Текст книги "Артефакт темного бога (СИ)"

Автор книги: Владимир Кривонос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Вот и я хочу поклониться вашим богам и попросить их, чтобы они помогли в моих торговых делах.

Хозяин рассказал, где найти волхва. Я поблагодарил его монетой и вышел во двор. Ветерок мерно жевал солому в стойле. Я подошел к нему, потрепал холку. В этот раз я решил обойтись без моего верного друга и отправился по улицам города пешком.

Волхва звали Веденей. Жил он в восточной части города. Там же, на вершине холма располагалось и капище. Огромное изваяние грозного Перуна, о котором поведал хозяин, виднелось издалека. Оно служило мне маяком, с которого я не спускал глаз и шел, задрав голову. Потому не заметил и наскочил на старика, вынырнувшего невесть откуда.

– Ершить твою мать! – вырвалось у бедняги, еле удержавшегося на ногах. Устоять помог ему посох, на который он успел опереться. – Ты ж куды зенки вылупил?

– Извиняйте, отец. Загляделся я на вашего Перуна.

Он недобро зыркнул на меня из-под мохнатых бровей. Дернул крючковатым носом. Длинная борода запуталась в складках его рубища, мешком свисавшего с плеч.

– Ты на Перуна Всемогущего вину-то не сваливай. А то, не добр час, и до дома не дойдешь. Сгоришь в его стрелах огненных.

– Не серчай, папаша. Лучше подскажи, как мне найти Веденея?

В глазах старика сверкнул лукавый огонек, и мне показалось, что он даже улыбнулся в усы.

– Веденея, говоришь? А зачем он тебе понадобился?

– Да, дело есть к нему очень важное.

– Какое такое дело?

– А что я должен тебе рассказывать? Вот Веденею и расскажу.

– Ладно. Я и есть Веденей. Говори о своем деле.

Я опешил. Некоторое время стоял и не знал, с чего начать. Старик выжидающе смотрел на меня.

– У вас есть много богов. Перун, Белобог, Велес, еще кто-то, всех не припомню. И среди них есть Темновит.

Когда я произнес это имя, Веденей изменился в лице. Он вдруг помрачнел и насупился.

– Ты к чему его упомянул, чужеземец?

– Слышал про него. Говорят, он забирает из этого мира все плохое.

– Не к добру произносить его имя. Я – служитель Перуна, а Перун ведет битву с темными силами и богами Нави.

– Но без него в мире не существовало бы равновесия.

– Знаешь что, чужеземец? Ступай своей дорогой. А меня оставь в покое. Не знаю я твоего бога и знать не хочу.

Веденей повернулся ко мне спиной и заковылял по улице в сторону холма, над которым возвышался грозный Перун. Я посмотрел вслед удаляющемуся волхву. Да, неувязочка вышла. Кто же знал, что он так резко воспримет имя Темновита.

Я собирался уже податься назад, к постоялому двору, как заметил, что от одного из домов оторвалась человеческая фигура, из-за угла появилась еще одна. Люди, закованные в доспехи, двинулись за Веденеем. К ним присоединились еще двое. Они ускорили шаг, намереваясь догнать волхва.

Ой, не понравилось мне это. Я передумал возвращаться и пошел следом за воинами. Какими-то подозрительными показались их действия. Предчувствие не обмануло меня, и вскоре воины догнали волхва. Двое зашли вперед, а один, что оставался сзади, опустил ладонь на плечо старика. Веденей остановился. Оглядел окруживших его.

– Именем князя Ярополка, – донеслось до меня. – Веденей сын Ведазара, ты арестован.

– Как вы смеете, окаянные, прикасаться ко мне? К служителю всемогущего Перуна!

– Заткни рот, волхв. Нам наказали вбить тебе кляп, если ты вздумаешь болтать и поднимать шум.

Воины схватили волхва за руки, один из них вцепился в посох и с силой потянул на себя. Я не мог дальше наблюдать за этим безобразием. Прижимаясь к высокой изгороди, я подкрался к военным. Активировав скрытый клинок (пришло время его испытать), я подскочил к одному из пленителей. Одно короткое движение, и он осел на пыльную дорогу. В мою сторону устремились три удивленных взгляда. Старик тоже вылупил глаза: то ли от ужаса, то ли от неожиданности моего появления. Двое военных продолжили держать Веденея, а третий бросился на меня, обнажив меч. Я отступил. Выхватил из ножен оружие. Противник оказался достойным. Он отважно нападал, я уворачивался. Один раз я пропустил удар. Его клинок распорол скрытую одеждой кольчугу на правом боку, и мое здоровье сократилось вдвое. Это тут же отразилась на моей скорости и точности движений. Отступив еще на шаг, я неожиданно для себя провалился в стог сена, невесть кем собранный и поставленный в этом месте. Мой противник завертел головой (видимо, для него спрятаться в сене – немыслимое действие), а я, приготовив скрытый клинок, дождался, когда он повернется ко мне спиной, вылетел из стога и с циничностью самого жестокого убийцы перерезал ему горло.

Из оставшихся воинов один двинулся в мою сторону, а второй продолжал держать волхва. Я успел проглотить кусок припасенной еды, что немного поправило мое здоровье, и вступил в новый поединок. На этот раз я разделался с противником быстро: его уровень сильно уступал уровню погибшего товарища. Я подошел к Веденею. Последний воин отпустил его и приготовился к отражению атаки.

– Я пощажу тебя, – произнес я, выставив перед собой меч, – если ты скажешь, кто и зачем вас сюда послал.

– Приказ отдала Забава, новая супружница князя. Она велела арестовать волхва и бросить его в темницу.

– Спасибо за информацию, боец. Но ты зря доверился мне.

Я сделал резкий выпад, воин с проворностью кошки отскочил в сторону, парировав мой удар. Однако он не стал сражаться, а бросился наутек. Мне пришлось броситься вдогонку. Оставлять в живых свидетеля нельзя. Он расскажет начальству, и за бедным волхвом прибудет уже не четыре бойца, а целая дружина. Я быстро нагнал воина, и со всего маху всадил клинок в его шею. От содеянного меня передернуло, но я тут же взял себя в руки. Вернулся к Веденею. Старик смотрел на меня странным взглядом.

– Спасибо тебе, чужеземец. Ты спас меня от темницы. Но мне противна твоя жестокость.

– Эти враги не только твои, но и мои. Они пришли сюда, чтобы уничтожить вашу веру, попрать ваших богов и установить власть над вашим народом.

– Чем же они тебе насолили?

– Они принадлежат древнему ордену, который стремится к власти. Они подчиняют себе королей, князей, царей и императоров. А мое братство противостоит им. У вашего народа много богов. И светлые, и темные – они все стоят на защите мира. Вам нельзя разъединяться и враждовать друг с другом. Вам надо защитить вашу веру.

– А ты, чужеземец, смотрю, не такой простой, каким показался сразу. И не похож на тех, кто приходят на нашу землю и заявляют, что в мире есть лишь один единственный бог, а нас называют язычниками. Да, ты прав. Род создал двух братьев: Белобога и Темновита. И у каждого есть свое предназначение. Но я, как и Перун, стою на стороне светлых богов. И если ты хочешь узнать о Темновите, тебе нужно найти Горемысла. Живет он в северных лесах. Дам я тебе одну вещицу, которая поможет его найти.

С этими словами Веденей повел меня к подножию холма, где за частоколом поднималась фигура Перуна. Здесь недалеко от мостика, перекинутого через заполненный водой ров, опоясывающий холм, стояла скромная избушка с соломенной крышей. Старик пригласил меня войти.

Порывшись в сундуке, что находился в дальнем углу, он протянул мне деревянный кругляш с какими-то руническими знаками.

– Это – вегвизир. Он укажет тебе путь.

– И как им пользоваться? – я вертел в ладони непонятный мне девайс древности.

– Перед тем, как отправляться в путь, ты должен посмотреть на него и произнести имя – Горемысл. Амулет будет подсказывать верную дорогу, не даст сбиться с пути.

– Так ему можно задать любую цель? Не только Горемысла? – у меня уже родилась мысль о том, что я смогу напрямую найти дорогу к Темновиту.

– Эх, чужеземец, чужеземец. Вижу я, ты задумал узнать у вегвизира путь к черному богу, будь он не ладен. Нет, не выйдет. Сей артефакт не может указывать путь к богам простому смертному. Только волхвам способен он открыться полностью.

Веденей развеял мою надежду быстро решить задачу. Но ничего, придется двигаться к цели поэтапно. Первая зацепка уже появилась, и то – хорошо.

Прощаясь, я сказал ему:

– Отец, те, кто послал за тобой, они снова будут пытаться поймать тебя. Лучше уходи и схоронись где-нибудь. Чует мое сердце, что не дадут они тебе спокойно жить.

– Спасибо на добром слове, чужеземец. Удачи тебе.

Я вышел из избушки, и передо мной возникла надпись «Синхронизация». Очередной этап пройден.

Глава 13

Освободившись от шлема, я с облегчением выдохнул. Меня вновь окружала темень. На стене распласталась искривленная проекция окна, отливающая персиком от света уличных фонарей. Я поднялся с кресла. В ступни словно впились тысячи мелких иголочек. Страдая от этих покалываний и разминая затекшие руки и ноги, я добрался до выключателя. Вспыхнувшие на потолке светильники на мгновение ослепили меня.

Я вернулся к мыслям об игре. Анна – точно одна из тестеров. И она явно играет против меня. Спасает мне жизнь, чтобы сделать союзником. Затем пытается спрятать волхва, будучи уверена, что я отправлюсь именно к нему. Она всегда на шаг впереди. Везде меня опережает. И только по чистой случайности я не дал ей увести Веденея и получил от него штуковину с прикольным названием «вегвизир», которая выведет меня на след Темновита. Сейчас бы сесть на Ветерка и отправиться к Горемыслу (я уверен, что он поможет мне найти Звезду), но очень хотелось есть. Я потянулся к телефону. Ого, семь пропущенных звонков. Два от мамы и целых пять от Юлианы! Интересно, зачем она мне названивала?

Я поспешил набрать ее. Она ответила почти сразу.

– Андрей, как здорово, что позвонил. Ты сейчас можешь приехать?

Я глянул на часы. Почти девять вечера.

– Если ты меня накормишь. Я весь день играю в твою игрушку, ни травинки, ни росинки во рту.

– Слышу, в роль ты хорошо вошел. Как успехи в поисках?

– Пока не очень. Нахожусь в самом начале пути. Но одна зацепка уже появилась.

– Отлично! Ну, ты как? Мне тебя ждать?

У меня в груди завибрировало от этих слов. Я готов был крикнуть: «Да, конечно!», но вспомнил про два пропущенных от мамы. Все ли у нее в порядке?

– Я тебе сейчас перезвоню.

Она отсоединилась. Я набрал маму.

– Андрюш, наконец-то, – в ее голосе я услышал смесь тревоги с радостью. – Я уже не знала, что и подумать. Ты скоро домой?

– Мам, ты знаешь… – я запнулся. – Этот заказ срочный, он все еще висит надо мной, как дамоклов меч. Осталось два дня, а я очень мало сделал. Ты не сильно рассердишься, если я этой ночью не приду?

– Раз тебе надо, как же я могу сердиться? – она вздохнула. – Ты хоть ел что-нибудь?

– Да, мам. Меня накормили.

– Кто это, интересно? – в ее голосе послышались нотки ревности.

– Заказчик. Он желает, чтобы я быстрее выполнил работу, вот и старается как-то помочь, обеспечивает условия.

Я пожелал ей спокойной ночи и перезвонил Юлиане. Сообщил, что скоро буду. Мне не хотелось через весь город в такую поздноту тащиться на автобусе, поэтому я вызвал такси.

На улице вновь моросил дождь. Яркие пучки света вылетали из фар проезжающих машин и расплывались на мокром асфальте. Пряный запах опавшей листвы одурманивал своей свежестью и остротой.

Сидя в такси на заднем сиденье, я несся по вечернему городу. Я понимал, что между мной и Юлианой ничего нет, кроме контракта по поиску артефакта, но мне очень хотелось ее увидеть. И от этого меня пробивал мандраж. За окном проносились рекламные огни и сияющие витрины магазинов. Редкие в это время прохожие (кому захочется гулять под дождем в десятом часу вечера). Старые тополя, уже сбросившие листву, стоявшие корявыми изваяниями. Все это мелькало на заднем плане, как будто по ту сторону монитора, а я находился совсем в другой реальности, в той, где существовала только Юлиана. И ее загадочный артефакт.

Расплатившись с таксистом, я выскочил в непогоду.

Дверь квартиры, как и в прошлый раз, была слегка приоткрытой. Из прихожей на лестничную площадку падала узкая полоска света. С колотящимся сердцем, готовым пробить дыру в грудной клетке, я вошел.

– Разувайся, проходи в зал, – донесся голос Юлианы откуда-то издалека. Самой ее не было видно. Зато явственно улавливался запах вареных пельменей.

Я заглянул в комнату напротив с распахнутыми настежь дверями. Здесь светился большим экраном телевизор. На журнальном столике между двух кресел я заметил откупоренную винную бутылку, несколько сложенных пирамидкой апельсинов на тарелке, открытую коробку конфет и два бокала.

– Пельмени будешь? – услышал я. Голос звучал приглушенно и раздавался со стороны кухни.

Я протопал туда и увидел Юлиану. Она возилась у плиты все в той же пижаме, как и при первом моем визите.

– С удовольствием, – ответил я, остановившись в дверях. – Давненько их не ел, хотя очень люблю. А сейчас я вообще готов проглотить что угодно.

– Тебе с бульоном или без?

– Без.

Она деловито зачерпнула поварешкой из кастрюли, стоявшей на плите, и плюхнула в пустую тарелку пельмешки, которые как мячики слегка подпрыгнули, ударившись о твердую поверхность.

– Извини, ничего другого нет.

– А другого и не надо.

– Так. Не стой здесь как истукан. Иди в зал. Я сейчас.

Я вернулся в комнату, названную залом. Расположился в кресле. По телевизору мельтешили картинки, и доносилось приглушенное бормотание. Юлиана с тарелкой в руках появилась почти сразу. Поставила ее передо мной, а сама забралась с ногами на второе кресло. Взяв бутылку, наполнила свой бокал.

– Будешь?

– Мне еще играть.

– Не сейчас же.

– Верно, не сейчас. Но я хочу продолжить как можно скорее. Осталось всего два дня.

– Почему два?

– Ты же сама сказала, если уложусь в пять дней, заплатишь по тройному тарифу. Три уже прошло.

– А, ну да, – она продолжала держать бутылку. – Тебе нужно немного отдохнуть. И от одного бокала ничего не сделается.

С этими словами, не дожидаясь моего ответа, она налила и мне.

– Ну что, давай? – она приподняла бокал. – Без тостов и чоканий. Просто каждый за свое.

Мы молча выпили. В груди потеплело, в голове появился легкий шум. Я накинулся на манившие к себе пельмени.

– Почему ты не спрашиваешь, зачем я тебя позвала? – она держала перед собой бокал и задумчиво глядела в сторону телеэкрана, но ее явно не интересовало то, что там происходит.

– Зачем? – поспешил я исправиться, проглотив горячий и вкусный пельмень.

– Я боюсь оставаться одна, – Юлиана всхлипнула. – Боюсь, что он снова ко мне придет.

– Кто?

– Дядя Саша. Он, конечно, помогает мне и моему папе, но ведь он делает это не просто так.

– Ты обязана ему чем-то платить?

Юлиана перевела взгляд на меня. Ее глаза были серьезны. Я не мог долго их выдержать, и чтобы не показывать своего смущения, предложил:

– Может еще по одной? – и потянулся к бутылке.

– А как же игра?

– Играть буду утром, а до утра еще далеко.

После второго бокала все вокруг словно заплясало, а пельмени стали еще вкуснее.

– Дядя Саша неравнодушен ко мне, – продолжила Юлиана. – Но он женат и годится мне в отцы. Но дело даже не в этом. Я не люблю его. И может, все было бы хорошо, но после трагедии он взял меня под свою опеку, из-под которой я не знаю, как вырваться.

– О какой трагедии ты говоришь?

– А ты разве ничего не знаешь?

– Что я должен знать?

– Об этом по всем телевизионным каналам успели рассказать.

– Я не смотрю телевизора.

– Мои родители попали в аварию. Мама погибла прямо на месте. А папа сейчас лежит без сознания. И только благодаря усилиям дяди Саши остается надежда на то, что он будет жить.

Только сейчас я обратил внимание на фотографию в черной рамке, что стояла на полке над телевизором. С нее смотрело улыбающееся лицо красивой женщины, очень похожей на Юлиану. И вспомнил ту первую встречу, когда Юлиана нагрянула в офис. Теперь мне стал понятен смысл ее черного платка.

– Но я хочу сама вернуть папу к жизни, – продолжала Юлиана. – Я не желаю быть обязанной дяде Саше. И в этом сможешь помочь мне ты.

– Не понял, как?

– Та Звезда, которую ты ищешь, нужна для спасения папы… Не смотри так, – Юлиана строго взглянула на меня, – Я не слетевшая с катушек.

Мне, действительно, все это было не понятно, и это, видимо, читалось на моем лице. Чтобы сгладить неловкость, я вновь дотянулся до бутылки и плеснул вина себе и в бокал Юлианы, который она успела поставить на столик. Не обращая внимания на мои действия, она продолжила:

– Он увлекается всякой древностью. Каждый год уезжает на раскопки со знакомыми археологами. Однажды он привез домой одну находку: вытесанную из камня девятиконечную звезду. В диаметре как блинница у нас на кухне. Он рассказал, что это древний артефакт, который наши предки использовали для связи со злым богом Темновитом. Якобы с его помощью они могли спасаться от неминуемой смерти. Долгое время звезда стояла на полке в его комнате, а потом пропала. Как-то в разговоре по телефону с кем-то отец обмолвился, что он пишет код для звезды, и если этот код «залить» в нее, можно активировать древний артефакт.

– И что из всего этого?

– Мой отец полагает, что древние артефакты славян – электронные устройства, и если подобрать к ним программный код, можно научиться управлять ими. Если та звезда спасает людей от смерти, то активировав ее, можно вернуть к жизни моего папу. Ему, видимо, удалось написать код к Звезде. Но он зачем-то поместил его в игру.

– Так ты же сама сказала, что настоящий артефакт пропал.

– Скорее всего, отец его куда-то спрятал.

– Даже если это так, как же ты собираешься найти Звезду?

– Буду изучать документы отца. Наверняка он оставил намек на то, где она находится.

– Почему ты дала мне срок пять дней?

– Я не знаю, сколько у меня времени на самом деле. Но чем быстрее ты найдешь код, тем больше шансов на спасение.

– Скажи, а какое отношение ко всему этому имеет Эйнштейн?

– Какой Эйнштейн?

– Ну, этот, Альберт Геркулесович.

– А, ты про Петрова. Прикольно ты его назвал. А ведь точно похож, – Юлиана чуть слышно рассмеялась и отхлебнула из бокала, который держала все это время перед собой. – Отец с ним работал раньше. Он даже бывал у нас дома. Но примерно за полгода до аварии, как раз после того, как Звезда пропала из папиной комнаты, они разругались. После этого отец мне сказал, что если Геркулес Альбертович попытается выйти на меня, я должна слать его к «чертям собачьим».

– Зачем, интересно, Эйнштейну искать код Звезды, если физического артефакта у него нет? Или может… Он все-таки у Эйнштейна?

– Тогда отец не стал бы просить найти код в игре.

– Логично.

– Юлиана… Я должен тебе сказать… Я узнал, что Эйнштейн нанял другого искателя, чтобы раздобыть Звезду. Если он опередит меня, я могу не найти код.

Ее лицо сделалось вдруг серьезным, и она посмотрела на меня в упор.

– Андрей, что ж ты сразу не сказал? Мы ведь можем остаться ни с чем. Ты просто обязан успеть.

– Да, я хочу успеть.

– Так, кончай пить, – ее голос вдруг сделался стальным. – Сколько тебе надо времени на сон?

– Да мне пары часов хватит.

– Вот и хорошо. Ложись в соседней комнате на диван. Я принесу тебе подушку и одеяло. Через два, нет, ладно, через три часа я тебя разбужу. Такси до офиса за мой счет.

Я все же опрокинул последний бокал и приподнялся с кресла. Комната плыла перед глазами. Блин, надо же, нахрюкался. Мне захотелось приблизиться к Юлиане и обнять ее за талию. Но она успела выпорхнуть из зала. Кое-как я добрался до дивана. Подушка уже лежала у изголовья. Я свалился, не раздеваясь. Щелкнул выключатель и стало темно.

– Спокойной ночи, игрок, – прозвучало откуда-то издалека.

Глава 14

Проснулся я от настойчивого тормошения за плечо.

– Вставай же. Ты спишь уже четыре часа, – пробился сквозь сон Юлианин голос.

Я с трудом разлепил глаза. Головой будто всю ночь играли в футбол. Совсем не хотелось отрывать ее от подушки, но я все же заставил себя приподняться. Сел, откинувшись на спинку дивана. Юлиана стояла рядом и смотрела на меня как Фрекен Бок на нерадивого Малыша.

– У тебя есть…? – начал я.

– На кухне, на столе, – не дав закончить, сообщила она.

Сделав усилие над собой, я встал. С полузакрытыми глазами добрался до кухни. Там в стакане шипела слегка мутноватая жидкость. Не спрашивая, что это, я залпом выпил. Подойдя к раковине, включил холодную воду и плесканул на лицо.

Аспирин, или что там было в стакане шипучее, медленно, но верно начинал действовать. Вообще спиртное я почти не употреблял. А вчера на голодный желудок, да еще не желая показаться Юлиане слабаком, я явно перестарался. Зато она держалась молодцом.

– Такси я уже вызвала, – ее фраза напомнила, что я должен отправиться в офис. За окном чернела ночь, и тащиться куда-то совсем не хотелось.

Я сел на табурет.

– Кофе будешь? – она подошла к кофе-машине, блестевшей хромированными боками.

– Ой. Что-то мне сейчас не охота.

– Тогда возьми с собой.

Машина зажужжала, перемалывая зерна. По кухне распространился кофейный аромат. Юлиана достала из верхнего шкафа большую кружку-термос. Подставила ее под кранчик кофе-машины и наполнила почти до краев.

– Я тебе еще бутерброды приготовила, – она завинтила крышку, взяла со стола сверток в целлофановом пакете, и все это протянула мне.

Затрезвонил Юлианин мобильник. Сообщили, что такси подъехало.

Уже в прихожей, обуваясь, я спросил:

– Ты вчера говорила про дядю Сашу. Вдруг он придет и будет к тебе приставать?

– С чего вдруг тебя это беспокоит?

– Ты же сама говорила, что боишься его. Разве не для этого ты меня позвала?

– Не бери в голову. Мне просто вчера было одиноко. И давай уже, игрок, иди. Тебя ждут великие дела!

Меня покоробило то, как она назвала меня игроком. Хотя, она, скорее всего, права. Я ведь не кто иной, как самый настоящий геймер, пусть и занимаюсь поисками разных вещиц. А по сути, также играю, получая от этого удовольствие и драйв.

Таксист, когда узнал адрес, присвистнул.

– Это дом, где раньше сектанты жили?

– Угу.

– А ты слышал про то, как один из них повесился?

– Нет, не слышал.

– Говорят, один настолько ударился в веру, что решил ускорить встречу с богом. Он повесился в одной из комнат на верхнем этаже. Прицепил шарф с петлей к креплению люстры. Говорят, тот крюк до сих пор торчит с потолка. А после того случая братки разогнали их всех и дом приватизировали.

Такси подъехало к зданию офиса. Часы показывали начало пятого. В это раннее время улицы были пустынны. Я расплатился. Таксист проводил меня удивленным взглядом. И еще какое-то время не уезжал, смотрел сквозь стекло, как я вожусь с ключом, не желавшим попадать в замочную скважину. Наверное, он гадал, зачем мне понадобилось ночью тащиться в этот странный дом, где когда-то повесился сумасшедший сектант. Уже попав в полумрак коридора, я услышал, как за дверью взревел мотор, и потом быстро все стихло.

Зайдя в кабинет и включив свет, я первым делом поглядел на потолок. В самом центре зияло отверстие, на которое я раньше не обращал внимания, и из него торчал крюк для подвешивания светильников. В груди похолодело. Надо же было этому чертову таксисту рассказывать историю про сектантов. Кто его за язык тянул?

От увиденного на потолке улетучились остатки хмеля. Сбросив наваждение, я оживил монитор. Теперь захотелось кофе. Я достал из рюкзака кружку, заботливо завернутую Юлианой в полотенце. Содержимое даже не успело остыть. Похлебывая и наслаждаясь ароматом, я пробежал глазами электронную почту и сообщения в соцсетях. Ничего важного и сверхсрочного. Пара новых заявок, которые можно запросто перенести. Сообщение от старосты, что в понедельник первой парой поставили «базы данных». Хорошо, что предупредила. Лекции старой Марфы (как мы называли Марфу Геннадьевну) в нашей группе никто не пропускал. Попробуй, не явись.

Кофе, на удивление, закончился быстро. Жаль, нельзя повторить. Зато я чувствовал себя как спортсмен перед стартом. В полной боевой форме, готовый к новым испытаниям. Усевшись поудобней, я нахлобучил шлем и запустил игру.

***

После синхронизации я вновь очутился у холма с капищем, недалеко от дома Веденея. Вспомнил, что дал ему совет, укрыться от властей. Интересно, последует он моей рекомендации?

Я был уверен, что выиграл у Анны этот ход. И теперь нельзя потерять полученное преимущество. Нужно срочно отправляться на поиски Горемысла, пока меня вновь не опередили. Стараясь не привлекать к себе внимания городской стражи, я поторопился к постоялому двору. Когда уже подходил к гостинице, кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся. Передо мной стоял Мирон. Он приложил палец к губам и воровато огляделся.

– Ты один? – голос Мирона дрожал от волнения.

– Да.

– Можно укрыться у тебя?

– Я не против. Только объясни, что случилось?

– Потом. Давай сначала уйдем с улицы.

Мы зашли во двор. Я проверил Ветерка. Он все также стоял в стойле, довольный своей лошадиной жизнью, и пожевывал сено. Хозяин, копошившийся с вилами во дворе, поприветствовал меня. Спросил: удачно ли я сходил.

Мы поднялись ко мне в комнату.

– Рассказывай, – сказал я, закрыв дверь на щеколду.

Мирон выглянул в окно, будто проверяя, не следит ли кто за нами. И лишь потом повернулся ко мне.

– Сегодня в наш храм нагрянули военные и устроили погром. Отца Перфилия схватили, увели куда-то. Прихожане разбежались. За мной учинили погоню. Я еле ноги унес. И все это делалось от имени князя. Я думаю, кто-то науськал его на нашу церковь.

Я сразу представил себе, кто мог это сделать. Прав был Мороз, новая наложница князя представляет серьезную опасность.

– И что ты думаешь делать, Мирон?

– Бежать отсюда.

– А как же твои мечты нести веру людям?

– На Руси найдется немало городов и деревень, где я смогу проповедовать. А здесь правит отступник от истинной веры. Сейчас он силен, но наступит судный день, и он будет гореть в адском огне. И тогда мы вновь вернемся сюда и построим новый храм.

– Заманчиво звучит. Я вот тоже хочу отправиться. В северные земли.

– Возьми меня с собой. Авось сгожусь.

Я посмотрел на него. Тело тощее, руки как нитки. Тяжелее пергамента, поди, ничего не держали.

– Ты меч-то когда-нибудь поднимал? Или может из лука стрелял?

– Тахир, я не владею богатырской силой, не умею воевать, но я смогу принести тебе удачу, открыть путь к Богу, я…

– Стоп. Мне обуза не нужна. Путь к богу я и так смогу найти. Что ты кроме молитв умеешь?

– Я умею писать. Считать.

– Понятно. Раз уж угораздило один раз тебя спасти, видимо, придется теперь спасать всю жизнь. Собирайся, пойдем вместе.

Я одолжил Мирону свой плащ (сам я носил куртку, купленную в Олешье). Он преобразился, приняв вид странствующего дервиша из нашего братства. Мы спустились во двор.

– Кстати, где твой конь?

– Пришлось продать, чтобы помочь отцу Перфилию со строительством храма.

– Да, уж…

Я поинтересовался у хозяина, где можно купить лошадь. Он покачал головой, сказав, что хорошая лошадь стоит дорого. Но у него есть подержанная кобылка, которую он мог бы уступить за полцены. С этими словами он повел нас к стойлу. В двух шагах от Ветерка стояла лошадка пегой масти с грустными глазами. Эх, была не была, пришлось отдать существенную часть заработанных денег. Вроде на филантропа я не был похож, но что-то подсказывало, что не нужно бросать старика на произвол судьбы. А без лошади он станет настоящей обузой. Хозяин назвал ее Нимфой. Хм, не могу сказать, что эта кличка ей подходит, но, вполне возможно, в молодости эта кляча отличалась большей привлекательностью.

Очень скоро мы покинули Киев через северо-восточные ворота, выходящие к Днепру. Я вспомнил о вегвизире. Вынул его и произнес имя волхва. Вокруг меня все потемнело, а сам я будто воспарил к небесам, увидев землю с высоты птичьего полета. Меня понесло над лесами, реками, холмами и озерами. Промелькнуло несколько городов. Потом полет замедлился, и я словно истребитель спикировал вниз и завис над поляной среди мрачного елового леса. Там располагались вкруг фигурки богов, а рядом с ними стоял седовласый старик с посохом, очень похожим на посох Веденея. Старик глянул на меня, сверкнув глазами. Но ничего не сказал. Над его головой высветилась надпись «Горемысл». После чего ярко вспыхнуло белым, и я вновь очутился на берегу Днепра рядом с Мироном, восседавшим на пегой кобыле.

Мы тронулись в путь. Ветерок будто знал, куда нужно идти, и потопал по одной из трех дорог, расходившихся от городских ворот. Дорога спускалась с крутого холма, направляясь к реке. На берегу обнаружилась паромная переправа. Перебраться на левый берег стоило гораздо дешевле, чем обратно. Оно и понятно: желающих попасть в город всегда больше, чем тех, кто уходит в дремучие восточные леса.

После переправы дороги снова расходились, но вегвизир, видимо, подсказывал путь не только мне, но и Ветерку. Не видя на пути препятствий, я пришпорил коня. Миронова кляча едва поспевала, приходилось притормаживать и поджидать.

Без происшествий мы достигли первой деревни. Пронеслись по пыльной улице. Местные жители глядели на нас из-за заборов, провожая любопытными взглядами. За деревней тянулись поля, а потом снова лес. Вековые ели растопыривали длинные пушистые лапы, хлеставшие по ногам коней, задевавшие за плечи и лицо. Их верхушки тянулись высоко, закрывая небо, отчего в лесу стоял сумрак, как поздним вечером. Где-то совсем близко прокаркала ворона, захлопали скрытые деревьями крылья.

– Тахир, мы не заблудились?

– Мой «компас», подаренный волхвом, указывает путь. Я ему доверяю.

– А куда мы идем, если не секрет?

– К волхву Горемыслу. Он должен рассказать мне про одного из своих богов.

– К язычнику, – с презрением в голосе произнес Мирон.

– Если ты не хочешь, я тебя не держу. Можешь остаться в любой из деревень и проповедовать.

– Ты мне очень помог, я не могу тебя просто так бросить. И даже готов встретиться с твоим язычником.

– Тут, Мирон, кругом все язычники. Тебе будет совсем непросто переубеждать людей. Проще самому принять их веру и обычаи.

– Ну, уж нет. Никакая другая вера не способна увести меня с пути истинного. Да и не вера это у них, а великое заблуждение. Им стоит лишь открыть душу, чтобы услышать слово божие и понять истинный смысл учения Христа. Но я понимаю, они долгое время жили в потемках, а их волхвы поддались искушению и сотворили себе ложных кумиров. Их идолы – жалкое подобие настоящего Бога.

Я посмотрел на раздухорившегося Мирона, сбросившего капюшон. Его глаза сияли в лесном полумраке, а лицо приняло решительный, если не сказать, грозный вид. Дай ему меч или топор, и он пойдет крушить славянских идолов, не задумываясь.

Тем временем деревья поредели, и впереди показались темные крыши домов. Вечерело. Индикатор усталости Ветерка показывал, что ему требуется отдых. Мы решили зайти в деревню и попроситься на ночлег. Постучали в дверь крайней избы. Здоровый пес на цепи исходил грозным лаем, готовый выпрыгнуть из собственной шкуры, чтобы добраться до нас и разорвать. Дверь скрипнула, приоткрылась. Из образовавшейся щели выглянуло широкое мясистое лицо с косматой бородой.