первого, рассмотренного вчера. Те же габариты, выщербленные кромки. Разве что руны, кажется, выглядели иначе.

Я постоял, коснулся шершавой каменной грани. Сосредоточился, пытаясь переключить восприятие в «следопытский» режим, и у меня даже получилось. Толку от этого, правда, не было. Краски чуть обесцветились, но и только.

Неудача меня не обескуражила. Я был явно не первым, не десятым и не тысячным выскочкой, желающим разгадать тайну мегалита. Здесь и студенты наверняка корячились регулярно, и учёные с оборудованием.

Я вернулся в общагу.

Бруммер был уже там, причём в одиночестве, без девиц. Сидел мрачно за столом и листал учебник.

– А где поклонницы? – спросил я.

– Достали. От их кудахтанья в ушах уже зазвенело. Ну, я им и заявил – учиться, мол, буду, книжку читать. И ещё сказал, что сосед у меня – психованный лорд, который посторонних не любит, сразу слюной начинает брызгать. Девки малость завяли, и я свалил по-быстрому.

– Молодец, блин. Репутацию мне отполировал.

– Ну, а чё такого? Скажи спасибо, а то бы сам на стенку полез, если б они всем скопом сюда припёрлись. Я чё-то прям не знаю…

– А я предупреждал.

С облегчением сняв костюм, я надел привычные джинсы и закатал рукава рубахи. Поинтересовался:

– У вас тоже физподготовка будет?

– С чего вдруг? Оно нам надо? Мы краски будем толочь, а не дурью маяться.

– Эх, завидую. А мне спортивную форму надо купить.

– Так ты на базар езжай, там дешевле.

– А он тут есть?

Заглянув в кладовку, Бруммер достал из чемодана большую карту, потрёпанную и потёршуюся на сгибах. Разложил её на топчане, ткнул пальцем:

– Во. Говорят, там всё продают, что хочешь. Но и обдурят, если ушами хлопаешь.

– Пусть рискнут. За совет спасибо.

Выйдя из кампуса, я зашагал по улице к остановке трамвая. Солнце сдвигалось к западу, но в запасе ещё осталась пара часов до сумерек.

На ходу я снял с пальца перстень, сунул его в кармашек для зажигалки. Аристократическая фигня уже напрягала меня всерьёз, и нужна была передышка.

Трамвай подъехал – канареечно-жёлтый, старомодно-округлый, с выпученными фарами. Народу хватало, но я удачно встал у окна на задней площадке. С маршрутом повезло тоже – до рынка можно было добраться без пересадок, как мне подсказали попутчики.

Поездка подняла настроение. На меня не обращали внимания и не обзывали лордом, я любовался ретро-архитектурой. Особенно красив был мост через реку, которую мы пересекли. Мощные пилоны, квадратные в основании, возвышались метров на двадцать. Солнце отражалось в воде, и волны искрились.

Базар вызвал у меня ностальгическую усмешку. Он мне напомнил вещевой рынок с родных просторов, постсоветского типа – узкие ряды-улочки с бугристым асфальтом, груды барахла на прилавках, тележки с грузом, разноголосый гам, толчея и запах свежевыделанной кожи, густой и терпкий.

С центральных рядов, где вещи были дороже, я ушёл сразу. Поблуждал минут десять и нашёл-таки палатку со спортивными шмотками, которые подходили мне по цене. Купил три майки фасона «сойдёт для сельской местности», мысленно похвалив отсутствие аппликаций и логотипов, написанных с орфографическими ошибками. Взял шорты и кеды.

Торговля у продавца шла, по-моему, так себе. Других покупателей рядом не было, и он собирался уже сворачиваться – задёрганный и плюгавый, с брюшком. В итоге я выторговал у него неплохую скидку. А заодно даже прикупил нечто вроде спортивной сумки – это была холщовая торба на ремешке, которая выглядела простецки, но не убого.

Запихнув в эту сумку свои обновки и перекинув её через плечо наискосок, я решил пройтись поглазеть, чем ещё торгует народ.

Дело шло к закрытию – продавцы убирали товар с прилавков, упаковывали в баулы и перекрикивались. Я вышел в ту часть рынка, где продавался хозяйственный ширпотреб, от веников до ковров. Миновав крытый павильончик с рулонами бумажных обоев, я приостановился.

В закутке между павильончиком и деревянной будкой, ставни которой были закрыты наглухо, приткнулся раскладной столик. За ним стоял типчик в кепке, надвинутой на глаза. Он зыркал по сторонам и выглядел словно спринтер на низком старте, готовый сорваться с места в любой момент.

– Волшебную краску надо? – спросил он меня. – Бери, остатки распродаю.

Круглые жестяные коробочки, каждая размером с ладонь, были аккуратно заполнены цветными крупинками. Оттенки – от фиолетового до бледно-лилового. Я прикинул – в той склянке, что я привёз от деда, было, пожалуй, меньше красителя, чем в любой из этих жестянок.

Разглядывая ассортимент, я, как персонаж небезызвестного фильма, испытал смутные сомнения. Но из любопытства спросил-таки:

– Сколько просишь за банку?

– Полсотни франков. Не сомневайся, парень. Чистый продукт, домашнее производство. Без всякого дерьмеца, которое кланы туда пихают.

За кучу шмоток, купленную только что, я отдал меньше. Но настоящий эффектор в таком количестве стоил бы на три порядка дороже. Эту арифметику я вполне себе представлял – не зря же готовился у деда в гостях, читал его книжки.

– Хрен с тобой, уступаю за сорок пять, – сказал тип, решивший, что лох повёлся. – Везёт тебе, вовремя пришёл. Так-то красочку влёт сметают, но сегодня вот кое-что осталось по мелочи. А мне уже некогда, дела срочные, так что вот. Тебе сколько надо-то? Если всю возьмёшь, то ещё чуть скину. Бери, не майся.

– А чё ты меня торопишь? Не гони коней. И ассортимент у тебя – не очень. Мне, может, другие цвета нужны. Жёлтый, красный…

Тип вздрогнул и завертел головой. Затем прошипел мне:

– Парень, ты с дуба рухнул? Орёшь тут на весь базар… Какой тебе, к лешему, жёлтый-красный? Если я с той же охрой здесь появлюсь, то мне ихний клан и руки повыдергает, и ноги…

– А клан, который краску из вереска производит, ничего не повыдергает?

– Тебя не касается, – буркнул он. – И кончай языком трепать. Товар нужен? Гони монету. Не нужен – сваливай.

– Воздержусь от приобретения, пожалуй, – сказал я. – Товар – фуфло, продавец хамит не по делу. Бизнес – отстой, короче.

Выдав свою экспертную аналитику, я двинулся прочь. Базар в этой части уже практически опустел, павильончики были заперты. На асфальте валялись клочки бумаги, обрывки ткани и фантики от конфет.

– Слышь, земляк, погодь.

Из бокового прохода ко мне шагнул мужичок, мосластый и жилистый, с рыжеватыми волосами, в серой короткой куртке. Засунув руки в карманы широченных штанов, он глянул по сторонам и спросил:

– Нужна серьёзная краска?

– Мало ли, что мне нужно, – сказал я, не собираясь больше задерживаться.

– Да погоди ты!

Он придержал меня за рукав, и я обернулся.

– Есть реальный товар, – сказал он. – Цвета любые.

– Песок раскрашенный, как у этого?

– Этот – сявка, – пренебрежительно хмыкнул он. – У нас – без фуфла. Если разбираешься, сам оценишь. Пошли со мной.

– Ага, щас. Бегу и падаю.

Я напрягся. Вечер переставал быть томным, похоже, и я сосредоточился, пытаясь включить свой дар следопыта и лучше изучить местность. Контуры будок и павильонов вокруг проступили резче.

Мужик тем временем продолжал:

– Ну, сам посуди, товар непростой. Не здесь же его светить? И я же не предлагаю полмили топать. Вон, за углом.

Он указал пальцем, куда идти, и на тыльной стороне его кисти что-то блеснуло.

Это напоминало татуировку, но не чернильную, а тускло-серебристую. Я не смог бы её заметить, если бы не усилил зрение за секунду до этого.

А ещё цвет чёрточек, из которых состояла татуировка, вызвал у меня смутные ассоциации с линиями узора, виденного сегодня в столовой. Хотя рисунок там, на стене, был совсем другой, намного сложнее.

Я не успел рассмотреть татуху подробно – мужик вновь сунул руки в карманы. Но упускать такую неожиданную зацепку мне не хотелось.

– Ладно, – сказал я, – показывай свой товар.

– Вот, так бы и давно.

Пройдя между павильончиками, мы оказались на асфальтированной площадке. Прямо передо мной была глухая стена какого-то склада, кирпично-красная, а в трёх шагах слева – перегородка из гофрированного металла. Справа штабелем громоздились деревянные ящики. Возле них стоял мотоцикл с люлькой.

Мотоциклист-водитель в очках-консервах держал руки на руле, оглядываясь на меня через плечо. Готов был, видимо, газануть в любую секунду – прочь, между ящиками и кирпичной стеной, где остался узкий проход.

Пассажир, сидевший в коляске, тоже таращился на меня подозрительно. Он мне показался самым опасным и смахивал на хорька – с заострённой мордочкой и маленькими звериными глазками.

Мой рыжеватый гид сказал ему:

– Покажи товар.

«Хорёк» выбрался из люльки. Достал из-за пазухи стеклянную колбочку и продемонстрировал её мне. На донышке отчётливо виднелись две жёлтые крупинки – сейчас, когда я смотрел усиленным зрением, они показались мне неестественно яркими.

Настоящая охра, магическое сырьё.

– Ну что, убедился? – спросил мужик, который меня привёл.

– Вроде не фальшивка, – кивнул я. – И где достали?

– Где надо. Ты к нам товар пришёл выбирать или сказки слушать?

– И то, и другое по-своему занимательно. Почём охра?

– Полторы тысячи за унцию.

А вот это выглядело уже реалистично, хоть и дороговато. Ничего покупать, естественно, я не собирался, но хотел узнать больше о продавцах.

– А объём? – спросил я. – Сколько продаёте?

– Сколько потянешь?

– Ну, предположим, треть унции для начала.

– Деньги при тебе?

– Ну, сам посуди, – сказал я, копируя его интонацию. – Вы весь товар сюда не припёрли, только по мелочи. Вот и я кучу денег с собой таскать не люблю. Может, тут карманники шастают по рядам.

«Хорёк» сплюнул на асфальт и сказал:

– Слышь, Рыжий, мне этот фраер чё-то не нравится. Слишком борзый и балаболит много. Может, легаш?

– Не бухти, – спокойно ответил Рыжий. – Глаз у меня намётанный, легаша рассмотрю за милю. Кого попало не привожу, ты знаешь. И зуб даю – парня краска реально интересует. Вот и решим сейчас, как нам быть.

Пока они это обсуждали, я вслушивался в пространство.

Я ощущал смутный дискомфорт, похожий на зуд. Возможно, просто чудило обострённое восприятие, к которому я ещё не приноровился. Но в какой-то момент у меня возникла уверенность, что кто-то уставился мне в затылок.

Машинально я обернулся.

Там было пусто, только блестела гофрированная жесть, перекрывающая проезд. И свет на её бороздках преломлялся как-то неправильно.

Я почувствовал резь в глазах и моргнул – а в следующий миг увидел лысого мужика в неплохом костюме, возрастом за полтинник. Он, чуть ссутулившись, стоял у перегородки и сверлил меня взглядом. Как я его не заметил прежде, было решительно непонятно.

А теперь он сообразил, что я его рассмотрел.

Испуганно отшатнувшись, он выкрикнул:

– Валите его!

От такой заявочки я слегка офигел, мои контрагенты тоже.

Но сомневаться в приказе они не стали.

Рыжий выхватил нож с клинком-выкидушкой.

Мой ум ещё тормозил – но выручило моё восприятие. Оно в этот миг как будто перешло на форсаж, став чётким до отвращения.

Теперь я иначе воспринимал движения оппонента. Автоматически подмечал любые нюансы, которые намекали, каким окажется его следующий шаг.

Мимические мышцы, микромоторика его пальцев и движения корпуса – всё это я видел с болезненной, хищной резкостью. Скрупулёзно фиксировал, как движутся зрачки Рыжего и куда он нацелил свою атаку.

Поэтому я успел отклониться, когда он взмахнул ножом.

Заточенное лезвие просвистело у моей шеи, под подбородком.

Рыжий ударил снова, наотмашь, целя мне в горло, но я за полсекунды до этого отпрыгнул ещё на шаг.

Третьим ударом он попытался вогнать мне клинок под рёбра, быстро шагнув вперёд. Я сместился в сторону, пропустив нож мимо себя, и врезал ему ногой, с размаху в живот – коряво, но со всей дури.

Рыжий сложился вдвое, ноги у него подкосились, и он повалился наземь, хрюкнув от боли. А на меня бросился «хорёк».

Глаза у него были мутные и пустые. Он не пытался бить, а буквально прыгнул на меня, как бешеный зверь. Хотел сделать сразу всё – перегрызть мне горло, вспороть мне брюхо ножом, лягнуть.

На форсаже я рефлекторно высчитал, как он переместится в пространстве, и лишь поэтому уцелел.

Повернувшись к «хорьку» правым плечом, я перехватил его руку, в которой он держал нож. «Хорёк» был гораздо легче меня, но набрал инерцию, и я чуть не опрокинулся. Меня развернуло, и на этом движении я отшвырнул его от себя.

Перекувыркнувшись в полёте, он врезался в груду ящиков. Та обрушилась с треском, и его завалило.

Устояв-таки на ногах, я увидел боковым зрением, как лысый главарь вскинул пистолет, похожий на «браунинг». С траектории выстрела я ушёл за миг до того, как он надавил на спуск.

Оглушительный грохот прокатился по рынку. У лысого, кажется, сдали нервы. Он в это время был уже напротив прохода, ведущего в хозяйственные ряды, и юркнул туда.

Справа от меня надсадно взревел мотоциклетный мотор. Машинально я обернулся. Водитель, объехав ящики, газанул и умчался.

Поднялся Рыжий и вновь попёр на меня, но без прежней прыти – ещё не успел очухаться полностью. Я блокировал его выпад, выкрутил руку. Нож упал на асфальт.

Я прижал противника коленом к земле и хрипло вздохнул. Пот катился градом, меня мутило, перед глазами поплыл туман.

В режиме обострённого восприятия я пробыл всего несколько секунд, но чувствовал себя так, будто два часа разгружал вагоны. Понятно было, что главаря уже не догнать.

Где-то рядом пронзительно засвистели.

Я посмотрел на Рыжего, не отпуская его. И прежде чем мой форсаж отключился, я разглядел-таки, что было нарисовано у него на тыльной стороне кисти.