Текст книги "Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города"

Автор книги: Владимир Цыпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Как уже отмечалось, основная масса еврейских юношей Мстиславля не могли продолжать своё образование в родном городе. Не было в Мстиславле и ремесленных училищ, которые могли бы в значительной степени облегчить решение проблемы. На эту тему в № 37 "Русского еврея" за 1880 г. (57) была напечатана заметка, подписанная С.Д. (один из псевдонимов Семёна Дубнова). В этой заметке он, в частности, писал о том, что отсутствие в городе начального училища приводит к тому, что многие из еврейских детей "рыскают по городу в поиске копеечных подаяний, а общество равнодушно смотрит на то, как нищенство внедряется в характер этих детей вместе с ленностью и полнейшим отвращением к труду." Решение вопроса учёный видел в возобновлении работы еврейского училища с ремесленным отделением, что бы избавило город от сотен нищих праздно шатающихся мальчишек.

Для получения права на преподавание в учебных заведениях учителя должны были иметь специальные разрешения. Сохранились списки лиц, которым были выданы меламедские свидетельства в 1896 и 1900 гг. (А3) для обучения детей в хедерах Мстиславля.

Известно, что в конце 19 века в Мстиславле было открыто еврейское частное одноклассное училище. В 1901 году содержал это училище Д.Е. Розенблюм. В 1910 году в нём обучалось 89 детей.

5.4 Еврейский быт и образ жизни

О быте евреев восточной Белоруссии мы можем судить только по воспоминаниям современников и небольшому количеству сохранившихся документов. Вот как описывают евреев составители военно-статистического обозрения для Генерального штаба Российской империи (5), изданного в 1847 году:

"Евреи, поселившиеся в Белоруссии с 12 века, немного отличаются от своих соотечественников по всем западным и южным губерниям империи.

Сложением тела слабы, но статны, роста среднего, волосы тёмно русые, чёрные, а иногда красно-рыжие. В последнее время многие евреи изменили свою одежду на платья русского или иностранного покроя. Некоторые мужчины сбрили бороду и усы и носят волосы по образцу мещан или высшего сословия. Благосостояние евреев по губернии весьма различно. В Могилёве, Шклове и немногих местечках находятся капиталисты, которые занимаются оптовой торговлей, берут на откуп разные статьи, поставки и работы. Евреи среднего состояния занимаются подобными промыслами, но в меньшем размере, содержат постоялые дворы, винокурни и проч. Низшего же состояния евреи занимаются заготовками, торгово-снабженческой деятельностью и ремёслами, не требующими физических сил, содержат мелкие лавки и шинки, занимают общественные должности.

Богатые евреи имеют чистые и просторные дома и пищу здоровую, напротив же бедные, составляющие большинство еврейского населения, живут тесно, бедно и нечисто, так что самое верное описание жалкого их положения, показалось бы преувеличением, но очевидцу ещё недостаточным. При открывшейся в нынешнем 1847 году холере, большая часть больных были бедные евреи.

Отличительная черта всех евреев есть религиозность и строгое исполнение всех обрядов. Главный же порок – их наклонность к обману и до некоторой степени леность, побуждающая их избегать занятий, требующих напряжения сил."

Интересны описания еврейского быта, выполненные приблизительно в это же время Гортынским Н.Г. и Дембовицким А. (8, 14). – видными чиновниками Могилёвской губернии, в состав которой входил Мстиславль, наблюдавших длительное время за жизнью евреев могилёвщины во второй половине 19 века. Нам часто придётся сталкиваться с этими именами.

А. Дембовицкий являлся губернатором Могилёвской губернии и написал книгу, в которой осветил различные вопросы общественной жизни, в том числе, и взаимоотношения с евреями. Деятельность Александра Дембовицкого отмечалась на проходивших 28 октября 2001 г. в Могилеве краеведческих чтениях на тему: "Могилевщина глазами Александра Дембовицкого." Они были посвящены 160-летию со дня рождения этого бывшего могилевского губернатора и его главному труду.

Николай Григорьевич Гортынский (1799–1887 гг.) на основании архивных исследований и собственных наблюдений написал большой труд "Записки о евреях в Могилёве на Днепре и вообще в Западном крае России", опубликованных в Санкт– Петербурге в 1870, а затем переизданных в 1878 году.

Мне кажется, что отношение этих двух чиновников к евреям отражает общественное мнение по еврейскому вопросу, бытовавшее в России во второй половине 19 века. В основном их записки, претендующие на объективность отражения действительности, проникнуты, мягко выражаясь, негативным отношением к евреям, в которых они хотят найти причины всех бед христианских. С другой стороны, в их записках можно найти зарисовки еврейской жизни и быта 19 века, выполненные пытливыми современниками, что представляет безусловный интерес

Я попытаюсь привести их с небольшими отклонениями от текста. Мне представляется, что в описании быта евреев в 19 веке авторы достаточно объективны, что не скажешь о их отношении к самим евреям, где чувствуется явная неприязнь.

Внешний вид и одежда

По сведениям Гортынского в период, предшествующий царствованию Николая Первого, т. е. до 1825 года, евреи-мужчины брили середину головы, от лба до затылка, оставляя по обеим сторонам пейсики. Бритый верх головы всегда плотно покрывался бархатной скуфейкой (кипой), поверх которой вне дома, во время молитвы, а также за столом одевалась полубархатная черная шапка, опушенная внизу мехом куницы или соболя. Летом вне дома одевалась чёрная шляпа с широкими полями. Обязательно отращивались усы и борода. Поверх рубашки одевалась фланель с прикреплёнными к ней по углам пучками висячих шнурков (цицеле). Евреи носили панталоны узкие, короткие до колен, чулки и грубые туфли с пряжками спереди, а бедные евреи – без пряжек. У богатых евреев в качестве верхней одежды использовался длинный чёрный зипун. Зипун подпоясывался чёрным широким шёлковым шарфом. Сверх зипуна при выходе из дома надевали чёрный лёгкий плащ без рукавов, а иногда даже летом большие лисьи шубы. По повелению Николая Первого евреи заменили описанный костюм общеевропейским, оставив только усы и бороды, а также фланель со шнурками на рубахах, припрятывая их в панталоны.

Мужчины в будни к утренней молитве одевали тфилины, представляющие собой прямоугольные чёрные кожаные футляры, в которых хранятся написанные на пергаменте отрывки из Торы. Тфилины прикрепляют – один к голове, другой к левой руке.

В синагогах мужчины покрывают голову и плечи лёгкими шерстяными шалями из белой ткани с синими по концам каймами (талесы). Во время больших религиозных праздников поверх платья одевали белые полотняные рубашки с вышитым серебряным воротником.

Еврейские девушки носили волосы на голове открыто, зачёсывая и заплетая их выше затылка в две косы с лентами на концах. В ушах закреплялись серьги, а на шею одевались бусы с жемчугом и золотые цепочки, с привешенными к ним золотыми монетами. Замужние женщины брили всю голову. На неё навязывали узкую кисею с висячими сзади накрахмаленными концами (шлеер). Сверх шлеера по сторонам над висками привязывались по три с каждой стороны маленькие подушечки с жемчугом и дорогими камешками (биндами), а вокруг головы обвязывался большой платок, широко нависающий над лицом. При выходе из дома на всё это накладывалась лисья широкая шапка, покрытая парчой. На шею повязывался чёрный бархатный стёганый галстук (шарф) с пристёгнутыми к нему нитками жемчуга, а иногда дорогих камней (галсбанд). Верхним платьем у евреек служил узкий капот из цветной шёлковый ткани с шелковой подкладкой, а зимой – на лисьем меху.

Столь частое упоминание лисьего меха говорит о том, что такие одежды вероятно употреблялись и мстиславскими евреями, поскольку лис в окрестностях Мстиславля было много, что нашло отражение даже в гербе города.

Описанный костюм был с удовольствием изменён еврейскими женщинами на общий. При этом было сохранено бритьё головы, на которую накладывали парики из волос или шёлка, а бедные даже из окрашенного льна.

Гортынский считал, что изменение костюма не изменило ни верований, ни занятий евреев. Они по прежнему считают себя временными пришельцами и ожидают прихода Мессии и ухода в самостоятельное царство Израилево. И делал вывод:

«Ни одежда, одинаковая с русской, ни вводимое между евреями употребление русского языка, не сделают их преданными гражданами России, потому что не костюм и язык, а религия есть цемент, связывающий каждую народность.»

Образ жизни

Гортынский свидетельствует, что небогатые евреи, а они составляли основную массу еврейского населения, в обыденной жизни чрезвычайно воздержаны. Плохое питание зачастую доводит их даже до истощения. Помещаясь по несколько человек в одной комнате, разделённой лёгкими перегородками, ширмами или просто грязными занавесками, они дышат крайне испорченным воздухом, питаются в основном луком, огурцами и прочими продуктами огородничества, селёдкой и ржаным хлебом, тонким и всегда хорошего качества. Лишь по субботам они употребляют говядину и рыбу и то в весьма в малом количестве.

При таком недостатке в пище и даже нищете немногие берутся за тяжёлую механическую работу, а более занимаются сидячими ремеслами, правда, без надлежащего умения и плохо. Значительная часть евреев рыскает целый день по городу и, не имея никакого мастерства, ищут возможность что-нибудь заработать услугою или обманом. Для удобства поиска такого заработка стараются жить возле рынков и торговых лавок. Поэтому постройки их в таких местах стеснены. Дома слиты друг с другом, так что в случае пожара невозможно подойти к ним для тушения огня.

Позволю себе небольшое отступление. Во время моей поездки в 2004 году на Украину, в Россию и Белоруссию с посещением Мстиславля мне пришлось часто пользоваться метро и пригородным железнодорожным транспортом. В вагонах происходит постоянное движение продавцов, которые тут же выкладывают свои многочисленные товары и разворачивают шумную и назойливую торговлю. Это всё очень раздражает, многие недовольны и ругают продавцов. Но когда задумываешься над описанным явлением, то понимаешь, что люди идут на это от бедности, безысходности и желания заработать на пропитание. При этом среди продавцов не было евреев. Так что ничего не зависит от национальности, а только от условий жизни. Когда нечем кормить семью, люди любой национальности, начинают "рыскать" в поисках заработка. В израильских поездах, также как и на улицах, никогда не встретишь частных и назойливых торговцев.

Но вернёмся к свидетельствам Гортынского. В середине 19 века зажиточные евреи жили богато, иногда даже роскошно, но при этом их расходы не превышали доходы. Если они берут деньги взаймы, то не на предметы роскоши и щегольство, а лишь для коммерческих оборотов, в которых они искусны и умно расчётливы. Успехам их предприимчивости во многом способствуют родственные связи в разных местах.

Основными чертами еврейского образа жизни является воздержание, трезвость, пронырливая услужливость бедняков-евреев и умная расчётливость в торговле состоятельных промышленников.

Приказания своих старейшин они содержат в строгом секрете и исполняют их точно. О преступлениях своих собратьев не рассказывают, скрывая их от христиан и правительственных органов.

Евреи оказывают повиновение государственным законам, властям и утверждённым от правительства казённым раввинам. Кроме того, еврейские общества содержат особых духовных раввинов, которых благоговейно уважают, платят им жалование, исполняют их религиозные наставления и судебно-тяжбовые решения по междоусобным делам. Наложенное ими же на какой – нибудь предмет запрет (херим) каждый еврей свято и нерушимо выполняет. Такое обособление евреев от христиан было широко распространено. Евреи стараются решать все вопросы на суде раввинов, который разбирает все тяжбы по религиозным законам. Уклоняющихся от такого суда евреев и требующих решения дел гражданскими учреждениями подозревают в недобросовестности. Бывают случаи, когда даже христиане в споре с евреем соглашаются на суд духовного раввина. Эти раввины не имеют достаточной юридической и финансовой компетентности и служат евреям авторитетам более в делах религиозных, обрядных и брачных, чем в гражданских.

Евреи собирают значительные суммы на общественные нужды, на помощь бедным и выручку единоверца, совершившего преступление. По окончании молитвы они обычно не покидают молитвенный дом (школу), а совещаются по актуальным общественным вопросам. Деньги в общественную еврейскую кассу собираются значительные по соглашению старейшин. Они поступают как от пожертвований богатых евреев, так и от налогов. Часто можно увидеть в бедных еврейских домах прибитую к стене жестяную коробочку с прорезью в верхней крышке, куда хозяева кладут ежедневно или еженедельно по мелкой монете. В последствии из этих небольших пожертвований собирается большая сумма. Кроме этих денежных сборов значительное приращение общественной кассе даёт погребение умерших.

У евреев есть особые братства погребателей, в которые принимаются солидные евреи с хорошей репутацией. Они получают за свой труд по захоронению и место на кладбище порядочные деньги в зависимости от состояния погребаемого и его наследников. Иногда даже назначался взнос в виде процента с наследства.

Большое значение для евреев составляет захоронение на почётном месте, что доступно и не всякому богачу, а только отличающимся родословным происхождением, особенно честной репутацией и благотворительностью. О месте захоронения заботятся ещё во время жизни. Из собранных сумм доверенными лицами бесконтрольно от правительства производятся расходы на помощь бедным, покупку рекрутских квитанций и дела подсудимых евреев и прочие надобности.

На эти деньги, например, в Могилёве были построены школы и общественные бани.

К брачному сожительству евреев строго обязывает религиозный закон, как указанному богом средству размножения человеческого рода, и потому холостая жизнь для молодого человека после определённого возраста является предосудительной. Если жена не может рожать детей, то у евреев это принимается в качестве канонической причины развода. Для заключения брачных союзов имеются специальные люди, промышляющие сватовством. Они разъезжают по разным городам и местечкам, записывают, у кого из состоятельных евреев есть сын, а у кого есть дочь и с каким приданным. По этим сведениям подходящие пары они стараются познакомить, сблизить и, согласовав условия, соединить. При успехе дела получают с обеих сторон вознаграждение.

Женщины у евреев не принимают участия в общественных мероприятиях и занимаются в основном семейными делами. При этом еврейские женщины проявляют большие способности в торговле, особенно мелочной.

К сожалению сохранилось мало материалов о еврейской жизни могилёвских и в, частности, мстиславских евреев, которые меня интересуют в первую очередь. Поэтому я снова и снова возвращаюсь к мемуарам С. М. Дубнова. Вот как он описывает трудную жизнь своей матери. Его мать, Шейне была типичной еврейской женщиной старого закала. Она родила пять сыновей и пять дочерей, из которых только один сын умер в детстве. Остальных она вскормила и вырастила, заботилась об обучении мальчиков в школе и приучении девочек к домашней работе. Лишившись своего дома после пожара, мать с малютками должна была жить в чужих наёмных квартирах, которые по мере роста семьи приходилось часто менять. Скудного жалованья отца не хватало на ведение огромного хозяйства, и мать должна была найти подсобный заработок: она открыла лавку для продажи стеклянной и фарфоровой посуды. Рано утром, когда дети ещё спят, она бежит на рынок для закупки провизии, открывает "торг" в своей посудной лавке, куда редко заглядывали покупатели. Затем оставляет лавку на попечении дочери. И торопится домой, чтобы накормить малышей, снабдить провизией и отправить в хедер мальчиков, приготовить обед с помощью прислуги и, слегка закусив на ходу, она опять бежит в лавку…. Приходилось жить в кредит и расплачиваться раз в месяц или два, когда получали от отца по почте его жалованье. В эти дни приходили кредиторы: меламедам надо платить за обучение мальчиков в хедерах, портному и сапожнику за починку платья и обуви для ребят, домохозяину за квартиру, а тут ещё надо закупать товар для посудной лавки в оптовом складе в другом городе."

Горатынский описывает и такой вид заработка:

«Бедные еврейки, имея в кармане несколько копеек, отправляются в базарный день в город и, встречая идущих на рынок крестьян, закупают у них кур, яйца, грибы, холст и проч., дают в задаток каждому по 10 или 15 коп и с закупленными продуктами и продавцами-крестьянами, обходят известные им дома, в которых перепродают закупленное. Полученными деньгами расплачиваются с крестьянами, оставляя себе выторгованный барыш. Таким образом, водят за собой продавцов по несколько часов. Если не удаётся продать, возвращают продукт, требуя назад задаток. Обычно на этой почве возникает ссора.»

Еврейки, особенно бедного и среднего сословия находятся в полной зависимости от мужей. Они любят наряжаться, но редко делают свои наряды из новых материалов. Еврейские девушки любят танцевать, но только друг с другом, без участия мужчин.

Целомудрие девиц тщательно охраняется и, если которая потеряла девственность, то родители немедленно заявляют об этом раввину, который составляет специальный акт с объяснением случившегося, чтобы это обстоятельство не вменялось ей в вину. Если еврейка отправляется по делам к кому-то из мужчин, то её обычно сопровождает пожилой еврей для присмотра и охраны.

Печальная история произошла в семье Дубновых. Старшая дочь Рися, красивая, черноглазая девушка, была обманута заезжим и практиковавшим некоторое время в Мстиславле фельдшером. Её трагедия была не только в обманутой любви, а в мучительном стыде и паническом страхе перед общественным мнением, который в той патриархальной среде мог довести людей до безумия. Она жестоко поплатилась за свой девичий грех: через три года она вышла замуж, но муж, узнав о прошлом жены, бросил её в первый год брака.

При всём внимании к целомудрию евреек встречались среди них и распутницы, которых окружающие презирают. При каком-нибудь бедствии, например, холере или другой повальной болезни и большой смертности, они подвергаются нападениям и жестоким преследованиям. Евреи считают, что болезнями и мором наказывает их Б-г за терпимость к этим развратным женщинам.

У евреев, как и у других народов, есть своя аристократия и свои плебеи. К первым относятся не только богатые люди, владеющие своим состоянием в нескольких поколениях, но и люди, происхождение которых идёт от знатных родов Коганов и Леви. Этих людей уважают независимо от величины их состояния – и богатых, и бедных. Многие отцы семейств мечтают выдать дочь даже за бедного жениха, но происходящего из знатной фамилии или весьма учёного. Люди, принадлежащие к так называемой аристократии, редко бывают ремесленниками, считая такое занятие ниже своего достоинства. Они чаще торгуют или изучают Тору, получая материальную помощь от общества. Праздники для евреев имеют всегда большое значение и оказывают значительное влияние на частную и общественную жизнь. В праздники и каждую субботу евреи не позволяют себе заниматься никаким физическим трудом, не приготавливают пищу, занимаясь этим в пятницу. В вечер с пятницы на субботу евреи приглашают христиан для вытирания свечей и перенесения подсвечников с одного места на другое. Путешествуя в пятницу, всегда спешат остановиться на ночлег до захода солнца в местечке или корчме, принадлежащей еврею, с которым и участвуют в совместном ужине за определённую плату. Даже самый бедный еврей всегда заботится о том, чтобы в шабат (субботу) в доме была хорошая пища. Праздничные дни, отложив все дела, евреи проводят в молитвенных школах или дома за чтением священных книг, посещают своих приятелей. В эти дни города и местечки, населённые евреями, кажутся обезлюдившими и пустыми, все торговые лавки закрыты, базары пусты и улицы совершенно безлюдны.

Христиане, покупающие продукты у евреев, стараются запастись ими заранее до наступления еврейских праздников.

Евреи в точности исполняют заповедь закона Моисея о святости субботы. В конце этого раздела мне хочется привести некоторые статистические данные, характеризующие жизнь евреев могилёвщины.

По официальным данным на 1880 год (16) рождаемость людей различных религий на 100 душ составляла:

православных	5.5
католиков	3.78
лютеран	4.07
евреев	3.14

Детей в еврейских семьях было, как правило, много. Поэтому низкая рождаемость, приводимая в официальных документах, может быть объяснена только тем, что евреи многих родившихся не вносили в метрические списки.

Смертность у евреев была значительно ниже и составляла у:

православных	3.58
католиков	2.27
лютеран	2.40
евреев	1.93

Низкая смертность у евреев, несмотря на негигиеническую внешнюю обстановку, в которой они живут, и на свойственную им болезненность, обусловлена:

– большей чистотой нравов (у евреев совершенно отсутствуют некоторые виды заразных болезней, например сифилис),

– воздержанием в пище и в телесных удовольствиях,

– беспримерной любовью к детям,

– доверием к медицине и частым обращением к медикам.

Дубнов в своей работе на основании официальных источников приводит следующие объяснения этому явлению:

«Мещане – христиане вообще не любят лечиться у докторов, не любят и лекарства. В то время, как самый бедный еврей при самой незначительной болезни ребёнка на самые последние деньги свои, даже одолженные в кагале, приводит доктора и покупает лекарства. Богатый мещанин к заболевшему ребёнку или зовёт старуху– повитуху или спрашивает советов соседа и даёт ребёнку всё, что посоветуют. От того детей у мещан умирает много и вырастают только самые крепкие.»

Жилища и хозяйство

Архитектура еврейских домов изменялась в течение 19 столетия (14).

В начале века заезжие дома включали большой плац длиной 12–14 саженей и шириной 8-10 саженей, покрытый одной высокой крышей, чтобы экипажи могли помещаться внутри двора. В одном из углов под этой крышей помещалось жилище еврея, состоявшее из двух комнат. В сарае одни ворота были возле избы, а другие с противоположной стороны, так что экипажи могли свободно въезжать и выезжать. Такой сарай назывался "шопа" и имел стойла для помещения лошадей и место для хозяйства еврея, состоявшего из одной лошади, одной коровы и трёх или четырёх коз. Двора отдельно отгороженного, никогда не было. В 80-е годы 19 века такой тип заезжего дома совершенно исчез в белорусском крае. К концу века по наружному виду еврейские дома мало отличаются от христианских. Отличия наблюдаются в обстановке вокруг дома, где лежит всегда сор. Само еврейское жилище стоит всегда голым, без двора и без ограды. Вблизи его редко увидишь кустарник или дерево, ибо евреи не любят высаживать растения, которые к тому же уничтожаются козами. Евреи не знают даже элементарного хозяйства: у зажиточных из них есть только корова для молока, а у бедных только козы. Козлёнок стоит очень дёшево и притом через год он делается козою и даёт уже молоко. Прокормить козу тоже почти ничего не стоит: летом она идёт на пастбище, а зимой сама находит корм, подбирая по дороге сено, упавшее с возов проезжающих. Это подтверждается и художниками – евреями, например, родившимся в Мстиславле Абрамом Маневичем, на картинах которых очень часто присутствует коза.

На тех местах или улицах, где живут только евреи, дома чрезвычайно скучены, не имеют никаких хозяйственных пристроек и построены без всякого плана. Входные двери прямо с улицы отворяются в жилую комнату и бывают обыкновенно посреди дома, тогда как в христианских домах– с угла или со двора.

На дверной раме всегда находился прибитый гвоздями сложенный кусок пергамента, называемый мезуза, на котором написаны еврейские тексты. Считают, что этот обычай введён с целью, чтобы каждому еврею ежечасно напоминались завещанные Моисеем законы. При выходе из дома и ложась спать, всякий еврей должен приложиться к мезузе с произнесением соответствующей молитвы. Евреи также убеждены, что этот талисман препятствует злым духам входить в жилище. Имеющие какое-нибудь хозяйство прибивают мезузы к воротам амбара, сарая, конюшни или других помещений, чтобы туда не проникали злые духи и не заражали скот и зерно. Внутри при дверях стоит лахань с водой, а на ней кувшин из красной меди или из белой жести, с двумя ручками, расположенными под прямым углом. Рукомойник служит еврею для того, чтобы при всякой молитве перед едой облить водою руки. Еврей берёт одной рукой ручку кувшина и обливает свободную руку или только пальцы, потом берётся другой рукой за другую ручку и обливает пальцы первой руки. Вода падает на пол, от этого возле дверей грязь и мокрота.

Вдоль стены, обращенной к улице, стоит продолговатый стол и возле него по бокам две деревянные скамьи, шириной в одну доску. Стол накрыт всегда полотняной грязной скатертью, которая заменяется другою в пятницу. Напротив стола – дощатая перегородка, за которой стоит кровать, а на ней даже у самого беднейшего еврея, лежат пуховые перины и подушки (бэбехи) из синего ситца, очень редко покрытые наволочками. В перинах спящие еврейки и их мужья буквально утопают. Печь находится за перегородкой, но боковая сторона её выходит в первую избу. Печь всегда русская, ибо без неё в шабат евреи не могли бы иметь ничего тёплого к обеду; сбоку к печи обычно примыкает небольшой камин, расположенный углом. Пол обыкновенно дощатый, его моют только два раза в году: весною на праздник Пейсах и осенью – на святые кущи, выскабливая заступом и посыпав жёлтым песком. В это же время евреи моют и всю свою мебель: столы, стулья, кровати, шкафы, скамейки, а живущие у реки несут мебель в реку и там её старательно вымывают.

За перегородкой и за печкой на стенных полках, прикрытых дверцами, вроде шкафа, расставлена посуда: у богатых медная лужёная, а у бедных глиняная. Вся посуда, ножи, вилки и ложки, в двух, а у некоторых и в четырёх экземплярах. Посередине избы на потолочной балке висит тяжёлый жирондоль из жёлтой меди. Фасон его всегда однообразен: по середине медный шар, с боков вделаны подсвечники от 4-х до 12-ти. В них по пятницам, когда наступает шабат, вставляют сальные грошовые свечки, которые в вечер пятницы должны сгореть без остатка.

На побеленных стенах комнаты обычно висит закоптелое литографическое изображение почитаемого раввина или грубо нарисованная картинка, представляющая еврея, покрывающего ельником наскоро сколоченную будку к празднику кущей. Реже попадается портрет Монтефеоре (знаменитого еврейского общественного деятеля и филантропа), сидящего в халате и ермолке. Иногда встречаются в рамках без стекла географическая карта, на которой в середине обозначен Иерусалим.