Текст книги "Циркус"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Я бы тебя покормил, да только нечем, – улыбнулся Гром. – В деревне тебе ничего не дали, а у нас уже еда кончилась. Остался только мешок зерна, но чтобы из него хлеб испечь, нужно его сначала смолоть. А мельница находится в деревне, придется кому-то снова туда идти…

– А чего туда идти? – спросил Кноп. – Они же все равно скажут, что мы должны что-то полезное сделать, а так ничего нам не дадут, и зерно молоть не будут …

– А что по-другому никак нельзя? – спросила Паля. – Может быть, мы что-нибудь сами из зерна сделаем?

– Нельзя, – сказал Кноп. – Из зерна муку делают, это все знают, а потом из муки хлеб пекут и лепешки разные.

– Лепешку я бы съела, – сказала Паля и облизнулась, она уже и сама есть захотела.

– Ну, вот тогда и иди сама в деревню, чтобы они там тебе зерно смололи. И мешок с собой тащи, только он тяжелый очень.

– А мы сами сможем зерно смолоть? – спросила Паля, глядя на Грома. – Или мне в деревню идти, стулья им делать?

– Может и сами сможем, – улыбнулся тот. – Только это волшебство сложное. Сначала нужно сделать два плоских камня, положить между ними зерно, и попросить их, чтобы они его раздавили, тогда из зерна получится мука, потому что мука, это есть не что иное, как раздавленное зерно.

– Ну, это же совсем просто, – сказала Паля. – Давайте сами зерно раздавим, а потом из него лепешки спечем.

– Раздавить можно, – сказал Гром. – Но только я сам не смогу, старый я уже, силы уже не те…

– Нет, я ничего делать не буду, – покачал головой Кноп. – Я домой хочу. Мы с ним от голода умрем, он совсем старый и уже ничего не может. Ты меня лучше, Гром, домой отправь, не могу я здесь с тобой жить. Еды нет, и учить ты меня ничему не учишь.

– Да, я бы с удовольствием тебя оправил, – сказал старичок. – Только заклинание-то я ещё помню, а уж сделать это волшебство уже не смогу. Кноп от огорчения чуть даже не заплакал.

– Если хочешь, я тебе его расскажу, а уж дальше ты сам как-нибудь, – сказал Гром. – Но только, если ты что-то неправильно сделаешь, то попадешь не домой, а совсем в другое место, как тот волшебник, что создал этот мир.

– Нет, – замотал головой Кноп, – так я тоже не хочу. Ты же старый и ничего не помнишь, ещё скажешь мне что-то неправильно. А я, что, потом, один буду жить? Где-нибудь в лесу, или совсем не знаю где?

– Да, – вздохнул Гром. – Так, наверно, и будет, а дверь, что ведет к тебе домой, откроется только через месяц. Придется подождать.

– А есть мы что будем? Я есть хочу!

– Будем зерно молоть, – сказала Паля решительно. – Расскажи нам, Гром, что нужно для этого волшебства.

– Это очень просто, – сказал старичок. – Сначала нужно нарисовать два камня, только нужно, чтобы они у тебя получились плоскими и ровными. Паля взяла в руки палочку и быстро нарисовала два камня, они у неё нарисовались похожими на две большие булки.

– Совсем неплохо, – сказал старичок, заглянув к ней в книгу. – А теперь я скажу тебе заклинание, как делать такие камни, а ты его запиши. Он произнес его, а Паля его записала и назвала так: «Когда камень становится мягким, и тогда можно из него делать то, что хочешь».

– А теперь, – сказал Гром, – нужно найти подходящие по размеру камни. Раньше было проще, мы жили в пещере, и камней было много, но теперь, когда ты сделала из пещеры дом, придется камни искать в самой горе. Кноп хмуро сказал.

– Я знаю, где найти камни, – сказал он. – Когда я шел сюда, я видел два больших камня, они лежали на тропинке и мне мешали пройти. Они никому не нужны, и я их сейчас принесу.

Он выскочил из комнаты и убежал, а Гром неожиданно нахмурился и закрыл глаза. Паля спросила.

– Ты зачем глаза закрываешь?

– Мы же видим не только глазами, – сказал Гром. – Многое мы видим чем-то другим, тем, что внутри нас, а чем, я и сам не знаю. Но, когда смотришь внутренним зрением, глаза только мешают. Хочешь, сама посмотри, закрой глаза и увидишь Кнопа. Он сейчас бежит по тропинке.

Паля закрыла глаза и … ничего не увидела, она тогда по-взрослому вздохнула, и тут она на самом деле увидела маленького взъерошенного и очень сердитого мальчика, решительно бегущего куда-то. Она видела это не своими глазами, а так как тогда, когда была деревом. Может быть и в этот раз она тоже стала деревом…

Кноп остановился перед двумя большими камнями и потрогал их рукой. Потом он попытался их поднять, но они даже не шевельнулись, потому что были очень тяжелыми и уже давно вросли в землю. Тогда Кноп достал книгу и нашел заклинание, которое делает деревья легкими. Он открыл книгу, но этот раз он не стал кричать, он прошептал заклинание камням, и начал их уговаривать, чтобы камни его послушались.

Он долго говорил и гладил камни рукой, но ничего не происходило, тогда Кноп рассердился и стал бить камни, сначала руками, а когда его рукам стало больно, то ногами.

И тут случилось непонятное чудо, камни вздрогнули и заворочались, потом упали набок и покатились прямо на Кнопа. Он испуганно отскочил назад, камни развернулись на месте, оставив глубокую яму, и снова покатились на него.

Кноп беззаботно рассмеялся и побежал по тропинке, камни последовали за ним, оставляя на тропинке глубокие рытвины. Было видно, что камни не стали легкими, заклинание на них не подействовало, точнее оно подействовало совсем не так. А может быть камни просто рассердились на него за то, что он их потревожил.

Кноп бежал по тропинке так быстро, как мог, а камни катились за ним, громко стукаясь друг о друга на поворотах.

Паля открыла глаза и спросила старичка.

– Что случилось? Почему он от них убегает? Гром, не открывая своих глаз, тихо ответил.

– Он неправильно произнес заклинание, но оно все равно подействовало на камни. Как-то получилось так, что он оживил их, и я не знаю, почему это произошло. Может быть потому, что он думал совсем не о том, чтобы сделать камни легкими. Он злился на них, ругал их, и, может быть, из-за этого получилось так, что он отдал им частицу своей души.

Теперь они злятся на него так же, как и он на них. Если они догонят его, то раздавят…

– Как раздавят? – ужаснулась Паля.

– Так, догонят и убьют, – Гром не открывая глаз, что-то прошептал. Паля тут же закрыла глаза, чтобы увидеть, какое волшебство он сделал. Она увидела, как дерево стоящее рядом с тропинкой, вдруг вздрогнуло и начало падать. Кноп едва успел проскочить мимо, как дерево упало на тропинку.

Камни, которые почти уже догнали мальчика, врезались в дерево, но перескочить через него не смогли. Тогда камни откатились назад и ударили с разбега дерево, но дерево было тяжелым и крепким, почти таким же, как камни, поэтому оно осталось на месте.

Камни ещё раз откатились назад и ещё раз ударили дерево, Паля даже почувствовала, как дереву стало больно, оно же было ещё живым. От удара в дереве появилась вмятина, из которой закапал древесный сок.

Камни откатились назад и снова ударили дерево.

– Это немного их задержит, – сказал Гром. – Кноп успеет добежать до нас прежде, чем камни успеют сломать дерево.

– Ты же волшебник, Гром, – сказала Паля. – Ты же можешь придумать заклинание, чтобы остановить эти камни.

– Остановить, то я их остановлю, – грустно улыбнулся старичок. – Но отменить его заклинание я не смогу. Если я это сделаю, то Кноп заболеет и умрет потому, что теперь в этих камнях находится часть его души, он связан как-то с ними. Я в первый раз встречаюсь с таким волшебством, это что-то очень странное и непонятное… Может быть, сам Кноп сможет отменить это заклинание?

– Ну так, расскажи ему, как это сделать, – сказала Паля. – И он его отменит.

– Я не могу, – вздохнул старичок и открыл глаза. Они у него стали какими-то черными и очень печальными.

– Я не знаю, как это сделать, – сказал он. – Меня не было рядом, когда он произносил заклинание, поэтому я не знаю, как оно составлено, но и это не главное. А главное – то, что в этом волшебстве участвуют такие силы, которые мне не подвластны. Эти камни будут живыми, пока сам Кноп не умрет, или пока он сам не найдет нужное заклинание.

– И что же нам делать? – спросила Паля.

– Пойдем, встретим его, – сказал Гром.

Он вышел из комнаты и пошел по коридору, а Паля пошла за ним. Только они вышли из дома, как на тропинке показался Кноп, он был радостным и довольным.

– Я нашел камни, – крикнул он радостно. – И я сам придумал свое заклинание. Мне не надо их теперь тащить, они сами бегут за мной. Они бы уже были здесь, да только дерево упало на тропинку, и они в него уткнулись. Но они все равно сюда придут…

– Да, ты прав, – сказал Гром. – Они все равно сюда придут, рано или поздно, поэтому надо к этому приготовиться.

Он что-то прошептал, и с горы покатились камни. Они стали укладываться друг на друга, поднимаясь все выше и выше, образуя большую пещеру.

– Ну вот, – сказал старичок с грустной улыбкой. – Я построил для твоих камней дом, в котором они какое-то время будут жить.

– Зачем ты это сделал? – спросил с обидой Кноп. – Не надо их засовывать в пещеру, мы лучше из них сделаем жернова, чтобы молоть хлеб, ты же сам говорил, что нам нужны камни, чтобы их сделать.

– Ты прав, малыш, – вздохнул Гром. – Я так говорил. Но из этих камней ничего уже сделать нельзя, потому что в них теперь живет что-то связанное с тобой, какая-то маленькая частица твоей души. Они теперь живые, и если мы из них сделаем жернова, то получится, что мы сделаем это и с тобой. Теперь ты и они связаны вместе…

– Ты все врешь! – воскликнула мальчик, у него на глазах показались слезы. – Ты мне просто позавидовал, что я придумал такое заклинание…

С громким стуком камни выкатились из леса и понеслись прямо к ним по следам Кнопа и вкатились в созданную Громом пещеру. Старичок что-то снова прошептал, и новые камни, упав с горы, закрыли плотно вход в пещеру.

– Вот и все, что я могу, – сказал он грустно. – Теперь они будут находиться в этой пещере. Они будут постоянно кружиться и биться о стены, и однажды, когда я умру, а вместе со мной умрет и заклинание, которое их удерживает. Тогда они разрушат эти стены и выйдут наружу. И снова начнут искать Кнопа.

И они его найдут, потому что их ничто не может разрушить, кроме волшебства, так как они защищены заклинанием Кнопа. А любое волшебство подействует на мальчика…

– Я придумал своё заклинание, и камни покатились за мной, а ты их запер в пещере потому, что мне позавидовал, – выкрикнул Кноп. – Я великий волшебник, сильный и могущественный, а не такой, как ты, старый и глупый.

– Да, – грустно кивнул головой Гром. – И в этом ты прав, я, действительно, стар и глуп. И, может быть, именно поэтому к нам пришла беда, с которой я не могу справиться. Сейчас я буду звать других волшебников, может быть, они смогут нам помочь.

Глава четвертая

Старичок грустно усмехнулся и махнул рукой, и тут и гора, и дом, который придумала и нарисовала Паля, исчезли. А перед ними вдруг появился большой и красивый замок.

Они оказались в красивом просторном дворе, который простирался до самого леса, повсюду стояли статуи разных людей и чудовищ, росли цветы и деревья. А посередине лежала огромная куча камней, из которой слышался стук и шорох, камни по-прежнему продолжали кружиться и биться о каменные стены.

– Вы хотели есть? – спросил старичок, с грустной улыбкой посмотрев на детей. – Идите на кухню, там вас накормят, а я ещё побуду немного здесь.

Он закрыл глаза, сел на камень, и стал что-то шептать.

– Я всегда знал, – сказал Кноп тихо Пале, – что он нас обманывает. Я знал, что у него есть еда, которую он прячет от нас.

– Да, – вздохнула Паля. – Ты всегда прав, только никто не знает, что потом делать с твоей правдой. И ты и сам знаешь, что он ничего не ел без нас, может, у него и была еда, только он ходил, как и мы, голодный.

Паля подошла к Грому и погладила его по плечу.

– Ты не сердись на нас. Хорошо?

– Я не сержусь, вы ни в чем не виноваты, – сказал старичок, не открывая глаз. – Я должен был успеть понять его и остановить вовремя, я же почувствовал, что скоро произойдет что-то плохое, а я этого не сделал, значит, виноват я сам.

Вы идите на кухню, там кухонные феи, они вас накормят.

Паля повернулась и пошла к замку, настроение у неё совсем стало плохим. А Кноп, весело насвистывая, пошел с ней рядом.

– Правда, он дурак? – спросил он. – У него был и замок и еда, а он сидел в пещере, сам ничего не ел, и нам не давал, потому что он – жадный и глупый!

– Ты сам глупый, – ответила Паля. – Он не жадный, он просто хотел нас всему научить, чтобы мы сами могли приготовить себе еду, построить дом, сделать кровати и стулья…

– Я – настоящий волшебник, – сказал Кноп. – Я придумал такое заклинание, которое он никогда не смог бы придумать, он сам об этом сказал. И он из-за этого сразу расстроился…

– И чему ты обрадовался? – спросила Паля. – Его же теперь из-за тебя ругать будут.

– Ну и пусть, – засмеялся Кноп. – Так ему и надо. А я радуюсь потому, что скоро сюда придет мой папа и заберет меня отсюда.

Паля ничего ему не сказала, а только вздохнула и открыла большую деревянную дверь замка. Внутри тоже все было красивым, почти как у Пали дома.

В коридорах лежали ковры и висели портреты разных старых людей, а из кухни, куда вел длинный коридор, вкусно пахло.

Она прошла по коридору, и запахов стало ещё больше. В кухне дверь, как и у них дома, что-то недовольно проворчала, и она вошла внутрь, а Кноп, как привязанный, пошел за ней.

Посередине большой комнаты стоял овальный стол, топилась плита, а на стене висело много блестящих сковородок и кастрюль.

Около плиты порхали кухонные феи, их было много, и они что-то готовили, потому что по всей кухне летали ложки, всякие зерна, кастрюли и сковородки. Одна из фей, заметив детей, подлетела поближе и повисла над ними, обдувая их лица своими прозрачными крылышками.

– Что вы хотите поесть, милая и странная девочка? – спросила фея. Паля вежливо поклонилась.

– Я хочу кашу, такую же, как я ела дома, если, конечно, вы не против. Фея засмеялась, в кухне словно серебряные колокольчики зазвенели, и крикнула другим феям.

– Девочка хочет кашу такую же, что готовит наша подруга. Если кто-то знает её рецепт, то извольте быстро подать на стол!

– А вы, мальчик? – спросила она у Кнопа. – Что вы желаете на обед?

– Я хочу все вкусное, – сказал Кноп гордо. – Я – великий волшебник, поэтому мне надо есть все самое лучшее. Фея подлетела к Кнопу поближе и заглянула ему в глаза.

– Сила у тебя есть, мальчик, – сказала она. – Но будь осторожен, она принесет всем только беду. Мы покормим тебя, но только потому, что нас об этом попросил Гром, и, поверь, если бы не он, мы бы тебя даже на порог кухни не пустили бы…

Она махнула рукой, и Паля с Кнопом сами не заметили, как они оказались за столом, а перед ними появилось много блюд, от которых очень вкусно пахло. Перед Палей появилась тарелка с кашей, и она была действительно такой же, как дома, а Кноп ел все, до чего мог дотянуться, шумно чавкая.

– Ты видела? – спросил он. – Даже кухонные феи признали меня великим волшебником, смотри, сколько мне еды всякой дали и очень вкусной, а тебе лишь кашу.

– Я и хотела кашу, – сказала Паля. – Мне нравится её есть.

– Если ты будешь ко мне относится как к великому волшебнику, – сказал Кноп, – то, когда я вырасту, я, может быть, возьму тебя в жены.

– Я жениться я на тебе не буду, мне с тобой скучно, – сказала Паля. – Я лучше на ком-нибудь другом женюсь.

Она почувствовала, как её кто-то теребит за ногу, и заглянула под стол. Конечно же, это был домовенок, он шепнул.

– Есть давай, а то я с утра ничего не ел.

Паля вздохнула и, набрав ложку каши, опустила её под стол. Так она сделала много раз, и каша у неё в тарелке кончилась, а сама Паля все ещё была голодная.

Тогда Паля снова позвала фею, на этот раз к ней подлетела её домашняя кухонная фея.

– Здравствуй, дочь мамы и папы, – сказала она. – Очень рада тебя видеть, хоть и повод для нашей встречи не очень хороший. Что ты хочешь? Паля вздохнула и сказала очень тихо, одними губами, чтобы не услышал Кноп, а он и не услышал, потому что очень громко чавкал.

– Я не наелась каши, – сказала она. – Я бы хотела ещё. Кухонная фея уже взмахнула крылышками, чтобы улететь, и Паля едва успела сказать.

– И, чтобы вы покормили моего друга, который сидит внизу под столом.

– Под столом? – удивилась фея, она быстро спустилась вниз под крышку стола, потом вылетела с другой стороны.

– Можешь не беспокоиться о нем, – крикнула она. – Мои подруги просто забыли о том, что ты можешь быть не одна. Паля тут же почувствовала, что её опять теребят за ногу, она заглянула под стол и увидела домовенка, который показал ей маленький кулачок.

– Ты, что, не знаешь, что кухонные феи нас не любят? – сказал он. – Теперь меня будут кормить совсем по-другому, а не так вкусно, как тебя. Тебе, что, жалко стало каши?

– Я с тобой и так всегда голодная, – сказала тихо Паля. – Ты ешь больше, чем я…

– Ну и что? – спросил домовенок. – Я же еще расту и много двигаюсь, мне много еды надо…

– А мне, что, совсем не надо? – рассердилась Паля, она хотела ещё что-то сказать домовенку, но тут её толкнул Кноп.

– Что это ты постоянно под стол заглядываешь? Там кто-то есть? Кто там?

– Никого там нет, – быстро ответила Паля. – У меня просто коленка зачесалась. Кноп ей не поверил и заглянул под стол, но домовенка там уже не было, потому что он хоть и был маленьким, но все равно очень быстрый.

– И точно никого, – сказал Кноп. – Мне наверно показалось, что ты с кем-то разговариваешь. Паля улыбнулась.

– Конечно, показалось, – сказала она, ей совсем не хотелось, чтобы Кноп увидел её домовенка. Она доела кашу, которая снова оказалась перед ней и встала из-за стола.

– Вот видишь, сколько фей мне стало прислуживать? – сказал довольно Кноп. – И теперь так будет всегда. А знаешь почему? Потому, что они все узнали, что я – великий волшебник…

– Ага, – согласилась Паля. – Все уже узнали. Вот ещё пусть твой отец узнает, и будет тебе совсем хорошо.

– Он будет гордиться мной, – сказал мальчик. – И правильно, потому что лучше меня нет никого. И ты потом, когда я вырасту, будешь жалеть и плакать, что не захотела идти ко мне в жены, а я буду над тобой смеяться.

Паля сердито нахмурила брови, но ничего ему не сказала. Она разозлилась на Кнопа из-за того, что он себя так расхваливает, и даже не понимает, что он наделал.

Поэтому она просто вышла из кухни и пошла по коридору.

В замке за то время, что они ели, все изменилось, повсюду летали кухонные феи и летучие мыши, а по полу бегали домовые.

Пале они кланялись, а, увидев Кнопа, который с мрачным и гордым видом шел за ней, тут же прятались в своих норках.

Летучие мыши, увидев мальчика, взлетали вверх к высоким потолкам, только кухонные феи не обращали на него никакого внимания и пролетали прямо перед его носом.

Ещё появилось много людей, они разговаривали между собой, но заметив Палю и Кнопа, сразу замолкали и начинали их с любопытством разглядывать. Некоторые улыбались, но чаще всего они становились очень серьезными, можно даже было сказать какими-то хмурыми и сердитыми.

Пале это совсем не понравилось, а Кноп этого даже не замечал. Паля уже совсем хотела куда-нибудь от него убежать, но тут она увидела свою маму.

Она стояла в большом зале, где было много других людей и разговаривала с каким-то мужчиной. Мама увидела её, обрадовалась, и крепко прижала к себе, словно боясь, что её от неё заберут.

Паля обхватила её руками и заплакала от радости. Она и не думала, что уже так по ней соскучилась. Тут ещё подошел папа и, взяв её на руки, погладил по голове.

– Как ты живешь здесь, дочка? – спросил он. – Мы с мамой уже по тебе соскучились, и нам без тебя совсем одиноко.

Паля только открыла рот, чтобы все им рассказать про то, как она здесь живет. Но тут прозвучал гулкий и долгий звук гонга. Все вокруг затихли и посмотрели на дверь, она открылась, и в зал вошел Гром, лицо его было грустным и усталым, хоть он и был одет в очень красивую блестящую одежду, отчего казался серьезным и важным.

За ним шли четыре старика, одетые тоже в блестящие одежды. У них были седые бороды и печальные умные глаза.

– Это наши самые лучшие волшебники, – шепнул ей папа. – Их все уважают и побаиваются. А их костюмы, знак того, что они имеют право принимать решения обязательные для всех. Они являются членами совета всех волшебников…

– Это, что, значит, что я их тоже должна слушаться? – спросила Паля. Она хотела спросить тихо, но тут все вокруг замолчали, и получилось очень даже громко.

Старики в блестящих костюмах остановились, и о чем-то спросили Грома, он им что-то ответил, а после этого они все подошли к Пале, её маме и к папе. Каждый их них поклонился, а потом они улыбнулись.

– Так вот ты какая, девочка Эта, – сказал высокий седой старик. – Нас, действительно, слушаются все волшебники, но мы очень редко собираемся вместе, чтобы сказать что-то по-настоящему важное. Но про тебя, маленькая леди, мы знаем, что ты думаешь обо всем совсем не так, как мы, поэтому ты можешь нас и не слушать.

Для нас честь познакомиться с такой маленькой, но уже подающей большие надежды волшебницей…

Покивав, старики пошли дальше, а Гром, ласково улыбнувшись, подмигнул Пале, и пошел вслед за ними.

Мама тут же забрала Палю у папы, и начала целовать и прижимать к себе, а на глазах у неё показались слезы.

– Ты не плачь, мама, – сказала Паля. – Все же смотрят. Ещё потом скажут, что я тебя обидела.

– Я не хочу плакать, – сказала мама, – просто слезы сами собой льются. А на самом деле, я просто очень рада тебя видеть здоровой и веселой. Лицо у отца стало почему-то каким-то нерадостным, и даже очень грустным.

Паля от этого сама расстроилась, и ей тоже захотелось плакать. Она посмотрела в сторону, чтобы мама не видела её слез, и увидела Кнопа, который стоял перед высоким седым мужчиной, который сердито ему что-то выговаривал.

Лицо у мальчика было совсем несчастным, а из глаз у него тоже вовсю бежали слезы. Пале даже его стало жалко, хоть она и знала, что он сам во всем виноват. По замку снова пронесся громкий и долгий звук гонга, а когда все замолчали, то услышали голос высокого старика из совета волшебников.

– Заседание совета открыто. Каждый, кто хоть что-то знает о том, что произошло здесь, должен сообщить совету, что он знает.

Родители девочки и мальчика могут пройти в комнату для заседаний, чтобы слышать все, о чем мы будем говорить. Они будут иметь право голоса, и все, что они скажут, будет учитываться при решении. Все остальные волшебники, пока идет заседание, могут поесть и отдохнуть, кухонные феи уже расставили столы и приготовили разнообразные кушанья. Отец Пали вздохнул.

– Я должен идти, – сказал он.

– Да, – согласилась мама. – Я тоже пойду с тобой и никому не дам обидеть мою умную и хорошую девочку.

Отец согласно кивнул головой и улыбнулся Пале.

– Я не думаю, что кто-то её может обидеть, если даже члены совета так хорошо с ней говорили. Но если ты так решила, то пойдем вместе. Он повернулся к Пале.

– Милая моя дочка, – сказал он. – Тебе лучше пойти в свою комнату и немного поспать, иначе к тебе все будут приставать с расспросами потому, что многие не понимают, почему их сюда всех собрали. Наша кухонная фея проводит тебя.

Он махнул рукой, и перед ними прямо из воздуха появилась их домашняя фея, она повисла перед Палиным лицом, обдувая его прозрачными крылышками, и сказала.

– Пойдем со мной, дочка мамы и папы, я провожу тебя в твою комнату. Мама обняла Палю и шепнула.

– Ничего не бойся, я никому не дам тебя в обиду.

Потом она взяла отца за руку, и они зашли в комнату, где проходил совет.

А Паля пошла за кухонной феей. Замок оказался большим, в нем было много лестниц, разных залов, и она бы сама никогда не нашла бы свою комнату.

Она нашлась на втором этаже, в ней стояла кровать, та, что придумала сама Паля, а рядом находилась ванная комната, тоже такая, какой она её придумала. Фея сказала.

– Я буду рядом. Ты отдыхай, а я прослежу, чтобы никто из людей не помешал твоему отдыху. И, как сказала твоя мама, – ничего не бойся. Мы, феи, тоже приняли решение на своем совете, защищать тебя.

– Почему? Вы же никого никогда не защищаете, – удивилась Паля. Фея звонко рассмеялась.

– Это неправда, иногда это происходит, но только с теми людьми, которые нам по-настоящему нравятся. Ты нам понравилась, поэтому феи тебя никому обидеть не дадут даже, если все люди этого захотят.

– А разве меня надо защищать? – спросила Паля. – Я же ничего плохого не сделала, это же тот мальчик придумал такое волшебство, что никто не знает, как его исправить…

– Может быть, это и так, а может быть, все совсем по-другому, – загадочно улыбнулась фея. – Но ты все равно не бойся.

– Ладно, – сказала Паля. – Хоть я ничего и не боюсь, но, раз ты так сказала, я тогда и дальше не буду бояться. Я только не понимаю, почему все так сами испугались? Ничего же не произошло, подумаешь, камни стали живыми, может, они и всегда были живыми, только этого раньше никто не замечал.

– Живыми, но по-другому, – улыбнулась фея. – Люди часто бояться того, что не понимают.

– Камни сидят в пещере, чего их бояться? – сказала Паля. – И ещё не понимаю, почему все ко мне пристают, как будто это я сделала?

– Ты, действительно, ничего не понимаешь, – сказала фея, подлетая к двери. – Но и я тебе ничего объяснять не буду. Отдыхай, и ни о чем не думай.

– Я и не знаю о чем надо думать, – сказала Паля и легла на кровать.

– Жадина, – тут же услышала она голос домовенка. – Каши для меня пожалела, а меня заставили есть другую еду, очень даже невкусную.

– Отстань от меня, – сказала Паля. – Я спать буду, потому что я уже устала от вас всех.

– И от меня?

– И от тебя тоже, от тебя, может даже больше, чем от других, потому что ты ещё и обзываешься.

– Ну, и ладно, – сказал домовенок. – Спи, я тебя буду охранять. Он стал расхаживать по кровати, заглядывая за спинки кровати, под складки одеяла и даже под подушку.

Паля хотела над ним посмеяться, но её глаза сами собой закрылись, и она заснула. Проснулась она оттого, что в её голове гонг. Он звучал не очень громко, а так, словно был где-то вдалеке. А потом она услышала в своей голове голос высокого волшебника из совета.

– Девочка, Эта, ты нам нужна. Приходи на совет, тебя проводят.

– Ты зачем залез в мой сон? – спросила Паля. – Я же в твои сны не лезу, и ты в мои не лезь.

– А ты уже и не спишь, – сказал волшебник. – Иначе ты бы меня не услышала.

– Как это я не сплю? – рассердилась Паля. – Я очень даже сплю, мне даже сон снится очень хороший, а ты его досмотреть не даешь.

Но ей больше не ответил, тогда она открыла глаза и увидела домовенка, который с испугом смотрел на неё.

– Ты чего это спишь и разговариваешь? – спросил он. – Совсем с ума сошла?

– Я на твоем уме никогда и не стояла, чтобы с него сойти, – сказала Паля. – Это ты сам с него сошел, а меня просто позвали волшебники, и я с ними разговаривала.

– Ты все врешь! – сказал домовенок. – Кто тебя мог позвать, если ты спала? Здесь и не было никого, я тут один, и я тебя не звал, а наоборот охранял, чтобы тебе никто не мешал.

– Они же волшебники, – вздохнула Паля. – И наверно могут сделать такое волшебство, чтобы позвать человека во сне. Это ты можешь только кричать в ухо.

– Нет, ты точно сумасшедшая, я это и раньше замечал, – покачал головой домовенок. – Но если ты с ума сошла, тогда ладно. Ты тогда иди, если тебя волшебники позвали. Их нельзя сердить, они, знаешь, какое волшебство могут придумать?

– Какое? – поинтересовалась Паля.

– Очень даже большое и страшное, – сказал домовенок.

– Ты сам страшный, – сказала сердито Паля и встала с кровати.

– Ничего я не страшный, а очень даже красивый, – сказал домовенок и, подскочив к зеркалу, которое висело на стене, начал строить себе разные рожицы. Но Паля не стала на это смотреть, а открыла дверь и вышла из комнаты. Там её уже ожидала кухонная фея, помахивая своими прозрачными крылышками.

– Я провожу тебя в комнату совета, – сказала она. – Все будет хорошо, они просто хотят с тобой поговорить.

– Я и не боюсь, – сказала Паля. – Там моя мама и мой папа, а с ними мне ничего не страшно.

В зале, в котором проходил совет, сидело много незнакомых людей. Около широкого окна с разноцветными стеклышками, от которого разбегались разноцветные солнечные лучики, на небольшом возвышении, за большим столом сидели пять старых волшебников в блестящих одеждах, и один из них был Гром, он был самым грустным и самым несчастным из всех.

Прямо на столе, за которым сидели волшебники, стоял домовой с большой длинной бородой, опираясь на высокую сучковатую палку, и недовольно смотрел на Палю. А рядом с ним в легком изящном кресле сидела красивая кухонная фея, она улыбнулась Пале и легко кивнула.

– Подойди к нам поближе, – сказал высокий волшебник из совета. Паля оглянулась и нашла взглядом маму и папу, отец кивнул ей головой, а мама тревожно улыбнулась. Тогда Паля смело пошла вперед.

Она встала прямо перед столом, разглядывая членов совета, почти все они были уже очень старыми, а лица у них были очень серьезными. Высокий волшебник спросил.

– Девочка, Эта, скажи нам, когда ты произносила заклинание на болоте, чтобы вытащить своего Трога, почувствовала ли ты что-то странное, непонятное тебе, где-то рядом?

– А странное и непонятное, оно какое? – спросила Паля. – Большое или маленькое? Зеленое, или совсем даже черное? Гром улыбнулся, но тут же закрыл свою улыбку рукой, а на лицах других волшебников появилось растерянность.

– Странное и непонятное, – сказал высокий волшебник. – Это значит, что ты такого ещё никогда не видела.

– А я ещё ничего никогда не видела, – сказала Паля. – Я и на болоте была первый раз, и горгульи до этого меня никогда на себе не возили. А про орков, троллей и гномов мне совсем никто раньше не рассказывал, и в мои сны тоже до этого никто не залезал.

Для меня все странно и непонятно, я и сама для себя странная и непонятная…

Высокий волшебник улыбнулся, а когда Паля оглянулась, то увидела, что все, кто находился в комнате, улыбаются, а некоторые даже смеются, прикрывая рот рукой.

– Да… – сказал задумчиво высокий волшебник. – Так у нас с тобой ничего не получится, придется нам тебе все рассказать.

– Ладно, – согласилась Паля, – рассказывайте, только я тоже сесть хочу, а то у меня ноги совсем устали. Можно я к маме и папе сяду? Я по ним соскучилась, потому что я их люблю…

Члены совета переглянулись между собой.

– Можно, – сказал с тяжелым вздохом высокий волшебник. – Только мы хотели тебе все тихо рассказывать, чтобы никто нас не услышал, а теперь придется придумать заклинание, чтобы все, что будет нами сказано, услышали бы только те, кто находится в этой комнате.