Текст книги "Хронопилот"

Автор книги: Владимир Благов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

2

Процессор Хельги работал без остановки, гоняя по кругу программу самовосстановления. Слух и зрение временно были отключены, глазами и ушами для нее на время стал ОТТО. Правая рука Хельги с вмонтированной видеокамерой производила осмотр тела, делала фототесты поврежденных поверхностей в разных областях спектра. ОТТО подключил к работе киберхирурга, снабженного десятью видами скальпелей от сканирующего до заживляющего. Ловкие манипуляторы ставили на место ребра, вправляли суставы, производили микросварку сосудов, сращивали поврежденные нейроволокна, меняли разорванные мышцы из биопластмассы. Процессор в это время проводил коррекцию органов чувств.

– ОТТО, – попросила вдруг Хельга. – Отключи мне, пожалуйста, все реасенсоры, оставь один, о котором знает только Алекс. И еще… Надо удалить блок самосохранения. Я не хочу испытывать страха смерти.

– Это разумное решение, – отозвался ОТТО. – Я займусь этим немедленно.

Как только все системы биотронного организма пришли в норму, Хельга соскочила с импровизированного операционного стола и занялась поисками оружия.

– Леди, – менторским тоном произнес ОТТО. – Мы еще не закончили. Вы забыли о косметическом ремонте и полировке лица.

– О чем ты говоришь?! Надо спасать Алекса! Куда он исчез?

– Сюда примчались люди в форме СС, они добили бироба и забрали с собой командира.

– И ты позволил им это сделать?

– Вмешавшись, я мог только навредить Алексу. Поэтому я почел за лучшее подняться в воздух, сделать спускаемый аппарат невидимым и проследить, куда доставят командира. Теперь вместе мы сможем его освободить. Я без труда найду в городе здание, где он находится, а остальное – твоя забота.

– Есть у нас хоть какое-нибудь оружие?

– Алекс не брал с собой ничего, кроме «Кербера-119».

– Подойдет. А много к нему боеприпасов?

– Три магазина по семьдесят два патрона. Думаю, хватит с избытком. А если что – позаимствуешь у противника.

– Значит, его забрали эсэсовцы. Как ты думаешь, это опасно?

– Ну, в какой-то мере, да. Но до определенного времени.

– А если его начнут допрашивать?

– Алекс что-нибудь придумает. Уверен, выкрутится.

– Я должна найти и освободить его.

– Разве я против?! Команда на взлет?

– Постой, мне кажется, у нас гости снаружи.

Хельга подошла к люку и распахнула его настежь. Недалеко от «Ли-2» стоял молодой красивый мужчина, руки его были заняты электронными приборами. Он был безоружен, поэтому Хельга спрыгнула на землю и без боязни подошла к незнакомцу.

– Кто вы?

– Майкл Лозовски, эксперт Службы Спасения во Времени. Я из далекого Будущего.

– Из какого Будущего? – спросила Хельга.

Майкл проигнорировал ее вопрос.

– Ты, если не ошибаюсь, Хельга?

Она недоверчиво кивнула.

– Могу я видеть пилота Химмеля?

– Алекса?.. Нет, его сейчас здесь нет. А откуда вы знаете о нем и обо мне?

– Наслышан. Кстати, вам привет от доктора Хорна.

– Ввиду отсутствия командира, возможно, вы введете в курс дела Кибермозг спускаемого аппарата? – подал голос немного обиженный ОТТО.

– Скажите лучше, каким способом доктор Хорн смог перебросить вас сюда? – по-прежнему недоверчиво сдвинула брови Хельга.

– А я не из вашего будущего. Я живу в 2262 году, через 120 лет после вас. Доктор Хорн пока не придумал ничего лучше, чем доставка людей в прошлое через надпространство. Это крайне неудобно и довольно рискованно. Я же попал сюда с помощью «бломпа» – вот этого маленького прибора. Он использует энергию Единого Генератора для одномоментного краткосрочного пробоя пространства-времени…

– Теперь поняла, – перебила его Хельга. – Не ваш ли это бироб заглядывал к нам вчера на огонек? Грубиян и невежа. Мы с трудом от него избавились. Как вы объясните его странное поведение?

– Так вас уже атаковали? Это был обычный бироб, вы уверены?

– Обычный, если не считать того, что у него не было реасенсоров. Он чуть не убил Алекса.

– Служба Безопасности не дремлет, – покачал головой Майкл. – Видите ли, в далеком Будущем есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы вы не вернулись. Я к этому не причастен, поверьте… Мне было бы намного удобнее разговаривать с человеком, но раз уж так вышло… Выслушайте меня. Через двадцать лет после вашего старта на Земле образовалось Единое Мировое государство с жесткой тоталитарной системой. Вся власть в нем сосредоточена в руках одного человека, который правит нами уже больше ста лет. Самое скверное то, что мы практически ничего не знаем о нашем правителе, кроме его титула – Хозяин. Никто даже не знает, как он выглядит, и где находится.

– Он что, не показывается на публике? Не контактирует с представителями власти? – заинтересовалась Хельга.

– Лично я никогда не видел Хозяина. Избранные, конечно, видят, но чаще – только слышат его. Хозяин ежедневно рассылает всем записи своих бесценных мыслей. И все воспринимают эти мысли как руководство к действию. Подчиняются ему безоговорочно.

– У вашего владыки есть враги?

– Нет, и уже давно, – улыбнулся Майкл.

– Как он один контролирует хотя бы своих многочисленных функционеров?

– С помощью Группы Контроля он контролирует не только функционеров, но и все человечество. Эта Группа осуществляет также разведывательные и карательные функции.

– Кто входит в эту Группу?

– Его клоны, а, может быть, биороботы-копии. Не знаю.

– Может, ваш Хозяин – машина, сетевой мозг?

Майкл усмехнулся.

– Говорят разное, но я думаю все же, что он человек.

– И правит вами целых сто лет? – усомнилась Хельга.

– В наше время это неудивительно. Удивительно другое: говорят, что он не стареет…

– Вот как? Да ваш Хозяин – просто бог какой-то! – Хельга на секунду задумалась, а потом спросила. – Что же собой представляет ваше Единое Мировое государство?

– Наше государство – это держава тотальной слежки, машина для постепенного истребления «лишнего» человечества, аппарат разрушения самого Времени. Главная ячейка общества – семья – осмеяна, дискредитирована, запрещена. Брак объявлен пережитком прошлого. Рождение детей перешло в ведение государства, воспитание – прерогатива Группы Контроля. Уже создано два поколения людей, не имеющих своего мнения, не способных мыслить логически. Два поколения марионеток!

Наше общество поражено асоциальным раком. Последние семьи, как здоровые клетки больного организма, пожираются раковой опухолью Группы Контроля. В центре опухоли – Хозяин, как хищный спрут, запускает свои щупальца уже в глубины Времени.

– Что же такое задумал ваш Хозяин?

– Он доказал необходимость проведения коррекции исторического развития. Несмотря на протесты здравомыслящих ученых и политиков, эта многоплановая операция во Времени все же началась. И тогда выяснилось, что пробная экспедиция Хроноразведки в 2141 году станет тормозом или даже непреодолимым препятствием на пути коррекции. Решено было любой ценой воспрепятствовать вашему эксперименту и не допустить старта Корабля. Но сила инерции мировой истории такова, что мы не успели помешать вашему старту. Тогда Группа Контроля прибегла к недозволенным приемам. Сначала запугали Хорна, затем убили Бартона, теперь добрались и до вашего командира. Я хочу помочь ему, если смогу это сделать… Вы записываете мою информацию?

– Конечно, – ответил ОТТО.

– Хорошо. Так вот. Я не мог предположить, что против вас послали бироба. Если вы его уничтожили, это лишь временная отсрочка приговора, вынесенного Группой Контроля. Против вас могут выставить мнеморга – наноорганического робота, который является практически неуничтожимым. У вас нет оружия против такого врага. А мнеморг беспощаден и скор на расправу… И мы, и доктор Хорн обнаружили ваши хрономаяки с коротким сообщением, из которого вовсе не следует, что вы благополучно можете вернуться в будущее. Кстати, вы пробовали это сделать?

– Алекс включал автоматику возвращения, но из этого ничего не вышло, – ответил ОТТО. – Похоже, выход из этого времени заблокирован, впереди – тупик.

– Я подозреваю, что тупик, о котором вы говорите, искусственного происхождения. Только вот кто до этого додумался?

– Ну что же, в целом, проанализировав вашу информацию, я признаю ее достоверной, – сказал ОТТО. – Я склонен верить вам, и обещаю довести полученные сведения до своего командира, как только он вернется.

– Вы до сих пор не сказали толком, что с ним. Возможно, потребуется моя помощь? Он не ранен?

– По всей видимости, сейчас он в гестапо, – вздохнула Хельга. – И я собиралась немедленно в этом убедиться. Вы задержали меня.

– Если он в гестапо, то тем более потребуется моя помощь! К тому же я хотел предложить ему безопасный способ возвращения в будущее.

– Мы благодарны вам, – сказала Хельга. – Но я возьму на себя смелость отказаться от помощи. Ради Алекса я способна на все. Я сама его спасу. И после этого он попробует еще раз вернуться домой. А запугивать нас вашими мнеморгами совсем не стоило. Мне пора.

– Подождите! Очень жаль, что вы не хотите мне верить. Я на самом деле ваш друг.

– Может, и так, но я привыкла надеяться на себя! – Хельга была непреклонна. – А теперь прощайте.

– Подождите! Что стало со вчерашним биробом? Он вернулся в Будущее?

– Нет. Его останки гниют километрах в двух отсюда.

– Вы убили его?

– Я – нет. Постарался кто-то из местных.

– А его «бломп»? Вы не знаете, что стало с его прибором перемещений?

– Вот с такой же штуковиной? – спросила Хельга, кивнув на коробочку в руках Майкла. – Не знаю.

– Дай Бог, чтобы никто не нашел его «бломп». И дай Бог, чтобы у вас все получилось, – устало вздохнул Лозовски и шагнул в распахнувшееся перед ним «серое окно».

– Что ты наделала?! – обрушился на Хельгу ОТТО. – Почему ты отвергла его предложение? Этот человек физиологически не может лгать!

– Я уже сказала, что сама найду Алекса!

– Если в будущем созданы неразрушимые роботы, то мне придется без конца штопать тебя. Нет, ты зря отказалась, хотя… может, ты и права по-своему…

– Команда на взлет, ОТТО, – сказала Хельга. – Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы спасти дорогого мне человека.

Невидимый аппарат поднялся над злополучной прогалиной, развернулся над деревьями и взял курс на далекий город. Небо было прозрачно, и солнце двигалось к зениту, обещая хороший день.

3

Оберштурмбаннфюрер Ренке сидел за столом в своем кабинете и внимательно изучал начинку странной шкатулки, найденной недавно в лесу. Больше всего шефа гестапо интересовал цветной светящийся экран. Это было настоящее чудо инженерной мысли. Об успехах американского телевидения Ренке знал лишь понаслышке. Поэтому он всерьез рассматривал версию американского происхождения прибора.

«Если «пудреница» представляет собой телевизионный приемник, – думал Ренке, – то какого же размера должны быть электронные лампы и конденсаторы! Свечение экрана можно объяснить наличием в приборе источника питания – батарейки. Но где же тогда батарейный отсек? Почему прибор сделан монолитным? Неужели его создатели исключили возможность ремонта?»

«НАЗАД?» – в который уже раз вопрошал маленький экран непонятного устройства, предлагая нажать на одну из кнопок – «ДА» или «НЕТ». Ренке долго не решался это сделать, но, в конце концов, нажал «НЕТ». После этого на экране возникли надписи «ТЕКУЩЕЕ ВРЕМЯ» и «ТЕКУЩИЕ КООРДИНАТЫ», а на фоне вращающегося земного шара появилась надпись «НЕТ СЕРВИСА».

Ренке долго ломал голову над смыслом этих сообщений, а потом нажал на кнопку «ОТКРЫТЬ ОКНО». Он думал, что «окно» откроется в самом приборе, но вместо этого в трех шагах от Ренке – из ничего – образовался серый прямоугольник, будто экран. Он был гладкий и имел фактуру стального листа. По его поверхности пробегали разноцветные сполохи. «Неужели это и есть «окно»? – недоумевал Ренке. – Если так, почему оно закрыто? Я же, кажется, его открыл…. К тому же, окно должно быть прозрачным».

Ренке вышел из-за стола, подошел к серому экрану и заглянул за него. Странно. Экран исчез, как будто его и не было. Ренке снова взглянул на экран со «своей стороны». Экран был на месте. Ренке провел рукой в нескольких сантиметрах от экрана и вдруг почувствовал, что руку притягивает, будто магнитом. И еще от экрана веяло холодом, как из могилы. Ренке передернул плечами, вернулся к столу и захлопнул «шкатулку».

Что это за штуковина? Кому принадлежала? Как действует?

Ответы на эти вопросы Ренке надеялся узнать от «скандинава».

Перед тем как отправиться к арестованному, Ренке на минуту в задумчивости остановился у телефона.

Накануне вечером комендант ПОЛИГОНА позвонил шефу гестапо и язвительно поинтересовался, каких успехов тот добился. Вопреки ожиданию Моллера, Ренке бодро рапортовал о подозрительном скандинаве.

– Штандартенфюрер, в лесу мы обнаружили тот самый «Ли-2», который наделал столько шума вчера днем. Около него нашли человека в бессознательном состоянии. Он не реагировал на болевые раздражители. Дыхание и пульс были настолько замедлены, что мы едва не посчитали его мертвым. Одет он в комбинезон странного покроя и выглядит довольно непривычно.

– А что вы скажете относительно самого самолета? – требовательным тоном оборвал его Моллер.

– К сожалению, штандартенфюрер, его нам захватить не удалось. Впрочем, этот аппарат только с большой натяжкой можно назвать самолетом. Я своими глазами видел, как он вертикально взлетает, а затем постепенно становится невидимым.

Моллер усмехнулся.

– Итак, я должен доложить рейхсфюреру о самолете-невидимке?

– Сожалею, что у меня нет прямого провода с Берлином. Я хотел бы информировать рейхсфюрера обо всем лично!

– Перестаньте, Ренке. От того, насколько оперативно вы справитесь с возникшими проблемами, сейчас зависит ваша судьба. Что собой представляет ваш пленный?

– Мужчина лет тридцати, физически очень развит. Лицо скандинавского типа… До сих пор без сознания. Возможно, находится под действием какого-то сильного наркотика. А у меня нет достаточно эрудированного врача, который смог бы вывести его из этого состояния. Остается ждать.

– Хорошо, Ренке, отложим все до утра. Если что прояснится, – немедленно звоните!

И вот теперь Ренке смотрел на телефонный аппарат и думал, хорошо это или плохо, что буфером между ним и Берлином стал Моллер…

Ренке подошел к камере «скандинава». Там с вечера дежурил штурмфюрер Фогель и два рослых солдата.

– Кажется, русский приходит в себя! – подскочил к шефу Фогель.

– Почему русский? – спросил Ренке. – Он что, заговорил?

– Нет, он не сказал ни слова. Но что-то мне подсказывает, что он не немец.

– Внутренний голос? – усмехнулся Ренке.

– Оберштурмбаннфюрер, в таких вопросах я редко ошибаюсь.

– Не пробовали его спрашивать о чем-нибудь?

– Нет, но, пожалуй, можно это сделать сейчас.

– Фогель, спросите его сначала по-русски, – предложил Ренке. – А потом я попробую заговорить с ним по-английски или по-французски… Вот если он швед или норвежец, договориться будет намного труднее.

…Находясь в полузабытьи, и, как сквозь сон, слыша голоса гестаповцев, Алекс постепенно понимал, где находится и какой стиль поведения предпочтительнее сразу после пробуждения. Приходили смутные воспоминания о схватке с биробом, о беспомощной Хельге, о неудачной попытке вернуться назад в будущее. Сколько же времени прошло? Успела ли Хельга самовосстановиться? Знает ли ОТТО, где я?

Эти вопросы неотвязно крутились в голове, не давая на время забыться. Назойливо гудели мужские голоса. Какой-то смешной выговор был у этих истинных арийцев. И интонации непривычные. Мысленно Алекс попробовал подстроиться под их речевую систему. Получилось не сразу. Помогло знание устаревших слов, древних фразеологизмов и военно-исторических терминов. Наконец хронопилот решился, открыл глаза и попробовал привстать с дощатого настила на бетонном полу, на котором лежал все это время. Подняв голову, он посмотрел на незнакомцев. Взгляд его был туманным, лицо со сна опухшее, небритое, но мозг был свеж и деятелен.

Фогель осклабился, хотел что-то спросить, но «скандинав» опередил его.

– Господа, разрешите представиться: капитан люфтваффе Алекс Химмель, – отрекомендовался Алекс на хорошем немецком. – С кем имею честь говорить?

Фогель приподнял брови от удивления, а Ренке, усмехнувшись, пропустил вопрос мимо ушей.

– Позвольте спросить вас, господин капитан, что вы делали около самолета со звездами на крыльях? – спросил он. – А еще неплохо было бы взглянуть на ваши документы. При обыске мы не нашли даже намека на них.

– Хорошо. Я постараюсь ответить на оба вопроса одновременно, господин… оберштурмбаннфюрер, – сказал Алекс, разглядывая петлицы Ренке. – Но мой ответ будет ограничен рамками строгой секретности порученного мне задания.

Алексу вдруг безудержно захотелось фантазировать. Он вообразил, что с высоты своего знания сможет без труда перехитрить этих суровых с виду людей. Он ни на минуту не забывал, что перед ним его далекие предки. Люди, жившие всего двести лет назад, в представлении Химмеля и его современников были неотесанными, ограниченными служителями золотого тельца. Поэтому Алекс решился на довольно грубый, корявый экспромт.

– Отсутствие документов – не причина для столь грубого обращения с немецким офицером. И я прошу вас, господин оберштурмбаннфюрер, назвать вашу фамилию.

Ренке, скрепя сердце, отрекомендовался.

– Я требую немедленно обеспечить мне нормальные бытовые условия, – продолжал Алекс атаку. – Принесите поесть, в конце концов. Наверно, я уже сутки ничего не ел.

– Хорошо, господин капитан, – дипломатично ответил Ренке. – До выяснения вашей личности вы будете переведены этажом выше, где условия вполне приемлемые. Там, я надеюсь, мы вскоре продолжим разговор, и вы сообщите мне все, что сочтете возможным. А пока я распоряжусь, чтобы вам принесли завтрак… Фогель! Проводите господина капитана.

Фогель прищелкнул каблуками, вытягиваясь в струнку, и кивком головы приказал солдатам конвоировать Алекса.

Наверху, в небольшой уютной комнате было свежо. Сквозь закрытое окно слышалось чириканье воробьев на улице, далекое урчанье грузовика. Взошедшее солнце рисовало на полу искаженные очертания оконного переплета. Меблировка была проста: пара стульев и больничная кушетка.

Алекс хмыкнул, но все же присел на краешек стула и закинул ногу на ногу. В ожидании завтрака он решил перейти в контратаку.

– Господин оберштурмбаннфюрер! Я требую, чтобы вы немедленно навели обо мне справки либо в Пенемюнде, где расквартирована моя часть, либо в Берлине, в рейхсканцелярии!

«Кажется, меня понесло, – подумал Алекс, – ну, лишь бы у них не оказалось прямой связи с центром!»

– Позвольте полюбопытствовать, господин капитан, в какой именно части в Пенемюнде вы служите?

– Я служу в Особом авиаотряде при КБ фон Брауна. Мой непосредственный начальник – генерал Вальтер Дорнбергер! – эту информацию Алекс выдал на ходу, но, к своему удивлению, заметил, что его экспромт произвел на гестаповца именно то впечатление, на которое он и рассчитывал. В глазах Ренке появилось заинтересованное внимание. Он достал из кармана золотой портсигар и предложил Алексу закурить. Хронопилот, который вырос в мире без сигарет, поспешно отказался. Если бы Алекс мог знать, что за внешней любезностью Ренке кроется затаенная ненависть ко всякого рода выскочкам и фаворитам!

«Вряд ли эти гестаповцы слышали фамилии фон Брауна и Дорнбергера, – думал тем временем Алекс. – Наверняка, это секретные сведения, и Берлин еще поинтересуется, откуда шеф Брянского гестапо узнал то, что ему знать не положено. Будет ли это хорошо для меня, в свое время узнаем».

– Связи с Пенемюнде я вам не обещаю, но с Берлином распоряжусь связаться немедленно, – заверил Ренке. – А пока я все же хотел бы услышать от вас объяснение некоторых вещей, на мой взгляд, не являющихся государственной тайной и, тем не менее, необъяснимых с моей точки зрения!

– Извольте, я отвечу… в рамках…

– Объясните хотя бы сложные эволюции вашего самолета, его внезапные превращения и несвойственную ему скорость. Почему вы прилетели на советском самолете? Неужели в рейхе не нашлось ничего лучше «русской фанеры»? Почему ваши друзья скрылись и бросили вас в бессознательном состоянии?

– Ну, во-первых, это не самолет, а летательный аппарат принципиально нового типа, использующий даровую энергию гравитации. Идея проста до ужаса. Я даже мог бы вкратце объяснить вам устройство этого аппарата.

– Ну что же, я охотно послушаю.

– Внутри аппарата установлен громадный соленоид, который питается либо от генератора, либо от батареи аккумуляторов. Вокруг этого соленоида создается силовой кокон, который и держит аппарат в подвешенном состоянии. Магнитное поле как бы лишает аппарат веса. Придание аппарату продольного ускорения – дело довольно заурядное.

Алекс донельзя упростил устройство гравилета и по недоверчивому взгляду Ренке понял, что, скорее всего, переборщил с этим упрощением.

– Также на борту установлены два импульсных генератора, вырабатывающих высокочастотные радиоволны различной амплитуды, которые, гася друг друга, делают силовой кокон и сам аппарат невидимыми.

– Я никогда не сомневался в могуществе немецкой науки! – с пафосом произнес Ренке. – А что вы скажете о механической копии человека?

– Читали «Р.У.Р.» Чапека?

– Извините, я далек от литературы! Как вы сказали – Чапек? Это немецкий писатель?

– Хм… Неважно, – Алекс вспомнил, что Адольф Гитлер в свое время назвал Карела Чапека своим личным врагом. За роман «Война с саламандрами». – Главное, в этой книге впервые описаны подобные механические копии человека и впервые они названы роботами. Все это – и невесомый аппарат, и механический человек – секретное оружие рейха! Сожалею, но мне придется информировать мое командование о том, что меня вынудили разгласить государственную тайну, – как бы между прочим, заметил Алекс. – Мои же проблемы заключаются в следующем. Робот, то есть человекомеханизм, внезапно вышел из-под контроля. Я пытался его отключить, но произошло недоразумение, и мне здорово досталось от этого монстра. Что было дальше, я не помню. Возможно, мои подчиненные подняли аппарат в воздух во исполнение приказа о соблюдении строжайшей секретности, не знаю… Во всяком случае, я верю, что они вскоре вернутся за мной. А пока извольте, все же, навести обо мне справки.

– Хорошо, господин капитан. Я лично займусь этим. Повторите еще раз, как вас зовут.

– Капитан Алекс Химмель, – это была единственная правда, сказанная Алексом. – Пилот Особого авиаотряда при КБ фон Брауна под командованием генерала Дорнбергера.

– Отлично. И последний вопрос. Какова численность экипажа вашего аппарата? Вы говорили о своих подчиненных во множественном числе.

– Извините, оберштурмбаннфюрер, но вы сами так построили формулу вопроса, что ответить иначе я не счел нужным. На самом же деле у меня один подчиненный – радист, и это двадцатилетняя девушка, хотя и с погонами лейтенанта. Теперь, надеюсь, вам понятна ее реакция на все происшедшее? Она могла счесть меня убитым, она могла испугаться, что аппарат будет захвачен партизанами, поэтому я ни в чем не виню эту юную, преданную делу фюрера фрейлейн. Надеюсь, она сумела связаться по рации с Пенемюнде…

– У вас на борту есть рация?

– Мы обязаны поддерживать регулярную связь с базой.

– Понятно…. А теперь ответьте мне на последний вопрос, – Ренке выждал зловещую паузу и достал из кармана «бломп». – Что это такое, господин капитан?

Алекс увидел продолговатый пластмассовый пенал с золотой змейкой на верхней панели. Точно такую коробку он видел вчера в руках бироба-убийцы. Алекс предположил, что это прибор перемещения в пространстве. Но как объяснить это неандертальцу-Ренке? Да и нужно ли это делать?

– Извините, но я не знаю, что это такое, – ответил Алекс. – И не понимаю, почему вы задаете этот вопрос мне.

– Эту штуковину нашли неподалеку от вашего самолета, – объяснил Ренке. – Я думаю, что это вы ее потеряли. Но варианты возможны.

Алекс промолчал в ответ.

– Ну, что ж… Завтракайте, отдыхайте, – сказал Ренке. – Сказать по чести, ваш рассказ выглядит не совсем правдоподобно, но не будем делать поспешных выводов. Подождем официального ответа из Берлина. Надеюсь, через час-полтора все разъяснится. А пока, извините, вы под арестом…

– Я вас пониманию – служба… – почти искренне улыбнулся Алекс.