Текст книги "Анастасия, ты прекрасна! (СИ)"
Автор книги: Владимир Атомный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Она посмотрела с нежностью.
– Бедненький. Мне жаль, что так было.
Я по-доброму рассмеялся.
– Ну вообще-то да, сейчас многое поменялось. Спасибо.
– Я рада, что ты больше не сопротивляешься моей помощи. Потому что смотри… – Настя подхватила смартфон в чехле, потыкала в экран и снова явила мне главную страничку кошелька – сумма уверенно шагнула за миллион.
– Нифигасебе! Но за что?
Она сверкнула глазами и тут уж мы вдвоём произнесли:
– За красивые глазки!
Обоих разобрал смех. Но Настя решила добавить:
– Они не всегда такие щедрые. Но и я не транжира. Даже когда мы в ссоре, карманные деньги у меня остаются.
– Скажешь тоже, карманные деньги, – пожурил я. – У многих это сумма семейных накоплений, если они вообще есть.
– Ну, Саш… – помрачнела она.
– Да ладно, – дернул я щекой, – не бери в голову. Это просто я всё ещё не привык. Нормально всё. Как сделать всех счастливыми я не знаю и думать не хочу.
Настя прыснула смехом.
– Но продолжаешь это делать, да?
– М-да… плакать и есть кактус.
– Что-о-о⁈
Мы продолжили проводить время в наиприятнейшем обществе друг друга. Ближе к вечеру Настя вдруг воскликнула, когда заглянула в смартфон. Тут нажала на экран и стала записывать голосовое сообщение. Так как я всё слушал, потребовалось лишь немного разъяснений.
Ещё до этого мы коротко обсудили возможность ей остаться на ночь. Каждый из нас хочет этого, но я не раздумывая опроверг даже призрачный шанс. Так делать можно, но не часто. Слишком уж велика разница между поведением Насти до лагеря и после. Всё это можно впихнуть в логическое объяснение. Для обычной семьи оно бы сгодилось, но как и в случае рядовой, всегда есть шанс, что родители будут излишне подозрительны. Однако мы имеем дело с Быковым старшим и это верная смерть.
Но кое-что резко повысило наши шансы. Мать Кати случайно встретила маму Насти. Оказалось, что обе женщины посещают один и тот же магазин одежды. Они сделали общее фото для соцсети, а Катя его тут же лайкнула и спросила кто это. Следующим действием было написать Насте. Моей платино-головой красавице потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы сориентироваться. В итоге мама Кати отпросила Настю на всю ночь и на другие разы тоже. Ведь они мгновенно стали подружками с Быковой старшей.
Некоторое время спустя мы оборудовали уголок на балконе, где расположились с кружками кофе. Пока разными – какие нашлись в квартире, но Настя настояла, что нужно купить одинаковые. Мы же теперь любовники.
– Из твоих уст так звучит странно.
– Почему-у-у? – мгновенно вспыхнула она.
– Не знаю. Ты такая воздушная. А какой была, когда только приехала в лагерь – принцесса из другой галактики, – нараспев проговорил я, взглянув на темнеющее небо.
– Знаешь, это всё твое… как же там было?.. слово такое прикольное… а! тлетворное влияние! Вот! Ты меня растлил. Я была такой невинной девочкой…
Откровенно любуюсь её игрой. Облизав губы, отвечаю:
– Совершенно не согласен, что в тебе осталось мало невинности и чистоты. Так как я матёрый извращенец, то удержать моё внимание на жертве можно лишь пока она неиспорчена. А так как меня просто не оторвать от тебя, смею предположить, что ты чиста как горный родник.
– Хи-хи! – лукаво посмотрела Настя. – Поня-а-атно… знаешь, Бомбус, я хочу поговорить об этом ещё немного.
– О твоей невинности? – сыграл я мимикой.
– Ну-у… – забегали её глаза, – вроде того.
– К несчастью, я некоторым образом причастен к факту её нарушения. Каюсь, – склонился я.
– Дурак! – воскликнула она и кинула в меня подвернувшейся под руку губкой. – Не смущай меня, пожалуйста.
– Прошу прощения.
– И так тяжело сказать, а ты ещё… – Насте потребовалось время, чтобы собраться. Я помог – склонился и осыпал её ручку, а потом и колено поцелуями. – Мы с Катей много говорили на тему… близости. Она сказала, что надо сделать эти отношения как можно более разнообразными. Что стесняться не надо. Говорит, только закомплексованные дуры и псевдо-скромницы, типа-а-а… в общем, не разнообразно они ведут себя, – скороговоркой выдохнула Настя. – Понимаешь?
Я кивнул, внимательно смотря на неё.
– Катя взяла с меня обещание, что я попробую. Ну и… мне показалось, что надо с тобой это обсудить.
Очередной глоток кофе прокатился по горлу. Я отставил кружку, сделав глубокий вдох и выдох.
– Случившееся вчера стало плодом этого обещания?
С проникновенным взглядом, Настя помотала головой. Даже в сгустившихся сумерках могу разобрать все краски мимики.
– Я сама давно об этом думала, но… не только об этом, просто теперь запуталась немного.
– Катя – это Катя. В чём-то молодец, а в чём-то оторва, каких поискать. Ты и сама это знаешь. Я бы всё равно дал тебе этот совет, но вообще-то, как статусный растлитель, – сделал я паузу, вызвав лёгкую улыбку, – просто обязан расставить точки на «и». Интимная сфера человека полна комплексов, наверное, даже больше, чем что-либо. Тут любые психологические особенности или отклонения проявляются, как в химических опытах. Мне даже кажется, что по ней можно давать психологический портрет. И он будет самым точным. Мне бы хотелось, чтобы ты была свободна от правил и стереотипов. Не следует в постели быть Катей, как и кем бы то ни было ещё. Попробуй слушать себя. Я говорю попробуй, потому что мы всегда будем заложниками моделей поведения. Человек априори принимает одну из, адаптируя потом под себя.
Настя слушала внимательно, а сейчас смотрит едва ли не с мукой.
– Это сложно, Саш.
– Это сложно, – тут же кивнул я. – Если не назвать нашим проклятьем. Что есть норма, что нет? Где допустим компромисс, а где надо выжигать под корень… – всё это требует от нас решительности. Лично мне сложно бывает выбрать направление и поэтому я завидую тем, кто делает это легко. Сейчас от меня зависит, куда пойдёшь ты.
– Но ведь… я сама должна нести ответственность за свою жизнь.
У меня чуть слёзы из глаз не потекли. Кивнул.
– Я сразу ощутил в тебе это пламя, моя Пчёлка.
– Саш, знаешь… – с чувством заговорила Настя, – я знаю, чего хочу. Катя вовсе не сбивает меня с пути. Наоборот помогает узнать о близости больше. Мне не всё нравится, то есть, не нравится её отношение к некоторым темам или, скорее, как она их понимает, но Катя мне сильно помогла.
Я тепло улыбнулся, пытаясь в сумерках полноценно посмотреть Насте в глаза.
– Хочешь ещё поговорить об этом?
– Хочу! – выдохнула она. – Только давай там?
Я посмотрел в сторону квартиры.
– Конечно. Тоже бы не хотелось посвящать соседей в это.
Мы рассмеялись и перебрались в зал. Интернет, нам, конечно, стал большим помощником, но понятно, что обсудить волнующие темы с тем, кому доверяешь, лучше. Настя начала с лёгких вещей, вроде роли трусиков и почему я забрал их себе, но ключевой темой стал анальный секс. Что он есть сам по себе и как к этому относится?.. Настю взволновал тот факт, что когда мои ласки затрагивали эту зону, ей было как-то по-особенному приятно. Естественно, что любой усреднённый житель нашей страны к совершеннолетию успевает наслушаться и в школе, и на улице, а сейчас, зачастую, и дома, куда и как можно трахнуть человека. Пусть не представить в натуре, но всё же наслышан. Я постарался подарить юной диве максимально широкий взгляд на виды секса и фетиши в нём. Не в деталях, а в сущности происхождения, чтобы всяческие мифы и заблуждения отсеивались на корню. Инсинуаций в теме секса настолько много, что, вероятно, она уступает в этом только истории человечества и государств. Либо табуируется, либо искажается. Я же постарался дать взгляд на сексуальность как таковую, и на вариации её проявления.
Естественным образом, мы с серьёзного обсуждения свернули на реплики с намёками, а следом и флирт. Снова началась любовная игра, но уже сытая и полная новых смыслов. Вопреки привычному, когда я выступаю в роли инициатора, Настя с энтузиазмом взялась ласкать сама.
Вначале стянула с меня майку, чтобы с скорее ощупать рельеф каждой мышцы. Особенно понравился пресс и вены, которые она перекатывает под пальцами. Поцелуй – долгий и страстный. Я тоже дал волю рукам, пока он длится. Затем настала пора брюк. Взгляд Насти впился в бугор члена под бельём. Не интересуясь больше ничем, она стянула скорее последнюю ткань. Нежные руки бережно подхватил мой средних размеров член, заново изучая. Я с наслаждением откинулся на подушку и закрыл глаза.
Прикосновения и поглаживания продолжались ещё какое-то время. Затем Настя принялась уверенно мне мастурбировать и ещё спустя секунды кончиком естества я оказался в пламене её рта. Это блаженство само по себе. Столь красивая и нежная, когда она берёт в рот мой член, внутри происходит какое-то безумие. Соитие противоположностей. Мой Зверь ликует. Не знаю как, но Настя умеет тешить его, отчего я растворяюсь в дремучем удовольствии и теряю рассудок.
– Вкусно! – выдохнула в лицо она, с ароматом моего семени.
Я открыл глаза. Нежно прихватил за шею.
– Правда?
Она кивнула, не отрывая взгляда. Я тут же привлёк и нас связал небывалый поцелуй. Не знаю почему, но солоноватый вкус собственного семени в её рту, снова разжигает вожделение. Рукам я дал полную волю и тут же нашёл маленькие холмики груди. Жадно пробежался по телу, прихватил ягодицы. Потянул их в стороны, а следом забрался под трусики. Настя поддалась и подобралась ближе, так, что теперь полностью легла на меня. Наш поцелуй всё длиться.
– А теперь твоя очередь, Сахарок, поднимись и давай мне свой медовый бутончик…
Она с готовностью выполнила просьбу, быстро освободившись от оков нижнего белья. Сарафан остался надетым и накрыл меня. Я же отдался ласке со всем усердием. Но сегодня проникновения не будет, пусть нежная пещерка заживёт.
Наш коитус окончился могучим оргазмом и поцелуем, когда Настя легла рядом. Мы разделили глубокое чувства удовлетворения и счастья. Приложив светлую голову мне на руку, Настя даже задремала.
Созерцая дивную красоту её черт, я подумал, что впереди ещё целая ночь. Вряд ли мы проведём её во власти сна.
Нас разбудил звонок в дверь. Раздалась уже пятая трель, когда я смог подойти и заглянуть в глазок. Там стоит какой-то мужик в костюме и спокойно жмёт в очередной раз на кнопку.
– Кого надо? – спросил я в щелку, на которую позволила открыть дверь цепь.
Он подошёл и с улыбкой говорит:
– Извиняюсь за столь ранний визит, но такая работа. Вы Соколов Александр, квартиросъёмщик?
В груди шевельнулась тревога. Отвечаю:
– Нет. Это не я.
Он печально улыбнулся.
– Александр, давайте я вам опишу ситуацию, чтобы мы могли понять друг друга лучше. Стой! – подставил он ногу, чтобы я не захлопнул дверь. – Это касается Насти…
Фрагмент 35
Глава 10. Рубиновый флёр
Я замер, мгновенно трезвея ото сна и даже сбрасывая ленивый жирок в мышлении, что набрал за последнее время. Кругом враги! Мне нужен пистолет.
– Нас трое, – обожгли сознание слова человека за дверью. – Мы от Быкова Валерия Михайловича. Даже если весь дом разнесём, на помощь никто не придёт. У тебя нет шансов, Александр. Пожалей девочку и не сопротивляйся. Это бесперспективно, ты же сам понимаешь. Открой дверь и все будет хорошо.
– Кто там, Саш? – вонзились в меня слова Насти. – Ой!
В полубессознательном состоянии обернулся. В одном нижнем белье, Настя прикрыла рот ладошкой, а лицо быстро побледнело.
– Кх!.. Х… хорошо, – удалось мне произнести. – Давайте всё сделаем тихо. Нам же надо будет просто поговорить, да?
Стоящий за дверью поймал мой взгляд и тут же понял, что хочу сказать.
– Обычный разговор и ничего более, – тепло произнёс он, а я без особого труда понял, в каких органах раньше работал.
– Пчёлка! – зашептал я ей. – Не переживай, слышишь? Всё со мной будет хорошо. Это просто разговор, ага?
– Он тебя убьёт… – расплакалась она. – Бомбус, я… я тоже умру. Клянусь! Я не… я не переживу этого.
Мне словно хомутом передавило горло. Заговорить смог только с третьей попытки:
– Всё будет хорошо, слышишь? Я не дам им разрушить наше счастье.
Она судорожно кивнула.
– Иди, оденься, Пчёлка. Впустим их.
Вскоре к офицеру спецслужб присоединились два мордоворота. Мы с Настей наскоро собрались и последовали за ними, только припрятанный пистолет пришлось отдать – главный тут же нашёл и только головой покачал. Позже позволил даже позвонить, хотя, по его же глазам, я понял, что всё бесполезно. Смартфон едва не выпал из потных ладоней. Я дёрнулся, ловя аппарат, а сидящей рядом боевик тут же схватился за рукоять пистолета в подмышке.
– Я на пути к Быкову Валерию Михайловичу.
– Чего, блять⁈ – подавился завтраком Эконом.
Пока он кашляет, я поясняю.
– Это связано с его дочерью Анастасией. Я ухаживаю за ней.
Тот, что служил в спецслужбе, усмехнулся.
– Боже, какой ты дура-а-ак, Сокол… ладно! Тяни время, слышишь? Я постараюсь тебя вытащить. Держись, сынок, держись…
Я залез в настройки и убрал всю блокировку. Протянул смартфон Насте. Мы в салоне просторного джипа, сидения в три ряда. Настя сидит на заднем с одним из мордоворотов. Даже сейчас, бледная, словно присмерти, она по-прежнему прекрасна. Постарался ободряюще улыбнуться.
Она одной мимикой спросила зачем.
– Пусть побудет пока у тебя, Насть. Потом отдашь, хорошо?
– Л-ладно, – нашла силы прошептать она.
На миг вырвавшись из-под пресса страха и безрезультатных попыток найти выход, я понял, что Эконом подставит себя и вместо одного идиота – меня, пострадают другие люди. Тут же вернул телефон и снова набрал.
– Говори!
– Не надо мне помогать. Вы только подставитесь…
– А ты думаешь я могу иначе? – рявкнул он, прервав меня. – Думаешь, не понимаю, что может всему конец прийти? Есть что по делу сказать?
– Спасибо Вам, – проговорил я и услышал гудки.
Стало ещё хуже. Даже звон какой-то появился в ушах. Я словно погрузился на глубину, такое испытываю давление. Хочется завыть и заскулить.
Приехали. Дом Быковых – это гигантский особняк за городом. Мы вышли. Я получил тычок в спину, чтобы быстрее шёл. На крыльце встретил ещё один мужик – уже седой, но с цепким холодным взглядом.
– Как прошло?
– Без лишнего шума, – отозвался главный группы захвата.
– Шеф в фойе, проходите.
Мы встретились взглядами – к груди словно ледяной лист стали прижали. Жалости ждать не придётся.
В регионе и стране Быков прославился, как самый успешный бизнесмен, так сказать, новая волна. По сути он обладал качествами, что позволили не умереть в разборках прошлого десятилетия и сколотить крепкую команду. Меня встретил полный ненависти взгляд. Может если где-то на задворках существа ещё оставались клочки надежды, то их тут же разорвало. Быков видел смерть не одного конкурента, и ещё несколько сотен людей отправили на тот свет его головорезы. Моя жизнь добавит всего лишь единичку к общему числу.
В просторном холле особняка спокойно разместилась бы рота головорезов. Сейчас здесь двое бойцов, начальник, его заместитель, и Настя с отцом. Получив тычок, я оказался перед его глазами. На ковре. Быков сидит в кресле и испепеляет взглядом. Рослый, немного полноват, изуродованное шрамами лицо. Голова обрита налысо.
На стекле столика лежит чёрный пистолет. Я заметил его перед тем, как Быков схватил оружие и цедя матерки наставил на меня.
– Папа! – закричала Настя. – Не надо!
– Заткнись, дура! – яростно проговорил он. – Что это ещё за говнюк? Ты где его нашла⁈
– Не убивай его, пожалуйста!.. – заревела Настя, у меня сердце заболело, словно его кто-то рвёт. От безвыходности, я едва не вцепился зубами в ворот рубашки, что наспех натянул недавно.
– Валер, удалось кое-что узнать, – заговорил старший. – Он не Соколов, а Орлов. Но это важно по другой причине – несколько лет назад, некий Орлов Александр Сергеевич задолжал Седому десяточку зелёных, а потом скрылся. Так что, мы непростую поймали рыбку.
– Погоди, – хмуро глянул на подчинённого Быков, – нашему Седому, Валерьянычу?
Седой эс-бэшник кивнул. Оба посмотрели на меня. Я тут же получил очередной тычок от охраняющего рядом быка.
– Это так.
– Мерзкая же ты с-с-су… – сдержался Быков, бросив взгляд на Настю. – Так… так… это выходит, что нам надо этого… говнюка сдать сначала Седому, а прикончить когда вернёт.
– Папа!
Быков метнул на дочь гневный взгляд и кивнул заместителю главы. Тот подошёл и стал настаивать, что ей лучше уйти; что нам надо поговорить. Настя в ответ отказалась, и тогда её силой уволокли наверх, отчего весь дом наполнился криком и слезами. Страх и отчаяние во мне сменил гнев. Если будет хоть шанс отомстить – я сделаю это!
– Короче, Петрович, – посмотрел на главу службы безопасности Быков, – о том, кем оказался этот пиздюк – никому. Пошёл Седой нахер, но портить отношения не хочется. А тебе, гандон, просто повезло, что мы тебя в лесочке закопаем. Без процедур у Седого. Он должок бы нашёл как вернуть, потом бы передал тебя нам, помятого. Чуешь, сука, какой я благородный? – поднялся Быков с дивана и быстро приблизился. Я тут же получил удар в живот и скрючился, упав на гранитный пол. Меня подняли.
– Что ж ты, сука, сделал-то? Ты какого хера к моей дочери клинья подбивал? Ну! Было между вами что-то сегодня? Признавайся, сучёнышь! – прорычал Быков, схватив меня за лицо.
– Я вашей дочери ничего плохого не сделал, – с трудом проговорил я. – Мы…
– На, сука! – снова ударил он в живот. От боли я скорчился и застонал. Трусы быстро намокли от вырвавшейся струйки мочи.
– Ах-хах! – заржал тот, что сбоку. – Обоссался уже.
Сознание плывёт. В животе режущая боль и пламя. С трудом удаётся дышать и то мелко.
– Всё, увозите. По стандартной схеме, но отмудохайте перед этим, – донеслось мне. Поволокли наружу.
Далее багажник джипа, где я смог более-менее прийти в себя. Попробовал размять онемевшие руки, стянутые хомутом, как и ноги. Я пошевелился, но ударить в крышку багажника или ххотя бы дёрнуться не смогу, – живот тут же отзывается жуткой болью, что накатывает тошнота и меркнет сознание.
По ощущениям ехали минут двадцать, но быстро. На кочках меня подбрасывало и изо рта невольно вырывались стоны и даже вскрики боли. Братки с передних сидения на это отзывались ржанием.
Затем меня выволокли и потащили в лес. Бросили возле берёзы. Один сходил за лопатами, а второй курил и играл во что-то на смартфоне.
– Ну всё, фраер, пиздец тебе пришёл, – ухмыльнулся один. – Санёк, давай ты начинай, а то мне стрёмно.
В меня прилетел удар ногой, выбивая дыхание и последний громкий вскрик. Дальше удары посыпались чаще, но даже от сильной боли я почему-то не теряю сознание. Каждый так или иначе вспыхивает фейерверком страдания. Кажется, я даже заплакал.
В какой-то момент понял, что больше не бьют. Меня трясёт, дышать очень тяжело, а изо рта струится кровь. Сквозь звон доносятся голоса, но слов не разобрать. Затем меня схватили, тело снова переполнилось болью и наконец-то пришло забытье.
Картинки сменяют друг друга. Я то тону в черноте, то оказываюсь в ярко освещенных местах, где бывал при жизни. Вот учительница начальных классов; сам класс. Вновь американские горки метания сознания и темнота.
Веки, как тяжелые плиты, но с огромным трудом удалось приподнять их. Тут же закрыл и снова провалился в бессознательность. Опять пришёл в себя. В комнате полумрак. Это… больница. Палата больницы. В противоположном углу сидит медсестра. Она словно почувствовала и подняла глаза от экрана смартфона. Тут же подскочила и ко мне.
– Александр, вы меня понимаете? Хорошо слышите? Моргните два раза, если да.
Я дважды моргнул.
– Прекрасно, – осветилась она. – Вы в частной клинике. Вам сделали операцию и теперь всё будет в порядке. Понимаете?
Я опять моргнул.
– Сейчас я позову доктора, – заглянула она в глаза.
Буквально через минуту появился сонный мужчина. Едва не подбежал к кровати.
– Слышите меня?
Моргнул.
– Я рад. Не переживайте, вы в лучшей клинике. Мы вас обязательно вылечим. Маша, дренаж! – показал он пальцем вниз. – Так, как у нас с мочой… отлично, отлично. Сейчас ещё капельница будет, укольчиков немного. Вот там кнопка, если что. Но Машенька от вас ни на шаг. Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь.
Я моргнул и почти тут же заснул.
Ещё недели полторы провёл в реанимации. Оказалось, что необычное ощущение во рту – это импланты. Часть зубов была выбита и их заменили в тот же день, когда я попал сюда.
Это действительно частная клиника, но со мной обращаются, словно с хозяином. Я пытался спрашивать, когда подчинился язык, но до перевода в обычную палату, у меня даже посетителей не было. Персонал же только улыбался и делал сочувствующее лицо. Удалось разболтать лечащего врача только на список повреждений, с которыми я к ним попал. Множественные ушибы внутренних органов, разрыв кишечника, разрыв селезёнки и печени, внутреннее кровотечение, сотрясение мозга и переломы. Ещё полчаса и умер бы, сказал он.
Узнать всё удалось, когда ворвалась Настя в палату и чуть было не бросилась обниматься. Рёбра бы точно заново переломала. Я не смог сдержать слёз и мы минут пять просто боролись с ними. Она крепко держала мою руку обеими своими. Сказала, что сейчас придут ещё люди и состоится важный разговор.
В сопровождении своего эс-бэшнка в палату зашёл Быков. На лице вымученная улыбка. За ним Эконом, и тут уж я обрадовался до щенячьего визга. Живой и здоровый. Только жвачку нервно жуёт, но оно и понятно – ситуация. При оружии.
– Здорова! – первым заговорил Быков. – Как выздоравливается? Мы тут тебе фруктов принесли.
Я промолчал, холодно и с ожиданием смотря на него. Улыбка погасла.
– Понятно, – проговорил он, отведя взгляд. Эс-бэшник подвинул ему стул, а Эконом подошёл к изголовью кровати и похлопал по плечу. – Ну, могу тебя понять. Ладно, не будем тут цацки разводить. Претензий к тебе больше нет. В силу моего глубокого сожаления от случившегося, – кое-как произнёс Быков, – я попросил друга позаботиться о тебе тут, а ещё перетёр с Седым, и больше ты никому ничего не должен. Более того… – сморщился он, – мы поговорили с Настей и она попросила меня разрешить вам встречаться. Мы с её мамой решили, что это возможно. Ну, и чтобы вам хорошо жилось…
Его реально скрутило от эмоций, но Быков смог овладеть собой:
– Чтобы вам хорошо жилось, я решил передать часть бизнеса под твоё управление. Анатолий пообещал натаскать тебя в этом.
Я посмотрел на Эконома и тот кивнул. Злой и хмурый. С бывшим работником спецслужбы он нет-нет обменивается грозными взглядами.
– Я вас понял. Спасибо, – слабым голосом проговорил я. Уверенно могу держать пока только ложку.
– Ну и замечательно, – нервно покивал он и тут же встал. – Поправляйся, документы подпишешь, как окрепнешь.
Развернувшись, он стремительно вышел из палаты. Я облегчённо выдохнул – делать это уже не так больно.
Наконец настало время выслушать родных людей. Эконом с доброй улыбкой подождал, пока мы с Настей вновь обменяемся чувствами, ибо повод! Настя едва не завизжала, всё так же с мокрым от слёз лицом. Я заметил под глазами тёмные круги.
– Рад, что ты жив, сынок. Молодец, выкарабкался, – потрепал по голове Эконом.
– Спасибо вам, – со слезами на глазах, выдохнул я. – Спасибо огромное.
– Ты удивишься, Сокол, но спасибо надо говорить не мне, – покачал он головой. Я же улыбнулся, понимая, что пожилой военный сейчас скажет про долг и что иначе не мог. Хороший он…
– Да, Саш, – стала серьёзной Настя.
– Можешь сказать спасибо мне, – вдруг зашла в палату Диляра. Я буквально окатил её удивлением.
– В смысле?
– Саш, это она достала на папу какие-то документы, что он тут же позвонил своим мерзавцам-бандитам и они не стали тебя убивать. А потом уже всё остальное.
Я молча перевёл взгляд на бывшую участницу смены.
– Анатолий Сергеевич попытался уговорить моего отца предоставить компромат на папу Насти. Но если бы об этом узнали другие ключевые фигуры в регионе, а они бы потом узнали, – надавила она, присаживаясь на свободный стул, – Валерий Михайлович не тот человек, который такое стерпит. В этом случае статус адвоката Гизатулина бы сильно пострадал. Отец, естественно, отказал. Я не смогла проигнорировать угрозу вашей жизни, Александр, и уговорила отца помочь. Но и в этот раз он отказал.
– И как же тогда? – спросил я, а все остальные тоже с интересом посмотрели.
– Просто он думал, что у меня нет доступа к документам.
– А он есть? – покряхтел Эконом.
– Именно так, – улыбнулась Диляра.
– Что же, – ответил я ей улыбкой, – моя глубочайшая благодарность. Ты спасла не только меня. Я твой вечный должник.
– Благодарность принимаю, а вот долгов не надо. Я сделала это ради себя. Это нужно было мне. Александр, вам лучше? Доктора сделали своё дело? – с чувством спросила она.
– Лучше, чем можно желать, – выдохнул я.
– Я рада, – поднялась Диляра. – А теперь пойду. Поправляйтесь, пожалуйста.
– Постой! – вырвалось у нас с Настей вдвоём.
Я продолжил:
– Как ты сама? Как твой отец? Что было потом?
– Нам удалось всё замять. Кроме одного очень огорчающего факта, – с затаённой ненавистью проговорила Диля. – Но я рада, что вам лучше, Александр. Насть? – посмотрела она на неё. – Мы с тобой потом поболтаем, хорошо? Без обид, правда надо бежать.
Мы ошалело кивнули и ещё раз попрощались.
Пострадал не только я, но и другие. Моей прекрасной блондинке даже вызывали скорую – высокое давление и тахикардия. Мама Насти, едва не довела мужа до нервного срыва, а сама провела несколько дней на таблетках. Очень радостно было слышать, что Эконому удалось уладить все спорные моменты. Тот эс-бэшик – они знакомы по факту работы на двух региональных боссов. Недолюбливали друг друга, а сейчас ненавидят, но деловые вопросы решать умеют оба. Поэтому, когда был явлен компромат, все друг друга поняли.
Настя поселилась в палате со мной, а я радостно поддержал. Начались беззаботные дни. Эконом съездил к маме успокоил, солгав, что я на смене дежурю. С удивлением я утерял всякую жажду к мести. Было до слёз обидно за нанесённые травмы, но за пару недель с Настей моя душа словно тоже зажила. Я мог молчаливо смотреть на Настю часами, мог начать восторгаться красотой, что юной красавице приходилось закрывать мне рот руками. Я начинал вдыхать её аромат и готов был делать это сколько угодно. К моменту выписки мы с персоналом стали друзьями. Да, клинике отгрузили вагон денег, но ведь именно мастерство врачей и забота медсестёр вернули меня к нормальной жизни. Восстанавливаться предстоит еще год, но ходить и радоваться жизнь могу уже сейчас.
К моменту подписания бумаг, я придумал альтернативный вариант «помощи» от Быкова – если хозяин «Лесной Сказки» будет не против, то пусть отец Насти выкупит лагерь. Эконом попробовал отговорить, так как дело это убыточно, как я и подозревал, но мы с ним посовещались, как и где сэкономить и как сделать лагерь посещаемым не только летом, но и в другие сезоны.
Хозяин согласился едва ли не с радостью – он не раз хотел избавится от Лесной Сказки. Подписание бумаг, понятное дело, отложилось, но мы провели эти дни с пользой и удовольствием. Состоялась встреча с мамой Насти. Не могу сказать, что я получил её расположение, – деньги для неё играют очень весомую роль, а с нашим с Настей договором, они ведь тратятся преимущественно с её стороны, – но всё же это несравненно лучше, чем лютая ненависть со стороны Быкова старшего.
Дела завертелись так споро, что вскоре я приехал с Экономом уже в собственный лагерь. Вот и сбылась мечта о своём бизнесе. Даже горько думать об этом, ибо цена оказалась слишком высокой. Жизнь всегда сплетает косу из хорошего и плохого так плотно, что когда пытаешься переосмыслить случившееся, не можешь решить – прошёл бы ты по этому пути ещё раз?
Однако из хорошего – деньги Быковых не дадут Лесной Сказке прийти в запустение. Эконом словно помолодел – каждую встречу убеждает меня, что всё будет лучше, чем хорошо. Вот и сейчас мы очередной раз перебрали все пунктики…
– А что, солидно даже, – заключил он, посмотрев на меня. Мы решили сделать себе приятное и комфортно устроились на берегу озера. Я сварил нам чай. – Слышал на Западе так делают. Человек может быть владельцем финансовой империи, а приходит в офис как обычный работник.
– Ну, вроде того, – посмеялся я. – Эту смену точно отработаю, а там посмотрим. У вас как с Хозяином?
– Бог бережёт, не иначе, – помрачнел Эконом и даже перекрестился. – Думал всё, крантец всему. И семье, и мне. Но он даже похвалил, что я нашёл кому сбагрить этот уголок. Неведомо ему чувство красоты.
– Уж точно, – осмотрел я и вдохнул воздух полной грудью, пусть и больно до сих пор. – Но я рад за вас.
– Ай! – махнул он рукой. – Но ты пострел, конечно… эх, времена всё же меняются. Наська же ребёнок ещё, а ты смотри, как вышло всё.
Меня взяло смущение, потому отмолчался.
– Ну всё, Сокол. Ехать пора. Серёге я говорю про путёвку?
– Конечно, – тоже поднялся я и пошёл вместе к машине. – Буду только рад.
– Спасибо! – улыбнулся Эконом. – Хороший ты парень.
– Это Вам спасибо, Анатолий Сергеич! Сгинул бы без Вас. Никогда этого не забуду.
Он заулыбался очень редкой улыбкой, такую я видел лишь пару раз у него.
– Даст Бог, доживу до ваших с Настей детей. Это главное.
– Бросьте Вы это «доживу», – рассмеялся я. – С Генштаба приказ пришёл – дожить. Какие ещё боги и сомнения?
Он в шутку погрозил кулаком, но в глазах снова появилась сталь.
– Садись, Сокол. Подвезу.
В лагере намечаются несколько событий. Сегодня я занимаюсь подготовкой, но скоро должна приехать Диляра. Настя повела себя странно, когда сообщил об этом и предложил поехать вместе. То есть, причина отказа была благовидной, но вот именно некая волна эмоций меня смутила. Я попробовал расспросить, но быстро понял, что нужно просто согласится. В итоге, Настя приедет только завтра, вместе с моей мамой. А ещё через два дня начнётся подготовка ко второй летней смене.
Но прежде всего я озадачился, как встретить Диляру и успел предпринять всё возможное. Она – это ещё один человек, благодаря которому я могу наслаждаться жизнью. Не требующая ничего и это вдвойне меня обязывает.
Для начала была приобретена серебряная джезва – пришлось покупать с рук у выходца с Ближнего Востока и за очень большие деньги. Но я не жалел и только со своих сбережений. Затем купил песочный нагреватель и несколько видов зёрен. Пока всё перепробовал, научился более-менее варить. Далее потребовалась специальная посуда. С Настей мы теперь пьём из фарфора, но для восточной красавицы нужно нечто более роскошное, то есть хотя бы с позолотой.
Далее накупил восточных же сладостей. Только лучших и свежих. Это тоже дорого, но так правильно – надо как можно дороже. Напоследок, был нужен подарок. Для всех остальных есть обычные ювелирные изделия, но элита ценит именитых ювелиров. Тут я уже полностью потратил свои деньги и занял немного у Насти. Через её же маму купил серьги с чистейшим рубином. Она говорила, что нужно бриллианты, но как по мне, они стоят дорого, но не выглядят на свой чек. А вот рубины вполне. Да и чувствую, что Диляре лучше подойдут они.
