Текст книги "Тафгай 2 (СИ)"

Автор книги: Влад Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– От всех болезней, говорит Тамара Иоффе, поможет нам один коньяк, и пару кофе, – прокомментировал я, осматривая большущий синяк у Ковина.

– Не смешно, Иван, – улыбаясь, ответила врач, пока все хоккеисты ржали, как ненормальные.

– Не смешно, то есть хорошо, – похохатывая сказал Сева Бобров. – Давай Александров готовься, во втором периоде выйдешь в тройке Тафгаева. Я на тебя надеюсь.

* * *

«Конечно, из Бори в будущем получится классный хоккеист, – печально подумал я, отбегав безрезультатно с ним и со Скворцовым в тройке половину второго периода, – но это случится не скоро».

– Я всё правильно делаю? – Хватая ртом воздух, спросил меня молоденький Александров.

– Ну как сказать, – замялся я, ведь парень с нами не провёл ни одной тренировки.

– Да скажите ему, как есть, – зло выпалил Скворцов, сидящий на скамейке запасных по правую руку от меня. – Бестолочь ты! Надо идти самому, ты даешь в борьбу. Надо пасовать, а ты лезешь в обводку на двоих. Быстрее башкой соображай, они все мужики мощнее нас, зато мы резче. Наша сила в скорости мысли.

– Всё нормально, – успокоил я Борю Александрова, – главное мы выполняем четко ловушку в средней зоне и не даем забить пока мы втроём на льду. А это сейчас основное. Смотри, смотри! Гол! – Вскочил я с места, так как на льду игроки первой пятёрки лихо раскидав своих оппонентов организовали уже третью заброшенную шайбу, 3: 1.

– Шайбу с передачи Фролова номер 11 забил Алексей Мишин номер 12, – сообщил весёлым голосом диктор во дворце спорта, как только болельщики пропели небольшую песню, что вместе они с «Торпедо».

А вот после счёта 3: 1, игроки «Химика» вдруг вспомнили, что они почти московская элитная команда, и недавно одержали две важнейшие победы. И от досады на самих себя, на свою игру воскресенцы побежали отыгрываться. И здесь показал класс Виктор Коноваленко, ликвидировав два подряд почти стопроцентных голевых момента.

– А неплохая идея была с отдельным тренером для вратарей, – похлопал меня по плечу Бобров. – Техника вратарская конечно не обычная, но зато действенная. Будем продолжать. Давай на смену. – Толкнул он легонько меня.

– Мужики нужно срочно отодвинуть игру, а то Сергеич в рамке итак весь в мыле, – бросил я своим партнёрам Скворцову и Александрову. – «Малыш» играем на входе в зону скрест.

После выигранного вбрасывания и обратной передачи от Саши Куликова, я сначала устроил небольшой перепас со Скворцовым, а потом резко откинул шайбу на Александрова.

– Скрест Малыш! – Гракнул я, уходя на левый край, где мне по идее должен был оставить шайбу наш новобранец.

И вроде Борис, всё прекрасно услышал, и что такое скрест я ему уже успел в перерыве нарисовать, но своенравный игрок вместо оставления шайбы для меня сам резко развернулся и полетел в зону атаки.

– Дурень! – От злости хлопнул клюшкой об лёд Скворцов, но всё же бросился, как и я в зону «Химика».

Наш молоденький своенравный «пострел», который как в поговорке везде поспел, следом выскочил на здоровенного защитника из Воскресенска Юру Ляпкина. Показал обманное движение вправо и легко улетел влево, где под очень острым углом вышел на ворота Афонина. И с таких углов бывало, что шайбы залетали, но Александров заметив, как накатываю я по центру, резко отпасовал мне прямо в крюк. Бросок, и невероятным способом шайба, угодив в черенок вратарской клюшки, отлетела направо на наезжающего Скворцова. Ещё один щелчок по почти пустым воротам и лишь громкий «звяк» шайбы, которая отрикошетила от перекладины на трибуны, раздался надо льдом.

– Нормально, – похвалил я своих партнёров. – Следующую забьём.

В перерыве перед заключительным третьим периодом, Сева Бобров решил немного нас позлить, чуть-чуть подзавести. Видать хороший счёт 3: 1, не устраивал легенду советского спорта. Всеволод Михайлович прошёлся важно по раздевалке и начал:

– Коля Свистухин, пока ваше звено хвалить не за что. Тройка Федотова играет, примерно как я и планировал. Тафгаев, шутить по утрам пока получается лучше, чем попадать по пустым воротам. Один зелёный новобранец за вас на льду пашет.

– Поэтому Михалыч и не забиваем, – я сделал несколько глотков горячего чая. – Ведь лёд – это не колхозное поле, чтобы на нём пахать. Тут соображать надо. А вот нужной подсказки от легендарного хоккейного специалиста мы и не услышали.

– Значит подсказка такая, – помялся на месте несколько секунд Бобров. – Не маленькие, чтобы вам шпаргалками помогать. Третий период нужно провести так, как вы умеете. Шалопаи.

Третий период шалопаи Всеволода Боброва, то есть мы, начали сильно. Но результативно сыграл опять двенадцатый номер Лёша Мишин, который оформил хет-трик, 4: 1.

– Если бы были сейчас в США, то лёд зрители закидали бы кепками, – сказал я Скворцову и Александрову. – Но до нас пока такой обычай не дошёл. Да и кепки нынче стоят почти пятнадцать рубликов, накладно для простого народа ими разбрасываться.

– Играть-то сегодня будем? – Мрачно спросил Скворцов.

– Обязательно, – я похлопал его по плечу. – На входе в зону играем скрест, повторяю специально для «танкистов» из Казахстана.

– Ваша смена, – скомандовал главный тренер Бобров.

Перед вбрасыванием в центральном круге, которое производится всегда после забитого или пропущенного гола, ещё тридцать секунд болельщики не могли успокоиться и горланили «наш новый победный гимн». В итоге московский судья плюнул и вбросил шайбу на лёд, не обращая внимания на песню.

К сожалению, не с первого раза удалось войти в зону атаки, скрест через Александрова опять не сработал, зато через Скворцова я пролетел чужую синюю линию как на гоночной машине и, обозначая атаку на ворота Афонина, укатил ему за спину. И вдруг как из-под земли на отличную ударную позиции выскочил «Малыш». Резкий пас ему прямо в крюк, но Александров и тут решил сыграть по-своему, он замахнулся, выманил на себя вратаря и защитников, и отдал уже на пустые ворота Скворцову. После чего Сашка без труда закатил пятую шайбу, 5: 1.

– Гол! – С такой радостью заорали Скворцов и Александров, как будто мы выиграли чемпионат.

Я же посмеиваясь над молодыми партнёрами, скромно их похлопал крагой по каскам. А чего веселиться? Игра практически сделана. Противник сломлен. Главное сейчас доиграть без травм, Смагина с Ковиным уже выше крыши.

– А ты говоришь, я вам ничего не посоветовал, – улыбнувшись на скамейке запасных Сева Бобров, сказал мне. – Учись, как тренировать надо.

* * *

После матча, который закончился со счётом 6: 2, у «Химика» опять отличился Козин, а у нас Толя Фролов, у служебного входа во дворец спорта, собралась огромная толпа народу. А когда мы появились с клюшками и баулами с хоккейной формой, и стали медленно протискиваться в автобус, пожимая всем встречным руки, народ бодро запел:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький – часть души моей!

Сердце бьётся за победу!

И «Торпедо» с нами всех сильней!

Глава 19

Есть одна дата в истории СССР, которая для одних не значит ничего, а для других значит всё – это 28 июля 1957 года, когда в Москве стартовал VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Чем это событие стало для страны, где ещё несколько лет назад даже страшно было чихнуть не на тот портрет? Культурный шок, эмоциональное потрясение и конец света одновременно. Вдруг обнаружилось, что люди из ста тридцати одной страны не кусаются, а наоборот они смеются и с ними даже можно поговорить. И на вопрос: «А ты меня понимать?». Иногда можно было получить ответ: «Ну, чё орёшь, не видишь – я русский?».

Страшное случилось в тот день для рабовладельцев всего мира, ведь они ежедневно запугивали своих бедных рабов тем, что там, за железной занавеской живут ужасные люди, поэтому жри пайку и радуйся, что я вас всех защищаю. А тут в Москве танцы какие-то. Ну а лозунг «За мир и дружбу», под которым прошёл фестиваль, так вообще всё настроение испортил узурпаторам недобитым.

Ну а после фестиваля, кроме новорожденных детишек неожиданного шоколадного загара, в Москве остались гостиница «Украина», гостиничный комплекс «Турист» и песня «Подмосковные вечера». Кстати, тогда же появилась и идея возведения огромного туристического лагеря на Фрунзенском валу для иностранной молодёжи. Но после строительства гостиницы «Юность» в 1961 году, про целый лагерь решили благополучно забыть.

– Для оформления давайте паспорта, товарищи хоккеисты, – сказала приятная женщина за стойкой регистрации гостиницы Юность, куда мы приехали заселяться перед матчем с московским «Динамо».

– А у меня свидетельство о рождении, – протянул картонные корочки администраторше Борис Александров. – Через месяц только паспорт получу.

– Как же вы сегодня играть с «Динамо» будете, если у вас такие дети в команде? – Сильно удивилась работница гостиницы, продемонстрировав тем, что за хоккеем следит.

– Это не ребёнок, – вступился за Бориса Коля Свистухин, – это сын нашего хоккейного полка. В каком-то роде тоже важная боевая единица. А чем вы сегодня вечером занимаетесь? – Улыбнулся Николай довольно симпатичной администраторше.

– Слышь, полковник Свистухин не задерживай очередь! – Рыкнул я, стоя в самом конце колонны игроков. – Сейчас документы сдали и шагом марш в ресторан для принятия пищи. У нас в «Лужниках» игра через четыре часа.

– Видите, что бывает, если человек с девушкой поссорился, – тихо сказал Свитсухин работнице гостинице, протягивая ей паспорт. – А я после игры загляну.

Настроение и в самом деле у меня было паршивым. Вроде и солнечный субботний день, и гостиница приятная, выполненная в светлом и воздушном архитектурном стиле «конструктивизм». Особенно мне понравилось цветное панно с названием «Карта Москвы», что занимало всю стену прямо за стойкой регистрации. Но вчерашний неприятный разговор с «принцессой» Снегирёвой не шёл из головы, поссорились из-за пустяка, но, похоже, по-серьезному.

* * *

Я заскочил во дворец спорта «Торпедо», чтобы попрощаться с Яной перед выездом в Москву. На льду шла тренировка группы поддержки, но моя подруга, сидя на трибуне, печально смотрела на это весёлое и красочное действие. Естественно я, с лёгкой улыбкой на лице поинтересовался:

– Кто из членов политбюро умер? И когда покажут по телевизору «Лебединое озеро»?

Вот тут мою «принцессу» и понесло. Чего я только не услышал о себе, что я сухой, равнодушный, никого не уважаю, над всем смеюсь, в том числе и над партией!

– И я даже подозреваю, что ты не любишь наш Советский союз, – зло прошептала в заключение большой тирады «принцесса» Яна Снегирёва.

«Ничего! Скоро он у меня в комсомол вступит, – перебивая «принцессу» затараторил голос в голове. – Я его быстро перекую из лоботряса в достойного члена общества!»

– Сильная речь, но откуда такие выводы? – Спросил я, теряясь в догадках.

– Мне всё уже рассказали, – топнула ножкой «принцесса». – Видели тебя, как ты вон с теми фигуристками общался у себя в «Зелёном городе». Особенно с этой белобрысой, с Женей! И не отрицай и слушать ничего не хочу!

– Общались, конечно, когда котов вместе кормили, – пролепетал я.

– Вместе! – Снегирёва так громко взвизгнула, что девчонки, тренировавшиеся на льду, испугано остановились.

– Привет участникам соревнований! – Крикнул я им, помахав рукой, и молча пошёл на выход. Кого-кого, а истеричных барышень мои нервы никогда не выдерживали.

* * *

И хорошо, что Сева Бобров, лишь только мы сегодня прилетели в Москву, взвалил на меня ответственность за всю команду «шалопаев», перед тем как прямо из аэропорта «Домодедово» поехать к семье, по которой очень соскучился.

– Я бы Иван и второму тренеру Чистовскому доверил коллектив, – шепнул мне Всеволод Михалыч. – Но тебя они побаиваются, с тобой не забалуешь.

– На игру не опоздайте, – пробурчал я. – Ещё краснеть за вас придётся.

Бобров хотел было что-то в ответ съязвить, но не найдя что, побежал на такси. А чтобы наш главный тренер побольше побыл с родными, всей команде объявили – завтрашнее воскресенье, мало того что будет выходным, но мы его проведём в столице СССР. В Горький же улетаем только в понедельник утром.

Ресторан гостиницы «Юность», куда мы пришли подкрепиться после перелёта, нужно сказать, значительно отличался от нашей заводской столовой. В помещении были огромные панорамные окна, стояли декорированные колонны с какими-то африканскими узорами, а встроенные светильники на потолке придавали дополнительный объём, всё это хоть чуть-чуть, но поднимало настроение. Я даже невольно залюбовался видом, который открывался из окна ресторана. Прямо перед нами пробегала железная дрога, за ней виднелась чаша стадиона «Лужники», а ещё дальше в дымке главное здание МГУ.

За один столки со мной тут же сели Ковин, Скворцов и Александров. После прошлой игры с «Химиком», три дня назад, между юношами пролетела не то чтобы искра неприязни, скорее легла тень некой спортивной ревности. Так как парней трое, а для моей тройки нападения на фланги нужно всего двоих. Особенно Вова Ковин очень переживал, а вдруг пока он лечит ушиб, новичок Александров вытеснит его из основного состава? Я же пытался гасить назревающий конфликт на корню.

– Вы поймите «пионеры», – втолковывал им я, поглощая спагетти с курицей. – Года через два, когда вы немного заматереете, может быть, сами окажетесь в одной тройке нападения. У тебя Володя, – говорил я Ковину, – хорошие задатки для центра. Ну а вы, Александров и Скворцов, типичные фланговые игроки, и не без потенциала. Поэтому дружить надо, а не враждовать.

– Ага, через два года, – ворчал Сашка Скворцов, ловко орудуя вилкой. – Играть-то всем хочется сейчас. Вас кстати, через эти два года в ЦСКА перетащат или в «Динамо».

– Да и Михалыч нас тренировать вряд ли останется, – в тон другу загундел Вова Ковин, которого захотелось шлёпнуть по макушке, чтоб он не чавкал.

– Ну-ка цыц я сказал, – я грозно глянул на молодёжь. – Хоккей – это мужской вид спорта, и в нём, даже если кого-нибудь куда-нибудь перетащат, всё равно нужно выходить и побеждать. То, что Сева Бобров уедет после этого сезона, я даже не сомневаюсь. Он птица высокого полёта. Поэтому у нас в команде есть второй тренер Игорь Чистовский, который должен за этот год всему научиться. «Малыш» поел? – Спросил я Александрова и встал из-за стола. – На приём пищи даю ещё пять минут! – Громко объявил я всем хоккеистам, напугав этим других постояльцев гостиницы. – Спокойно товарищи интуристы и гости столицы. Бон аппетит!

* * *

На раскатке перед началом матча, которую традиционно выполняет каждая команда на своей половине поля, я карем глаза наблюдал за хоккеистами «Динамо», которые тоже искоса поглядывали на меня. Не знаю, что им «напели» армейцы, но как-то особенно напряженно меня разглядывал наш земляк из Горького, защитник москвичей Валерий Васильев. Ростом пониже меня, но чувствовалась в нём настоящая мужская мощь. И я в очередной раз проезжая около красной центральной линии поднял правой рукой клюшку вверх, тем самым приветствуя ледового рыцаря конька и шайбы. Васильев в ответ тоже улыбнулся буквально самыми уголками рта.

– Тафгай! – Услышал я от борта крик Боброва, который подзывал меня к себе.

Всё же опоздал Всеволод Михалыч на предматчевую установку, и вроде пробок в Москве пока не предвидится. Странно. И сейчас прямо перед стартовым свистком Сева решил исправиться. Я резко затормозил около тренера и заглянул в бумажку, что была у него в руке.

– Кого думаешь лучше выпустить против первой пятёрки «Динамо», где Мальцев с Васильевым играют? – Спросил Сева.

– Да я как вы, – улыбнулся я. – Но пока Смагин лечится, сдерживающая пятёрка Свистухина не готова биться против Мальцева и компании.

– Значит, выставим против лучшей пятёрки «Динамо» нашу первую пятёрку Федотова, – удовлетворённо кивнул Сева. – С «Малышом» что делать?

– Пусть в пятёрке Свистухина на несколько смен выходит вместо Доброхотова. Мне пока с Ковиным и Скворцовым проще.

– Ладненько, – кивнул Бобров, записывая для себя очередность замен.

Начало игры, на которую во дворец спорта «Лужники» собралось всего пять тысяч человек, если диктор по стадиону нам не соврал, особой бури эмоций не вызвало. Мы грамотно душили противника в средней зоне. На скамейке запасных «Динамо» ощутимо нервничал тренер Аркадий Чернышёв, который по совместительству ещё являлся главным и самым успешным тренером сборной СССР. Ну, ещё бы Аркадию Иванычу было не волноваться, ведь у москвичей сейчас 5 игр, 3 победы, 1 ничья и 1 поражение и всего 7 очков. У нас, у «Торпедо», 4 победы и 8 очков. Проиграй он, и отставание сильно вырастит. А на трибуне сидят генералы МВД, его непосредственные начальники.

И мы на льду немного суетились, хотелось показать себя перед главным тренером сборной СССР, но из-за чрезмерного желания рос лишь один процент брака. В одной из атак, где-то на десятой минуте, я тоже решил покрасоваться. Дай думаю, удивлю слаломным дриблингом Чернышёва. Ну и удивил. Против нашей тройки в «Динамо» выходили на лёд Шилов, Юрзинов и Репс. Вот я Шилова первым и обвёл, дальше обманул Юрзинова, а потом чувствую, куда-то лечу, а понять – куда не могу? И самое главное чего это меня в небо потянуло, я ведь высоты боюсь? А когда на лёд грохнулся под хохот и свист проснувшихся зрителей, смотрю, Валера Васильев улыбается и ручкой в хоккейной краге так нагло машет. Землячок, мать твою!

– Скворец, в следующей смене, – отдышавшись, сказал я на скамейке запасных, – сейчас это сделаем…

– Да понял я, – подмигнул мне Сашка Скворцов, – я закину шайбу в левое закругление площадки, а дальше посмотрю.

– Точно, отвендеттим товарища Васильева, – кивнул я и тут же за моей спиной вырос Бобров и шепнул:

– Хорошо летаешь, не ожидал.

– Во всём с вас пример беру, Всеволод Михалыч, – улыбнулся я главному тренеру. – Вы же как раз за военных лётчиков играли.

– Кхе, – крякнул Сева. – А голы ты сегодня забивать собираешься?

– Так я ещё и голы должен забивать? – Я сделал большие выпученные глаза. – Что ж вы меня не предупредили раньше, на предматчевой установке, на которую вы не пришли.

На скамейке, все кто там был, давясь от смеху, сразу опустили головы вниз, чтобы не заполиться.

– Кхе, – ещё громче кашлянул Всеволод Михалыч. – Всех касается, голы нужно забивать. Иначе забьют нам.

«Голы вам подавайте товарищ Бобров, – думал я, про себя выскакивая через минуту на лёд. – Перетопчетесь пока Всеволод Михалыч! У меня к Васильеву должище на круглую сумму в конвертируемой валюте».

– Скворец, давай! – Гаркнул я, разгоняюсь, как пригородная электричка.

Сашке, за что его ценю, два раза повторять не надо, башковитый, в мгновение бросил навесом в левое закругление шайбу, к которой первым приехал Валерий Васильев, а я вторым. Но всё же перед самой стыковкой, скорость сбросил, не хватало ещё покалечить лучшего защитника в СССР. Поэтому борта затрещали, но удар выдержали. Народ на трибунах просто подпрыгнул, и забился в экстазе.

«Где Валера? – крутанул я головой, так как меня тоже хорошо тряхнуло. – О, сидит клюшку потерял. Ищет. Ничего клюшка не носки, найдешь!»

– Пас, Тафгай! – Крикнул накатывающий по самому центру на ворота «Динамо» Вова Ковин.

«Пас? Ты мне лучше скажи, где шайба? – я опустил голову, а она родненькая прямо на крюке моей длиннющей клюшки покоится, ждёт команды. – Лети родная!» И резкая кистевая передача пошла автоматически, не глядя, на звук режущего лёд партнёра по тройке нападения. Вратарь москвичей Саша Пашков, попытался своей нестандартной «гитарой» передачу прервать, но промахнулся. Поэтому Ковин с пятака вколотил шайбу в пустые ничем незащищённые ворота.

– Гооол! – Хрипло заголосили игроки с нашей скамейки запасных.

А где-то на зрительских местах я расслышал, как кто-то попытался пропеть, что вместе мы с тобой «Торпедо», но отчаянному болельщику этого сделать до конца не удалось. «Не на ту трибуна сел, бедолага», – подумал я, поздравляя Ковина, Скворцова, Гордеева и Куликова, всю свою вторую пятёрку.

– Всему учить вас надо, – улыбался Бобров, встречая нас на скамейке запасных. – Я же говорю, что голы пора забивать, молодцы – прислушались.

– Сейчас Свистухин ещё банку заколотит, – брякнул я, усаживаясь передохнуть и вытереть полотенцем заливающий лицо пот. – Вы ему только подскажите как.

– Чё сразу Свистухин, только и слышно целыми днями, – обиженно покатил на вбрасывание центральный нападающий третьей пятёрки.

– Николай, я в тебя верю, – Бобров показал хоккеисту знак «Но пасаран», а так же выпустил в первый раз в игре нашего молодого новобранца, Борю Александрова.

Однако вбрасывание третья пятёрка проиграла. Но используя, наш любимый «Волжский замок» через десять секунд вернула шайбу себе. Правда, Свистухин, тут же подарил её обратно, сделав неудачный пас на Женю Шигонцева. И тут внезапно юркий Александров обокрал нападающего «Динамо» и сам полетел в атаку. Мы на скамейке запасных разом встали, ведь молоденький паренёк накрутил сразу двоих защитников и выскочил по самому центру на ворота Пашкова. Лично я такое видел на видео в исполнении Харламова в 1974 году в игре против канадской сборной ВХА. Даже болельщики москвичей натрибунах охнули. Но заключительный бросок у Бори Александрова срезался, а Пашков неудачно отбил шайбу в поле перед собой. И тут как тут нарисовался фартовый Коля Свистухин и добил шайбу в ворота, аккуратно перекинув лежащего на льду Пашкова, 0: 2.

– Да! – Крикнул я. – Свистухин сила!

– Гооол! – Заголосили остальные игроки «Торпедо».

– Понял, Тафгаев, как тренировать надо, – похлопал меня по плечу довольный до ушей Бобров.

– Раз в игре и Коля стреляет, – пробурчал я.

* * *

Во втором периоде ничего интересного не произошло, кроме того, что играя в большинстве, динамовцы отыграли одну шайбу. С передачи Владимира Юрзинова отличился Юрий Репс. А вот когда в начале третьего периода, буквально на первой минуте сольным проходом блеснул Саша Мальцев и сравнял счёт 2: 2, началась самая жара. Ленинградские судьи Кириллов и Быстров выпустили нити игры из рук, и на площадке то тут, то там стали вспыхивать потасовки.

В одной из них я «случайно» разбил нос Володе Юрзинову, в будущем прекрасному тренеру и теоретику, который очень сильно помог развитию хоккея в Финляндии. Но в данной игровой ситуации он повёл себя некрасиво. Сначала налетел с криком «я тебе покажу» носом на мой кулак, а затем побежал показывать свой «расквашенный пельмень» судье. Чё судьи не видели никогда, как кровь на свитер капает? И впечатлительные ленинградские рефери впаяли мне две минуты.

– Я ещё с тобой поговорю, – угрожающе прошипел Валера Васильев, проезжая мимо.

– Хоть в личку пиши, хоть в «Контакт», банить не буду, – крикнул я, когда меня один судья сопровождал на скамейку оштрафованых.

– За контакт сейчас ответишь! – Рявкнул Васильев и полетел на меня, но его второй товарищ в полосатом свитере успел перехватить.

– Аватарку сделай попроще, люди пугаются! – Добавил я, усаживаясь отбывать двухминутное наказание.

– А чё он аватаркой обзывается, – пожаловался защитник «Динамо».

К сожалению, для меня, в меньшинстве играя в четыре полевых игрока против пятерых москвичей, вновь не удалось выстоять. Первую минуту от пятёрки Мальцева отбились показательно, а когда вышла на лёд вторая пятёрка Юрзинова, то Виктор Шилов с передачи Юрия Репса вывел бело-голубых вперёд, 3: 2.

– Шайбу! Шайбу! – Завелись болельщики «Динамо», почувствовав близость желанной победы.

И как назло, на 49-ой минуте, перед самой сменой ворот, Мальцев убежал в контратаку и разыграл двоечку с Толей Мотовиловым. Мотовилов увеличил разницу в счёте до двух шайб, 4: 2.

– Суши вёсла Горький! – Засвистели весёлые трибуны. – Приплыли!

Странное правило, смена ворот в третьем периоде, которое я не помнил когда отменят, дало возможность нам двадцать секунд поговорить перед последними десятью минутами чистого игрового времени.

– Играли сегодня не плохо, – тяжело вздохнул Бобров. – Но за неплохо очков не начисляют. Сами решайте, как проведёте остаток встречи.

Всеволод Михалыч демонстративно отошёл от нас на край скамейки запасных.

– Слушай сюда! – Зло выпалил я и встал. – Можно выиграть так, что за игру будет стыдно, а можно и проиграть, но потом будет, что вспомнить! Мы же сегодня и позорно проиграем, и опозоримся, и Михалыча подведём, – я кивнул в сторону Боброва. – Первая пятёрка Федотова против пятёрки Мальцева провалилась. Потом разберёмся почему. Сейчас первыми на лёд пойдём я, и отряд «пионеров» Вали Котика. Затем Федотов с комсомольцами, и последними пан Свистухин с кабачком «13 стульев».

– Опять Свистухин то, Свистухин сё, – обиженно забубнил себе под нос центральный нападающий, под тихий хохот товарищей по команде.

– У меня плечо болит, – поднял руку перед самым выходом на лёд Володя Ковин.

– Ребро сломал? – Спросил друга Сашка Скворцов.

– Может ребро, – ответил я за Ковина. – Может аппендицит, а может и гланды, вскрытие покажет. Молодец, что признался, – похвалил я Володю. – «Малыш» за мной!

Я въехал в центральный круг вбрасывания и на меня удивлённо вытаращился Саша Мальцев, центр нападения первой динамовской пятёрки, который ожидал здесь увидеть Федотова.

– Который час? – Спросил я Мальцева, выигрывая ничейную шайбу, пока он искал часы поверх хоккейной перчатки.

Контроль шайбы, когда играешь против таких мастеров как Мальцев, которые любят атаковать и не очень хорошо обороняются – это основная часть плана по нейтрализации ударной силы москвичей. Но нам за десять минут до конца матча этого мало, поэтому попередавав шайбу около нашей синей линии, я повёл «пионеров» в атаку.

– «Малыш» накрывают! Сыграй через защиту! – Успел скомандовать и после цепануть плечом Сашу Мальцева.

Александров и сам понял, что лучше обыграться с Гордеевым, который на пару с Куликовым стали нашими постоянными партнёрами по второй пятёрке «Торпедо». Гордей перевёл на Кулика, а тот по правому борту на Скворцова.

– На ход! Дай! – Гаркнул я и ещё раз плечом врезал Мальцеву.

Нет, против такого «танка» как я, «Есенину русского хоккея», именно так назвал Сашу Мальцева Анатолий Тарасов, позабыв, что мы играем в хоккей канадский, то есть в хоккей с шайбой, тягаться совсем не весело. Скажу даже больше, получив от меня второй раз по корпусу, Саша смотрел с грустью на то, как я улепётываю к их воротам.

На входе в зону атаки меня встретил динамовский ветеран Виталий Давыдов. Защитник скромных габаритов, но очень умный и хорошо читающий игру. Поэтому я пошёл напролом, ведь умные, таких дураков как я должны пропускать. Но при этом оставил шайбу себе за спину на накатывающего следом Скворцова, тактический приём «паровозик».

И пока я заталкивал Давыдова на пятачок ворот их голкипера Пашкова. Скворец прочертил диагональ на левый борт Александрову, а «Малыш», уйдя от силового приёма защитника Валеры Васильева, прострелил на дальнюю штангу. Всё что мне оставалось сделать – это отталкивая Давыдова, не промахнуться с лёту по скачущей по льду шайбе. Щелчок и красный фонарь весело загорелся за воротами Пашкова, 4: 3.

– Виталий Семёныч, я тебя не сильно помял? – Спросил я Давыдова.

– Иди на х… – бросил обиженно защитник бело-голубых.

– Пока не прощаюсь, – улыбнулся я, скромно поздравив своих одноклубников, так как радоваться пока ещё было рано.

После забитой шайбы на льду пошла совсем другая игра. Инициатива полностью перешла в наши руки. Мы лезли на ворота, а «Динамо» когда хаотично, а когда и вполне прилично отбивалось. На скамейке запасных оживился и Всеволод Михалыч.

– Поднажмите мужики, нужно ещё забить, – приговаривал он, прохаживаясь за нашими спинами. – Давай Тафгай на смену! – Подтолкнул он меня в очередной раз примерно минуты за три до конца.

«Удачная диспозиция, – подумал я, перелезая через борт. – Вбрасывание в зоне атаки, в левом кругу».

– Кулик, – сказал я нашему правому защитнику, прикрыв рукой рот. – Сейчас я полезу на пятак, «Малыш» уйдёт налево, а Скворец укатится за ворота, смело подключайся в атаку по своему правому краю.

– А если обрежут? – Почесал хоккейную каску Куликов.

– Гордеев пусть страхует, ему за это на заводе деньги платят, – махнул я рукой и поехал на точку, где на меня уже печально посматривал Саша Мальцев.

«Спрашивается – это сколько нужно было принять на грудь, чтобы Мальцева, великолепного крайнего нападающего, с его скромными габаритами, запузырить в центр? – улыбался я Александру. – Ну, не я наливал, не мне судить».

Ленинградский судья бросил шайбу на лед, и я очень быстро откинул её назад Куликову, а тот запустил её, наоборот вперёд, катнув по правому борту. Скоростной и маневренный Скворцов, как я и предполагал, завладел шайбой уже за воротами Пашкова. Я же, врезав Мальцеву, попёр на пятак, драться. А тут у меня собрались все хорошие знакомые: Валера Васильев, Виталий Давыдов и ещё Саша Мальцев обиженно в спину клюшечкой тычет. Не знаю, чего они так перепугались, шайбы-то у меня нет. Потому что в этот самый момент справа подкрался защитник Куликов и с передачи Скворцова расстрелял пустой угол динамовских ворот, 4: 4.

– Да! – Заорал Куликов, забив первую шайбу в сезоне.

– Гооол! – Поддержала его остальная команда.

Пятнадцать секунд не могли Куликова успокоить, пока он со всей скамейкой не переобнимался не уселся перевести дух, ведь Сева Бобров тут же сообщил, что наша пятёрка сейчас выходит через смену, сразу после комсомольцев Федотова.

– Поплыло «Динамо», – похлопал меня по плечу главный тренер.

– Куда, Михалыч? В Кругосветку? – Спросил я. – Тоже хочу посмотреть на Стамбул, город контрастов.

– Иди ты, – махнул рукой Бобров, – на лёд. Две минуты осталось, смотри там не обделайтесь.

– Умеешь ты, Михалыч, подбодрить хорошим словом, – пробубнил я, выкатываясь в поле.

Кстати, динамовский наставник Аркадий Чернышёв тоже решил доигрывать матч в две первые пятёрки, поэтому я радовался до ушей, видя перед собой Мальцева и его уставших компаньонов. Но начальные двадцать секунд на льду мы ковырялись в средней зоне, и лишь за полторы минуты до конца игры опять подобрались к воротам Пашкова.

Боря Александров, «Малыш», сыграл хорошо индивидуально и по своему левому краю вкатился в зону атаки. И тут на него, как лев бросился защитник бело-голубых Васильев и припечатал в борт. Не смертельно конечно, без членовредительства, но Александров вдруг психанул и врезал Васильеву прямо в пятак, а потом ещё накинул пару раз. Валера, не ожидав такой наглости от юниора, сначала остолбенел, а затем тоже шмякнул «Малыша» по загривку, и вообще стал метелить его как курёнка.

Секунды три мне понадобилось, чтобы раскидав зря встававших на моём пути динамовцев, добраться до драчунов. Левой рукой я оттолкнул Александрова в сторону, а правой прижал Васильева к борту. За что Валера мне звизданул по уху. В голове зазвенело и я быстро, пока не зазвенело второй раз, ухватил уже свободной левой рукой защитника обиженных динамовцев за грудки и вытянул в поле.