Текст книги "Уникальная и парадоксальная военная техника"

Автор книги: Виталий Тарнавский

Соавторы: Николай Волковский,Юрий Каторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Снаряды дальнобойной артиллерии, предназначенные для обстрела побережья Англии. Этот обстрел имел скорее символическое, чем военное значение

производит подпись, сделанную автором статьи о немецкой артиллерии бывшим фашистским фельдмаршалом Карлом Рудольфом фон Рундштедтом (думаем, текст не нуждается в комментарии). Батарея таких орудий была установлена в районе Дьепа и повела обстрел британского побережья.

В ночь на 19 августа 1942 года англичане высадили в указанном районе довольно крупный десант из частей канадской дивизии и нескольких отрядов коммандос, но, несмотря на проявленные союзниками (даже по оценке немцев) исключительные упорство и храбрость, они вынуждены были отступить уже через 4 ч. Далее начинается нечто совсем непонятное. Все немецкие сводки победно трубят о 2700 пленных и 700 убитых англичанах, а затем бегло упоминают и о своих потерях – 200—300 человек. И лишь в книгу о немецкой береговой артиллерии вставлена «скромная фраза»: «От высадки англичан наиболее сильно пострадала батарея сверхтяжелых орудий артиллерии Резерва Главного Командования, располагавшаяся западнее Дьепа, потому что противнику временно удалось овладеть ее огневыми позициями». После этого упоминания сводки об обстреле Англии из 14-дюймовок исчезли. У победы много родителей, поражение – всегда сирота.

Следующим проектом фашистов было создание сверхдальнобойного орудия, способного обстреливать Лондон. Орудие имело калибр 150 мм и расчетную дальность стрельбы около 200 км. Ствол общей длиной 130 м перевозился по частям и монтировался на бетонном основании на стационарной огневой позиции. Снаряд имел длину 2,5 м, весил 140 кг и по форме напоминал ракету. Огромная дальнобойность обеспечивалась установкой по всей длине ствола боковых камор. В них при выстреле поочередно, по мере прохождения снаряда, срабатывали заряды, и снаряд приобретал рекордно большую начальную скорость. Однако этот монстр, рассчитанный на поражение только площадных целей, так и не был доведен до стадии боевого применения: при испытаниях он взорвался. Успехи Вернера фон Брауна в создании знаменитых Фау-2 окончательно похоронили эту, прямо скажем, авантюрную идею. Однако повесть об истории развития ракетной техники уже выходит за рамки данного очерка.

Зная об успехах в ракетостроении читатель вправе задать законные вопросы: а как сейчас обстоят дела со сдерх-тяжелой артиллерией и какая современная пушка самая мощная в мире? Вынуждены разочаровать любителей экзотики: ничего сверхъестественного за послевоенные годы создано не было.

Военные флоты полностью отказались от тяжелых артиллерийских кораблей. Единственный линкор, построенный после войны, – английский «Вэнгард» – рачительные британцы оснастили 15-дюймовками в башнях, снятых со старых линейных крейсеров времен Первой мировой войны. Поэтому самыми мощными морскими орудиями по-прежнему следует считать пушки четырех американских линкоров-ветеранов типа «Нью-Джерси», уже описанные выше. Аналогичное решение приняло и командование сухопутных войск: тяжелая артиллерия нам ни к чему, а все задачи можно решить управляемыми и неуправляемыми ракетами. Однако глубокая проработка этого вопроса в 1960-е годы показала, что помимо глобальной ядерной войны велика вероятность и ограниченных ядерных войн, т.е. конфликтов, как, например, корейская или фолклендская войны, но с применением ядерных боеприпасов ограниченной мощности. В таких ситуациях тяжелая пушка имеет ряд преимуществ перед тактической ракетой, поскольку обладает точностью стрельбы выше на порядок, при цене снаряда существенно ниже стоимости ракеты и, наконец, достигается большая скрытность применения спецзарядов.

В свете проработки локальных сценариев 16 декабря 1967 года в СССР были начаты опытно-конструкторские работы по созданию мощной артиллерийской системы, почти сразу эта тема получила название «Пион».

После долгих споров в феврале 1969 года был окончательно принят калибр 203 мм, причем ствол, баллистика и боеприпасы не имели аналогов и проектировались «с нуля». В сентябре 1969 года Ленинградский Кировский завод представил аванпроект САУ «Пион» на базе шасси танка Т-64 в открытом рубочном исполнении, а завод «Баррикада» – аванпроект в открытом исполнении. Проект кировцев не прошел: пушка такой мощности имеет длинный откат – около 1,5 м, что требует рубку огромных, размеров. Такое сооружение не вписывалось ни в какой железнодорожный габарит, и при транспортировке САУ пришлось бы разбирать.

Во второй половине 1970-х годов «Пион» под индексом 2С7 стал поступать в артиллерийские «бригады большой мощности». Проявили интерес к системе и моряки, для них в конце 1970-х годов был разработан проект «Пион-М». Вес корабельной АУ составил 65 т, а скорострельность —

15 выстр/мин, что было пределом по тепловому режиму. Но руководство ВМФ принципиально было против орудий крупного калибра, и морской «Пион» остался лишь в замыслах.

В 1983 году была проведена основательная модернизация САУ, которая получила индекс 2С7М. В ходе этих работ была повышена скорострельность с 1,5 до 2,5 выстр/мин,

Самоходно-артиллерийская установка «Пион»

возимый боекомплект увеличен с 4 до 8 выстрелов. Кроме того, взамен прежнего активно-реактивного снаряда с дальностью 47 км был введен новый – с дальностью 55 км. Снаряды и заряды размещены в кормовой части

САУ в специальных гнездах. Перед стрельбой боекомплект выкладывается на грунт и вручную подвозится к казенной части на специальной тележке. Расчет, состоящий из 7 человек, снова вручную поднимает снаряд на носилках и устанавливает на опущенный вниз лоток. Дальше все делается автоматически: лоток поднимается вверх до линии огня, снаряд и полузаряды досылаются в камору, лоток опускается и закрывается затвор. Орудие готово к выстрелу.

«Пион» ведет огонь обычными осколочно-фугасными снарядами весом 110 кг, содержащими 18 кг разрывного заряда, на дальность до 37,5 км. Кроме того, пушка может стрелять кассетными и активно-реактивными снарядами, а также снарядами со специальной боевой частью. Весит система 46 т и может передвигаться со скоростью 55 км/ч. До сих пор пушка является самым мощным сухопутным орудием в мире и намного превосходит аналогичные артсистемы стран НАТО. Правда, следует отметить, что серийное производство «Пиона» было прекращено в 1991 году. На этом и закончим наш небольшой рассказ.

Авторы не претендуют на всеобъемлющее освещение вопроса. За рамками повествования осталось много интересного, например, созданные в 1863 году основателем всемирно известной фирмы Вильямом Армстронгом 600-фунтовые крепостные орудия. Короткий ствол и утолщенная до размеров человеческого роста казенная часть дали повод для упражнений многим острякам. Не упомянули мы и 431-мм пушки итальянских броненосцев типа «Андреа Дориа» (1885 г.), и «атомные» пушки 50-х годов, и многое, многое другое. Здесь описаны лишь некоторые наиболее интересные, на наш взгляд, экземпляры.

ПЕРВОПРОХОДЦЫ РАКЕТНОЙ ЭРЫ

Внаше время реактивные самолеты уже никого не удивляют. Наоборот, самолеты с винтовым движителем имеют уже некоторый ореол старины. Но были времена, когда не только простые смертные, но и опытные летчики сомневались, что эта «паяльная лампа» может летать.

В этой статье мы расскажем о первых шагах реактивной и ракетной авиации. Внимательный читатель уже уловил непривычное сочетание слов «ракетная авиация». Ракетный и реактивный двигатели, несмотря на схожесть принципов действия и даже похожие названия, имеют одно существенное отличие – ракетный двигатель возит с собой и топливо и окислитель, а реактивный использует в качестве окислителя кислород воздуха. О развитии реактивной авиации написано достаточно много, но, как ни странно, об истории создания первых реактивных самолетов у нас почти не знают. И уж совсем немного известно о первых ракетных самолетах, хотя они были выдающимися образцами инженерной мысли. С другой стороны, парадокс заключается в том, что ракетный самолет является примером не менее выдающейся ошибки в оценке перспектив развития авиации. Оказались напрасными огромные средства, которые, будь они потрачены по-дру-гому, могли бы весьма существенным образом повлиять на ход и исход Второй мировой войны. Но история, к счастью, не знает сослагательного наклонения.

Необычность этого самолета заключается также в том, что в принципе он пригоден для полета вне атмосферы, т.е, является прототипом созданных только через 40(!) лет в результате сверхусилий супердержав космических самолетов «Шаттл» и «Буран».

Первые ракетные

Работы по созданию ракетных и реактивных самолетов и двигателей велись перед войной в Германии, Великобритании, СССР, Италии. И если о том, кто первым начал исследования или предложил то или иное решение задачи создания таких самолетов, можно спорить, то не приходится сомневаться в том, что первым самолетом с ракетным двигателем, совершившим свой полет в июне 1939 года, был Не-176 немецкой фирмы «Эрнст Хейнкаль AG».

И хотя этот полет не оправдал возлагавшихся на него надежд (что едва не завершилось свертыванием всей программы исследований), можно считать, что именно с этого момента начала свой отсчет эра реактивной авиации. Толчок дальнейшим исследованиям дали успешные полеты в 1940 году самолета проекта DFS 194, ставшего прототипом ракетного самолета Ме-163 «Комета».

В этом самолете опытный глаз безошибочно угадает почерк Александра Липпиша, крупнейшего специалиста по самолетам «бесхвостой» схемы, с 1933 года работавшего в Германском научно-исследовательском институте планерной техники (DFS) в Дармштадте.

В 1937 году министерство авиации отбирает один из планеров, «Дельта IV В», получивший обозначение DFS-39 для испытаний с ракетным двигателем. В дальнейшем по настоянию Липпиша программа исследований была передана компании «Мессершмитт AG». Липпиш отказался от планера DFS-39, а основное внимание сосредоточил на DFS-194. Корпус, полученный из DFS, был доработан в Аугсбурге, а затем переправлен на базу в Пенемюнде в начале 1940 года. Там на нем установили жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) Вальтера R1-203, лишь немного отличавшийся от установленного на Не-176, но откалиброванный для получения меньшей тяги в течение более длительного времени.

Двигатель использовал в качестве горючего смесь метилового спирта, гидрозина и воды, а перекись водорода – в качестве окислителя. Оборудованный этим двигателем самолет показал в испытательных полетах скорость более 500 км/ч. После успешных полетов DFS-194 министер-

Немецкий ракетный самолет ME-163VJ

ство авиации дало разрешение и выделило средства на дальнейшее проведение работ. Первый прототип самолета, получившего название ME-163VI «Комета», был готов в течение зимы 1940/41 года.

Конструкция ME-163VI основывалась на DFS-194, но содержала важные усовершенствования, среди которых наиболее заметными были увеличенные киль и руль направления, а также другая форма кабины.

Необходимо заметить, что на всех модификациях Me-163, за исключением Me-163D, получившей в дальнейшем обозначение Ме-263, вместо привычных шасси использовались отсоединявшаяся при взлете тележка и посадочная лыжа.Такое решение было вызвано как необходимостью экономии веса и полезного объема, так и необходимостью сокращения пробега при посадке с высокой посадочной скоростью.

После испытаний и доводки планера на нем был установлен ЖРД «Вальтер RII-203», позволявший регулировать тягу в пределах от 150 до 750 кг. Двигатель отличался крайней ненадежностью. Совершенствование двигателя сопровождалось взрывами, авариями, во время одной из которых было полностью разрушено здание

в Пенемюнде. Большая авария имела место и на ракетной станции в Траун-Фассберге.

Аварии часто сопровождались гибелью людей. Однако несмотря на аварии и катастрофы, полеты продолжались, и вскоре тест-пилот Хейни Дитмар побил мировой рекорд скорости с результатом 915 км/ч. Так как запаса топлива и окислителя хватало всего на 2 мин 15 с горизонтального полета с полной тягой, для установления нового рекорда 2 октября 1941 года Me-163VI был поднят на буксире на высоту 3600 м и после отцепления разогнался до 1000,5 км/ч. После этого Дитмар был вынужден выключить двигатель, так как начались вибрации и самолет стало затягивать в пике.

В начале лета 1942 года были готовы первые образцы ЖРД «Вальтера» 109-509АО-1. Тяга двигателя могла изменяться от 300 до 1500 кг. Эти двигатели устанавливались на усовершенствованные планеры, получившие название Me-163V3 и Ме-163В.

Испытания продолжались пилотами Вольфгангом Спейтом и Рудольфом Опитцем, так как Дитмар получил тяжелую травму во время грубой посадки.

Было заказано 70 предсерийных Ме-163В-0. В начале 1943 года они были вооружены парой 20-мм пушек MG151/20 и получили обозначение Ме-163В-1а. Эти самолеты предполагалось использовать в качестве перехватчиков для обороны районов, над которыми проходили маршруты бомбардировщиков союзной авиацйи.

В начале лета разведка союзников получила доказательства существования программы ракетного истребителя и было решено нанести удары по заводам в Регенсбурге и по базе в Пенемюнде.

17 августа 1943 года эта операция была осуществлена авиацией США (заводы в Регенсбурге) и британскими ВВС (Пенемюнде). Эта операция существенно затруднила продолжение программы. Серийные Me-163В-1а были построены не в Регенсбурге, а на разбросанных поблизости заводах под общим наблюдением компании «Клемм». Однако качество сборки не устраивало заказчика, и в дальнейшем работы по совершенствованию конструкции были сосредоточены в руках компании «Юнкере».

Ме-163В-1а был в основных чертах, подобием Ме-163В-1, но имел вооружение, состоявшее из двух 30-мм пушек Мк-108, установленных в крыльях и имевших по 120 снарядов на каждую. Кабина имела 90-мм бронестекло. Голову и плечи летчика сзади и с боков прикрывали стальные пластины. Кабина при отличном обзоре обладала существенным недостатком – она не была герметичной. С каждой стороны от пилота находилось два бака с окислителем по 60 л, а основной бак емкостью 1040 л был расположен за кабиной. За баком устанавливался ЖРД Вальтера 109-509-А-2. На носу фюзеляжа монтировался небольшой пропеллер для привода генератора электроснабжения. Горючее (500 л) размещалось в крыльях, имевших деревянную конструкцию с фанерной обшивкой.

16 августа 1943 года «Кометы» (так именовались все модификации Ме-163) впервые столкнулись в воздухе с противником. И хотя всего было произведено около 300 «Комет», они имели только девять побед в воздухе, включая две вероятных. Причинами столь низкой боевой эффективности были как ненадежные двигатели и оружие, так и неотработанность тактики применения этих самолетов. Много усилий было направлено на совершенствование ЖРД. Был создан двухкамерный двигатель 109-509С, в котором большая камера использовалась на взлете и при наборе высоты, а меньшая – на крейсерском режиме.

На самолете Ме-163В~0 (экземпляр VI8) была достигнута скорость 1130 км/ч, и хотя руль управления был разрушен флаттером, пилот сумел посадить машину. На машинах с таким двигателем продолжительность полета могла быть увеличена с 8 до 12 мин. Последним в ряду ракетных самолетов по этой программе стал Ме-263.

Самолет имел совершенно новый фюзеляж, гермокабину, был вооружен двумя пушками Мк-108. Шасси убиралось гидроприводом. Для сокращения длины пробега был разработан щелевой парашют, но применялся ли он – неизвестно.

В конце войны документация по Ме-163 была передана Японии, на ее основе был разработан истребитель J8M1.

Захваченные союзниками несколько десятков Ме-163 разных модификаций были использованы для изучения конструкции и испытания летных качеств.

Несмотря на выдающиеся потенциальные возможности самолета, огромные затраты на его создание оказались напрасными, так как он не оправдал возлагавшихся на него надежд.

Первые реактивные

Исследования по созданию реактивных самолетов начались в Германии и Англии примерно в одно и то же время – в 1938—1939 годах. В Германии это был проект, получивший в дальнейшем название Ме-262, а в Великобритании – «Метеор».

И те и другие машины участвовали в боевых действиях в конце Второй мировой войны. И хотя у «Метеоров» оказалась более счастливая судьба (последние экземпляры были сняты с вооружения в конце 1950-х – начале 1960-х годов), приоритет в создании реактивного самолета большинство исследователей отдает немцам.

Первый прототип Ме-262 (V3), приводимый в движение только реактивными двигателями, впервые поднялся в воздух 18 июля 1942 года. Англичане же смогли это сделать только 5 марта 1943 года на прототипе DG 206/G. Зато Королевские ВВС первыми – начиная с 27 июля

1944 года – использовали реактивные самолеты в боевых действиях. Это была операция «Дайвер» по уничтожению самолетов – снарядов Фау-1. Первое же полубо-евое подразделение германских ВВС, укомплектованное Ме-262, начало свой боевой путь только 3 октября 1944 года.

Отставание немцев объясняется тем, что англичане форсировали программу для создания оружия, способного бороться с Фау-1, а также тем, что союзная авиация наносила большой ущерб заводам, производившим компоненты Ме-262 в Германии.

На создание этого самолета ушло 5 лет. Фирма «Мес-сершмитт» приступила к эскизному проектированию в октябре 1939 года, а еще летом 1939 года БМВ и «Юнкерс»

Немецкий истребитель Ме-262А-1а

получили контракты на разработку турбореактивных двигателей со статической тягой 680 кг.

В апреле 1941 года были проведены испытания прототипа с поршневыми моторами и винтами обычного типа. Испытания реактивных двигателей фирмы БМВ начались летом 1941-го. Это был двигатель с осевым компрессором и колесами противоположного вращения. Однако от этого двигателя затем отказались и перешли к более простому, который разрабатывался параллельно. Только в середине 1943 года тягу этого двигателя удалось довести до 800 кг. Серийное производство началось в середине 1943 года.

Летные испытания двигателя фирмы «Юнкерс» состоялись в марте 1942 года на летающей лаборатории BF-110, а в начале лета того же года была изготовлена опытная серия. Серийная постройка самолета началась летом 1944 года.

До капитуляции Германии было построено более 600 самолетов Ме-262. По планам министерства авиации,

Немецкий истребитель Ме-262

с мая 1945 года серийный выпуск должен был достичь 2000 самолетов в месяц.

При рассмотрении общего вида самолета обращает на себя внимание своеобразная форма фюзеляжа. Его поперечное сечение имеет почти треугольную форму с основанием внизу. Тонкий профиль крыла потребовал размещения всего запаса основного горючего в фюзеляжных баках. Для запуска двигателей применялся бензин; бак для бензина находился на самом двигателе. Большой объем центральной части фюзеляжа позволил разместить два бака емкостью 900 л и два – меньшего размера. Колеса главных стоек шасси убираются в фюзеляж. Форма фюзеляжа благоприятно сказалась на аэродинамике полета.

Конструкция самолета подчинена трем основным требованиям: простота производства, технологическая независимость всех сборочных агрегатов и возможность быстрого перевода на производство Ме-262 заводов, строивших Ме-109 и двухмоторные истребители Ме-110.

Весьма важным нововведением для германской авиационной промышленности, испытывавшей острый недостаток алюминия, было широкое применение стали. Если потребность в легких металлах для Ме-109 составляла

0,95 т на тонну веса корпуса, то для Ме-262 эта цифра уменьшилась до 0,55 т.

Для облегчения массового производства и возможности рассредоточения отдельных производств на небольших предприятиях самолет поделили на девять частей: носовая часть фюзеляжа с вооружением и носовым колесом, средняя часть с баками для горючего, кабина, задняя часть фюзеляжа, хвостовая часть с оперением, левая и правая половины крыла с главными стойками шасси и две гондолы двигателей. Каждая из этих частей представляет собой агрегат, готовый к сборке.

В носовой части фюзеляжа, изготовленной из стали, расположены 4 пушки Мк-108А-3 калибром 30 мм. Боезапасы для верхних пушек (по 100 снарядов) и для нижних пушек (по 80) расположены в снарядных ящиках под пушками. В средней части фюзеляжа спереди и сзади от кабины расположены два бака для керосина по 900 л каждый. Каждый из баков питает свой двигатель. Имеется еще два дополнительных бака: один на 170, другой на 580– 600 л. Крыло тонкого симметричного профиля, однолон-жеронное.

Стыковка крыла с фюзеляжем осуществляется с помощью четырех основных болтов и винтов, размещенных на уголке верхней поверхности крыла. Стыковочные узлы изготовлены целиком из стали.

Управление самолетом жесткое и тяжелое – такую оценку дали летчики, проводившие испытания в СССР. Максимальная скорость Ме-262А-1 составила, по немецким данным, 875 км/ч на высоте 6000 м.

Сравнительный анализ немецких данных испытаний Ме-109 с мотором В-605 (2000 л. с.) и Ме-262 позволяет сделать вывод о преимуществе Ме-109 в горизонтальном маневре (время виража в 1,5 раза меньше).

Однако в вертикальном маневре преимущество было на стороне Ме-262. Преимущество в скорости на всех высотах – тоже у Ме-262. К тому же при почти одинаковой скороподъемности скорость по траектории у Ме-262 значительно больше, а у земли превышает скорость по траектории Ме-109 почти вдвое. Это имеет существенное значение для скорейшего сближения с бомбардировщиками при защите какого-то объекта. Ме-262 обеспечивает большую зону защиты и способен значительно раньше, чем Ме-109, догнать бомбардировщик. К тому же у Ме-262 более мощное вооружение (вес секундного залпа – 22,616 кг при продолжительности огня 8,3 с). Практический потолок (по данным немецких испытаний) составлял 11 500 м.

Эти данные показывают, что основные трудности, встретившиеся в начальный период работы над проектом, конструкторы Ме-262 успешно преодолели и реактивный истребитель Ме-262 можно признать вполне пригодным для боевой эксплуатации. Можно также не сомневаться, что остающиеся недостатки (тяжелое управление, большая длина пробега и выбега, негерметичность кабины и др.) конструкторы смогли бы устранить, будь у них в запасе хотя бы два-три месяца.

Но этого времени у них уже не было. Советские войска приближались к Берлину, круша все на своем пути, и не было силы, способной их остановить.

Говоря о немецкой программе создания реактивной авиации, нельзя не упомянуть еще об одной машине —

истребителе Не-162. И хотя этот истребитель не успел принять участия в боевых действиях, впечатляет готовившаяся программа его производства: 4000 машин в месяц в июне 1945 года.

Самолет Не-162 весом 2000 кг ( Ме-262 – 6900 кг), предназначался для связывания боем истребителей эскорта, в то время как Ме-262 расправляются с бомбардировщиками. Не-162 оснащался реактивным двигателем BMW 109-003 тягой 800 кг, устанавливаемым под фюзеляжем.

Впечатляют сроки создания этого самолета: 8 сентября – техническое задание, 14 сентября – эскизный проект, 23 сентября – макет, 30 сентября – контракт, а 6 декабря 1944 года летчик капитан Петер впервые поднял самолет в воздух!

Тем не менее, хотя эти самолеты и вошли в серию, участия в боевых действиях они принять не успели. Но отдельные контакты этих машин с истребителями союзников имели место. Пилот «Мустанга» характеризовал Не-162 как весьма маневренный самолет, не уступавший «Мустангу» в скороподъемности, но существенно превосходивший его в разгонных характеристиках (на больших скоростях, когда КПД винта падает) и, конечно, в скорости. Несколько экземпляров этой интересной машины сохранилось в музеях.

Необычность и парадоксальность всей истории создания и использования реактивной авиации Третьего рейха состоят в том, что выдающиеся по своим характеристикам машины если и оказали сколько-нибудь существенное влияние на ход и исход войны, то только тем, что отвлекли огромные и крайне дефицитные в условиях войны ресурсы и средства, которые могли быть потрачены со значительно большей эффективностью.

Первым реактивным самолетом, принявшим участие в боевых действиях, стал «Метеор». Как уже говорилось, это случилось 27 июля 1944 года. Но обо всем по-порядку.

Так же как и в Германии, в Великобритании исследования в области турбореактивных двигателей начали еще до войны. Контракт на постройку машины с таким двигателем был заключен 3 февраля 1940 года.

Английский истребитель глостер «Метеор»

Самолет считался экспериментальным, что подтверждалось буквой «Е» в обозначении технического задания (Е 28/39). Предполагалось, что он может стать основой для разработки скоростного истребителя-перехватчика при условии соответствия габаритов и веса возможностям

силовой установки. Самолет по заданию Е 28/39 построили в начале 1941 года в одном из гаражей в Челтенхеме. Это был цельнометаллический моноплан с трехколесным шасси. На нем стоял двигатель W-1 тягой 390 кг, с ресурсом всего 10 ч.

Самолет получил название «Pioneer» и на испытаниях

15 мая 1941 года показал скорость 480 км/ч, доказав перспективность применения реактивной тяги.

Напомним, что первый немецкий ракетный самолет Не-176 совершил полет в июне 1939 года, а первый реактивный Ме-262 – 18 июля 1942 года. Но следует учесть, что Ме-262 был боевым истребителем, а «Pioneer» только летающей лабораторией, предназначенной для того, чтобы определить направление дальнейших работ. Испытания своих реактивных двигателей немцы проводили не на специально созданном планере, а на летающей лаборатории-самолете Bf-110.

Когда «Pioneer» только проектировался, стало ясно, что истребителя из него не получится из-за малой тяги двигателя. Конструктор (Джордж Картер) не видел альтернативы переходу на двухмоторную компоновку. Выбрали компоновку, при которой двигатели размещаются на крыле (у Ме-262 – под крылом), С учетом эскизных проработок Картера министерство авиации выдало фирме «Gloster» официальное задание Е 9/40 на тяжелый истребитель-перехватчик с вооружением из шести пушек калибром 20 мм (со 120 снарядами каждая) и размещением летчика в высотном скафандре (впоследствии задание изменили на гермокабину).

В декабре 1940 года конструкторы уже завершили общую компоновку машины, обозначенной G41. Истребитель рассчитывался на массовое производство с привлечением предприятий субподрядчиков. Конструкция его предполагала разделение на несколько крупных частей, собиравшихся на разных заводах, независимо друг от друга.

Носовая часть включала: пилотскую кабину, пушки и носовую стойку шасси. Гермокабину помогла создать фирма «Westland», предоставившая чертежи, сделанные для своего высотного поршневого истребителя.

Фонарь кабины откидывался вбок. Пушки стояли попарно слева, справа и под кабиной. Впоследствии заказчик отказался от пушек, размещенных под кабиной, из-за их неудобного расположения, но взамен потребовал увеличить боезапас до 150 снарядов на ствол.

Центральная часть фюзеляжа выполнялась интегрально с центральной секцией крыла и мотогондолами. В ней находились топливный бак и снарядные короба. Основные стойки шасси укладывались в крыло, а не в мотогондолы.

Хвостовая часть отстыковывалась по стрингерам и конструктивно представляла собой традиционный полумоно-кок. Стабилизатор подняли необычно высоко, опасаясь влияния на рули реактивных струй.

Модель нового самолета успешно прошла продувки в аэродинамической трубе, и в январе 1941 года фирма предъявила полноразмерный фюзеляж. После внесения некоторых поправок его одобрили и приступили к изготовлению рабочих чертежей: их нужно было около 3000.

В первой опытной партии решили изготовить 12 машин. На первом экземпляре хотели вести заводские испытания, на втором – доводить двигатели, на третьем – испытывать гермокабину и вооружение, на четвертом – оборудование, а пятый – собирались представить на официальные испытания. Шестой экземпляр хотели обменять в «порядке обмена опытом» на готовившийся первый американский реактивный самолет ХР-59 «Airacomet». Седьмую и восьмую машины собирались передать в научно-исследовательский институт. Две машины предполагалось использовать для обучения летчиков, а две последние – держать в резерве.

Первый истребитель было решено собрать через год – к февралю 1942 года, а 21 июня 1941 года фирме выдали (не дожидаясь готовности хотя бы одного самолета) заказ сразу на 300 самолетов. Однако планы пришлось корректировать, так как ряд заводов, производивших комплектующие, не уложился в сроки. Хуже всего обстояло дело с главным – с двигателями. На самолет собирались ставить усовершенствованные W.2B тягой по 500—545 кг, серийное производство которых осваивалось фирмой «Rover motor». Первый двигатель прибыл на сборку только

«Метеоры» на боевом курсе

20 мая 1942 года, но и он годился только для наземных испытаний.

Заказчик форсировал разработки конкурирующих фирм, готовивших альтернативные варианты реактивных двигателей. К концу ноября из-за неготовности двигателей рассматривались даже варианты отказа от программы и пре-кращение финансирования.

Наконец, 28 ноября 1942 года на завод привезли первый двигатель, пригодный для полетов, но это был не W.2.B фирмы «Rover motor», а H.l «Goblin» фирмы «De Havilland Aircraft». 12 января прибыл и второй. Поскольку двигатели имели больший диаметр, пришлось переделывать задний лонжерон и мотогондолу.

5 марта 1943 года летчик Майкл Донт впервые поднял «Метеор» с обозначением DG 206/G в воздух со взлетной полосы в Кренуэлле. В апреле и мае испытания продолжались. Ни разу длительность полета не была дольше 20 мин.

12 июля 1943 года взлетел DG 205/G с двигателем W 2В/23, а 24 июля – аналогичный DG 202/G. Испытывали также DG 202/G с двигателем F2 фирмы «Metropolitan Vickers».

В 1942 году лицензии на патенты Уиттли приобрела фирма «Rolse-Royce», подключившая к совершенствованию конструкции огромный штат специалистов. Результат усилий – W.2B/23C были намного надежнее своих предшественников. К тому же нужно учесть, что оснастка и инструмент готовились именно для этих двигателей. Поэтому первую серию (из 20 машин) заказали именно с такими двигателями. Самолеты получили наименование «Метеор» F1.

12 июля 1944 года один такой самолет доставили на авиабазу Калмхэд, где дислоцировалась 616-я эскадрилья.

Об уровне квалификации пилотов эскадрильи свидетельствует тот факт, что в ней числилось два винг-командера (т.е. фактически полковые командиры). Командир эскадрильи Э. Макдоуэл и еще петь летчиков заранее прошли переподготовку в Фарнборо. Они стали инструкторами для остальных. Так как самолетов с двойным управлением не было, то с самолета снимали фонарь, а инструктор усаживался на фюзеляже за спиной летчика и давал ценные указания жестами, ведь во время пробежек по аэродрому из-за рева турбин услышать что-либо было невозможно. Таким образом, за неделю подготовили 32 летчика, потеряв при этом два самолета.