Текст книги "Тафгай 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Шестого полевого выпускаем? – Удивился Лёша Мишин.

– Да, ты Тафгай еб…ся! – Вскрикнул Чистовский. – Ничья со «Спартаком» это же здорово! Сейчас закатят нам в пустые и пи…ц!

– Если мы будем четко контролировать шайбу, не закатят, – у меня возникла новая идея. – Федот, сядь пока на лавку. Я за тебя в центр выйду, чтобы гарантированно выиграть вбрасывание.

– А кто свистеть будет? – Спросил Боря Чистовский, немного успокоившись.

– Котомкин, Саша, как только мы войдём в зону атаки, сразу свисти Коноваленко, – я выдохнул и покатил на точку, так как судья уже сделал нам первое и последнее «китайское предупреждение».

Чистовскому в такой ситуации я довериться побоялся. Второй вратарь надёжнее, так как он уже знает, какова моя тяжелая тренерская рука.

Весь стадион «Торпедо», когда увидел, что Витя Коноваленко оставил ворота пустыми и уступил место Саше Федотову разом стих.

– До верного разыгрываем! – Кричал я, толкаясь на пятаке. – Не шмаляем просто так!

– Убери тридцатку с пятака! – Требовал от своих защитников тренер москвичей Баулин. – Двинь ему!

– Шайбу! Шайбу! – Вдруг проснулись трибуны, когда до конца оставалось двадцать секунд, а мы продолжали комбинировать без бросков в зоне атаки.

Наконец я постучал клюшкой по льду, требуя навесить шайбу на пятак. Астафьев перевёл на Фёдорова и тот бросил с кистей. И тут же я получил чувствительный удар в спину, и уже падая, зацепил черный резиновый диск крюком своей длиннющей клюшки. Мои партнёры по звену, не сговариваясь, ринулись к воротам на добивание. Но слава советскому спорту, этого не потребовалось, потому что защитник «Спартака» Паладьев сам случайно коньком запихнул шайбу в свои ворота. За бортом загорелся красный фонарь, а судья встречи свистнул и указал на центр.

– Го-о-ол! – Орали болельщики, которые уже давно досматривали игру стоя на ногах. А затем послышалось самое сладкое для уха и приятное сердцу каждого спортсмена простецкое скандирование:

– Молодцы! Молодцы! Молодцы!

Глава 10

Я сидел в раздевалке полностью выжатый, как старый, забытый в умывальнике, пластиковый тюбик с зубной пастой. Не было сил даже нагнуться и снять коньки. С верхней части тела, игровой свитер с номером «30», и защитную амуницию я стащить умудрился, а дальше хотелось лишь закрыть глаза и забыться. Что в принципе я и сделал, не обращая внимания, на суету и радостные вопли партнёров по команде.

– Мужики! – Горланил Свистухин. – По сколько берём на брата? Не каждый день «Спартак» дёргаем, сегодня сам Бог велел.

Я приоткрыл один глаз и заметил, как немного смутившись и косясь на меня, капитан команды Лёша Мишин заявил:

– Не чемпионат СССР выиграли, проскочили на первый раз. Возьмём пива, и шашлык на базе пожарим.

– Да, б…ь, не серьёзно это как-то, – Коля Свистухин, расстроенно бросил свитер в баул. – Зря, что ль горбатились?

– Что? – Услышал я над собой голос нашего как бы тренера Игоря Чистовского. – Не доверил мне свистнуть в конце игры?

– Борисыч, я же понял по глазам, ты бы не свистнул, – устало пробормотал я, всё же заставив себя нагнуться, чтобы развязать коньки на гудящих ногах. – Так бы до конца игры и гоняли бы без шестого полевого.

– Да! – Закипел наш полунаставник. – Я бы на это не пошёл! Мы добились своей законной ничьи, есть своя синица в руках, какие к херам журавли? А если бы…

– Я дал слово Боброву, обыграть «Спартак»! Чтобы доказать, что мы команда с огромным потенциалом! – Я хлопнул кулаком по лавке, на которой сидел и народ в раздевалке притих. – Смагин, скажи всем, почему ЦСКА – чемпион? – Спросил я игрока, который ещё в прошлом году провёл шесть игр за армейскую дружину.

– Тарасов всегда твердил, что нет другого результата, кроме победы, – ответил Вова Смагин.

– Вот, б…ь! – Я встал с места. – В этом главный секрет! Безусловная вера в победу, помноженная на холодный расчёт и мастерство! И самое сложное – это перестроить головы, – я показал пальцем на свой лоб.

– Может, для этого дела взять кое чё посерьёзней пива? – Влез с предложением Коля Свистухин, чем вызвал хохот почти всей команды.

– На базе в «Зелёном городе» вроде есть библиотека? – Я сделал сосредоточенное лицо. – Возьмём там для Свистухина что-нибудь из произведений Ленина, какие-нибудь «Апрельские тезисы» и хватит!

«Тебе, между прочим, тоже политическая грамотность не помешает, – загундосил голос в голове. – Завтра прикупи что-нибудь из качественной партийной литературы».

На этих словах в раздевалку вошёл Всеволод Бобров с нашим новым начальником команды Иосифом Шапиро. Да, за два дня в нашем «Торпедо» многое, что переменилось. После поездки в Москву, в кабинете у директора автозавода Киселёва в присутствии прежнего администратора Михал Дмитрича, я выложил на стол целый список требуемых хоккейных реформ. Кроме изменений тренировочного процесса, были и сугубо организационные предложения.

– Если мы хотим попасть в призы, нужно, – упрямо твердил я уже полчаса директору Иван Иванычу Киселёву. – Возобновление работы цеха по производству вратарских шлемов. Вот вам заявки от голкиперов других команд, – я выложил на стол восемь бумажек, которые привёз из Череповца. – Второе, требуется расширить ассортимент продукции этого цеха. Нам нужна более качественная защита для всего тела. Нагрудники, налокотники, наколенники, трусы и прочее, всё это должно быть более объёмным, чем сейчас.

– Чем вам старые трусы-то не угодили? – Поддел меня Дмитрич.

– Не смешно, – расстроился я. – У нас в команде всего два защитника высокого уровня, Астафьев и Фёдоров. Если после попадания шайбы кто-нибудь из них получит травму, кем играть будем? Третье. Нам необходимо своё производство клюшек. В Риге же делают хорошие клюшки, значит, нужно кого-нибудь из тех мастеров переманить к нам на завод, чтобы скопировать технологию производства.

– Вам, что клюшек не хватает? – Заметно погрустнев, спросил директор «ГАЗа» Киселёв.

– Чтобы ребята на тренировках учились щёлкать по шайбе, клюшек нужно много, – тяжело выдохнул я. – Ломаются быстро.

– Да, – почесал затылок Дмитрич, рассматривая мой длиннющий список. – Иван Иваныч, есть у меня на примете хороший деловой парень, пусть он всем этим хозяйством и займётся. А у меня и других дел по горло.

Вот так вот и появился в команде новый начальник-администратор Иосиф Львович, специалист по профилю: где, чего и как лучше достать. Полезнейший человек в нашем советском хоккейном хозяйстве, где, куда не глянь – всё везде дефицит.

– Знакомьтесь, товарищи хоккеисты, это и есть наш прославленный Всеволод Бобров, – заулыбался Иосиф Львович, сопровождая дорогого гостя. – А это Виктор Сергеевич Коноваленко. Ну, в общем, вы сами всё знаете.

Коноваленко и Бобров обнялись. Затем легенда советского спорта пожал руку остальным ребятам команды.

– А, правда, что вы хотите нас тренировать? – Спросил Коля Свистухин.

– Думаю ещё, – ухмыльнулся Сева. – Вы мне парни лучше скажите, зачем в конце вратаря сняли? Могли же проиграть?

– Это была психическая атака, – ответил Свистухин. – Теперь пусть все знают, если приехали в Горький, то лапки к верху и не рыпаться. Правильно я говорю? – Николай посмотрел на меня.

– Рискнуть в начале сезона не такой уж большой и риск, – высказался я. – Тем более шайбу в позиционном нападении мы двигали хорошо, а так же на вбрасывании у меня почти проблем не было.

– Ну да, сезон длинный, – пробормотал Бобров. – Иван отойдём на минуту, поговорим.

Я всунул ноги в ботинки, а затем на голый торс накинул плащ. И в таком нелепом виде, в плаще, а так же в хоккейных гетрах и трусах, поплёлся в коридор. Ну а что? Не заставлять же ждать легенду спорта, пока я приму душ и выпью чашечку грузинского чая. Мы с Всеволодом Михайловичем отошли в укромный уголок, куда не забегали суетящиеся в подтрибунном помещении люди и он, задумчиво почесав затылок спросил:

– Скажи, а за что меня в 74-ом от сборной отстранят, если я чемпионат выиграю? Тарасов кляузу накатает, как он это сделал на Чернышёва в 1957 году? – Бобров тревожно посмотрел по сторонам.

– В 74-ом Анатолию Владимировичу точно не до того будет, – я поднапряг извилины, пытаясь вспомнить, что читал про те далёкие годы, которые ещё не наступили. – Тарасова из ЦСКА в 74-ом… Да, точно, в тот год попросят уйти. А тебя обвинять в том, что вроде ты какому-то чиновнику по мордасам залепишь.

– Зачем это? – Удивился Сева.

– Зачем? – Обстоятельств этого дела я не знал. – Чиновники тоже люди, тоже имеют право получать в рыло. Может даже и большее, чем простые смертные. Ты, Михалыч, лучше скажи про сейчас… Тренировать нас будешь или нет?

– Нет пока, – выдохнул Бобров. – С директором автозавода я встретился, всё обговорили. Приму вас после матча с ЦСКА, чтоб у меня неприятностей не было. А команда у вас ничего, заводная. Что за пацаны с тобой в тройке бегали?

– Ковин и Скворцов, года через два – три точно до сборной дорастут, – ответил я, уже соображая, как мне ещё несколько дней тренировать мужиков и не перессориться со всеми окончательно.

– Ладно, будь здоров, – Сева пожал мою широченную ладонь. – Я сейчас со «Спартаком» в Москву, семью надо к переезду подготовить. Со СКА я думаю, вы итак справитесь. Главное ЦСКА много не продуйте. Слушай, а может быть, ты не будущее видел, а так просто – бредил, «белочку» словил?

– Я бы этого исключать не стал, – я немного поёжился от холода, который был в коридоре, и переубеждать Всеволода не стал, пусть сам для себя всё досочинит.

– Нет, что-то тут не то, – пробубнил себе под нос Сева. – Кстати, стиль игры у тебя какой-то странный, канадский что ли? Если так продолжишь, возьму тебя во вторую сборную. Ну, до скорого.

* * *

На выходе со стадиона, игроков встречала огромная толпа народу. Среди подвыпивших мужиков, мелких и шустрых пацанов, а так же ветеранов-заводчан, которые желали пожать руку каждому хоккеисту, встречались и женщины. Некоторые были очень даже ничего, симпатичные. И ни все из них являлись жёнами и подругами игроков команды.

– Ты пойми, Виктор, – я вышел из подтрибунки вместе с Витей Доброхотовым, который просидел всю игру на скамейке запасных, – ты мне нужен, чтобы подменять либо Кову, либо Скворца. К Федотову тебя нельзя у них сыгранная тройка, к Свистухину тоже, они – чекеры. То есть игроки для ведения силовой борьбы, для разрушения действий противника.

– Может, я тогда пока за завод поиграю у Прилепского? – Не отступал он.

– Тренируйся со мной, и жди своего часа. Хотя, давай в Ленинград поедет Саша Соколовский, а ты здесь матч проведёшь, – я остановился, так как какие-то парни стали требовать автографов и Витю Доброхотова оттеснили в сторону.

– А мне подпишешь? – Передо мной, как мимолётное виденье, выросла Яна Снегирёва.

Не скрою было очень приятно видеть, такую красивую «принцессу» с большими серыми глазами из конструкторского бюро завода. Хотя что-то мне подсказывало, что Яна пойдёт по профсоюзно-комсомольской линии. Наиграется сейчас в инженера конструктора, а дальше папа подскажет и поможет. Ведь папа всё может.

– Я всем подписываю, – широко улыбнулся я. – Болельщиков надо беречь, для них, в конечном счете, и играем. А ну не толкайте девушку! – Я схватил Яну в «охапку», так как толпа стала напирать. – Разойдись тут женщине плохо!

Я поднял Снегирёву на руки и, покрикивая на болельщиков, стал пробиваться из толчеи. При этом девушка делала страдальческое лицо и тихо мне под ухо похихикивала.

– Тебе как, просто «скорую» вызвать или медицинский вертолёт? – Спросил я, когда мы вышли на более спокойное место. – Темнеет уже.

– Несите меня товарищ медбрат вон в ту «Волгу», – снова хихикнула Яна.

– Персональная «Волга» в семидесятых, это как персональная яхта в нулевых, – тихо пробормотал я, но «принцесса» из КБ кое-что расслышала и переспросила:

– Что в нулевых? – Яна высоко вскинула брови.

– Скромно говорю живёте, не пора ли пересаживаться на «Мерседес-Бенц», – я одним плечом подкинул сползающий баул с формой и прикреплёнными к нему клюшками и понёс Снегирёву к нашей отечественной автомашине.

– Скажешь тоже «Мерседес», ну всё ставь на землю, шофёр увидит, – закапризничала «принцесса».

Просьбу девушки, поставить её на землю, я выполнил с удовольствием, так как ещё после игры всё тело ломило от усталости, просто показывать этого не хотелось. Ребята из команды в метрах двадцати уже стали загружаться в наш клубный автобус, и я тоже поспешил помахать Яне рукой:

– Где-то недели через две 13 числа с «Химиком» играем, приходи, – сказал я, прощаясь.

– Да знаю я, – улыбнулась Снегирёва, махнув рукой. – Четвёртого вы играете в Ленинграде, а седьмого с ЦСКА в Москве. Об этом весь Автозавод давно уже гудит. А сейчас вы куда?

– На базу отдыха «Зелёный город», я уже три дня как там живу, – я посмотрел на автобус, из которого мне активно махал наш новый начальник команды Иосиф Львович.

Я ещё раз улыбнулся и побежал трусцой к своим строптивым товарищам по «Торпедо». До базы отдыха «Зелёный город» на другой берег Оки, где мне выделили одноместный номер, пока администрация подыскивает однокомнатную квартиру, добираться было примерно километров двадцать пять. По сути, эта база напоминала чем-то пионерский лагерь. Деревянные одноэтажные домики. Стадион с минимумом мест на трибунах, уличная баскетбольно-волейбольная площадка, столовая в двухэтажном административном корпусе. Но кроме этого здесь была баня, небольшой спортзал и зал с тренажёрами, где по углам лежали гири, гантели, штанги и разной массы блины для неё. Окружён же «Зелёный город» был сосновым лесом, по окраине которого протекала речушка Кудьма.

Конечно, мы хоккеисты там были не в одиночестве. Во-первых, в Горьком несколько лет назад была открыта школа олимпийского резерва по фигурному катанию, и фигуристы с фигуристками тоже обитали здесь. А так же сюда заглядывали лыжники, легкоатлеты, гимнасты и футбольная команда «Волга» из второй союзной лиги.

И когда собиралось множество спортивной молодёжи, как мне рассказали, то в столовой по выходным крутили кино из кинопроектора, а потом устраивали танцы, пока тренеры не разгонят по палатам. Само собой в такой здравнице часто случались и романтические истории, и поэтому не удивительно, что первые браки у спортсменов часто заключались именно со спортсменками.

По прибытию на базу, перед праздничным фуршетом, я сразу побежал в душевую комнату, которая была, как и туалет одна на этаж. Не очень мне нравилось мыться на автозаводском стадионе, так как вода там постоянно полухолодная. А здесь в «Зелёном городе» своя котельная. Будет холодно в комнате, можно попросить подогреть батарее на полградуса.

Первым ко мне Сашка Скворцов:

– Дядя Иван, там уже все собрались. Вы скоро?

– Пусть начинают без меня, – бросил я, стоя в одной набедренной повязке из махрового полотенца и причёсываясь. – Ты смотри там, пива полкружечки примешь и харе! На мясо больше налягай, тебе мышечную массу нужно разгонять, а не пивной животик.

– Да я так, за компанию, – скромно пробормотал паренёк и закрыл дверь.

Вторым залетел Витя Доброхотов:

– Там Колька Свистухин гимнасток хочет позвать на фуршет.

– Передай ему, что если он зовёт гимнасток, то пусть потрудится пригласить и их главного тренера, – хмыкнул я.

– Это тётю Машу? – Заулыбался Виктор, показывая руками, до каких размеров раздобрела бывшая спортсменка. – Ладно, передам.

«Обязательно пусть пригласят комсорга, – добавил голос в голове. – Чтобы пресечь политические провокации».

«Да и уважаемого Леонида Ильича», – поддакнул я голосу.

И только я решил, пока там первые тосты говорят, до кучи сбрить прущую наружу щетину, как в дверь опять кто-то постучал.

– Да вы дадите мне хотя бы трусы надеть или нет?! – Гаркнул я.

– Извини это я, – послышался скромный голос Яны Снегирёвой, с которой я попрощался ещё у стадиона почти час назад.

– Яна? Конечно, входи, – я прикрыл махровым полотенцем то место, которое библейский Адам маскировал исключительно фиговым листом и решил посмотреть на реакцию девушки.

Реакция у «принцессы» Снегирёвой оказалась, что надо. Она лишь на полсекунды заглянула в комнату и, увидев мой голый торс, тут же захлопнула дверь.

– Дурак! – Крикнула она. – Я хотела с тобой по серьёзному вопросу поговорить! А ты?

Я выглянул одной головой в коридор и, улыбнувшись, сказал:

– Извини, подожди пять минут.

* * *

Гулянка по поводу удачного старта сезона шла уже полтора часа. На огонёк заглянули: гимнастки со старшим тренером, тётей Машей, фигуристки с двумя фигуристами из школы олимпийского резерва и ещё кто-то из легкоатлетов.

Я же скромно попивал квасок и поедал шашлык из свинины. Из головы всё никак не шёл разговор с Яной Снегирёвой. Не знаю, почему она решила, что я именно тот, кто может раздавать советы, но факт остается фактом, жаловаться на то, что ей надоела работа на автозаводе она приехала ко мне. Что я ей мог предложить? Идти массажистом в наше «Торпедо»? Во-первых, массажист в команде есть, да и руки в этом деле нужны сильные. И вдруг, я вспомнил свой американский опыт:

– Яна, а займись ты организацией группы поддержки «Торпедо»?

– Не поняла? – Девушка посмотрела на меня огромными глазами.

– В США для привлечения болельщиков на трибуны в паузах и перерывах выбегают на поле красивые девушки и под музыку показывают разные акробатические номера. А у нас на хоккее во время перерывов можно изобразить что-нибудь из балета на льду. Да много что можно придумать.

– Точно! – Снегирёва прямо вся засветилась от энтузиазма. – Нужно дать объявление в газету и уже к следующей игре с «Химиком» собрать группу поддержки и выступить. А то болельщики на стадионе только пьют и матерятся.

– Да, не хватает культуры на наших трибунах, да и болельщиков тоже, – тяжело вздохнул я, вспоминая полупустые залы на некоторых матчах в Череповце.

А когда Яна уехала, то недостаток культуры добрался и до нашего праздничного фуршета, на который принесли магнитофон и включили музыку.

– Иван! – Подбежала ко мне возмущённая тётя Маша. – Скажи своему Свистухину, чтобы он не лез целоваться!

– К кому? – Я вытянул шею в поисках неспокойного товарища по команде.

– Как к кому? – Удивилась тренер гимнасток. – Ко мне!

– Свистухин! Коля! Смотри сюда! – Я показал хоккеисту здоровенный кулак, на что тот вполне адекватно отреагировал. – Всё Мария…

– Можно просто Мария, – улыбнулась женщина.

– Надо бы на Горьковском телевидении снять про ваших гимнасток фильм и назвать его «Просто Мария». Как вам идея? – Еле сдерживая смех, спросил я.

– Не нравится, – почему-то обиделась тётя Маша.

По мере выпитого пива, и не только его, танцы набирали свой оборот, а я медленно сатанея, чуть ли не насильно отправил своих пионеров по палатам. А когда за быстрыми подергушками, начались медленные обжимашки, и уже захотелось разогнать и гимнасток с фигуристками, меня вдруг пригласили на медлячок. Я скрипнул от бессилия зубами, и приобняв невысокую фигуристую барышню пошёл танцевать.

– Как вас зовут? – Спросила загадочная блондинка.

– Сам прихожу, – пробурчал я, так как заметил, что Свистухин вытащил бутылку водки и закоктейлил её всем желающим в пиво, бармен хренов!

– А меня Женя, – заулыбалась девушка. – А вас все называют почему-то Тафгай.

– Фамилие такое, извините девушка, – я перестал обнимать осиную талию и прижимать упругие полусферки, и прямиком направился к фуршетному столу.

– Ты что творишь, Свистухин? – Я навис над партнёром по команде.

– Я только чуть-чуть для вкуса, – Николай как маленький спрятал бутылку за спиной.

– А если я подсвечу тебе под глазом, чуть-чуть для цвета? – Я махнул рукой и пошёл спать.

«Надо срочно сигнализировать в ЦК и Брежневу в Кремль! – Забубнил голос в голове. – Где ж это видано, что советские спортсмены не соблюдают режим?»

Глава 11

На следующий день в субботу на утреннюю пробежку по прекрасному сосновому лесу вышел я и ещё четверо одноклубников. Мои партнёры по звену Ковин и Скворцов, запасной игрок Доброхотов и подающий надежды неплохой защитник с очень редким правым хватом двадцатилетний Саша Куликов.

– Рекорды бить не прошу, – я посмотрел на ребят, теперь понимая тех тренеров, которые старались избавиться от строптивых ветеранов и набрать послушную молодёжь. – Но пять километров в лёгком темпе, чтобы продышаться пробежать надо. Давай за мной!

Я специально выбрал тропу, петляющую по пересечённой местности, и потрусил вперёд. В голове же постоянно крутилась одна и те же мысль: «Что мне делать с, любящим погулять, коллективом? Бегать, здоровых мужиков перевоспитывать было не солидно, да и противно. Итак, уже на тренировке нервы стали сдавать. И когда появится Бобров, совсем не факт, что мужики перестанут снимать напряжение так, как вчера. Хотя вчера, как призналась Тамара Михайловна, наш клубный врач, всё было пристойно. Сегодня же поговорю с Мишиным. Пусть он свою первую пятёрку берёт в ежовые рукавицы – это раз. И второе, вместо Саши Котомкина поднимем из заводской команды молодого вратаря Вову Минеева, который, кстати, в Череповце хорошо помог. И третье, вытащить бы ещё одного талантливого юниора, которого помню по будущему. Тогда из восемнадцати игроков основного состава в команде будет тринадцать хоккеистов готовых не бухать после очередной победы. Ведь главная цель – это медали чемпионата СССР. Остальных же пацанов придётся раздать в команды первой лиги и наш горьковский «Полёт». Докатился! Вот я уже и думаю как тренер, который готов резать по живому!»

– Иван, а почему ты не пьёшь со всеми? – Рядом посеменил Саша Куликов. – Здоровья в тебе немерено.

– Во-первых, я своё отпил, а во-вторых у меня есть цель – выиграть медали чемпионата и попасть в сборную страны. Да и поиграть я хочу ещё лет десять минимум, а мне уже двадцать пять. И вообще, я мечту на алкоголь не размениваю. Мужики давайте последний километр на скорость! – Скомандовал я и втопил первым, пусть не зевают.

* * *

Очень часто люди, которые никогда не занимались спортом, любят в оправдание приводить цитату Черчилля: «Своим долголетием я обязан спорту. Я им никогда не занимался». Британский политик, конечно же, лукавил, так как всё же физкультурой он занимался, да и долголетие ему обеспечила высококлассная элитная медицина. Но кое в чём он прав, спортом нужно заниматься с умом. Особенно это касается наращивания мускулатуры, без которой в хоккее чаще будут бить тебя, а не наоборот, что крайне обидно.

– Разрешите представить товарищи хоккеисты нашего нового тренера по атлетике, Платон Хомулев, – я первым похлопал в ладоши, за мной вынуждено поаплодировали и остальные ребята. – Платон ведёт кружок на нашем же Автозаводе, и теперь по совместительству, будет делать из вас Гойко Митичией. Так?

– Если выжать восемь раз по три подхода штангу, то можно нарастить объём мышечной массы, – атлет посмотрел на меня с немым вопросом, то ли он сказал.

– Платон нам друг, но истина дороже, давайте приступим, – я хлопнул квадратного парня по плечу. – Первая пятёрка сегодня работает на ноги, вторая на плечевой пояс, третья пресс и мышцы спины. Корректировать занятия по художественной атлетике будем по ходу дела. Далее у нас баня и массаж. Завтра в воскресенье в первой половине тренировка на льду, работаем над тактикой, потом все едут по домам. Вылет в Ленинград в понедельник утром, время уточнить у Львовича.

– Раскомандовался, – пробурчал, стоящий рядом, Игорь Чистовский, который тоже решил вспомнить молодость и пошёл качать ноги с первой пятёркой.

Железа, то есть гирь, гантель, блинов, штанг и самих тренажёров в тренажёрном зале «Зелёного города» было впритык. И что лично меня расстраивало, не было велотренажёров, про которые я с первых же дней стал долдонить новому начальнику команды. Иосиф Львович отвечал, что одну штуку он достать сможет, но не десяток. А я ему прямым текстом намекал, что достань один, остальные сделают наши заводские Кулибины.

– А, между прочим, у Тарасова в ЦСКА другие тренировки! – Громко высказался, вспотевший выжимать ногами блок почти тренер Игорь Чистовский. – Нагрузки у него выше и без всяких этих устройств. Могу показать.

Борисыч схватил блин от штанги и стал вертеть его вокруг головы. После чего в спине у неспокойного тренера что-то стрельнуло, и двадцатикилограммовая железяка полетела на пол.

– Вот поэтому у нас все упражнения просчитаны с минимальной нагрузкой на позвоночник, – я указал пальцем на, согнувшегося пополам, Чистовского. – В ЦСКА спортсменов много, поэтому Тарасов может себе позволить делать из них инвалидов. А мы нет.

– Главное не нагрузка, главное польза, – очень удачно заметил Платон Хомулёв. – И запомните, мышцы растут, когда они после этой нагрузки отдыхают.

– Можно я уже пойду отдыхать, мышцы наращивать? – Спросил Свистухин, и почти весь народ в зале захихикал.

– Посвистели, э-э, посмеялись, и хватит, – пробурчал я, беря в руки гантели, чтобы трицепс и бицепс особенно не расслаблялись.

* * *

На обеде, на котором кроме мяса полезного для роста мышечной массы, врач команды Тамара Иоффе приготовила блины, я специально попросил Лёшу Мишина сесть со мной за один отдельный стол.

– Вижу по лицу, тебе что-то не нравится? – Спросил я в лоб капитана команды.

– Слишком много ты власти себе захапал, – ответил он. – Со «Спартаком» удачно отскочили, а в следующий раз может не повезти.

– А я не против, чтобы у нас всё решал совет игроков. Ты, я и Коноваленко, – я кивнул в сторону Сергеича, который, как и любой вратарь был на своей волне.

– Позовём Сергеича?

– Погоди Алексей, решим для начала одну задачку с пятью неизвестными, – я отхлебнул компотика, чтобы собраться с мыслями. – Сегодня на утреннюю пробежку вышло пять человек вместе со мной. А вчера кроме пива, на которое договаривались, кто-то ещё и водку трескал.

«Проработать всех участвующих в пьянке на комсомольском собрании!» – потребовал голос в голове, с прибабахами которого я уже стал свыкаться.

– Я хочу, чтобы ты поговорил со своей первой пятёркой о том, что ради медалей чемпионата нужно взять себя в руки, – я от досады, чуть не ударил кулаком по столу. – Я понимаю раньше сидели на базе неделями, сума сходили, но теперь этого нет. Завтра после утреней тренировки перед выездом в Ленинград вообще домой отпускаю.

– Зря ты это затеял, – покачал головой Мишин.

– Не зря. Сразу в начале сезона, будет видно кто нам товарищ и брат, а на кого положиться нельзя.

– А что ты сделаешь с остальными? – Зло улыбнулся капитан команды.

– Молодых найду, для которых главное не побухать, а победить, – я всё же шлепнул ладонью о стол. – Я и сейчас думаю перетащить из другого города одного талантливого паренька к нам в основу. А могу, если поднапрячься и троих перспективных найти, плюс наш молодой вратарь Вовка Минеев, а это уже получается половина состава.

– Зря ты это затеял, – словно мантру повторил Лёша Мишин.

* * *

Вот оно одно из преимуществ профессионального спорта, который сейчас в СССР клеймят в газетах и кино. На западе человека с ранних ногтей приучают к самостоятельности. Хочешь бухать – пей, никто тебе слова не скажет, пока ты даешь результат. А как только в твоей игре начнутся реальные косяки, сразу же пинком под зад отправят, куда душе угодно. Ведь за тобой очередь из молодых, дерзких и голодных до побед ребят. И для всех кто выбирает жестокий профессиональный спорт, всегда есть два примера: один успешный и богатый ветеран спорта, который реализовал свой талант, и другой, который талант свой пропил.

Примерно об этом я поговорил с Коноваленко, перед тем как одолжить его «Волгу» на вечер. Уверив Виктора Сергеича, что водительские права как всегда при мне, которые, правда пока никто не видел, в том числе и я. Единственное, чем я утешал свою совесть, что автомобиль мне понадобился не для покатушек с девочками по ночным клубам, которых пока ещё нет, а для посещения школы рабочей молодёжи.

– Много пропускаете в последнее время, – сказала Агнесса Каримовна, директор школы, посмотрев на меня из-под очков.

– Не то слово, – тяжело вздохнул я, почувствовав себя нашкодившим старшеклассником. – Сейчас ехал, так представляете, адрес забыл. Как снаружи выглядит школа – помню, а где поворачивать – нет. Мне бы экстерном за восьмой класс экзамены сдать, пока я не забыл само здание нашего учебного заведения.

– С завода мне, конечно, по твоему поводу звонили, – пробормотала директриса. – Сегодня у нас второе. Пятого приходи, но придётся несколько билетов выучить по физике, математике, русскому языку и истории.

– А так нельзя, просто побеседовать? – Я почесал затылок, ведь четвёртого игра. – Может, я вспомню что-нибудь?

– Но три-то билета ты можешь выучить? Мне же придётся представителя из ГОРОНО пригласить, – не уступала Агнесса.

– Ладно, – я махнул рукой. – Только мне сейчас готовиться некогда, я пятого приду за час и почитаю всё, что требуется.

– Вот это разговор! – Директриса встала и пожала мою ладонь. – Кстати, за песню тебе большое человеческое спасибо. На урок-то пойдёшь, у вас сейчас последний, литература?

«Пойдёт, пойдёт, – ответил за меня голос в голове. – Ученье – свет!»

«Если только на литераторшу посмотреть», – ответил про себя я.

– Если только по литературе что-нибудь занимательное послушать, – сказал я вслух.

* * *

Моё появление в школе, неожиданно внесло сумятицу в коридорах учебного учреждения. Всем вдруг захотелось посмотреть на мою легендарную личность, пожать руку, хлопнуть по плечу. Дошло до того, что мне самому захотелось какого-нибудь хлопнуть. И отвечая множество раз на вопрос, как мы сыграем в Ленинграде, я не выдержал и брякнул:

– Счёт сказать не могу, но крови будет море. Мы ещё по Череповцу с Ленинградом в контрах.

А вот на уроке, я опять клевал носом, наверное, потому что наше вечернее образование специально задумали для того, чтобы лучше подготовиться к глубокому и сладкому сну. И даже красавица литераторша Виктория Тихоновна была бессильна, ведь минут за пять до звонка я всё же с громким стуком и под хохот великовозрастных школьников уткнулся лбом в парту. Хорошо хоть обошлось без синяка и без очередного устного замечания. Само собой после школы, чувствуя свою вину, я вызвался подвезти учительницу до дома.

– Вы, Тафгаев не имеете морального права, после того что вы устроили на уроке предлагать мне такое, – высказала мне Виктория Тихоновна, но всё же села в машину.

Потому что на улице заморосил дождь, подул холодный ветер и идти по тёмным улицам Автозаводского района было не совсем безопасно. И ещё что-то своё беспокоило литераторшу. «Наверняка дома что-то произошло», – подумал я, и в душу лезть не стал. Я аккуратно завёл «Волгу» нашего прославленного вратаря, к особенностям которой уже приспособился и вырулил на улицу Юлиуса Фучика.