Текст книги "Анастасия, ты прекрасна! (СИ)"
Автор книги: Владимир Атомный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Фрагмент 18
– Я вообще по-быстрому хотела… – состроила она картинную девочку.
Чайник остро щёлкнул, прекращая поддерживать яростное бурление. Одарив юную проказу красноречивым взглядом, я взялся за чай. Признаться, лучше бы уже в столовой сидел, чем тут водичку с красителями пить.
– А чего бы с Марком тебе не «по-быстрому»?
– Кстати, я уже попыталась, – загорелись у неё глаза. Вся подобралась, смакую собственный же рассказ. – Просто поцеловаться, с языком. Он та-а-ак смутился… ах-хах! ну точно девственник.
– Известное дело, – усмехнулся я. – Но порнушки или хентая посмотрел достаточно. Так что тебе нужно просто подобрать ключик. Эх… вот никогда бы не подумал, что буду со школьницей такое обсуждать.
– Затащив её себе в комнату, – подняла она палец.
Я почесал вчерашнюю щетину и прикинул степень справедливости термина.
– Ещё если через спинку кровати тебя перекинуть, ноги привязать и руки к чему-нибудь там. Чай попить штоб.
Если семечка попадает в нужную почву, то отлично прорастает. Вот и моя дурацкая шутка Кате понравилась настолько, что девчонка закатилась смеяться и пролила на себя чай. Немного, но совсем рядом с мятежным бутоном.
– Ай! Горячо как! – сменил смех вопль.
Я подскочил и спешно оттянул намокшую ткань от кожи, принявшись на неё дуть. Хорошо, что не много пролилось.
– А представь, если сейчас кто-нибудь бы зашёл, – прыснула Катя.
Я посмеялся, тут же увидев эту картину со стороны – на коленях, дую на мокрое пятно, причём в самом пикантном месте.
– Дверь закрыта, так что не мечтай, – проговорил я, поднимаясь. – Не сильно обожглась?
Спросил искренне, ничего не подразумевая, но лицо Кати тут же начало наполняться эмоциями, что, словно экран телесуфлёра, рассказывают о содержимом головы.
– Так, стоять!
Но не помогло:
– Даже не знаю… надо посмотреть.
Подскочила и тут же стянула штаны. Я упрямо держу взгляд на её лице.
– Ну, как там, Саш?
– Сама глянь.
– Я не разбираюсь же, – промямлила она, а потом вдруг уже бодрее: – И вообще – надо их просушить, как я пойду? Есть утюг?
Дрянная девчонка стянула штаны полностью. Тут я уже изволил обозреть её ножки и бельё – синее, полуспортивное, без каких-либо рисунков. Но в целом образ весьма хорош – Катя типичная лолита, что некоторой детскостью форм может воспалить воображение матёрому любителю малолеток.
Я вдруг призадумался, продолжая скользить взглядом по неожиданно возникшей наготе. Живёт себе такой несчастный страстотерпец и с погрузившейся в кому надеждой озирает весеннее обилие «цветов». Робко собирает в память кадры из летнего шабаша, что устраивают девочки-подростки. Рядясь во что заблагорассудиться, они буквально впиваются в глаза таких искателей, секут их сердца недоступностью, омрачают души запретностью. Сколь же велика ирония, если знать, что среди этих невинных бутончиков есть имеющие приторно-сладкий аромат, истекающие нектаром и открытые для всякого шумного, суетливого шмеля. Такому можно лишь посочувствовать.
Но это касается лишь связанных робостью и опасениями романтиков. Иные же подобны избалованному, неуправляемому и жестокосердному ребёнку, точнее, как сейчас говорят, спиногрызу или даже пиздюку – махровому, не способному нажраться эгоисту. Замешанная на таком «цементе» пошлость сминает душистые бутоны, мнёт их, разъедает своей токсичностью и кислотой. Когда добивая, и это, если сравнивать, лучший вариант, а когда оставляя искалеченных в живых. Нечто чумное попадает в души юных несчастных созданий, отчего те всю оставшуюся жизнь мучаются сами и пытают окружающих.
Мудаков, что порождают такое я бы лично давил и отправлял на каторжные работы. И не потому, что в белом пальто, а потому что человеку положено держать своего Зверя в узде. Избыть это в себе, может быть, не получится никогда. Вечная борьба. Но не позволять ему многого мы обязаны.
– Ты так долго на них смотришь, хотя ведь самые обычные трусы, – вытащила Катя к поверхности.
– Знаешь чем отличается человек творческий, с тонким художественным взглядом, от обычного? – нашёлся я.
– Ха-ха, чем же?
– Умением видеть в самых простых и обыденных вещах новое, нечто особое и удивительное. А утюг возьми в шкафу, правая дверца.
Кате не нужно сильно стараться, чтобы выглядеть хорошо. Личико смазливое, тело довольно привлекательное, походка лёгкая, с естественным движением бёдер. На моих мизерных квадратах, она начала ходить туда-сюда и, если уж быть до конца честным, ласкать мне глаза. Причём зная это. Без стыда и стеснения. А ещё с надеждой.
– А всё же, что ты мне хотела рассказать?
– Это касается Насти, помнишь просил за неё?
Я кивнул.
– Ну всё, теперь она одна из самых популярных в лагере. Причём не сильно-то и изменилась характером. И в этом всём есть моя заслуга.
– Кстати, – вспомнилось вдруг мне, – а ведь заслуги у тебя не малые. Кто Настю всяким постельным штукам учит?
– Хе-хе, – с торжеством издала Катя, а потом вдруг озарилась: – Стой, Саша! То есть как? Значит у вас…
Я едва не треснул себя. Вот что значит спалился. Досада плеснула девятым валом. С трудом удержался от того, чтобы не вцепиться в волосы. Какой же осёл!
– Нет между нами ничего, – всё же проговорил я. Ну не подтверждать же, в самом деле!
– Ой, всё уже, я теперь точно уверена. А Настя-то, Настя – столько всего спрашивала, прям в подробностях расскажи, а когда в Инет посылаю, то обижается.
Утюг разогрелся и Катя начала сушку. Я всё ещё досадую, на автомате отслеживая, как приподнимается и опускается попка. Дополнительная прокладка ткани скрывает все естественные складочки, сами трусики натянулись, ровно-ровно, словно и нет ничего такого под ними, исконно-вожделенного, а может даже и рокового.
– Так, что касается награды… – снова вырвался я из плена соблазна и душевных мытарств. Достал смартфон и зашёл в кабинет с правами администратора. – Дай мне свой телефон.
И не думая одеваться, он протянула довольно внушительный, за счёт силиконового чехла, аппарат.
– Разблокируешь?
– Хочешь подсмотреть, что у меня в сохрах, да? – стрельнула Катя глазками и обдав терпким дыханием.
– Я не большой любитель подглядывать, – отозвался я, заходя в настройки системы. – Хотя, если прям что-нибудь особенное…
– Ну уж нет! Такое я не могу показать! – выхватила Катя телефон обратно. Я же нашёл её мак-адрес в списке и убрал все ограничения.
Сопровождая слова многозначительным взглядом, отвечаю:
– Отсылала кому-то интим-фоточки?
– Не скажу, – показала она язык, – но это не самое страшное.
– О, так в твоём шкафчике хватает скелетов, да?
Я встал и прошёл к шкафу, где лежит барсетка. Выудил пятитысячную купюру и скрытно сунул в карман шорт.
– Так, Катя! – с торжеством и коварством посмотрел я. – Пришло время расплачиваться за своё безрассудство. Иди сюда.
Так и не надевшая штаны, она с лёгкой растерянностью подошла. Я же, приняв максимально похабное выражения лица, говорю:
– А теперь суй свою ручку ко мне в карман, да поглубже. Там есть кое-что интересное.
– А-э… – не сразу нашлась Катя, но почти сразу обрадовалась и уже много смелее продолжает: – Там может сразу в шорты, под резинку?
Я громко рассмеялся и, покачав головой, отвечаю:
– Нет, сначала давай ручку в карман.
Уже с не малым опытом, Катя сделала это глядя мне в глаза, нарочито плавно и медленно. От тёплой руки возле естества меня пробрала дрожь и я чуть не согнулся от спазма, какой бывает во время прелюдии, когда гладишь и касаешься очень осторожно.
Но вот Катя нащупала хрустящую купюру и, с изменившимся лицом, вытащила её.
– Моя благодарность и просьба. Пусть наши разговоры и дела останутся в секрете.
– Постой, так это мне? – до сих пор не поняла она.
– Это тебе.
– Чёрт! Капец неожиданно, – отступила она, глядя на пахнущий красками банковский билет.
– Договорились?
– Ага, да… вообще не парься. И знаешь, мне как раз нужны деньги. С мамой траблы щас. Денег даже на книги не даёт, а я так хотела купить «Абиссаль». Спасибо, Саш!
Она приблизилась, попробовала достать с цыпочек, но потом ухватила за затылок и притянула к губам.
Прежде чем день начал клониться к концу и очередные спортивные занятия отвлекли меня от размышлений, успел много чего надумать. Как пример – почему Кате, всё же, не следует надеяться на близость между нами.
Конечно, всё складывается более чем хорошо. Она – ветреная особа, как и многие другие пуще прежнего расправляет тут, в лагере, крылья, чувствуя полную свободу. И ведь действительно – у нас словно бы маленький мирок, параллельное пространство, куда нормы поведения и прочие правила если и дотягиваются, то не полностью. А самое главное, возраст – рубежный, особый! Когда ты уже не ребёнок, но ещё не скован ответственностью и обязанностями взрослых. Так почему бы не поддаться безумству?
Да и я, как показывает практика, во-первых, не однолюб, а во-вторых, падок на соблазны. Пусть Настя и блещет в небесах, затмевая других, но ведь даже и солнце скрывает свой лик ночью…
Всё так. Вероятно, будь я человеком, менее скованным всякими размышлениями, то окунулся бы в омут страсти. Однако, если подумать, то шикарная и телом, и темпераментом Диляра, почти с самого начала добивается моего согласия. Смиренно ждёт и согласна на отказ. А сколько сделала она и для Насти, и для меня?.. Катя тоже, но всё же много меньше. И теперь я поддамся вожделению, разменяв золотую монету стойкости на медь минутного желания?..
Это было бы очень несправедливо по отношению к Диле. Я, вдруг, ощутил, как внутри рассудка рассыпалась в пыль решительность не иметь близости с восточной красавицей. Совершенно неожиданно этого рубежа не стало. Ощущаю полную готовность к такому. И тело тут же среагировало, благо, что на площадках ещё нет ребят, да и майка довольно свободного кроя.
Интересно, можно ли считать, что Катя подтолкнула меня на это? Усмехнувшись, я занялся медитацией. Не хватало, чтобы во время занятий слабая плоть выдала меня.
Ещё к концу занятий стало понятно, что Насте нездоровится. Умудрилась подцепить простуду и, навалившаяся слабость с жаром, вывели её из состава команды на скамью. А уже в домик я отвёл лично. Позже присоединилась Кошка. На пару с ней мы составили план лечения. Пока только лёгкие средства, вроде травяного чая, постельного режима и, в целом, покоя. Если температура превысит допустимые тридцать девять – будем сбивать или даже вызовем скорую помощь – экспериментировать с детьми весьма непростых родителей лучше не стоит.
Стараюсь бывать у Насти не чаще допустимого. С удивлением обнаружил, что присутствие других девочек раздражает, словно бы они забирают у меня возможность поухаживать за раскрасневшейся и ослабевшей пассией. Распорядился, чтобы всегда в комнате был человек, контролирующий состояние. А за одно и следящий, чтобы Настя пила много воды, не забывала про витамины и не напрягалась лишний раз.
Последние дни самые насыщенные на события. Мне досадно, что Настя не сможет прокатиться по самой длинной троллейной дороге. Тот первый участок всё равно не идёт в сравнение. Скорее, как разминочный.
Самая длинная дорога лагеря пронзает лес в его, едва ли не диких, местах. Опрятный и культурный он лишь по периметру, да возле ключевых мест отдыха и развлечений, во всех остальных даже грибников не водится – последнего видел прошлой осенью только. Елогорск в принципе богат на леса, а также дары природы, на такое удаление, как наш лагерь, и ездить нет нужды. Деревень кругом нет, этим, собственно, и объясняется отсутствие покрытия со стороны мобильных операторов.
Стоит нам на год-другой прекратить культурный попил и уборку, как могущественные руки природы начинают захват и приведение территории в «надлежащий» вид. То есть даже там, где едва ли не каждый сезон прикладываются усилия, лес начинает дичать и обрастать «жесткой шерстью», словно мифический вепрь. Что говорить про линию троллейного пути… Специальная обрезка веток и верхушек стволов была сделана четыре года назад и в следующем году как раз срок для новой. В виду этого, когда несёшься на тросе среди хвойных и лиственных богатырей, нередко можно задеть успевшие отрасти ветки.
Часть подвесов имеет возвратный блок, для этого мне нужно на озёрной станции запускать их с минутным интервалом, чтобы встречающий успевал снимать с троса, но вот часть пришлось тащить. Было и лень, и немного не до того в прошлый раз, поэтому я заглянул на озеро и уже нагруженный потопал к дальней вышке.
Думал по пути встретить или Звонаря, или Кошку, но они тропой ходить побаиваются, потому, видимо, обошли проторёнными дорожками.
Вскрики и громкий смех уловил ещё издали, сделав пару спусков-подъёмов в пологие овраги, вышел к плотной стайке ребят, что оробевши жмутся к сваям вышки. Деревья создают плотную тень, полную тайны и душистого елово-травяного аромата.
Порядком взмокнув, я сбросил железный груз наземь.
– Готовы к приключениям?
– Скорей бы уже, – отозвалась Аня, поёжившись. Её, вдруг, поддержал Кирилл – наш записной красавчик.
Двум хулиганам, Олегу и Диме, кажется, хотелось бы всё же на земле остаться, чем взбираться на высоченную вышку, сравнимую по высоте с елями рядом.
Разукрашенный синяками Гриша и Каролина принялись формировать отряды, я же раздал парням часть спусковых устройств и с грустью отметил, что одно всё-таки лишнее – Настя-то болеет. Взял его на автомате, погрузившись в привычные для прогулок по лесу думы.
Вообще лишних подвеса два, так как у нас одного участника не хватает с самого начала. Но то устройство я сразу отложил.
Пыхтя забрались на самый верх. Пусковая площадка маленькая, поэтому большая часть ребят встали в очередь на лестнице – здесь ограждения уже в рост, а то мало ли, дурачится начнут, да и перевалятся через перила.
Мои капитаны справляются хорошо – очередь собрали быстро и почти без споров, уже знают кого с кем лучше поставить. Я же привычно провёл инструктаж и заверил в надёжности каждого элемента дороги.
– А куда мы вылетим? – спросила Карина – девочка всегда весёлая, но мне кажется, что в глазах у неё вечная осень и морось грусти.
– Та же самая площадка на озере, что и в прошлый раз.
– Ты забыла что-ли? – подколола её Катя. – Александр же говорил.
– Так далеко же! Пара километров, наверное.
Навешивая механизм, я с удивлением посмотрел на девушку – какое точное ощущение пространства и ориентирование.
– Да? – равнодушно отозвалась Катя. – Это типа много?
– Думаю, раза в три дольше лететь.
– Карина права, да и говорил вам уже – эта ветка просто жутко длинная и страшная. Памперсы все одели?
Кто-то грохнул смеяться, кто-то начал уверять, что его этой пахнущей мазутом и смолой фигнёй не испугать.
– Вот эти «памперсы» еще раз проверьте, – подцепил я пальцем верхнюю обвязку на Каролине. – А так-то места кругом дикие, можно и того, как птицам…
Очередная порция смеха немного разрядила обстановку и, под крик Каролины, начал запускать.
Там на земле, в сытости и тепле, можно ссориться по пустякам, лелеять обиды и вообще всячески извращаться – обстановка прощает. Тут же, можно сказать на фронте, люди открываются друг другу и становятся чище.
Гриша укатился последним. Я проводил долгим взглядом, пока тень и расстояние не поглотили фигуру, а потом, вдруг, схватил «настин» подвес, быстро приладил на трос, нацепил обвязки и с сухим щелчком вдел карабин. Пальцы автоматом стали крутить страховочную гайку, а сам я словно в себя всмотрелся, как если бы зеркало оказалось напротив. Чувства к белокурой нимфе побуждают меня заново открывать мир. Закричав нечто нечленораздельное, я прыгнул с площадки. Словно бы в новую жизнь.
Венцом спонтанного полёта стал образ обескураженной Кошки. Она как раз укладывала последний подвес в ящик, а тут жужжание механизма и я, выносящийся из леса на дурной скорости.
Точнее, дурная – это она для меня. Давно не катался. Кровь наполнилась безумным возбуждением, глаза были готовы вывалится из орбит, так я их лупил. Забыл дышать, а потом хватал воздух ртом как пёс.
– Ты чего⁈
– Да просто, – рассмеялся я, отстёгиваясь. – Отсюда же идти ближе, да и вместе возвращаться веселей. Где наш Звонарь-то?
Кошка оглянулась на медленно втягивающихся в лес ребят:
– А вон, самый первый шагает. В окружении девочек.
– Ну, как обычно, – рассмеялся я.
– Довольный, блин, как не знаю кто, – ткнула меня Кошка.
– Я что ли?
– Нет, русал, что под водой сидит и писькой своей помахивает, – проворчала она, а меня бросило в хохот.
– Сокол, ты же на мою дэ-рэшечку придёшь?
Я кивнул. А ведь действительно – в предпоследний день смены у нашей черноволосой «Матильды» событие. Так уж выходит, что всегда на смену выпадает. В качестве подарка, я всегда закрываю глаза на их пьянку в этот вечер.
– Бухать опять будете? – скривил я рот.
– А то ты не знаешь? Только приходи, я Звонарю поручу шампусика специально для тебя взять.
– Да куда я денусь, беда ты моя…
Возвращаться действительно приятней вместе. Мы быстро нагнали трёх геймеров, как условно окрестили трёх друзей Антона, Сергея и Павла. Они снова про танки, то понося никчёмную «картошку», то с жаром бросаясь обсуждать новую ветку для прокачки. Так и дошли до лагеря.
Время до ужина прошло быстро и в привычных хлопотах. Я снова сдержался и не бегал к выздоравливающей Насте каждые полчаса, только раз зашёл, чтобы с напускно-нейтральным лицом, в присутствии нескольких девочек, справиться о самочувствии. Может быть показалось, но поймал очень пылкий взгляд, с нотками загнанной лани, что вынуждена сидеть в клетке.
Настроение испортилось знатно. Я понадеялся, что Насти в столовой не будет, ибо предстоит дежурное объявление-напоминание, но, к сожалению, она таки вырвалась и я смог только печалью посмотреть в её чудные глаза.
– Ребята! Хочу всем напомнить, что завтра у нас запланирован выход в поход. Сначала мы сплавимся на лодках по речке до озера, переплывём на другой берег, а потом ещё пару часов будем идти до места ночёвки. Не забудьте взять с собой комплект тёплой одежды, спреи и мази от насекомых и бутылочку воды. Если у кого не окажется рюкзака – я выдам. Обращайтесь после ужина.
Кто-то сильно обрадовался, кого-то перспектива ночёвки в лесу неслабо напугала. Поднялся шум, а я вернулся к столу и тут же поймал взгляд закашлявшейся Насти.
– Я пойду!
Понимая, что разговора не избежать, я заранее постарался быть спокойным.
– Давай обсудим это после ужина, хорошо?
– Хочешь сказать, что есть другие варианты.
Я тяжело вздохнул и натужно выдохнул.
– Хочу сказать, что шансы пойти есть, но мы должны всё тщательно обсудить.
– Ну и ладно, – обидчиво бросила она и уткнулась в тарелку.
Горечь объяла мне душу. Есть расхотелось, но я заставил себя освободить тарелку от еды. Бой ещё не окончен.
Настя упрямо дождалась, пока я выдам всем нуждающимся экипировку. Вечер опустился тёплый, со струйками свежего и прохладного ветерка. Я захватил свой старый худи, в простонародье балахон, и попробовал накинуть ей на плечи. Настя по-сопротивлялась, но таки укуталась в явно большую ей одежду. Мы сели на отдалённую скамейку.
– Мне правда жаль, что ты не сможешь пойти в поход…
– Да, конечно! – оборвала она. – Радуешься, наверное, что я болею.
– Мы, тут, в лагере, каждый своим заведуем. Я за спорт и вашу безопасность. На мне задача научить вас первичным навыкам выживания. Как совершать переходы, где можно лагерь разбить, как в лесу выжить. Говорю обычно много, запоминаете вы лишь часть, но всё же. Этот поход – это прям моё. Стихия и вотчина. Сводить тебя в него, даже, можно сказать, туда – это большая цель. Мне самому горько. Досадно, что так получается.
– Блин, Саш, ну я же уже хорошо себя чувствую! – воскликнула она и тут же закашлялась. – И не надо смотреть, что кашляю до сих пор.
– Я знаю, нектарчик ты мой, – тепло посмотрел я и погладил по дивно гладким волосам. – Кашель – это не причина. Времени прошло мало, понимаешь? А там, в лесу, может погода испортиться или ещё какой катаклизм случится. Никогда не знаешь, вернёшься ли целым с похода. Пусть и хожено всё на сто рядов. Меня, между прочим, уже успели попросить следить за тобой в оба глаза. Но даже это не причина…
– А кто попросил? – прервала она.
– Те, кто знаком с твоим отцом.
– Бли-и-ин… – поджала она губы.
– Это ладно. Другое дело, что мне за всеми вами надо так приглядывать. Но ведь не со всеми у меня бывают вечера…
Настя сначала смутилась, наверняка и не видимый в сумерках румянец появился, но потом платиновая дива рассмеялась и говорит:
– Согласна.
– Будет опрометчиво с нашей стороны рисковать оставшимися вечерами. Тем более, прощальным – в этот день тут всегда очень «жарко».
– Да, понимаю, – отстранённо проговорила она и я без труда догадался, какого рода тень легла ей на лицо. – Саш, а как мы с тобой… ну, я, конечно, понимаю, что ты это… лишь показывал мне и…
– Да, Нектарчик, мы и это должны будем обсудить. Давай только не сейчас? Пока хватит серьёзных разговоров.
– Это да… – с нервным смехом, отозвалась девушка.
Мне же пришлось буквально со стоном принять тяжесть гласа совести. Пару последних дней я тут же ускользал от мыслей об этом, стоило им прийти. Сейчас могу признаться, что ещё не готов дать чёткий ответ. Пусть, действительно, наступит день «икс» и тогда уже…
Я с чувством посмотрел на Настю. Такая холодная и гордая в самом начале, сейчас она вдруг оказалась с совершенно обнажённой душой и бесконечно ранимой. Я сам не заметил, как заключил её в объятья. Она глухо закашлялась, толкаясь в меня маленькими грудками. Я же со всей силы вдохнул смешанный аромат, что окутывает мою белокурую нимфу.
– Знаешь, я попрошу вожатую Сашу присмотреть за тобой. Она хорошая.
– Знаю. Такая прикольная. Рисует хорошо, – оживилась Настя. – Но всё равно жаль, что не получится в поход сходить.
– Так ведь лагерь никуда и не девается, – подмигнул я. – Катя и Диля, например, уже второй раз у нас.
– Хи-хи, – игриво посмотрела она, – приглашаешь?
– Хоть на пэ-эм-жэ.
– Это как?
– На постоянное место жительства.
