Текст книги "Тафгай 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Я конечно патриот и города Горького и нашего Автозаводского района, но не идиот, – я грустно улыбнулся. – Загибай пальцы, Михал Дмитрич. В Москве меня ждёт квартира, примерно через год, машина. Борьба за призовое место в чемпионате СССР и возможность заиграть в сборной команде страны. Вон Валерий Васильев из «Динамо» тоже наш горьковчанин, играя в Москве, прославляет и город наш и область. И я так хочу. Ну и последнее, с Прилепским не споёмся.

– Машину и квартиру и мы сможем добыть, – засуетился администратор команды, что-то перебирая в своём потёртом портфеле. Наверное, просто так, на нервной почве. – И всё-таки давай переговорим с директором завода. Не руби с плеча. Смотри, как здорово с молодыми сыгрался, с Ковиным и Скворцовым. А?

– До вторника я всё равно буду в Горьком. От разговоров с директором от меня хоть и не убудет, но и не прибудет, – я пожал плечами.

* * *

Смех смехом, а в библиотеку Череповца я всё-таки решил заглянуть. В номере киснуть было скучно. По городу гулять опасно. А библиотека, она тут стоит рядом с гостиницей «Ленинград», самое безопасное место на данный момент. Сами посудите, кто в здравом уме будет искать хоккеиста-дуболома среди полок с пыльными томами мировой и отечественной литературной классики. И когда моя мощная фигура появилась на втором этаже читального зала, в больших испуганных глазах библиотекарши я прочитал немой вопрос: «Чего тебе надобно дылда?»

«Хорошая баба, грудь колесом, – завёл свою надоевшую мне «дуделку» голос в черепной коробке. – Жаль, одета не по моде».

– Вы хотите что-нибудь почитать? – Удивилась женщина лет сорока, которая действительно была одета в немного устаревший наряд, потёртый жакет и бабушкину блузку в горошек.

– Чтение – вот лучшее учение, – пробубнил я, оглядывая зал.

За ближними столами тихо шуршали страницами несколько пионеров, а за самым дальним столом прятался дедушка «божий одуванчик». «Может быть, мемуары выдумывает», – подумал я.

– Мне бы подписку газеты «Советский спорт» за последние три года, – ответил я библиотекарше. – А то отстал от жизни. Смутно представляю – кто сейчас на спортивном Олимпе в авангарде, а кто в арьергарде?

– Пожалуйста, ваш читательский билет? – Пролепетала библиотекарша.

– Вот, – я вытащил из безразмерного кармана плаща шоколадку «Цирк», где на обёртке балерина в красном платье стояла на лихом скакуне. – Понимаю, что это не совсем читательский билет, но другого документа на сегодня не имею. Да и мне бы вместо томика «Пушкина» полистать здесь подшивку газет.

– Не положено, – женщина как-то разом покраснела и очень глубоко задышала, как будто я предложил какой-то интим.

– Да дай ему, – на выручку библиотекарше бальзаковского возраста пришла шустрая бабушка, которая уже перешагнула этот возрастной рубеж. – Видишь взгляд какой наглючий.

«Да, не отвяжемся», – вдруг вступился за меня голос в голове.

– Вот ещё, – я вынул ещё один «Цирк», который купил так-то для себя.

– Какие газеты листать собрался, чемпион? – Шустрая бабуля отодвинула в сторону свою коллегу и спрятала шоколадв ящике стола.

– Подшивку «Советского спорта» за 68, 69 и 70-й год, – ответил я.

Первое, что меня удивило – это то, что никакой великой тройки нападения, где Харламов феерил вместе с Михайловым и Петровым не было и в помине. В 68 году Михайлов и Петров играли с Александровым, а Валерий Харламов лишь выходил на замену в других сочетаниях. А вот уже в 69 году Михайлов, Петров и Харламов играли вместе и в клубе, и в сборной.

«Если заиграю в «Крыльях» сложнее всего придётся против этой троицы, – подумал я, просматривая статьи об игре сборной СССР в сезоне 1970–1971 года. – Забавно, что чемпионат мира 1971 года в Швейцарии стартовал 19 марта. То есть с таким диким календарём – внутренний чемпионат просто фикция какая-то! Нормальный чемпионат страны если начинается в сентябре, то должен заканчиваться минимум в апреле. Хотя нет, я не прав! Чемпионат мира закончили 3 апреля, а уже 5 апреля продолжился чемпионат СССР. Дурдом!»

А вот две игры чемпионата мира, 24 марта и 1 апреля с чехословаками меня особенно заинтересовали. Потому что в первом матче наши сыграли вничью 3: 3, и там на 43 минуте счёт сравнял Петров с подачи Харламова. А во второй игре чехи нашу сборную вообще обыграли 5: 2.

«Эх, посмотреть бы видеозапись хоккейной встречи, – подумал я. – Много полезного можно подчерпнуть у чехословацких товарищей в том, как они сдерживали тройки Михайлов, Петров, Харламов и сочетание Викулов, Мальцев, Фирсов. Сейчас бы сюда ещё ручку с тетрадкой».

Я оторвал голову от подшивки газет и вздрогнул, так как на меня уставился дедушка «божий одуванчик», и смотрел он на меня, не мигая, скорее всего, уже минуты две.

– Хоккеем интересуетесь молодой человек? – Старческим «потрескавшимся» голосом спросил он.

– Так, шайба, клюшка, и судья, наши лучшие друзья, – усмехнулся я.

– Неважнецки сыграли мы с чехами на чемпионате мира в Женеве, – тяжело вздохнул дедушка. – А ведь следующее первенство будет в Праге. А там после 68 года играть – это как плясать в кратере вулкана. Поддержка трибун, самоотдача игроков.

– Может быть, не ездить? – Я честно посмотрел в честные глаза дедушки.

– Танки не надо было вводить, – обиженно пробубнил он. – А вам молодым всё шуточки.

То, что в 72 году мы станем вторыми, я отлично помнил. Опять одну игру с ЧССР сведём вничью, а вторую проиграем. И вечные «спасители хоккейной чести страны» шведы нам не помогут, наоборот, дважды уступят чехам. Да ещё с нами в ничего не значащей последней игре сыграют вничью. А вот детально кто был в составе, как развивались события на льду, я основательно запамятовал.

«Ладно, посмотрим из чего состоит «Спартак» и «Динамо», – усмехнулся я про себя. – Чего переживать о 72 годе? Ведь будущее ещё может измениться. Это я теперь точно знаю».

За оставшееся до закрытия библиотеки время я сначала посмотрел календарь нового хоккейного сезона, а затем вновь принялся изучать будущих противников. Оказалось, что лучшая пятёрка московских «Динамовцев» – это защитники Васильев и Давыдов, а так же тройка нападения: Чичурин, Мальцев и Белоножкин. Сразу почему-то пришёл на ум электроник – Сыроежки, которого хулиган Гусев обзывал Сыроножкиным и даже Сыропопкиным.

«В общем, смотреть надо живьём, как «Динамо» сейчас играет, – подумал я. – Ничего мне фамилии Чичурин и Белоножкин не говорят».

А вот «Спартак» имея в своём распоряжении такую россыпь талантов, как Зимин, Шадрин, Старшинов, Якушев, Шалимов, Паладьев, прошлый сезон 1970–1971 года отыграл слабо. Неожиданно уступил третье место армейцам из Ленинграда. Кстати, первым в чемпионате стало ожидаемо – ЦСКА, а вторым московское «Динамо».

«Ого, а в этом сезоне у «Спартака» новый тренер. Бориса Майорова сменил Юрий Баулин, – я почесал свой затылок. – Кто такой Юрий Баулин? И зачем турнули Борю Майорова? Жаль меня не зовут в «Спартак», с таким составом, мы бы пошумели основательно».

– Библиотека закрывается, – робко окликнула меня библиотекарша бальзаковского возраста.

– А можно я ещё полчасика полистаю прессу, – взмолился я. – А потом я вас до дома провожу, чтобы по такой темноте никто не обидел.

– Не положено, – пролепетала женщина.

– Так и быть, провожу вас без всяких дополнительных условий, а газеты досмотрю завтра, – улыбнулся я.

«Правильно мыслишь! – оживился надоедливый голос. – Хорошая женщина».

По тёмным череповецким улицам мы с Олесей Сергеевной, так звали более молодую библиотекаршу шли молча. Я думал о своём, о хоккее, а она тоже о своём, о женском. По дороге зашли в гастроном, что размещался на первом этаже обыкновенной хрущевской пятиэтажки. Олеся Сергеевна купила каких-то костей для супа или холодца. А я пока женщина стояла в очереди, взял бутылку с кефиром, который был запечатан пробкой из толстой фольги. И не покидая пределов торгового павильона, выпил содержимое залпом.

– Бутылочку сдавать будете? – Ко мне подошёл какой-то мужчина с помятым лицом и характерным вечерне-пятничным запашком.

– Сколько сейчас за такую стеклотару дают? – Поинтересовался я, протягивая бутылку мужчине.

– 15 копеек, – грустно вздохнул он. – Может, ещё рублик подкинешь, добрый человек? На чекушку не хватает.

– Вот тебе полтинники и не наглей, – я отдал пятьдесят копеек страдальцу, развернул его к себе спиной и легонько подтолкнул в сторону светлого будущего, которое для кое-кого, как правило, наступало с принятием определённого количества допинга.

Дорога от гастронома до квартиры Олеси Сергеевны прошла уже более весело, с разговорами и с невинными шуточками. Я врал про свои успехи на хоккейном поприще, рассказывал, что специально за мной прилетал скаут из НХЛ, и обещал мне трёхэтажный дом на берегу озера Мичиган и трёхлетний контракт с клубом «Чикаго Блек Хокс». Но в последний момент, примчались товарищи из определённых органов и отправили в Череповец на перевоспитание. А Олеся жаловалась на одиночество и на то, что здесь нет ни оперы, ни балета, ни Государственной Третьяковской картинной галереи.

– Да, это не Рио-де-Жанейро, – согласился я, когда мы остановились около первого подъезда серой и мрачной пятиэтажки.

– Зайдёте ко мне? Я вам суп приготовлю, – сказала женщина, скромно опустив голову.

– А давайте поступим так, – я тяжело вздохнул, – я сейчас к вам зайду, вас поцелую и сразу же уйду. И вам будет что вспомнить, и я меня совесть не будет мучить, что воспользовался вашим одиночеством.

«Ты это, лапшу-то Олесе не вешай, зайдёт он только и выйдет, – заворчал голос в голове. – Где это такое видано, чтоб заходили в таких обстоятельствах и сразу выходили?!»

Глава 3

В свой номер в гостиницу я вернулся естественно на заре и повалился, не снимая плаща, прямо поверх одеяла. Вымотался за ночь как на тренировке, потому что внешность бывает обманчива и в «тихом омуте» может совсем неожиданно водиться кто угодно.

Первым протёр заспанные глаза Сашка Скворцов.

– Опять гербарий собирал? – Ухмыльнулся он.

– В планетарий ходил, – пробубнил я, не открывая глаз.

– До утра? – Привстал паренёк.

– А до скольки? – Я всё же решил лечь досыпать без одежды, поэтому встал и повесил свой единственный плащ в одежный шкаф на вешалку. – Ты пойми, Скворец, в нашей спиралевидной галактике Млечный Путь примерно четыреста миллиардов звёзд. Пока все названия запоминал ночь и прошла.

– Заливаешь, – высунулся из-под одеяла Вовка Ковин.

– Вот считай, – я снял остальную одежду и бухнулся на кровать. – Сириус – раз, Альдебаран – два, Антарес – три и так далее. Всё, давайте спать, – скомандовал я и отрубился.

* * *

На завтраке, где нам подали манную кашу и варёные яйца, ко мне за стол подсел главный тренер Прилепский.

– Поговорим серьёзно? – Уставился он на жующего меня.

– А вы уже в курсе? – Спросил я Александра Тихоновича, с трудом проглотив большой кусок ещё не переваренной пищи.

– В чём? – Напрягся тренер.

– Дальние родственники, так, седьмая вода на киселе, прислали мне вызов в США, – я глотнул компотика, наблюдая, как медленно закипает Тихоныч. – Не знаю как, но меня пригласили на просмотр в НХЛ, клуб «Чикаго Блек Хокс». Между прочим, команду назвали в честь знаменитого индейского вождя Черный Ястреб Гойко Митич Большой Змей.

– Сука! – Прилепский грохнул кулаком об стол, и вверх подпрыгнуло всё, что я не успел зафиксировать рукой. – Хотел же поговорить с тобой как с человеком! Мать твою! Что ты мне мозги нервируешь?!

– Александр Тихонович, тише, выведут, – прошептал я оглядываясь.

– Сука! – Главный тренер вскочил. – На игру можешь даже не переодеваться. Из команды я тебя исключаю. Окончательно!

– А, между прочим, там, в Чикаго для заливки льда ещё один человечек требуется, – я равнодушно развалился на кресле, отправляя второе варёное яйцо себе в рот.

После весёлого представления из ресторана я вышел и сытый, и довольный. Однако в фойе меня тормознула какая-то смутно знакомая группа людей, человек восемь, в простеньких, но всё же деловых костюмах. В точно таких же уже вторую неделю здесь по гостинице перемещались хоккеисты из Москвы, Воскресенска и Питера, то есть Ленинграда.

– Чё он на тебя так орал? – Поздоровавшись со мной, спросил смутно знакомый парень.

– Что орал? – Я махнул рукой. – Да, пьяный напился вот и орал. А у вас, мужики, ко мне дело какое, или просто поболтать не с кем?

– Да это я, Володя Шеповалов, вратарь из СКА, – удивился высокий и белобрысый парень. – Ты же играл против меня. Это Валерка Зубарев из «Химика», это вратарь Саша Сидельников из «Крыльев».

– Вратари мы, – кивнул Сидельников.

– То-то я и смотрю, где-то я вас уже видел, – усмехнулся я. – Вы же на поле в масках стоите. Напугали вы меня мужики, думал, опять кого-то бить придётся.

– Мы, это, – замялся Шеповалов, – у Витьки Коноваленко по поводу нового шлема вратарского спрашивали. Так он к тебе посылает. Ну, так как? Это…

– Тоже такие хотим, – добавил более решительно будущий второй вратарь сборной СССР Саша Сидельников.

– Да, да, – закивали другие вратари, которые пока были в своих клубах на вторых ролях.

– Хотеть не вредно, вредно не хотеть, – крякнул я. – Пошли, – я кивнул головой и повёл вратарскую братию к гостиничной стойке. – Возьмите ручки, бумажки, будем писать заявку на имя директора завода «ГАЗ» товарища Киселёва И. И.

Я дождался пока вратари поудобней устроятся, согнувшись крючком около напряжённого администратора гостиницы.

– Вы чего писать удумали? – Заволновалась администраторша, которая ещё недавно была свидетелем по моему «липовому» делу.

– Спокойно, хоккеисты кляузами не занимаются, – я поднял руку как на партсобрании. – Итак, – я посмотрел на вратарей, – шапка на «Заявке» стандартная. Директору «ГАЗ» Киселёву от такого-то вратаря, такого-то клуба. Далее большими буквами посередине пишем – «Заявка», точка. Ниже: на получение вратарского шлема фирмы «ГАЗ». Текст заявки такой: «В целях повышения мастерства голкиперов отечественной вратарской школы, и последующих побед на международной арене в турнирах различной значимости, прошу обеспечить вратарским шлемом новой конструкции. Количество – одна штука, стоимость – 300 рублей. Дата, подпись. Чего не пишем, сколы мои ясные?

– Не дороговато ли, триста целковых? – Почесал затылок Сидельников.

– А зубы новые вставлять, а лечить переломы лицевых костей, это как, дёшево? – Я немного «вскипел». – Вы соображаете, что будет, если шайба случайно угодит в шею? То-то и оно!

– Кому заявки отдавать? – Обречённо пролепетал Володя Шеповалов из Ленинграда.

– Мне, – я хлопнул рукой по гостиничной стойке. – В понедельник лично их предоставлю директору завода. Наше дело правое, враг будет разбит, а шлемы своевременно изготовлены и выданы.

* * *

На этот последний день турнира памяти космонавта Беляева организаторы назначили сразу три последних матча. Первыми в полдень должны были сыграть «Локомотив» из Москвы и местный череповецкий «Металлург». Далее «Крылья советов» – СКА и в завершающей игре наше «Торпедо» должно было скрестить клюшки с «Химиком» из Воскресенска. В турнирной же таблице перед последним туром наблюдался полнейший хаос. На второе место претендовали сразу четыре команды. Ведь Химик» имел 5 очков, «Крылья» – 4, СКА и Металлург по 3 очка. Ничего не светило лишь «Локомотиву», который после четырёх игр наскрёб всего одно жалкое очко.

Для нашей команды «Торпедо» с восемью очками последний тур был лишь формальностью. Поэтому Прилепский хоть и испортил со мной настроение сегодня утром, всё равно ходил по спортивному дворцу «Алмаз» гоголем. И даже несколько с высока посматривал на своих более именитых коллег по тренерскому цеху, на Кулагина, Эпштейна, Пучкова и Кострюкова. Турнир-то хоть и товарищеский, но самооценку поднимает знатно.

Тренировки на этот субботний день не назначались, и народ в прямом смысле маялся от безделья и скуки. Многие хоккеисты уже очень хотели домой, так как Череповец – это не город курорт на берегу тёплого Средиземного моря. Да и деньги почти все уже были потрачены на разные сомнительные развлечения. Кто-то, как и я, зашёл в «Алмаз» посмотреть игру других команд, кто-то хмуро «давил массу» в номере гостиницы «Ленинград».

– Здравствуй, Иван, – ко мне подошёл жилистый худосочный светловолосый мужчина лет тридцати. – Я научный руководитель «Крыльев», Вячеслав Колосков.

Я пожал руку и внимательно пригляделся. Действительно Колосков, будущий спортивный футбольный функционер. Оказывается, научной работой сейчас занимается, причём в хоккее. Наверное, обвешивая датчиками спортсменов и снимая какие-то показатели даже диссертацию защитит. Только вот, когда я играл и тренировался в 90-е в США с командой низшей лиги «Уилинг Тандербёрдс», да и здесь в России, ни про какие наработки Колоскова и слыхом не слыхивал. И вообще странное дело, одни, теряя здоровье на хоккейном льду, после завершения игроцкой карьеры останутся не у дел. А другие, занимаясь чем-то околохоккейном, получат в будущем прекрасную должность.

– Ты же вроде уже согласился на переход в нашу команду, какая может Америка? – Удивился Колосков. – Какая НХЛ? Ты чего, это же подсудное дело?

– Ну и скорость тут распространения слухов, – присвистнул я, – прямо хоккейная.

«С такой скоростью, через неделю и до Чикаго долетит весть, что они, оказывается, предложили трёхлетний контракт неизвестному русскому хоккеисту», – подумал я.

– Ни в какую Америку не лечу, передумал, – я почесал затылок. – В Москве же буду в среду, 29 сентября, за два дня в Горьком с документами все вопросы закрою. Координаты оставьте, куда подъехать, с кем связаться.

– Вот и правильно, держи визитку, – Колосков протянул мне маленький прямоугольный картонный прямоугольник, на котором ручкой был начертан телефон и гордая подпись «Научный руководитель Вячеслав Колосков».

– Вы чего, совсем берега попутали?! – Налетел на Колоскова наш администратор Дмитрич, который тоже заглянул во дворец спорта на хоккей. – На ходу подмётки рвёте! Тафгаев не продаётся! Мало вам в «Крылья советов» из ЦСКА ребят натаскали?! Ещё и тренера Кулагина заполучили!

– Ты же знаешь, что Лебедева, Бодунова и Анисина Тарасов сам списал за профнепригодность, – опешил от напора нашего администратора Колосков. – А Борис Кулагин хоть и не удачно поработал с ЦСКА в начале прошлого сезона, однако он классный специалист и заслужил самостоятельной тренерской деятельности.

Я сразу вспомнил статьи из «Советского спорта», в которых писалось, что по ходу сезона 1970 – 1971 года, пока Анатолий Тарасов писал диссертацию, Кулагин как главный тренер провалился. Потерял управление командой, внутри коллектива упала спортивная дисциплина, и поэтому Анатолий Владимирович снова пришёл на тренерский мостик, как спаситель. И само собой, ЦСКА тут же выдал беспроигрышную серию и победил в чемпионате СССР.

Как по мне, то Кулагина элементарно «сплавили» хоккеисты, по просьбе Анатолия Владимировича. Ну, какая диссертация в начале сезона? Об этом многие в кулуарах знали, но старались ситуацию не афишировать. Иначе бы «специалиста неудачника» не позвали бы тренировать одну из самых сильных команд страны. Да и ЦСКА так сразу не заиграл, если хоккеисты были бы растренированы.

– Иван, ты же обещал, что мы сначала поговорим с директором завода? – Дмитрич дёрнул меня за руку.

– Я от своих слов не отказываюсь, – ответил я. – Мне всё равно в понедельник в первой половине дня нужно будет подписать обходной лист, забрать «Трудовую книжку» из отдела кадров. А вечером на встрече команды с директором «ГАЗ» я обязательно буду. Ладно, я пошёл.

– Куда? – Разом спросив, разволновались и Колосков, и наш администратор Дмитрич.

– Сейчас же хоккей начнётся «Локомотивом» – «Металлург», – проблеял Михаил Дмитрич, предчувствуя, что «жирная рыбка» в моём лице безвозвратно уплывает из «Торпедо».

– Что-то расхотелось игру смотреть. Пойду в библиотеку, почитаю советские газеты, которые иногда сеют разумное, доброе и вечное, – я помахал обоим административным работникам ручкой.

Глава 4

Когда перед последней игрой я вернулся во дворец спорта «Алмаз», то первым делом обратил внимание на таблицу хоккейного турнира, которая висела практически у входа. Она из себя представляла прямоугольный кусок фанеры, на который были прикручены самодельные деревянные желобки. В эти желобки и вставлялась, написанная на плотной бумаге, вся информация, связанная с игрой команд. Вот такое вот современное «электронное табло»:

_______________________________И____В____Н____П_____Разница_____Очки

1. «Торпедо» Горький____________4____4____0____0_______24 -15_______8

2. «Крылья советов» Москва_______5____3____0____2_______26 -17_______6

3. «Химик» Воскресенск___________4____2____1____1_______19 -14_______5

4. «Металлург» Череповец_________5____2____1____2_______22 -27_______5

5. СКА Ленинград_________________5____1____1____3_______11 -21______3

6. «Локомотив» Москва____________5____0____1____4_______17 – 27_____1

«Ого, а местный «Металлург» – шустряки, – подумал я. – Конечно, они играли каждый матч с форой в две забитые шайбы, но всё равно это же команда даже не первой лиги, а второй. Или как сейчас принято говорить команда класса «А», вторая лига, западная зона. Ниже только команды класса «Б». Кстати, известная по выступлениям Валеры Харламова «Звезда» Чебаркуль сейчас играла тоже во второй лиге, но в восточной зоне. – Я ещё раз оглядел турнирную таблицу. – Получается, что если «Химик» нас сейчас обыграет, то займёт второе место, а иначе только третье, ничья их не устраивает».

Не знаю почему, но вдруг захотелось подбодрить ребят, сказать им пару ласковых напутствий. И поэтому ноги сами собой повели меня к служебному входу, который вёл в подтрибунные помещения. На двери в закрытый мир хоккейного закулисья дежурил бдительный сотрудник милиции. Отутюженная форма темно-серого цвета, фуражка с кокардой и со здоровенной блестящей эмблемой, брючки, китель, ботиночки, синяя рубашка с галстучком, в общем, ничего угрожающего милиционер на себе не имел.

Я показал стражу порядка временное удостоверение с своей жуткой фотографией, в котором говорилось, что я являюсь хоккеистом горьковского «Торпедо». На что блюститель порядка равнодушно махнул рукой.

– Проходите, товарищ Тафгаев, – сказал он. – Опаздываете, ваши уже переодеваются.

– К сожалению, сегодня не играю, пора дать дорогу запасным, – хмыкнул я.

– Ну и зря, конечно игра турнирного значения не имеет, но многие сюда как раз на вас посмотреть пришли. Это же целое искусство, врезать так, чтобы и больно было и по правилам, – улыбнулся милиционер.

– Когда амбиции отдельного человека перевешивают здравый смысл, логику искать бесполезно, – я махнул рукой.

– У вас значит в хоккее так же, как и у нас в отделении, – милиционер, вдруг осознав, что ляпнул лишнего, закашлялся и добавил. – А хорошо у нас в Советском союзе с хоккеем, правда?

– Думаю, на Олимпиаде в Саппоро победим, – я посмотрел по сторонам и двинул в раздевалку пока ещё своей команды.

В коридоре, где давно уже требовался ремонт, я миновал несколько закрытых дверей, судейскую комнату, раздевалку команды «Химик» и наконец, вошёл в нашу комнату, по которой были разбросаны вывернутые настежь баулы с хоккейной амуницией. Ребята, весело переговариваясь, завершали священный для каждого игрока ритуал завязывания коньков. Кто-то считал, что хорошая примета надевать коньки с левой ноги, а кто-то, наоборот, с правой. Лично мне было по барабану.

Вратарь Витя Коноваленко сидел отрешённо глядя куда-то в пустоту, ничего вокруг не видя и не слыша. Тем самым настраивался на игру, в которой по его признанию в него кидали булыжники, а он не имел права отвернуться.

Я молча кивнул всем ребятам и прошёл в тот угол, где переодевался сам, и где сейчас сидели мои молодые партнёры по тройке нападения: Ковин и Скворцов.

– С кем сегодня играете? – Спросил я Сашку Скворцова.

– В центре будет с нами Витя Доброхотов, – кивнул он.

– Старайтесь в силовую борьбу не вязаться, ваши козыри скорость и быстрая игра в пас, – сказал я, понимая, что в таком сочетании их сегодня здоровые мужики просто задавят. – Давайте удачи.

– Тафгай! – Окрикнул меня Коля Свистухин, который сегодня был капитаном команды. – Ты уже всё, окончательно в «Крылья» перешёл?

И в раздевалке разом наступила тишина, и даже Коноваленко прервал свою предигровую медитацию.

– Да вот пока решаю, в «Крылья» мне ехать или в «Чикаго Блэк Хокс», – грустно усмехнулся я.

Зато мои бывшие партнёры по команде весело и дружно заражали.

* * *

На трибуне череповецкого «Алмаза» неожиданно мне компания составил широкоплечий и улыбчивый парень с вьющимися волосами лет примерно тридцати, который представился, как Игорь Кириллов администратор команды «Крылья советов».

«Основательно за меня взялись, – подумал я. – Сначала главный тренер поговорил, затем научный руководитель, сейчас уже и администратор».

– Это же Москва! Ты пойми парень, там столько возможностей! – Твердил мне на ухо Кириллов, пока я смотрел на площадку, где «Химик» конкретно загнал моих торпедовцев в глухую оборону. – А какие театры! «Современник», «Ленком», «Таганка»!

– Да, я театр не очень люблю, – пробормотал я, когда нападающий воскресенцев со смешной фамилией Жучок чуть-чуть не открыл счёт.

– Эх! – Ухнули разом трибуны, так как шайба скользнула по перекладине ворот и улетела в ограждающую зрителей сетку.

Администратора же «Крыльев» происходящая на льду игра мало волновала, поэтому он продолжил:

– Не нравятся театры? Тогда есть музеи. Оружейная палата, Третьяковская галерея…

– А фрески в Новодевичьем монастыре есть? – Попытался пошутить я, но мой «покупатель» из московской команды прикола не понял и, замахав руками, заявил:

– Да фресок в Москве завались! А какие рестораны в городе, ты бы знал. Не то, что тут, в Череповце. Одна изжога от местного меню.

– Я из Горького, – поправил я администратора.

– Я это и хотел сказать, – пробубнил москвич.

Вдруг на площадке мои молодые партнёры по тройке нападения, Ковин и Скворцов, перехватив шайбу, устремились в контратаку. Скворец прорезал диагональ с левого борта на правый, и Кова влетев в зону атаки, накрутил защитника воскресенцев Юрия Ляпкина.

– Давай! – Заорали трибуны, которые уже хотели зрелища в виде забитых голов.

Ковин классно выкатил шайбу под бросок Скворцову, но Сашку вовремя чуть-чуть зацепив корпусом, отправил на лёд второй защитник «Химика» Сапелкин. И опасный момент тут же был ликвидирован.

«Мышечной массы не хватило», – грустно заметил я.

– А ещё в Москве проходит ежегодно международный кинофестиваль, – снова завёл свою волынку администратор Кириллов. – Звёзды приезжают со всего мира!

– Вообще-то кинофестиваль устраивают раз в два года, – поправил я завравшегося товарища. – И потом, ну какие театры и музеи, когда мы со сборов не вылезаем. А в этом году игры пойдут каждые четыре дня, потому что в календаре паузы на «Приз известия», Олимпиаду в Саппоро и чемпионат мира в Праге.

– Гол! – Вдруг грянули трибуны, пока я высказывал то, что было на душе.

Я посмотрел на площадку, где покатили на смену грустные игроки «Торпедо», а воскресенцы наоборот поздравили своего партнёра по команде. Затем мысленно обматерил этого надоедливого Кириллова, из-за которого я проспал забитую шайбу, и сказал:

– Слушай Кирилл, я тебя услышал, в среду буду в Москве, дай спокойно игру посмотреть.

– Меня Игорь зовут, – обиделся он.

– Я это и хотел сказать, – отмахнулся я.

Администратор «Крыльев» протянул мне свою визитку, заверил, что встретит меня на вокзале, и попросил, чтобы я накануне во вторник позвонил. После чего наконец-то попрощался.

И тут же «Химик» забил второй гол. Какой-то парень из Воскресенска красиво проврался по правому краю, выкатил шайбу на накатывающего по центру партнёра и тот в касание отправил шайбу под перекладину. Вратарь Коноваленко оказался бессилен. Он что-то обидное высказал своим защитникам. Что конкретно – с трибуны было не слышно. И от бессилия легонько хлопнул вратарской клюшкой по штанге ворот.

– Гол с подачи Валентина Козина забил Александр Голиков, номер двадцать третий, – объявил диктор по стадиону.

«Так это же Голиков старший, должен быть ещё младшенький Владимир, – подумал я. – Где-то ближе к концу семидесятых оба брата будут играть и в сборной СССР, и в «Динамо» Москва. И вместе с Александром Мальцевым составят отличную тройку нападения. Но пока один в «Химике», а другой неизвестно где, и неизвестно кто».

В перерыве после первого периода, в местном буфете под недоумённые взгляды рядовых болельщиков я взял всего лишь бутылку минералки. А когда я залпом опрокинул в себя поллитровку грузинского «Боржоми», некоторые завсегдатаи хоккейных баталий кисло поморщились.

– Пейте минералку офигенную, морда будет здоровенная! – Громко, как на сцене продекламировал я и вернул пустую тару опешившей буфетчице.

И надо сказать на душе действительно полегчало. Второй период я ожидал с непонятно откуда взявшейся эйфорией, что сейчас мои торпедовцы закружат вихрь лихих атак и, разорвав в хлам защиту воскресенцев, накидают авоську красивейших шайб. Но реальность оказалась жёсткой как гранитная плита. Нет, на искусственном льду действительно закружился вихрь, но не тот который я ожидал. Команда из Воскресенска бросилась добивать робкого и растерянного соперника.

Контригра горьковского «Торпедо» полностью сошла на нет. Наверное, минут семь мои бывшие партнёры по команде жалко жались к воротам и тупо отбрасывали шайбу куда подальше. Зрители на трибунах засвистели и насмешливо заулюлюкали. Только один Коноваленко раз за разом выручал свою развалившуюся хоккейную дружину.

Даже я, сидя почти на самых дальних местах, видел, как Виктор Сергеевич выкрикивал нелицеприятные слова на буквы: хэ, бэ и эс. Однако и всемогущий хэбээс не помог, когда третью шайбу прямо с пятака в сутолоке пропихнули в сетку наших ворот.

«3: 0. Если сейчас не проснуться, то в третьем периоде, когда сил останется ещё меньше, столько же пропустят», – подумал я, от досады хлопнув себя кулаком по бедру.

К счастью, «Химик» забив третий гол, заметно успокоился и до конца второго периода раза три позволил мои горьковчанам приблизиться к своим воротам и бросить по ним. Но всё это было сделано коряво и с неудобных позиций. Кстати, ни Ковин, ни Скворцов, ни Доброхотов больше на льду не появлялись. Вместо них тренер стал выпускать тройку Соколовский – Орлов – Шигонцев.

А когда прозвучала, сирена на перерыв, какой-то дядя, проходя мимо, похлопал меня по плечу и язвительно заметил:

– Летят твои, как фанера над Парижем.

– Если вы применяете эту идиому, – рыкнул я, – то должны знать, что на заре воздухоплавания, пролететь на аэроплане сделанным из фанеры – это была удача. А вот грохнуться, то есть не пролететь – трагедия.