Текст книги "Циркус"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Паля обрадовалась и снова произнесла заклинание. Та кровать, что у неё получилась раньше, развалилась, а доски снова стали прыгать по всей поляне, стараясь запрыгнуть друг на друга так, как было нарисовано в книге. Паля им немного помогала, доски ещё немного попрыгали и успокоились, а кровать стала ровная, прямая и красивая.

Паля на ней даже немного полежала и ей очень понравилось, хоть и было немного твердо, потому что ни перины, ни матраца на ней ещё не было. Старичок вздохнул и покачал головой.

– У тебя опять получилось, Эта, – сказал он задумчиво. – Это немного странно, потому что это заклинание сложное, оно не у всех получается с первого раза.

– Это у меня случайно получилось, – улыбнулась Паля.

Она полежала ещё немного на кровати, а потом подобрала книгу Кнопа и, глядя на его рисунок, произнесла заклинание, доски снова стали скакать и шуметь, а потом перед ними появилась и вторая кровать, и она тоже была кривая.

– Вот и хорошо, – сказал старичок. – Ты только исправь то, что криво. А перину я потом сам вам сделаю, там нужно другое заклинание, потому что перина делается из пуха птиц, а их тоже надо уговаривать, что они его нам дали. Старичок встал.

– Я поищу Кнопа, подходит время ужина, да и темно скоро станет, а ночью в лесу маленькому мальчику будет страшно.

Паля исправила рисунок Кнопа, сделал снова ему кровать на этот раз ровную, потом прошептала другое заклинание и, сделав кровати легкими, занесла их в пещеру. Она села около костра на камень и задумалась.

На камне сидеть было не очень удобно, и как-то холодно, и она нарисовала в своей книге стул, а потом произнесла заклинание: «Когда доски сами встают туда, куда надо», и оставшиеся несколько досок сами собой, немного попрыгав, превратились в довольно удобный стул.

Паля села на него и стала смотреть в огонь, ожидая, пока вернутся из леса Гром и Кноп.

– И зачем ты сидишь здесь? – неожиданно услышала она тонкий голосок. Паля повертела головой, но ничего не увидела, а потом почувствовала, как её кто-то ущипнул за ногу. Она посмотрела вниз и увидела домовенка, который, пыхтя от напряжения, хватался за её ноги, чтобы на неё залезть.

– А ты что здесь делаешь? – спросила удивленно Паля. – Ты же дома остался? Домовенок залез к ней сначала на колени, потом перебрался на плечо и уже оттуда крикнул ей в ухо.

– Ты во всем виновата, все из-за тебя. Вот я жил и жил бы себе хорошо, так нет, ты взяла и стала драться с всякими орками и троллями, а теперь меня отправили к тебе, чтобы я за тобой приглядывал.

– Подглядывал? – удивилась Паля. – А зачем нужно, чтобы ты за мной подглядывал?

– Не подглядывал, а приглядывал, – крикнул домовенок. – Это не то чтобы подглядывать, но и не то чтобы не подглядывать. В общем смотреть за тобой, чтобы ты каких-нибудь для всех неприятностей не наделала.

– Ох, какие же вы противные, домовые, – сказала Паля. – Это вы про меня всем наябедничали, а теперь ещё и тебя сюда прислали, чтобы ты снова на меня ябедничал. А если будешь кричать мне в ухо, я тебя превращу в какую-нибудь лягушку, будешь тогда знать.

– Сама ты противная дылда, я уже давно кричу, а ты все не слышишь, – сказал домовенок, но уже немного потише. – Мы тут всегда жили, а потом вы, люди, сюда приперлись, и нам совсем стало плохо жить. Теперь из-за вас нам никакой жизни не стало, мы теперь только и делаем, что за вами приглядываем, а могли бы очень даже хорошо жить без вас.

– А кто вас заставляет? – спросила Паля. – Никто вас не заставляет, вы сами за всеми подглядываете. И вообще, если тебе не нравится, уходи, я здесь одна жить буду без тебя.

– Ага, как же, обрадовалась, – крикнул домовенок, но испуганно посмотрев на Палю, стал снова говорить тише. – Нет уж, раз ты теперь стала волшебницей, ты уже одна теперь никогда не будешь. Ты теперь всегда со мной будешь.

– Это почему это с тобой? – удивилась Паля. – А я, может быть, с тобой совсем не хочу.

– Хочешь – не хочешь, тебя как будто кто-то собирается спрашивать, – сказал домовенок, он немного поерзал на плече, устраиваясь поудобнее, потом крикнул опять громко и сердито. – Ты – волшебница? Волшебница! А у каждого волшебника должен быть свой домовой, вот меня к тебе и приставили, чтобы я за тобой приглядывал.

А ещё мне сказали, что я должен тебе одежду стирать, в твоей комнате убираться, и многого ещё всякого такого делать, потому что я – домовой.

– Приглядывал да подглядывал, – проворчала Паля, но это она просто так, потому что на самом деле она обрадовалась домовенку. – Как ты будешь здесь убираться? Ты вон какой маленький, а тут и дома никакого нет, только пещера.

– Пещера, это тоже дом, – сказал домовенок, – но, если я тебе не нравлюсь, и ты такая вредная, я пошел домой. Не хочешь – не надо, живи тут одна, потом крикнешь, – домовой, приди ко мне – а я не приду. Кстати, когда будешь кричать, то кричи – Мал, так меня зовут.

Домовенок стал слезать с Палиного плеча, снова пыхтя и ещё ругаясь как-то странно и тихо, Паля даже не услышала, какие плохие слова он говорит.

Паля сначала подумала, пусть остается, но потом все равно решила, что пусть уходит. От домовенка всегда одни неприятности, а они ей здесь вовсе не нужны, пусть остаются дома. А домовенок он же будет снова все воровать, спать мешать и свои башмаки ей на голову сбрасывать. Домовенок слез на пол и крикнул.

– Я уже совсем ухожу.

– Иди, иди, – сказала Паля. – Мне тут и без тебя как-то непонятно, а с тобой будет совсем странно.

– Я уже совсем ушел, – крикнул домовенок, отбежав немного.

– Вот и хорошо, – сказала Паля. – Привет дома всем передавай, особенно маме и папе. Кстати, как ты сюда попал, ты же не мог пройти через волшебную дверь?

– Подумаешь, придумали какую-то волшебную дверь, – крикнул из темноты домовенок. – Можно подумать, что ходить можно только через ваши двери, да у нас столько везде всяких норок накопано, что мы в любое место попасть можем, даже туда, куда вы совсем не можете. Мы эти норки может целый миллион лет копали, чтобы куда хочешь попасть. Мы – домовые, по земле не ходим, там разные звери и птицы, которые того и гляди тебя съедят, мы только по норкам ходим.

Поэтому как только узнали, что тебя к этому чокнутому волшебнику отправили, так сразу и нашли норку, которая сюда ведет.

– К чокнутому?

– А какой же он, он и есть чокнутый, живет в пещере, замка нет, ещё вас, маленьких учит.

– Вот, как пришел, так и уходи, – сказала Паля. – Чтобы я тебя больше здесь никогда не видела. Слышишь меня, Мал? Но ей никто не ответил.

– Наверно ушел, – сказала Паля сама себе, ей почему-то стало как-то грустно и одиноко, но тут она услышала шаги, и к костру подошел Гром, а за ним все ещё сердитый Кноп.

– Вот и Кноп вернулся, – сказал Гром. – Теперь он будет варить кашу. Это у него хорошо получается. Сварить хорошую кашу, это тоже волшебство.

Мальчик подошел к костру, снял котелок с костра, достал из кармана большую деревянную ложку и попробовал то, что варилось.

– Каша готова, – сказал он хмуро. – Вот и все волшебство. Воды налил, бросил крупу, а потом только жди, когда каша будет готова. Совсем все просто.

– Молодец, – похвалил его старичок, он достал откуда-то тарелки и разложил по ним кашу. – Давайте есть, а то скоро уже солнце опустится, и мы ляжем спать. Жаль только стул у нас один…

– Кстати, а откуда взялся здесь стул? – старичок подошел к Пале и потрогал стул руками. – Раньше здесь стульев не было, ты его, наверно, с собой принесла. Я же не учил тебя стулья делать.

– Ага, – ответила Паля. – Тащила, тащила и дотащила. Кноп засмеялся.

– В следующий раз ты нам ещё и стол принеси, ладно? Да, и ещё пара стульев лишними не будут…

– Может и принесу, – сказала Паля и попробовала кашу, она, конечно, не была такая вкусная, как у кухонной феи, но она проголодалась, поэтому ела с удовольствием.

– Гром, – спросила Паля, когда каши уже не осталось в её тарелке. – А это правда, что домовые и феи жили в этих местах раньше, чем сюда пришли люди? Старичок задумался, потом неохотно сказал.

– Это правда, хоть и не совсем, но они этим очень гордятся. Только гордиться здесь особенно нечем.

– Почему? – спросила Паля.

– А ты их спроси, откуда они вообще взялись? Тогда и поймешь.

– А ты сам расскажи, – попросила Паля. – А то делать все равно уже больше нечего, а мы с Кнопом будем тебя слушать. Гром задумчиво кивнул и сел поближе к огню.

– Грустная эта история, но я её расскажу, потому что её должны знать все волшебники, – сказал он и вздохнул.

– Когда-то давным-давно этот мир был абсолютно пуст, здесь были только камни, воздух и вода. И так получилось, что сюда случайно попал один волшебник, он был не очень умелым потому, что придумал заклинание, которое перенесло его сюда, а вот обратно вернуться у него не получилось.

Потому что заклинание, которое он придумал, работало только в одну сторону, а другого, которое могло бы вернуть его обратно, он как ни старался, так и не смог сочинить. Запомните, дети, ни один умный волшебник не будет творить заклинание, если он не знает другого, которое исправит первое.

Но в те времена волшебников было мало, и про волшебство мало кто знал.

Может быть этот волшебник придумал заклинание случайно, а может быть он хотел совсем не это сделать, а что-то другое.

И почему у него получилось так, а не иначе, об этом никто не знает, и вряд ли теперь узнает.

– Почему никто не знает? – спросил Кноп. – Мой папа знает, он самый лучший волшебник во всем мире. Он все знает, и умеет делать волшебство лучше всех!

– Может быть, сейчас твой папа и знает, – сказал, улыбнувшись Гром. – Но, когда он у меня учился волшебству, он этого ещё не знал.

– Мой папа ничему и ни у кого не учился, – сказал, нахмурившись, Кноп. – Он всегда был волшебником, и всегда все знал.

– Может быть я и ошибаюсь, – сказал Гром. – Может быть я его с кем-то спутал, я уже старый, и память у меня совсем стала плохая.

– Вот именно, – сказал Кноп. – Ладно, рассказывай дальше, а то и эту историю забудешь.

– Хорошо, – улыбнулся старичок. – Вот попал этот волшебник в этот мир, а обратно вернуться у него никак не получается. Мучился он, мучился, придумывал разные сложные заклинания, но ни одно у него не работало и не переносило его обратно.

Тогда он понял, что ему придется жить долго в этом холодном, пустом и безжизненном мире. Задумался волшебник, что же ему дальше делать.

Думал, думал, и решил создать людей, чтобы было ему не так скучно. Но, как я уже сказал, волшебник он был не очень умелый, хоть у него и была великая магическая сила.

Долго и тщательно придумывал он своё первое заклинание, чтобы не ошибиться и на этот раз, но все равно, когда он его произнес, получился у него вместо человека – орк, большой сильный и очень голодный.

До этого орков никто из людей не видел, и никто не знал, что могут существовать такие страшные чудища. Волшебник очень удивился, что у него получилось такое чудище, но потом подумал и решил, что может быть это тоже неплохо, все-таки немного орк похож на человека и умеет разговаривать.

Но чудище набросилось на него и хотело съесть, потому что орк появился очень голодным, и волшебнику пришлось от него бежать. К его счастью бегал он быстро, а орки, вы, наверно, уже это знаете, не очень поворотливы. Так, или иначе ему удалось от него убежать. Потом волшебник нашел пещеру на склоне большой горы и решил, что будет в ней жить.

Но он понимал, что рано или поздно орк его найдет и съест потому, что ничего другого, чем утолить голод орку, в этом мире не было.

Поэтому волшебник решил создать лес, траву и зверей. Лес для того, чтобы орк не мог к нему в пещеру пройти, траву, чтобы её могли есть разные звери, а зверей для того, чтобы орк мог ими питаться.

Вот так и появился этот лес, и первыми в нем были созданы те деревья, которым так не понравился Кноп.

– Я им ещё отомщу, – сказал сердито мальчик. – Они ещё узнают, как меня бить. Я их всех свалю на землю, и пусть они там гниют и умирают.

– Да, – вздохнул старичок. – Может быть, когда-то тебе это и удастся. И тогда случится беда потому, что эти деревья, они волшебные, и их волшебник создал для того, чтобы они не пускали орка к нему. И теперь они не пускают сюда не только орков, но и троллей, гарпий, да и много других не очень добрых существ.

– А зачем они меня стали бить? – спросил Кноп. – Я же не орк. Старичок грустно улыбнулся.

– Наверно потому, что ты разозлился на них, а деревья чувствуют все, они же волшебные и были созданы для того, чтобы не пропускать зло.

– Да, – сказала Паля, – именно так.

– А ты-то откуда знаешь? – спросил презрительно Кноп. – Ты же девчонка, а значит скоро станешь ведьмой, а ведьмы, это не волшебники и ничего не знают. И ты здесь живешь всего ничего, даже дня ещё не прошло. Откуда ты можешь знать что-то про этот лес?

– Я это почувствовала, – сказала Паля. – Мне дерево тебя показало, я на минуту как будто сама стала деревом и увидела, что в тебе есть какая-то не очень хорошая сила, поэтому деревья тебя и испугались.

– Конечно, во мне есть сила, – сказал гордо мальчик. – Я же из семьи волшебников, и сам стану волшебником, самым сильным, и самым могущественным из всех.

– Может быть, – согласился старичок. – Может быть, ты и станешь таким же, как тот волшебник, что создал все живое в этом мире, и хорошее, и плохое. Только, если ты будешь плохо меня слушать, ты будешь создавать только злое и уродливое.

– Ну и что? – сказал Кноп. – Все равно, если я буду сильным, меня будут все бояться. И никто мне не скажет, что я сделал что-то плохо потому, что я его сразу во что-нибудь превращу, и он об этом пожалеет.

– Наверно, – согласился старичок. – Но боюсь, что это не очень хорошо, когда тебя все боятся. Это значит, что ты будешь совсем один, а одному жить везде плохо.

– Ну и пусть, – сказал Кноп. – Мне все равно, пусть никто меня не любит, пусть только боятся.

– Интересно, откуда в твоей маленькой голове появились такие странные мысли? – вздохнул Гром. – Но мы потом об этом с тобой поговорим, а теперь давайте вернемся к нашей истории.

Деревья, трава и животные у волшебника получились хорошо, и он снова захотел сделать человека, но на этот раз он решил сделать его поменьше, на тот случай, если у него опять получится чудовище.

Он придумал заклинание, произнес его, и… получился домовой. Маленький веселый человечек, который сразу убежал от волшебника потому, что решил, что тот может превратить его во что-то другое, а ему понравилось быть таким, каким он был создан.

И, действительно, такое желание у волшебника было, потому что он очень рассердился, что у него все время получается не то, что он хочет. Волшебник даже бросился вдогонку за домовым, но вы уже и это должны знать, что домовые, хоть и маленькие, но очень быстрые, и волшебнику не удалось его догнать.

– А я бы догнал, – сказал Кноп. – Эти домовые, они у него получились совсем плохие, даже хуже орков потому, что они все время все у всех воруют.

– Да, – согласился старичок. – Это правда, что они воруют, но они в этом не виноваты, просто у них была такая история.

– Какая такая история? – спросил Кноп.

– После того, как домовой был создан, он все время прятался от волшебника в его же пещере, но уйти из неё боялся, потому что он был очень маленьким, и его могло легко поймать и съесть любое животное.

А ещё он боялся умереть с голода, потому что не умел добывать себе пищу, а научить его было некому. Вот домовой и стал воровать еду у волшебника…

И все домовые с тех пор живут с людьми и воруют у них все, что им удастся. Правда, сейчас они воруют только по старой привычке потому, что уже давно заключили с людьми договор, по которому они смотрят за домом, убираются, выполняют не очень сложную работу, а за это человек их кормит.

Все волшебники знают, почему домовые воруют, и на них не обижаются. Тем более, что если их попросить вернуть то, что они украли, они обязательно вернут, правда, после этого они могут это же снова украсть…

– Они мне ещё ничего никогда не вернули, – сказал сердито Кноп.

– Но ты же их и не просил, – улыбнулся старичок.

– Как же их попросишь, если они всегда прячутся? – спросил мальчик. – Они такие трусы, что никогда не появляются перед тобой, только сидят в своих норках, и ждут, когда ты отвернешься, чтобы что-нибудь у тебя стащить.

– Это так, – сказал старичок. – Домовые, они очень быстрые, иначе их бы давно уже всех поймали, а так их много сейчас развелось, они живут во многих домах людей. И они не всегда прячутся. Если у них хорошие отношения с хозяевами, то они не прячутся, а ходят по дому очень гордые и независимые. И они добрые к тем, кто и к ним относится хорошо. Я даже знаю одну историю, как они собрались вместе, чтобы защитить одну девочку…

– Кого это они могут защитить? – спросил презрительно Кноп. – Они же маленькие и трусливые.

– Не скажи, – улыбнулся старичок. – Когда их собирается много, они могут справиться даже с Трогом. И домовые очень сообразительные, ловкие и смелые. Девочка, правда, сама смогла за себя постоять, но мне до сих пор интересно, почему они решили ей помочь?

– Ты это просто придумал, – сказал Кноп. – Они никому никогда не помогают.

– В этом ты прав, до этого они никогда никому из людей не помогали… Гром с улыбкой посмотрел на Палю.

– Может быть ты, Эта, знаешь ответ на этот вопрос?

– Нет, я не знаю, – сказала Паля. – Я же ещё маленькая, я же не знала, что они никому не помогают. Я думала, что так и должно было быть…

– Да, – улыбнулся Гром. – Ты не могла этого знать. Домовые, с тех пор, как они появились, всегда следят за волшебниками. Мы не знаем почему они это делают, может быть боятся, что волшебники придумают такое заклинание, которое их всех уничтожит. А может быть по какой-то другой не менее важной причине, но домовые мало что людям рассказывают, у них есть свои тайны.

Я знаю, что даже у них есть свои пророчества, и свои предсказатели.

Так что, Кноп, как только в тебе проявится большая магическая сила, так сразу у тебя появится собственный домовой, и этого домового ты увидишь потому, что по договору, заключенному между людьми и домовыми, он обязан тебе представиться и назвать тебе свое имя.

Может быть, потом ты его больше никогда не увидишь, но он с этого момента всегда будет рядом…

Паля сразу стала оглядываться вокруг, теперь она поняла, что домовенок её обманул и никуда не ушел, а теперь просто где-то прячется рядом и за ней подглядывает. Но Паля не стала его звать, потому что не хотела, чтобы домовенка увидел Кноп. Домовенок ей все равно нравился, и она не хотела, чтобы мальчик его чем-нибудь обидел.

– Вот поэтому, – закончил свой рассказ старичок. – Домовые и гордятся тем, что они появились очень давно, раньше, чем все остальные люди.

– Как же раньше? – спросил Кноп. – Если раньше всех здесь появился волшебник, а он же человек?

– Ну, об этом они предпочитают не говорить, – улыбнулся Гром. – Потому что другие люди пришли в этот мир гораздо позднее, когда волшебник уже умер.

Правда, он ещё много раз пытался создать людей, но у него получились сначала тролли, потом гномы, но человека ему так и не удалось создать…

Люди потом сами пришли сюда из других мест, когда здесь уже был вполне обжитый мир с деревьями, травой, животными, и к сожалению с орками, троллями, гномами, домовыми, гарпиями и Трогами.

– А ты про Трогов ещё ничего не рассказал, – сказал Кноп. – Что, Трогов тоже волшебник придумал?

– Да, – улыбнулся Гром. – Он их придумал, хоть хотел создать что-то совсем другое, но получились они. Единственное, пожалуй, что он сделал правильно, так это то, что он всех животных и волшебных существ создавал парами, чтобы они могли сами потом рожать свои деток, и не зависели от него.

Хотя я иногда думаю, что плохих существ не надо было так создавать, всем было бы лучше, если бы они уже все умерли, и этот мир стал бы тогда гораздо более безопасным…

– А кухонные феи? – спросила Паля. – Они откуда взялись?

– А вот этого никто не знает, – улыбнулся старичок. – Известно только, что они появились позже всех остальных, и что они обладают своей магической силой, а значит тоже умеют творить волшебство. Они пришли сюда сами, их не создавал тот одинокий волшебник.

Сначала они совсем не любили людей, и старались держаться от них в стороне, предпочитая глухие леса, но потом, когда люди почти везде вырубили деревья, чтобы построить себе дома и посадить полезные для себя растения, они тоже заключили договор с человеком и стали жить вместе.

Они готовят пищу, это их любимое волшебство, но они умеют делать и многое другое, и мы не знаем, что они ещё умеют. Знаем только, что их не очень много, и что они сами решают, с кем они будут жить. Чаще всего они живут с волшебниками, но только с теми, кто творит добро. Но иногда они живут и с простыми людьми, и никто не знает, как они выбирают людей, с которыми они будут жить.

– Вот у меня нет кухонной феи, – грустно улыбнулся старичок. – Может быть потому что, когда я был гораздо моложе, я был таким же, как Кноп, я, как и он, хотел всем доказать, что я самый сильный, и случилась большая беда…

– Ну и пусть, кухонных фей я тоже не люблю, – сказал сердито Кноп. – Я и сам умею готовить кашу, я и всему другому научусь. Подумаешь, какая ерунда, кухонная магия, для меня это совсем просто. Паля улыбнулась.

– Ничего, это не просто, ты только хвастаешься.

Старичок вздохнул, посмотрел на огонь, а потом сказал.

– Солнце уже спряталось, пришло время вам ложится спать. Теперь у каждого из вас есть своя кровать, а я дам вам одеяла, подушки и перины…

– А продолжение истории ты нам расскажешь? – спросила Паля. – А то как-то непонятно, как он дальше жил этот волшебник…

– Конечно, расскажу, может быть завтра, – сказал Гром и, шаркая ногами, пошел в угол, он вынес оттуда два мягких и теплых одеяла, две подушки и две перины. – А теперь ложитесь спать, а то, если вы будете мало спать, меня потом ваши мамы будут ругать.

Паля взяла одеяло, подушку, перину и пошла в тот угол, куда поставила свою кровать. Она легла и стала смотреть оттуда на огонь, около которого сидел старичок. Он вздыхал и что-то бормотал, но, что он себе рассказывал, она разобрать не смогла.

Паля вспомнила свою уютную комнату, свою кровать, маму и папу, немного загрустила и незаметно для себя заснула.

Утром она проснулась оттого, что услышала, как рядом на её подушке кто-то шумно возится и сопит. Паля осторожно чуть открыла свои глаза и посмотрела, кто это. Конечно же, это был домовенок, он громко вздыхал, прыгал на подушке, при этом хитро посматривая на Палю.

– Ты чего мне спать не даешь? – спросила она, чуть улыбнувшись так, чтобы он этого не заметил. – Тебя же здесь нет, ты же ушел совсем домой.

– Ушел, да не дошел, – сказал домовенок. – А ты и обрадовалась, подумала, как тебе хорошо будет жить без меня. А я вот обратно вернулся, решил, что тебе без меня скучно будет.

– Врешь ты все, – сказала Паля, сладко потянувшись. – Никуда ты не ходил, а просто спрятался, и думал, что меня обманул, а я совсем не такая глупая. Я сразу догадалась, что ты остался. Лучше расскажи – зачем ты меня разбудил?

– А мне скучно, – сказал домовенок. – Солнце уже встало, я проснулся, а все спят. Делать здесь нечего, дома нет, и работы никакой нет, а пыль в этой пещере я выметать не буду, здесь её знаешь сколько, сто лет будешь мести, – никогда не выметешь. Так что ты уже просыпайся, давай что-нибудь вместе делать будем.

– А что мы будем делать? – спросила Паля, садясь на кровати и зевая, она бы конечно ещё поспала, но, она знала, что с домовенком больше не поспишь.

– Как что? – удивился домовенок. – Дом будем делать. Ты же волшебница, вот, давай делай.

– А я ещё не умею, – сказала Паля. – Я же ещё маленькая, и я ещё всему только учусь.

– А мы, что, так плохо и жить будем, пока ты не вырастешь? Ты, может, ещё тысячу лет расти будешь, а, может, и ещё больше. Вот ты же кровать сделала? Сделала. Стул сделала? Сделала. И дом сделаешь. Ну, если не дом, то хотя бы маленькую комнату, в которой мы с тобой будем вместе жить, а то как-то совсем здесь плохо.

– Ага, значит, ты за мной уже давно подглядывал?

– Не подглядывал, а приглядывал.

– А я, может, не хочу с тобой вместе жить, – сказала Паля.

– Ну и что? Я тоже, может, не хочу. Только меня к тебе прислали другие домовые, сказали – ты уже большой, вот и будешь с девочкой жить. Присматривать за ней, помогать ей, а если совсем будет плохо, нас зови. Хочешь, я сейчас всех своих родственников позову? Пусть они тебе скажут, чтобы ты дом делала…

– Не надо никого звать, и тебя одного здесь уже много, – сказала Паля. – А уж, если сюда все домовые сбегутся, здесь совсем будет жить нельзя, так и будут под ногами крутиться и только есть будут просить. Нет уж, не надо нам никого, но если тебе сказали, что ты – большой, то ты сам дом делай.

– Не умею я дома делать, – насупился домовенок. – Мы, домовые, дома не делаем, мы в них живем, это вы, люди, их делаете, специально для нас, чтобы нам было где жить.

– Конечно, конечно, – сказала Паля, – только все для вас и делаем, чтобы только вам все было хорошо. Но, если ты совсем без дома не можешь, я попрошу Грома, чтобы он меня научил, как комнату сделать, но только потом, попозже, а пока мне надо умыться.

Я утром всегда умываюсь, меня так мама научила. Ты, может быть, случайно знаешь, где тут ванная комната? А то я ещё здесь ничего не знаю, я же только вчера сюда пришла…

– Нет здесь ни ванны, ни чего другого, – сказал домовенок. – Ты, что, забыла, что это вовсе не дом, а пещера, и комнат совсем здесь никаких нет. А вода, чтобы умываться, в ручье течет, а ручей недалеко от пещеры. Вот туда и иди.

– Может, ты мне дорогу к ручью покажешь? – спросила Паля.

– Ещё чего выдумала, – крикнул домовенок. – Ты, может, ещё придумаешь, чтобы я в этом ручье умывался? Нет уж, ты сама иди и сама ищи, а нам, домовым, вода эта совсем ни к чему, от неё холодно, и заболеть можно…

– Ох, ты и дурачок, домовенок, совсем ничего не понимаешь, – Паля засмеялась, встала, одела свой комбинезон, сапожки и пошла к ручью.

Солнце ещё только вылезало из-за горы, и, похоже, тоже ещё не до конца проснулось потому, что было красным, а не желтым, как обычно.

Пели птицы, стрекотали кузнечики, ручей тоже что-то бормотал, только трудно было разобрать, что он там сам себе рассказывает.

Паля плеснула на себя воды, и она, как и дома, оказалась очень холодной, так что она снова замерзла, но все равно вымыла лицо, почистила зубы, а потом села на траву около ручья. Здесь было хорошо, тихо и спокойно, совсем по-другому, чем дома.

Из леса вышел олень, должно быть тот, что был старым знакомым Грома, он подошел к воде, попил немного, косясь своим желтым глазом на Палю, потом подошел к ней. Олень был большим, он склонил голову, чтобы получше Палю рассмотреть, и она погладила его по жесткой короткой шерсти.

Оленю это понравилось, и Пале даже показалось, что он улыбнулся. Он ещё немного постоял рядом с ней, а потом не спеша ушел снова в лес.

– Ты, давай, тоже уже иди, – услышала Паля голос домовенка. Она посмотрела вокруг и увидела его, он тыкал палкой в муравейник и довольно смеялся, когда муравьи начинали суетиться.

– А чего это я должна идти, мне, может быть, и здесь хорошо? – спросила Паля. – А ты сам к муравьям не приставай, они же тоже маленькие, как ты и я, а маленьких обижать нехорошо.

– Чего, чего, – проворчал домовенок, бросая палку. – Муравьев ей стало жалко, они, знаешь, какие противные, если их по-настоящему разозлить, кусаются, да ещё так больно, что кричать хочется.

– А ты их не зли, тогда они тебя кусать не будут, – сказала Паля.

– Как же не зли, а чего они свой муравейник здесь поставили? Мне никак мимо не пройти.

И вообще уже есть пора, чокнутый волшебник уже кашу сварил, иди и ешь. А, если ты такая добрая, то ты и мне, может быть немножко каши дашь. Ладно? Здесь же нет кухонной феи, и мне никто ничего не дает. Я и вчера голодный был, и сегодня голодный, я уже, может, скоро совсем умру от голода…

– Что, не удалось ничего украсть? – спросила ехидно Паля. – Как же это ты так, всегда все воровал, а здесь не получилось? Может быть ты уже и воровать разучился? Может быть ты уже и не домовой?

– Я бы украл, – сказал как-то смущенно домовенок. – Да, тут и красть-то нечего. В кладовке только мешок зерна, я это зерно грыз, грыз, а оно невкусное, его есть совсем нельзя, у меня от него знаешь, как живот потом долго болел?

Ты, когда вырастешь не живи, как этот чокнутый волшебник. Что же это за жизнь, если у тебя и украсть-то будет нечего? Я тебе прямо скажу, – плохая это жизнь. Ты лучше хорошо живи, а то я, когда совсем большим стану, у меня, может быть, дети появятся, а что я им воровать буду, одно зерно что ли, которое и есть совсем нельзя?

– Ладно, – согласилась Паля, – раз ты такой плохой вор, каши я тебе дам. Только не знаю, куда её тебе положить, у тебя же нет ни чашки, ни ложки, ничего…

– А ты никуда не ложи, – обрадовался домовенок. – Ты просто ложку с кашей вниз опусти, поближе к своим ногам, чтобы я мог дотянуться, а дальше я уж как-нибудь сам придумаю, что с ней сделать.

Паля улыбнулась и пошла в пещеру, Кноп и старичок уже проснулись и сидели около костра, каша тоже, как и сказал домовенок, уже сварилась. Паля гордо села на свой стул, а Кноп и старичок сели рядом на камни.

Гром разложил кашу по тарелкам, и все стали есть, только Паля совсем мало ела. Она одну ложку в рот клала, а другую вниз опускала. И получилось, что домовенок половину её каши съел, и ни разу не отказался. Всегда, когда Паля ложку обратно поднимала, она уже была пустой.

Так что она совсем не наелась, и пришлось просить добавку у Грома, старичок удивился, но кашу в тарелку положил, а домовенок и добавку тоже вместе с Палей съел. Паля даже удивилась, как в такого маленького домовенка столько каши вошло, она посмотрела вниз, но никого не увидела, только один каменный пыльный пол. Домовенок опять спрятался.

– Чем сегодня будем заниматься? – спросил Кноп. – Я тоже хочу, чтобы у меня был такой же стул, как у неё, а то на камне мне сидеть не нравится, холодно очень.

– Я бы и тебе стул сделала, – сказала Паля, – только дерево кончилось. Если хочешь стул, то иди в лес, найди дерево на котором тебе захочется сидеть, и принеси его сюда, а я тогда и тебе стул сделаю.

– Я не хочу в лес, – сказал Кноп, – меня там большие деревья не любят. Ты сама сходи и принеси дерево, а я лучше что-нибудь другое сделаю.

– И что же ты сделаешь? – спросил старичок с любопытством.

– Я ещё не решил, – сказал Кноп. – Но если хотите, я могу в деревню сходить, попросить у них какой-нибудь еды, а то у нас уже мало крупы осталось, даже кашу сварить ещё раз не хватит.