Текст книги "Обрученный с удачей"
Автор книги: Владимир Лещенко
Соавторы: Татьяна Недозор
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
5
Целых пять дней лавировал «Обручённый», идя то правым, то левым галсом поперёк Багамского пролива, который далеко не широк и отнюдь не безопасен, так как с севера ограничен множеством подводных рифов, а ветры там крайне непостоянны. Джаспер, прошедший его уже раз из конца в конец, к счастью, знал все его опасности и изгибы, а Джон распорядился, чтобы Питер не отходил от старшего офицера, поглощая премудрость местного кораблевождения...
В конце концов они прошли мыс Песчаный, которым заканчивается Флорида, на шестой день плавания. После этого Джон сейчас же повернул к северу, чтобы должным образом обогнуть последние вест-индские острова Абако и Большую Багаму и пристать в Нассау.
На седьмой день ветер внезапно переменился с восточного на западный и сильно посвежел. Чистое небо покрылось густыми облаками, и порывистые шквалы следовали друг за другом без перерыва. Моряки закрепили брамселя, подобрали бизань, зарифив паруса... «Обручённый» пошёл в полный бакштаг скорее, чем любой из известных Питеру судов.
И наконец, оставив за кормой продолжающую свирепствовать непогоду, вошёл в бухту Нассау.
* * *
Первым делом в капитанской каюте Джон выслушал сбивчивый доклад своего человека – неприметного типа с внешностью стряпчего-неудачника. И услышанное его не обрадовало.
– Значит, говоришь, сидит Диего-однорукий в тюрьме и помирает без малого? – процедил он, не разжимая челюстей.
– Так в том-то и дело! – закивал пиратский осведомитель. – Как раз дней пять назад драка была в «Пьяном кашалоте», ну Диего, даром что однорукий, в стражника и швырни табуретом... Сунули его в кутузку, да ещё помяли... Вот лихорадка-то на него и напала.
– И что делать присоветуешь? – глаза Джона сузились. – А то ведь я тебе за что монеты отстёгиваю! Ты вроде как тут лучше меня все ходы-выходы знаешь?
Сейчас мысленно Окорок прикидывал, можно ли будет по-тихому с чёрного хода наведаться в тюрьму и, не навалив гору трупов, забрать оттуда этого Диего? Настроен он был решительно, потому что просто так прощаться с золотишком Олоннэ не намеревался.
– Не сомневайтесь, мистер Джон. Я уже договорился со старшим надсмотрщиком. Он вас будет ждать сегодня в трактире «Джозеф и Пеликан», он там ужинает почти каждый день! Я сказал ему, что в тюрьме сидит ваш родственник...
– И какого же дьявола ты всё сразу не сказал?! – рявкнул на него Серебряный. – Ох, помяни моё слово погубит тебя твоя хитрожопость! Ладно! – на стол брякнулся увесистый холщовый мешочек. – Вот твоя плата...
Предоставив команде развлекаться по мере возможностей, Джон Серебряный, прихватив с собой квартирмейстера и ещё пяток ребят понадёжнее, отправился на встречу с тюремным смотрителем.
Встреча была назначена в одном из самых шикарных трактиров Нассау, таившемся на окраине порта, среди лачуг и извилистых проулков. Путь до него они миновали спокойно, за вычетом забавного происшествия уже ближе к концу путешествия.
Джон как раз опередил своих спутников, как вдруг неизвестный вышел из-за ствола пальмы, так что корсар его сразу и не заметил. Лишь блеск тесака в ручище здоровенного громилы, чьё лицо было завязано тряпкой, заставил его поднять голову...
– Кошелёк или жи... – начал было бандит, но тут из-за угла появились отставшие спутники Джона...
Жалобно взвизгнув, незадачливый бандит с быстротой побитой собаки ринулся в заросли гибискуса....
– Ну и ну! – возмутился Джон. – Дожили – всякие бродяги сухопутные вольных добытчиков грабят! – и вдруг расхохотался...
За ним – другие. В самом деле – смех да и только – пирата вздумали грабить!
До «Джозефа и Пеликана» добрались без приключений.
– Скажи, приятель, – обратился капитан к торчавшему за стойкой усачу в вязаном колпаке. – А не подскажешь ли, где тут сидит мой старый знакомый мистер Фрезер?
– Если вы капитан Джон Смит, то он просил вас подняться к нему в угловую комнату на второй этаж, – равнодушно сообщил кабатчик.
Серебряный с полминуты подумал, почёсывая нос.
– Да, приятель, ты угадал, я именно что капитан Джон... Смит. И думаю, что именно про меня говорил мистер Фрезер.
– Да кто вас знает? – хитро прищурился трактирщик. – Мало ли по морям плавает Джонов Смитов? Но, впрочем, это не моё дело...
– Соображаешь приятель, – кивнул Джон, и о стойку звякнул золотой пиастр. – Угости хорошо моих ребят, ну а я потолкую со своим старым знакомым, – бросил он уже поднимаясь по лестнице.
Все шестеро его спутников чинно, как на званом обеде, уселись за стол и принялись поглощать тепловатый грог из кружек, заедая его жареной телятиной и при этом не забывая чутко прислушаться к разговорам. Кто бы знал, сколь ценных призов вольные добытчики захватили благодаря болтовне пьяных матросов в кабаках и скольких опасностей им удалось избежать!
Слева от них в углу собралась компания моряков, судя по всему со стоящего в бухте вест-индийского транспорта. Они успели уже «загрузить трюмы» изрядным количеством спиртного, поэтому разговор шёл на повышенных тонах. Слово держал немолодой низкорослый крепыш, по виду боцман, и обсуждали они, похоже, что-то важное.
Кристофер навострил уши.
– А то и говорю, что не брехня! – ещё сильнее повысил вдруг голос рассказчик. – Клянусь своей шкурой – не брехня! Дэви Джонс – это не какой-то там лепрекон с сидом! Он ведь не просто по кабакам ходит стаканчик виски пропустить или там с девчонкой позабавиться – хотя и такое бывает. Он поиграть любит – нету ему лучшего развлечения, как в кости перекинутся с моряком. Будь ты последняя «пороховая обезьяна», будь хоть сам адмирал, без разницы.
– Складно говоришь, Джерри, – с сомнением помотал головой кто-то из собеседников. – Но вот на что ж он может играть? На селёдку да каракатиц?
– Ну эт-ты, Марк, хреновину спорол, – рассудительно произнёс другой. – Само собой, у Дэви Джонса золотишко водится. Все потонувшие корабли – его!
– Так и я про то ж! – вступил в разговор третий. – Зачем Дэви Джонсу наши медяки? – он бросил на стол истёртый пенни. – Зачем, когда у него своего полно?
– Не понимаете вы, – вновь повысил голос бородач. – Он ведь не на деньги играет, а на дары. Поставишь, к примеру, на удачу в боях – будет тебе удача в боях! Захочешь, чтобы твой корабль не утонул, – и Дэви Джонс никогда не пустит твою скорлупку на дно, даже если она будет разваливаться на ходу и черви проедят её днище! Можешь попросить долгой жизни и молодости – получишь! Вечную жизнь, само собой, не даст – не в бесовских это силах. Но лет сто, а то и двести проживёшь молодым, почти не меняясь – если не убьют, само собой.
– Точно! – пробормотал кто-то. – Слыхал я от дядьки своего, что в Глазго на постоялом дворе кухарем служил. Остановился у них один тип, вроде моряк по виду, но при деньгах, этак лет тридцати. Утром приходит служанка его будить, а в кровати мёртвый старик лежит! Весь высохший как будто ему сто лет в обед! Только перстень на пальце, как у постояльца.
– Не знаю, – пробурчал Марк, – только я бы уж точно с чёртушкой Дэви играть бы не сел, не зря его молва зовёт «Большой Мерзавец Джонс»! Определённо смошенничает. Трудно, что ль, нечистой силе в кости честного моряка обмишулить?
– Нет, – вновь взял слово рассказчик. – Дэви Джонс честно играет: иначе какой азарт?
– Повстречать бы, – мечтательно произнёс какой-то молодой матрос. – Сыграл бы с ним лет на двести жизни...
– Да как сказать, – покачал головой Джерри, подёргав себя за бороду. – Выиграть-то можно многое, но вот твоя ставка всегда одна.
– Душа? – с испугом поднял брови молодой.
– Нет, – пожал плечами Джерри, – Дэви Джонс, видишь ли, нечисть старая, ещё со времён до Христа. У неё власти над душами крещёными нет. Что у Дэви Джонса, что там у Барона Субботы, или у тех индейских демонов, каким краснокожие молятся. А вот жизнь твою забрать может. Ставка у него – твоя голова. Если проиграешь, утащит он тебя на дно, утонешь, как крыса в бочке. Тогда из твоего черепа он себе чашу для пунша сделает, а из мослов – кости игральные выточит!
После этих слов компания примолкла, да и Кристоферу, в подобные вещи не очень верившему, тоже стало как-то не по себе...
Тем временем наверху шла беседа между Джоном и важным господином в жёлтом кафтане и расшитой серебром треуголке, больше всего напоминавшем эсквайра средней руки.
– Значит, говорите, мистер Джон Смит, – многозначительно ухмыльнулся Фрезер. – Ваш дядюшка случайно оказался постояльцем в моей... кхм, гостинице? Честно говоря, странная история: у такого почтенного, кхм, смею надеяться, джентльмена, вдруг обнаруживается дядя-испанец, да ещё – подозрительный пропойца и бродяга? Я прямо-таки не знаю что и думать!
– О, я и сам иногда не рад. Но что поделать, родню не выбирают! – нарочито громко вздохнул Джон. – Покойная сестра моей тётушки была столь неразумна в выборе жениха...
Тут он никоим образом не оскорбил память своей родни – ибо у тётушки капитана сестры не было – она была единственной девочкой из десятка детей, рождённых в семье.
– Не продолжайте, – вдруг подмигнул ему Фрезер. – Я, знаете ли, совсем не собираюсь выпытывать ваши семейные тайны. Хочу всего лишь указать, что, если я возьму и просто так отпущу вашего дядюшку, у меня могут быть неприятности. Я честный человек, мистер Смит, и моя репутация стоит дорого...
– Сколько? – осведомился корсар, сообразив, что настал момент, когда нужно ставить вопрос ребром.
Фрезер молча показал один палец.
– Это... десятков, сэр?
– Как вы могли подумать? – рассмеялся Фрезер. – Я что, продаю вам вола или старую клячу? Я продаю то что вам очень нужно: чтобы дядюшка вышел на свободу... Хотя... – он опять хитро усмехнулся... – Бывает, что наоборот: некоторые желают, чтобы кто-то из-под моей... кхм, опеки не вышел... Или вышел вперёд ногами. Кстати, если вам вдруг понадобится...
– Нет, благодарю... – саркастически усмехнулся Джон. – Возможно, в будущем. Значит – сотен?
Кивком головы тюремщик подтвердил догадку.
– Так по рукам?
– По рукам! Завтра днём приходите и забирайте старикашку... пардон – дядюшку, – рассмеялся Фрезер, скрепляя сделку рукопожатием. – И не забудьте принести то, о чём мы договорились!
«Мда... Остаётся надеяться, что старый хрыч стоит этих денег!» – думал Серебряный, спускаясь с лестницы.
* * *
На следующий день по распоряжению капитана они ввосьмером отправились в местную тюрьму забирать Диего.
По запущенным убогим улицам навстречу им шагали горожане. Среди них было много цветных – видимо, рабов, а может, и вольноотпущенников. Цвет их кожи различался – от антрацитно-чёрного у негров до янтарного и золотого у тех, в ком текла кровь белых и индейцев. Большинство было одето в такую же одежду, как у хозяев – разве что более старую, обтрёпанную. Правда, попалось несколько красивых женщин, что щеголяли нарядными платьями; видимо, любимиц господ. На проходивших мимо них моряков никто не обращал внимания.
Тюрьма размещалась тут, в форте, – одном из трёх, что должен был защищать Нассау. Однако строительство было завершено менее чем наполовину, и обращённая к суше сторона крепости отсутствовала. Имелся только фундамент, на котором встанут массивные стены.
На незаконченных стенах копошились несколько десятков рабочих, а во дворе лежали груды брёвен и коралловые глыбы, вырубленные, видимо, в бухте.
У одного из трёх входов – массивных окованных железом дверей – уже стоял и ждал их Джон Серебряный в компании какого-то типа, в котором Питер не без душевного трепета опознал надсмотрщика – по специфическому выражению лица и заткнутой за пояс плётке. Тут же стояла тележка, куда был впряжён старый осёл, коего под уздцы держал почти такой же старый негр.
Надсмотрщик, назвавшись мистером Фрезером, пригласил их войти.
...Изнутри городская тюрьма Нассау мало чем отличалась от подобного заведения в Порт-Ройяле. Те же тёмные узкие коридоры, та же вонь, по сравнению с которой аромат трюма корабля, пахнущего отнюдь не фиалками, кажется почти родным и уж точно терпимым. Те же крысы, перебегающие дорогу. Те же тюремщики, сами похожие на серых грызунов.
Они подошли к камере, в которой на охапке тростника лежал исхудалый старый человек в лохмотьях.
– Вот это и есть Диего Калека, – сообщил мистер Фрезер.
Повинуясь приказу Джона, четверо пиратов развернули принесённый с собой кусок парусины с прорезями для того, чтобы было удобнее держаться, и уложили тощего – в чём душа держалась? – узника на импровизированные носилки.
– Давайте, выносите поскорее, парни, – торопил их Фрезер. – Уж и не знаю, как дядюшкой такого важного джентльмена, как ваш капитан, мог оказаться паршивый испанский попрошайка, – хитро ухмыляясь, подмигивал он. – Но, уж как говорится, родных не выбирают.
Они погрузили носилки со слабо кряхтящим старцем на тележку с осликом и покатили в порт, причём Питер ежеминутно ожидал почему-то топота погони и приказов остановиться.
Осторожно подняли они старика на борт и внесли в кают-компанию. Питер впервые сумел толком разглядеть его.
Худой, как скелет, щёки впалые, морщинистая кожа. Глубокий рубец, начинавшийся от правого виска, идёт через всё лицо. В иссохшие мочки ушей продеты медные кольца серёг. Длинные жидкие космы седых, грязных нечёсаных волос, словно ореол, обрамляют лицо. Левой руки нет по локоть...
Над старцем захлопотал судовой врач, влил ему в рот какое-то питьё – и вскоре выцветшие глаза старого моряка обежали лица собравшихся и остановились на Питере. Вернее, на броши, украшавшей его камзол. Старик прошептал, шамкая, что-то вроде: «И ты здесь»?, и Питер даже хотел в смущении отступить в сторонку.
– И чего вам от меня нужно, парни? – осведомился он наконец. – Хотя... я догадываюсь. Старый Диего, может быть, сошёл с ума, но не дурак... Вам нужен...
– Клад, который зарыл Олоннэ, перед тем как сдохнуть, – сообщил Джон. – Ну а что же ещё? Всем нужно золото... – печально проскрипел Диего. – Если подумать, зачем оно вообще нужно? Дурацкий, не годный никуда металл, из которого ни ножа ни топора, ни плуга не скуёшь... А вот поди ж ты! Наверное, если собрать всё золото мира и всю пролитую за него кровь, то по весу она перетянет раз в десять жёлтый металл – хотя тяжелее его, наверное, в мире не сыщешь...
– Сэр, – сообщил Джон, – мы действительно хотим отыскать этот клад, и вы можете назначить свою долю сами. К тому же...
Громкий надтреснутый смех был ему ответом.
– Сынок, ну сам подумай. Я вот-вот концы отдам, а ты мне про долю говоришь! Хотя... знаешь: если ты мне найдёшь настоящего католического патера, я, пожалуй что, могу и подумать... – Да где ж мы, старый... – начал было Харвуд, но Джон бесцеремонно пнул его ногой по голени.
– Это может потребовать времени, – пробормотал капитан.
– Слушай ты, сынок! – каркнул Диего. – Я ведь уже в пути на тот свет, если ты заметил, так что незачем плести мне невесть что и попытаться объяснять, что я и так знаю! Я бы, может, давно пожертвовал это проклятое языческое золото церкви. Но где ж на этом поганом острове, населённом английскими собаками-еретиками, взять приличного святого отца? Так что постарайся и поторопись! А не то не ровен час, загнусь раньше времени – и останусь я без последнего отпущения, а вы – без золотишка...
– Тут в порту стоят несколько французских, фламандских и португальских судов, – сообщил Джон. – Я спрошу там...
– Ага, поторопись сынок, и не пробуй меня обмануть, подсунув переодетого прощелыгу. Я знаю толк в этих делах.
– Не беспокойтесь, – Джон встал и вышел на палубу.
– Уж постарайся, – бросил ему в ответ Диего. – Веда золото, оно ждёт! Всем хватит! Груды песка и слитков, всякие древние побрякушки, какие носили индейские короли ещё до того, как дон Кристобаль Колон открыл Новый Свет! И монеты, целые мешки монет, которые добыт чёрт Олоннэ с помощью других чертей. И камни каких нет у короля... но сеть у Чёрного Капитана, – хитренько прищурился старец, ткнув пальцем в Питера. – Говорят, эту побрякушку ты выиграл у самого Дэви Джонса в гости, а ставкой был твой череп, из которого, случись тебе проиграть, он бы сделал себе пивную кружку! Ха-ха! – произнеся слегка огорошившую Питера тираду, Диего закашлялся и рухнул на койку, бессильно распластавшись...
Все аж замерли – так громко и пронзительно выкрикнул он эти слова.
– Олоннэ сейчас жарится в аду и вспоминает эти груды, должно быть... – продолжил Диего, когда очнулся. – Когда его схватили первый раз, на теле насчитывалось два десятка колотых и резаных ран и пять пулевых, и при этом он всё ещё оставался жив! Не обошлось тут без нечистой силы: Олоннэ ушёл из плена в тот раз, и ещё в другой, ну а на третий само собой промахнулся. Но кто из вас уходил из плена хотя бы один раз, изрубленный и продырявленный?! Я своими ушами слышал, как он грозился ад на земле устроить, – вот так прямо и говорил, как я зам сейчас. А кое-кто считает, что сам Сатана на его корабле ходил. Никто тогда не мог сравниться с капитаном Олоннэ – о, старое бесовское отродье!
Бывало, после взятия корабля, он отрезал уши офицеров, поливал уксусом и солил, после чего силой заставлял несчастных съедать их. Если жертвы не могли дать ему тот выкуп, который он требовал, он приказывал медленно поджаривать их живьём на деревянных вертелах или потрошил раскалёнными железными крючьями.
Как-то Олоннэ рассвирепел и лично обезглавил всех пленников. И при этом он слизывал кровь с собственной сабли и весело так болтал о разнице во вкусе...
Если пленника не выкупали, он продавал его краснокожим дикарям, что творили обряды в джунглях ещё до того, как в Новый Свет припёрлись мои соплеменники. Он даже сделал себе татуировку: «Даю, чтоб ты дал!» и морду дьявола с рогами и свиным рылом. И многие повторили её себе – но не я. Даже на клинке его была эта надпись, чтобы убитый отправлялся прямиком к дьяволу в пекло!
С полминуты Диего мучительно переводил дух, старческая глотка тяжело хрипела...
– Да, – наконец продолжил он, – уж не знаю, как он столковался с тем старым индейцем – наверное, лишь такой дикарь и язычник в душе мог договориться с краснокожим язычником... И они взяли эти сокровища... Золото, сеньоры, золото... Мильон песо или десять... Старый Диего не умеет считать... Груды, груды! Хе-хе!
– Ты не веришь? – сообщил он лично Питеру – А вот Чёрный Капитан бы поверил – он был настоящий дьявол... А ты точно не Чёрный Капитан? – подозрительно уставился на Питера старик и вновь откинулся на подушки. – Да, дьявол ему долго помогал. Но Богу не угодно было терпеть проделки Железной Руки, и он решил наказать Олоннэ самой ужасной смертью. Тот получил сокровища, но умер, так ими и не воспользовавшись. Славно, должно быть, Сатана хохотал, когда душу Олоннэ бесенята раскладывали на сковороде! Может, и я скоро окажусь на одной сковородке со своим вожаком... И надо мной Велиал тоже повеселится – золото, которое мне принадлежит, я не могу достать...
– Мсье Диего, – вежливо попросил Джаспер, – я понимаю ваши чувства и огорчения, но не можете ли вы сказать нам поподробнее о золоте?
– Золото! – вновь хрипло каркнул старец. – Ну конечно... И на что вам это золото? Вы что – купите себе хоть лишнюю минутку жизни? Вы на меня посмотрите, парни! Через мои руки прошло столько реалов, дублонов и гиней что, наверное бы, хватило утопить вашу посудину – я ведь был боцманом самого удачливого корсара Мэйна, первым из флибустьеров, взявших испанский город на шпагу! Ха, в Порт-Ройале, мать вашу, я заплатил одной графине триста фунтов, чтобы она показалась мне голой, а потом добавил пятьсот – и она пищала подо мной не хуже самой обычной шлюхи! Да вы небось даже на портовых девок не зарабатываете! Олоннэ подох – и я подохну! Чёрный Капитан, – вновь уставился он на Питера, – пытаться обмануть смерть – всё равно что плевать против ветра! Имей это в виду, когда...
Дверь открылась и в сопровождении Окорока вошёл облачённый в сутану человек. Питер узнал в нём рулевого Эрнандо. Все пираты понимающе умолкли, кто-то даже бросил, подыгрывая затее капитана:
– Тьфу, поп латинский...
– Pax vobiskum![16]16
Мир вам! (лат.).
[Закрыть] – поприветствовал собравшихся Эрнандо. – Pax tibi, filius meus[17]17
Мир тебе, сын мой (лат.).
[Закрыть], – обратился он к старому корсару, садясь рядом и вытаскивая из сумки католическую Библию и серебряную дарохранительницу – один из трофеев корсаров.
– Кто ты, падре? – с некоторым удивлением спросил старик.
– Я смиренный брат ордена кармелитов, ныне служу духовную службу на фрегате «Магдалена» испанского королевского флага. (Питер припомнил, что и вправду «Магдалена» стояла в бухте.) В прошлом, как и ты, сын мой, моряк, позже – ничтожный слуга нашей матери церкви.
– Прочти «Патер ностер»... Нет «Патер ностер» знает каждый дурак. «Розарий»... прочти «Розарий»... – в голосе Диего звучало недоверие.
– Сын мой, – голос Эрнандо был тих и проникновенен, – полный «Розарий» читать долго и он состоит из трёх частей... Может, ты выберешь какую-то одну, если не доверяешь мне? – спокойно и доброжелательно предложил Эрнандо.
– Да ты прав... Прочти о Деве Марии, о Богородице – заступнице рода людского, и нас, грешников... – на глаза Диего навернулись мутные слёзы. – И о её небесной славе.
– Хорошо, сын мой, я прошу «Rosarium Virginis Mariae». Ave, Mariae... – затянул Эрнандо хорошо поставленным голосом как будто не срывал его десяток лет на галерной скамье и качающейся палубе...
Когда он закончил, Питеру вдруг до боли стало жаль этого старого умирающего головореза. Тот ведь верит, что сейчас ему отпустят грехи!
– Святой отец, – смахивая слезу, сообщил Диего. – Прости меня, грешного! Теперь я вижу, что ты истинный служитель церкви... Исповедуй меня и причасти святых тайн!
– Эээ... Стой-ка, приятель, – развязно оттёр Эрнандо от Диего поднявшийся Харвуд. – Попа мы тебе привели и его еретические ватиканские молитвы выслушали... Но исповедовать и всё прочее – это, извини, только после того, как ты скажешь про клад.
– Скотина ты! – злобно сообщил Харвуду старый пират. – В Преисподней, должно быть, таким, как ты, будут заливать расплавленное золото во все дырки... Ну да ладно, скажу. Но не тебе, а вон ему – больно похож он на Чёрного Капитана. – Жуткая культя поднялась и воистину как длань смерти указала на Питера.
Питер как во сне подошёл и сел на место, где только что устроился Эрнандо, скромно отошедший в сторонку.
– Слушай ты, и слушайте все. 18 градусов 20 минут северной широты, залив Гондве на Эспаньоле. Вторую координату знает Тизер Дарби...
– То есть как? – Харвуд аж подпрыгнул.
– Плывите в Город Потерянных Кораблей. Год назад он был ещё жив, он ведь сильно меня моложе...
– Ты не врёшь? – осведомился нервно сжимающий рукоять кинжала Харвуд.
– Не вру... Зачем? Хотите плывите на Эспаньолу и перекопайте все десять миль прибрежья в том поганом заливе, хотите – плывите в Город Потерянных Кораблей... Вот так-то, Чёрный Капитан... – хихикнул старец, обращаясь к Питеру. – Славная штука жизнь? Мне это золото не далось, и вам придётся попотеть, чтобы его добыть! Давай, Чёрный Капитан, споём песню, которую ты любил... Помнишь? Её уже все забыли, наверное...
И хрипло рассмеявшись, старик затянул дребезжащим голосом:
Захлебнувшись кашлем, Диего вцепился старческой рукой в запястье Питера.
– А теперь, парни, – сообщил он, – теперь проваливайте отсюда к чёртовой матери – я хочу поговорить со святым отцом.
Не споря, пираты вышли.
Через полчаса из-за двери кают-компании вывалился бледный Эрнандо.
– Если ад действительно есть – я воистину попаду на самую горячую сковороду, – сообщил он. – Лгать умирающему... Он уже скоро отойдёт, надеюсь, моя исповедь и отпущение хоть немного ему зачтутся – я ж почти монах как-никак... А я за такое кощунство, возможно, окажусь на его месте в жаровне дона Велиала де Геенны! Уф, и рассказал же чёртов старик! Сам я уж на что богохульник и головорез, но чтоб такое... Бедные падре – как они всё это выслушивают изо дня в день?!
* * *
– А что такое вообще этот Город Потерянных Кораблей? – осведомился Питер, сидя на лавке, поверх которой были набросаны засаленные шёлковые подушки.
– А, – сообщил Харвуд, расположившийся за резным столом в кают-компании словно у себя дома. – Видишь ли, дружище, это такое место в испанском Мэйне. О нём больше легенд и всяких мутных слухов, чем достоверных сведений! Но факт – он есть!
– Так что же оно такое? – невольно улыбаясь, повторил Блейк вопрос.
– Ох, и дотошный же ты, штурман! Ну, в общем, чуть не доходя до Юкатана, если идти с юга – там, где до черта рифов, бухточек и прочего мусора, который порядочному моряку – смерть, есть такое местечко... Сказать, что совсем уж настоящий город – может, и нельзя, но точно не деревня.
Туда уходят те вольные добытчики, которым надоело их ремесло, но, к примеру, денег не скопили. Или которых в десятке портов уже все ждалки прождал судейский с кипой бумаг и палач с петлёй или топором. Кто стал слишком известен, чтобы просто тихо жить где-нибудь в Йоркшире или Нанте, а золотишка опять же откупиться от чиновников и разных там ищеек не имеет. Ну или кто, допустим, боится мести – на поединке честном прибил другого флибустьера, а дружки того и матлоты не считают, что дело закончено... Искать его можно долго: весь берег, почитай, от Панамы до Юкатана – среди прибрежных островков, джунглей и отмелей с мангровыми зарослями.
– Но это ведь в испанских владениях? – недоумённо поднял брови Питер.
– Хе, как сказать! – ухмыльнулся Харвуд. – Там, может, и слыхали про короля, который сидит в Мадриде, хотя и за это бы я не побожился. Но на самом деле доны там появляются раз в десять лет. А правят там индейцы и беглые рабы – мароны.
– Любопытно, – пробормотал Питер...
И в этот момент на верхней палубе раздался топот бегущих ног, засвистели боцманские дудки:
– Свистать всех наверх!
– Что случилось? – высунулся из каюты Джон.
– Прямо по курсу голландский фрегат, – доложил скатившийся по трапу Рыжий Пью.
– И что же?
Джон уставился на боцмана – тот на секунду растерялся.
– Я не слышу! – рявкнул Серебряный.
– Парни предлагают его атаковать.
– Они что – ума лишились? Заставь их побольше бегать по реям, всю дурь выдует из голов. Мы идём за сокровищами, найдя которые станем богаче короля, а они хотят подставить головы из-за пары тюков дрянного какао и нескольких кип хлопка?! А ты поручишься за то, что кто-нибудь из наших головорезов в порту за кружкой рома не похвастается, как здорово он топит «сырные головы»?!
Харвуд понимал, что капитан прав, поэтому опустил голову на грудь.
– Но тут такое дело – с ним дерётся кто-то из наших...
– Ого!
Джон выскочил вон. Питер с квартирмейстером – за ним.
По палубе носились вооружённые люди. А примерно кабельтовых в шести был виден солидный голландский корабль, к борту которого был пришвартован бриг, уже сильно осевший в воде – видимо, дела атакующих шли неважно. На палубах сверкала сталь, отражая солнце.
Пока матросы перекладывали паруса, пока канониры забивали в пушки заряд и подкатывали к жерлам ядра, Питер устремился на квартердек, где собрались пиратские вожаки, вполголоса обсуждая, что им делать дальше.
Сам капитан всматривался в подзорную трубу – славный трофей с линзами голландского мастера Левенгука, взятый им по какой-то странной случайности на корабле испанцев – старых врагов жителей Соединённых Провинций.
– Голландец, похоже, прибил их из пушек, когда они сходились на абордаж. Боюсь, они скоро затонут, – сообщил Джаспер, всматривавшийся в горизонт, сощурив глаза...
– Ты прав, дружище, – пробурчал Джон. – Ты чертовски прав: лоханка уже тонет. Думаю, самое время нам навести там порядок. Курс зюйд-вест!
«Обручённый с удачей» пошёл бакштагом, причём довольно быстро при такой волне, как не преминул отметить Питер. Но даже при этом они достигли места морской потасовки через добрые двадцать минут. К этому моменту бриг вовсю кренился на левый борт. Команда отчаянно пыталась спасти положение, выбрасывая пушки, но по всему было видно – кораблю конец.
– Эге... – вдруг переменился в лице Джон. – Кажется, я знаю этот кораблик...
– Голландца? – с некоторой растерянностью спросил Питер.
– Да какого к морским чертям голландца! Бриг! Это, кажется, Бег... Эй, парни, поднажми! – зычно загремел его бас.
На пушечной палубе гремели команды Харвуда. Он обещал немедленно вставить фитиль в задницу тем, кто слишком медленно выполняет его приказы.
Питер тоже не дремал, разворачивая «Обручённого».
– Руль на ветер! Пошёл поворот! Хорошо, ребята!
Недавно отремонтированный «Обручённый», чей корпус заботливо был очищен от всякой дряни, набрал приличную скорость.
– Гектор! – крикнул Окорок. – Дай пару предупредительных выстрелов.
Новый главный канонир не заставил себя ждать. Одна за другой выстрелили две носовые пушки. Пороховой дым завернулся в гигантские белые шары. Одно ядро подняло высоченный фонтан брызг справа от кормы, второе – слева. Противнику дали понять, что он в пределах досягаемости. Кроме того, намекалось, что нападающие стреляют весьма недурно.
Джон отошёл к другому борту и достал подзорную трубу из кармана.
– Что ты хочешь рассмотреть? – осведомился Рыжий Пью. – Какого цвета подштанники теперь у голландского капитана?
Окорок махнул на него рукой:
– Хочу убедиться, что мы делаем эту глупость не напрасно!.. Эй, мистер Харвуд, пора переходить от предупреждений к делу, как ты думаешь, старина? Свистать всех наверх!
– Ослабить марсель и приготовиться к смене курса! – скомандовал Даффи. – Подойти с правого борта, развернуться против ветра и прыгать на борт! Так мы сможем уклониться от орудийного огня.
Они подходили к фрегату всё ближе и ближе. Абордажная команда спряталась за фальшбортом. Воцарилась зловещая тишина.
Пушкари продемонстрировали, что дело своё знают: одно из ядер, выпущенных пушками «Обручённого с удачей», снесло фонарь над кормовой надстройкой, второе смело полдюжины матросов с квартердека. Победный клич пронёсся над палубой.
Фрегат и после этого не пожелал выбросить белый флаг. Положив руль на ветер, голландский капитан стал поворачиваться к преследователю правым бортом, готовясь к артиллерийскому сражению, волоча за собой небольшой бриг.
Серебряный выругался:
– Воистину – эти голландцы упёрты как ослы! Старина, сделай так, чтобы у этого дурака пропало всякое желание ворочать штурвалом.
Восьмифунтовое ядро, попавшее под кормовую надстройку, лишило фрегат управляемости, разбив румпель. После этого сопротивляться уж точно не имело смысла.
– Абордажники, на бак! Мушкеты к бою! – гаркнул капитан. – Поднять флаг!
Британский флаг соскользнул с клотика, а вместо него появилось чёрное полотнище со скрещёнными саблей и шпагой.
