Текст книги "Потому что лень. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Виталий Башун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Annotation
Приключения ленивого повара, вынужденного бежать из родного королевства, продолжаются. Видимо, недостаточно ленивым он оказался, иначе не влез бы в такие разборки, где ему достаточно было бы не сопротивляться и все было бы в шоколаде, ванили и мармеладе. Однако, пришлось бы забыть о чести и достоинстве, заодно опозорив имя отца, сержанта-разведчика, как оказалось, прославленного и известного мастера воина, следопыта, диверсанта и ловца вражьих диверсионных групп.
Пролог
Лень 2 – Глава 1
Глава 2
Лень 2 – Глава 3
Лень 2 – Глава 4
Глава 5
Лень 2 Глава – 6
Лень 2 – Глава 7
Лень 2 – Глава 8
Лень 2 – Глава 9
Лень 2 – Глава 10
Лень 2 – Глава 11
Лень 2 – Глава 12
Лень 2 – Глава 13
Пролог
За столом передо мной сидел могучий чистокровный орк и вел самый настоящий допрос. Судя по татуировке на голове, состоящей из семидесяти с половиной колец он уже разменял восьмой десяток, но если не вглядываться в его лысину, то можно дать и сорок, а то и меньше.
– Расскажи о себе, – потребовал-прорычал орк. – Коротко.
Ну, коротко так коротко. Это даже лучше. Не придется ничего придумывать. Не очень хочется вываливать подробности личной жизни незнакомцам и рассказывать им где родился, чему учился, что со мной происходит и для чего мне надо в за границу нашего королевства. Тем более, как оказалось, мой папа довольно известная и очень уважаемая личность. Вон даже в столице есть знакомые, которые помнят его как сержанта-разведчика, воевавшего под командованием графа В'Алори против сорокарцев. Конфликты тогда шли один за другим на многих участках границы. Регулярные части довольно редко принимали участие в боевых действиях, но вот разведчикам досталось. Они выступали в качестве и разведчиков, и диверсантов на вражеской территории, но в не меньшей степени и в качестве контрразведчиков. То есть отлавливали своих коллег с сопредельной стороны.
Отец закончил службу вместе с графом и открыл трактир на его землях совсем рядом с замком. Воином он был известным и искусным. В лесу и в горах был, как дома. Но кроме прочего еще и великолепно готовил. Я с рождения знал, мне уготована судьба повара и не особо противился своему назначению. Но однажды, когда мне было шесть лет, я по ошибке съел «конфетку», оказавшуюся автономным обучающим модулем неизвестной цивилизации. На целых двенадцать лет я фактически выпал из жизни. Обучение кулинарии, рукопашному бою и медицине (странный набор – до сих пор удивляет) шло во сне и было настолько плотным, что я просто не успевал восстанавливаться за ночь и «добирал» недостающее днем, используя любую возможность вздремнуть в любой удобный момент, в любой позе и в любом месте. Фигура быстро набрала массу лишних килограмм, а вечно сонное состояние сделало из меня плохого собеседника. Тем не менее, несмотря ни на что, науку отца я умудрился усвоить в полной мере. Он научил жить в лесу и горах, сделал из меня следопыта и воина-разведчика, хотя тогда отцу казалось, будто его науки мне не впрок. Но в том состоянии я просто неспособен был продемонстрировать свои достижения.
Поварскую науку я, кстати, освоил тоже. Причем здесь уже мог применять знания, которыми меня одаривала «конфетка», в результате чего отчасти превзошел даже отца.
Маликоса, дочь графа и моя подруга детства, уговорила меня поехать с ней в столицу поваром. Там она собиралась поступать в академию магии и надеялась оставить меня личным поваром на весь период обучения. Но не задалось. Познакомилась с компанией «великосветской» молодежи, научившей ее столичному лоску, и следуя правилам поведения принятом в той среде... выгнала меня взашей.
К тому времени обучение мое закончилось и я думал, что наконец-то наступила свобода и можно вздохнуть свободно. Однако, вероятно в результате стресса экстренно началась перестройка моего тела в соответствии с «конфетной» программой. Что-то там укреплялось, усиливалось, углублялось и повышалось. Очнувшись я сам себя не узнал – вместо пухлика повара появился худощавый парень среднего росточка. Думаю, и родная мама не узнала бы меня сразу. Тем не менее, из имения мне пришлось убегать, переодевшись в девичье платье.
Потом работал прислугой у одного алхимика. Познакомился с соседкой моего хозяина и в конечном итоге мы с ней переспали, забравшись, как я понимаю, в гостевую спальню дома, где она жила.
Я у Дили был первым. Дело в том, что она побаивалась процедуры лишения девственности. Опасалась стать бесчувственной, как это иногда случалось. Вот и решила, что первым у нее будет парень, к которому она испытывает искреннюю симпатию, а не специально нанятый мастер утех. То есть хотела «по страсти, а не по долгу». Я ей помог и, не скрою, мне понравилось. Ей... не знаю. Вроде тоже. Да, ладно! Чего скромность на себя наводить – орала она от страсти и наслаждения долго и громко. Я от нее не отставал и наш концерт дуэтом слышал наверное весь дом. Между прочим слуги были только рады за девушку. Так мне и сказали.
Я уже уходил из дому, но тут вернулся герцог и... мне предложили работу, от которой я не смог отказаться. Угу. Попробуй, откажи герцогу! Короче говоря, из меня сделали «дутика», то есть фальшивого мага и направили поступать в академию, где я должен был изображать беспутного сынка герцога, на которого активно затачивало зубы семейство другого герцога. Как только бы наточили – тут бы и схавали без соли, специй и соуса.
Ну а потом эта темная история с нападением. Мы вышли вечером из Академии на подработку. Шли себе, никого не трогали, и тут как навалились на нас со всех сторон... Напали из засады несколько конкурирующих групп. Такая круговерть началась, прямо кошмарный сон злобного суслика. Сплошной свист, лязг, шум, гам, вопли, шипение огнешаров. Здесь вампирам надирают задницу маги, там вампиры надирают то же самое наемникам, в центре толпы кровавый голем рвет и мечет... разорванные тела.
В той бойне убили мою подругу, Каллиморри. Я не смог ее защитить. Просто не успел. А потом вообще озверел. Короче, остались в живых я и еще одна девушка, у которой моя подруга служили то ли горничной, то ли телохранительницей. Она сидит на корточках в нише, где ее успела спрятать Каллиморри, и я стою перед ней над телом подруги. Вокруг дым, гарь, кровь до второго этажа, трупы и части тел... К нам спешит подмога и девица, ради спасения которой моя подруга отдала жизнь, тыкает в меня пальчиком и утверждает, будто я во всем виноват. Вот ведь гнилая сельдерюшка! Ко мне тут же двинулась группа рьяных борцов со злом... ага, явно не с добром наперевес в моем направлении рванули.
И что мне оставалось делать? Правильно. Бежать, пока не сделали инвалидом в процессе вежливого допроса, а потом из милосердия то, что осталось, прилюдно казнили. Не верится что-то, будто эта девчонка-поганка стала бы менять показания, а дознаватели, когда свежий козел отпущения уже блеет в пыточной, вряд ли стали бы искать настоящих виновных.
В общем, я бежал и довольно успешно. Добежал до городка Воськи, расположенном на распутье и стал дожидаться оказии покинуть границы королевства. Все равно куда. В Сорокар или Норстоун. И там и там есть академии магии, а мне все равно где, лишь бы поступить на учебу. Очень уж мне понравилось постигать магическую науку.
Так что меня ищут и, самое печальное в этой истории, возникает такое впечатление, будто с каждым месяцем моего пребывания в столице количество могущественных врагов, желающих добраться до моей шкуры, непрерывно возрастает. Осталось наступить на ногу королевской семейке и можно считать – жизнь прожита не зря. Со мной, скромным поваром-простолюдином, смогут сравниться, разве что, опальные герцоги. Есть повод для гордыни.
А чего? Растопыриваем пальцы и начинаем загибать. Можно и наоборот – сжать в кулак и разгибать.
Первый палец. Ищут люди одного барончика, который возжелал иметь меня (никаких хи-хи – в нормальном смысле) в качестве личного повара. Он, гад, и спровоцировал Лику выгнать с работы.
Второй палец. Ищут сына моего работодателя. То есть меня, хотя в связи с окончанием договора я вроде уже и не он, но преследователи, похоже, этого не знают и знать не хотят.
Третий палец. Ищут люди одной дамочки, которой я во время работы в службе эскорта отказал в постели. Я сделал все правильно согласно договору, но дамочка уехала обиженной и пообещала приложить все силы, но рано или поздно обязательно меня поиметь (здесь можно хи-хи).
Четвертый палец. Случайно ввязался в заварушку и убил парочку вампиров. Потом меня подловила пятерка их собратьев и... желание клана отомстить выросло еще на пять бессрочно почивших сотоварищей. Правда, кто-то из их правителей меня оправдал и обещал прекратить преследование, но... кто темную вампирскую душу поймет? Могут же найтись горячие головы, которые решат вступиться за честь всех вампиров и, невзирая на запрет, а может именно из-за сладости запретного плода, стать героями-мучениками...
Пятый палец. Королевская стража за бойню в переулке. Правда, почему вот так сходу поверили какой-то невменяемой девчонке, не знаю, но все равно почему-то мне кажется, что доказывать свою невиновность лучше на расстоянии, а еще лучше на большом расстоянии. Из дальнего угла другого королевства. К тому же, есть у меня робкая надежда – вдруг, не найдя меня, стража займется-таки поисками истинных виновников? А там, глядишь, и найдет, да от меня отстанет?
Все ищущие, насколько мне известно, готовы выложить кругленькую сумму за мою поимку или содействие в оной. А жадин на свете мно-о-ого... даже я подумываю присоединиться к этой охоте.
Рассказывать подробности орку? Не очень хочется. К тому же предполагаемый наниматель просил коротенько. Не буду его разочаровывать.
– Я эта... деревенский. Меня с малолетства за слабосильность в нашу корчму (прости папа за умаление твоего имущества) определили. Ага. В повара... э-э-... помощники... младшие. Ну там... эта... подай-помой-принеси-почисти. А я видел, как готовят. Ага. Вот здеся подзаработаю и в столицу... эта... махну. На повара учиться. Очень мне нравится в поварах. Всегда сытый и в тепле. Ага.
– Поня-а-а-атно, – задумчиво протянул орк и тяжело вздохнул. – Хочешь чужедальние страны повидать, да денежку заработать?
– Ага. Денежку хочу и... эта... страны повидать.
– Ты нам подходишь. Платим по милликролу в день. Работа несложная – прислуживать госпоже. За... хм... особые услуги плата отдельно. Как там проявишь себя. Согласен?
– Да, уважаемый... эта... согласен я. Ага.
– Не уважаемый, а господин. У нас так принято и ты так будешь обращаться к любому орку отряда. Понятно?
– Да, господин, – тут же проявил понятливость я.
Орк слегка кивнул.
– Собирайся. Завтра на рассвете уходим.
– Да, господин. Слушаюсь, господин.
Орк поднялся из-за стола и с неожиданной для такого массивного тела легкостью взлетел по лестнице на второй этаж, направляясь в свои комнаты.
Я облегченно вздохнул и откинулся на стенку. Уф-ф-ф-ф! Сработало.
Сколько раз мне отказали в найме только потому, что я слишком поздно понял – в этом мелком городишке никто не нанимает квалифицированный персонал. Маги, повара, охранники, камердинеры, охотники, проводники – все либо свои, за долгие годы службы заслужившие доверие хозяев, либо нанятые по рекомендациям в крупных городах после многочисленных проверок. По пути подбирают, если вдруг не хватает рук, фактически мальчиков на побегушках на роль подай-принеси. И здесь умные не надобны. Надобны послушные и исполнительные. С непослушными, неисполнительными или излишне тупыми расстаются быстро и без сожалений и так же быстро нанимают замену. Желающих всегда хватает – платят в дороге обычно раза в два больше, чем за ту же работу в любом поселении, поскольку там всегда полно конкурентов.
Поначалу я повел себя совершенно неправильно. Долго не мог сообразить, почему же не берут меня, хотя парень я вроде неглупый и грамотный. Хорошо хоть догадался не рассказывать про успехи в алхимии, а то такой след оставил бы, что потом пришлось бы по медвежьим берлогам прятаться и спать в обнимку лесным хозяином. В общем, после нескольких неудачных подходов стал я присматриваться к тем, кого караванщики все-таки принимают на работу. Со временем нарисовался образ «успешного» караванщика из захолустного Воськи.
Денек я продумывал легенду, тщательно прикидывал выражение лица, репетировал говор и, главное, продумал костюм. Он должен быть простым, чистым, аккуратно мужским стежком заштопанным и обязательно содержать элемент, который по мнению деревенского парня является признаком городского, а то и столичного жителя. Для своего образа я выбрал... галстук. Потрепанный, зашитый и наполовину обрезанный, но смотрелся он на мне даже с каким-то шиком. Сам удивился, когда надел.
К сожалению, долго готовиться и отрабатывать образ мне никак нельзя было. И так потерял кучу времени, пытаясь, как самый умный, сходу пристроиться в караван. Можно, конечно, заплатить, но нищий подсобник в трактире ни за что не стал бы платить там, где можно, наоборот, заработать, и напротив, бывший адепт академии магии очень даже может заплатить, но в этом случае, что интересно, его фигура станет очень похожа на описание некой личности в розыскных листах.
Вот так я и дошел до мысли прикинуться неграмотным деревенским пареньком, годным не только на роль подай-помой-принеси-почисти, но и в готовке кое-что соображающим. Не зря же про работу помощником повара брякнул. Надеюсь, тем самым немного повысить свою привлекательность для потенциальных работодателей. Хотя, как правило, готовка на привалах не предвидится – зима – и помощники, что-то соображающие в готовке вряд ли будут востребованы. Обычно ведь трактиры располагаются так, чтобы не затруднять уважаемых путешественников поисками ужина и ночлега.
Первый же мой выход на рынок труда славного города Воськи, как теперь выяснилось, оказался триумфальным. Правда, ажиотажного спроса не возникло, но мне и одного покупателя хватило. Тем более, компания подобралась, на первый взгляд, довольно удачная. Дюжина орков сопровождала дочь вождя клана «Неудержимых» в Норстоун.
Один из орков сопровождения плюхнул передо мной здоровенную тарелку с жареным мясом и кашей.
– Давай, малец. Рубай. И чтобы все подъел. У нас как – ешь хорошо, значит, и работаешь хорошо. Ешь плохо, стало быть, и работник из тебя никакой. Давай-давай, рот открывай не удивляться, а мясо в него закладывать. Оплачено. Ты теперь наш работник.
Я, откровенно говоря, не стал ломаться. Есть хотелось постоянно. Секим-то не жадный, но и от пуза нас, мальцов, пригретых из жалости, не кормил, иначе точно разорился бы.
Орк тоже приналег на свою порцию, аж за ушами трещало. Я, если и отставал от него, то не на много, чем заслужил одобрительный взгляд.
– А что стало с моим предшественником? – решился я спросить своего сотрапезника. Честно говоря, ответ ждал с некоторым волнением – вдруг он мне не понравится и придется искать другой караван. – Он хоть жив?
Орк посмотрел на меня с удивлением. Даже на минуту жевать перестал.
– Ты, чё, малец?! Ты нас за кого держишь? Не будь ты деревенским лаптем – в морду дал бы так, что прям с копыт и с этой...ага...гарантией. Запомни, малой, мы не варвары тупые, как о нас тут говорят. У нас есть своя культура и искусство. И моемся мы каждый день!! А то и два раза в день! Не то что у вас некоторые «цивилизованные» в слоях грязи на своем теле от скуки ковыряются. Так что, жив твой предшественник. Что ему сделается? Только госпожа выперла его пинком под зад на последнем ночлеге. Почему и зачем – не наше дело. Тем более, не твое. Уразумел? Тому еще и медяк утром выдали, как за полный отработанный день. Ого! А ты молодец! Всю порцию подмел. Я уж думал, хватит ли тебя хотя бы на половину?
– А куда мы едем, если не секрет?
– Секрета особого тут нет. Мы сопровождаем госпожу в Норстоун, а вот для чего-о-о-о... тебе зачем знать.
– Дык, эта... – вспомнил я про свой образ. – Интересно же? Вдруг я в отряде у принцессы какой окажусь или королевы. Так расскажу друзьям – обзавидуются.
– Насчет принцессы, можно сказать в точку попал, – я радостно растянул рот до ушей. – Только у нас дочь Великого Вождя не считается принцессой. Но! Ее муж может стать Великим Вождем, если докажет свою силу и храбрость.
– Это ж и я могу стать этим... как его... Вождем?
Орк снисходительно прищурился и протянул:
– Может-может. Если госпожа назначит тебя мужем, тогда можешь и стать, а не назначит, хоть убейся об стену. Деревянную. Ничего не получится.
– А почему...э-э-э... деревянную?
– Потому что убиваться долго можно. Об каменную тресь и все. А тут стучать можно долго.
– Не. Я об деревянную не буду.
– Чего же так? – хитро прищурился орк. – Ай, не шибко мягко будет?
– Потому что лень.
– Чего?
– Лень долго убиваться. Скучно и нудно.
– Понимаешь, малец. У нас деревянную найти очень сложно. Дорого дерево в степь тащить. Каменную проще, а в основном из глины постоянные поселения строим. Вот так-то. А ты, смотрю, парень с юмором... хоть и деревенский. Где нахватался?
– Так помощником повара в корчме работал.
– Подсобником значит. Подай-принеси.
Я обиженно поджал губы.
– Не подсобником, а помощником. Мне последнее время даже коренья доверяли...эта... пассеровать. Вот.
– Ладно-ладно. Помощник, так помощник.
– А что значит... э-э-э... что госпожа мужем назначит?
– То и значит. Дочери Великого Вождя сами выбирают себе мужа и никто не вправе им ни запретить, ни отказать. Есть такая особенность у них. Сильная кровь сама указывает подходящего мужчину. Это от самой девушки совершенно не зависит. Порой оба не согласны с выбором крови – противны или просто безразличны друг другу, не говоря уж о любви. А все равно от этой древней магии никуда не уйти – рано или поздно, быть им вместе. А чем дольше они не соединяются, тем хуже и хуже им становится. Вот так-то, – орк говорил задумчиво и печально, будто сам оказался в ситуации, когда его избрала не та, к которой стремилась его душа и сердце. – Свободы выбора по-сути у них нет. Меньше, чем у простой орчанки, хотя и у тех кровь подсказывает избранника. Подсказывает, да не требует. Вот в чем разница. Ладно, паря. Не знаю почему я с тобой так разболтался. Доверие ты вызываешь. Почему-то кажется, что ты никому не будешь болтать о том, о чем мы с тобой говорили.
Глаза моего собеседника блеснули угрозой, но явно просто для профилактики. Он действительно верил мне, а мне очень хотелось оправдать нежданное доверие незнакомого воина и он, вероятно, это чувствовал.
А что я знаю про орков? Да мало. До неприличия мало. Может они все эмпаты и чувствуют собеседника на подсознательном уровне?
Воин ушел, а я даже не спросил, как его зовут. Ладно, еще долга дорога впереди. Еще успею познакомиться.
В свете рассказанного возникло у меня одно предположение о цели нашей поездки. Что если эта самая кровь указала орчанке на мужчину не орочьего рода племени? Вот чтобы я делал, если бы меня вдруг назначили мужем. Ага. Назначили. Само слово звучит принуждением и обязательствами, которых ты ни коим образом не хотел на себя взваливать. К тому же стать супругом женщины, к которой не испытываешь теплых чувств, это, на мой взгляд, разновидность рабства на каторге. Если не похуже чего. Так что, если мои предположения верны и мужчина просто-напросто сбежал от такого «лестного» назначения, то я его прекрасно понимаю.
Спал я на полу в одной из комнат, нанятых орками, где мне устроили довольно приличную лежанку. На мои возражения, дескать, я и со слугами на своем привычном месте отдохну, мне ответили категоричным отказом. Ты уже в отряде и негоже спать отдельно, даже если ты в этом трактире работал и у тебя еще сохранилось спальное место.
Утром, проснувшись и умывшись, я спустился к завтраку и опять был поставлен перед фактом, точнее, перед полной тарелкой разной снеди, которую мне предстояло опустошить под внимательными взглядами отряда орков. Правда, сама госпожа не почтила своим присутствием нашу компанию, но то, что ей непременно доложат результаты теста, я даже и не сомневался.
Настоящим шоком для меня стал ворох зимней одежды, вываленный одним из орков (не тем, с кем я вечером разговаривал) на скамейку рядом со мной. Главное, все было подобрано именно под мои габариты. Валенки норстоунской выделки по ноге, тулуп по фигуре и шапка по голове.
– Это тебе во временное пользование. Порвешь, зашивай. Испортишь совсем – вычтем из платы. Понял?
– Понял.
Конечно, понял. Так и вижу, как, треся моим потрепанным барахлишком на рынке захудалого городка, гордые орки торгуются за медяк. Думаю, таким незамысловатым образом меня предостерегают от небрежного обращения с имуществом.
Ну вот, наконец-то, и выезд. Все, кроме меня, на крепких конях. Впереди тройка разведки за ними тройка авангарда, потом крытый возок для госпожи, потом еще одна тройка. Трое саней обоза – мне можно выбрать любые для поездки – и последней тройка арьергарда.
Я быстренько пробежался по трактиру, тепло простился с ребятами и девчатами, обнял напоследок прослезившегося Секима, получив от него сверток с чем-то вкусным и пожелание удачи, вскочил в первые попавшиеся сани обоза и пока трактир не скрылся за поворотом все махал рукой тем, кто выбежал на улицу провожать меня.
Ехать до норстоунской границы еще долго, но с последними домами пригородов Воськи меня оставило напряженное ожидание драки с охотниками за моей головой и свалилось радостное чувство облегчения. Впереди новые города и люди, тепло и сытость, а также необременительные... вроде бы... обязанности.
Не буду загадывать на будущее. Доедем до столицы Норстоуна, посмотрим на академию, ознакомимся с условиями приема, там и думать будем: как быть, как жить, на что жить, а то и... с кем жить.
[ctr][gry]– Конец фрагмента -[/][/]
Лень 2 – Глава 1
– Что-о-о?! Ка-а-ак ты сказал? А ну пшел вон отсюда!! Т-тварюга мелкая!! У-у-у-бью!! Пор-р-рву!! Не-е-ет! С-с-стой, с-с-скотина!
Я выскочил за дверь номера, успев захлопнуть дверь прежде, чем в нее с силой врезался кувшин с водой. Про то, что это был кувшин, а не одна из трех кружек, стоящих на столике рядом с ним, мне подсказали мои незаурядные аналитические способности. Ну а что это могло быть еще, если кроме града осколков керамики можно было услышать за дверью еще и шум радостного весеннего ливня? И потом. Многовато осколков для кружки.
Порадовало меня то, что, убегая, я все-таки успел прихватить халат. Причем свой. В женском было бы несколько неудобно. Лучисола по людским меркам – девушка далеко не мелкая. Выше меня где-то на пол головы (или чуток побольше), да в плечах пошире. Однако, при всей своей силе и тренированности мужеподобной совершенно не выглядит. Фигурка у нее гармонично развитая, гибкая и невероятно женственная. Я бы даже сказал – обольстительная. Овальное лицо, высокий лоб, большие, черные, миндалевидные глаза, дуги черных бровей, прямой нос, немного припухлые губы и твердый подбородок – всё вместе создает образ девушки-воина.
Она – воин, но все-таки девушка. Стоит увидеть улыбку на чувственных губках, когда она по-кошачьи чуточку щурит глаза, устоять практически невозможно.
Отсюда сразу можно понять, какого размера у нее халат и какой он расцветки. Как представил себя, стоящим в коридоре гостиницы в халате явно слишком большого размера, расписанном цветочками-веточками, с большим декольте, закатанными рукавами и пальчиками поддерживающим подол, чтобы тот не волочился по полу, так и содрогнулся.
Но мне и в своем было не слишком уютно. А все потому, что кроме халата на мне больше ничего не было. Абсолютно. Только я и халат. В добавок, гостиничный коридор специально не отапливался и было банально холодно. Не мороз, конечно же, но и не жара.
Дикие вопли госпожи в этот предутренний час, когда постояльцы видят самые сладкие сны, наверняка, слышны были на всех этажах и даже в трактире, где днем и ночью не смолкал пьяный гомон. Закономерно двери распахнулись и все без исключения телохранители госпожи с обнаженным оружием вышли из номеров. И увидели в коридоре не толпы врагов, а всего лишь меня. Одного. Замерзшего. Неприкаянного. С ноги на ногу переминающегося. Не знающего куда деваться под недобрыми взглядами детинушек, способных меня плевком пришибить. Это если со стороны поглядеть. Причем, судя по выражениям лиц и обнаженным клыкам, орки готовы незамедлительно и с удовольствием приступить к выполнению задачи по пришибанию.
Командир телохранителей, Огробой, махнул левой рукой – и все разошлись по комнатам. Махнул правой – и я поплелся к нему в номер.
Комната, в которой обитал командир, имела вид обжитой и благоустроенный, хотя заселились мы только вчера вечером. Теперь-то дело привычное, но поначалу для меня было неожиданностью узнать насколько эти суровые двухметровые, тренированные, громилы трепетно относятся к комфорту. Говорят, закаленных северян отличает не то что они не боятся лютых морозов, а то, что по-настоящему любят тепло. Точно также и орки, способные по нескольку суток ни есть, ни спать, не слезать с лошадей и после этого с ходу вступать в бой, умеют в минуты отдыха максимально эффективно и быстро восстанавливать силы. «Остановился на полчаса – устраивайся как на сутки. Остановился на сутки – устраивайся как на всю жизнь». Такой вот незамысловатый принцип походной жизни. Халаты, домашние куртки, смены белья, мягкие тапочки, теплые домашние носки и прочие мелочи есть у каждого в отдельном мешке. В том же мешке лежат и много места не занимают заранее заготовленные маленькие колышки и крючочки, которые можно загнать в щели стен или зацепить за какую-нибудь деталь интерьера, а потом удобно развесить оружие, снаряжение, одежду. Останавливаясь на постоялом дворе, все тут же моются и переодеваются, чтобы тело и, главное, ноги отдыхали. Ходить по номеру и вообще по гостинице в нечищеных сапогах, разбрасывая ошметки грязи?! Фэ! Только дикие благородные в людских королевствах на такое способны. Наверное, боятся, что украдут их стоптанные «сокровища». Сами же грязь разводят и сами же в ней живут. Напрашиваются аналогии с некоторыми домашними животными, имеющими схожий образ жизни.
Впрочем, оружие орки всегда держат под рукой. Так что, оливковокожий воин в халате и тапочках при ятагане и кинжале – явление вполне заурядное и, я бы даже сказал, гармоничное.
Еще большей неожиданностью для меня стало вручение такого же отдельного мешка, как и у всех орков. Причем одежда в нем была изготовлена по моим(!) меркам. Стою, в растерянности хлопаю глазками, в одной руке держу свой мешок, другой обнимаю подарок и ничего не понимаю. Ну не за мои же «красивые глазки» или выдающиеся достижения в труде на благо отряда и даже не за виртуозный подхалимаж, которым, к слову, я не владею вовсе, на меня вот так просто потратили деньги. Тем более, ни по второму, ни по третьему пунктам я еще банально не успел ничего свершить.
Насладившись моим изумлением, телохранитель, передавший мне одежду, снисходительно пояснил причину такой щедрости.
Оказывается по традициям орков с момента найма я стал как бы гостем отряда, то есть отчасти своим, поскольку, хоть и за деньги, но должен буду заботиться о членах отряда. К примеру, квалифицированные управляющие конной тягой (извозчики), такие же вроде бы наемники, как и я, для орков не свои и своими не будут. Почему так? Не знаю. Кто поймет широкую орочью душу?
Так вот. С их точки зрения, свой, пусть и по минимуму, но должен быть обеспечен необходимыми вещами в походе, а в этот самый минимум они включают такие предметы, без которых, на мой взгляд, легко можно было бы обойтись. Например, деревянную чесалку для спины. Однако мою философию не признали жизнеспособной и резко отмели, предложив не заморачиваться по пустякам и принять новые правила взаимоотношений, как должное.
Но самое загадочное для меня на тот момент было непонимание причин увольнения прежнего слуги. Кормят, поят, одевают... Деньги платят! Как в лучших домах аристократии. Чего ему не хватало? Неужто лень так сильно одолела, что он глупо стал безответственно относиться к своим обязанностям? Непонятно.
Ладно бы мне выдали вещи, которые раньше выдавались ему, но ведь не могло быть такого совпадения, чтобы наши размеры так точно совпадали. Что нижнее бельё, что верхняя одежда, явно были пошиты точь-в-точь на меня. Конечно же ничего не шили на заказ и купили готовое, но все равно по моим меркам и, скорее всего, с подгонкой. Причем у настоящего мастера, раз примерки не требовались. А это, как ни крути, стоит недешево. Мягко говоря.
В тот самый момент я для себя решил относиться к своей новой работе так же, как орки отнеслись ко мне. Впрочем, плохо работать я не умел никогда и учиться этому не собирался.
Тогда я, вероятно, из-за состояния общего обалдения взял и ляпнул:
– Так, если я забочусь обо всех, значит и обо мне заботятся все?
Орк ухмыльнулся, правильно поняв, что я хотел сказать и ехидно ответил вопросом на вопрос:
– А что тебе надо тринадцать тулупов, столько же шапок и не меньше пар валенок?
Вроде и незачем, но... честно признаться, не отказался бы. Бесплатно же! Я ж не спесивый благородный, для которого зазорно принимать подобные подарки. Я – простолюдин и ничто простолюдинское мне не чуждо. Хозяйственность и бережливость, в том числе.
Жаль, но оркам бережливость тоже не чужда. Как и здравый смысл.
– А ты с юмором, парень, – даже как-то одобрительно рассмеялся мой собеседник, поняв по моим глазам правильный ответ. – Сожалею, но торговать дареными тулупами тебе не доведется.
Сегодня часть дареного имущества в виде нижнего белья и мягких домашних тапочек осталась за гранью моих возможностей вернуть их обратно. Хотя, боюсь, кроме тапочек, все остальное пригодно только на тряпки. Госпожа Лучисола, девушка горячая, нетерпеливая и сильная. Ей проще купить для меня, а иной раз и для себя новый комплект, чем спокойно снять и аккуратно положить на стул.
Все равно жалко. Хороший был комплект. Дорогой, мягкий и для тела очень приятный. Осталось в мешке еще два, но число три душу больше греет.
Огробор прошел к столу, выдвинул стул, сел и немного сгорбившись уперся взглядом в столешницу. Мне сесть не предложил.
– Эх, Медвежонок-Медвежонок, – спустя пару минут печально заговорил орк. – Я-то уже думал, что нашли слугу, который полностью устраивает госпожу. Ты знаешь сколько уже было до тебя слуг? Ни с одним из них она не разделила ковер. А ей это нужно! Очень нужно для физического и психического здоровья. Ты меня понимаешь? А-а! Какая разница? Все равно наш менталитет людям не понять. Так даже лучше. Проще говоря, если обычные орчанки могут заводить добрачные связи с сородичами – иначе как найти наиболее подходящего мужчину? – то дочерям Великих Вождей это запрещено. Только с мужем, так как сильная кровь не требует делить ковер, чтобы определиться с выбором. Зато разрешается с мужчинами иных рас. Лучше с эльфами или вампирами. Но у тех масса своих запретов, в частности, на связи с орками. У гномов нет запретов, но рост... не нравится нашим девушкам, когда мужчина, поднявшись на носочки, дышит им в пупок. А люди обычно такие хлипкие, – орк поморщился, а вздрогнул. – Да и трудно среди них найти того, с кем не противно будет разделить ковер. Ну что молчишь? Понял теперь, о чем я толкую? Ты уже больше месяца с нами. Я вижу, как расцвела госпожа, как заблестели ее глазки довольством и умиротворением. Я же ее на коленке качал когда-то. Она мне почти дочь, хотя и своих хватает и всех я люблю... да что ты понимаешь!
