Текст книги "Артефакт темного бога (СИ)"

Автор книги: Владимир Кривонос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Камень оказался тяжелым. Он норовил утянуть меня ко дну, но я энергично греб одной рукой (второй держал камень). Очень скоро я достиг берега. Показал добычу Анне и Мирону. Они как-то хило отреагировали.

– Вот из-за этого весь сыр-бор? – озадаченно произнесла Анна. – Я чуть лисой на всю жизнь не осталась.

Я аккуратно убрал камень в сумку. Мы вскочили на коней и двинулись к перекрестку, где сходились три дороги.

На ночном небе, усыпанном яркими звездами, появилась луна. Мы миновали дуб. Я скосил глаза на дупло, где живет Ночница. Оно темнело неясным овалом на могучем стволе. Там ли его хозяйка или улетела промышлять?

Пройдя перекресток, мы направили коней по южной дороге. Проскакали всего несколько шагов, как сзади послышался свист. Я обернулся. За нами мчалась стая ворон, а во главе этого черного полчища – Ночница верхом на метле.

– Нас же предупреждали, – вспомнила Анна, – не поворачиваться к дубу спиной.

Мы пришпорили, заставив лошадей бежать во всю прыть. Они неслись быстро, но птицы летели еще быстрее. Достигнув нас, они набрасывались на спины, клевали в головы. Вблизи вороны оказались крупнее своих обычных собратьев раза в два. Каждый такой клевок стоил от пяти до десяти процентов здоровья. Я едва успевал на ходу кидать в рот припасенные у Горыни куски рыбы. Мои спутники, видимо, тоже пытались таким образом поддержать сокращающееся здоровье. Ночница витала над стаей и подбадривала птиц.

Может, надо было остановиться и принять бой? Перебить всех ворон и спокойно двинуться дальше? Я сообщил свою идею Анне, жавшейся к шее кобылы.

– Давай, – ответила она и заглотнула очередной кусок рыбы.

– Мирон! Стой! – крикнул я.

Мы затормозили коней. Вороны кружили над нами, изображая рой кровожадных ос. Я вынул лук. Прицелился. Первая стрела удачно попала в ближайшую птицу. Анна уже размахивала топором, отгоняя назойливых пернатых. Я выпустил вторую стрелу. И получил удар по темечку. Минус еще десять процентов. Зато вторая пробитая стрелой птица шлепнулась на землю. Я нацелился на третью. Но не успел отпустить тетиву, как в лук вцепились когти и вырвали его у меня. Чертыхнувшись, я выудил из ножен меч. Последовал примеру Анны. Птицы продолжали кружить, но теперь уже не причиняли нам вреда. Мирон орудовал дубиной. Рядом с ним на земле я заметил две распластавшиеся черные тушки. Молодец, монах! Так держать!

Ночница, наблюдавшая за битвой с высоты, сверкнула очами.

– Как вы посмели обижать моих птичек, смертные?

– Не мы первые напали, – бросил я в ответ.

– Вы нарушили наш ночной покой, а всех, кто его нарушает, ждет смерть.

– Послушай, Ночница. Разве ты нас не узнаешь? Мы пришли по поручению твоей сестры, Полудницы. Она просила вернуть точильный камень. А ты сбросила его в озеро и сказала, что если мы найдем камень, можем забирать его.

Ночница призадумалась.

– Твоя правда. А вам, действительно, удалось достать камень?

– Да. Его мне отдал сам Водяной.

– Идишь, ты! Как это он так? И ничего не попросил взамен?

– Попросил. И я выполнил его просьбу.

– Ну, прям, герои, фу ты, ну ты! А со мной не хотите сразиться?

– Зачем нам это?

– Как это зачем? Вы думаете, я просто так отпускаю ночных путников? Не дождетесь!

Она взмахнула руками. Воронья стая расступилась, освободив пространство между нами и Ночницей.

– Ну, кто из вас первый? – ее голос с леденящими душу металлическими нотками звонко ударил по барабанным перепонкам. – Или вы предпочитаете нападать скопом? Толпой на одного?

– Нет, мы будем вести честный бой, – ответил я. Глянул на своих спутников и выдвинулся вперед.

Глава 29

Чем сразить Ночницу, я понятия не имел. Лук у меня выбили. Остальное оружие только для ближнего боя. Какое вооружение у нее, я не знал, но не иначе как магическое. А что я могу противопоставить магии? Ни-че-го. Но вызов был принят, и теперь надо достойно провести бой. Где-то на задворках мозга пробежала подленькая мысль, пропела тонюсеньким голоском: «А может просто убежать? Зачем тебе сражаться, если битва не приблизит к цели ни на шаг?» Однако взявшийся невесть откуда мальчишеский задор заставил замолчать предательские мысли. Захотелось доказать самому себе, что я смогу справиться с какой-то там ночной ведьмой, пусть даже и дочерью Кощея. Ведь если я не справлюсь с ней, то как же я собираюсь противостоять остальной нечисти, ожидающей меня в темном царстве?

А еще я подумал, что давненько не было синхронизации. Если проиграю бой, придется проходить весь квест с самого начала, с того момента, как мы встретили Полудницу.

На всякий случай я выудил из-за спины щит, доставшийся мне еще от степняков, и вынул из ножен меч. Ночница, повисшая в воздухе на метле, с усмешкой наблюдала за моими приготовлениями.

– Ну, давай. Я готов.

Она поерзала на метле, видимо, поудобнее пристраиваясь, и сорвалась вдруг с места, ринувшись ко мне. От неожиданности я пригнулся, выставив щит. Она пронеслась надо мной всего в каких-то сантиметрах, просвистела как пушечное ядро. Я развернул коня. Ночница делала петлю в воздухе. Эффектно. И вновь понеслась в мою сторону. В этот раз я решил не уворачиваться. Ждал ее приближения, держа меч наготове. Как только она приблизилась, рубанул по ней. Но клинок будто встретил каменную стену. С искрами его отбросило назад. Да и я сам чуть не слетел с коня. А Ночница, промчавшись над самой головой, исчезла с поля зрения.

Я выровнялся. Вновь развернул Ветерка. Выходит, она имеет защитное поле, непробиваемое для меча. Что если многократно по нему ударять, оно ослабеет и, в конце концов, исчезнет? Слабая надежда, но у меня других идей сейчас не было. Ночница тем временем вновь летела ко мне. Я повторил маневр. Снова сверкнули искры. Снова меч не достиг своей цели, а я с трудом удержался в седле. Глянул на индикаторы, здоровье пока не пострадало. Отлично.

Сколько еще раз она будет так пролетать? Да и зачем? Надеется вымотать меня, а затем ударить? Развернувшись, я ждал следующего захода. Теперь я решил не бить наобум, а попытаться уйти в сторону и рубануть сбоку. Надо же отыскать слабое место в ее защите. Ночница уже неслась ко мне. Я приготовился. В самый последний момент, когда я хотел отскочить вправо, она вдруг резко снизилась, целясь черенком метлы прямо в грудь. Я успел уйти. И мне удалось пройтись мечом по спине (она сама ее подставила, опустившись так низко). Искры снова посыпались. Но удар не прошел бесследно. Она дернулась и даже ойкнула. Ага, значит, со спины защита слабее.

Мы снова с ней разошлись. Она перестала казаться мне страшной и непобедимой, надо лишь проявить ловкость, и бить ей по спине. Я ожидал следующей атаки, намереваясь повторить маневр. Но к моему удивлению Ночница не полетела в лоб, а принялась кружить вокруг меня. Я лишь успевал поворачивать коня, чтобы не потерять ее из виду. А она набирала скорость. Полы черной накидки на ее плечах, развеваясь, напоминали крылья. Да и сама она все больше начинала походить на птицу, на гигантскую ворону, несущуюся по кругу. Я уже не мог крутиться на одном месте. Пришпорив Ветерка, рванул из центра. Ночница пропала. Откуда-то со стороны донесся голос Анны:

– Сзади! Не поворачивайся спиной!

Я понял, надо развернуться. Потянул поводья. Начал поворачивать Ветерка. И тут ощутил удар. В спину. И оглушительное карканье над самым ухом. Индикатор здоровья тут уже упал на треть. Я попытался выпрямиться, и снова удар. Перед глазами все завертелось. Глухой стук о землю. Здоровья меньше половины. Я приподнялся. Меч, вылетевший из руки, блеснул в нескольких шагах от меня. Щит вроде на месте. И снова совсем близко хлопанье крыльев. Я поднял голову. Гигантская ворона неслась на меня. Выставив щит, я присел. Когти огромной лапы царапнули по нему. Щит развалился на три части, в ладони остался лишь ремень. Ворона сделала круг и снова понеслась ко мне. Я бросился наутек. Перед глазами оказался Мирон, с ужасом уставившийся на огромную птицу. Он сжимал обеими руками дубину. Я понял, что несусь прямо на него, и могу сбить бедолагу с ног. Сделал прыжок в сторону. Позади услышал глухой удар и хлопанье крыльев. Обернулся. Мирон лежал на земле. Ворона взлетала вверх, а в воздухе кружились, медленно опускаясь, черные перья.

Я подобрался к старику. Вроде цел. Рядом с ним валялась его дубина. Я взял ее. Поднялся во весь рост. Ворона уже пикировала на меня, несясь как истребитель, идущий на таран. Я сжал в руках дубину, приготовился. И когда между мной и вороной оставались считанные метры, взмахнул. Дубина сбила птицу. Выбила из нее черный фонтан перьев. С прерывистым карканьем ворона шмякнулась о землю, прокатилась несколько шагов и вдруг обернулась Ночницей. Только теперь беспомощно лежавшей в траве. До меня донеслись ее постанывания. Значит, жива.

Зашевелился Мирон. Кряхтя, поднялся. Из темноты выехала на кобыле Анна. Мы втроем обступили Ночницу. Она продолжала лежать лицом к земле и стонать.

– Ну что, довольна? – спросил я.

Она подняла голову, села. Вид у нее был неважный. Серебристое платье местами порвалось, черная накидка превратилась в лохмотья.

– Убирайтесь отсюда, – только и смогла она выдать в ответ.

– Ты сама затеяла это состязание. Мы тебя не просили.

Оставив Ночницу приходить в себя, мы вернулись на дорогу. Я отыскал свой меч. Взобрался на Ветерка. Мирон вернул себе дубину, второй раз спасшую нас. И мы отправились дальше.

По дороге я решил расспросить Мирона:

– Слушай, что за дубина у тебя? Меч мой ничего не мог поделать с Ночницей, а от дубины она сразу окочурилась.

– Эта дубина не простая, она намоленная.

– Вот оно что. Гляди-ка, прокачал. А я за все время нисколько свой меч не улучшил.

– Зато очков опыта у тебя в несколько раз больше.

Оп-па, стоп! Проговорился Мирон. Не может моб рассуждать об очках опыта. Значит, догадка Анны верная. Хорошо это или плохо? Даже не знаю. Но надо быть осторожным.

– Скажи, Мирон, как ты нашел нас? Мы с Анной последний раз видели тебя на корабле.

– Проснулся, смотрю: один, вас нет. Ладья стоит на земле. Лошади тоже исчезли. На небе смеркается. Тогда я выбрался с корабля. Зашел в рощицу. Обнаружил там домик. Но окна не светились. Я походил вокруг него, заходить не стал. Понял, вас нет в нем. Ну что ж, думаю, надо применить свое «ясновидение». Это способность такая у меня. Закрыл глаза, обратился к Богу, и он показал мне картинку, как вы стоите у дуба на берегу озера. Взяв ориентир, я отправился к тому месту.

– Пешком?

– Ну а как же еще? Конечно, пешком. Пока добрался до дуба, наступил день. Тут я снова вызвал «ясновидение» и увидел, что вы бьетесь с огромным медведем. И бросился на помощь. По дороге в лесу раздобыл дубину, чтоб не с голыми руками прийти. Этот чудик Кудеяр обогнал меня на своей телеге. Тогда я не подумал, что он направляется туда же, куда и я. Так бы вместе с ним приехал и не дал бы ему превратить Анну в лису.

Вскоре мы покинули лес и поскакали по ржаному морю. На востоке посветлело, небесный край залился малиновым соком. Поблекшая луна клонилась к горизонту, уступая место дневному светилу. Когда добрались до березового островка, время приближалось к полудню. Самое то, чтобы навестить девицу, похитившую наш вегвизир. Ладья незыблемо возвышалась над колышущимися колосьями. А они ласкали ее борта подобно настоящим волнам.

Пробравшись через рощицу, мы вышли к домику. Я постучал в дверь. В окошке мелькнуло лицо, а затем белое платье. Скрипнуло, и на пороге появилась Полудница. Казалось, она сильно удивилась, увидев нас.

– Вы вернулись?

– Как видишь, – ответил я.

– И вас не погубила моя сестрица?

– Послушай, хватит делать вид, будто ты специально отправляла нас, чтобы мы погибли. Ты просила точильный камень, мы тебе его принесли.

– Неужели? – она прищурила глаза.

Я вынул из сумки светящееся кольцо, показал его Полуднице. Она потянулась было к нему, но я отдернул руку.

– Сначала ты верни наш вегвизир.

Она глубоко вздохнула. Вперила в меня взгляд. Я почувствовал, что начинаю вновь растворяться в ее глазах. Рука с камнем сама направилась к ней.

– Стой! – чуть не оглушил меня голос Анны. Она оказалась рядом и вырвала у меня камень. – Ты с ума сошел! Сейчас бы все наши старания пошли насмарку… Эй, подруга, как там тебя, мы камень принесли? Отдавай наш артефакт, и мы будем в расчете. Если что, мы не только твою сестрицу огорошили, но еще медведя и колдуна. А они пострашнее будут. Кстати, у нас помимо моего топора еще и магическая дубина имеется.

Полудница потупила взгляд.

– Что вы, я разве против? Если обещала, конечно же отдам.

– Выкладывай.

Полудница скрылась за дверью и очень быстро вернулась. В руках у нее появился артефакт, подаренный мне Веденеем. Он все также переливался голубым, как Горемысл задал в нем курс.

– Давай сюда, – потребовала Анна, протягивая ладонь.

– А вы мне камень отдайте.

– Камень нам твой не нужен. Ты его получишь, как только вегвизир будет у нас.

Полудница вложила в ладонь Анны диск, та передала ей камень.

– Все, пойдем, – Анна коснулась моей руки. – Нечего пялиться на нее, а то снова мозги съедут.

Я, стараясь не глядеть в сторону Полудницы, последовал за Анной. Мирон зашагал рядом. За спиной раздались «вжикающие» звуки: не иначе как начала точить свою косу.

– Поторапливаемся, – бросила нам Анна, увлекая через деревья к темнеющей сквозь белые стволы ладье.

– К чему такая спешка? – спросил Мирон.

– Ты разве не знаешь? Она сейчас наточит косу, и мы никуда не улетим. Быстрее.

Мы выбежали из рощи. Взобрались сами и помогли взобраться по трапу на корабль лошадям. Анна передала мне вегвизир, и я вставил его на привычное место. Сразу передо мной появилась надпись: «Курс – Алатырь-камень». Замечательно, ничего не сбилось за то время, как вегвизир находился у Полудницы. Я потянул рычаг, выпускающий крылья. И тут услышал ее раскатистый смех. Глянул за борт. Полудница выскочила из леса, держа в руках косу. Лезвие блестело на солнце, больно ударяя в глаза золотым отливом. Не дожидаясь, пока она достигнет нас, я дернул второй рычаг, приводя ладью в движение. Мы оторвались от земли. Полудница остановилась в том месте, где только что стоял наш корабль. Задрав голову, она долго смотрела нам вслед. А я глядел на нее, пока она не превратилась в точку и не слилась с золотым морем колосьев.

Передо мной появилась надпись «Синхронизация». Наконец-то.

Глава 30

Выйдя из игры, я понял, что очень устал. Долго сидел в темноте кабинета, не находя в себе сил подняться. Я не знал который час, но по черному окну понял, что уже глубокий вечер. Прошел пятый день, а Звезду я так и не добыл. Придется расстаться с мыслью о повышенной оплате. Теперь уже хоть сколько получить. Я даже не знал, близко ли до Звезды или нет.

На телефоне несколько пропущенных от мамы. Я набрал ее. Долго держал трубку, слушая гудки, пока вежливый девичий голос мне не сообщил: «Абонент не может в настоящий момент подойти к телефону. Оставьте сообщение или перезвоните позже».

Почему же она трубу не берет? Погасив экран и накинув на плечо рюкзак, я поспешил к выходу.

Меня снова встретил вечерний город. Весь заплаканный от дождя, с переполненными на тротуарах лужами. Лицо обдавало влажным ветром, проникающим даже под куртку. Откуда-то издалека донеслись звуки сирены. Я невольно обернулся. По улице, обгоняя машины и выезжая местами на встречную полосу, неслась скорая, сверкая мигалками. Она пролетела мимо, раскидывая из-под колес фонтаны брызг.

Не знаю почему, но меня охватила тревога. Я поспешил свернуть в переулок, ведущий к нашему двору. Приближаясь к дому, перешел на бег. Хоть и редко, но все же попадались прохожие, и мне приходилось их огибать. Отдышался у дверей подъезда, и взбежал по лестнице на свой этаж. Несколько раз нажал на кнопку звонка. Из квартиры раздался перелив колокольчиков, но ни шагов, ни каких-либо других звуков из-за двери не доносилось. Пришлось открывать ключом.

Внутри на меня обрушилась непривычная тишина. В зале – неубранный диван, потухший телевизор. На кухне – ощущение пустоты. Даже радио, которое всегда что-то бормочет, сейчас молчало. На плите одиноко стояла кастрюлька, успевшая уже остыть. На обеденном столе белел тетрадный листок. Я подошел. Маминой рукой было аккуратно выведено: «Андрюша, не смогла до тебя дозвониться. Я вызвала скорую, меня увозят в больницу. Мама».

Я опустился на табурет. Еще раз перечитал записку. Что же случилось с мамой? Она мне никогда не жаловалась, что у нее что-то болит. Бывало, говорила, что устает и ей надо полежать. Если бы не тетя Лида, я бы вообще не знал, что с мамой что-то не так. Но мне все равно не верилось, и казалось, что болезнь где-то далеко и не опасна. Думал, насобираем денег на операцию, и маму благополучно вылечат. Но я совсем не предполагал, что может произойти что-то такое, что маме понадобится скорая. Да еще, чтобы ее куда-то увезли. Очень хотелось верить, что все обойдется.

Из маминой комнаты затрезвонил телефон. Старый аппарат, живший в нашем доме с незапамятных времен. Он появился, когда меня еще не было на свете. Не знаю, зачем мама его берегла, если все уже давно пользуются мобильниками. Кроме тети Лиды последнее время никто на него не звонил. Я поспешил в комнату. Взял трубку.

– Алло, Андрей? – конечно же, это была тетя Лида. Голос ее звучал тревожно. – Ты дома?

– Да. Только что пришел.

– Про маму знаешь?

– Прочел ее записку.

– Надо ехать в больницу.

– Вы знаете в какую?

– Да, мне она сказала. Собирайся, я сейчас подойду. Вызови такси.

Тревога еще больше охватила меня. Тетя Лида напрасно беспокоиться не станет.

Мне собирать собственно было нечего. Вновь накинул куртку, не успевшую еще просохнуть. Сунул ноги в мокрые кроссовки. Прихватил на всякий случай рюкзак. Спустился к крыльцу. Такси еще не подъехало. Дождь продолжал моросить, и я спрятался от него под козырьком. Вскоре увидел, как спешной походкой семенит тетя Лида. Укуталась в плащ, а голову спрятала в капюшон.

По дороге она рассказала, что мама позвонила ей где-то часа два назад. Сообщила, что не может дозвониться до меня, что у нее кружится голова и отказывают ноги. Тетя Лида посоветовала ей обязательно вызвать скорую. Мама сначала отнекивалась, но все же согласилась. Потом перезвонила, сказала, что скорая приехала и забирает ее. А до меня она так и не дозвонилась.

Такси быстро доставило нас до приемного покоя. Тут мы узнали, что маму оформили и отвезли в нейрохирургическое отделение. Тетя Лида справилась, где оно находится, и потянула меня по коридору в другое крыло здания. Там на посту мы подошли к дежурной медсестре. О состоянии мамы она ничего не сообщила и попросила не толпиться, а приходить завтра утром.

– Никуда мы не уйдем, – заявила тетя Лида. – Андрюша, предлагаю остаться здесь и ждать.

– Может все-таки утром? – попытался я возразить.

– Я не усну, пока не узнаю, что с ней все в порядке. Да и тебе, неужели, будет спаться спокойно?

Я, конечно же, хотел узнать, что с мамой, но, сколько мы проторчим здесь? В придачу голодный желудок все чаще начал напоминать о себе. Перед глазами представилась кастрюлька на плите. Я так и не заглянул в нее, не поинтересовался, что там мама приготовила. А есть хочется все сильнее. Но мы с тетей Лидой сидим в полутемном коридоре с облупленными стенами на деревянной лавочке. И лампа над нами монотонно гудит в тишине и помаргивает.

Так и промучились всю ночь. Я задремал и проснулся от того, что невозможно болела шея. Тетя Лида посапывала с краю, склонив голову на грудь. Я глянул время. Еще не было и шести. В коридоре по-прежнему было тихо. Я хотел уже снова закрыть глаза, как щелкнули замками двери, ведущие в отделение, и двое мужчин в халатах выкатили в коридор каталку. На ней кто-то лежал, накрытый простыней с ног до головы. И не шевелился. У меня тут же мелькнула мысль о маме. «Нет, – сказал я сам себе, – такого не может быть. Вдруг это и не труп вовсе, а просто человек после операции. Мало ли зачем больных накрывают простынями». Мужчины с каталкой остановились у двери лифта, похожей на вход в подземный бункер, и вскоре скрылись в темной кабине. Лифт с лязгом уехал, и в коридоре снова стало тихо.

Я поднялся и вышел на улицу. Свежий сырой воздух мигом взбодрил меня. Фонари тускло отражались от сырого асфальта, усыпанного опавшими листьями.

Походив по дорожкам в скверике рядом с больницей, я вернулся. Тетя Лида уже проснулась и беседовала у окошка с дежурной медсестрой. Увидев меня, она сообщила, что скоро прибудет врач, и мы сможем с ним переговорить.

Врач вышел в коридор. Его лицо, рыхлое в оспинах, с уставшими маленькими глазками казалось равнодушным ко всему на свете.

– Вы – родственники Ирины Ивановны Томилиной?

– Это ее сын, Андрей, а я – подруга.

– Ясно, – голос тоже казался уставшим и лишенным всяких эмоций. – У нее произошло обострение на фоне гипертонии. Болезнь начала стремительно прогрессировать. Чтобы сохранить жизнь, необходима срочная операция. Но такие делают только в Москве.

– Мы согласны ехать, куда скажете, – с решимостью произнесла тетя Лида.

– К сожалению, у них там большая очередь. А счет идет на дни.

– И что же? Ничего нельзя сделать? – тетя Лида не сводила глаз с доктора.

– В городе есть одна клиника, частная. Она занимается экспериментами в области нейрохирургии. Но там операции платные и стоят очень дорого.

– Но они же могут нам помочь?

– Не знаю. Я дам вам направление, попробуйте у них проконсультироваться.

– А если не делать операцию?

– Мы можем поддерживать жизнь Ирины Ивановны, и сделаем все, что в наших силах, но счет идет на дни. Максимум неделя. Надежда только на операцию.

Я не сразу понял, что произошло. Постепенно до меня стало доходить, что маму я могу больше не увидеть. Единственная спасительная соломинка – клиника, рекомендованная доктором. Мы с тетей Лидой вызвали такси и помчались на другой конец города. Сидя в машине, я молча корил себя, что позволил себе увлечься игрой и не услышал маминых звонков. А теперь, кто знает, услышу ли я вновь ее голос? Нащупав в кармане листок с ее запиской, я вынул его, развернул. Долго вглядывался в округлые, стройные, аккуратно выведенные буквы. Так красиво могла писать только мама. Мой корявый почерк ни в какое сравнение не шел с ее прилежным письмом, свойственным только отличницам. Мама наверняка была ею, когда училась. Я поймал себя на мысли, что даже не знаю, какой она была раньше, в детстве и юности. Мы никогда об этом не говорили, и я не расспрашивал. Даже фотографиями не интересовался в ее фотоальбоме, стоявшем в серванте.

Машина резко затормозила. Меня толкнуло вперед. Мы вышли на широкую площадку, мощеную каменной плиткой. За ажурным железным забором поднималось современное здание из стекла и бетона. Новое, как с иголочки. Перед парадным входом со стеклянными дверями высажены аккуратные клумбы с ровно постриженными кустиками.

Перед крыльцом стоял черный «мерс», показавшийся мне знакомым. Как он проехал сюда на эту площадку, если ворота были закрыты? Мы прошли мимо его лакированного борта с отливающими тонировкой окнами и поднялись по мраморным ступеням крыльца. Ступили в сверкающий глянцем вестибюль. За высокой стойкой ресепшина восседала девушка, вся будто вылизанная в фотошопе, без единого изъяна на лице, с убранными в кокетливый хвостик волосами.

Я протянул ей направление. Она пробежала глазами бумагу, исписанную каракулями доктора из больницы. Подняла свои кукольные глаза.

– Вам надо пройти консультацию у главврача.

– Это платно? – тетя Лида сурово посмотрела на девушку.

– Нет, такая консультация бесплатна.

Она взяла телефонную трубку. Послышался стук ноготков по кнопкам.

– Геркулес Альбертович? К вам можно направить на консультацию? Хорошо.

Она вновь одарила нас выразительным взглядом.

– Проходите. На лифте третий этаж, и там дверь напротив.

Геркулес Альбертович? Неужели совпадение? Такое сочетание имени и отчества один на миллион, если не на десять миллионов. Но все же мне хотелось, чтобы это было просто совпадением. И что я встречу совсем другого Геркулеса Альбертовича.

Когда двери лифта открылись перед нами, из кабины вышел мужчина в черном коротком пальто. Я его сразу узнал – это был дядя Саша. Он был также безупречно одет, как и при той первой нашей встрече у подъезда Юлианы. И от него несло тем же дорогим ароматом. Он коротко глянул на меня, затем перевел взгляд на тетю Лиду и, не говоря ни слова, прошел мимо, направившись к выходу. Каблуки его лакированных туфель звонко отбивали чечетку на сверкающей плитке. Проходя мимо регистратуры, он коротко кивнул девушке-администратору. Та в ответ широко улыбнулась и произнесла: «Всего доброго, Александр Николаевич».

– Пижон, – буркнула тетя Лида, посмотрев ему вслед.

Лифт неслышно поднял нас. Двери разъехались. Мы шагнули на выложенный деревянным паркетом пол. Прямо, напротив лифта, как и предсказала девушка с ресепшина, я увидел дверь, а на ней шоколадного цвета табличка с золотым ободком, на которой золотыми же буквами написано: «Петров Геркулес Альбертович, главный врач». Сомнений не оставалось. Тройное сочетание – это уже один на миллиард.

Мы открыли дверь, вошли в светлый кабинет. В глубине за столом склонилась над бумагами голова Эйнштейна.

Глава 31

До последнего я надеялся, что это всего лишь совпадение, что по невероятному стечению обстоятельств в городе живет еще один Петров Геркулес Альбертович, не имеющий никакого отношения к тому другому, приходившему ко мне в офис. Но сейчас все сомнения рассеялись. Это был именно он. Собственной персоной. Когда Геркулес Альбертович поднял глаза, я увидел, что он узнал меня. Но он не стал подавать вида и просто спросил:

– Слушаю вас.

– Вот, – тетя Лида подошла к столу и протянула бумагу из больницы. – Направление.

Геркулес Альбертович пробежал глазами по документу.

– Да, мы работаем с такими пациентами. Но… Вы знаете, сколько будет стоить операция?

– Мы и пришли узнать.

Он назвал сумму с шестью нолями.

Тетя Лида слегка качнулась. Я подумал, она сейчас свалится в обморок.

– Может как-то в рассрочку? – спросила она упадшим голосом. Ее пальцы сжали спинку стула, подвернувшегося под руку.

– Увы, мы не банк, – Эйнштейн спокойно глядел на нас равнодушным взглядом. Неужели ему совершенно безразличны чужие беды?

– Геркулес Альбертович, – я еле выговорил его имя. – Это моя мама. Она умрет, если ей не сделать операцию.

– Я вас прекрасно понимаю, молодой человек. Если вы сможете найти деньги, мы примем вашу маму в клинику и сделаем все, что от нас зависит.

Он вновь погрузился в бумаги, давая знать, что разговор окончен. Мы с тетей Лидой вышли из кабинета.

– Может, попробовать кредит взять? – спросила она, как только закрылась за нами дверь. – Ты же, говоришь, работаешь. Да и я узнаю, сколько мне, пенсионерке смогут дать. И еще мои сбережения. Вдруг насобираем?

Мы вошли в лифт. Пока спускались, я думал. Мне, конечно, никто кредит не даст. Работаю я без всякого оформления, доходы мои нигде не зафиксированы. А тете Лиде вряд ли выдадут нужную сумму. Да дело даже не в этом. Как потом расплачиваться?

Двери лифта разъехались. Мы вышли в холл.

Может комп свой продать? На сколько он, интересно, потянет? Я быстро скалькулировал в голове. Да, результат не вдохновил. И если продам, то на чем тогда буду зарабатывать? Тот же самый кредит выплачивать. «Думай, – говорил я себе. – Думай».

Мы миновали стойку ресепшена и направились к выходу, как вслед долетел голос девушки-администратора:

– Андрей Томилин!

Я остановился. Тетя Лида тоже. Я обернулся к администратору.

– Не уходите. Геркулес Альбертович просил вас подняться.

Мы с тетей Лидой переглянулись.

– Вот! Я же знала, верила, что есть сердце у человека!

Направились обратно, как администраторша вновь подала голос из-за стойки:

– Просили только Андрея Томилина. Вы, женщина, подождите здесь.

Тетя Лида остановилась и вперила взгляд в девушку.

– Как это обождите? Я что? Не имею права?

– Геркулес Альбертович просил подняться только одного Андрея, а вас попросил остаться внизу.

– Тёть Лид, побудьте здесь, – я видел, что она готова вскипеть от возмущения, и не знал, как ее успокоить. – Раз главрач хочет видеть только меня, лучше так и сделать. Что-то мне подсказывает, что он нам поможет.

– Хорошо, Андрюш. Ступай. Я подожду.

Я отправился обратно к лифту. Поведение Эйнштейна меня настораживало. Почему он сразу не дал нам никаких шансов и практически отфутболил, а теперь вдруг вызвал к себе? Что он затеял? Юлиана говорила, что он нехороший человек. Но это только по словам ее отца. А как на самом деле, кто его знает. В любом случае, приглашение вернуться вселяло надежду.

Попав на третий этаж, я вновь вошел в кабинет. Геркулес Альбертович продолжал сидеть за столом, но на этот раз он ждал меня, откинувшись на спинку кресла. И даже почудилось, что на его лице скользнуло подобие улыбки.

– Присаживайтесь, молодой человек, – он показал ладонью на стулья, приставленные к столу. – Я специально попросил женщину, что была с вами, остаться внизу, чтобы переговорить с вами с глазу на глаз.

– Эта женщина – мамина подруга, тетя Лида.

– Бойкая подруга у вашей мамы, – он поправил очки. – Вы наверно мучаетесь вопросом, зачем я вас вернул?

Я не ответил, а лишь слегка кивнул. В этот момент я закончил борьбу со стулом, наконец-то выдвинув его из общего ряда, и опустился на него.

– Я могу пообещать вам, что приму вашу маму в клинику, если вы согласитесь кое-что сделать?

– Вы о Звезде? – догадка возникла еще там внизу, когда девушка-администратор пригласила меня обратно, но я не предполагал, что Звезда может иметь такую высокую цену для Эйнштейна.

– О ней самой, молодой человек. Если вы продолжите ее поиски в игре и найдете, я сделаю операцию вашей маме бесплатно.

– Откуда вы знаете, что я ее ищу?

– Позвольте не отвечать на этот вопрос. Достаточно того, что я это знаю, и предлагаю вам очень выгодную сделку, – он пристально посмотрел на меня.

Нет, ну, отказать ему в этой ситуации было бы безумием. На кону стояла жизнь моей мамы. В тот момент я даже не вспомнил о Юлиане, которая с нетерпением ждет, когда я выполню ее задание. Сейчас мне предоставлялся шанс, упустив который, я буду мучиться всю жизнь. Надо лишь вернуться в игру и раздобыть эту треклятую Звезду, хоть и придется спуститься там в самый ад.

– Хорошо, я согласен. Только как я могу быть уверен, что вы выполните обещание и заберете маму к себе?

– Мое честное слово, – он поднялся и протянул мне руку. – Сами понимаете, это условие мы не сможем прописать в договоре. Но я вам обещаю, как только артефакт будет у меня, вашу маму переведут в клинику.