Текст книги "Комендант мертвой крепости"

Автор книги: Владимир Аренев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Господин Оттенс дождался, пока они поднимутся. Затем обернулся, указал рукой на беглецов и скомандовал:

– Пленных не брать!

* * *

Солнце пока не взошло, но горизонт уже окрасился алым. Выглядело неубедительно – словно работа художника-недоучки. Ни глубины, ни сочности.

Господин Оттенс рассеянно взглянул на рукава, на колени, на присохшую к кольчуге тунику. Подумал, что надо бы найти Рирри, у него в тюках наверняка есть сменная одежда, – а эту уже не отстирать. Потом вспомнил, что Рирри мёртв.

Он пустил скоростеля медленным шагом, птица высоко поднимала ноги и старалась не наступить на тела. Наклювник она потеряла часа полтора назад и уже успела поесть. Господин Оттенс покачивался в седле и оглядывался по сторонам, меч положил перед собой: держать на весу не было сил, а пригодиться он мог.

Мимоходом удивился, как много падальщиков сбежалось сюда. Между холмами, там, где по-прежнему лежали густые тени, копошились верескуны и мажлярки; на склоны слетались ефарницы – кричали сиплыми простуженными голосами, яростно дрались друг с другом, пытаясь засунуть головы под кольчуги, чтобы выхватить кусочек поаппетитней. Трава ходила ходуном там, где шныряли зуббоны, изредка то один, то другой поднимался на задние лапы, вскидывал плоскую морду с жёлтыми буркалами, издавал протяжный, печальный вскрик и спешил дальше.

При виде всадника некоторые твари разбегались, но большая их часть вообще не обращала на него внимания.

Справа, с дальнего склона холма, вдруг разнёсся мощный рык – и над верхушкой взвились пять или шесть ефарниц. Скоростель развернул перья хохолка, чуть вскинул крылья и перешёл на быстрый шаг. Господин Оттенс не стал одёргивать: его сейчас заботили не падальщики… по крайней мере, не бессловесные.

Порой он замечал в распадках другие – вполне узнаваемые – фигуры. Они крались, пригнувшись и воровато озираясь, в руках сжимали древки самодельных копий, вилы, палки с примотанными к ним серпами.

Он не знал, как выглядит Плеть, – поэтому убивал всех, без разбору. Всех, кроме женщин и детей.

Своих андэлни он потерял – точнее, отбился от них во время ночной атаки. Рирри держался рядом до последнего: их окружили хорошо вооружённые мужчины – эти не бежали, а нападали, и слишком уж ловко обращались с пиками… Господин Оттенс запомнил то место, где пал Рирри, и пообещал себе, когда всё закончится, вернуться за телом. С тех пор он своих не встречал. Что до бунтовщиков, то попадались преимущественно те, кто был напуган и удирал. Впрочем, он убивал и этих.

По ту сторону холма снова зарычали – и в ответ раздался крик. Принадлежал он не зверю – андэлни и андэлни отчаявшемуся. Господин Оттенс предполагал, что это очередной бунтовщик – раненый или же сумевший спрятаться на время резни, – однако рисковать было нельзя. Тел много, хищник может передумать и уйти. А если это кричит Плеть…

Господин Оттенс развернул скоростеля и направил вверх по склону. Из-под ног порскнули во все стороны какие-то мелкие твари, но ни всадник, ни птица не обратили на них внимания. Оказавшись на верхушке, господин Оттенс привстал в стременах и пару мгновений рассматривал соседний холм – именно там и разворачивалась трагедия.

Он узнал это зубчатое, выкрошившееся кольцо камней, что сидело на холме, как старая корона на лысой макушке. Внутри «короны» стоял, размахивая мечом, толстячок. Перед ним, ударяя себя хвостом по ляжкам, замерла лютица.

Прежде чем тварь успела прыгнуть, господин Оттенс ударил птицу каблуками и заорал. Скоростель удивился и с изумлением зашипел, потом подпрыгнул и помчался вперёд, вытянув голову и продолжая хрипло вопить.

Лютица даже не стала оглядываться. Она моментально отскочила вбок, прижала уши к заострённой своей голове и нырнула в кусты. К тому времени, когда господин Оттенс добрался до кольца из камней, хищницы и след простыл.

– Вы на удивление вовремя, – сказал ему отец Гуггонал. – Я кое-как справлялся с этими… крылатыми такими… не помню названия… но лютицу так просто не напугаешь.

– Тут нужна сноровка, – устало ответил господин Оттенс. – Вы видели кого-нибудь из отряда?

– Боюсь, только этих двух солдат.

Господин Оттенс посмотрел туда, где лежали тела.

– Всё-таки умерли…

– Да, почти сразу после того, как вы уехали… Потом Карноух предложил отправиться к замку, и я не стал их задерживать, сказал только, что догоню позже… Проведу все обряды и…

– Не спрашиваю, почему вы остались, это очевидно. А вот почему неостались они?

Священник тяжело опустился на камень и положил меч рядом с собой на влажную от росы траву.

– Помните, ещё когда мы выезжали из столицы, вы сказали, что назначена премия за голову Плети?

Господин Оттенс помолчал.

Он на минутку закрыл глаза, чтобы подумать, как быть дальше. Чтобы собраться с силами.

– …Проснитесь.

Отец Гуггонал тряс его за колено.

Скоростель уже лежал на земле, сунув голову под крыло. Эстритолк Оттенс обнаружил, что заснул прямо как был, в седле, в тунике, которая засохла и превратилась в подобие хитинового панциря.

Ноги онемели, но с помощью отца Гуггонала он кое-как слез. Потянулся, прошёлся туда-сюда, разминая затёкшее тело.

Уже окончательно рассвело, и стал виден замок – старенький, простой. На равнине, под его стенами, бродили андэлни. Некоторые с повозками, некоторые так. Складывали тела или искали своих мёртвых, но многие – по крайней мере, так казалось отсюда – просто бесцельно слонялись.

Потом он заметил группу всадников на скоростелях и даже узнал двух или трёх, это были остатки отряда, да, наверняка.

– Господин Оттенс, вы ранены.

– А? Пустяки!.. – Несколько ударов прошли по касательной, один задел бок, другой голень. Он даже не хромал… ну, не сильно. – Нужно идти туда, найти Акийнурма – и здешнего господина, как его…

– Вы говорили: ойвир Вёйбур.

– Именно! Нам потребуется его помощь.

– Я останусь, если вы не против. Похороню тела – и тогда присоединюсь к вам.

Господин Оттенс широким жестом указал на холмы, на равнину перед замком.

– Боюсь, здесь слишком много работы для одного. Вам тоже не помешает помощь – и если присмотритесь, увидите, что андэлни этого Вёйбура делают то же, чем намерены заняться и вы. И у них наверняка есть лопаты.

– А у меня меч. Лютица вряд ли вернётся, а с остальными падальщиками я как-нибудь управлюсь. Когда сможете, будьте добры, отправьте сюда кого-нибудь. С лопатами.

Господин Оттенс забрался в седло. Птица неохотно поднялась и стояла, сонно моргая глазами. Потом принялась чистить перья.

Он какое-то время смотрел на равнину, потом обернулся к священнику.

– Как их звали?

– Советник?..

– Как звали этих двоих? Вы знаете имена андэлни, ради которых готовы ещё раз рискнуть жизнью?

Отец Гуггонал покраснел.

– Это неважно, господин Оттенс. Сложно объяснить, точнее непросто, наверное, понять, но…

– Акирульв Застёжка. Это рыжий, а второй – Гуринг Фаттевс. Я пришлю андэлни, как только смогу. – Он ударил птицу каблуками, скоростель обиженно что-то проскрежетал и, тяжело ступая, двинулся вниз по склону.

Господин Оттенс уже миновал гряду холмов, когда его догнали шестеро юношей. Судя по доспехам, мечам и щитам, они состояли на службе у ойвира.

– Ещё один, – сказал коренастый паренёк. Он обернулся к своему приятелю – узколицему, с чёрной растрёпанной бородкой. – Вот не верю я в такие совпадения. И небось тоже будет отмалчиваться.

– Кто вы? – тихо спросил узколицый. – И что делаете на землях ойвира Вёйбура?

– Я – Эстритолк Оттенс, советник венценосного кройбелса Хасгрима Астилса, Заступника.

– Это ещё круче, – хохотнул коренастый. Остальные парни держались настороже, руки положили на мечи и не спускали глаз со скоростеля и всадника. – Хорошо хоть, не сам кройбелс, – добавил коренастый.

Узколицый его восторга не разделял.

– Мы уже встречали трёх ваших… спутников, да? Они заявили, что не будут отвечать на наши вопросы. «Не имеют права».

– Всё верно: они не имеют. Я – имею. Сейчас…

Господин Оттенс попытался развязать кошель, но шнурки присохли, кожа заскорузла… в конце концов он срезал его кинжалом, вскрыл и достал коротенький футляр.

Потом только сообразил уточнить:

– Кто-нибудь из вас умеет читать? Это грамота венценосного кройбелса, с его печатью. Возможно, выглядит не слишком впечатляюще, но меня в данном случае заботила компактность, а не…

– Я умею, – сказал узколицый. – Позволите?

– Да, конечно. Кстати, не расскажете, как вам удалось справиться с осаждавшими войсками? Мы приехали вечером, из-за тумана было ничего не разглядеть…

– На туман мы и рассчитывали. – Парень снял крышечку с футляра, покрутил его в руках, наконец догадался и вытащил изнутри свёрток. Грамота была узкой и длинной, написана мелкими буквами, но он стал читать, беззвучно шевеля губами.

– Мы не знали, что о нас ещё помнят в столице, – пояснил тем временем коренастый. – Ну а чтобы подмогу прислали – так тем более… такого сто лет не было. А насчёт «справиться» – знаете, неделю посидишь в осаде, да ещё когда голодных ртов набилось… оно как-то само собой всё придумывается, верно? – обернулся он к остальным.

– Андэлни из соседних деревень вы забрали к себе.

– Ну а что, бросать их Плети на растерзание? Забрали, конечно. Хорошо хоть, заранее узнали об этом паскуднике.

– Не всех, – бросил узколицый. – В Торжок мы не успели. – Он свернул грамоту, протянул господину Оттенсу. – Да, всё верно. Странно, что о нас там вспомнили.

– Вспомнили о Плети, – сказал господин Оттенс. – Его необходимо уничтожить, для этого мы сюда и приехали. Почти месяц шли по следу одного из его отрядов.

Юноши переглянулись.

– Бйолтэйр, покажи, – велел узколицый коренастому.

Тот хмыкнул и скинул с плеча мешок. Только сейчас господин Оттенс обратил внимание, что вся материя пропиталась тёмным. Парень присел, опустил мешок на землю, сдёрнул верёвку с горловины и вытащил за волосы отрубленную голову. Волос было немного, один только чуб – но длинный, пропитанный жиром, с вплетёнными в него разноцветными лентами – на харранский манер. Голова принадлежала дойхару средних лет, с невыразительными чертами лица и большими чёрными глазами навыкат.

– Это он и есть, – сказал Бйолтэйр. – Невзрачный сукин сын, а сколько всего натворил, а?

– Могу я забрать голову?

– Конечно, – пожал плечами узколицый. – Считайте это подарком.

– А ойвир Вёйбур не будет возражать?

Они снова переглянулись.

– Не будет, – сказал узколицый. Рассеянно ухватил пятернёй бороду, дёрнул. – Ему до таких мелочей нет дела, господин Оттенс.

– Вы не против, если я составлю вам компанию? Всё же хотелось бы навестить ойвира, отдать ему должное…

Бйолтэйр протянул завязанный мешок, господин Оттенс принял его, а другой рукой сунул за пазуху грамоту и кое-как свёрнутый кошель. Ехал, держа мешок на весу: закидывать на плечо или класть перед собой не хотелось.

– В замок – это вам обязательно, – заметил Бйолтэйр. – Умыться и вообще… да, Сиврим? – (Узколицый рассеянно кивнул.) – До ближайшего города с неделю пути, и там же – если не помер – живёт ближайший чарознатец, который сможет открыть вам портал. Опять же, вдруг из ваших кто-нибудь ранен…

– Кстати, – вспомнил господин Оттенс, – мне бы кого-нибудь послать на холм… знаете – такой, с каменным фундаментом на вершине, – у меня там остался священник с телами убитых. Хорошо, если кто-нибудь составит ему компанию или поможет похоронить мёртвых.

– Почему он не пошёл с вами?

– Хотел защитить тела от падальщиков. А поскольку я заметил рядом лютицу, лучше бы ему долго не оставаться одному.

– Лютица? – переспросил Сиврим. – Я-то думал, что… ойвир Вёйбур всех давно перебил. Сходите, приглядите? – обернулся он к своим спутникам. – Я скажу, чтобы поскорей прислали телегу.

Бйолтэйр кивнул, махнул рукой парням – и те ушли, ни словом не возразив.

– Вы – сын кастеляна? – спросил господин Оттенс.

– Простите?

– Отдаёте им приказы – и они подчиняются. Несложно догадаться.

Сиврим пожал плечами:

– Ну что вы, какие приказы… Мы вместе пережили эту осаду, и вообще…

– Да, справились вы отлично! Ваш ойвир сумел сделать почти невозможное.

Сиврим какое-то время просто шагал рядом со скоростелем и смотрел вдаль; иногда здоровался с андэлни, мимо которых они проходили.

– В общем-то, – произнёс наконец, – ойвир не имеет к этому никакого отношения.

– Его нет в замке?

– Можно сказать и так. Мы справились сами – я и остальные. Просто взяли оружие, придумали, как быть, – и справились.

Господин Оттенс присмотрелся к пареньку – и сперва не поверил его словам. Сиврим держался неуверенно, скованно – совершенно не был похож ни на опытного бойца, ни на мудрого стратега.

Пареньку просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время? Или врёт?

На лжеца, впрочем, он тоже похож не был.

– А что в столице, как там сейчас? – спросил Сиврим. – Вы ведь оттуда? Научились там справляться с радужными чернилами? С помарками? Думают что-нибудь насчёт дорог? Как собираются бороться с такими, как Плеть?

– Этих вопросов нам хватит на несколько дней разговора, – засмеялся господин Оттенс. – Обещаю, что отвечу на все, как только немного приду в себя.

– Да, конечно. Простите… здесь ни о чём толком не знаешь, к нам почти не доходят новости… если бы не случайная удача, мы бы и о Плети узнали в самый последний момент.

– Что же вы такое придумали? Насколько я понимаю, от деревенских толку было немного, уж тем более они не сумели бы обратить в бегство всё войско Плети. – Господин Оттенс кивнул на лежавшие повсюду тела. – У этого самозванного пророка было слишком много сторонников, признаться, я и сам не ожидал.

– Подозреваю, он точно так же думал о нашем замке. – Сиврим улыбнулся, снова дёрнул себя за бороду. – Мы дали им время. Чем дольше они стояли под замком, тем хуже шли их дела. Начались проблемы с провиантом, болезни… Потом мы совершили несколько вылазок, отвлекли внимание – и мои андэлни пробрались в лагерь Плети.

– Вот откуда вы знали, как он выглядит!

– Да, но тогда это нас вообще не волновало. Даже если бы мы убили Плеть, остались бы другие – и они так просто не отступились бы. Наши андэлни испортили тараны. А потом, по сигналу, мы совершили ещё одну вылазку. Дождались, пока поднимется туман… Когда они увидели, сколько нас, – дали дёру.

– Но вас не могло быть так много, чтобы испугать их.

– Нас и не было! – Сиврим засмеялся, и господин Оттенс увидел, что тот на самом деле ещё мальчишка. Мальчишка, который вместе с другими такими же победил Плеть Рункейрову!..

Эта мысль показалась господину Оттенсу очень интересной…

– Нас, – повторил Сиврим, – и не было. Мы просто собрали горбачей из замка, привязали к их рогам факелы и погнали из ворот на врага.

– Хитрость, с помощью которой Вийбринг Худощавый выиграл сражение у Звонкого брода. Но откуда вы о ней знали?

– Прочёл в одной из книг. Ещё в детстве.

Ну да, подумал господин Оттенс, следовало раньше догадаться; но как же всё просто!.. мы тут через полстраны, а он!..

– Вы – внебрачный сын ойвира, верно?

– Что?!

– Внебрачный сын ойвира Вёйбура. В этом нет ничего оскорбительного, такое случается.

– Но с чего вы решили?! Ах, потому что я умею читать!..

– И смогли в этом захолустье найти книгу – и время, чтобы её прочесть.

Юноша снова засмеялся и покачал головой.

– Ошибаетесь, господин Оттенс. Я законный сын ойвира Вёйбура. И единственный. – Он повернулся, заметив телегу с широченными бортами. Телегой управлял старик в широкополой шляпе, двое других время от времени кричали ему, чтобы придержал, и докладывали тела. – Простите, я на минутку, велю ехать прямиком на Дозорный холм, к вашему священнику.

Он зашагал к этим троим – а господин Оттенс, советник по особым вопросам, задумчиво глядел ему вслед. Сиврим Вёйбур негромко говорил с возницей, старик и его спутники кивали, слушали внимательно, один, слегка поклонившись, о чём-то переспросил.

Мальчишка, который победил Плеть Рункейрову. Начитанный, скромный, в меру сообразительный. Умеющий завоёвывать доверие других.

Господин Оттенс вдруг почувствовал, как от груди к солнечному сплетению расплывается жирное пятно. Переложил мешок с головой в левую руку, правую сунул за пазуху… и выдохнул с облегчением.

Всё-таки не рана, которую не заметил в пылу сражения. Всего лишь пузырёк с мятным раствором – треснул, видимо, ещё когда кошель висел на поясе.

Господин Оттенс аккуратно выгреб из-за пазухи обломки, стряхнул в траву. Запоздало подумал, что кто-то ведь может пораниться.

Телега неспешно двинулась на восток, старик надвинул шляпу на лоб и щурился; тени тянулись за телегой и андэлни, как чёрный след, как свежая борозда в земле.

Хлестнув поводьями, господин Оттенс повернулся спиной к солнцу и направил скоростеля вперёд. Позаботиться о раненых, похоронить убитых, вернуться в безымянную деревушку за оставленными там андэлни… – забот хватало. Затем как можно скорей возвратиться в столицу и предоставить неким высокопоставленным господам голову Плети.

Получить причитающуюся награду и ещё прочнее утвердиться при дворе.

А потом он подумает об этом мальчике. Господин Оттенс был уверен, что рано или поздно найдёт ему применение. Был уверен, что из мальчика несомненно выйдет толк.

Он с отвращением вытер о грязную тунику руки, смердящие мятой, и впервые за это утро улыбнулся.

Из архива Хромого

(Верх листа оборван, надписано от руки: «Путевые заметки Аодроса Эсдора»; фраза «о появлении…» подчёркнута теми же чернилами)

…преследуемый, ушёл в земли дойхаров, в Скаллунгир, где прожил без малого пять лет. Судьба в те годы была благосклонна ко мне: убийцы, посланные по моему следу, раз за разом терпели неудачу.

Я менял имена и города, нигде подолгу не задерживался, никому не доверял. В скитаниях своих я по-прежнему стремился достичь высших Красоты и Гармонии, что воплощены в нашем Праотце Фалмэросе.

Не раз приходилось мне вступать в учёные диспуты с мудрецами других народов Палимпсеста. Во всех я был разбит наголову. Каждый с лёгкостью доказывал мне, что Праотец его народа мудрее, сильнее, искуснее. Мне не хватало слов. Не хватало уверенности. Это было еще хуже, чем знать, что убийцы, посланные достопочтенной сестрой, по-прежнему ищут меня.

Из столицы дойхаров я бежал на дальние рубежи Скаллунгира. Не столько от убийц, сколько от мудрецов. В действительности – от самого себя, конечно; но это я понял много позже.

Я спрашивал себя: ведь все мы – андэлни, созданные Праотцами, – равны? Ведь наши внешние различия: форма черепа, строение глаз, оттенки кожи – пустое? Ведь пустое же?! Отчего тогда стремимся утвердить собственное превосходство? Разве в этом цель жизни, высший её смысл?

Я не находил ответа.

В небольшом городке Хеторсур-ог-Айнис (что переводится на всеобщий как «Врата Пыли») я прожил семь долгих месяцев. Впервые я почувствовал себя в безопасности: о появлении чужаков узнал бы заранее, да и мало кому пришло бы в голову искать меня там. Городок этот ничем не примечателен и никому, кажется, не нужен. От харранских и алаксарских земель его отделяют полоса песков да невысокая горная гряда; караваны приходят сюда раз в сезон, а то и реже.

В единственном ущелье находится единственная же достопримечательность: два исполинских чёрных колокола. Местные утверждают, что колокола воздвиг Праотец Рункейр. В ущелье всегда темно, так что я ездил туда, прихватив фонарь с блёстками(этих насекомых здесь порой используют вместо свечей; действительно удобно), – так вот, колокола впечатляют. Есть в них что-то эдакое… И вообще всё в этом краю выглядит так, будто Праотцы ещё не завершили свои труды: уже взялись за переделку Палимпсеста, но прервались; возможно, захотели отдохнуть. Первозданная безграничность пустыни, грубые контуры хребта, что отделяет её от Врат Пыли, лес из диковинных костяных деревьев… Я увидел их впервые, деревья; схожи они скорей с растущими из земли частями исполинских скелетов: белёсые, чрезвычайно прочные. Словно останки морлэ’гарров или анн-лэ’даргов, столетия пролежавшие в земле.

Из пустыни, впрочем, являются не правечные твари, а вполне обычные (и крайне воинственные) банды харранов. Из-за них отношения между странами – особенно здесь, в приграничье – резко ухудшились, и никто, в том числе харранские шаманы, не способны пока это исправить. Говорят, в банды идут молодчики, решившие проявить доблесть, что-то там доказать своему Праотцу Тургушу… вряд ли это так уж оправдывает в глазах дойхаров их набеги. К счастью, рядом с Вратами Пыли находится крепость Горелый Шандал, в которой…

(обрыв листа)

(На обороте комментарий от руки: «Очевидно, более поздняя версия общеизвестного варианта. Могла быть расширена кем-то из местных (вставки про колокола и пр.). Самостоятельной ценности не имеет».)