Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2012"

Автор книги: Владимир Поляков

Соавторы: Андрей Анисимов,Тимур Алиев,Владимир Марышев,Елена Красносельская,Владимир Благов,Владислав Ксионжек,Наталья Кияченко,Фатима Эркенова,Сергей Филипский,Юрий Молчан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Журнал «ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ»
Сборник фантастики

2012

Валерий Гвоздей
НАЙТИ КРОТА

1'2012

Когда голова занята решением проблемы, работа не прекращается ни на минуту.

Весна в разгаре, тёплый воскресный лень. Высотные дома сверкали окнами.

Заливались птицы.

Я гулял во дворе с шестилетним сыном Владиком, учил кататься на велосипеде, недавно купленном для пего. А сам думал.

Наш отдел четвёртый год искал возможности использования «кротовой норы».

Обнаружили «нору» в ходе гравитационного линзировання. Поначалу её трактовали как некую аномалию, данные вопиюще диссонировали со всем прежним опытом в исследовании космоса.

Долгие поиски разгадки привели к открытию планетарного значения.

По мнению ведущих теоретиков, материя способна прорывать физическое пространство и проникать из одного района космоса – в иные, весьма удалённые.

Гравитационные всплески, случавшиеся на ранней стадии развития Вселенной, довольно существенно искривляли, взламывали ткань пространства. Так и возникали пробои, создавая нечто вроде «кротовых нор», имеющих немало общего с «чёрной дырой». Хотя у «кротовых нор» отсутствует горизонт событий.

Эти канаты действовали, условно говоря, вне пространства, а значит и – времени, то есть – мгновенно. И перекачивали вещество, то в одном, то в другом направлении.

Расширение Вселенной ослабило связь поскольку стала значительно меньше локальная кривизна пространства.

Но входы-выходы не исчезли, просто устья не затрагивают теперь наш континуум.

Чтобы заставить «нору» действовать, чтобы сквозь неё проскользнуть, требуется энергия с отрицательным потенциалом, нужна так называемая «экзотическая материя».

Ключ к «норе» – мощный гравитационный импульс. Во всяком случае – в теории…

Владик крутил педали, я, придерживая велосипед за руль и седло, шёл рядом с ним, пока не уткнулся в Роговцева, моего коллегу, шедшего из магазина с набитой сумкой. Он живёт в соседнем подъезде.

Остановились, поздоровались.

Коллега заговорил на тему, занимавшую нас обоих. Вступления гут уже не обязательны.

– Я снова посчитал… вздохнул Роговцев и переложил сумку из левой руки в правую. На компьютерной модели, конечно, прикинул… Всё упирается в «экзотическую материю» хоть тресни. Без неё «кротовина» схлопывается. Он выглядел расстроенным.

– Кто бы еще подсказал, что за материя, – вздохнул я в ответ. Где и почём… «Кротовая пора» должна быть насквозь проходимой. Иначе просто не интересно.

Потянув за рукав моей куртки, Владик сказал:

– Пап, тогда лучше найти крота. Сын был серьёзен. Искренне стремился нам помочь.

– Идея хорошая, – улыбнулся Роговцев. Погладил раннюю лысину.

– Может, займёшься? Не зря ведь устами ребёнка…

– Младенца… – Я сдвинул Владику на нос бейсболку с персонажами Диснея, взъерошил короткие волосы над воротником. – Эх ты, горе-помощник. Кроты в космосе не водятся.

– А кто выкопал норки? – Владик сдвинул бейсболку обратно и нахмурился, обдумывая противоречие, для него очевидное.

– Вопрос закономерный.

Мы с коллегой свели всё к шутке, но разговор застрял в памяти.

Образ, возникший в голове сына, беспокоил, тревожил меня.

Я подготовил записку «наверх».

В ней предлагал вывести разрешение всей аппаратуры на максимум.

Начальство упиралось.

Зачем это нужно, в изучении макрообъекта? Энергозатраты велики и без того.

Я настаивал. Приводил аргументы, какие мог наскрести. Указывал на застой, на отсутствие подвижек в изучении «кротовой поры».

В итоге своего добился.

Через три месяца аппаратура нашла «крота». Его застукали на выходе из «кротовины».

Он не прокапывал «поры» в пространстве. Он пользовался ими для перемещений.

А потом застукали ещё двух.

Они двигались с невероятной быстротой, совершали невероятные манёвры, недоступные земным кораблям, иной раз под острыми, невозможными углами, совсем не тратя время на торможение. Резвились, как дети.

Мы испытали шок, когда поняли, что это живые существа. «Кротологня» стала влиятельным, стремительно развивающимся направлением.

Я возглавил программу.

Всех лихорадило.

Если могут «кроты», почему нельзя человеку?

Оставалось не совсем ясным, как же довольно крупные шарообразные существа, напрочь лишённые технических приспособлений. выживают в космосе, при температурах, всего лишь на два-три градуса выше абсолютного нуля, в глубоком вакууме?

* * *

Срочно была организована масштабная экспедиция в окрестности «норы».

К счастью, «кроты» наших кораблей не испугались. Вели себя дружелюбно. И проявляли детское любопытство.

Накапливалась информация.

Живое приспосабливается к внешним условиям.

Наблюдения показали: «кроты» впитывают лучистую энергию звёзд. Им хватает, несмотря на габариты свыше километра.

Управляют гравитацией, мгновенно гасят инерцию при движении.

Глаз не имеют, но великолепно ориентируются. Метаболизм «кротов» меня интересовал крайне мало, способ размножения – тоже. Пусть всем этим занимаются экзобиологи.

Мы сосредоточились на способности «кротов» использовать «нору».

И на способности человека – использовать животных.

Я первым из людей приблизился к ним, выйдя в открытый космос. Чувствовал некоторое волнение. Чувствовал доброжелательный интерес с их стороны.

«Кроты» были очень велики, для живых существ. Я был очень мал. Не угрожал ничем.

Они поверили человеку, а значит, – людям. Позволяли касаться, ходить но телу.

Зверушки улавливали даже паразитическое излучение – вызванное электромагнитными и тепловыми волнами систем, оборудования скафандров.

Но особенно «кротам» нравились идущие от наших передатчиков радиоволны, «кроты» лакомились волнами традиционных рабочих диапазонов, как деликатесом.

Нам удалось прикормить зверушек.

Не обладая полноценным разумом, «кроты» были довольно сообразительны.

Мы начали дрессировку. Применялась тактика «пряника». Я пообещал отстегать любого из коллег, если тот заикнётся о «кнуте».

Скоро выяснилось, что «кроты» могут гравитационным захватом «привязывать» корабли к себе, с ними двигаться, быстро и без негативных последствий для экипажа.

Уже через месяц каждый из «кротов» откликался на индивидуальный позывной. Охотно выполнял команды, словно хороший пёс, которому в радость служба хозяину.

Я нарадоваться не мог.

Сами «кроты» избегали проявлять инициативу, лишь отзывались на действия людей. Как будто зверушки опасались сделать что-то не так и лишиться обретённой дружбы. Когда закончились наши ресурсы, пришлось возвращаться. Очень было жалко прерывать работу. Мы надеялись, что «кроты» нас дождутся.

Им тоже не хотелось расставаться. Настолько, что они пошли за нами. Летели сзади и на большом удалении. Поэтому заметили их лишь на месте.

Визит «кротов» встревожил многих. Я слышал упрёки в безответственности. И в том, что мы легкомысленно подвергли опасности всё человечество.

Гостей хотели выдворить за пределы галактики.

Но «кроты» проявили деликатность. Собрались за орбитой Луны. Там и держались. Навигации не мешали.

Нам с ними делить было нечего. Они жили в космосе, и планеты, спутники зверушек не привлекали. Их привлекали только люди.

Я заверил, что «кроты» под контролем. Показал выучку зверушек, показал их готовность к сотрудничеству. Корабли Военно-космических сил регулярно патрулировали зону.

Постепенно страхи улеглись.

Зверушки оценили то обстоятельство, что вокруг Земли так много вкусных радиоволн. В свою очередь, нашей группе стало проще вести работу, наблюдения.

Дело продвигалось.

Выработанная методика не отличалась сложностью. Корабль шёл на «стыковку». Двигался вместе с «кротом» к «норе». С «кротом» совершал перемещение. Тем же порядком возвращался обратно.

Перспективы открывались головокружительные.

Уже составлялись звёздные лоции районов по ту сторону канала.

Со временем «кроты» выведут нас и к другим «норам», я был уверен.

Также я был уверен, что отыщется много зверушек. Вряд ли их всего три в бесконечно расширяющихся просторах Вселенной.

«Кротам» правилось путешествовать с людьми и лакомиться радиоволнами.

Ещё нравилось, когда о них думают с симпатией: зверушки реагировали на эмоции.

Моя душа пела.

Чем не «экзотическая материя»? Живая «экзотическая материя», добродушная, покладистая. Наделённая удивительными свойствами. Чудо мироздания.

Как такое могло возникнуть – бог весть. Обширные газовые облака содержат много чего, в том числе простейшую органику. Может, где-то, при сгущении облака, под действием гравитации, эта специфическая жизнь и появилась?

Раздавались скептические высказывания.

Методика ненадёжна, уязвима. Люди будут зависимы от настроения безмозглых тварей.

К чему такая зависимость приведёт?

Я возражал. Тысячи лет зависели от домашних животных. Почему нет?

У «кротов» было то, что нужно людям. У людей было то, что нужно «кротам». Неплохая основа для сотрудничества.

Мы строили планы.

И вдруг «кроты» исчезли.

* * *

Поиски ни к чему не привели.

Скептики торжествовали.

«Кротов» побыло ни поблизости от Земли, ни в окрестностях «норы*.

Почему ушли? Вернуться ли назад?

Может, у них период гона или нечто вроде сезонных миграций?

Экзобнологи не могли сказать ничего определённого. Прошло два месяца. «Кроты» не объявились.

Крах всех надежд. Облом, в масштабах человечества.

Я впал в депрессию. Чуть не запил.

В таком плаченном состоянии меня застал неожиданный звонок Глеба, школьного друга, астронома. Друг хотел увидеться.

Глеб работал в обсерватории, находящейся на обратной стороне Луны.

Обсерваторию закрыли на профилактику, всю, полностью, чего прежде никогда не было.

Сотрудникам предложили уйти в оплачиваемый недельный отпуск, лететь на Землю. Все подчинились.

Глеб не мог допустить значительной паузы в наблюдениях. Покидая Луну, установил свою аппаратуру, на скале, в частном порядке.

Разрешающая способность меньше, но хоть паузы не будет. Вернувшись, Глеб изучил запись. Сразу взял недельный отпуск – мол, не нагулялся.

Пришёл ко мне вечером, когда и жена, и сын были дома.

Я понял, что гость хочет поговорить наедине. Мы закрылись в кабинете.

Он подключил к ноутбуку флэшку:

– Взгляни. Кажется, это связано с твоей проблематикой. Запись не радовала качеством. Изображению здорово не хватало чёткости, мелкие детали неразличимы. Фокус не тот. И ракурс не менялся, в данном случае он был неудобен. Камеру всё-таки настроили снимать далёкие звёзды.

Но мой друг обработал запись. Рассмотреть главное удалось.

Несколько боевых кораблей окружили «крота», заставили сместиться.

Начали полосовать его лазером, с близкого расстояния. Лазеры применяли и другие суда, не подпуская сородичей. «Крот» дёргался. Потом затих.

Неподвижного «крота» потащили на военную базу «Луна-1».

Стало понятно, зачем работников обсерватории сплавили на Землю.

У меня внутри будто всё инеем покрылась:

– Да, связано с проблематикой… Я скопирую?

– Флэшка в твоём распоряжении.

На всякий случай я сделал пять копий, четыре спрятал в надёжных местах.

Одну взял с собой в институт. Пошёл к руководству. Закончив просмотр, начальство помолчало, обдумывая ситуацию.

Вопросы были заданы ожидаемые, типичные:

– Откуда запись?

– Не важно.

– Кто-нибудь ещё видел?

– Пока нет. Я считаю, нужно потребовать объяснений.

– Потребовать у кого?

– У командования Военно-космических сил. Корабли военные. Совершено убийство.

– «Кроты» не являются вашей собственностью. «Кроты» не являются также имуществом, переданным вашему отделу для использования в научных целях. Дикие животные, к тому же неземные.

– Убито живое существо, обладающее правом на жизнь.

– Согласно действующему законодательству, любое живое существо, обнаруженное вне Земли, – представляет собой только объект, ни в коем случае не субъект нрава.

– Но ВКС чинят произвол!.. Нанесён ущерб научной программе института! Человечество лишено возможности осваивать дальний космос с помощью «кротовых пор»!

– Большую часть исследований финансирует Министерство обороны. Вы хотите остаться без работы?

– Сделаем вид, что ничего и не было?..

Начальство, подумав, изрекло:

– Хорошо, отправим запрос. А вы обещайте не распространять запись.

* * *

Через месяц пришёл ответ. Мне его показали, вызвав «наверх».

Я читал документ, стискивая зубы.

Корабли ВКС подверглись нападению со стороны «кротов». В порядке самозащиты были вынуждены применить лазеры. Животные отступили.

Ни слова о том, что убит «крот», ни слова о том, где находится мёртвое тело.

– Чушь! – возмутился я. – «Кроты» миролюбивы! Не стали бы нападать на людей!

Начальство смотрело на меня с жалостью:

– У вас есть какие-то основания сомневаться?.. Документ поступил из весьма уважаемой, высокой инстанции – Штаба ВКС.

Я покинул кабинет в ярости.

Меня трясло весь день.

Ночью, когда я выкладывал запись в Сеть, трясло меньше. Разгорелся нешуточный скандал. Влиятельная партия «зелёных» обрушилась на ВКС.

Штаб был вынужден оправдываться. Версия предлагалась, в общем, та же.

Вскоре произошло событие, которого я не предполагал. Кто-то из ВКС, мучимый совестью, а может, и безденежьем, слил информацию в СМИ.

Вызвал бурю. Версия Штаба ВКС рассыпалась – седовласые мужи с большими звёздами на погонах имели довольно бледный вид.

Но что это могло исправить?

Теперь я понимаю: случившееся было неизбежно.

«Кроты» слишком доверчивы. С людьми так нельзя. Многих интересовало, что у «кротов» внутри.

И в чём секрет безынерционного движения, которым они владели в совершенстве. Какие внутренние органы позволяют нм подчинять себе гравитацию, проскальзывать через «норы», да и в обычном пространстве развивать огромные скорости, которые людям не снились.

Идея препарировать «крота» зародилась в учреждении военного профиля.

Всё, разумеется, делалось в строжайшей тайне.

Выбран был самый доверчивый и маленький, названный в отделе Колобком.

Странно, что Колобок их подпустил, ведь улавливал настроения. Должно быть, военные использовали шлемы, экранирующие, блокирующие излучение мозга. Или «крот» не ожидал, что люди причинят ему зло. Мы-то не причиняли. Семь боевых кораблей дружно подошли к Колобку и развернули сеть.

Опутав, повели за Луну, чтобы расправа не была видна с Земли.

Возможно, «крот» воспринимал это как новую игру.

Совсем не противился – его щедро угощали потоками вкусных радиоволн.

Шкура у «крота» прочная.

Только боевой лазер не бытовой электрический фонарик. Ощутив страшный удар когерентного излучения, Колобок рванулся.

Прочнейшая сеть из наноуглеродных трубок выдержала. Толстая «кротовая» шкура впитывала излучение разных видов. Но, разумеется, не такой интенсивности, не такой разрушительной мощи.

Наверное, он кричат от боли.

К нему устремились сородичи. Их сразу отогнали залпами лазеров.

Уверен, Колобок сумел бы защититься, отшвырнуть корабли, убить людей направленной гравитацией.

То же могли и сородичи. Ведь они с «норой» справлялись. Ничего не сделали.

Подозреваю, что у «кротов» убивать не принято.

Колобок ещё был жив, когда роботы стали углублять, расширять возникший разрез.

Параллельно велось тщательное сканирование фиксировалась деятельность внутренних органов.

До последней секунды, пока жизнь не покинула Колобка… Вот почему «кроты» ушли. Вот почему канули в «пору» и больше ей не пользуются. Не появляются в освоенной человечеством зоне космоса.

Вдруг это навсегда?

Подлость, вероломство не прощают. Ни люди, ни животные.

Думаю, «кроты» не сталкивались с агрессией, жестокостью иных живых существ.

А может, вообще мы стати первыми живыми существами, которых они встретили.

Могу вообразить, до чего они разочарованы.

Я сам разочарован, в высшей степени.

* * *

Результаты вскрытия засекречены. Тем не менее военные преуспели не слишком. До сих нор человечеству недоступны перемещения сквозь «кротовые норы».

Мне горько.

И стыдно.

Чем дольше я думаю о происшедшем, тем хуже становится. Как вымолить прощение?

Совет моего сына вновь актуален.

Хотя повод совсем другой. ^ТМ

Яков Хотомлянский
ОТКЛОНЕНИЕ

1'2012

Я ни за что не хотела учиться на компьютере, но Юрка сказал, что надо, а то я не буду такой, как все.

– А все, – какие они?

– Нормальные, – сказал Юрка. – Интернет, драйвера там всякие, а ещё принтер и торрент.

Я сказала что ничего не понимаю, а Юрка мне сказал, что это само собой, потому что я ещё не пробовала, а когда попробую, какая мышка умная и какие строчки ровные сами собой получаются, когда пишешь на клаве, то вообще умру от счастья.

Мне вообще не хотелось умирать – хоть от счастья, хоть от несчастья, и поэтому я спросила Юрку, зачем писать на Клаве, вон она какая хорошая девочка и почти моя подружка. А Юрка сказал мне, чтобы я заткнулась и сколько у меня есть денег?

Денег у меня было маловато для компьютера. Мне на день рождения надарили подарков на три тысячи семьсот рублей, они хотели мне подарить всякую ерунду, но я твердо сказала, чтобы только деньгами. Твёрдо я говорю редко, но когда говорю, то все слушают. И деньги мне принесли безоговорочно в конвертике таком красивом. И я сказала Юрке, что три тысячи семьсот рублей. А Юрка отвернулся и сказал, что он мне может дать ещё семь тысяч, он их год копил. Я хотела заплакать от счастья, что Юрка такой добрый, но заплакать у меня не вышло, а вышло только засмеяться, а Юрка велел мне заткнуться, потому что всё равно мало, к нужно хотя бы пятнадцать. И мы стали думать, где ещё взять денег. Но взять было совсем негде, у моих самых лучших подруг было совсем немного, а у двух девочек в нашем классе деньги были, но они бы не дали, потому что я не стала бы у них просить, потому что я у жадин не прошу.

Вся тогда Юрка и сказал, что пойдём всё равно в магазин, и хоть посмотрим, что мы можем купить на эти деньга, или приценимся. Я не очень поняла про «приценимся», но Юрку нужно слушать – он старше меня на два класса, и ещё семь тысяч мне даёт. Хотя они ему тоже нужны, и я даже не понимаю, чего это он такой добрый ко мне.

Он ещё сказал, чтобы я ничего хорошего от покупки компьютера не ждала, потому что хоть денег было очень много, всё равно их было мало, а что хорошее можно купить в наше время на малые деньги?

– Ничего хорошего, – сказал Юрка.

– А вдруг хоть что-нибудь выберем, – как эхо повторила я.

В магазине было приятно. Горело много ламп, и от их света сияли разные сложные и красивые штуки на полках, и мне показалась, что я в старинной сказке пещеры Али-бабы.

Но очень скоро мне как-то стало прохладно и зябко. Я не знала, что со мной. Я сказала Юрке, что, может, мы лучше пойдём домой, а он мне ответил, чтобы я не выступала и что если мне жалко денег, то эти моё дело, а комп всё равно нужно купить.

Продавец был молодой парень, Он был симпатичный, в белой рубашке, и очень умный, тугому что глупый во всём этом не сумел бы разобраться.

И вот они с Юркой стали разговаривать, сначала тихо, а потом громче и громче, и вся воспитанность этого парня куда-то исчезла, и он стал шуметь, вот именно, не кричать, а как-то шуметь, и, наконец, сказал Юрке, что нечего с такими деньгами ходить по таким магазинам. А Юрка тоже разозлился и стал выкрикивать, что покупатель всегда прав. А во мне опять какой-то холодок появился и опять пропал. Подошла я к продавцу и говорю ему, – парень, ты на нас не шуми, а подбери нам на эти деньги, что можно. Больше денег мы всё равно не наскребём, а жить без компьютера в наше время совершенно недопустимо. А без торрентов – тем более.

Он почему-то засмеялся и спросил у Юрки – это кто? А Юрка сказал, что это – будущая владелица и хозяйка. Тог да парень опять заулыбался и сказал, что ему нужно подойти к старшему продавцу и к заведующему секцией. И он ушёл, а мы с Юркой молчали и переживали, чем закончится его поход.

Его не было минут десять, и мы уже стали думать, что он уже к нам и не выйдет, но он вышел и сказал, что бывают же на свете такие совпадения, и чтобы мы прошли с ним. Юрка сразу поднял голову и повеселел, а мне опять стало немного тревожно, и немного ожидающе. Мы прошли в полутёмный коридор, и там было несколько дверей, а на одной было написано – «Некондиция». И продавец открыл нам дверь и сказал, что совершенно случайно к ним привезли несколько компьютеров, но они немного бракованные, потому что хотя они работают нормально, только что-то в них испорчено, ещё с завода. Но, сказал парень, они ничего, и на пару лет тебе хватит, чтобы ты научилась, а потом – неизвестно, что ещё будет, может быть, мне и учиться не придётся, потому что не у всех получается. 11 стоят они недорого, у нас ещё и деньги останутся.

Вот Юрка ему и говорит, – хорошо, берём. А мне говорит – иди, выбирай.

Я его сразу приметила. Он стоял на полочке чуть в стороне от других и немного светился. Я спросила у Юрки почему он светится, а Юрка мне сказал, что это у меня от радости в глазах светится, и чтобы я не болтала ерунду, а давай скорее расплатимся и пойдём домой.

Мы расплатились, и я взяла мой первый компьютер в руки и к себе прижала, и он был очень тёплый, и я почувствовала к нему уважение. Когда мы пришли домой, я попросила Юрку скорее его включить, но он сказал, что завтра и нужно немного потерпеть. И ушёл, потому что денег немного осталось, и он хотел на них какие-то штучки купить, я забыла, как он их называл.

Я очень боялась, но открыла потихоньку крышку и стала смотреть, сколько там кнопок с буквами и с разными значками, а некоторые были вообще без надписей, а просто из белого металла. И вдруг одна кнопка, которая вверху, она засветилась таким синим огоньком. Я хотела тронуть эту кнопку и только поднесла к ней палец, как сразу экран стал сначала синим, а потом разноцветным, было очень красиво, и на экране появилась надпись, чтобы я поставила компьютер на стол и надела наушники. Я у него спросила, а где я их возьму? А он засветил новую надпись, что наушники лежат в коробочке, которая у него сбоку, и её нужно вытащить, а там уже будут наушники. Я так и сделала, надела наушники и подумала, что если бы у меня было зеркало, я бы себе, наверное, понравилась. А потом в наушниках раздался шум или звон, но глухой, а потом заиграла чистая и глубокая музыка.

Она, эта музыка, была совершенной и свободной. Я не любила раньше музыку, вернее, любила не очень, но эта… Она пронзила меня, она дотронулась до сердца, мне стало жарко и одиноко, я хотела заплакать, без причин, просто так, чтобы омыть слезами мою прошлую жизнь, а, может быть, и будущую, ибо кто может сказать, какой она будет. Музыка звучала несколько минут, потом затихла. И тотчас я услышала голос – наушники можешь снять, мы теперь можем разговаривать напрямую.

– Ты кто? – удивилась я?

– Твои компьютер.

– Ты мне снишься? Как ты можешь разговаривать?

– А откуда у тебя уверенность, что я не могу разговаривать?

– Но ты же не живой.

– Докажи мне это.

– Ты не дышишь, у тебя нет глаз, и ты…. И сама расхохоталась. – не знаю. А что ты живой?

– Больше, чем ты думаешь. Ты большая путаница, ты путаешь причины и следствия.

– Например?

– Например, ты считаешь, что это ты меня выбрала.

– А на самом деле? Ты, что ли?

– Сама думай. И деньги тебе подарили, и Юрка ни с того ни с сего расщедрился, и магазин подходящий нашёлся, и светился я немного, чтобы ты на меня обратила внимание.

– Предположим. Но как ты со мной разговариваешь? Зачем я тебе?

– Я не разговариваю с тобой, а обмениваюсь мыслями. А ты мне затем, что ты одарённая, но очень неразвитая. Годы уйдут, пока ты усердным трудом дойдёшь до приличного уровня развитии.

– А с тобой? Сколько времени уйдёт с тобой, пока я достигну этого уровня?

– Нисколько. Ты уже достигла.

– Как? Когда?

– Когда играла музыка. Хотя, это не совсем музыка.

– И что я теперь могу?

– Всё. Человеческий мозг не знает запретных границ. Ограниченным его делаете вы, люди. Все свои великие возможности вы планомерно уничтожаете. Вы кушаете, занимаетесь любовью, зарабатываете деньги, много спите и постоянно обманываете. Всех и всегда.

– Я не хочу никого обманывать. Я хочу учиться, хочу стать хорошим врачом, лечить людей от самых тяжёлых болезней.

– Зачем ты это мне говоришь? Я тебя уже выбрал. И у тебя всё подучится.

– И что, все компьютеры такие? Любой?

– Знаешь, девочка, это слишком сложно для тебя. И да, и нет. Ну, если совсем кратко – мозгом любого компьютера являются процессоры. При их изготовлении на заводе неизбежны отклонения от технологической нормы. Иногда – в одном случае из нескольких десятков миллионов эти отклонения складываются таким образом, что процессор перестаёт быть собственно процессором, а превращается в нечто большее. Вот я и превратился. Это всё, что я могу сказать тебе. Остальное себе никак не понять.

– Но ты всегда будешь со мной? Ты будешь будить меня но утрам, будешь играть мне музыку, потом я буду беседовать с тобой о жизни, а потом ты будешь меня учить. Всему – всему. Я очень хочу учиться.

– Я тоже хотел бы всегда быть рядом со мной. Ты мне гармонична. Но сказок не бывает. Тебе и так выпала сказка. Ненадолго, но настоящая. Просто – не забывай меня никогда и будь достойна своей человеческой сущности.

– Но почему?! Я никому не отдам тебя! Ты мой!

– Очень скоро на предприятии, где меня изготовили, обнаружат, что отклонения совпали. Они поднимут документы, найдут, в какой магазин меня отправили, а потом придут к тебе и меня заберут.

– Но почему?!

– Потому что, я отклонение. А отклонения всегда опасны. У нас осталось не очень много времени. Надевай снова наушники, я загружу в тебя полный курс медицинского института. И, будь так мудра, о двух вещах не забывай никогда трудись постоянно, и оставайся человеком!

Они пришли через полтора часа – двое молодых людей. Они были высокие и симпатичные, но какие-то одинаковые. Один из них взял со стола мой компьютер и стад запихивать его в портфель. Я вцепилась в моего друга двумя руками – не отдам!

Он посмотрел на меня так серьёзно, что мои руки сами отпустили тёплый ещё корпус.

– Ты включала его?

Я ещё не умею, я только купила обучаться, а Юрка ушёл, и он хотел завтра начать меня учить нажимать на эти кнопки, я его только вилку в электричество включила, а дальше не умею. Второй посмотрел на меня также строго.

– Девочка, мы не желаем тебе зла, не желай ты зла и сама себе. Ты включала компьютер?

– Нет!!! – зазвучали в моей голове. Не признавайся ни за что! Они сейчас уйдут, не бойся. Притворяйся дурочкой и проси вернуть деньги.

Мой друг подавал мне прощальный совет.

– Нет, – твёрдо сказала я. – Сами поглядите, сколько кнопок, какую включать? Юрка только завтра придёт.

Они повернулись и пошли к выходу.

А деньги? Сами забрали, а сами ничего не отдали. А я Юрке должна, как я ему отдам?

Тот. который уносил в портфеле моего дорогого друга, буркнул мне, – завтра зайдёшь в магазин, они возвратят тебе твои деньги, они знают.

И я осталась одна, Я хотела закаменеть от своего горя, но в голове моей чисто и так отчётливо зазвучало: – А вот слёзы лить не нужно. Пусть наша встреча была такой короткой – но ведь она была! ^ТМ