Текст книги "Дальний и Ближний (СИ)"

Автор книги: Вийя Шефф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Глава 4

С трудом успеваю на первую пару, забыла перед сном включить будильник. А мои биологические часы ещё не перестроились на разницу в шесть часов с Москвой. Но меня будто кто-то толкнул в бок, разбудив немного позже, чем обычно.

– Я думала, ты опоздаешь, – сетует Ритка.

– Хорошо, что успела на автобус, а так бы да, опоздала.

– Как с работой? Ты вчера так и не отписалась.

– Взяли. Работаю один вечер через два. Сегодня первая смена…

Практически с первых дней нахождения здесь я принялась искать работу, но почти везде был неподходящий для студентов рабочий график. Повезло с караоке-баром, днём они не работают, открываются в семь вечера и до утра. Придётся как-то успевать на занятия.

– Поздравляю!

– Спасибо!

Прозвенел звонок и в кабинет заходит наш препод по экономике, закрывая за собой дверь.

Валентин Игоревич – плотный мужчина за пятьдесят с залысинами на голове и мерзкими блеклыми глазами, которые всегда в каком-то поиске.

Рита сказала, что он любитель молодых студенток и не гнушается намекать, что сдать ему зачёт или экзамен можно только за «некие» услуги.

Противно-то как.

У нас сегодня второе занятие за этот курс и он всё ещё гоняет студентов по повторению прошлогоднего материала. Это даже неплохо, я чуть-чуть пытаюсь вникнуть во всё это совершенно мне чуждое.

Прошло минут пятнадцать с начала пары, как в дверь громко стучат, и в аудиторию вваливается опоздавший студент.

– Извините за опоздание, – произносит громко хрипловатым загрудным голосом.

Я прирастают к стулу, и чуть ли не роняю челюсть от удивления.

Это ОН!

Тот самый губастенький из джипа.

– Морозов, а для вас расписание не такое, как для всех? – приспустив очки, недовольно говорит Валентин Игоревич.

Морозов?

– Я же извинился, – приподнимает с презрением слегка уголок губ Глеб.

– Это сути не меняет.

– Извините ещё раз, – кланяется ему Морозов, чем вызывает взрыв смеха в аудитории.

– Шут гороховый, – выносит свой вердикт преподаватель. – Садись.

– Благодарю! – очередной выпад от красавчика.

Вразвалочку он направляется в сторону мест, окидывая взглядом всё помещение, в поисках свободных.

Странно, он не похож на человека, который провёл две недели в отпуске. Загорелый – да, но какой-то взъерошенный и уставший.

Вдруг его глаза останавливаются на мне и брови медленно ползут вверх.

Он что меня узнал?

Да ну, не может быть!

Я опускаю глаза в тетрадь и делаю вид, что пишу там что-то.

– Двигай задницу, – пинает по ноге парня, который сидит в ряду прямо передо мной. Тот молча пересаживается на пустой стул.

Видимо с Морозом никто не спорит.

Дедовщиной попахивает.

Глеб вынимает из сумки пару тетрадей и ручку, но так к ним и не притрагивается.

Естественно всё, что пытался объяснить экономик, в одно ухо влетело, из другого вылетело. Я сверлю взглядом коротко стриженый затылок Морозова, борясь с желанием провести рукой по его волосам.

Какие они на ощупь?

Пипец, он будто околдовал своим присутствием, заставляя сердце в груди долбить, как сумасшедшее. При этом ничего не делает, просто сидит и почти всю лекцию листает что-то в телефоне.

Наверняка девушек разглядывает. Что ещё может смотреть в интернете молодой парень?

Но я ошибаюсь.

Вытянув шею, обнаруживаю, что он просматривает приложение с куплей и продажей автомобилей. Что-то кидает в закладки, под одним из объявлений пишет сообщение.

– Морозов, может быть, вы скажите нам, почему нежелательно применять демпинг в кризис? – громко спрашивает преподаватель.

– Знать бы ещё, что это такое…– бубнит тихо Глеб, отрываясь от экрана телефона и убирая его в карман.

Но я услышала.

– Занижать цену, – шепотом подсказываю ему.

Он медленно разворачивается ко мне и одними глазами говорит «спасибо».

– Ну, так что? Вы же у нас тут единственный предприниматель, так что должны знать ответ. Так почему не нужно демпинговать?

– По морде можно получить, – ляпает от души Морозов. – Ибо нехрен на себя одеяло тянуть.

Валентин Игоревич зависает, он не ожидал такого ответа. А вот остальные присутствующие оценивают, по рядам проходится смех.

– Вы глубоко застряли в девяностых, Морозов, – выдавливает наконец-то из себя препод.

– Я в них даже не жил почти…– отрезает Глеб.

Дерзость – ещё один его конёк.

И голос…

Я, как певица и музыкант, всегда обращаю внимание на него. У Морозова он низкий, это бас. Невероятный, до мурашек.

Следующую лекцию я так же сижу и пялюсь в его затылок, пока он не поворачивается ко мне.

– Ты записывай, мне же нужно будет у кого-то списать, – говорит, улыбаясь.

– Угу…– киваю как болванчик головой и закусываю губу.

И я записываю. По крайней мере, стараюсь.

Ритка смотрит на меня широко открытыми глазами и с трудом понимает, что происходит.

На большом перерыве она умчалась в профком на какое-то собрание по поводу посвящения в студенты. Сказала, что быстро, но я, прождав её половину перемены, поняла, что она вряд ли успеет до звонка и в одиночку пошла в столовую на обед.

Большая часть студентов уже пообедали, и в зале несколько пустых столиков. За один из них я и сажусь. Только съела пару ложек супа, как, напротив, на стул плюхается Морозов и кладёт передо мной на стол шоколадку, а сам отхлебывает из стаканчика кофе.

– Что это? – киваю на плитку.

– Пища для ума, – откидывается на спинку.

– Пища для ума – это знания.

– Они хреново усваиваются без глюкозы, – осушает свой стакан и одним броском попадает им в мусорку. – Спасибо, что помогла.

– Не за что… Думаю, что на моём месте ты бы поступил так же…– гляжу в свою тарелку, боясь поднять глаза.

– Это вряд ли, – сжимает губы.

Подпирает руками голову и, не отрываясь, смотрит на меня.

Я пытаюсь проглотить ещё хоть одну ложку супа, но под его пристальным взглядом это не получается.

– Что-то ещё? – решительно поднимаю глаза и встречаюсь с его цепким взором.

– Что сегодня вечером делаешь? – в лоб.

– Работаю…

На его лице одновременно смешиваются несколько чувств: удивление, замешательство и расстройство.

– Жаль… Хотел тебя в кино пригласить. Завтра, к сожалению, я не смогу. Ладно, договоримся позже, твой номер у меня есть, – отодвигает с шумом стул и привстаёт.

– А с чего ты решил, что я с тобой куда-то пойду? – ты дерзкий, но и я не нюня какая-то.

Он снова садится. По его лицу понятно – ему никогда не отказывали.

Ну, ничего, пообтекаешь.

– Ты меня динамишь? – недобрый прищур и пронизывающий насквозь холодный взгляд.

– Да, – нагло, глядя прямо в глаза.

Даже если ты мне и нравишься, это не значит, что я сразу побегу за тобой, как собачка.

Его глаза растерянно и недовольно забегали.

– Тебе раньше не отказывал никто, да? – жалостливо, будто щеночка пожалела.

– Нет, – с рычанием.

– Ничего. Всё бывает в первый раз. Первый поцелуй, секс, динамо, – довольно растягиваю ухмылку.

Мне кажется, что он сейчас мне врежет, так заиграли его желваки. Ощущение, что я слышу скрежет его зубов.

– Ну, это мы ещё посмотрим, Белка, у кого всё в первый раз, – наклоняется, и говорит, выдохнув в меня горячий ментоловый запах.

Белка?

Совсем берега попутал?

Он мне прозвище придумал?

Глава 5

Глава 5

Первый рабочий день. И вроде всё спокойно, люди в меру вежливые и без выпендрежа, но душа не на месте.

У меня всегда было обострённое шестое чувство – жопой чувствую неприятности. Вот и сейчас такое же. Где-то внутри гложет и скребётся кошка, предупреждая.

Я понимаю, о чём была моя тревога спустя пару часов после начала работы.

В бар приходит компания, в которой Морозов. И они как назло садятся за мой столик.

На трясущихся ногах подхожу к ним и как могу стараюсь не смотреть в сторону Глеба.

Чтоб тебя!

А на его лице играет очень даже наглая и самодовольная улыбка.

Блин! Как же она ему идёт…

Его друзья заказывают выпивку и закуски, а Морозов кофе.

Кофе? Серьёзно? Ты в Кофеманию пришёл?

Здесь люди напиваются и отвратительно поют, так, что кровь из ушей идёт, а он кофе заказал. Было бы проще его хотя бы немного ненавидеть, если бы он пил. А тут посмотрите на него, трезвенник-язвенник.

Почти весь вечер не сводит с меня глаз, даже в полутьме я ощущаю его колючий и холодный взгляд.

Пару раз из-за этого чуть поднос не перевернула с заказами.

Пока его друзья напиваются и весело проводят время, он просто хлещет ведрами кофе.

– Может, хватит его пить? – попытка отговорить, когда он просит принести очередную чашку. – Это вредно.

– Я у тебя совета не спрашивал, – дерзит, не отрывая глаз от экрана телефона. – Просто принеси то, что тебя попросили.

Теперь понятно, почему он выглядит уставшим. Столько кофеина употреблять за день. Он вообще спит по ночам?

– Может всё же чай? – не унимаюсь.

Он поднимает голову и пронзительно смотрит на меня, переворачивая всё внутри.

Да и чёрт с ним!

Что ты за него переживаешь? Он своё здоровье беречь не хочет, а тебе на кой это надо⁈

Я приношу ему этот треклятый кофе.

Пусть подавится!

И едва не выливаю на него, потому что в этот момент какая-то ненормальная так резанула по слуху своим завывающим голосом, что приходится зажать уши.

– Уберите её нахрен от микрофона! – кричит Морозов одному из друзей, сморщившись от неприятного голоса.

Девушка из их компании, а ещё она живёт надо мной.

Кринж!

Мои несчастные барабанные перепонки. Похоже, они лопнули. В ушах звенит. Работать в таком месте – наказание для людей с музыкальным образованием. Надо беруши покупать.

Морозов с друзьями просидел почти до закрытия. В зале остались одни они.

И он явно уже давно скучает и хочет сбежать домой, но почему-то не уезжает. Просто чаще выходит на улицу покурить.

Его компания всё же расплачивается и выходит из бара, скорее вываливается с шумом и смехом.

Костя, парень, который сидит за пультом диджея делает мне знак, что я могу спеть.

Мы разговорились перед сменой, и я поделилась, что " немного" занималась вокалом раньше. Он предложил показать свои возможности после работы.

Долго упрашивать меня не надо, я по микрофону дико соскучилась. Быстро выбираю песню и выхожу на сцену.

( Саунд: Ирина Дубцова – « Ешь, молись, люби»).

Обожаю эту песню и модуляцию в ней. Постепенно с низкой тональности в высокую.

Ух! Каждый раз мурашки по телу.

Я срываю аплодисменты.

Все коллеги с открытыми ртами слушали.

Но был ещё кто-то. В зале. Это хлопает Морозов…

Кровь приливает к лицу, и я как трусиха, сбегаю со сцены.

Почему? Не знаю.

Именно от него я этого не ожидала.

Какого чёрта он вообще вернулся?

Я собственными глазами видела, как он вышел вместе с друзьями.

– Ты чего, Алин? – спрашивает Костя, зайдя следом за мной в подсобку. – Круто спела, у меня аж мороз по коже пошёл. Вот кому надо в караоке ходить, а не этим…– кивает в сторону зала.

– Спасибо…– натягиваю ветровку на плечи непослушными руками.

– И не парься. Боязнь сцены лечится выходом на неё, – подмигивает.

В курсе я.

Мы все выходим из бара и расходимся в разные стороны. Только я остаюсь у порога.

Автобусы так поздно не ходят, а такси нужно ждать минут десять.

– Белка! – окликивает знакомый голос.

Бесишь, Морозов!

Вот какого хрена ты с друзьями не уехал?

И прозвище это дурацкое.

Я наоборот отворачиваюсь от него и стараюсь отойти на максимальное расстояние, чтобы не видеть.

Не помогло.

Чувствую, как он подходит и мягко берёт меня за локоть, потянув в свою сторону.

– Что тебе надо? – говорю с обидой в голосе, одёргивая руку.

Пару часов назад он нагрубил мне. Или у него память отшибло?

– Извини, был неправ, – разворачивает к себе лицом. – Давай, до дома довезу.

– Я и на такси прекрасно доберусь, – огрызаюсь.

– Зато не очень безопасно, – припугивает меня.

– А тебе значит можно доверять?

– Меня ты хотя бы знаешь, – улыбается.

– Всего день…

– А таксиста ты ещё даже не видела. Идём, – тянет за руку и ведёт к своей машине.

Помогает мне сесть в салон и награждает умопомрачительной улыбкой, когда наши взгляды встречаются.

Где таких делают, а?

Он похож на бога с Олимпа.

Кто там у них был самый красивый? Аполлон?

Точно. Вот он самый сейчас занял место за рулём.

Я отменяю такси, и мы едем в направлении моего района.

Он даже адрес не спросил.

– Ты знаешь, где я живу?

– Конечно. Помню, как ты за мной с балкона подглядывала, – улыбается, мельком взглянув на меня.

– Может я была там в гостях? – надежда, что он меня тогда не заметил, рухнула.

– Нет. Твой сосед сверху – мой друг, он подтвердил мои предположения.

– Миша – твой друг?

– Да.

Мы столкнулись с этим парнем неделю назад у лифта, на первом этаже. Он пытался подкатить ко мне, представился. Так я и узнала, что он живёт надо мной.

А та девушка с голосом пилы – его подружка.

Я не знаю о чём нам разговаривать, поэтому ляпаю первое, что приходит в голову:

– Как Вьетнам?

– Нормально. Жарко только. Зимой надо ехать.

– Зимой там дожди и туманы, – вспоминаю нашу с Родионом неудачную поездку туда.

Тогда мы неделю просидели в отеле из-за непогоды, потом плюнули и полетели на Бали.

– Я там зимой не был.

– И не нужно, – отворачиваюсь к окну.

Мне теперь море ещё долго не светит увидеть.

– Белка, ты чего расстроилась? – неожиданно сжимает мои пальцы.

– Не называй меня так! – убираю руку.

– А как тебя называть? Маленькая, рыжая и зубы показываешь. Белка и есть. Правда, у нас белки чёрные. Иногда серые попадаются.

Чёрные? Интересно…

Но сжимаю от злости челюсти и демонстративно снова лицом к окну.

– Не обижайся, но тебе идёт это прозвище. Тебя наверняка так с детства зовут. Или это фамилия мужа? – произносит с каким-то раздражением.

Откуда он знает, что я была замужем? Да и до сих пор остаюсь, официально развода не было, меня просто " убили".

Вопросительно смотрю на него.

– У тебя полоска на безымянном пальце, – читает мой немой вопрос, взяв мою руку, и проводит большим пальцем по месту, где раньше было обручальное кольцо. – Значит, ты совсем недавно его сняла. Муж козёл попался?

– Все вы одинаковые…

А ты ещё и Шерлок Холмс доморощенный.

Но вслух я этого не говорю.

Он только усмехается. И снова проводит пальцем по моей руке, выпуская с затылка мириады мурашек до самых пяток.

Даже дыхание спирает. Я сижу и борюсь со жгучим пульсирующим чувством внизу живота.

Это желание?

Да нет! Это что-то другое – точно вам говорю.

У дома из машины я вылетаю как пуля, кинув дежурное «пока» и испугавшись, что он, заигравшись в крутого пикапера, полезет целоваться. А я не готова к такому повороту.

Однажды я уже поторопилась. И чем всё закончилось? Тем, что я хрен знает где, а мои родные думают, что я мертва.

Дома забираюсь в кровать, даже не приняв душ. Всё же мне не хочется смывать с себя ощущения его прикосновений. Они слишком приятные, с ними не хочется расставаться.

Как всё по-идиотски…

Обхватив себя руками, я придаюсь девичьим фантазиям.

Неожиданно для себя мне захотелось узнать, как он целуется. Такие пухлые губы просто предназначены для поцелуев.

Ээ, успокойся! Что за ересь лезет в твою дурную голову?

Глава 6

Глава 6

Не выспавшись, как следует, я плетусь утром на остановку, чтобы доехать до университета.

Какие же люди в это время злые и ворчливые. Все куда-то лезут и боятся даже лишний сантиметр в транспорте уступить. Набились в несчастный автобус, как селёдки в банке.

Я с трудом успеваю выскочить из него на своей остановке, пока водитель не закрыл двери.

Погода отвратительная, моросящий дождь, а у меня даже зонта нет. Я о нём не подумала, когда перед переездом собирала вещи. Надо обязательно купить, не хочется ходить, как мокрая курица. У ворот университета меня прячет под свой Ритка, подхватив под руку и прижавшись ко мне.

– Как прошёл первый рабочий день? – весело интересуется.

– Ужасно… Неужели некоторые люди не понимают, что пение – это не для них?

– А под градусом многим глубоко посрать на общественное мнение.

– Это точно. У меня чуть кровь из ушей не пошла, – вспоминаю ту ненормальную с пищащим голосом.

– Кстати, я тут узнала, нашей команде КВН нужен участник с голосом, не хочешь пойти?

– Нет, юмор – это не моё…

– Тогда можно в наши коллективы попробоваться. Тебя точно возьмут.

– Я подумаю…

Мне нельзя светиться. Одно дело петь в караоке после работы, а другое на тысячу человек в зале. Или сколько здесь студентов? Кто-нибудь обязательно снимет и скинет в интернет, а это может меня рассекретить.

Но можно поинтересоваться у Алексея, вдруг позволят.

Мы замешкались перед входом в аудиторию, и я неожиданно получаю толчок в плечо от того, что меня кто-то задевает.

– Эй, полегче! – возмущённо, поворачиваясь к обидчику.

На меня смотрят ледяные серо-голубые глаза Морозова.

– Тебе места мало? – наезжаю на него.

Но, похоже, он тоже с утра не в духе и явно не выспался.

– Не стой на пути, Белка. Укусить некого?

Ритка, открыв рот, наблюдает за нашей перепалкой.

– Представь себе! – показываю зубки.

Он вдруг протягивает руку вперёд:

– Валяй… Надеюсь, у тебя нет бешенства? Говорят, грызуны одни из его переносчиков. А то я уколы с детства не люблю.

Я задыхаюсь от возмущения.

Что он себе позволяет⁈

Хочется выхватить из рук Ритки зонт и огреть этого зарвавшегося наглеца.

Но он сам ретируется, оставив последнее слово за собой.

– Что это было? – проговаривает тихо Красникова.

– Придурок. Не видишь что ли?

– Алин, с ним так нельзя. Он потом ещё месяц задирать будет своими подколами и пошлыми шуточками. С ним из-за этого никто не связывается, он, правда, ещё и вломить может. Я в прошлом году позволила себе дерзнуть в его сторону, так две недели со стыда сгорала.

– Пук земли что ли? На каждого бойца найдётся боец покруче. Он что девушек бьёт?

– Нет. Парням спуска не даёт. Ребята говорят, что он в спецназе служил, даже хотел по контракту остаться, но передумал почему-то.

– Вот и оставался бы в своей армии…– бубню под нос.

Мы заходим в аудиторию и садимся на свои места прямо перед звонком.

Морозов сегодня переехал на два ряда выше.

Все пары чувствую спиной тяжёлый взгляд в затылок. Чтобы убедиться в этом, даже фронталку на телефоне включаю и направляю в его сторону.

Точно… Сидит, смотрит и нагло ухмыляется одним краешком рта, заметив то, что я за ним наблюдаю.

– Алин, ты лекцию слушай, – одёргивает меня Рита. – По ней тест на следующем занятии будет.

Да я на сто процентов уверена, что не сдам его. Толку-то пыхтеть и стараться запомнить все эти непонятные термины. Даже зубрёжка не помогает, я ничего в этом не понимаю. Это не музыка…

Вот вы знаете, что такое каденция, фиоритура или бельканто? Нет? А я знаю. Мне ваши базисная цена, монетизация и пер-пе-ту-и-тет ничего не говорят. Хотя… Монетизация – это то, что на за просмотры видео деньги платят, если не ошибаюсь.

* * *

После занятий к Рите подходят два наших одногруппника, Слава и Денис.

– Красникова, что по посвящению слышно? Автопати будет?

– Да, Красникова, едем на Амур или нет? – виснет у них на плечах Гусев.

– Будет, но добирается каждый сам, – отвечает Рита.

– Это и так понятно. Когда нам на тусу автобус выделяли? Правильно – никогда, – смеётся Стас. – Глебас, а ты едешь? – обращается к проходящему мимо Морозову.

– Нет! – громко и гневно.

– Как обычно…– машет на него рукой Денис. – Девчонки, вы с нами? – смотрит уже на меня и Риту.

– Нас мой брат отвезёт, – отрезает подруга, поднимаясь из-за парты. – Мне прошлого года хватило, – злой взгляд в сторону Стаса.

– А что было в прошлом году? – с интересом спрашиваю у Риты, когда выходим из аудитории.

– Всю дорогу Гусев меня лапал, кое-как отбрыкалась.

– А этот почему не ездит? – киваю на Морозова, который идёт впереди, метрах в семи от нас, уткнувшись носом в телефон.

– А он вообще нигде не участвует. Ему или некогда, или неинтересно. У него своя компания…

Видела я её вчера, эту компанию.

– Алин, мне в профком надо, я побегу.

– Давай… Завтра увидимся.

– Ага, до завтра, – прощается взмахом руки.

Я выхожу на улицу. Всё ещё идёт мелкий противный моросящий дождь. Одежда почти сразу от него промокает насквозь. Поежившись и накинув на голову капюшон, я направляюсь к остановке. Сегодня идти пешком я не намерена.

Проходя по тротуару, замечаю Глеба, курящего у своего огромного джипа.

– Белка! – оклик в спину.

Разворот к нему и вкладываю во взгляд весь свой гнев в отношении его.

Сам ты Белка!

– Садись в машину, – приказным тоном, щелчком отбрасывая в сторону окурок.

– Нет!

Он бесцеремонно хватает меня за руку и запихивает в машину.

– Что ты себе позволяешь? – моему возмущению нет предела.

– А ты? В больничку загреметь решила? Без зонта ходишь…– хриплый голос режет слух.

– Что ты такой заботливый? Тебе не всё ли равно?

Он не отвечает.

Включает печку и трогается с места. Через пару минут в салоне машины становится приятно тепло и уютно. Пригревшись, я не сразу замечаю, что мы свернули по круговому не к моему дому, а в центр.

– Куда ты меня везёшь? – взволнованно.

– В Старый город…

– Я тебя не просила!

Я вообще не знаю где это.

– Меня не надо просить, – всё так же с жесткими нотками в голосе.

Через несколько минут мы паркуемся у большого торгового центра с вывеской «Острова».

– И где здесь старый город? – оглядываюсь по сторонам.

Ничего и близко нет. Одни мебельные магазины.

– Там, – показывает на этот самый комплекс.

Старым городом оказался отдел в центре, где расположились небольшие кафешки.

Красиво.

Дизайнеры постарались создать атмосферу позапрошлого века в Германии внутри огромного знания. В сочетании с полумраком и подсветкой в виде фонарей, смотрится очень романтично.

– Это что Эйфелева башня? – глазею по сторонам и замечаю конструкцию, уходящую в потолок.

– Да. Идём, – тянет за рукав в сторону китайской кафешки.