Текст книги "Хронопилот"

Автор книги: Владимир Благов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Стрельба прекратилась. Припадая на раненую ногу, Маркин подошел к Арбатову, вынул из вещмешка индивидуальный пакет. Рядовой Коробко снарядил два детонатора и вопросительно посмотрел на командира.

– Хватит и двух, – сказал Маркин. – Действуй!

Коробко добежал до шлагбаума, заложил тротиловые шашки, установил на место детонаторы и вдруг замер на месте. Невдалеке послышалось натужное урчание мотора, и из леса к переезду выехал грузовик, битком набитый эсэсовцами.

Коробко не успел поджечь огнепроводные шнуры. Первая же очередь сразила его наповал. Он обнял руками телеграфный столб и медленно опустился на землю.

Маркин и Арбатов открыли огонь по грузовику. Обоим было понятно, что этот бой будет последним в их жизни. Оба знали, что враг должен как можно дороже заплатить за свою победу.

– Прикрой! – крикнул Маркин Арбатову, а сам, хромая, побежал к шлагбауму. Пули свистели рядом, но ни одна его не задела. С трофейной зажигалкой в руке он грузно упал возле убитого Коробко и только и успел сделать, что поджег шнур. Сразу несколько пуль пробили его грудь, он откатился в сторону и затих.

Глаза его были открыты, но он уже не видел, как рядом грохнул взрыв, и адская сила бросила телеграфный столб на кабину грузовика.

Арбатов отстреливался до последнего патрона, а, когда надменные эсэсовцы обступили его со всех сторон, выдернул зубами чеку из гранаты и рассмеялся.

17

Гравилет висел высоко в небе. ОТТО сканировал отдельные участки лесного массива, выявляя подземные пустоты и скрытые массы. Вся информация выводилась на удобный дисплей возвращаемого модуля, в котором сейчас сидел Пауль Штурм.

– Ну, как наша техника? – с улыбкой спросил его Алекс.

– Ничего подобного я и вообразить себе не мог! – Пауль был восхищен увиденным. – Все так подробно, в цвете… Вот если бы еще под землю заглянуть!

– За этим дело не станет, – пообещал ОТТО. – Сейчас я покажу вам картинку, на которой можно проследить все подземные горизонты вашего ЛАБИРИНТА.

На экране появилась четкая схема с сетью радиальных коридоров, ведущих к шахтам. Это было похоже на зеленую паутинку по красному полю лесов.

– Смотрите, я обнаружил четыре массивных объекта. Это, несомненно, ракеты. Две из них полностью укомплектованы и заправлены горючим, а две другие в стадии сборки.

– Какие именно? – спросил Пауль.

– Те, что на экране ниже, – подсказал ОТТО.

– Невероятно! – восхитился Пауль. – Да если бы нам сейчас такую технику в руки, сколько людей можно было бы сберечь! Да разве мы отступали бы сейчас?!

– Ах, как хорошо было бы дать воинам Александра Великого хотя бы по винтовке, – сказал Алекс. – Тогда, несомненно, весь мир оказался бы у ног данайцев.

– Значит, вы проповедуете полное невмешательство в дела давно минувших дней?

– Как первый в мире хронопилот официально это подтверждаю! Чего не могу сказать о наших безнравственных потомках. Тоже мне, творцы истории!

– Меня все же волнует вопрос: как вы намереваетесь проникнуть внутрь главной штольни? – продолжал допытываться Пауль.

– Я нашел слабое место этого Лабиринта, – подключился к разговору ОТТО. – Вот здесь, – смотрите на экран, – находится неприметный вентиляционный люк. Увидели? Через него я и намерен опустить Хельгу на нужный уровень.

– Мы можем проделать это прямо сейчас? – спросил Пауль.

– Да. И без лишнего шума, – ответил ОТТО. – Ты готова, милая подруга?

Хельга пронзительно взглянула на своего господина и послушно встала со своего места. Она подошла к люку и проверила крепость троса, на котором совсем недавно спускалась во двор здания гестапо. Пауль напряженно следил за действиями биомашины. Его поразила нервозность искусственной женщины. Штурм не мог поверить, что роботы столь эмоциональны и ранимы. Почти как люди. Наконец он сказал:

– Наверно, я не должен был просить вас о помощи. В конце концов, это наше время и наше дело. Нам его делать… Если бы я мог сам добраться до этого люка, я не стал бы и разговор заводить о таких пустяках. Тем более что дама ваша не готова прыгать. Да и грех это, заставлять женщину делать мужскую работу. Я лучше справлюсь! Опускайте меня!

– Пойду я! – спокойно парировала Хельга. – Объясните четче, что надо сделать.

– Здесь кругом мины, – пробовал сопротивляться Штурм. – В штольне совершенно темно. К тому же у вас нет опыта проведения подобных операций. Практики нет.

– Хельга сделает все быстро и аккуратно, – вмешался Алекс. – К тому же ей не страшны пули, а в темноте она видит лучше кошки. Она справится лучше вас.

– Ну, хорошо, – сдался Пауль. – Слушайте меня, Хельга! Штольня на пятнадцатиметровой глубине. Это бетонный коридор. По стене проложены кабели связи. Силовые кабели – в трубе на полу. Их можно не трогать.

– Задача проще простого! – прервала его Хельга. Она достала трофейный «шмайссер», сунула в карман два запасных рожка и приказала. – Двигай вниз, ОТТО, и приготовься опустить меня!

Гравилет стал быстро снижаться, у Пауля даже дух захватило, земля сразу придвинулась. Алекс смотрел в иллюминатор и не замечал, как напряжена Хельга. А та сейчас готова была растерзать кого угодно, так ей было тоскливо. Она проклинала своих создателей за то, что они вложили в нее так много чувств. Она питала нежную любовь к единственному в мире человеку – ее Алексу, но жизнь диктовала свои условия, и Хельге всегда приходилось считаться с мнением других людей, выполнять чужую волю и безропотно переносить присутствие посторонних. Как бы ей хотелось остаться навсегда наедине с любимым. Нет, слишком много любви вложила в нее щедрая рука творца!..

Гравилет завис в двадцати метрах от земли над вершинами елей. Хельга скользнула вниз по буксировочному тросу и в мгновение ока очутилась на земле. Она стояла на бетонном кольце, забранном маскировочной решеткой. Снять решетку и спрыгнуть в люк оказалось делом нескольких секунд. Вентиляционный ход вел наклонно вниз, затем изгибался, превращаясь в колодец. Наконец ноги коснулись бетонного пола. Включилось инфракрасное зрение. Хельга огляделась и поняла, что находится в узком и прямом, как стрела, коридоре, слабо освещенном редкими лампами. Здесь вполне можно было обойтись обычным зрением.

Хельга отпустила трос и, пригнувшись, пошла направо. Она отсчитала пятьдесят шагов, остановилась и сняла с плеча «шмайссер». Длинной очередью она перебила провода, уложенные рядами почти под потолком, и резко сорвала со стены весь их шлейф. Потом она вернулась в исходную точку и, стоя прямо под вентиляционным колодцем, повторила прежнюю процедуру, действуя автоматом, как скальпелем. Смотав паутину кабелей в удобную бухту и закинув ее себе на плечо, Хельга дала сигнал ОТТО, чтобы он вытаскивал ее.

Трос тотчас натянулся и увлек Хельгу в вентиляционный колодец. Уже на выходе из колодца она вдруг почувствовала внезапную тяжесть, как будто кто-то держал ее за ноги. Наконец вентиляционный колодец остался позади, Хельга повисла в воздухе и с ужасом увидела, что внизу, схватив ее за ноги, повис огромный детина с выпученными глазами. Глаза его были, действительно, как у рака, да и руки больше напоминали клешни. В это время трос прекратил втягиваться в люк гравилета, на борту обнаружили присутствие врага. Хельга и ракообразный верзила повисли в воздухе совсем близко от земли. Хельга попыталась стряхнуть непрошенного гостя, но он держался очень крепко. Тогда она свободной рукой нащупала рукоятку автомата, изловчилась сдернуть его с плеча и в упор влепила наглецу очередь прямо в лоб. С удивлением она увидела, что это не произвело особенного впечатления на странного субъекта. И тут Хельга поняла, кто перед ней.

Она поняла, и ей стало страшно. Она испугалась в первую очередь только за Алекса, который был не готов к встрече с мнеморгом. Она испугалась, что не выстоит против непобедимого врага, будет убита, а тогда погибнет и ее друг.

Неизвестно, какой скрытый инстинкт руководил Хельгой в эту ужасную минуту, только она стала раскачиваться на тросе, стараясь дотянуться до стволов ближайших елей. Мнеморг по-прежнему висел, держась за ее щиколотки, и ничего не предпринимал, его мыслительный процесс, как всегда, невероятно затянулся. Об этом же говорила его нелепая самодовольная ухмылка.

Хельга отбросила ставший ненужным автомат и из бухты рваного кабеля соорудила импровизированное лассо. Достаточно раскачавшись, она накинула петлю на шею мнеморга, а остаток кабеля зацепила за крепкий еловый сук. Хельга своими глазами видела, что пули, выпущенные из «шмайссера», прошли сквозь голову монстра, как сквозь кусок масла, не оставив даже следа на противном лице. Если так же пройдет и веревка, подумала она, то…

Петля натянулась и сдавила горло мнеморга. Движение троса замедлилось, но в это время голова монстра отделилась от туловища и полетела вниз, прямо на мины. Правда, взрыва не прозвучало, но и без того Хельга вздохнула свободнее. Обезглавленный мнеморг ослабил хватку, и она без труда освободила свои ноги. Тело врага отлетело на несколько метров, на этот раз прогремел мощный взрыв. Хельга почувствовала, как ее тело пронзили два горячих осколка. Она скривилась.

«Это будет очень – некрасиво, подумала она, – на теле женщины не должно быть никаких шрамов».

Буксировочный трос опять пришел в движение. Скоро Хельга была уже в гравилете и, устало улыбаясь, рассказывала о своих злоключениях.

– Ты видел его, Алекс? – спросила она.

– Да. Очень неприятный тип. Почему он так долго держался?

– Это мнеморг, Алекс, и я думала, что не справлюсь с ним. Он едва не оторвал мне ноги. Сила потрясающая, но в ущерб разуму. Лучшее оружие против них – хитрость.

– Позволь, но откуда он взялся? – не унимался хронопилот.

– Ну не все ли равно? Видимо, вышел из своего «окна» прямо под землей.

– Этак, он может оказаться и у нас на борту! – ахнул ОТТО.

– Типун тебе на язык, ОТТО! – огрызнулась Хельга. – Я не хочу больше встречаться с этим типом.

– Ты думаешь, что убила его? – размышляя о чем-то, спросил Алекс.

– Нет, не уверена. Майкл Лозовски предупредил, что эти роботы неуничтожимы обычным видом оружия. Против них надо использовать либо гравиружье, либо плазменный излучатель.

– Значит, против этого гада мы безоружны? – поинтересовался Пауль.

– Значит, так.

– ОТТО, давай ходу отсюда! – распорядился Алекс.

– И все же хорошо, что я с ним встретилась, – подумав, сказала Хельга. – Чтобы победить врага, его следует сначала хорошенько изучить. Будем считать, что знакомство состоялось. – Она помолчала, а потом спросила Пауля. – Как вы считаете, я неплохо справилась с этим заданием?

– Отлично! Такую бухту кабеля я бы, наверное, и не поднял, да и с мнеморгом… – он помялся. – От меня бы, наверно, мокрое место осталось.

– Я сняла пятьдесят метров кабеля. Этого достаточно?

– Вполне. Огромное вам спасибо, вы настоящий друг!

– К сожалению, я только робот, хоть и максимально человекоподобный. Я выполняю приказы своего господина и получаю от этого удовольствие. Для меня это творческий процесс. – Она обратилась к Алексу: – Милый, надеюсь, что мы помогли твоим друзьям и теперь можем заняться своими делами? Не пора ли возвращаться домой?

– Я думал об этом, Хельга, – ответил Алекс. – Пожалуй, пора попробовать еще раз запустить программу возвращения. Возможно, за истекшие сутки изменились параметры хронополя.

– Если вас не затруднит, высадите меня как можно ближе к железной дороге, – попросил Пауль.

18

– Ну, что там у вас, Краузе? – недовольно кричал в трубку Моллер.

– Штандартенфюрер! Группа диверсантов сожгла резервуар с горючим. Пожар удалось ликвидировать прежде, чем огонь добрался до сборочных цехов. Потери минимальны.

– Сколько убитых? – кусая губы, поинтересовался Моллер.

– С нашей стороны двенадцать.

– А у русских?

– Двое. Одному удалось бежать.

– Так их было всего трое?!

– Да, штандартенфюрер, но это еще не все. Одновременно другие две группы диверсантов нарушили линию связи с Центром.

– Это я знаю и без вас: мой телефон молчит. Скажите лучше, когда вы все исправите?

– Не позднее завтрашнего вечера.

– Связисты и железнодорожники на месте?

– Так точно. Уже приступили к работе.

– Постарайтесь дать связь поскорее, передайте это Ринку… Так сколько всего уничтожено русских?

– Шесть человек. Их осталось немного.

– Сколько?

– Человек пять, не больше.

– Увы, пять человек русских – это реальная сила в условиях лесов. Им есть, где скрыться… Ладно, информируйте меня, если что-то еще случится.

Когда Моллер повесил трубку, в его кабинет вошел гауптштурмфюрер Клох. Он выглядел плохо. Мундир, изрядно пропыленный в дороге, был помят и испачкан. Клох доложил:

– Штандартенфюрер! Клюге убит. Пленному Химмелю удалось скрыться. Видимо, его отбили русские, как это и предполагал Ренке.

– Да ну и черт с ним, с этим Химмелем! Кто он такой, собственно, чтобы из-за него ломать голову! Разве только Ренке плетет какую-то интригу?! – Моллер вспомнил, что совсем недавно ему доложили о странном исчезновении Ренке, и потер переносицу. – Чушь собачья! Ладно, Клох, отдыхайте пока.

Не успел еще Моллер переварить новость о гибели Клюге, как в кабинет ввалился оберлейтенант Дитрих. Он был так чем-то напуган, что забыл о служебной субординации.

– Только что доложили: обрыв линии управления!

– Где? Каким образом? – нервозность подчиненного мгновенно передалась и Моллеру.

– На центральном участке. Диверсант проник через вентиляционный люк и вырезал пятьдесят метров кабелей.

– Как ему это удалось? Там же кругом мины!

– Не могу знать, но факт остается фактом.

– Вы приняли какие-то меры?

– Ремонтом электропроводки уже занимаются. Но работы слишком много. Боюсь, что мы…

– В каком состоянии резервная линия?

– Она в порядке. Видимо, о ее существовании врагу ничего не известно.

– Поразительно, что столько неприятностей нам доставила горстка русских шпионов! Идите, Дитрих, если у вас все, – Моллер проводил оберлейтенанта до двери и вышел с ним в приемную.

Эльза, находившаяся на своем месте, поймала его быстрый оценивающий взгляд. Ей показалось, что Моллер смотрит с подозрением.

– Эльза, – начал Моллер, когда дверь за Дитрихом закрылась, и шаги его стихли вдали. – Эльза! Скажите прямо, давно вы работаете на русских?

– Что за шутки? – непонимающе улыбнулась Эльза. – Я знаю, вы склонны подозревать всех и каждого, но не думала, что это относится и ко мне.

– Знаете, Эльза, в связи с некоторыми событиями…

– Знаю. Этот предатель Штурм оказывал мне знаки внимания, и потому вы решили, что я его сообщница. Прекрасно, прикажите меня расстрелять или повесить, что вам больше по вкусу. Не тяните время, если не доверяете мне.

– Видите ли, Эльза… Если бы я не любил вас достаточно сильно, наверное, я именно так бы и поступил… Но я глупо влюблен в вас, а между тем события принимают угрожающий характер… Если что-то случится с ПОЛИГОНОМ, мне придется пустить себе пулю в лоб.

Эльза вышла из-за стола и подошла к Моллеру. Наступила минута, когда она, как женщина, должна была успокоить и приласкать этого инфантильного субъекта, еще раз доказать ему свою привязанность и любовь. Эту комедию Эльза-Марина с успехом разыгрывала долгих пять лет.

– Успокойтесь, штандартенфюрер! – пропела она. – Все образуется. Русские будут схвачены, или убиты, а этого Штурма вы лично привяжете к «Фау» и выстрелите, пусть летит хоть на Луну!

Моллер криво улыбнулся и сказал:

– Знаете, Эльза… Клюге, мир праху его, наговорил мне о вас таких гадостей, что я имел глупость ему поверить. Теперь же я вижу, что вы – мой единственный друг! Вы не сердитесь на меня?

– Я думаю, вы постараетесь скоро загладить свою вину, – проворковала Эльза. – Лишь бы поскорее разделаться с русскими!

В это время в приемную вошел высокий нескладный танкист, и Эльза отстранилась от Моллера.

– Разрешите доложить, штурмфюрер Ланге по вашему приказанию прибыл!

– Где вы застряли, Ланге? – раздраженно спросил Моллер.

– По пути был обстрелян командирской «Пантерой». Я не могу поверить, что мой командир, гауптштурмфюрер Штурм – изменник.

– Он не изменник, Ланге. Он русский агент.

19

Медленно приближалась ночь. А пока в сумерках усталые проголодавшиеся парашютисты собирали дрова для костра. Вокруг круглой полянки шумели корабельные сосны, шуршал подлесок. К ночи посвежело, поднялся ветер. Захотелось погреться у костра, вскипятить чайку.

– А это не опасно? – спросил Алекс. – Нас могут обнаружить.

– Глушь, – одним словом объяснил майор Гром. – Да и немцы тоже люди, спать им не меньше нашего хочется. Не волнуйтесь, товарищ из будущего!

– Завтра день будет ненастный, – вздохнув, сказал Лугин. – До чего неохота в пасмурный день умирать! Да и в солнечный тоже как-то не хочется.

– С чего это ты решил, что день ненастный? – спросил Полонский.

– Примета такая: если солнце на закате красное, то день, стало быть, будет какой? Правильно… Вот нам с тобой, можно сказать, повезло, Збышек! Мы с тобой до сих пор среди живых, а товарищ Кислов в той балке остался!

Запылал костер. В котелке, подвешенном над огнем, забулькала вода. В кронах сосен зажигались огоньки звезд. Полонский поднял голову к небу и кивком указал товарищам на яркую голубую звезду почти в зените.

– То Вега, моя кохана, – объяснил он. – Я ведь до войны был астрономом, следил за метеорными потоками, искал новые звезды…

– Что-то вы приуныли, друзья! – недовольно пробасил Гром. – Какое впечатление о нас сложится у гостя из будущего?

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Алекс. – Я видел вас в бою, я знаю, во имя чего вы идете на лишения и смерть. И я восхищаюсь вашим мужеством!

– Восхищаться потом будем, когда задание выполним, – проворчал Штурм, обращаясь к майору. – Давай, Гром, лучше о завтрашней операции поговорим. Я имею в виду, что не помешало бы захватить столичного курьера.

– Так ли это важно сейчас? – усомнился Гром.

– В пакете может быть письмо, подписанное Гиммлером. Представь, какой важности это документ!

– Представляю. Ты уже сейчас хочешь привлечь рейхсфюрера к уголовной ответственности. Хотя бы заочно!

– Чего смеешься?! Да, я верю, что мы победим, и рано или поздно все фашистские преступники предстанут перед судом истории. Разве не так было на самом деле, скажи, Алекс!

– Да. В 1945 году был Нюрнбергский процесс, – подтвердил хронопилот. – На нем, действительно, судили всех нацистских преступников. Ну, или почти всех.

– Ну и что с того, что был? – не унимался Гром. – Как ты передашь этот пакет в надежные руки? Кто из нас дойдет живым хотя бы до передовой?

– Все равно, добыть такой документ дорогого стоит, – стоял на своем Пауль. – Правда, если бы у меня сейчас танк был…

– Твой антифашист где-то заплутал, – рассмеялся Гром. – Или передумал и вернулся к своим.

– Даже если так, все равно он много для нас сделал.

– А я ничего не говорю, спасибо парню, вовремя нас вытащил, – майор задумался и со вздохом произнес. – А по сути дела мы ровно ничего не добились. Ну, нашумели, ну, рванули там и тут. Это же слезы. Завтра отремонтируют, и можно все заново начинать…. А людей почти всех положили. Что мы теперь можем, разве что пакет у курьера отнять?!

– Ладно, не юродствуй! – огрызнулся Штурм.

В это время в кустах что-то зашуршало, десантники схватились за автоматы. На поляну вышел молодой мужчина, одетый весьма странно. На нем были только красно-коричневые плавки. Вдобавок он был весь мокрый с головы до пят, будто только что вынырнул из воды. В руке гостя поблескивал небольшой параллелепипед с множеством разноцветных кнопок. И больше ничего. Даже ноги его были босы. Десантники успокоились, но продолжали удивленно таращиться на странного субъекта. Один только Алекс не удивился появлению вновь прибывшего. В черных глазах гипнотизера он прочел живейшее участие близкого друга. К тому же парень чем-то был похож на доктора Хорна.

– Я – Майкл Лозовски, здравствуйте! – представился незнакомец. – Извините, что я в таком виде, но я всего на минуту, мне необходимо переговорить с вами, Алекс, за мной слежка, и поэтому я тороплюсь. Вы пробовали еще раз вернуться с помощью вашей машины?

– Пробовал. Не получается. Какая-то аномалия времени. Тупик.

– Может быть, и тупик, но только не для меня. Я свободно перемещаюсь в обоих направлениях: и вперед по вектору времени, и назад. Думаю, что мог бы переправить и вас. Только одного… Я говорил с Хельгой и ОТТО. Теперь говорю лично с вами. Вам угрожает серьезная опасность! Вы еще не видели мнеморга?

– Видел. Да вы присаживайтесь к огню, а то совсем замерзнете.

– Спасибо, у вас тут, правда, очень холодно. А я прямо из моря. Из Карибского.

– Как там у вас, в будущем, хорошо, должно быть, а? – спросил вдруг Лугин.

– Неплохо, – холодно ответил Майкл. – Зато у вас все намного проще… Алекс, так что вы решили?

– Вы очень хотите мне помочь?

– Если честно, то я поклялся, что вытащу вас отсюда и сумею защитить в Будущем. Поклялся памятью близкого мне человека, а это, поверьте, для меня многое значит!

– Все же дайте мне время подумать.

– Странный вы человек! Ну, ладно, думайте. Попробую навестить вас завтра. А где, кстати, ваш гравилет?

– Здесь недалеко, на соседней поляне. Хельга не захотела идти со мной сюда. Почти как живая – ревнует!

– Неужели вас только она удерживает? Это же машина. Закажете себе копию, когда вернетесь домой.

– Нет, вам не понять… Она единственная в своем роде. Может, это и глупо, но я действительно ее люблю…

– Возьмите с собой ее ментакарту, а подобного робота я вам подберу.

– Я могу взять мнемокристалл с памятью ОТТО, и этого будет довольно. Но ментакарта Хельги не содержит главного, что есть в ней. Ее души!

Майкл пожал плечами и отодвинулся от хронопилота.

– Что?! Подумали, я не в своем уме? – заулыбался Алекс. – В своем! Только мы с вами очень несхожие люди. И воспитаны мы по-разному. У меня, видимо, устаревшая система ценностей… А вы, кстати, очень похожи на доктора Хорна.

– Я его дальний, очень дальний родственник: пра-пра-пра и пра… Ну, ладно, не удалось сегодня мне вас уговорить, попытаюсь еще завтра.

С этими словами Майкл нажал кнопку на своем приборе перемещений, вскочил и, шагнув в костер, растворился в пламени.

– Однако, ловок! – похвалил Полонский.

– Но уж больно высокомерный! – рассудил Лугин.

– Ну, вы, кумушки! – недовольно сказал Гром. – Ишь, раскудахтались!

– Как хочешь, Збышек, а не верится мне, что он из будущего! – не унимался Лугин. – Умом понять могу, а сердцем – ну никак! Обычный с виду человек…

– А тебе надо, чтоб на монстра был похож, на упыря какого-нибудь?! – прицепился Полонский. – Я думаю, и через тысячу лет будут люди как люди. Как мы с тобой.

– И что это он так открыто нам показался? А если я после войны начну всем рассказывать, что встречался с человеком из будущего?!

– В лучшем случае не поверят, в худшем – в дурдом упекут.

– А может, потому он показался, что завтра из нас никого уже не будет в живых. И не придется никому ничего рассказывать.

– Вроде, веселый ты человек, Лугин, а сегодня твою шарманку слушать противно, – сказал Гром. – Поменяй пластинку.