Текст книги "Анастасия, ты прекрасна! (СИ)"
Автор книги: Владимир Атомный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Память не подвела и в оставшиеся несколько минут я решил заменить мигавшую недавно лампочку в уличном фонаре. Всё под рукой, не забыв обновить дезодорант, я спешно покинул комнату.
Неожиданно, за пышными недавно отцветшим кустарником, оказалась стайка девушек, во главе с проказницей Катей. Подошёл я тихо, но не специально, просто привык так ходить. Заметила меня только Катя и, подмигнув, специально стала громче говорить.
– Очень круто, когда блеск со вкусом и запахом. Парни просто тащатся от таких поцелуев. Но только не забудьте рот почистить.
– А если не успела? – горячим полушёпотом поинтересовалась Карина.
– Тут надо чувствовать момент, девчонки, – авторитетно заявила Катя и снова стрельнула глазами. Я взялся откручивать плафон, который как назло даже скрипнуть не может. – Если просто гуляете, то да сё, можно забить на это. Но когда дело идёт к интиму – надо вовремя припудрить носик.
Все дружно прыснули смехом.
– Скажешь тоже – интим! Мой бэ-фэ только в танки играет и про всякую фигню говорит, хотя мы уже три месяца ходим.
– Ну писька-то у него есть? – довольно серьёзно возразила Катя.
Девочки заметно смутились. Как и следовало ожидать, наша разбитная девица занимается сексуальным просвещением.
Я картинно прочистил горло, отчего бедные девчата взвизгнули. Ну, кроме Кати, конечно – эта егоза только поморщилась.
– Завтрак вот-вот начнётся. Дуйте в столовую! – бросил я и они дружно помчались прочь, но Катю всё же придержал. – Ты чего тут устраиваешь, мазелька?
– Они сами спросили, дядя Саша, – захлопала она карими глазками.
– Знаешь, чем кулак пахнет?
– Вот кулак чем пахнет ещё не знаю, – картинно доверчиво сообщила она.
– Опять будешь занозой в заднице? – сурово посмотрел я.
– Вот какого вы обо мне мнения, дядя Саша…
Сразу вспомнилось прошлое лето и это её «дядя Саша», что возникло почти на третий день смены.
– Не развращай девчат раньше времени.
– Ты слишком хорошего мнения о нас, – рассмеялась она, затем показала язык и помчалась вслед подружкам.
Махнув рукой, я тоже направился в столовую. Стоило мыслям о поведении Кати повылетать из головы подобно воробьям, как вспомнился отчего-то Валька. Не тот, что помощник Бурёны, а паренёк из смены. Как вожатым нам нельзя просто общаться с теми, кто нравится, а кто не приглянулся, тех игнорировать. Но вот Валька как раз из таких. На тренировках он всегда балансирует на грани фола, то есть делает ровно столько, сколько хватает чтобы я не делал замечаний. Но всё же, зачем девчонкам он понадобился? С таким дел лучше не иметь вовсе, ибо он как чумная крыса – потом будешь жалеть, что вообще связался.
Фрагмент 9
Вынырнул из размышлений уже в зале столовой. Стоит привычный шум и густой аромат еды. Я нашёл взглядом объект интереса – парень отчего-то сидит не на своём месте, с другими парнями, а в окружении Ани и парочки других девушек. Вот и подтверждение. Видимо у главной завистницы появились виды на Вальку. Пусть мне эта подковёрная возня и не по душе, – признаться, рванул бы сейчас с ночёвкой за наше озерцо неподалёку, в палаточку, да с костерком! – но придётся использовать ресурс вожатых. А этого у меня много.
Взяв поднос с едой, пошёл к своему столу. Гриша с Марком увлечённо поглощают кашу и омлет, а вот Настя ест довольно лениво. Наши взгляды пересеклись, и я замиранием ощутил внутреннее напряжение в девушке. Причём довольно прозаического характера – вчерашнее свидание, да и оба предыдущих, явно не дают ей покоя. Знакомство с новой сферой разбудило в Насте целый вулкан.
– Кхм! – прочистил я голос. – Приятного аппетита.
– Тебе тоже, – отозвались ребята.
– Щас начну…
Пока девчата не убежали, пошёл к столо с Кошкой и Мышей.
– Нужда есть… – начала я и коротко описал требуемое.
Мышь пообещала выбрать что-нибудь миленькое, к удивлению, у неё подобных вещей много даже тут. Оно посетовала, что мы не в городе – тогда бы точно смогли выбрать.
Сегодня намечается спуск по троллейной дороге. У нас есть короткий путь и в три раза длинней. Собственно, по первому и прокатимся. Впечатлений всё равно должно быть с избытком, ибо мы сделали конечную станцию на поверхности озера и когда ты со скоростью сорок километров час летишь прям в воду, у поджилок не должно иметься иного выхода, кроме как трястись.
Но это уже после футболо-волейбола или ещё какой игры в мяч. Вчера ребята предпочли жёстко порубиться в настольный теннис, но сегодня вряд ли будут – руки с непривычки должны болеть.
Перехватил Кошку на выходе из столовой:
– Поможешь сейчас? Надо бы сходить на озеро и всё проверить. За одно и обсудим Катьку.
– А занятия? – большими глазами посмотрела она.
– Давай или Звонаря или Мышь попросим заменить? А вон она как раз идёт, – заметил я выразительную фигуру коллеги.
Мышь принесла довольно милый бумажный пакет. С недовольной мордочкой свинки посередине. Выглядит минималистично и стильно.
Интерес от Кошки к подарку оказался забыт под дальнейшим обсуждением. Мышь и не думала отказывать, а сразу же пошла в учебный корпус готовится.
– Ты, смотрю, привыкать начал, что я тебе помогаю, – покосилась Кошкина, уже ближе к лесу, за домиками. Мы захватили на всякий случай сумку с инструментами.
– К хорошему быстро привыкаешь, – подмигнул я.
– Вот-вот, – остро посмотрела она. – Надо бы и совесть иметь.
– Это уже совсем хорошо.
– Ты не наводи тумана, «совсем» не бывает. Кто у нас самую большую зарплату получает?
Я хмыкнул и говорю:
– Хозяин.
– Ну не виляй.
– Эконом? – хитро поглядел я.
– Гад ты, Сокол! – крепко стукнула она в плечо, поминая прозвищем, образованным от фамилии.
Я потёр ушиб и снова:
– Ну, дык, я же ещё и сторож.
– И лис, в добавок ко всему, – махнула она рукой, морщась, – хитрожо-о-опый… до боли в зубах. Если бы не внешность, глаза бы мои тебя не видели.
– А что со внешностью? – покосился я.
– Красивый, как дьявол, – посмотрела она весьма красноречиво.
– Оу!
– Да, именно дьявольски красив. Высокий, стройный, атлетического телосложения, – начала перечислять Кошка. – Светлая кожа, такая, знаешь, немного прозрачная?.. А лицо… – покачала Кошка головой, – дико мужественное! С выдающимися скулами, длинным носом – это прям заводит. Подбородок волевой, лоб высокий. Глаза глубокие, а взгляд задумчивый. Ты словно актёр. Мне цвет твоих глаз напоминает глубины моря… моего любимого и желанного моря! А ещё мне нравится твоя небольшая светлая щетина и усы. И что волосы немного волнистые.
– Ты заряжаешь, конечно… – проговорил я, немного растерянный пылкостью признания. – Кошка, блин…
– Брось, Саш, – отмахнулась она, – нам девочкам надо иногда, знаешь, всплакнуть и расклеится. Если мы не сделаем этого, то порвёмся. Есть разница, – сгримасничала она, – между расклеится и порваться.
По лесной дорожке мы прошли уже около половины пути до озера. Позади остался верёвочный парк и всякие следы цивилизации, что всегда встречают при приближении к обжитым местам. Сейчас кругом древний ельник, перемежаемый соснами. Я полюбил хвойный дух всеми фибрами души и потому дышу глубоко.
– Тогда давай уже полностью расклеивайся, – тепло посмотрел я на девушку. – Чего там ещё есть?
– На море хочу, – грустно, едва не плача, заявила она.
– Погреться на пляжике?
– Неа, – замотала она головой, – жить хочу на море. Прям уже всё продумала… рассказать?
Я встретил её полный чувств взгляд, проникся и притянул в объятья.
– Конечно, дурёха, я готов выслушать от тебя всё что угодно.
Она куснула меня за грудь, потом пихнулась и говорит:
– Всё, выпускай. Ненавижу тебя!
– А вот, кстати, – вспомнил я о заначке и достал шоколадную конфету.
Она приняла, но пока убрала в карман спортивных брюк – тоже фирменные, белые, с зелёно-жёлтой надписью: «Лесная сказка».
– Я хочу переехать жить на Санторини – это остров в Эгейском море, Греция. Больше всего тянет в Фиростефани, там рядом собор или храм святого Герасима – безумно красивый, – мечтательно сообщила девушка. – Я согласна и на квартирку или на самый скромный домик. Но лишь бы в этом райском уголке. Зимой бы читала книжки, вязала и рисовала, а в теплые месяцы гуляла, купалась и просто наслаждалась жизнью. Возможно путешествовала! – подняла она палец. – А домик бы сдавала – знаешь сколько там туристов? Можно даже жить на эти деньги… и путешествовать.
– Хорошая мечта, – с готовностью заявил я, стоило паузе затянуться.
– Несбыточная, – раздалось из-под опущенной головы. – Этому никогда не случится.
– Ой, да всё возможно, Кошка… – было запротестовал я, но она только замотала головой и даже показалось, что при этом разлетелись капли слёз.
– Невозможно. Я так и останусь жить в Елогорске, ну может быть ещё каком городке постимперского пространства. Со всей это безнадёжностью и постепенным сползанием в пропасть. Может быть даже выйду замуж и буду мучатся с нелюбимым мужем, прикидываясь, что вся эта хрень по списочку – верх мечтаний. Меня разбомбит к годам тридцати-тридцати пяти, затем испортится характер, мы начнём цапаться с мужем. Начнётся череда ссор и скандалов. Он или к другой уйдёт, или от инсульта помрёт в лет пятьдесят. А дети, спросишь ты? А они будут меня ненавидеть и ждать, когда я, наконец, освобожу им недвижимость. Такая меня ждёт жизнь, Саша…
Кошка подняла голову и я увидел мокрое от слёз лицо. Попробовал обнять, но она отбила руки.
– Перестань! Все эти утешения только соль на рану.
Я помолчал, ощущая, как от испортившегося настроения лицо становится тяжёлым и хмурым.
Мы почти дошли, ещё пару минут и отроется вид на озеро. Оно буквально скованно в объятьях леса, а называем мы его озером «Хрустальных слёз».
– Нет, Кошка… – было начал вещать я, твёрдо вознамерившись переубедить, но тут она вдруг споткнулась и тут же растянулась на перевитой корнями дорожке. – Упс! Цела?
Подлетел и заглядываю в лицо. Спустя секунду раздался смех. Кошка перевернулась и сквозь слёзы принялась хохотать, невольно вызвав улыбку и у меня.
– Капец больно! Не могу аж, – хохочет она, согнув ногу и ухватившись за коленку. – Побери эти корни тьма!
– Дай гляну, – убрал я её руки и осмотрел мокнущую от крови ткань и грязь на колене. – Крепко ты… щас обработаем.
Не то чтобы брал аптечку специально, просто не выкладываю. Быстро раскрыл, хрустнул бинтом, лишая, условно говоря, невинности – под защитный слой из бумаги ринулся заразный воздух, но тут же был изгнан струёй перекиси.
– Потерпи немного, будет печь и немного жечь…
– Боже, Сокол, – рассмеялась она, и откинулась на спину, раскинув руки, – я не первый раз ссадину получаю, но твоя заботливость может льды в Арктике растопить. Обрабатывай меня полностью!
– Полностью – это надо не штанину задирать, а штаны спускать, коллега, – проговорил я, манипулируя со штаниной.
– Вот не поверю, что скромный.
– Пачкать твои трусики не хочу.
– Я щас снова заплачу, – нервно проговорила Кошка. – У меня из-за тебя нормального секса не было уже не помню сколько. Вообще не до нижнего белья щас.
– Что-то подозрительно часто я мелькаю в твоей жизни, – медленно проговорил я, тщательно обрабатывая ссадину.
– Треснула бы тебя, да вряд ли поможет.
– Дай хоть перебинтую, потом уже дерись.
– Тогда до верха мотай, а то развяжется.
Из меня вырвался смешок и Кошка тоже коротко рассмеялась.
– До сюда? – ребром ладони показал я на середине бедра.
– Не, выше надо.
– Так? – забрал я ещё чуть.
– Выше!
– Тогда тут.
– Ох! – невольно вырвалось у Кошкиной. Я ощутимо прошёлся по её промежности пальцами. Снизу-вверх. – Это будет лучше всего.
– Но вы должны понимать, госпожа больная, что скорая помощь должна будет уехать, как спасёт вас от недуга, – сыграл я бровями и вернулся к колену.
– Если не спасёт, – потянулась она от истомы, – то можно было и не приезжать. Помираю…
Не прошло и минуты, как лечебные дела были окончены, а начались профилактические процедуры. Я помог Кошке встать, мы переместились на траву сбоку, она охотно сбросила майку, оставшись в одном лифчике, а следом и штаны спустила. Я с вожделением оглядел мою молодую коллегу и с удовольствием отметил, как хорошо она следит за собой.
В теле нет худобы, но Кристина очень форменная. С объёмной грудью, может даже третьего размера, с хорошо видимой талией и округлыми бёдрами. Между ног у неё эффектная арка и я даже читал, что в Америке такую делают специально, типа это очень сексуально. Могу согласится с партнёрами.
Ноги и зона бикини полностью лишены волос, лишь под гипюровой тканью нижнего белья видна аккуратненькая стрижка в форме полосочки. Моему взгляду открыто всё, как и рукам. Кошка принимает любое внимание и ценит его, но если кто-то может пренебречь этим, то я наоборот дорожу и потому стараюсь наиболее красочно показать, как мне нравится вид.
– Даже эта повязка лишь добавляет тебе сексуальности.
– Может, это твой фетиш?
Я приблизился на расстояние шага.
– Мне не нравится кровь, что предшествует повязке.
– Так можно и просто связать, – томно проговорила она.
– Можно, но не сейчас, – выдохнул я и приник с поцелуем.
Душистая, горячая, мягкая. Кошка томилась в желании долго, с чего-то отказавшись от иных возможностей утолить жажду. Пусть я старательно избегал интима с ней, но мы уже столь тесно оказались прижаты душами, что интимное соитие тел просто следствие.
А ещё пусть, что Настя всё равно словно бы пропитала собой мою одежду, кожу и сущность. Да, я здесь с Кошкой, да во мне кипит желание и оно вовсе не слепо, а разбужено именно ею, Кристиной, и личностно мы крайне близки, но дурное очарование юной нимфой всё равно не пропадает, а уж мне хорошо известно, как бывает, когда подобная влюблённость уходит – человек враз становится не интересным. Его поступки и навязчивость начинают раздражать. Это очень трагичные моменты.
С Настей не так. От неё у меня пожар. Он только начался и будет медленно пожирать всё, до чего доберётся. Может быть потому я и поддался соблазну близости с Кошкой, словно бы прильнул к колодцу в глупой надежде затушить проклятое пламя.
Кошка прекрасна. Хороша собой, но при этом и страстная натура уже успела созреть, раскрылась и проявляет себя очень естественно. Стоны и прочие реакции на ласки полны настоящего чувства, как если музыкант садиться за дорогой и отлично отстроенный инструмент и начинает играть. Каждая нотка не просто ласкает слух, она возбуждает в голове фейерверк удовольствия.
Под буквально исчезнувшими трусиками у неё очень горячо и влажно. Трудно описать глубокое наслаждения от ласк её нежного уголка. Такого гладкого, такого податливого и такого манящего.
Продолжая долгий поцелуй, я скользнул в тесную глубину. Сначала одним, а потом и вторым пальцем. Кошка давно не девочка и только рада более объёмному проникновению. Мне бы хотелось подарить ей самое лучшее из возможного, но мои габариты средние, да и дистанция, на которую могу «бежать» тоже примерно посередине. Без возгонки удовольствия пальцами не обойтись.
– У тебя же тоже нет защиты? – жарко выпалил я ей на ухо.
– Могу… – простонала она, – забеременеть от поцелуя.
– А я могу наполнить тебя молочком так, что ты будешь словно коровка после выпаса. Не меньше ведёрка…
– Дьявол! – снова на стоне выдохнула она. – Решай сам… я сейчас не способна думать…
Ласки руками продолжаются, но мне надо выбрать как же безопасно достигнуть вершины самому. Очень хочу внутрь. Пусть и говорят, что даже до семяизвержения может выделиться немного спермы, но я точно знаю как это происходит у меня и за акт до оргазма я спокоен, но вот что касается самого наступления высшей точки наслаждения, нет. Могу не успеть выйти. Делать же это раньше – терять львиную долю ощущений.
Помог Кошке прилечь, а сам тут же оказался сверху. Она с готовностью раздвинула ноги и максимально постаралась, чтобы я скорее вошёл. Так и случилось.
Всё снова слилось: мы целуемся, а я ласкаю её роскошную грудь с крупными сосками; вот поднялся и смотрю за процессом ласк, Кристина же, разметав волосы, стонет с закрытыми глазами; а теперь я уже впился взглядом в место сладкого совокупления и заворожённо наблюдаю за ходящим туда-сюда членом. Словно рокот далёкого грома, почувствовал близящийся оргазм. Упал на руки и шепчу ей:
– Кошкина, я… уже скоро. Помоги себе ручками… а я смещусь немного ниже… знаю, что ты против, но просто не буду входить…
Сейчас ей уже всё рано, буду я входить или нет, но будет не всё равно потом. Я знаю, что она против анала и не собираюсь пользоваться моментом. Достаточно наблюдать за тем, как головка скользит от её масляных губ вниз, по желобку, к бардовому кружку, затем как продавливает его и снова вверх – это позволит мне испытать удовольствие на всю.
Едва я вынырнул, как она перехватила инициативу и принялась активно стимулировать окрепший комок клитора, порой погружаясь внутрь себя.
Взявшись левой рукой за её ногу, правой я взял член у основания и начал скользить туда-сюда, немного поддавливая ещё и бёдрами. Смазки хватает вдоволь и поэтому принялся уже просто бёдрами словно выталкивать головку к верху, выбираясь из полуобъятий бардовой ямки.
– Ну давай же, гад, давай! – чуть ли не прорычала Кошка. – Впихни его в меня!
Она подобралась к вершине немного раньше меня, но счёт просто пошёл на секунды. Хорошо, что вторая рука Кристины уже тоже была в деле, я подхватил, грубо расправив и прижал ко входу в лоно так, что когда из члена выстрелила первая тугая струя, тыльная сторона ладони враз оказалась вся в сперме.
За всю свою выдержку и осторожность, взял плату тем, что обрызгал Кошку плоть до подбородка, прижимал к аналу и орошал его. Только створ влагалища остался не затронутым горячим оплодотворяющим киселём.
Нам потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Кошка лежит не открывая глаз, скользя пальцем по животу и вырисовывая замысловатые фигуры в лужице семени.
– Я не верю в случившееся. Такое со мной не может произойти.
– Но это произошло.
– Наверняка есть какое-то банальное и горькое объяснение. Хм-м… – призадумалась она и вдруг сунула палец в рот. Я ощутил волну смущения и стыда. – Может…
– Кошка, ты чего делаешь?
Она приоткрыла один глаз и нашла меня.
– В смысле?
Фрагмент 10
– Пробуешь зачем?
– А-а-а, это… – рассмеялась она и уже двумя карими камушками хитро стрельнула взглядом. – Ну, мне нравится твой запах. И вкус не горький, как бывает. Весьма возбуждающий, кстати.
– Просто, ну-у… – ощутил растерянность я, всё же наблюдая как она вернула палец к животу. – Когда в процессе коитуса, то оно как-то хочется. Наверное… ну, мне хочется увидеть как… но сейчас…
– Эх, – поднялась она и огляделась. Я сразу понял в чём дело и протянул большую пачку влажных универсальных салфеток. – Вот вы, мужчины, наверное, думаете, что нам ваши письки настолько нравятся, что мы прям только и мечтаем их в рот взять. Скажи, Сокол, ты каждой девушке и женщине хочешь куни сделать?
– Нет, конечно, – с лёгкой нервозностью ответил я, сопроводив смешком.
– А если сравнить количество тех, с кем бы ты хотел иметь секс, с теми кому сделал бы при этом куни, то кого меньше?
Я уже обрёл прежнюю уверенность, поэтому выдержал паузу, сопроводив её долгим взглядом.
– Больше тех, с кем просто секс.
– И мы так же, – развела она руками, бросив уже негодную салфетку наземь. Встала и вдруг оказалась рядом. – Но ты, Соколок мой, из тех, чьё половое великолепия я хочу ощутить во рту.
Она рядом, видно даже более тёмные пятнышки и разводы в янтаре глаз. Я опустил взгляд ниже, на губы и заметил ближе к уголку капельку семени. Аккуратно собрал её пальцем и без труда оказался внутри её рта. Кошка поиграла с пальцем языком, а затем вытолкнула.
– Пока так, – произнёс я. – Но я попался в твой силок.
– Скорей бы, – выдохнула она и поцеловала в щеку, немного приподнявшись.
Вскоре мы вышли, наконец, к озеру. На картах название водоёма значится как «Пронное», но, чтобы было красивее, среди своих мы зовём озером Хрустальных Слёз. Ну, а впадающую речку по старинке Пронной. Во время нового обустройства лагеря и решения протянуть троллейный путь, возникла идея поставить понтонную площадку ближе к середине озера. Закрепились за дно, привезли понтон, проложили к нему пирс.
Нам с Кошкой всего и надо, что проверить приёмно-тормозящее устройство, ну и так, в общем осмотреть понтон. С двух сторон в него втыкаются линии дороги. Одна малая, вторая длинная. Сразу вспомнилось, как я поначалу нет-нет приходил и гонял по ней, потом ныряя в озеро. Это было очень интересное время.
С момента переезда на «ПМЖ» прошло примерно полгода. Схлынул страх, схлынули горечь и боль от пережитого. Я смирился, что буду жить теперь тут. Тогда и появился какой-то нездоровый восторг, словно долго угнетаемое стрессом нутро решило взять своё. Я кричал в лесу, купался в озере, делал длительные пробежки и подолгу смотрел в хмурое осенней небо глупо улыбаясь. Столько всего случилось с тех пор, но воспоминаниях вдруг вспыхнули, до боли сжав грудь.
– Ты чего? – чутко отреагировала Кошка.
Скорее улыбнувшись, говорю:
– Всё хорошо. Не бери в голову.
– Уже же сказала, что хочу, – пихнула она меня. – Так что?
– Да огорчился я немного, Кошка. Так хотелось, а не сделал. Да ещё и ты просила, можно было и…
Она сдвинула брови, с трудом улавливая о чём речь, но тут вдруг вспыхнула и сквозь смех:
– Сволочь! Гад!
И так налетела, что я врезался в перила пирса. Раздался предательский треск и под стремительно меняющуюся мимику на лице Кошкиной, я улетел в воду. Тянуть её за собой не стал.
– Тьфу, мать её! – тут же вынырнул я и, протерев лицо рукой, уставился на закатившуюся в смехе Кошку. – Ну ты и чертовка! Живо помогай! Сумку забери хоть…
Вскоре я оказался на деревянном настиле. Не в силах остановить хохот, Кошкина пыталась помогать, но получалось плохо. Пока разделся и выжимаю воду из майки с шортами, она говорит:
– Вот тебе и душ после секса.
– Сама не хочешь принять?
– У меня повязка, мне нельзя.
– И кто ещё из нас хитрожопый… – извернулся я и крепко шлёпнул девушку пониже спины.
– А ведь ты мог утонуть с этой сумкой, – вдруг озадачилась Кристина и пару раз приподняла её.
– Вообще да, всё же инструмента набрали много, а он железный, – отстранённо отозвался я, пытаясь нормально натянуть мокрые шорты. – Но сумка сделана под тип гермомешка, в критической ситуации наоборот может служить плавсредством за счёт воздушного пузыря внутри. Да и мелко тут.
– Не врёшь? – глянула на меня Кошка и с интересом стала изучать сумку.
– Ты же знаешь в каким мы отношениях с Экономом, – жирно улыбнулся я. – Вместо обычной раскошелил на такую. Уже не зря.
– А на духи там нельзя его никак раскошелить?
Меня разобрал искренний смех.
– Скажи мне название и я подарю.
Кошкина на пару секунд застыла, а лицо при этом неверяще вытянулось.
– Ты серьёзно?
– Лучше быстрее называй их, а то передумаю.
– Саш, они дорогие.
Я улыбнулся и запрокинул голову вверх. Сделал вдох и выдох. В кои-то веки потянуло на безумства. Не считая Насти – сразу поправил я себя.
– Говори название.
Смартфон воды тоже не боится, так что я сделал запись марки и конкретно названия в приложении заметок.
Кошка погрузилась в мысли, которые без труда нашли выход в её эмоциональном состоянии, что мне даже пришлось сказать:
– Блин, ну что⁈
– Я не знаю, что думать теперь…
– А чего тут думать? – косо глянул я, вылавливая кусок доски и бруса из воды.
– Ты же мне постоянно отказывал, а тут и секс, и подарок – что это может значить?
– Вот тебе надо голову забить, да, мыслями? – усмехнулся я.
– Но ведь не просто же так!
Я покачал головой.
– Кошкина, попробуй принимать жизнь, как она есть. Случилось и хорошо.
Про себя подумал, что сам всегда ищу подоплёку любым словам и действиям.
– Нет-нет, Сокол, ты меня не понял. Всё должно кончится плохо. Ну, не знаю… ты вместо духов подаришь мне какую-то дрянь и я проплачу весь вечер. А может быть ты поспорил с друзьями, что трахнешь дурочку-вожатую и лишь поэтому сегодня всё это случилось, но вообще я тебе противна. Понимаешь? – проникновенно посмотрела она на меня. – Я пытаюсь понять, когда начнётся путь вниз?
– Дьявол! – вырвалось у меня. – Что за дичь ты несёшь?
Кулаки непроизвольно сжались и разжались.
– Не кричи, – буркнула она. – Я давно знаю, что меня ждёт полное фиаско в жизни. Просто принимаю как есть.
– Ну, а что такого у тебя в прошлом случилось, что ты прям потеряла веру в хорошее? – раздражённо поинтересовался я, держа в одной руке доску, а в другой брусок.
– В смысле? – уставилась она на меня. – А разве должно было?
– Короче! – бросил я палка на настил и сделал два резких шага к девушке. – Слушай меня, Кошкина! То, что у нас было и будущий подарок – это не свидетельство приближающегося апокалипсиса, понятно? Просто хороший случай. Просто так. Ничего плохого не значащий. Поняла?
Она с удивлением смотрела мне в глаза всё время монолога. Коротко кивнула и дальше смотрит.
– Сволочь, – выдохнул я и впился в губы.
– Она сказала, что не будет, – ответила мне Кошка, на пути обратно в лагерь.
Я скептически покосился.
– Тем не менее я застал их за такими разговорами.
– Сокол, ну девочки часто обсуждают подобное. Откуда ещё им узнавать практическую сторону романтических отношений.
– Катя очень далека от романтики, – по-дедовски прожевал я.
– Справедливости ради, сама она разговоров не заводит, а только отвечает.
Я шумно втянул воздух и натужно выдохнул прогретый дневной воздух.
– Разговоры меня вообще не волнуют, если уж конкретно говорить. Пусть там хоть Сто Дней Содома обсуждают – я им не папочка, чтобы слюни утирать. Важно, чтобы они тут, на территории лагеря не пересодомились все. Репутацию нам не испортить.
Сказал хорошо, метко. А совесть тут же дала оплеуху. И что тут возразить? Абсолютно нечего. Остаётся, как и любому человеку, идти с ней на сделку.
Я перекинул потяжелевшую сумку в другую руку.
– Святые бубенцы! Сокол! Какие ещё сто дней⁈ Ты, когда в воду упал, ни обо что не ударился? – она склонилась и картинно положила ладонь мне на лоб, мол, нету ли бреда.
– Нормально всё, – убрал я своей её.
– За такую литературу я им руки поотрываю, – грозно заявила Кошка.
– Кате в первую очередь надо, – хмыкнул я.
– Вот ведь ты невзлюбил её, – глянула она, – о, а может она тебе нравится? А, Сокол?
С очень большим трудом я подавил первую реакцию. Опасную реакцию, что выдала бы меня без остатка. Пусть не к Кате, а к Насте, но ведь они, не смотря на весь интерес к теме межполовых отношений, ещё даже не в возрасте согласия. Нужно ходить по этим путям с крайней осторожностью.
Где-то в глубине души, словно бы… я услышал себя. Считал пусть и блеклую, но мысль, что хочется уже на волю и понемногу становится плевать на запреты.
– И чего в ней есть такого, по-твоему?
– А я тут при чём? – тут же отморозилась Кошка.
– Ну, сама же говоришь, мол, нравится она мне, вот и интересно, чем она, по-твоему, может понравится? Вот в сравнении с тобой у неё какие плюсы?
Ход был сделать очень точно. И тема Кати благополучно закрылась. Для себя я отметил, что всё же немного перегибаю с волнениями. Другие девочки вовсе не дуры. Те, кто и так балансировал на краю, конечно, упадут, но кто от угрозы срыва далеко, только ещё больше удалятся.
Кошкина тоже ловко перескочила на другое, пока идём по душистому лесу обратно:
– У тебя на занятиях близняхи как себя ведут?
– Маша и Даша? – на всякий случай уточнил я, параллельно вспоминая, как эта колоритная парочка выполняет упражнения. – Они прикольные такие. Сегодня на зарядке так синхронно махали руками и ногами, что можно подумать заранее тренировались.
– Я немного бояться их стала.
Кошка удостоилась моего крайне удивлённого взгляда.
– Вот ты бровями двигаешь, а у них словно телепатия есть. Понимаешь? Они действуют как один организм.
– Ну-у… – повёл я головой, – всё же в животе у мамы они совсем рядышком лежали. Два рыжика.
– Ой, – тут же воскликнула Кошка, – вот точно – я столько раз пыталась получить такой цвет волос, а как у них никогда не получался. Такой прям как у лис.
– У них ещё такие мордашки милые – в веснушках, да? – с улыбкой посмотрел я на подругу.
– Хи-хи, точно.
Мы посмеялись.
– И ещё, знаешь, – продолжаю я, – они так смотрят обычно – сосредоточено и немного хмуро. Словно ждут появления вражеских кораблей на горизонте. Всматриваются в грозовое небо.
– Тьфу ты, Сокол! – расхохоталась Кошкина. – Что за поэзия у тебя пошла?
– А что тут такого? – осуждающе посмотрел я. – Пока тут сторожу – читаю. Волей-неволей привыкаешь к высокому слогу.
– Хих, – прыснула она в руку, – я думала ты кое-что другое тут смотришь и читаешь.
– Всё время? – криво глянул я.
– Да-да, а чего бы нет? Природа, уединение, благодать…
Я шумно выдохнул.
– Кошкина, я тебе потом устрою за подобные мысли обо мне.
– А чего только потом?
– У меня скотч есть в сумке, – погрозил я пальцем.
– Хм-м… и что?
– Мы пока в лесу… Кстати, пластиковые хомуты ещё есть. Как раз связать тебя по рукам и ногам.
– Ой-ой, – картинно схватилась она за сердце, – а зачем тебе такое?
– Довести одно дело до конца…
Мой пристальный серьёзный взгляд, кажется, подействовал:
– Знаешь, вспомнилось тут… как близняхи отвечают на вопросы по физике и математике. Даша знает матешу просто как профессор, я не раз пыталась подловить на знании той или иной темы, сложными вопросами, но нет. И вот из наблюдений – Дашка у них словно за коммуникацию, понимаешь? Маша чаще отмалчивается, но хитро так – она нашёптывает сестре что-то, а та уже потом отвечает. Меня пугает слаженность – они не конфликтуют, у них роли давно прописаны.
– Довольно мило, кстати.
– Ну, не знаю. По физике мозг уже Маша. Я порывалась их отделить друг от друга, типа, вы же не будете всю жизнь вместе. Как экзамены сдавать? Ну и прочее там. Так от этого всё только хуже, Сокол, – тут её голос действительно наполнился неподдельным волнением, – они без друг друга не могу. Они словно сломались. Что за чертовщина вообще?
– Хм! – изумился я. – Так может и пусть вдвоём сидят?
Кошка махнула рукой.
– Так и есть. Никакого толка нет, если разлучить.
– Феномен.
– Ещё какой. Когда они вместе, то очень продуктивно работают. Прям отличницы. И не балуются, не отвлекаются, сидят ровно, как зверушки.
– Лисички, – с теплом и улыбкой заключил я.
– Что-то вспомнила это всё и как-то настроение упало, – пожаловалась Кошкина. Я приобнял.
– А чего тебе волноваться? Нормальные они. Ну, в смысле не маньяки какие-нибудь. Подумаешь жить без друг друга не могут. А разве лучше, когда каждый в своём углу сидит и знать никого не хочет? Мы, по-моему, и итак атомизировались до предела, того и гляди не на удельные княжества развалимся, а на дома и квартиры. У каждого свой уклад и государство.
