Текст книги "Бояринъ из куна-чакры (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Соображаешь, – сдержанно хвалит патриарх. – Припрут – свалю на тебя. Может, даже придется чутка пододвинуться.

– Отец, перед кем пододвинуться⁈

– А я не знаю. Перед теми, кто отборную дюжину вынес. А у нас их не так уж много.

Ти-фон патриарха резко звякает.

– О, уже хотят спросить! – с удовлетворением отмечает патриарх. – Ну, может, так оно и лучше. На бал без мутной ситуации в активе поеду.

Кирилл Меньшиков смотрит с экрана насмешливо и беспощадно.

– Ярыжка, войны хочешь?

– Не на вас наезжали, – бурчит патриарх. – Нечего пугать. За ерунду войну не начнете, невыгодно.

– Не на нас? Мы этот дом подарили кому надо. И магазины наши там. А вы бизнесу мешаете, трупы разбрасываете – сколько, кстати, потеряли? Десять, пятнадцать?

– Двенадцать, – неохотно признается Ярыгин. – Ладно, я тебя понял. Договоримся.

– Старый, – серьезно говорит Меньшиков. – Я тебя уважаю. С тобой можно иметь дело. Послушай хороший совет – не лезь ты в этот дом. Мы же его не просто так подарили. Нам так прилетело, что до сих пор в ушах звенит.

– Кто они? – так же серьезно спрашивает Ярыгин.

– Не знаю. И знать не хочу. И тебе то же советую. Отдарись, старый. Пока за тобой не пришли.

– Даже так? Я подумаю…

– Ты не думай, ты отдарись. Вера Збарская, так ее зовут. И не тяни кота за хвост, как обычно делаешь. Тебя не станет – я твой гадюшник разнесу, не нравятся мне твои сыновья. Бывай. На Летнем балу встретимся, хересу попьем, поговорим. О природе, о погоде. И о Москве.

И контакт резко прерывается.

– Приперли, – хмыкает патриарх. – Будем отдариваться.

–=-

– Больно же!

– А нечего было на мину садиться, – ласково говорит Мишель. – Ты бы еще на кактус сел.

И выковыривает из ноги очередной кусок асфальта. Ну, не то чтобы из ноги. Из самого верха ноги, так правильно.

Девчонки рядом бессовестно хихикают. И с жадностью поглядывают на горку трофеев. Но трофеи – мое. Сам разделю. Оружие, броня, ти-фоны, куда без них, гора одежды, игральные карты с неприличными картинками, рации, всякие золотые безделушки… и еще машина в гараже, ее только от крови отмыть. Еще пара таких наездов, и просто сказочно разбогатеем!

В дверцу секретного хода внезапно стучатся. Мы переглядываемся, Хелена достает из кобуры пистолет жуткого размера и идет разбираться.

– Госпожа, к вам князь Кирилл, – испуганно говорит снизу продавщица. – Пропустить?

Женщины вопросительно смотрят на меня. А я что? Я неходячий больной.

Князь Кирилл еле протискивается в дверку. Понятно, не для него ход делали, действительно для изящных дам и гламурных мальчиков. Князь довольно дружелюбно кивает мне, целует руку засмущавшейся Вере, учтиво кланяется Мишель, подмигивает улыбающимся близняшкам, по Риманте скользит внимательным взглядом – и вольготно усаживается в кресло.

– Я сегодня на посылках, – легко говорит он таким бархатным баритоном, что девочки чуть не растекаются лужицами. – Патриарх Ярыгиных упросил. Сам он стар, по лестнице не поднимется. Он очень сожалеет о случившемся, э… недопонимании. И теперь надеется на понимание. А чтобы оно обрело контуры реальности, старик вам подогнал два дома. Просто так, в подарок. Как говорят простолюдины, от всей души. Вот документы, тут надо только расписаться – ну да вам процедура уже знакома, м-да… Дома где? Ах да. Соседние с вами. Очень удобно, можно объединить земли, с таким умыслом и подарено. Вы как, не отвергаете?

Женщины смотрят друг на друга. Потом на меня. Я киваю близняшкам, командую: «Раз-два…»

– И-и-и! – восторженно вопят сестрички, Риманте подключается и легко перекрывает их своим колоратурным сопрано, аж в ушах звенит.

Князь Кирилл удовлетворенно кивает и заводит с Верой светскую беседу о предстоящем Летнем бале. Мишель охотно присоединяется, девочки под шумок начинают тырить трофеи… а я недовольно морщусь. Все-таки князь пролез к нам. А что я могу сделать? Я – неходячий больной, мне только лежать. Между прочим, на животе, позорно и обидно.

Глава 18

Про историю с моими родителями все упорно не вспоминают. Такие странные. Как будто если не вспоминать, то ничего и не было. Но мне это на руку. Ну, Великий князь, и что? Что это меняет в нашей жизни? Клан все равно надо создавать? Надо. И в Магическую академию надо поступать. Для социализации. А девочки там даже немножко навыков получат.

Но прежде, чем двигать в академию, нужно что? Правильно, получить медицинскую справку о здоровье. Мол, рук две, ног две, магом работать может, есть смысл учить.

И мы с Верой с утра идем в поликлинику. Она – имперского подчинения, то есть для всех, и очереди там наверняка умопомрачительные. Но мы благородные, это раз, и у нас деньги есть, это два. А с деньгами очереди фантастическим образом укорачиваются.

Почему с Верой? Да потому что я несовершеннолетний. Пятнадцатилетний оболтус – только в сопровождении родителей. Дебилизм. Что, Вера пойдет за меня на медосмотры? Нет, она будет маяться у стенки. И ничего не поделаешь – имперский закон туп, но он закон.

За два часа я прохожу всех специалистов. А что их проходить? Они, как увидят в карте метку благородного, сразу без слов ставят штамп «годен». Мы же, благородные, практически не болеем. Ну и – зачем тогда этот медосмотр вообще нужен? Вопросы без ответов.

А вот последнюю печать ставит доктор-маг, и это проблема. Диагноз «имбецил» в карте есть, никуда не делся. Вера язвительно улыбается на мои переживания. После фокуса с ювелирщиком она свято уверена, что для меня преград с магами не существует, временно подселюсь и сам себе все подпишу. А я же объяснял ей, что не все так просто, что маг сам должен хотеть. Ну и что захочет доктор-маг, глядя на мой диагноз?

Однако у нас есть деньги.

И когда глава медицинской комиссии раскрывает медкарту в нужном месте, там уже лежит нужная бумажка с профилем императора. С огромным номиналом бумажка, специально ходил менять.

Глаза старичка суетливо бегают. С бумажки на диагноз. С диагноза на бумажку.

– Выплеск родовых способностей, – любезно поясняю я. – С полным излечением. Да вы сами видите.

– Так это ж другое дело! – оживляется старичок-доктор. – Совсем другое дело! Сопутствующие эффекты были? Жалобы, недомогания?

– Внешность поменялась.

Доктор смотрит, потом надвигает на нос тяжелые очки. Очки доктору на самом деле ни к чему, он маг, и у него превосходное зрение. И не очки это, а различитель иллюзий.

– Ах, шалунишка! – грозит мне пальчиком доктор. – Внешность, говоришь, поменялась? Под Алена Дюпона? Пластическим хирургам, наверно, целое состояние отвалил? Ладно, спишем на выплеск. Эх, молодежь, не цените вы индивидуальности, этих Дюпонов по городу уже второй десяток бродит…

Под укоризненное ворчание к доктору перекочевывает еще одна бумажка, изменение внешности благополучно списывается на разовый магический выплеск, и вот заветная бумажка у меня на руках. Хорошая штука эти выплески наследственных способностей, все на них можно списать, потому что абсолютно непредсказуемые. А что вы хотите от неразумной магии?

Думал, со справкой для Риманте будут те же сложности, но нет – оказывается, дефект речи для девушек не является ограничением! Ну и правильно, нечего болтать. Правила для медкомиссий явно старики писали. Так что проскочат девчонки медкомиссию со свистом, и через неделю, сразу после Летнего бала – на учебу. Близняшки переживают заранее, Риманте вообще в панике. Не понимаю их. Ну, академия. И что? Та же школа.

Не спеша идем обратно по Центральной першпективе. У наших новых домов я кое-чем заинтересовываюсь и останавливаюсь.

Как везде на першпективе, первые этажи заняты магазинчиками и кафе. Не зря во Франции первый этаж называется иначе, что-то вроде «у дороги», и первым считается первый жилой, то есть для нас второй. И это разумно.

В нашем доме на первом этаже неплохое кафе с летней террасой. Само кафе мне очень нравится, а вот компания, занявшая террасу – очень даже нет. Самое подходящее для них слово – «быки». Сидят десяток бойцов в кожанках, на пол поплевывают. Гогочут громко, посетителей распугивают. А это, между прочим, наше кафе и наши посетители, они нам денежку несут. Вера рядом со мной начинает наливаться гневом. Быстро она вошла во вкус владения. Я, впрочем, тоже.

– Чего уставилась? – говорит один из них Вере. – Исчезла резко.

– Чьи вы, ущербные? – спрашиваю я кротко. – Назовитесь.

Хотя и без слов понятно, что ярыгинские. Некому больше тут расхаживать, кланы строго охраняют границы владений. От Меньшиковых прийти не должны, князь Кирилл явно увлекся Верой. А с другой стороны ярыгинские. На Меньшиковых они не рискнут, сильный клан. Ну а мы пока не клан, нас ущемлять и можно, и нужно. Мало в прошлый раз получили, надо добавить.

Но – правила лучше соблюдать. Пусть назовутся. Вдруг они с посланием от соседа?

Бац. Темнота.

Из куна-чакры с удивлением слежу за собственным падающим телом. А нехило меня. И опять по голове. Веру тоже отбросило, но она быстро поднимается и бросается меня тормошить. Растерялась. Не тормошить надо, а взваливать на плечо и убираться отсюда побыстрее. Можно даже без меня.

– Слабаки.

Из-за спин бойцов показывается гнусненький тип. Гнусненький – потому что это он меня приложил. Как понимаю – маг воздуха, бил «воздушным молотом». Как я не засек атаку – вопрос. Впрочем, ответ на него имеется. Если б мне поставили задачу вырубить шустрячка вроде меня, я бы просто держал заклинание наготове. А сама магия действует мгновенно, не уклониться. Затратно, долго ждать не получится и возможно только в местах вроде першпективы, где магических проявлений хватает – но ведь получилось.

Маг хочет приложить еще раз, теперь Веру, но «бригадир» осаживает его небрежным тычком в плечо:

– Ша. Нам сказали только проверить. Свою бабу дома лупи, если нравится.

Ставлю «бригадиру» плюсик в личное дело. Встретимся снова – не убью, только покалечу. Уверен, что встретимся, я злопамятный, как и все мое семейство.

Вера наконец включает мозги и пытается меня поднять. Аккуратно беру тело под внешнее управление, повисаю на плече женщины, и мы потихоньку бредем домой.

– Живучий, – слышу за спиной удивленный голос мага. – А я был уверен, что убил.

Мстительно ставлю магу жирный минус. Ему сказали проверить новых владельцев, а не бить насмерть. Встретимся – не просто убью, а с позором. Вот отлежусь пару часиков и пойду наводить порядок. Расслабился, непростительно расслабился, уверовал в свою непобедимость левитатора. Забыл, что любое оружие на своем месте должно применяться – и правильными руками. Левитатор – не панацея, не щит и не божественная защита. Всего лишь возможность.

Но через два часа уйти не получилось. Сначала Вера поставила ультиматум: если уйду, убьет собственными руками. Потом Мишель поставила ультиматум: уйду на дело без нее – убьет. Собственными руками.

А девочки вообще смотрели на меня с состраданием и слезами в глазах, что гораздо хуже любых ультиматумов.

Пришлось тащиться с жалким видом в свою комнату. Окна в ней заделаны добротно, с расчетом на автоматный обстрел. Но я с ними уже немножко поработал. И что хорошо – они выходят во внутренний двор. Дожидаюсь сумерек, открываю окно и шагаю наружу.

Меня ведет Нюх. Самый обычный Нюх животного, ничего магического. Только очень сильный. Бреду через весь город, принюхиваюсь, прислушиваюсь. Вопреки штампам из девчонкиных сериалов, никто ко мне не пристает, не грабит. Если не лезть к ночным клубам, танцзалам, барам – то есть к тем местам, где водятся фертильные самки – в городе вполне безопасно жить даже такому тощему подростку, как я.

Идти приходится долго. Нюх очень нестабильно работает из машины, так что только ножками. И я иду. Ближе к окраине след разделяется. Часть «быков» развернулась обратно к центру. Может, на разборки вызвали, может, просто по домам отправились. Есть, наверно, у бойцов и семьи, хотя в это трудно поверить.

Я иду по тому следу, который ведет за город. Не станет патриарх клана строить резиденцию в почти миллионнике. Шумно, тесно, опасно. А вот реликтовый сосновый бор в излучине Мечи – самое то. Целебный воздух, простор. И несколько КПП на подъездной дороге. И датчики движения по периметру. И камеры, в том числе в тепловом режиме. Но наше семейство издавна умеет прятаться. Поневоле научишься, когда у тебя только когти, а у людей, которые на тебя охотятся – крупнокалиберные винтовки с цифровыми прицелами, коптеры наблюдения и ПНВ.

У второго КПП ненадолго задерживаюсь. Там сидит маг и хвастается. Тот самый гаденыш, который навернул нас «воздушным молотом». Смотрю на него через стекло и соображаю, как изменится ситуация, если я его сейчас грохну. Решаю, что никак. Я же на тропу войны вышел? Значит, война. В результате воздушника сносит со стула, он проламывает своим телом стол, диван, стенку за диваном и две осинки за стенкой. То, что остается от тела мага, на осинках и повисает. А я придавливаю оставшихся охранников и двигаюсь дальше.

Я в ярости, но соображения не утратил и на всякий случай замаскировал расправу под удар «воздушника». Характеристики ударов схожи, а глубже копать не станут. Им здесь скоро не до раскопок станет. Всем.

Третий КПП выношу полностью. А чего они вооружились и палят во все стороны? Вдруг в грибников попадут? В ночных. А еще на этом Пропускном сидят двое из тех «быков», которые угрожали моей маме. Работаю Когтями. Если не знать их особенностей, удары Когтей вполне можно принять за работу каким-нибудь экзотическим трехклинковым мечом. Разрез точно не отличить, та же хирургическая острота лезвий.

Так с выпущенными Когтями подхожу к огромным воротам и с размаху бью по петлям. И – ничего. Только снопы искр в разные стороны. Ого, уплотненная сталь. Значит, патриарх Ярыгиных – маг Земли. Магистр-Земляной вполне может модифицировать сталь до непробиваемости.

Ну, так тому и быть. Зайду с шумом. Использую умение левитации, ворота приподнимаются вместе со столбами и с ужасным грохотом падают внутрь.

На высокое крыльцо резиденции величественно выходит старик. Патриарх Ярыгиных, надо полагать, другой бы ударил исподтишка. А этому понты важнее, на впечатление семьи работает. Сидят, наверно, во дворце за его спиной, от страха трясутся.

Что хорошо – он стоит на освещенном пространстве. Что плохо – уже готов к бою, магией аж светится в видимом диапазоне. Три, пять… шесть заклинаний держит наготове. Ну, силен старый, силен!

Но у стихийников все же есть уязвимость. Да, он готов использовать заклинания немедленно, и этим заклинаниям мне противопоставить нечего. Но заклинание он должен как-то запустить. Повести бровью хотя бы. Сморщиться. Выдохнуть. Или просто махнуть рукой. Смысл один – что-то сделать. Так его учили в академии, так он учит своих детей – активизацию заклинания привязывать к физическому действию. Но на любое действие требуется время. Хоть миллисекунда, но требуется.

А я за эту миллисекунду успеваю прыгнуть.

Так прыгают тигры из засады. И так прыгают до сих пор представители моего семейства, оставшиеся на далекой родине.

В результате оказываюсь за спиной мага, разворачиваюсь и наношу два удара Когтями крест-накрест. Конец рыжему котенку!.. А, не, не конец. Когти противно скрежещут по защите. Этот придурок в кольчуге, что ли⁈ В слепой ярости сгребаю его вместе с его сраной защитой и швыряю в стену. Прыгаю следом в пролом и швыряю снова. В бешенстве разношу магом все крыльцо. И лишь потом замечаю фонтан. Что у них за мода такая дурацкая на струйки воды в воздухе, не понимаю. Мы же не на знойном юге живем, у нас правильней русскую печь посреди двора ставить – или хотя бы ритуальный костер. Но фонтан так фонтан, можно заложить основу клановой традиции.

По параболе швыряю патриарха в фонтан. Ай, кажется, дно пробил. Бетонное. И стенку.

Силы покидают меня одновременно с яростью. Сейчас бы покушать, но вряд ли смогу шевелить челюстями. Все жировые резервы истратил и большинство мышц сжег. Наверняка выгляжу сейчас по поговорке «краше в гроб кладут». И я ухожу, на остатках дремучих инстинктов обходя освещенные места и понижая температуру тела там, где настороже инфракрасные камеры. Мы, животные, здорово умеем прятаться…

Возвращаюсь домой непонятно как. Даже не на внешнем управлении, а… просто не знаю. На инстинкте. На том, который ведет смертельно раненого зверя в глухую чащобу.

Последнее воспоминание – как опускаюсь на банкетку на кухне. Если Вера не догадается напоить меня бульончиком через трубочку – мне конец, до утра не доживу. Но она обязательно догадается, она же – мама…

–=-

Патриарх клана Ярыгиных цеплялся долго и упорно, но все же заполз на бортик. Было б позору, если б захлебнулся в фонтане, где воды по колено. Было.

Ободранными в кровь пальцами он извлек из внутреннего кармана халата ти-фон. И бессильно заплакал. Хоть бы хны! На хозяине живого места нет, защита магистерского уровня вдребезги, а ти-фону – хоть бы хны! Почему не наоборот⁈

Патриарх отдышался. Зачерпнул из-под ног грязной воды, хлебнул – немножко полегчало. Набрал дрожащими пальцами знакомый номер.

Князь Кирилл недоуменно уставился с экрана. Наверняка не может сообразить, что за странная обстановка вокруг патриарха.

– Я понял, – тихо прохрипел патриарх в лицо Кириллу. – Понял твое предупреждение… Что ж ты не сказал, что…

Патриарх отдышался. Собрался с силами. И бешено заорал на всю округу:

– Сука-а-а! Зарою фонтан! И забетонирую!..

Князь Кирилл моргнул. Потом запрокинул голову и расхохотался. И в этом смехе патриарх услышал нотки безумия.

К утру патриарх почти пришел в себя. С помощью испуганных слуг облачился в костюм для дипломатических встреч. Вызвал лимузин, обработанный и добронированный собственными руками. И поехал сдаваться.

Водитель долго барабанил в неприметную калиточку. Патриарх ждал. Потом калитка приотворилась, выглянула высоченная девица, буркнула «ждите» и исчезла. Еще через долгие десять минут две девушки-близняшки развели створки стальных ворот.

Во дворе у столика с букетом свежих цветов стоит прекрасная женщина, рядом на скамейке сидит какой-то невзрачный и болезненно тощий подросток. Но подросток не в счет, слабак, его вынесли в начале драки.

Патриарх вспомнил объективку, сравнил – она. Отставная фрейлина младоимператорского двора Вера Збарская. Длинноногая девица демонстративно подпирает плечом дверь на лестницу. Две соплюхи закрыли ворота и остались там же, у каждой в руке по стволу. И все четверо отчетливо боятся. Еще бы им не бояться, маг Земли уровня магистра в момент разнесет и двор, и дом вместе с обитателями.

Патриарх заметно приободрился и раскрыл рот для витиевато-угрожающей речи… но тут подросток поднял голову.

– Понравилось в фонтане? Хочешь повторить?

И патриарх, глядя в его равнодушные глаза, вдруг осознал, что именно так и будет, и от полета до ближайшего фонтана его отделяет лишь прихоть судьбы. Нет на Центральной першпективе фонтанов, такие дела. А то бы…

– Позови старшего сына, – сказал подросток. – Может, он умней.

И опустил голову, как будто истратил последние силы. Но патриарх уже ничему не верил. Как же, истратил. А глянул, и смерный холод по спине. На ватных ногах он добрел до машины, отдал по ти-фону приказ Брану, а сам бессильно откинулся на бархатную спинку кресла и закрыл глаза.

– Господин? – обернулся встревоженный водитель.

– Домой, – прошептал патриарх. – Поехали домой.

И с тоской подумал – а есть ли еще у него свой дом? Вспомнил изуродованный Главный зал, разрушенное крыльцо, выбитые ворота, проклятый фонтан во дворе – и тайком стер набежавшую на щеку прозрачную слезу.

Глава 19

Старший сын патриарха Бран оказался не совсем готов к переговорам. Бегство отца привело его в растерянность. Вера почувствовала слабину, приободрилась и тут же пошла в атаку.

– Мне нужны гарантии безопасности! – нагло заявила она представителю второго по силе клана города. – Я буду водить детей в академию! И чтоб на нашем пути ни один ваш боец не торчал!

Это, в смысле, меня она будет водить. Уже смешно, но Ярыгину почему-то не до смеха.

Бран робко заикнулся, что путь от нашего дома до академии – это вообще-то вся Центральная першпектива, включая площадь перед академией. Гигантские деньги! Но Вера уже уперлась рогом. Вся – значит, так тому и быть, и точка. И начался длинный торг с перечислением доходных точек, особенностей логистики, графиками посещаемости заведений и номенклатурой этих самых заведений. И чего только на Центральной пешпективе нет! Да все есть. И все приносит просто сумасшедший доход. Некоторые названия даже меня изумили и заинтересовали, а Вера лишь покрылась багровыми пятнами по белому лицу, но не отступилась ни на шажок.

Но больше, чем деньги, меня удивило поведение Мишель. Она сначала послушала торг, поймала на себе пару косых взглядов молодого князя и ушла в дом. Чтобы вернуться в коротком платье. С кобурой спецпистолета на обнаженном плече. Так и встала у двери в прежней позе – двумя метрами ошеломительной красоты. Бран чуть не окосел за время переговоров. А я не понял. Вот совсем не понял! Это у меня прямо на глазах уводят самую фертильную из фертильных самок, что ли⁈ Да я… а что я, собственно, могу сделать? Еле сижу на скамейке, и все сильней тянет прилечь. Избиение патриарха далось крайним напряжением сил, не рассчитал. Зато поставил организм в смертельную опасность, в результате, кажется, начали проклевываться… нет, не новые умения, я по-прежнему уверен, что Чувств и Когтей для процветания человеческого рода достаточно. Начали проявляться дополнительные возможности арсенала, которым уже владею. Например, теперь не просто вижу использование магии, а вижу с подробностями. Вернее, начинаю видеть. Вон стоит Мишель, голыми ногами на весь двор сверкает, смотрит отсутствующе и скучающе куда-то вдаль… а сама тихонько давит на Брана магией привлекательности. А он, теленок, даже не думает сопротивляться. И вот она – урожденная феминистка⁈ Да ну. Что-то я ей, похоже, сковырнул внутри не совсем то…

В результате высокие договаривающиеся стороны, э… договорились. Центральная першпектива отходит нам. Площадь – нет, она под гарантией безопасности от всех кланов.

У женщин глаза горят алчным огнем, вот-вот целиком вспыхнут. Даже Риманте приземлила видеоглаз, бросила наблюдение и выпорхнула послушать, что переходит в ее загребущие ручки. Пора лить холодную воду на горячие головы.

Щелкаю пальцами и говорю в пространство:

– Все это здорово. Кто управлять будет?

Женщины поначалу вскидываются. Мол, ерунда, никаких проблем, мы справимся! Так же безразлично перечисляю:

– Общая охрана. Охрана ночных заведений. Электросети. Ассенизация. Озеленение. Плановый ремонт дорожного полотна. Вывоз мусора. Взаимодействие с муниципальной полицией. Уплата имперских налогов. Разрешения на торговлю алкоголем, содержание борделей. Проверка лицензий. Вылавливание трупов из Мечи в зоне нашей ответственности. Кто?

Вылавливание трупов женщин добило. Наконец до них дошло, что семейство из пяти человек такой объем работ не потянет. А наемный персонал уйдет вместе с Ярыгиными, это уже обговорено.

А я перевожу холодный взгляд на князя Ярыгина. Ведь знал об этой западне? Точно знал. И надеялся, что мы в нее влипнем всеми ногами. Для того и управленческий персонал снимает. И теперь вопрос: а не грохнуть ли некоего Брана Ярыгина, чтоб не злорадствовал? Не здесь, у нас он персона неприкасаемая, переговорщик. А за калиткой почему бы и нет?

Князь что-то читает в моем взгляде глубоко личное, нервно сглатывает, косится на Мишель и бормочет:

– Собственно, да. Управляющие структуры. Без них никак.

– Те самые, которые ты уводишь, – равнодушно напоминаю я. – Вам их девать некуда, но уводишь из принципа. Вот так переговорная позиция будет выглядеть правильно.

Вера начинает наливаться гневом. Все же есть что-то королевское в этой женщине. Не терпит предательства, неповиновения… в принципе не терпит, когда кто-то против. Не фрейлина, просто монарх какой-то.

А Мишель как будто потухает. Мне ее даже жалко. Ей князь Бран понравился.

Князь смотрит на Мишель, на Веру – и решается.

– Госпожа Вера! Прекрасная Мишель! Это выходит далеко за рамки моих полномочий, но… позвольте предложить такой вариант: управленческие структуры выводятся поэтапно, нам их вообще-то есть куда девать – но я помогаю вам заместить их отобранными лично вами людьми! Мне это просто, Центральная першпектива и была в моем управлении. И это, разумеется, бесплатно, просто в залог будущих добрососедских отношений…

Князь продолжает говорить, но голос его становится все более неуверенным. Ну да, заподлянка с управленцами – не лучший старт для «добрососедских отношений».

Князь Бран заканчивает, как говорится в Европе, свой спич и почему-то с отчаянием смотрит на меня. А я что? И так еле дышу. И мне кушать охота! Непрерывно!

В принципе, это решение.

– Князь, у нас время обеда, присоединяйтесь. За столом и обсудим.

Женщины поражены моим решением. И не время обеда сейчас, и…. и вообще! Хотя найдется, чего куртуазно покушать – холодильники забиты, и кафе через дом. Нам, между прочим, принадлежит.

– Мишель! – развивает успех князь. – Осмелюсь пригласить вас на Летний бал нашей почетной гостьей! И вас, госпожа Вера, разумеется, тоже!

Князь не видит, но для меня в родовом зрении Мишель вспыхивает, словно новогодняя елочка. Все, пропала бывшая оперативница, попалась в ловушку обеими стройными ногами.

– А нас⁈ – возмущенно пищат близняшки.

– А с вами проблема, – ехидно, но очень обаятельно улыбается князь. – Приглашают по имени, а я с вами незнаком! И даже если представитесь – все равно перепутаю! Вы хоть бы разные бантики прикололи, девочки!

И легкий смех наконец разрушает напряженную атмосферу. Только Риманте стоит в стороне от праздника жизни, несчастная и одинокая. Ну да, на Летний бал приглашают взрослых. А дети идут в сопровождении родителей. А ее родители… их даже подметать дорожки на Летнем балу не пустят.

Чуткая Вера мгновенно замечает мой взгляд и проясняет ситуацию уверенно и без двусмысленностей.

– Жанна, Хелена, Риманте! – представляет она девочек князю.

– Князь Бран, – учтиво склоняет голову князь. – Девочки, вы прелестны! И составите на балу лучший букет красоты!

А потом мы поднимаемся всей толпой в столовую, и я кушаю. И кушаю, и кушаю. Сказать бы магам, что они просто служат для космического пришельца средством переработки съедобной органики в магическую энергию – гонору поубавилось бы! Просто ходячие желудки, не более. Иное дело я. Я тоже ем и снабжаю кое-кого магической энергией, но я это делаю О-СОЗ-НАН-НО!

Так что в разговоры за столом я особо не вслушиваюсь. Но вот сложилось у меня такое странное, но очень стойкое впечатление… что князь Бран как пришел в нашу семью со своей Центральной першпективой, так и не собирается уходить. Под конец женщины вообще договорились до того, что пусть на Центральной першпективе все остается внешне, как прежде. Вроде как клан Ярыгиных ничего не проиграл и не потерял. Просто прибыль теперь пойдет нам. Частично. Типа легкой дани. И вроде бы как все только за. Князь Ярыгин, о-о! Мужчина, защитник, представитель могущественного клана, все такое…

Не понял, меня уже за мужчину здесь не считают⁈

С другой стороны… пятнадцать лет есть пятнадцать лет. Той же Мишель сложно подчиняться сопляку. А мама Вера вообще мама, имеет право подвешивать подзатыльники и гонять мокрым полотенцем, что и делает иногда с удовольствием. Ладно, пусть живет князь Бран. Все равно кому-то надо управлять приросшим богатством, почему бы не ему? А я, как принято у клановых, буду отдыхать, устраивать дуэли, оргии и вообще прожигать жизнь! А Бран пусть тянет воз забот!

И князь Кирилл тоже, м-да. Защитник, мужчина и представитель. Заявился под конец веселья пригласить госпожу Веру на Летний бал. Так всех фертильных самок расхватают!

Наконец гости убрались, вполне довольные итогами переговоров. Князь Кирилл урвал прекрасную спутницу для бала, князь Бран фактически не отдал нам ни пяди земли, еще и Мишель соблазнил, урод рыжий. Вообще Ярыгиным повезло, отделались легкой данью по сути. Но женщины счастливы, довольны привалившим богатством, а значит, доволен и я. В моем нечеловеческом семействе богатства не очень в чести. Еда, много самок, поверженные противники – а больше ничего не надо для счастья настоящему мужчине. А деньги и прочая мишура – это пыль в глаза переборчивым самкам. Ради них, все ради них, прекрасных.

Ну, вот они после обеда меня и взяли в оборот. Как насели все впятером, чуть не взвыл! И деваться некуда – нажрался так, что лень убегать.

Первой врезала мама Вера – прямо с главного калибра.

– Рой, мы не дуры!

Ну да, ну да. С таким заявлением спорить – себе дороже.

– Я и Мишель сейчас – очень важные дамы в Старом Донце, – говорит Вера более спокойно. – За нами ухаживают могущественные князья. Девочки пойдут в академию – и они там будут важными персонами. Но мы не дуры, мы понимаем, что добились такого положения не красотой и не умом. Красивых и умных в городе хватает. Нас ценят за таинственное могущество семьи! Убери этот фактор – и завтра князь Кирилл глянет на нас, как при первой встрече. Как на грязь под ногами.

А наше таинственное могущество – это ты, Рой.

Я слегка надуваюсь от гордости. Наконец-то мои заслуги признаны явно! На глазах фертильных самок!

– Так какого черта ты творишь⁈ – рявкает Вера. – Ты каждый день ставишь на кон наше существование! Возвращаешься со своих секретных операций чуть живой! А иногда и вовсе неживой! Тебя убьют – куда мы⁈ Об этом подумал? Я ночей не сплю, все глаза выплакала!

– И я выплакала! – пищит гневно Риманте. – Возвращаешься в крови, переломанный, избитый! И на меня не смотришь!

Это обвинение меня добивает. Не смотрю. На нее. Капец. Сижу молча, обхватив голову руками.

– Мы тоже плачем! – рявкают злобно близняшки.

– Странные у тебя победы, Рой, – усмехается и Мишель. – С поражений и то возвращаются более целыми.

– Надо что-то менять! – решают все хором.

И мое смирение вдруг кончается. Видимо, нахватался королевских замашек от мамы Веры.

Я встаю с банкетки. И встаю, и встаю… И бросаю суровый взгляд свысока.

– Что вы собрались указать Девятому Левитатору империи? – звучит мой холодный голос, насквозь пропитанный презрением.

Сам себе в этот момент я кажусь карикатурно пафосным. Болтается подросток где-то у люстры и вещает. Но для женщин – самое то, такой разговор им понятен и близок. Близняшки цепенеют от страха, Риманте разевает рот, как последняя дурочка. Вера бледнеет и балансирует на грани обморока. А Мишель потихоньку пятится. Ну да, не привыкла длинноногая, что на нее смотрят сверху!