Текст книги "Циркус"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава шестая

Только Паля собралась, как следует хорошо подумать, как из коридора послышался какой-то громкий треск, и в зал вошел ещё один тролль, он был очень большой и косматый, ещё больше того, что уже в яме сидел. Он посмотрел на Палю темными большими глазами и спросил.

– Ты кто? Потом он увидел в яме болтающиеся ноги тролля и подошел к ним. Схватив ноги своими лапами с кривыми большими когтями, он стал их дергать, в ответ снизу раздался громкий возмущенный вопль.

– Почему это у него одни ноги остались? – спросил он подозрительно. – Вы, что, все остальное уже съели? А нас почему не позвали? Мы, может, тоже есть хотим. А раз вы нас не позвали, то я вас сам съем, чтобы и мне что-то от него досталось.

– Не трогай нас, – сказала сердито Паля. – А то от тебя тоже только одни ноги останутся.

– Почему? – спросил недоуменно тролль. – Почему ноги?

– Потому что я волшебница, – ответила Паля.

– Все равно съем, – сказал тролль, немного подумав, и пошел к Пале, расставив широко свои лапы, чтобы она не смогла убежать. Паля испугалась и выкрикнула заклинание, тролль задрожал и стал маленьким.

– О! – сказал он удивленно. – А ты стала больше, теперь я уже наемся, а то раньше ты была маленькая, мне бы не хватило.

Тогда Паля ещё два раза сказала заклинание, чтобы он ей совсем не мешал, и тролль стал гномом. Он удивился ещё больше и снова подошел к Пале. Она оттолкнула его ногой, чтобы он не кусался, и тролль упал.

– Дерется, – сказал он, голос у него стал тоненьким и очень обиженным. – Я пойду другим расскажу, что вы нашего товарища съели, и что ты дерешься. Тролль вскочил с каменного пола и побежал к двери.

– Ну вот, – сказал недовольно циркус, глядя ему вслед. – Сейчас сюда все тролли прибегут. Ты уже что-то придумала?

– Пока нет, – ответила Паля и подошла снова к яме, она потрогала камни, которые были такими же холодными, как и раньше, и вернулась к книгам.

– Папина книга скажи, что нужно сделать с камнем, который портит волшебство? Книга задрожала, зашевелилась и начала себя листать, на этот раз она открылась на какой-то странице. Паля взяла увеличительное стекло и прочитала.

… Существует камень, который впитывает в себя волшебство…

– Вот, – сказала удовлетворенно Паля. – Главное в волшебстве, это задавать правильные вопросы. Циркус подкатился поближе.

– Я не слышал, чтобы книга тебе что-то ответила.

– Здесь сказано. – Паля ткнула пальцем в то место, где она это прочитала.

– Сказано? – удивился циркус. – Никто здесь не говорит, одна ты.

– Ничего ты совсем не понимаешь, – сказала Паля. – Книга тоже разговаривает, только буквами, их надо глазами слушать.

– Ничего не понимаю, ты опять как-то неправильно говоришь, – сказал циркус. – Как это можно глазами слушать?

– Не понимаешь, и не надо, – сказала Паля. – Никто не виноват, что ты такой глупый.

И стала читать дальше вслух.

… Этот волшебный камень очень редкий и находится в глубине земли. Иногда, его находят гномы…

– Точно, – сказал циркус. – Твоя книга это правильно сказала, его гномы нашли и злому волшебнику отдали. Они ещё и сделали эту яму, и камнем обложили.

… Камень этот теряет свои свойства, если его нагреть…

– Вот это да! – сказал циркус. – Смотри, что это твоя книга сказала. А ты спроси у неё, откуда она это знает? Может, она все врет? Как это камень нагреть, и он тогда что?

– Не мешай, – сказала Паля сердито и стала читать дальше.

… Если камней много, то достаточно сильно нагреть один, чтобы все камни потеряли своё свойство – впитывать волшебство, потому что камни хорошо проводят тепло…

– Получается, что, если твоя книга не врет, надо огонь разводить, – сказал циркус. – Но я думаю, что она все врет. А про огонь я ничего не знаю, я только слышал, что им люди свою пищу портят, берут хорошую пищу и начинают её жечь на огне, чтобы она совсем невкусной стала…

– Огонь, это очень даже просто, – сказала Паля. – И ничего мы им не портим, а вот как раз очень даже вкусно получается. Вот придешь ко мне в гости, я тебя кашей накормлю, которую наша кухонная фея готовит. Спасибо ещё скажешь, а есть будешь так, что, может быть, даже лопнешь.

Она подошла к краю ямы, из которой торчали ноги тролля, потом по-взрослому вздохнула, и из неё вышел огонь, он был не очень сильный потому, что она совсем сегодня каши не ела, а только немного орехов и яблок. Но огонь все равно получился…

Паля старалась стоять так, чтобы быть как можно дальше от камней, которыми была обложена яма, потому что огонь у неё какой никакой, а все-таки был немного волшебный, хоть и без всяких заклинаний.

Она дышала огнем, дышала, но совсем ничего не происходило, только камень чернел и чернел.

У Пали уже и огонь стал кончаться, а из коридора уже слышались громкие, тяжелые шаги приближающихся к залу троллей. Она дыхнула в последний раз потому, что огонь в ней совсем кончился, и тут камень вдруг закачался, а ноги тролля вдруг зашевелились, потом он громко так взвыл и упал совсем в яму.

– Ух ты! – сказал циркус. – Он, что, опять стал маленьким?

– Наверно, – сказала Паля и увидела, как камни, которыми была обложена яма, сами по себе стали отскакивать от стенок и падать вниз. И вся яма сразу стала какая-то некрасивая, даже и не яма, а просто дыра.

А потом из этой дыры высунулась знакомая рука, а потом ещё одна, а потом и появилось лицо отца, оно было грязным и очень озабоченным. Увидев Палю, он улыбнулся и радостно сказал.

– Здравствуй, дочка! Я так и подумал, что это ты нас пришла спасать. Только не знаю, зачем ты нам на голову тролля скинула? Мне пришлось его ещё дальше сбросить, чтобы он не мешался.

Отец ещё немного потянулся вверх и показалось плечи, на которых сидела мама, очень сердитая. Это Паля сразу поняла потому, что у неё глаза были черные, а когда они у неё были такие глаза, она знала, что к ней лучше никому не подходить, потому что всем плохо будет. Мама, хоть и добрая волшебница, но все равно же ведьма.

Отец ещё немного подтянулся, у него уже из ямы и живот вылез, а мама спрыгнула с его плеч на пол и стала разминать пальцы.

Тут в комнату вбежали огромные тролли, размахивая сучковатыми дубинами, их вел за собой маленький тролль.

– Так, – сказала мама строгим тоном. – Паля закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу. А то мне очень хочется кое-что рассказать этим здоровым балбесам.

– Так, мне, наверно, надо уши закрывать? – спросила Паля.

– А ты закрой и то и другое, – посоветовал папа, который, наконец, совсем вылез из дыры, и протянув все ещё пока длинную руку, закрыл ей глаза. – Когда мама сердится, даже я на это смотреть не хочу.

Раздался громкий какой-то шум, и все стихло.

Паля осторожно отодвинула папину руку и посмотрела вокруг. Никаких троллей уже вокруг не было, только одни дубины валялись на полу, даже маленького не было видно.

Циркус выскочил из темного угла и побежал к Пале, испуганно вереща. Мама нахмурилась и протянула к нему руку, но Паля успела его за себя спрятать.

– Это мой циркус, его не трогай! – крикнула она. – Он – хороший, он мне помогал.

– Да? – сказала мама, и лицо её немного стало добрее. – Ладно, потом мне расскажешь, что ты здесь делала вместо того, чтобы дома сидеть. Но это потом, а пока мы с твоим бестолковым папой сходим, навестим хозяина замка.

– Почему это с бестолковым папой? – спросил отец и, улыбнувшись, подмигнул Пале.

– А потому что ты попался, как дурачок, в ту же ловушку. И пришлось моей маленькой дочке нас отсюда вытаскивать. Мама подошла к Пале, крепко её обняла и поцеловала.

– С тобой все в порядке? – спросила она. – Кушала хорошо? И снова повернулась к папе.

– Смотри, какая она бледная.

– Ничего она не бледная, а очень даже красная, – сказал папа. – Наверно, опять с огнем баловалась. Отец подошел поближе, взял Палю на руки, прижал к себе и тихо сказал.

– Спасибо, дочка, а то я на самом деле оказался немного бестолковым.

– А я говорю, что она бледная, – сказала сердито мама. – Вот и оставайся тут, за ней присмотришь, а я дальше одна пойду.

– Никуда ты одна не пойдешь, – сказал папа. – Уже ходила одна, и все известно, что потом произошло. Гракс тебя снова обманет, а Паля нас здесь подождет.

– Хорошо, – сказала мама и улыбнулась Пале. – Дочка, ты пока со своим мохнатым зверем нас здесь подожди, а мы с твоим папой погуляем, посмотрим замок, а то у нас раньше на это как-то не нашлось времени. Хотя твой папа мог бы конечно осмотреться, прежде чем сюда лезть…

– Ну, зачем ты так? – спросил папа, выходя вслед за мамой в коридор. – Я же о тебе беспокоился.

– И как мне помогло твоё беспокойство? Добеспокоились до того, что наша маленькая дочь нас из всяких неприятностей вытаскивает.

– А она мне, кажется, немного подросла, только какая-то вся чумазая, словно в болоте побывала…

Дальше Паля ничего не услышала потому, что они уже далеко ушли.

– Ну вот, – вздохнула Паля. – Теперь ругаться будут до конца дня.

– Да… – протянул задумчиво циркус. – Ты, конечно, мне говорила, что у тебя мама-волшебница, только ты забыла сказать, что она ещё и ведьма.

– Да? – удивилась Паля. – А я думала, что об этом и так все знают.

– Теперь-то уж точно все будут знать, – пробормотал циркус. – Знаешь, мне что-то как-то грустно стало…

Может быть, я уже домой пойду? А то мне кажется, что я твоей маме не очень понравился… И что-то она какая-то у тебя очень сердитая…

– Ты, что, испугался? – спросила Паля. – А я как уже всю жизнь с ней живу и ничего не боюсь?

– Я не знаю, как ты живешь, – сказал циркус и покатился в коридор. – Но про себя я знаю, что вот нет у меня мамы, и как-то уже не надо. Как-то вот одному и веселее и главное спокойнее, и безопаснее…

– Эй, круглый, – крикнула Паля. – Ты ко мне в гости приходи, я тебя кашей накормлю.

– Спасибо за приглашение, – уже издалека донесся голос циркуса. – Но я как-то не очень люблю ходить в гости к тем, у кого мамы-ведьмы, а ты сама ко мне в гости приходи, только одна, ладно?

– Ты ещё моего папу не видел, когда он – сердитый, – тихо сказала Паля. – А мама все равно у меня хорошая, добрая и ласковая. Сейчас она, конечно, ещё немного посердится, посуду побьет, может ещё что-нибудь, а потом опять будет спокойная и добрая. А злого волшебника мне совсем и не жалко, и замок этот не жалко…

И всех вокруг не жалко… И сами виноваты, что мою маму поймали. Могли бы там какое-нибудь страшное чудовище поймать, и все было бы хорошо. И жили бы себе, а теперь хоть плачьте, хоть не плачьте, уже ничего не сделаешь, раз моя мама рассердилась.

Вокруг закачались стены, да и пол под ногами задрожал, а потом послышался откуда-то издалека страшный грохот. В зал влетела горгулья, приземлилась с громким стуком на пол и сказала.

– Садись быстро на меня, маленькая хозяйка, а то твоя мама никак замок не может разрушить. И она меня послала, чтобы я тебя забрала и отнесла домой. А тебе она просила передать, что уже скоро домой придет вместе с твоим папой, только вот ещё расскажет кое-что злому волшебнику… Словно в ответ откуда-то сверху снова послышался жуткий грохот. Горгулья засмеялась.

– Вот слышишь, уже опять что-то ему сказала.

Паля вздохнула, положила книги обратно в свой рюкзачок, одела его себе на плечи и только потом залезла на шею горгулье. Та сразу понеслась, громко стуча ногами, по длинным коридорам. Паля даже раньше не знала, что горгульи могут так быстро бегать.

Замок стал уже совсем другим, где-то уже пола не было, а где-то уже потолка, в одном месте стены были разрушены, и видно было небо и двор, по которому испуганно носились орки и гарпии. В одну из дыр в стене горгулья выскочила и стала падать вниз, но потом замахала крыльями и начала подниматься вверх.

И тут же замок стал раскачиваться из стороны в сторону.

Паля посмотрела вниз, а там уже ничего и не было, только камни с горы катились куда-то вниз. А потом и это не стало видно потому, что горгулья поднялась высоко, и сам замок и двор, и гора остались где-то далеко позади.

Они пролетели болото, и перед ними показался знакомый двор и Палин дом-замок. Горгулья сложила крылья, и камнем полетела вниз, Паля ещё и испугаться по-настоящему не успела, как уже стояла на ровной зеленой травке двора.

Она улыбнулась, потрепала горгулью по кожаному крылу и пошла в дом. Там все было так, как и прежде, только нигде никого не было видно, ни домовых, ни фей. Паля прошла на кухню, открыла дверь, которая на этот раз сыграла какую-то веселую мелодию, и зашла внутрь.

– Кухонная фея, – крикнула Паля. – Я есть хочу, я уже давно ничего не ела.

– Так, опять кто-то кричит, – сказала кухонная фея, вновь появившись неизвестно откуда. – А, это ты, дочка, мамы и папы.

Фея пролетела над Палиной головой и приземлилась на стол, она долго смотрела на Палю, потом улыбнулась.

– Все с тобой хорошо, ты живая и здоровая, только очень грязная. И если ты думаешь, что я таких грязнуль кормить буду, то ты глубоко ошибаешься. Пока ты снова не станешь чистая, можешь даже ко мне в кухню не приходить. У Пали от обиды даже слезы на глаза навернулись.

– А я очень есть хочу, – сказала она.

– Это не страшно, – сказала фея. – Немного потерпишь, ничего с тобой не сделается. А сейчас, брысь из моей кухни, мне после тебя придется теперь полы мыть, такая ты грязная, словно в болоте купалась.

– Я в нем и купалась, – вздохнула Паля и пошла к двери.

– Трога-то хоть спасла? – спросила фея.

– Ага, – ответила печально Паля. – Я всех спасла, и Трога, и папу, и маму, а меня даже кормить никто не хочет. Это совсем несправедливо.

Дверь что-то злорадно проскрипела в ответ, а Паля пошла по коридору в свою комнату, там она посмотрела в зеркало и не узнала себя.

В зеркале отражалась какая-то очень грязная девочка, с очень черными руками и лицом, на ней был одет с черными грязными разводами в нескольких местах совсем порванный комбинезон. Паля тяжело вздохнула, она и не знала, что на неё столько грязи нацепилось.

Она бросила комбинезон и рюкзачок с книгами на пол и пошла в ванную. Медная ванна уже была наполнена горячей водой, от которой шел пар. Паля погрузилась в воду с головой, вода приятно пахла какой-то травой, и ей это понравилось. Когда она вынырнула, ей на голову упало мыло. Паля подняла голову и увидела приплясывающего на полке домовенка.

– Мойся теперь с мылом, – крикнул он, – раз тебе кухонная фея есть не дала. Ещё она нас заставила тебе воду греть и наливать. Если бы ты была поумнее, то могла бы руки и лицо об одежду потереть, никто бы и не заметил, что ты такая грязная. Я всегда так делаю и никогда не моюсь. Мой папа сказал, что если часто мыться, то болеть будешь. Вот теперь ты и заболеешь, потому что совсем глупая.

Паля ничего ему не ответила, а только вытянула ноги и просто стала лежать в теплой воде. Домовенок ещё что-то покричал, а когда понял, что она с ним разговаривать не хочет, куда-то исчез.

Паля долго мылась, и вода в ванне стала совсем серая от грязи, потом она вылезла из ванны и вытерлась большим пушистым полотенцем. Комбинезона уже на полу не было, как и рюкзака, должно быть домовые их уже унесли стирать и чистить, только книги лежали на полу.

Паля собралась пойти на кухню, чтобы поесть, но вместо этого забралась на свою кровать, потому что вдруг поняла, что есть ей уже не очень хочется, а хочется только спать.

Утром её никто не разбудил, что ей показалось очень странным, а в обеденном зале мама и папа вместе сидели за столом, что было уже совсем непонятно. На столе было много всяких чашек и тарелок, и от которых очень вкусно пахло. Кухонная фея порхала над столом, и повинуясь взмаху её руки, прямо из воздуха появлялись все новые и новые тарелки. Старший домовой сидел на столе и неодобрительно наблюдал за феей.

– Паля, – сказала мама, обняв её и поцеловав в щеку. – Я очень рада тебя видеть такой чистой и красивой. И ты, мне кажется, подросла за те несколько дней, пока меня не было дома. Уезжала, ты была маленькая, а вернулась, ты уже стала большая и взрослая. Это и хорошо, и плохо.

– Почему хорошо? – спросила Паля. Мама улыбнулась.

– Потому что ты теперь я убедилась в том, что ты можешь за себя постоять. А плохо то, что теперь о тебе знают все, и орки, и гарпии, и тролли, но ещё хуже, что о тебе узнали и другие волшебники.

– Как это они узнали? – удивленно спросила Паля. – Кто им успел все рассказать? Я никаких волшебников не видела, я только орков и троллей видела.

– Вот орки, которые успели из замка убежать, – сказал старший домовой. – Они всем и рассказали, что в нашем замке живет девочка, которая на самом деле совсем не девочка, а могущественная волшебница, которая может любого заколдовать, и превратить в какое-нибудь странное существо. А ещё про тебя всем рассказали мои родственники – домовые, да и летучие мыши тоже не молчали.

– И мои сестры феи, – добавила кухонная фея. – Они тоже очень удивились, что такая маленькая девочка так много знает и умеет.

– Они все врут, ты им не верь, мама, – сказала Паля, глядя на лицо мамы, которое вдруг стало очень грустным. – Ничего я не знаю и не умею, это просто так само вышло.

– Да, – сказал отец. – Это мы сами виноваты, что так все само вышло. Он протянул свои руки, которые стали снова длинными, взял Палю и посадил к себе на колени.

– Мы с мамой раньше и не знали, что у нас растет такая смелая и умная дочка, и ещё, что она уже стала волшебницей…

– Я никакого волшебства ещё не знаю, – сказала Паля. – Я все из ваших книг прочитала, а сама ничего не умею.

– Да, – сказала грустно мама. – Ты все прочитала из наших книг, только…

– Что только? – спросила Паля, настроение у неё почему-то стало портиться. – Я, что, все сделала неправильно? Я, может, все плохо сделала? Так вы меня ругайте, а не молчите так… Отец вздохнул, поцеловал её и сказал.

– Ты все сделала дочка очень хорошо и правильно, нам не за что тебя ругать, нам себя ругать надо. Дело не в этом, дело в том, что, то, что написано в книгах, может прочитать любой, но, даже если он прочитает эти заклинания, то ничего не произойдет.

– Как это ничего не произойдет? – удивилась Паля. – Книги-то волшебные, в них и заклинания разные волшебные написаны. Я знаю, я сама их читала, а потом всякие чудеса происходили.

– А потому, – улыбнулся отец, – что для того, чтобы заклинания заработали, нужно, чтобы у того человека, который их будет читать, была магическая сила. А она есть не у всех людей. Волшебников же очень мало, их всех можно пересчитать по твоим маленьким пальцам на руках и ногах, но дело даже не в этом.

Даже у могущественных волшебников работают не все заклинания, у одних получается что-то одно, у других что-то другое. Я, например, умею строить, но не умею летать и лечить, и если я даже начну читать заклинания из маминой книги, у меня многое не получится. А твоя мама не умеет строить, но умеет лечить людей и умеет летать, как все ведьмы. Но у неё тоже заклинания из моей книги не работают…

– Как это? – удивилась Паля. – Вы же волшебники, значит все можете…

– Не все, – улыбнулся отец. – Когда мы с мамой показали тебе свои книги, мы просто хотели узнать, имеешь ли ты, наша дочка, хоть какую-то маленькую магическую силу. А если она у тебя есть, то какая она, моя, или мамина?

– И какая? Мама наклонилась к Пале и поцеловала её.

– А мы теперь и сами не знаем, ты же сумела использовать заклинания из обеих книг! Да, и не только в этом дело. Ты использовала эти заклинания не для того, для чего они были придуманы. Они не были предназначены для живых существ, а только для неживого…

Паля посмотрела на ставшие ещё больше грустными глаза мамы, а потом посмотрела на такие же грустные глаза папы.

– Я сделала плохо, да? – спросила Паля. Мама забрала Палю у папы и крепко прижала к себе.

– Мы тебя очень любим, – сказала она, – и очень тобой гордимся. Ты у нас самая хорошая и самая умная дочка. Паля растерянно посмотрела на отца.

– Но почему тогда вы какие-то грустные? – спросила Паля. Отец вздохнул.

– Поэтому и грустные, что ты сумела как-то изменить эти заклинания, а это не под силу даже многим старым волшебникам. Но давайте пока не будем об этом думать, а будем просто праздновать.

Пале показались странными слова отца, он что-то ещё не сказал, чтобы все ей стало ясно, но она только спросила.

– А что мы будем праздновать? Мама улыбнулась.

– А будем мы праздновать то, что ты выросла, и то, что ты нас спасла. Кухонная фея наготовила разной еды для тебя, и ты все это теперь можешь есть. Паля посмотрела на множество всяких разных дымящихся тарелок и с тяжелым вздохом спросила.

– А каша-то хоть есть? Кухонная фея от неожиданности даже перевернулась в воздухе.

– Ты же сама говорила, что каша тебе надоела, что хочешь попробовать и другие мои блюда. И вот, когда я все это приготовила, ты спрашиваешь про кашу. Ты, что, издеваешься надо мной?

– Ничего я ни над кем не издеваюсь, – сказала Паля. – Просто я долго не была дома и соскучилась по каше. Не знаю почему, но когда мне хотелось там есть, я вспоминала только про кашу, а вовсе не про соус Бешамель…

Кухонная фея вздохнула, потом вдруг улыбнулась и махнула рукой, и из коридора вылетел горшок и приземлился на стол. Кухонная фея ещё раз взмахнула рукой, и из горшка большая ложка наложила кашу в чашку, и чашка опустилась перед Палей. Она съела ложку каши, облизнулась и сказала.

– Каша, это вкусно. Старший домовой с завистью посмотрел на неё и сказал.

– Конечно, ей и кашу, и соус Бешамель, а нам опять только одна рыба. Кухонная фея сердито фыркнула.

– А вам все, что не дай, все мало. Мало того, что твои родственники все наши запасы съели, так теперь и ты собираешься столько же есть. Я вас уже сегодня кормила, больше не выпрашивай.

А дочка мамы и папы, заслужила всю эту еду, она и со злым волшебником боролась, и с орками, и с другими разными чудищами, а ты в это в это время только набивал свой бездонный живот…

– А что вы мне ничего не рассказываете? – сказала Паля, по-прежнему сидя на коленях у мамы и уминая кашу за обе щеки. – Что же случилось со злым волшебником и этой плохой ведьмой? Меня-то горгулья с собой унесла, и я так ничего и не увидела. Мама улыбнулась и погладила Палю по голове.

– Ничего страшного с ними не случилось, а только то, что они для нас приготовили. Твой папа нашел в подвале замка Гракса ещё много камней, которые впитывают в себя волшебство, и построил из них комнату, в которую мы и посадили Гракса и ведьму. А, чтобы они оттуда, каким-нибудь способом случайно оттуда не выбрались, я обрушила на эту комнату замок и все камни, которые смогла найти, так что теперь они живут глубоко в горе, и, наверно, долго теперь там будут жить.

– А мне их не жалко, так им и надо, – сказала Паля. – В следующий раз не будут у меня маму и папу забирать. А я без вас очень соскучилась, и не хочу я больше быть в этом доме главной, я теперь хочу, чтобы вы всегда были дома, и ты, и папа.

– Да, – вздохнула мама, а отец грустно хмыкнул.

– Что вы все равно как-то плохо со мной разговариваете? – спросила Паля. – Все же уже хорошо, вы дома, и я тоже…

– Да, – сказала грустно мама.

– Да, – откликнулся, как эхо, папа.

– Ничего не понимаю, – вздохнула Паля. – Вы мне уже что-то расскажите, а не то я на вас сейчас рассержусь. Мама и папа переглянулись между собой, потом отец откашлялся.

– Дело в том, дочка, – сказал он, – что мы не хотели раньше времени тебе это говорить.

Мы же волшебники, а дети у волшебников рождаются разные. Никто не знает почему, но бывает так, что от волшебников часто рождаются дети, которые совсем не обладают магической силой. Паля удивленно взглянула на отца и сказала.

– Ты, наверно, опять врешь. Такого же не бывает, что папа волшебник, и мама волшебник, а дочка у них совсем обыкновенная девочка. Отец улыбнулся.

– Я не обманываю тебя, дочка. Мы не хотели, чтобы ты раньше времени узнала про то, что в этом мире живут разные волшебные существа. Поэтому от тебя и домовой прятался со всей своей семьей, и кухонная фея никогда тебе не показывалась. Мы ждали, пока ты подрастешь, и мы узнаем, волшебница у нас дочка, или нет. Мало кто из обычных людей знает про волшебных существ, они просто им не показываются.

– Так вы, что, думали, что я тоже обыкновенная девочка? – удивилась Паля. – А зачем вы мне тогда свои книги дали и про волшебство рассказывали? Мама засмеялась.

– Мы, дочка, могли только надеяться, что ты у нас волшебница, поэтому мы просто ждали, когда ты покажешь нам свою магическую силу. А оказалось, что ты уже давно стала волшебница, а мы с твоим папой этого и не заметили. Ты сама и домовых увидела, и кухонную фею, и с Трогом подружилась.

– Ну и что? – спросила Паля. – Ну и увидела. И узнала, что домовые все у меня воруют, а кухонная фея всегда на всех сердится, хоть и королевских кровей, а Трог тот вообще большой лентяй, ему бы только спать…

– Да, – сказал папа. – Ты права, дочка.

– Да, – откликнулась теперь, как эхо, мама, и снова крепко прижала к себе Палю и поцеловала.

– А что это очень плохо, что я про них это узнала? – спросила Паля.

– Да нет, – вздохнул отец. – Это не плохо, это как раз хорошо, плохо другое.

– Что другое?

– Плохо то, дочка, что не только мы с мамой узнали, что ты – волшебница, плохо то, что все про это узнали.

– А это почему плохо? – спросила недоуменно Паля. – Узнали и узнали, что тут такого? Все равно бы когда-нибудь со мной познакомились, я же расту каждый день, скоро совсем буду ростом, как какой-нибудь орк, или даже тролль…

– Конечно, дочка, ты растешь, только так быстро, что мы с мамой только и делаем, что удивляемся, – сказал отец. – Я уже рассказывал тебе, что волшебство дело совсем не простое, что, если ты чего-то не зная, сделаешь волшебство, то может получиться такое, что потом ни один волшебник изменить обратно не сможет.

Вот так троллей и гномов, и орков, и гарпий, да и многих других существ когда-то создал один волшебник, а теперь они живут среди нас, и никто ничего хорошего от них не видит…

– Никаких я орков и троллей не создавала, – сказала Паля. – Я может быть только гномов создавала из троллей, но и то, они потом обратно в себя превратились.

– Да, – сказал отец. – Ты никого не создавала.

– Не создавала, – опять откликнулась, как эхо, мама.

– Не хочешь попробовать соус Бешамель? – спросила кухонная фея.

– Давай свой соус, кухонная фея, – сердито сказала Паля. – Ты уж лучше мне скажи, что они мне никак сказать не хотят. Кухонная фея махнула рукой и чашка с соусом подлетела к Пале и опустилась перед ней. Паля попробовала и сказала.

– Вкусно, только я думала, что будет ещё вкуснее, а так как будто молоко ешь, только очень густое. Фея улыбнулась, посмотрела на Палю и сказала.

– Ладно, я тебе скажу. Тем более, что и я как-то в этом виновата. Мы же, феи, тоже волшебные существа, и сами немного волшебники, и владеем немного магией. Ты, дочка, папы и мамы, тоже волшебница, и тоже владеешь магией.

– Ну и что в этом такого плохого? – спросила Паля. – У меня все родственники были волшебники, и папа волшебник, и мама, и дедушка, и бабушка…

– Это правда, – согласилась фея. – Но, чтобы стать хорошим и добрым волшебником, нужно долго учиться.

– А чтобы стать злым? – спросила Паля.

– В том-то все и дело, – вздохнула фея. – Чтобы стать злым или плохим волшебником, учиться не надо, достаточно только магической силы.

Я слышала, как твой папа тебе рассказывал, чем отличаются добрый волшебник от злого. Он тебе не рассказал главного, что, чтобы сделать доброе дело, нужно очень много знать и уметь, а злое оно получается само от незнания и непонимания того, что ты делаешь.

– Ну, я еще и не решила, какой я волшебницей стану, – сказала Паля. – Я может ещё злой стану.

– А почему моя дочка захотела стать злой волшебницей? – спросила встревожено мама и сердито посмотрела на отца, а тот в ответ только вздохнул. Тогда мама спросила у Пали.

– Ты почему захотела стать злой волшебницей?

– Я ещё не захотела, – сказала Паля. – Я ещё думать буду.

– Но почему ты решила, что быть злой волшебницей, хорошо?

– Не знаю, – пожала плечами Паля. – Я сначала думала, что злой волшебник сильнее доброго.

– Понятно, – сказала мама. – А теперь, как ты думаешь?

– А… – махнула рукой Паля. – Теперь я так не думаю, теперь я знаю, что злой волшебник не сильнее, он только, как это хитро… умнее.

– Это значит, что у него ум хитрый, – добавила Паля, увидев, что все засмеялись, и мама, и папа, и фея, и даже домовой.

– Совсем моей девочке все мозги затуманили, – сказала мама. – Я смотрю, она уже совсем запуталась, не понимает, что хорошо, а что плохо. Я тебе расскажу, дочка, кто на самом деле, кого сильнее.

Как правило, злой волшебник, это тот, кто знает всего несколько заклинаний, которые либо сам придумал, либо случайно от кого-то узнал. Ну вот, ты дочка, ты же уже знаешь несколько заклинаний?

– Может быть и знаю, – сказала Паля. – А, может, уже и забыла.

– Если ты останешься одна, без меня и без папы, что ты будешь делать?

– Не знаю, – сказала Паля. – Я и не хочу быть одна.

– Мы тоже этого не хотим, – сказала мама. – Ну, иногда так бывает, человек остался один, ему и есть хочется и пить хочется, вот он и приходит к людям, и говорит, дайте мне есть и пить.

А они ему говорят, – пожалуйста, только и ты нам что-нибудь тоже хорошее сделай. А он-то ничего и не умеет, вот тогда он и начинает делать что-то плохое для того, чтобы люди его боялись и отдавали ему все, что у них есть.

Вот так, дочка, и становятся злыми волшебниками. Но злой волшебник, это просто неумелый, и мало знающий волшебник, любой добрый волшебник с ним легко справится.

– Неправда это все, – сказала Паля. – Вот вы с папой добрые, а вас злой волшебник поймал в ловушку, и мне потом пришлось вас оттуда вытаскивать.

– Да, – сказала мама и снова обняла и поцеловала Палю. – Ты у нас молодец. А Гракс нас просто обманул, перехитрил, а на самом деле он не сильнее ни меня, ни папы. Да, ты и сама это знаешь. И мы с твоим папой не хотим, чтобы ты стала такой, как Гракс, и никто из других волшебников этого не хочет. Паля вздохнула.

– Ну, если вы расстроились из-за того, что я хотела стать злой, так вы не расстраивайтесь. Ладно уж, раз вы так переживаете, тогда я, наверно, стану доброй, как вы. Отец рассмеялся.

– Нет, дочка, мы не из-за этого расстроены. Мы и так знаем, что наша хорошая дочка не станет злой волшебницей.

– А из-за чего вы тогда расстроились? – спросила Паля.

– А из-за того, – вздохнула мама, – что придется тебе, дочка, уехать от нас далеко-далеко отсюда, и мы с тобой будем редко видеться.

– Я не хочу никуда ехать, – сказала Паля. – Мне и здесь хорошо.

– Нам тоже хорошо с тобой, – сказал отец. – Но мы не можем поступить по-другому, слишком велика у тебя магическая сила. Так велика, что об этом уже все узнали…