Текст книги "Циркус"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Посиди там немного, – сказал старший домовой откуда-то из темноты. – Потерпи, пока ещё не падай. Я сейчас из норки гнилушку принесу, и станет светло.

Я только вот вход в норку найти не могу из-за тебя. Как вот отскочил от стены, так ничего найти и не могу. Кажется, я уже сам заблудился. А где эта противная девчонка? Голос её слышу, а где она не знаю…

Паля подобрала факел, он упал прямо у её ноги, потом тяжело вздохнула по-взрослому, сделала волшебство, и факел зажегся.

– Ладно уж, – сказала Паля. – Вот вам свет. Так кто кого больше напугал; – я вас, или вы меня?

– Мы тебя, – сказал обрадовано домовенок и стал осторожно спускаться, цепляясь за камни на стене. – Ты даже огнем задышала. Значит ты больше испугалась, я же огнем не дышу, правда, папа?

– Правда, правда, – сказала старший домовой, вылезая из норки и таща за собой большую гнилушку. – Огнем ты не дышишь. А она дышит, прямо не девочка, а какой-то Трог. Если она теперь всегда будет огнем дышать, она нам всех крыс распугает, потом придется бегать по лесу, снова их всех обратно собирать.

– А… так вот в чем дело, – сказала Паля. – Так вы специально из леса крыс привели, чтобы они меня съели. Я все папе и маме расскажу, и они вас ругать будут.

– Глупая ты все-таки, – сказал домовенок. – Крыс мы привели не тебя есть, а совсем другое.

– А что другое? – спросила Паля.

– Идем в подвал, – сказал домовенок. – Мы тебе покажем, только я сейчас на тебя залезу, а то идти далеко. А ты, дылда большая, так что и не почувствуешь, что я на тебе сижу.

Он полез на Палю, цепляясь за её чулки и платье. Лез он долго, и Пале было щекотно от его маленьких рук, но она сдержалась, и только, когда он залез на её плечо, захихикала. Домовенок удивленно на неё посмотрел и сказал.

– Это у тебя наверно что-то уже с головой, ты давай лучше иди, и ты, папа, тоже на неё залезай. Пусть она нас возит, ей все равно, она же большая…

– Нет, – покачал головой старший домовой. – Я пойду коротким путем, а ты езжай на ней, чтобы дорогу показывать, а то она заблудится, потом придется её везде искать.

– Ничего я не заблужусь, – сказала Паля.

– Ты уже иди, – пискнул под ухом домовенок. – А то мне что-то стало скучно на тебе сидеть. Лучше бы я с отцом пошел, уже бы сейчас в подвале был, крыс бы уже дразнил…

– Ну, и не надо было на меня лезть, – сказала Паля. – Вот бы и шел сам по себе, а не щекотался бы.

Она подняла факел повыше, чтобы было лучше все видно, и пошла вниз по ступенькам.

Подвал был большим. Свет от факела стоял рядом с Полей, как будто тоже боялся темноты, и освещал только маленькое пространство вокруг неё.

– А теперь куда идти? – спросила Паля.

– Прямо и иди, – сказал домовенок. – Я скажу, когда сворачивать. А, если ты совсем ничего не видишь, то другой свет зажги, или огнем дыши.

– Как зажечь? – спросила Паля.

– Да очень просто, – вздохнул домовенок. – Какая-то ты совсем бестолковая. Вон там на стене висит большая ручка, вот ты за неё и дерни. У меня не получается, я хоть и умный, но во мне веса мало, а в тебе, дылда, много…

– Будешь обзываться, – сказала Паля. – Я тебя вниз сброшу и ещё случайно на тебя наступлю, потому что ты мне прямо в ухо кричишь, и это очень даже неприятно.

– Посмотрите, какие мы нежные, – засмеялся домовенок, но заговорил уже намного тише. – Вот и ходила бы везде сама, а не звала бы нас.

– Никто вас и не звал, – сказала Паля, подходя к стене. – Сами ко мне пристали. Я и без вас сама бы в подвал сходила.

На стене действительно висела какая-то ручка, Паля дернула её вниз. Ручка немного поупрямилась, но потом все-таки опустилась, и откуда-то появился свет, он был совсем неяркий, но весь подвал осветил. Свет был какой-то странный, он то исчезал, то снова появлялся.

– Это зеркала, – пояснил домовенок. – Они на крыше стоят и солнечные лучики ловят, а потом их сюда в подвал направляют. А когда облака на небе, то они солнце от зеркал закрывают, поэтому свет то есть, то его нет. Этот свет твой папа придумал специально для того, чтобы нам работы добавить, словно нам совсем делать нечего.

– Как это так? – удивилась Паля.

– А вот так. Теперь мы каждый день эти зеркала чистим, а то на них всякая грязь собирается. Ты, давай, иди уже, а факел воткни вон в ту подставку, он теперь тебе ни к чему.

Подвал действительно был большой, а теперь при свете стал совсем не страшный, и никаких крыс нигде не было видно. А было чистенько так, светло и тепло, только все равно кто-то где-то тяжело дышал. Паля пошла прямо и дошла до больших железных дверей.

– Дверь-то открывай, – сказал домовенок. – Какая-то ты все равно бестолковая, совсем на тебе ехать медленно. Бежал бы по норкам, давно бы уже на месте был. Паля потянула за ручку, а дверь даже не пошевелилась.

– Не так, дылда, – сказал с вздохом домовенок. – Вон там видишь светлая такая заклепка, на неё нажать надо. Паля нажала, дверь заскрипела и отворилась, а перед ней открылась круглое помещение, куда выходило много дверей. Они все были закрыты, а на полу сидел старший домовой.

– Ждал вас, ждал, уже хотел спать лечь, подумал, что вы заблудились, хоть тут и негде. Вы чего так долго шли?

– Не знаю, – пожала плечами Паля, отчего домовенок подпрыгнул и взвизгнул. – Это он мне дорогу показывал.

– Не надо плечами дергать, – крикнул он, – а то я вниз упаду. Не можешь спокойно разговаривать, лучше молчи.

– Ну ладно, раз пришла, я тебе все расскажу, – сказал старший домовой. – Вот за этой дверью подземный ход, он далеко идет, даже я не знаю, куда. А за этой дверью живут крысы, мы их выпускаем, когда много рыбы приходит.

– Куда приходит? – спросила Паля.

– А вот открой эту дверь, – сказал домовой. – Она легко открывается, надо только вон за ту ручку потянуть. Паля потянула, дверь открылась и перед ней показалась глубокая яма, по краю которой шли каменные ступеньки.

– Ты туда не ходи, – посоветовал старший домовой, – а то утонешь. Сейчас прилив, вода высоко поднимается, а когда она уходит, остается рыба. Мы её собираем и несем на кухню, чтобы кухонная фея нас кормила. А если очень много рыбы приходит, то отдаем в деревню, они нам за это зерно всякое дают, чтобы тебе кашу делать.

Но бывает, когда на море шторм, мы рыбу не достаем, потому что вода не уходит, тогда рыба становится плохая, вот тогда мы крыс и выпускаем, чтобы они её съели. Им все равно что есть, плохое, или хорошее, у них такие луженые желудки, все что угодно, переварят…

Это твой папа придумал эту яму, когда замок строил, чтобы у нас всегда еда была…

Паля заглянула в яму, там было темно, и слышно было как, кто-то там тяжело дышал.

– А дышит там кто? – спросила она.

– А никто там не дышит, – крикнул домовенок. – Это волны между собой шепчутся. Раньше я тоже думал, что там великан живет, а потом оказалось, что одни волны.

– Понятно, – сказала Паля и закрыла дверь, хоть ей все равно было ничего непонятно, а потом показала на другие двери.

– А эти куда ведут? Старший домовой пожал плечами.

– Я не знаю, они всегда закрыты. Мне тоже было сначала интересно, я даже несколько норок пытался туда проложить, но ничего не получилось. Там какое-то волшебство твой папа придумал, копаешь норку, копаешь, а она вдруг обратно выходит, словно по кругу прошла. Паля подергала каждую из этих дверей, и у неё ничего не получилось, двери были как каменные, даже не пошевелились.

– А на крыс можно посмотреть? – спросила Паля.

– Это пожалуйста, – сказал домовой и подошел к другой двери, он постучал по ней каким-то особенным способом, и она открылась.

В большой комнате на каменном полу лежали крысы, они были большие и толстые. Одна из них недовольно подняла голову.

– Что опять уже есть? – спросила она. – Неохота нам, наелись уже до отвала.

– Мы их утром уже пускали в яму, – пояснил домовой. – Они все едят, даже траву морскую…

– А мы вам девчонку привели, – крикнул домовенок, – чтобы вы её съели. Жирную такую, вкусную, только очень глупую, поэтому вы её голову не ешьте, а то сами глупыми станете, а все остальное, пожалуйста…

– Да? – удивилась крыса и встала, она подошла к Палиным ногам, подняла голову, и, слеповато щурясь, стала на неё смотреть. – Запах у девочки хороший, вкусный и знакомый. Она встала на задние лапы и поклонилась.

– Здравствуйте, молодая хозяйка. Долго здравствуйте.

– А ты откуда узнала, что она молодая хозяйка? – крикнул сверху домовенок. – Может это совсем чужая девчонка? Крыса засмеялась, мелким смехом, словно горошины раскатились по каменному полу.

– Ты совсем дурачок, домовенок, – сказала она. – От неё же волшебством пахнет. А ты её дразнишь и дразнишь, вот она вырастет и превратит тебя в лягушку, или в таракана.

– Ничего она меня не превратит, – крикнул домовенок, испуганно поглядывая на Палю. – Я сам, может быть, её превращу, в кого-нибудь.

– Ни в кого ты её не превратишь, – сказала крыса. – У тебя и силы такой нет, а у неё есть, и большая сила, только она ещё в ней дремлет. А вот, когда девочка вырастет, тогда берегись…

– Последние новости, последние новости! – неожиданно послышался тонкий писк, и в комнату влетела летучая мышь. – Трог волшебника упал в болото и завяз…

– Здравствуйте родственники, – мышь сделала круг над крысами. – Как ваше здоровье? Все ли хорошо?

– У нас хорошо, – ответила крыса. – А как у вас?

– Ты рассказывай, давай, – вздохнул старший домовой. – А то ничего непонятно. Как Трог упал? Почему упал? И что случилось с нашим хозяином? Мышь сделала ещё один круг, потом повисла вниз головой, зацепившись ногами за камень в стене.

– На Трога напали гарпии, он отбивался огнем, но силы были неравными, и гарпии столкнули его в болото.

– А что волшебник?

– Он не успел ни одного заклинания сказать, его остановило волшебство злого волшебника.

– Ой! – испугалась Паля. – Он живой?

– Пока, очень даже живой, – сказала мышь. – Вылез из болота и идет по земле. Быстро идет, спешит, а за ним гонятся орки.

– Что? – растерянно спросила Паля. – Какие такие орки?

– А… простые, – махнула крылом мышь. – Не злого волшебника. Он с ними справится, но не сразу, конечно. Ему сначала надо силу волшебную вернуть…

– А куда вся сила делась? – спросила Паля.

– Куда? Куда? – сказала ворчливо мышь. – Сначала было заклинание злого волшебника, а потом налетели гарпии, потом Трог упал в болото, потом волшебник пошел пешком к замку злого волшебника. Такова хронология событий…

– Хроно, что? Мышь полетела к двери.

– У нас контракт на известия, а не на объяснения их. Будут новые известия, узнаете первыми, а пока, до свиданья. Паля растерянно посмотрела, как летучая мышь улетает, и заплакала.

– Ты чего плачешь? – крикнул маленький домовенок. – Твой папа сам волшебник, он никого не боится…

Паля взяла домовенка в руку и осторожно спустила на землю, не слушая больше, что он ещё там говорит.

И пошла обратно в дом. Ей, после того, как она услышала плохие известия, сразу захотелось побыть одной, чтобы хорошенько поплакать. Очень было жалко папу и Трога, и ещё ей стало немного страшно. Все как-то получалось не правильно.

Она ему сказала, чтобы он не задерживался, только взял маму и домой.

А теперь что получается? Трог застрял в болоте, папа пошел пешком, а за ним бегут ещё какие-то орки. Она вышла из подвала, поднялась по лестнице, пришла в свою комнату, села на кровать и, закрыв лицо руками, стала плакать.

Как он теперь маму домой повезет, если Трога нет? А пешком он будет идти долго, целый год наверно, а может даже ещё больше. Он придет, а Паля уже будет совсем старая, как её бабушка на портрете в коридоре…

– Ну, уж нет! – сказала вслух сама себе Паля. – Я на это не согласна. Я пойду и вытащу сама Трога из болота, а когда папа придет с мамой, они все вместе на Троге домой полетят.

Она как об этом подумала, так сразу и решила пойти на это болото.

– Только это дело совсем не простое, – сказала Паля, рассматривая себя в зеркало, оттуда на неё смотрела совсем маленькая девочка с заплаканными глазами. – К нему нужно очень хорошо подготовиться.

Она немного подумала, потом достала из-под кровати большую сумку, в которой она раньше игрушки держала, и, которые теперь у неё все украли домовые, и пошла в комнату мамы и папы.

– Раз сладкоголосая леди болеет, – сказала Паля сама себе. – Я возьму с собой мамину ведьмину книгу и папину волшебную книгу.

В этих книгах все про всех написано, мама уже об этом ей давно рассказала и показала, где эти книги лежат. А читать Паля научилась, ещё когда сладкоголосая леди с ней была, это она её читать и учила, правда только разные скучные книги о том, как должна вести себя хорошая девочка, в какие скучные игры играть, и какую скучную одежду носить.

Волшебные книги, конечно, были толстые и тяжелые, и в сумку никак не помещались. Паля их толкала, толкала, а они никак не хотели в неё залезать. Может быть, им сумка не понравилась, а может быть, просто в сумку специально не лезли потому, что не хотели из дома выходить, этого она не знала, но все равно на книги очень рассердилась.

– Вы плохие, – сказала она им. – У нас дома беда, мне ваша помощь нужна, а вы даже совсем не хотите мне помогать.

Паля даже устала и вспотела, пока книги в сумку засовывала, капельки пота на носу собрались, а потом вообще в нос залезли, так что она даже чихнула.

– Ты чего чихаешь? – спросил тоненький голос, и из норки вылез маленький домовенок. – Это ты в подвал ходила, и теперь наверно простыла, и скоро помрешь.

– Ага, – сказала Паля. – Очень ты этому, смотрю, обрадовался. Вот иди и радуйся в другом месте, а мне с тобой совсем не интересно, и у меня дел всяких много.

– Каких таких дел? – сразу заинтересовался домовенок. – Если по дому, то нет у тебя никаких дел, потому что, мы – домовые все сами делаем. И вообще, скоро обед. Какие могут быть дела, если уже скоро есть будем?

– Я пойду Трога из болота вытаскивать, – сказала Паля. – А вы тут оставайтесь, главные, как и хотели, и ко мне не приставайте.

– Папа, папа, – закричал домовенок в норку. – Эта глупая девочка совсем с ума сошла, собирается идти в болото Трога вытаскивать.

– Чего ты здесь раскричался? – спросила сердито Паля. – Хочешь покричать, иди во двор, там и кричи, а здесь не кричи, ты мне мешаешь книжки в сумку запихивать.

– Ха, ха, ха, – рассмеялся домовенок. – Книжки вон какие большие, они в такую маленькую сумку не поместятся. Эти книжки сделаны для больших сумок, а для маленьких сумок нужно найти маленькие книжки.

– Где я тебе найду маленькие книжки, если мне нужны именно эти? А большую сумку я сама не унесу. Паля сердито бросила книжки и сумку на пол, села с ними рядом и задумалась.

– Вот если бы книжки стали маленькие, они бы в сумку влезли, – сказал домовенок. – А так у тебя ничего не получится.

Давай лучше, пойдем обедать, а то кухонная фея сказала, что пока тебя не накормит, то и нам ничего не даст.

– А я-то думаю, что ты так обо мне забеспокоился? Скоро обед, скоро обед, пойдем есть, – сказала Паля. – А оказывается вас без меня совсем никто и кормить не собирается. Так вот запомни, никуда я не пойду, пока книжки в сумку не засуну.

– А ты и не засунешь, – сказал домовенок. – Потому что мало каши ела…

– Отстань от меня, – рассердилась Паля. – Ты мешаешь мне думать.

Значит, если книжки будут маленькие, они в сумку влезут, а большие не влезут…

Значит нужно сделать так, чтобы они стали маленькие!

– Ох, ты и придумала, – покатился от смеха по полу домовенок. – Как же они станут маленькими, если они уже стали большими. Это маленькие книги могут вырасти, а большие маленькими стать уже не могут, это такой закон жизни.

– Отстань от меня со своим глупым законом, – сказала Паля и открыла папину книгу.

Она читала конечно ещё не очень хорошо, да и папа писал в своей книге плохо, буквы у него были все какие-то кривые и неровные. И написано было так много, что, может быть, ей придется читать всю жизнь, чтобы найти то, что ей нужно, если оно вообще в этой книге есть. Вот если только книга вдруг сама не откроется на нужном месте…

Паля посмотрела на домовенка, тот все смеялся и не обращал на неё внимание, тогда она вздохнула по-взрослому и сделала небольшое такое волшебство, почти незаметное, но книга вдруг сама себя стала листать и открылась в середине.

– Как сделать большое – маленьким, – прочитала Паля и обрадовалась, это ей и надо было. Там были написано заклинание, а к заклинанию было приписано папиным почерком.

– Если будешь его использовать, Паля, то будь очень осторожна. Если что-то неправильно сделаешь, то сама станешь маленькой.

– Я аккуратно, папа, – сказала Паля и оглянулась на домовенка, тот сразу перестал смеяться и испуганно посмотрел на неё.

– Ты с кем тут разговариваешь? – спросил он. – Тут никого нет, кроме меня, а твой папа, он к злому волшебнику пошел, его тут точно нет.

– Папа, папа! – закричал домовенок снова в норку. – Девчонка-то совсем сумасшедшая стала, со своим отцом разговаривает, которого тут совсем нет.

– Не кричи, – сказал старший домовой, вылезая из норки. – Я уже давно все слышу. Что тут у вас опять случилось?

– Ничего не случилось, только эта глупая девчонка собралась идти в болото, чтобы Трога вытаскивать, а теперь книжку читает и со своим отцом разговаривает, совсем все мозги потеряла после того, как с нами в подвал сходила.

– Девочка, – сказал старший домовой. – Ты в болото не ходи, оно далеко. Это на Троге лететь быстро, а ногами, да ещё такими маленькими, тебе придется долго идти. А ты и дороги не знаешь, можешь заблудиться. Там и лес есть, и горы, и звери разные плохие…

– А кто Трога из болота вытащит? – спросила Паля. – Может быть ты сам пойдешь?

– Нет, – сказал домовой, – я Трога из болота не вытащу, он тяжелый, да, и ты не вытащишь. Его никто не вытащит, он там теперь жить будет, пока твой папа не придет, или пока совсем не утонет. Он же тяжелый, а болото оно мягкое, вот он провалится на самое дно и утонет. А может уже утонул, и тогда тоже идти туда не надо…

– Так вот как ты плохо думаешь, – сказала грустно Паля. – А я думаю так, папа пошел к злому волшебнику пешком. Он долго идти будет, а когда вернется Трога уже не будет, его болото съест, а может какое чудовище, или орк какой-нибудь. Папа придет обратно, а Трога нет, его съели. И папа домой целый год возвращаться будет. Ты, наверно, этого хочешь, да?

– Ты меня совсем запутала, – сказал домовой. – Я не так думаю, я по-другому думаю.

– Ну, говори, если ты по-другому думаешь, что нам сделать, чтобы все совсем не так было?

– Я думаю, что не надо ничего делать, – сказал домовой, почесав свой длинный нос. – Все само по себе сделается. Трог посидит в болоте, ему надоест, и он вылезет. Ну, конечно, если не утонет, болото-то оно знаешь какое мягкое…

– Не верю я тебе, – сказала Паля. – Мне папа говорил, что ничто само по себе никогда не делается. Если хочешь, чтобы что-то было, нужно сначала это что-то сделать.

– Мой папа – домовой всегда все правильно говорит, – крикнул домовенок. – Я вот ничего не делаю, а у меня все есть, и игрушки, и еда. Вчера вот лепешки ел, очень вкусные…

– Лепешки твой папа у меня из кухни украл, – сказала неизвестно откуда появившиеся кухонная фея, – а игрушки утащил вот у этой девочки. Он их не делал, а просто украл, а это плохо, когда кто-то у кого-то ворует.

– Ты молчи! – сделал страшную гримасу домовой. – Ты ничего не знаешь. А эта девчонка собралась из болота Трога вытаскивать.

– Никаких Трогов никто сейчас вытаскивать не будет, – сказала фея решительно и подперла свои бока руками, – потому что сейчас будет обед. Все есть будут, а Трогы подождут, они терпеливые. Она повернулась к Пале.

– Пойдем кушать, девочка. Голодная ты никуда не сможешь идти. Если ты каши не поешь, ты у тебя сил не будет, и ты где-нибудь на дороге ослабеешь и упадешь. Поэтому, давай, сначала поедим, а потом что-нибудь вместе придумаем, насчет Трога. Согласна?

– Есть я конечно хочу, – сказала задумчиво Паля. – Только времени мало. Но, и тут вы правильно говорите, голодная далеко не уйдешь, голодная я очень устаю, и у меня голова кружится. Ладно, пойду есть вашу кашу.

– Сегодня на обед не только каша, – сказала обиженно фея. – Сегодня вы будете есть рыбу с кашей.

– Да уж, – вздохнула Паля, – разница огромная, только с первого раза и не поймешь. Все равно же каша, хоть и с рыбой…

– Тебе не нравится, как я готовлю? – спросила фея. – Может быть, ты сама будешь теперь готовить? Может быть ты уже стала такая большая, что тебе самой готовить очень просто?

– Я ещё пока маленькая, – сказала Паля. – Но, когда я вырасту, я сама вас буду кормить одной кашей, а потом послушаю, что вы скажете.

– Каша полезна для маленьких детей, – сказала, нахмурившись, кухонная фея. – А вот, когда ты вырастешь, я тебя совсем другой едой кормить буду.

– Я уже, наверно, от этой каши совсем никогда не вырасту, – сказала грустно Паля и пошла в обеденный зал. Домовой и домовенок побежали по своим норкам, и когда она пришла, они уже сидели на столе. А фея исчезла и появилась только в зале в своем красивом переднике.

На столе вместе с феей сразу появилась тарелка с кашей для неё, а домовые свою еду сразу утащили в свою норку, и Паля даже и не успела рассмотреть, чем их кухонная фея кормит.

Она проголодалась, потому что утром только три ложки каши съела, а сейчас ей нужно много было есть, чтобы хватило на всю дорогу до болота. Фея расхаживала по столу, сложив свои крылышки за спиной, как красивый прозрачный плащ, и о чем-то сосредоточено думала, а потом она спросила.

– Значит, ты думаешь, что тебе нужно идти в болото вытаскивать Трога? Паля кивнула и съела ложку каши. То ли оттого, что она сильно проголодалась, то ли оттого, что она готовилась к длинной дороге, каша показалась ей очень вкусной, как и рыба.

– А мне твой папа сказал, чтобы мы присматривали за тобой. Паля опять кивнула и отправила в рот следующую ложку каши.

– Но мы не сможем за тобой присматривать, если ты будешь в болоте, а мы останемся здесь…

Паля съела последнюю ложку каши и последнюю рыбу, и стала думать над тем, стоит ли ей попросить добавки, или она уже лопнет.

– Получается, что если ты пойдешь одна, то мы не будем за тобой присматривать. А мы слово дали, и я, и домовой, а свои слова нужно исполнять. Что? Уже съела? – удивилась фея. – Ещё хочешь? Нет? Ну, тогда пей компот. Фея махнула рукой, и на столе появилась кружка с компотом, а сама фея продолжила свою прогулку по столу.

– Итак, перед нами задача: либо мы идем с девочкой в болото и продолжаем присматривать за ней, либо мы никуда её не пускаем. Связываем её крепкими веревками и не даем ей никуда идти. Паля от удивления даже компот перестала пить.

– Как это вы меня свяжете?

– Да вот так, – отмахнулась раздраженно фея. – Свяжем и все, когда ты спать ляжешь.

– Но папа сказал, что я здесь остаюсь за главную, а главных связывать нельзя!

– Всех связывать можно. Главный – не главный, тут важно только крепко связать, главных надо только крепче связывать, чтобы они не вырвались и не стали везде командовать. Хорошо бы конечно ещё и рот чем-то закрыть…

– А я волшебница, – сказала Паля. – Я тебя в муху превращу.

– Да, – вздохнула фея. – Она ещё и волшебница, хоть и маленькая, и ничего не умеет. Это получается совсем как-то плохо. Как за такой девочкой присматривать? Могли бы какие-нибудь инструкции оставить прежде, чем уходить: как с этой девочкой разговаривать, и как её уговаривать не делать разные глупости. Или бы сразу сказали: свяжите её и всё, пусть сидит связанная и никому не мешает.

А как ты собралась из болота Трога вытаскивать?

– Не знаю, – пожала плечами Паля. – Там в болоте что-нибудь и придумается. Я с собой книги возьму: мамину ведьмину, в ней много всего про разные болезни, и папину, в ней все про то, что и как строить. Может быть, в них где-нибудь и написано, как Трогов из болот вытаскивать…

– Да, – сказала фея. – Книги – это правильно, это, конечно, хорошо, но только все дело в том, что книги из замка выносить нельзя. А если их ты потеряешь, или кто-то их от тебя отберет? А что если попадут они в чужие руки, и кто-то станет устраивать всякие плохие волшебства вокруг?

Тогда будет беда, все вокруг поломается и испортится, даже погода… Паля засмеялась и допила компот.

– А я никому их не дам и никогда не потеряю.

– Только я должна тебя предупредить, что книги – книгами, но волшебство не из книг берется, а из самого человека. Ладно, – сказала с вздохом фея. – Твой папа мне не говорил, чтобы я тебя никуда не отпускала, значит идти ты можешь. Отсюда вывод. Ты поела? Ну, и иди себе, куда ты там собралась, а мне ещё надо посуду мыть. Брысь из-за стола!

– А что связывать меня никто уже не будет? – спросила Паля с любопытством.

– Нет, пока никто не будет, – сказала фея. – Но при одном условии. Посмотри на улицу, видишь, солнце уже опускается. Ты пока соберешься, будет совсем темно, а ночью идти никуда не надо, потому что будет темно и ничего не видно. Поэтому ты собирайся в дорогу, а пойдешь завтра утром, когда солнце снова появится.

– Ладно, – согласилась Паля. – Я и сама так подумала, что ночью ходить страшно, ночью я, наверно, лучше спать буду.

– Тогда иди к себе, – вздохнула фея. – А мне ещё немного подумать надо.

Паля встала из-за стола и пошла в папину и мамину комнату. Домовых нигде не было видно, наверно, они все ещё ели. Паля снова отрыла папину книгу на той же странице и стала читать.

Чтобы большое стало маленьким нужно…

А дальше было написано длинное заклинание, и рядом было приписано папиной рукой пояснение. Паля внимательно его прочитала.

… Если большое станет маленьким, оно станет плотным, а маленькое, когда станет большим, будет рыхлым, потому что у всего, что есть на свете, есть свои свойства, и лучше их не менять потому, что все равно получишь не то, что нужно.

…И будь осторожна, Паля. Используй это заклинание только тогда, когда никакого другого способа не останется. Если ты таким волшебством собираешься стать большой, то ты станешь, как облако, большое и прозрачное. И ты тогда даже в руки ничего взять не сможешь, потому что твои руки станут прозрачными, как воздух. Как ты сможешь прочитать обратное заклинание, если такими руками книгу не сможешь открыть?

Паля задумалась над тем, откуда папа мог узнать, что она в папину книгу полезет? И всяких много слов написал, чтобы она чего-нибудь не так бы не сделала?

Думала, думала, а потом рукой махнула. Он же волшебник, а значит много всего знает, и про неё тоже.

Паля вздохнула, потом задумалась над тем, какой маленькой станет книга после заклинания и полезла в папин стол за увеличительным стеклом. Буквы же в книге тоже станут маленькими. Как их она потом сможет прочитать, если она даже большие буквы плохо читает?

Потом Паля ещё раз уже по-взрослому вздохнула и стала говорить заклинание. Сначала она сказала заклинание маминой книге, та вздрогнула, начала вертеться, а потом стала очень даже маленькой.

Маленькой, маленькой, а такой же тяжелой, даже наверно ещё тяжелее. Но что тут поделаешь, если все волшебство такое, всегда все получается не так, как хочется, так папа ей написал…

Паля засунула мамину книгу в сумку, а потом сказала заклинание папиной книге, та тоже сначала завертелась, и тоже стала маленькой и тяжелой.

Паля и её засунула в сумку, а потом легла на папину и мамину кровать. Что-то она очень устала от этих заклинаний, и ей захотелось спать, тем более, что уже и ночь начиналась, но не тут-то было, поспать ей не дали. Почти сразу она почувствовала громкое сопение, а потом её кто-то ущипнул за плечо. Паля открыла глаза и увидела рядом с подушкой маленького домовенка.

– Уходи отсюда, – сказал он. – Это моя кровать.

– С чего это она вдруг стала твоей? – удивилась Паля. – Это мамина и папина кровать, а не твоя.

– И не твоя, – крикнул домовенок. – У тебя есть своя кровать. И ты, вообще, собралась Трога из болота вытаскивать, вот и иди, и вытаскивай, а не лезь на мою кровать.

– Никуда я не пойду, – сказала Паля. – Я здесь, может быть, спать сегодня буду.

– Это моя кровать, – сказал сердито домовенок. – Когда твоей мамы и твоего папы нет, я всегда на ней сплю.

– Тебе, что, места мало? – спросила Паля. – Ты вон какой маленький, таких как ты, здесь можно целую, наверно, тысячу положить, и ещё много места для меня останется.

– Я когда сплю, то очень сильно ворочаюсь, – сказал домовенок. Я так ворочаюсь, что весь замок трясется. Ты спать все равно не сможешь, тебе страшно будет. Паля рассмеялась.

– Какой же ты бессовестный обманщик. Разве могут такие маленькие так ворочаться, что все вокруг трястись начинается?

– Я уже не совсем маленький, – гордо сказал домовенок. – Я уже очень даже большой, я даже, может быть, больше, чем ты. Я скоро, может быть, совсем, как Трог стану, большой и красивый.

– А я тебя сейчас совсем маленьким сделаю, ещё меньше, чем ты есть, – сказала Паля. – Я только что этому заклинанию научилась, когда книги в сумку засовывала. Тогда тебе места точно хватит, и ворочаться не будешь, и трястись ничего не будет.

– Не надо меня маленьким делать, – закричал испуганно домовенок. – Я и так долго рос, чтобы стать большим, а ты меня снова хочешь сделать маленьким? И, если ты такая жадина, и тебе жалко не твоей кровати, так и скажи, а то сразу меня пугать начинаешь. Ты меня и раньше уже пугала, когда в подвал ходили, мне до сих пор ещё страшно…

– Ничего я не жадина, – сказала Паля. – Если тебе так хочется, спи, а я пойду в свою комнату, у меня там тоже большая кровать.

– Ну разве ты не жадина? – спросил обиженно домовенок. – Вон у тебя сколько кроватей, а у меня ни одной. Мне теперь даже спать лечь негде, ты все кровати себе забрала.

– Вот если бы ты был немного побольше, я бы тебя прогнала, – сказала Паля. – А так мне тебя жалко. Ладно уж, спи и ворочайся.

Она встала, взяла ставшую очень тяжелой сумку с книгами и пошла в свою комнату.

Там она сразу полезла в свой шкаф и начала искать себе одежду на завтра. Не пойдет же она в платье в болото: там грязно, и кроме того мама всегда говорила, что, если ты куда-то далеко идешь, нужно всегда одеваться потеплее.

Шкаф неожиданно оказался очень большим, в нем можно было даже жить, и одежды в нем тоже было всякой много. Паля даже растерялась, она раньше и не знала, что у неё столько всякой одежды, потому, что до этого никогда в шкаф не заходила.

Обычно, когда она просыпалась, платье уже висело на стуле. Мама почему-то всегда знала, какое платье она хочет надеть, и ещё говорила, что она занашивает все свою одежду до дыр, но это было не правда.

Паля просто не успевала занашивать свои платья, и это ей всегда почему-то было обидно. Только-только она привыкнет к новому платью, как оно вдруг становилось маленьким, и уже больше не хотело надеваться, а только цеплялось за плечи и руки.