Текст книги "Пора охоты на моржей"
Автор книги: Владилен Леонтьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Охота на моржей
Этот выход в море запомнился Владику на всю жизнь. Вот тогда он действительно познал, что такое настоящий морской охотник.
Бригада Кагье состояла из девяти человек. В числе их двое мальчишек, которых взяли на такую охоту впервые, – это Ёорэлё и Ыттылен. Обоим лет по двенадцать, но их отцы считали, что им уже пора привыкать к настоящей охоте, а не гоняться по поселку за утками с пращой и костяшками. Правда, ружей и гарпунов ребятам пока не доверяли. Сидели они рядом с Владиком, помогали подливать в бачок бензин, вытаскивать мотор из колодца, выкачивали из вельбота воду, варили на стоянках еду, кипятили чай.
В носу вельбота расположились стрелки-наблюдатели и гарпунеры Эйнес и Теютин. Им лет по двадцать, но они уже признаны всеми увэленцами настоящими зверобоями и могли охотиться самостоятельно. На них, сильных и ловких, заглядывались увэленские и науканские девушки, а матери будущих невест считали их достойными женихами, которые могут содержать жен и детей. Около Эйнеса и Теютина лежали надутые пых-пыхи, а рядом наготове – два гарпуна с уже надетыми наконечниками. У наблюдателей всегда есть бинокли. В туман они бесполезны, но все равно Теютин и Эйнес по очереди стояли в носу вельбота и следили за морем. Если появлялись льдины, наблюдатель подымал правую или левую руку и давал знать Кагье.
За наблюдателями сидели стрелки Куттегин, племянник Кагье и один из лучших гарпунеров, а рядом с ним пристроился сын бригадира Тымневакат. К Тымневакату Кагье относился так же, как и ко всем членам бригады, ни в чем его не выделял. И если бы Владик не знал их обоих, то никак нельзя было подумать, что это сын бригадира.
Рядом с мотором сидел в вельботе первый учитель Владика Татро. В конце войны Татро ушел из школы, ушел сам, считая, что у него не хватает знаний по-настоящему учить детей. Татро не слыл среди увэленцев хорошим охотником, хотя и любил иногда прогуляться на кромку припая и покараулить нерпу. В этот раз он пошел с бригадой Кагье по требованию правления колхоза, которое специально укрупняло морзверобойные бригады на период весенней охоты, когда для плавания во льдах нужно больше людей.
Все в вельботе были подчинены Кагье. Правда, он советовался с охотниками, но, как правило, его слово было решающим. Во время преследования зверя или скрадывания ему никто не смел перечить, он лучше всех знал, куда направить вельбот.
Первое время вельбот шел по чистой воде в сплошном молоке тумана. Изредка попадались небольшие льдинки. То тут, то там появлялись глазастые головы нерп, показывались широкие спины лахтаков. Из-под носа вельбота с шумом, хлопая крыльями, с трудом отрывались от воды объевшиеся кайры, оставляя за собой дорожку. Не успевшие взлететь ныряли перед самым вельботом, показывая черные лапки, и казалось, что они вот-вот попадут под винт мотора. А серенькие чайки-обжоры – кэкылют были хитрее. Когда они не могли взлететь, то раскрывали короткий клюв и срыгивали пищу, освобождались от тяжести и легко подымались. Стрельбу по нерпам и лахтакам не открывали, поблизости могли быть моржи, а это основная добыча.
На море тихо. Вельбот плавно переваливается с волны на волну. Ровно рокочет мотор, и это радует Владика. Он с интересом наблюдает за морем.
Наконец из тумана стали вырисовываться глыбы старого торосистого льда, еще через некоторое время вельбот подошел к ледяному полю, которое тянулось с севера на юг. Свернули вправо и пошли против течения вдоль льда. Вскоре нашли проливчик, образовавшийся в ледяном поле, вошли в него и снова вышли на чистую воду. Чаще стали попадаться крупные льдины. Через некоторое время снова подошли к целине льда и опять направились вдоль нее. Обнаружив проход, свернули в него и пошли по другой стороне. Кагье сидел на корме, пристально вглядывался вдаль и часто бросал взгляды на компас. Держась кромки льда, охотники шли на юго-восток. Кагье это делал с расчетом, чтобы вельбот не сносило на север, пока они будут охотиться.
– Тут близко моржа уже нет. Его распугали, – сказал громко Кагье. – Морж там, далеко, – махнул он рукой.
Владик пытался представить себе пройденный путь. Уже четыре часа работал мотор. Проходили они в час около пятнадцати километров, за четыре часа прошли около шестидесяти, а это значит, что они находятся где-то у острова Имелин. Судя по тому, что Кагье все больше придерживается южного направления, они должны быть в Беринговом море у входа в пролив. Туман поредел, но берегов не было видно.
– Кыгите! Смотрите, морж! – вскричал Эйнес, указывая рукой вдоль поля льда.
И верно: впереди медленно, то опуская голову, то показывая спину, шел морж. Продержавшись некоторое время на поверхности, он скрылся в глубине.
Кагье не спускал глаз с места, где только что был морж. Эйнес и Теютин приготовили гарпуны и пых-пыхи, взяли наизготовку винтовки. С винтовками наготове стояли еще два стрелка. Владик следил за Кагье, который жестами показывал, когда сбавить ход.
Минут через пять прямо по носу, метрах в пятидесяти, пыхтя и отдуваясь, вынырнул морж. Кагье резко сделал поворот влево, этим самым он давал возможность большему числу охотников участвовать в стрельбе, а Владику прокричал:
– Тише! Тише!
Сразу же хлопнуло три выстрела, после еще два. Стреляли в спину, а не в голову, специально, чтобы не утопить моржа. Его надо было задержать и ослабить. Вода вокруг моржа окрасилась кровью. Вельбот медленно приближался к нему. Гарпунеры еще не успели метнуть гарпуны, как морж скрылся в глубине. Кагье обвел вельбот вокруг этого места. Он знал, что морж не убит, а ранен и должен всплыть. Эйнес и Теютин не выпускали гарпунов. Сделав два круга, Кагье резко повернул и направил вельбот в противоположную сторону, дав знак прибавить ходу. И точно, прямо по носу, метрах в двадцати от охотников, морж вынырнул. Обессиленный, он изредка приподнимал голову, чтобы хватить воздуху. Владик почти совсем сбавил ход. Вельбот по инерции шел на сближение. Эйнес, изловчившись, метнул гарпун и вслед за ним сбросил пых-пыхи. Грянуло два выстрела – морж стал медленно тонуть. Пых-пых сначала плавал плашмя, затем встал торчком, удерживая добычу. Недалеко плавало древко от гарпуна. Кагье направил к нему вельбот.
– Один морж есть! – сказал Кагье, поглядывая на пых-пыхи. Он был доволен бригадой: все работали четко, никого не приходилось подгонять.
Было тихо, и поплавок не двигался. Подошли к нему на веслах, потянули моржа.
– Тагам! Пускай мотор! – скомандовал Кагье.
Мотор завелся сразу.
Кагье улыбался Владику.
Вельбот медленно буксировал огромную тушу и шел вдоль кромки льда. Ребята сидели довольные и возбужденные, подправляя каменными брусками ножи для разделки. Кагье выбрал удобное место на льду, где легко можно было вытащить моржа, и причалил к кромке. Морж был хотя и с длинными клыками, но небольшой, и люди легко вытащили его. Кагье сидел в вельботе на прежнем месте и сосал свою любимую трубочку. Вдруг он крикнул:
– Мэй, Влятик, иди сюда!
Владик послушно вскочил в вельбот.
– Твое дело мотор, – обратился к нему Кагье. – Там без тебя все сделают, – и посмотрел на компас.
Туман снова плотно окутал вельбот.
– Не заблудимся, Кагье? – спросил Владик.
– Кырым, не-ет! – уверенно ответил старик. – Кампыс есть, – показал на прибор Кагье. – Кампыс – это хорошо. Все равно что глаза. Ничего не видно кругом, а он мне показывает: там Наукан, там Имелин. Пускай туман… Аа, како, атымнэткака, не бездельничай! – вдруг крикнул он Ыттылену, заглядевшемуся было на вынырнувшую нерпушку. – А вот раньше плохо было, – продолжал Кагье. – Когда охотники находились далеко в море, дома оставались матери и дети. Приходил туман. Матери беспокоились и говорили детям: «Ну-ка последуем зову предков. Давай-ка изгоним туман». Предки завещали помнить, что самое сильное средство для «туманоизгнания» – собачий череп. Мы, дети, брали свежий череп собаки с еще не отделившейся челюстью. Собирались четверо или пятеро и выбирали самого сообразительного. Шли к лагуне на мысок Энэнин или Эныткин, где не было плохих запахов и воздух всегда свежий.
Раньше все мальчишки в камлейках из ровдуги ходили. Старший из нас клал собачий череп в правый рукав и пальцами под камлейкой перекладывал его в капюшон. Мы подпоясывались моржовым ремнем или просто пращой. Поворачивались по движению луны три раза. Заранее приготавливали в гальке ямку. Потом туманоизгоняющий своим дыханием через рукав изгонял туман. На третий раз бросались к ямке и быстро незаметно закапывали в гальку череп. Ждали, когда туман рассеется. Так же мы изгоняли туман, когда надо было, чтобы летели утки.
Владик рассмеялся.
– Тебе смешно, – сурово заметил Кагье, – а нам смешно не было. Мы всего боялись, много хороших охотников гибло в море… Раньше каждый хозяин выбирал из родившихся щенков одного специально для жертвы. Щенка не запрягали в упряжь, хорошо за ним ухаживали и кормили, даже оставляли иногда в пологе, если в чоттагине холодно. Это был хороший защитник от злых келет.
Кагье не был суеверным, но, как и все увэленцы, по традиции делал жертвоприношения домашнему очагу, камням предков и духам моря. И на этот раз, когда отходили от Наукана, он незаметно бросил в воду из мешочка – такаёчгин на поясе, крошки оленьего сала и сушеного мяса.
Пока Кагье рассказывал, на льду заканчивали разделку. Лежала снятая шкура моржа – репальгин, мясо разделано по суставам, лишняя тяжесть – кости вырезаны и сброшены в воду, а в носу вельбота шумел примус, и Ёорелё варил свежатину.
Ели в вельботе. Брали из общей миски руками мясо и, отрезав ножом перед носом кусочек, клали в рот.
С едой покончили быстро. Загрузили вельбот, накрыли добычу снятой моржовой шкурой. Владик заправил горючим бачок. Все было готово, но Кагье что-то медлил, осматриваясь по сторонам. Туман слегка рассеялся.
– Этки, плохо. Погода портится, – вслух сказал Кагье. – Течение усилилось, да и лед стал плотнее. Наверно, южный ветер будет. Ну, немножко еще поохотимся, а там видно будет. Стыдно возвращаться с полупустым вельботом, – и с этими словами он дал знак Эйнесу отчаливать.
Заработал мотор. Вельбот пошел дальше в море. Лед стал плотнее. Не успело еще скрыться из вида место разделки, как Эйнес что-то заметил впереди.
– Как будто моржи! – закричал он возбужденно, махая рукой.
– Кейве, верно! Два моржа! Вроде бы кэчыкы – моржиха с детенышем! – обрадованно подтвердил Теютин.
Кагье, ловко обходя льдины, направил вельбот в нужную сторону. Впереди шла самка с двухгодовалым моржонком – пенвелем.
Охотники стараются не бить самок, но на покрытие байдар используют шкуру только самки: она крепче, без шишек и морщин. Покрышка на байдаре в бригаде Кагье была уже негодная, и он решил взять самку.
– Выне аттау! Что ж, давайте! – махнул Кагье рукой.
Моржи подпустили охотников близко, однако выстрелить с вельбота не успели – животные ушли в воду. Через некоторое время они вынырнули совсем рядом. Грянули выстрелы, моржи забарахтались на месте. Кагье направил вельбот прямо к ним. Эйнес, выждав, всадил гарпун в моржиху, гарпун Теютина впился во второго моржа. Владик заметил, как суровый Кагье улыбнулся: ему понравилась ловкость гарпунеров, словно они специально репетировали. Раздались еще выстрелы, и вскоре на воде плавали два древка и торчали пых-пыхи.
– Вынэ! Давайте быстро-быстро! Южак потянул, – заторопил охотников Кагье.
Молодого моржа вытащили на лед без труда, но с крупной и тяжелой самкой пришлось повозиться: она оказалась с детенышем в животе. Как ни напрягались, как ни тужились, но моржиха показывалась из воды и тут же соскальзывала обратно. Все взмокли от пота. Вдруг раздался недовольный голос Кагье:
– Эйнес! – крикнул он носовому. – Разве есть лишние вещи в вельботе?
Все застыли на месте и с удивлением посмотрели на Кагье.
– Будто бы нет, – виновато ответил Эйнес, ничего не понимая.
– Посмотри, что там в носу лежит!
Эйнес запрыгнул в вельбот и вытащил самые обыкновенные тали. Он не раз перекладывал их с места на место и не думал, что они могут пригодиться.
Кагье второй раз за все время сошел с вельбота, закрепил один конец талей за крепкий торос, а второй за моржа.
– Теперь тяните! – сказал он и вернулся на свое место.
Всего один человек перебирал тали, а остальные поддерживали за ласты моржа. Через минуту самка была на льду.
С разделкой и погрузкой покончили быстро. Теперь вельбот был загружен. Все заняли свои места и только хотели отчалить, как послышался возглас Теютина, стоявшего еще на льду:
– Мэй! Смотрите! Стадо моржей!
– Каа! – воскликнули охотники и встали в вельботе.
Вдоль кромки льда в сторону их вельбота двигалось стадо. Моржи шли группками, по десять-пятнадцать, тесно прижавшись друг к другу, пуская перед собой резкие небольшие фонтанчики из ноздрей.
– Ев-ев! Подожди! – сказал Кагье Теютину. – Держи конец. Стадо будто злое, наверно, кто-то спугнул с лежки. Ев-ев! Надо обождать! Могут задеть вельбот. Только не вздумайте стрелять! Нельзя! Эйнес, Куттегин – быстро на лед! Держать крепче вельбот! Остальным встать у борта! – командовал Кагье. – А ты, Влятик, обвяжи мотор этим ремнем и ослабь винты, чтобы можно было выдернуть из ящика! Экулике! Тише!
Вельбот вплотную подтянули к кромке. Люди затаились и ждали, когда пройдет стадо. Моржи, оглашая окрестности плеском воды, фырканьем и рыканьем, шли в сторону охотников и, казалось, заполнили все мере. Владику, державшемуся за мотор, стало жутко. Замерли и остальные.
– Весла приготовьте! – тихо, но властно сказал Кагье.
Вдруг, как по команде, моржи скрылись под водой. Стало тихо-тихо. Слышно было, как шлепались капли с весел. Все желали, чтобы моржи прошли мимо, но вот они появились напротив вельбота, а одна группка – совсем рядом. Море снова заклокотало. Моржи плыли быстро и устремленно, не замечая охотников. Они, видимо, были кем-то напуганы, а может быть, предчувствовали штормовую погоду. Вдруг один молодой, с коротенькими клычками, высоко высунулся из воды и с любопытством уставился маленькими глазками на охотников. Его что-то привлекло, и он направился прямо к вельботу.
– Если подойдет, ткни ему в морду веслом, – прошептал Кагье Тымневакату.
Но за ним повернула вся группа, а за ней – все стадо. Пыхтя и отдуваясь, прижавшись друг к другу, моржи плотной стеной шли к вельботу. Владик впервые видел такую массу животных и от страха онемел, сердце ушло в пятки. Кагье был невозмутим, сидел на корме и не спускал глаз с моржей. С виду спокойны были и другие охотники, и лишь Ёорелё и Ыттылен привстали, готовые в любую секунду прыгнуть на лед. Убедившись, что моржи не меняют направление и идут словно в атаку, Кагье громко прошептал:
– Ну-ка, попробуйте выстрелить. Только не в них, а над ними, вверх!
Грянули один за другим три выстрела. Моржи переполошились еще больше и с ревом ринулись к вельботу.
– Весла! Весла! Толкайте их веслами! – закричал Кагье, вытаскивая из воды руль.
И странно. Стоило кому-либо дотянуться до моржа веслом, он покорно погружался и уходил на глубину.
– Тылечын! Мотор! – услышал Владик. Он понял и приподнял мотор в колодце, чтобы моржи своими спинами не сбили винт.
А они, перепуганные насмерть, все шли и шли и перед самым вельботом погружались в воду. Охотники отмахивались от них, тыкали веслами, когда видели, что моржи могли задеть киль. Они плотной стеной шли вниз, и казалось, что им не будет конца. С вельбота только и слышалось:
– Вот он!
– Рай-рай! Под тобой, Тымневакат!
– Ок, како! – вскрикнул Кагье, почувствовав, как вздрогнуло судно: какой-то морж все же задел спиной киль. – Смотрите хорошо!
Сколько прошло времени, определить было трудно. Стадо стало редеть, одиночки еще проходили, но с этими уже было легче: точными ударами весел охотники заставляли их уходить на глубину.
Моржи вынырнули в разводье ледяного поля, которое оказалось для них тесным, и заполнили его так, что некоторым не хватало места. Они давили друг друга, взламывали края разводья и пробивались на поверхность. Кругом стоял плеск воды, рев и мычание, слышались звуки сталкивающихся бивней.
– Экылпе! Быстрее! Отчаливайте! – скомандовал Кагье. – Им тесно! Они снова могут вернуться!
Ребята словно ждали команды, ловко запрыгнули в вельбот. Владик опустил мотор в колодец, зажал винты. Мотор завелся с одного рывка, будто тоже чувствовал опасность.
– Кыгите! Смотрите! – Кагье показал рукой назад.
Там, где только что стоял вельбот, снова появились головы моржей.
– Аттау! Ну, Влятик, теперь дело за тобой, – сказал Кагье. – Давай! Погода этки, лед сжимается. Страшно было?
– Ии, чуть-чуть, – признался Владик.
– Ничего, это хорошо. Моржа надо знать.
Напряжение спало. Все сидели на своих местах и обсуждали подробности боя.
– Вот на кино бы снять, – мечтательно произнес Ёорелё. – Интересно, наверное, получилось бы.
Оторвавшись от обезумевшего стада, вельбот долго петлял между льдинами, прошел первое поле льда и вырвался на чистую воду.
– Ымто? Ну как? Может, к Увэлену пойдем? – предложил Кагье бригаде.
– Конечно, домой! – в один голос ответили люди.
И только Владик пожалел, что не увидит Номнаут, и, чтобы охотники не подумали, что ему очень хочется в Наукан, спросил Кагье:
– А как же байдара? Промкомбинатовцы?
– Они, наверное, уже давно дома, – уверенно ответил Кагье. – А надо будет, сходим в Наукан, приведем на буксире.
Получив общее согласие, Кагье круто развернул вельбот вправо и взял курс на Увэлен, хотя было непонятно, как он ориентировался: берегов не видно, ветер изменчивый. Сейчас он дул с кормы по левому борту.
– К Сенлюквину пойдем! – крикнул Кагье и показал направление рукой.
Сенлюквин – это две отвесные скалы у крутого мыса. Оттуда до Увэлена километра три. Часто с этих камней летом, когда кончается весенняя охота, увэленцы наблюдают за морем, караулят моржей, лахтаков, выжидают китов, а зимой сходят на припай и идут к кромке, которая обычно бывает здесь очень близко. Там сейчас был временный причал увэленских вельботов.
Груженый вельбот тяжело шел по волнам, зарываясь носом, окатывая мелкими брызгами охотников. Поставили набортники, на специально воткнутые у бортов в шпангоуты весла натянули брезент от самого носа до кормы. Теперь брызги не залетали в лодку, стало сухо и тепло.
Но Кагье что-то не устраивало. Временами он оглядывался назад, смотрел, как проплывали рядом небольшие льдинки.
– Тихо идем, очень тихо, – словно жалуясь, сказал Владику Кагье.
– Мотор больше не может, – развел руками Владик. – Ытръэчтэгын. Предел.
– Ии-кун, – согласно закивал Кагье и разбудил веслом дремавшего Татро. – Мэй, поможем мотору. Давай парус поставим!
– Верно, – согласились все.
Установили мачту, подняли парус. Вельбот резко прибавил ход, высоко задрав нос.
– Сейчас карашо! – удовлетворенно сказал по-русски Кагье. – Бистро идем.
Теперь Владику стало понятно, почему Кагье так уверенно пошел в море с ненадежным мотором: он предусмотрел все – и тали, и парус, и компас, хотя многие бригадиры не берут лишний груз, а талями просто не умеют пользоваться.
Так, под парусом с мотором, шли несколько часов, полностью доверившись бригадиру. Укрывшись кто чем мог, за набортником дремали люди. Они не знали, где находятся, откуда дует ветер, да и не следили за этим. Есть Кагье, а он знает, куда идет. Старик уверенно сидел за рулем, как будто и не чувствовал усталости.
Показался берег. Вельбот вышел прямо к скалам Сенлюквина. Белой полоской вырисовывалась кромка припая. Южак теперь дул уже со всей силой прямо по носу. Оставалось пятьсот-шестьсот метров, когда мотор, словно кто-то воткнул в маховик лом, резко стал. Судно развернуло лагом и повалило на борт. В таких случаях охотники в первую очередь выкидывают добычу за борт. Но Кагье был спокоен и такой команды не давал.
– Екгутет! Длинные весла! – крикнул он, а сам вынул румпель руля, вставив в уключину длинное рулевое весло и сильными гребками пробовал развернуть вельбот носом к ветру.
Три пары весел на уключинах опустились в воду. Пошли против ветра к припаю.
Владик с Татро вытащили мотор, разобрали магнето. Лопнула пружинка прерывателя.
– Плохо, Кагье! – сказал Владик бригадиру. – Магнето сломалось.
– Нымелькин! Ничего, теперь близко! – успокоил его Кагье. Но это «близко» оказалось очень далеким. Охотники напрягали силы, гребли к берегу. Как только весла опускались в воду, Кагье наклонялся вперед, как бы помогая гребцам, и командовал: «Тоо-гок!» И вельбот делал рывок. Но гребки были слабыми, охотникам неудобно сидеть на моржовых шкурах, накрывавших мясо и жир, – без твердой опоры. Берег почти рядом, а казалось, что вельбот стоит на месте. Владик с беспокойством посмотрел кругом. Надо что-то делать, люди не выдержат. Порывшись в ящичке с запасными частями, он нашел пружинку от будильника, предусмотрительно положенную Танатом, кое-как выгнул, разогрев спичками, и приклепал контакт. Это ненадежно, но нужно было всего на несколько минут запустить мотор, и вельбот – у кромки. После многих усилий, прочихавшись, мотор заработал, но у самой кромки припая заглох.
– Как раз! – весело сказал Кагье. – Хватит!
Бригады, добыв по два-три моржа, были уже дома. Промкомбинатовцы тоже вернулись. Их притащили на буксире. Отсутствие бригады Кагье вызвало беспокойство, хотя в колхозе все были уверены в нем и предполагали, что вышел из строя мотор.
– Спасибо тебе, – поблагодарил Владика председатель Ваамче. – Выручил колхоз. Трудодни тебе начислим.
Но Владику все же попало от главного бухгалтера промкомбината за то, что он дал мотор колхозу, да еще и сам поехал. Таай успокоил его:
– Пусть ругается, он это любит. Ты правильно сделал: вещь не должна лежать без дела.
В колхозе не хватало мотористов, и председатель уговорил директора промкомбината отпустить Владика на время весенней охоты, пообещав на будущий год выкроить для мастерской один мотор «Пента». Директор согласился, и Владик всю весну охотился с бригадой Кагье. А осенью случилось так, что он снова должен был покинуть Увэлен, хотя дал себе зарок: никогда не выезжать на материк.
