Текст книги "Потому что лень. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Виталий Башун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Четверть часа поисков не принесли успеха. Бера и его вещей не было в гостинице. Опрос прислуги тоже ничего толкового не дал. Хотя швейцар (он же вышибала) вроде бы мельком видел, как кто-то с двумя мешками и с тулупом в руках выходил за двери, но кто это был точно сказать не мог, поскольку как раз в этот момент заметал случайно высыпавшуюся из цветочного горшка землю (спал скорее всего, а потом придумал отговорку). К тому же швейцару по роду его деятельности больше интересны входящие, нежели исходящие.
Лучисола с каждой минутой все больше мрачнела, на нее волнами стала накатывать обида, непонимание и глухая тоска. Она никак не могла понять – вот только что все было замечательно, тело и душа пели от восторга, и вдруг все разом рухнуло в черную страшную пропасть. Он ушел! Его не будет рядом! Она осталась одна и больше не увидит его улыбку и свет нежности в его глазах, не ощутит тепло ласковых и на удивление сильных рук, в кольце которых она временами чувствовала себя слабой, беззащитной девушкой, спрятавшейся за спиной могучего воина, и ей это безумно нравилось... Теперь все исчезло в один-единственный краткий миг. Когда она сможет его увидеть снова и задать самый важный вопрос – почему? Если воины найдут его быстро, то скоро. Может быть сегодня? Сейчас... или через час?
Орчанке в свое время подробно рассказывали об особенностях брачных отношений ее расы. В том числе и про зов партнера с сильной кровью. Зов – не просто временное притяжение, образующееся между двумя сексуальными партнерами, наиболее подходящими друг другу для зачатия сильного ребенка. Особенно, когда речь идет не просто о сильном ребенке, а о будущем шамане, тем более, сильном шамане. Зов, как правило, после единения преобразуется в привязанность на магическом и физическом уровне. По силе, условно говоря, притяжения различают пять кругов привязанности от слабо дружественных отношений на самом отдаленном, пятом, круге, куда включены все друзья-приятели и даже просто хорошие знакомые, до одной единственной (одного единственного) в первом, ближайшем круге. Это когда говорят прямо-таки о «безумной» любви. На самом деле первый круг есть сам орк. То есть в него может быть включен или включена только самая настоящая вторая половинка души и сердца, без которой немыслимо существование орка или орчанки, как целостного существа. Другое дело, что «половинок» может быть и несколько, но все равно в разлуке все эти части будут одинаково страдать. Вот уж кто не мыслит жизни без партнера просто физически. Им больно расставаться даже на один день. Приглушить боль можно с помощью другой привязанности, пусть и более слабой из второго или даже третьего круга. Так что, практически среди орков нет однолюбов, хотя, в качестве исключения из правила, все же встречаются подобные феномены.
Будь Лучисола немного старше и опытнее, она смогла бы в итоге разобраться, что с ней и ее слугой происходит. Но, увы и ах! Она не поняла даже то, что утренний скандал был ее инстинктивной попыткой выкинуть своего партнера за пределы уже прочно утвердившегося между ними третьего круга отношений в преддверии не такой уж отдаленной перспективы расставания с парнем навсегда. В идеале обида помогла бы переместить отношения с ним хотя бы на четвертый, а при удаче и на пятый круг. В этом случае расставание прошло бы совершенно безболезненно, а то и с облегчением. Очень скоро она спокойно забыла бы парня навсегда. Но... не получилось. Закончилось дело тем, чем закончилось – ярким и страстным единением в постели.
Что в результате получилось? Да кто ж знает. Как бы отношения на второй круг, круг фаворитов, не влетели! Человек! И в фаворитах! Ужас!
Надо бы спросить у мудрых и опытных старых шаманов. Уж они бы смогли разобраться и помочь Лучисоле, но нет, к сожалению, под рукой даже молодых и неопытных. Дядя, наверное, мог бы помочь, но он – не шаман и ему девушка не может поверить подробности своих переживаний. Будь в отряде хотя бы одна женщина можно было бы говорить через нее, но и женщин они не брали из-за специфики их миссии. Все-таки за потенциальным мужем ехали – конкуренции, даже самой слабой, допустить нельзя ни в коем случае.
Потому и становилось девушке чем дальше, тем хуже и хуже. И не только на душе. Ей было уже физически плохо. Два нестерпимых желания, противоречащих друг другу, все сильнее и сильнее раскручивали в ее сердце хаос разрушительных энергий. Лучисоле хотелось одновременно или рухнуть на кровать и утопить подушку в слезах, или выхватить ятаган и порубать все вокруг к демоновой теще. Потом найти слугу, не оценившего великой чести, оказанной ему просто так, не дожидаясь с его стороны героических подвигов во славу любви, и банально набить морду... потом поцеловать, приласкать и успокоить. Люди – они такие хрупкие и ранимые! Во всяком случае ее Бер. Не может столь нежный и ласковый парень не быть хрупким и ранимым.
Что ему померещилось? От чего он бежал? Неужели она его так уработала, что он просто испугался ее энергии и силе чувств?
Огробор сурово нахмурился, показывая всем свое недовольство, но про себя, мысленно, широко и от души улыбался.
– То есть, – озвучил он свой вывод в присутствии всех подчиненных, – слуга сбежал. Вместе с вещами. Та-а-ак! Проверьте, не пропало ли чего?
– Уже проверили. Ничего не пропало, – за всех высказался один из доверенных орков.
– Хорошо, – слегка прихлопнул ладонью по столу командир. – Точнее ничего хорошего, но и плохого я в этом не вижу. Ушел слуга, не попращавшись и даже расчета не потребовав, – тут Огробор вспомнил серебряный миникролик, который сам же и отдал парню, – так, что с него, деревенщины, возьмешь? Наймем другого. Всем разойтись и заниматься по распорядку.
Когда госпожа с орком остались в его номере одни, мужчина заговорил:
– Лучик, – дядя специально назвал девушку детским именем, чтобы перевести тон разговора в русло родственных доверительных отношений. – Думаю, что Бер ушел. Сам ушел. И навсегда. Именно потому ушел, что ты... назначила его наложником. Это оказалось для него настолько неприемлемым, что он оставил работу, которая ему явно нравилась и... тебя. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты ему понравилась. Как девушка и как госпожа. Мне кажется, что он был в тебя немного влюблен. Тем не менее, он все-таки ушел, – орк тяжело вздохнул, немного наигранно, но почти незаметно. – Как мужчина, я его понимаю. Хорошо понимаю. На его месте я поступил бы также.
Лучисола все еще пыталась понять причины ухода слуги, но никак не могла, мучилась, прокручивала в голове самые фантастические предположения – все бесполезно. И тут шокирующие слова дяди.
– Но почему-у-у? – искренне, до полнейшего изумления, удивилась девушка. – Как же так?! Что ему не понравилось?! Все же было так хорошо-о-о! – и должно было стать еще лучше, как ей казалось. – Мне женщины: и мать, и тетки, и бабушки... все! Все говорили. Еще никто не смел отказываться от назначения. Если орчанка с сильной кровью сказала, то даже враг, носитель столетней ненависти рода, не вправе отказаться. Люди – существа слабые, нуждающиеся в защите. Они тем более, не могут отказаться. Для них назначение наложником – немыслимая честь!
Огробор снова тяжело вздохнул. Уже не играя. Госпожа еще слишком молода, ни разу не покидала степь и многого не понимает в психологии чужих рас. Придется много и долго объяснять и рассказывать.
– Понимаешь, Лучик. Я совсем недавно разговаривал с Бером и так сложилось, что я четко дал ему понять – твоим мужем он не станет и максимум, на что он может рассчитывать – это положение наложника. Даже самая сильная любовь не способна соединить вас брачным венком.
– И что же? Именно это я ему и предложила.
– Боюсь, про наложника он понял несколько превратно. Предполагаю, ты тоже не рассказала ему в подробностях, что у нас подразумевается под этим термином?
– Наоборот. Я все рассказала... ну, не совсем все, – смутилась девушка. – Про круги привязанности, думаю, знать людям совершенно не обязательно, тем более, к ним это не относится. А что еще? Главное я же рассказала: про то, что он ни в чем не будет нуждаться, у него будет все, чего ни пожелает. Даже про своих слуг сказала. Это же мечта всех людей. Что еще ему рассказывать было? Да что нам с ним в конце концов нечем было в постели заняться?!
– Уверен, – позволил улыбке чуть тронуть губы орк, – заняться было чем. Тем не менее, очень зря ты не рассказала ему про то, что у нас наложник – практически муж с немного урезанными полномочиями. Подожди, Лучик! Я понимаю. Ты не хотела его напугать проблемами, которые ему пришлось бы решать, будучи членом семьи. Однако, в этом и заключается твоя ошибка. Позволь я тебе немного расскажу про социальные отношения в некоторых людских странах. Ты ведь никуда за пределы степи ранее не выезжала и тебе иной раз трудно понять логику чужих. Особенно людей. А она отличается и существенно. То, что нам представляется очевидным, правильным и не подразумевающим другого толкования, для них может иметь совершенно иной смысл и эмоциональную окраску. Например, в южном каганате наложницы и наложники по-сути бесправные рабы. Считаются вещью, тряпкой, чувихой в прихожей для вытирания грязных сапог. Предметом, целиком и полностью отданным на милость господина или госпожи. Тем не менее, как бы то ни было противно, подобное отношение отчасти оправдано. Драчливость людей и так на порядок превосходит подобные качества иных рас, а уж южные отличаются особой страстностью, как в любви, так и в бою. Мужчины, сама понимаешь, в войнах гибнут, оставляя без средств к существованию и обрекая на смерть от голода множество вдов и сирот. Отсюда и законы южного государства, обязывающие родственников безусловно принимать на иждивение семьи погибших братьев. При этом далеко не все могут прилично содержать и собственные семьи, когда на их головы сваливаются нахлебники. Так что, несколько жен и тьма наложниц, по-сути рабынь, там нормальное явление. Лучше ведь жить в достатке и ублажать господина, чем гнить под дувалом, тихо умирая от голода и жажды. Добавлю еще – люди хорошо знают, как живут в каганате и практически ничего не знают, как живем мы. Понимаешь теперь?
У Лучисолы словно глаза открылись. Она была умной девушкой и долго разжевывать ей не требовалось. Она все поняла и приняла сразу.
– Значит, он... решил будто я... его в рабство? Да? Что он будет сидеть у меня во дворце под охраной словно в золотой клетке? Да, дядя?
Назвав командира телохранителей дядей, девушка непроизвольно поддержала начатый Огробором тон разговора с ним, как со старшим родственником, а не с подчиненным.
– Да, девочка моя, – грустно ответил орк. – Представь на мгновение – тебе предложили, точнее, приказали(!) стать наложницей у красивого и богатого южанина в каганате?
– Ни за что и никогда! Лучше смерть! – ни на секунду не задумываясь, ответила истинная орчанка. – Но он же человек и может предпочесть... иной вариант, – неуверенно добавила она.
– Я очень сомневаюсь, Лучик, – грустно заметил Огробор, – что тебя хоть на секунду заинтересовал бы такой... такой вот... предпочитающий иной вариант.
Лицо госпожи застыло бледной маской ледяного равнодушия и спокойствия. Предательски поблескивающие в уголках глаз слезы казались прозрачными льдинками. Такой Огробор свою племянницу, орчанку с сильной кровью, воина и потенциально сильного шамана, не видел еще никогда.
Лучисола прикрыла глаза и на несколько минут застыла неподвижно. Когда она их открыла орк увидел перед собой не молоденькую племянницу, горько плачущую по потерянной игрушке, а настоящую госпожу – властную и жесткую.
– Огробор, – сухим официальным тоном обратилась она к командиру телохранителей, – слушай приказ. Приказываю, направить половину команды на поиски слуги. Когда он будет найден, доставить ко мне. Лучше добровольно. В случае отказа, действовать решительно, но вреда не причинять. Ответите за каждый волос, который упадет с его головы в результате вашего действия либо бездействия. Приказ ясен? – и добавила про себя едва слышным шепотом, отрешенно глядя в сторону окна: – Я ему все объясню. Он поймет! Он не может не понять! Нам обязательно надо быть вместе.
– Приказ ясен! – вытянулся орк. – Прошу разрешения на несколько вопросов.
Его не порадовала реакция Лучисолы на исчезновение слуги. Тем, как тот исполнял свои обязанности, командир телохранителей был вполне доволен. В том числе и дополнительными, ночными, ради которых его по большей части и брали. Нанятый в захолустном городишке деревенский парень смог неожиданно хорошо развлечь госпожу. Она за этот месяц переменилась в лучшую сторону и перестала вести себя наподобие атакующей гюрзы. Вроде и сдерживается, но в любой момент может цапнуть. И не скажешь, что «слаба на лобок», скорее, наоборот, очень уж она разборчива и абы с кем в постель не ляжет. Просто каждой девушке в ее возрасте остро необходима мужская ласка в оптимальных дозах и, главное, регулярно. Слуга, с точки зрения Огробора, вполне соответствовал идеальной кандидатуре – и госпоже понравился и обликом никак не тянул на воплощенные девичьи грезы. Однако, похоже, мудрый орк допустил ошибку и не доглядел, как у этой парочки – ну, или хотя бы у одной только девушки – все зашло слишком уж далеко. И, похоже, слишком серьезно. Орк, рассказав девушки свои соображения, не рассчитывал на большее, чем полчаса истерики, криков: «Хочу! Верните!», – возможно, сопровождающиеся метанием посуды и всего, что под руку подвернется. Думал, перебесится, наругается, позлится, может прикажет найти и высечь за оскорбление. Как же?! Кто-то, смешно сказать – человек(!), нагло посмел отвергнуть назначение, которое даже орки из правящих семей считают за честь. Тем не менее, подобные всплески эмоций – дело насквозь знакомое и даже в какой-то степени привычное. Методы тоже давно отработаны и наготове.
Однако, теперь со всей очевидностью стало ясно, он опоздал и запустил ситуацию. Тон и весь внешний вид Лучисолы говорил со всей очевидностью – не будет простой, естественной и привычной девичьей истерики со слезами. Госпожа ни за что не откажется от слуги... нет, уже наложника и будет искать его, пока не найдет. Как столь небольшой командой совместить поиски орка, ради которых они выехали изначально, и нового наложника госпожи. Ладно бы они ехали в одном направлении, можно было бы как-то совместить. Однако, слуга мог уехать в любом направлении – он-то не связан никакими поисками. Хотя-а-а...хотя... ему, кажется, надо было в Норстоун. И объект их поисков предположительно тоже направился в те же края. Так что, есть надежда на то, что все получится. Парочку воинов все же придется направит по следу слуги. Остальные будут продолжать в том же темпе искать Элькойота, так предположительно зовут того орка, которого госпожа приметила на празднике.
Так, пожалуй, лучше всего действовать. Искомого орка найти может только Лучисола. Элькойота из всего отряда видела только она и только она, оказавшись рядом с ним, на расстоянии метров примерно пятнадцати-двадцати, сможет уловить отклик, и понять, тот ли он мужчина, который отзывается на зов ее крови. До этого приходится вести поиски обычными способами. Хорошо еще орки в наемниках – редкое явление.
Зато слугу все помнят прекрасно и, увидев, точно не ошибутся. Без всякого зова крови.
– Задавайте ваши вопросы, – само обращение к нему на «вы» и вьюжный холод в голосе говорит о непреклонной решимости госпожи настоять на своем.
– Поиски Элькойота продолжаем?
– Да.
– Если слуга будет обнаружен в стороне от предполагаемого пути Элькойота?
– Направишь за моим наложником двоих, нет, троих воинов. Вдруг нападут разбойники или твари. Могут поранить Бера.
– Госпожа идет сегодня в поиск?
– Нет. Я останусь. Мне надо подумать.
Орк в открытую покачал головой, давая понять девушке насколько он недоволен ее решением. И еще раз попытался переломить ситуацию, используя логику, которая, скорее всего, в данный моментбудет просто проигнорирована девушкой.
Эх-х-х! Слишком все далеко зашло! Слишком! Кто бы мог предположить?!
– Прости, Лучик. Можешь наказать меня за наглость, но как твой дядя я не могу не спросить. Скажи. Тебе действительно так уж необходим этот слуга? Человек. Слабый. Не очень и красивый. Необразованный и невоспитанный. Да он ниже тебя ростом на пол головы! Тебе еще встретятся на жизненном пути мужчины и сильнее и мужественнее. Я не хочу хаять нашего бывшего слугу. С обязанностями он справлялся хорошо и тебя развлек, но согласись, ничего особенного в нем нет. Ну, хорош в постели. И все? Ты можешь представить его в бою, прикрывающим твою спину?
Лучисола задумалась и неожиданно пришла к выводу, что... как бы это не было удивительно, но да! Да-а-а! Могла себе представить!
Ночами в постели со слугой ей меньше всего хотелось думать о постороннем, да и, честно говоря, вообще думать. Зато сейчас так ярко, словно наяву, вспоминалось, как слабый на вид человек (действительно ведь ниже ее ростом и сложением...м-м-м... хрупче... или хрупчее(?)) легко ворочал ее тело. Когда надо сам поднимал, поддерживал, переворачивал... Тогда она сама себе представлялась пушинкой, взлетающей к небу на восходящих потоках восторга. Куда уж там думать о математических расчетах потребных затрат физических сил, коэффициентах мускульных усилий, сравнительного КПД мышечных тканей орка и человека, а также соответствие конкретного образца человеческого мужского тела типичным морфологическим особенностям строения тела стандартных представителей расы людей.
Словно вспышка мелькнуло в памяти: человек сидит и держит ее под коленками спиной к себе на весу(!!) и, не разрывая единения, поднимает и опускает, поднимает и опускает... Она наслаждается каждым движением. Восторг и предвкушение все нарастает и нарастает. Возникает полное ощущение полета и-и-и... словно от удара молнии ослепительное безумие разрядки.
Он держал ее на весу! Ее! Отнюдь не пушинку. Хотя, что девушка с ее-то небогатым опытом может знать о том, какие резервы организма открываются в такие моменты? Ведь отчасти такие моменты можно признать аналогичными боевому трансу, а в таком состоянии чего только не возможно. Или нельзя признать?
Девушка совсем запуталась и не смогла прийти к окончательному выводу – слаб человек или все же нет? А может в целом слаб, но в данном конкретном случае, точнее, экземпляре – не слаб?
Нахмурившись, орчанка отбросила несвоевременные мысли, но те, коварные, не ушли далеко и просто на время поменялись со своими подружками. Например. Почему-то на сердце Лучисолы каждый раз становится тепло, когда перед ее внутренним взором, хотя бы мельком, проявляется образ слуги.
Его улыбка, нежные руки, способные пробудить чувственность даже в холодной льдине, шепот бархатным, ласкающим ухо голосом, от которого бросает в дрожь предвкушения и на душе распускается радугой восторг взлета в небесную синь и счастье веры в то, что здесь и сейчас она – самая красивая, самая желанная, самая-самая-самая... И плевать на титулы, признанные обществом, когда всем сердцем впитываются, словно в пересохшую без благословенного дождя землю, искренние чувства мужчины, вознесшие твою суть на трон превыше императрицы мира. Он – твой(!) Бог, а ты – его(!) Богиня. Мужчина благодарит тебя за божественный дар любви и преклоняет колени пред самым великим даром. Даром демиурга, позволяющим только женщине зачать и вырастить новую жизнь.
Интересно, где та деревня, в которой родился и вырос слуга? Кто его научил так обращаться с женщинами? И не просто женщинами, но орчанками! Если подумать, то «хлипкой орчанкой» Бер назвал Лучисолу отнюдь не со зла. Она прекрасно распознала соль его шутки, но все же самую капельку обиделась и без типично женского концерта, заставляющего мужчин чувствовать себя виноватыми, обойтись не смогла. И ведь сработало же! Да так, что она и мечтать не могла. То, что творилось на постели девушки после того, как она буквально за шиворот приволокла своего любимого, описать и даже вспомнить подробно не представляется ни малейшей возможности. Безумие! Фантастика! Единение Бога с Богиней! Шабаш светлых и темных духов! Орчанка полностью потеряла контроль над собой. Впервые в жизни...
Та-а-а-ак! Сто-о-оп! Контроль! Резкий и жестокий упадок сил, потом, словно легкое дуновение доброго ветерка, несущего свежесть, здоровье и... силу. Что-то такое она слышала. Что-то важное.
Нет. Ничего не вспоминается. Ладно. Потом может быть всплывет в сознании.
Огробор между тем быстро раздал приказы, и двойки орков, за исключением двух телохранителей, оставшихся с госпожой, направились в город искать следы искомого орка, а теперь еще и человека, бывшего слуги. Пока свое собственное распоряжение – усилить охрану госпожи – Огробор отменять не собирался. Вот подтвердит шаман или амулет посольства, что в племяннице ничего не изменилось, тогда можно будет сделать послабление, но не сейчас.
Что ж. Похоже, переубедить госпожу не получится. Огробор вызвал всю команду к себе в номер и в присутствии Лучисолы стал намечать планы поисков.
– Еще р-р-раз! – прорычал орк, хотя и точно установил, никто из его команды не причастен к исчезновению парня. – Дежурный!
– Парень вышел из номера госпожи. Ничего особенного ваши часовые не отметили. Он прошел в свою комнату и остался там некоторое время. Когда все, кроме них и дежурного, ушли, парень вышел из комнаты с мешками и зимней одеждой в руках, – начал заново докладывать один из доверенных.
От многократного повторения его речь приобрела все черты гениального произведения бюрократического искусства: лаконизм и отточенность формулировок, безусловно свидетельствующих о непричастности докладчиков к выявившемуся, говоря житейским языком, безобразию.
– Мне он сообщил о своем переселении в одиночный номер, будто бы по вашему распоряжению. Ребята слышали то же самое. Достаточно четко и ясно. Так ведь? – часовые согласно кивнули. – Затем он ушел вниз и больше никто его не видел. Это все.
– Значит так. Скорее всего никакого плана и подготовленного варианта ухода у него нет. Стало быть, наиболее вероятно, согласно стандартной логике действий людей его возраста, бежать он будет подальше от нашей гостиницы и искать место подешевле. Там уже начнет искать место в караване. Зимой в одиночку он никуда не пойдет, а если пойдет, то далеко не уйдет. Мозги у него на месте, поэтому оставим данный вариант на самый крайний случай. Действовать будем следующим образом. Первая двойка опрашивает все посты на выездах из города. Скорее всего, если и были за это время обозы, то он на них не успел. Сходу, за несколько часов до отбытия, без денег договорится он не сможет. Тех, что у него есть, на место в караване не хватит, да и не любят каравнщики вот таких скороспелок, кто перед самым отходом к ним в попутчики набивается. Выглядят подозрительно. На наводчиков разбойничьих шаек похожи. Значит сейчас слуга обосновался где-то в дешевом трактире или постоялом дворе. Это будет задачей остальных – обходить подобные ночлежки и опрашивать хозяев. Начинаете с самых отдаленных. Ну а мы с госпожой продолжим поиски Элькойота. Простите госпожа, но бегать всем отрядом, высунув язык, в поисках пацана считаю неразумным. Заодно ребята и про нашего орка поспрашивают. Вдруг он там побывал.
Интуиция настоятельно требовала от командира телохранителей приложить все усилия к тому, чтобы найти Элькойота. Как можно скорее, иначе будет поздно и все многократно усложнится.
Не получается как-то легкой прогулки по человеческим землям. Великий Вождь отправил свою дочь в первую очередь не для того, чтобы найти себе супруга, хотя и эта цель считалась достаточно актуальной. Однако гораздо более важным глава всех орков считал необходимость познакомить свою дочь с бытом и нравом людей в их, так сказать, естественной среде обитания.
Может быть, с помощью этого похода Вождь надеялся лишить дочь иллюзий в отношении партнеров других рас, дабы не верила в сказки, будто есть на свете мужчины лучше орков.
М-да. Кто может сказать – достигнута последняя цель или нет. Ох. Лучше бы ее на самом деле не было, иначе брат снимет голову Огробору и сделает из черепа ночной горшок... для наложниц.
Незадолго до ночного привала обоз остановился и всех кашеваров позвали к передовому дозору, где посадили на пять пустых саней и, не медля, отправили вперед готовить большой привал. То есть задача кашевара заключается в готовке плотного горячего ужина на вечер и завтрака на утро. Кроме того, от меня артельные ждали холодных закусок, чтобы было чем перекусить на коротких дневных привалах.
Пока ехали я разговорился со своими коллегами кашеварами. Отвечали мне очень даже охотно. Как же не поучить новичка – молодого, неопытного, широко растопырившего уши и жадно ловящего приоткрытым ртом каждую крупицу мудрости старших и опытных? Вскоре громкость поучений дошла до столь высокого уровня, что понять коллег стало очень непросто. Самозваные менторы и наставники, с помощью повышенной мощности крика пытались повысить весомость своих аргументов, доказывая своим же товарищам, «кто на свете всех умнее, всех хитрее и мудрее». Самые горластые получили от своих более тихих оппонентов еще более весомые аргумент прямо по портретам. Утихомирить распоясавшихся «поварешек» пришлось кирасирам охраны путем не прицельной обработки саней плетками.
Короче говоря, мне все же удалось кое-что выяснить. В первую очередь меня просветили в том, что обоз этот армейский, и порядок в нем поддерживается строгий, в чем я смог убедиться довольно скоро. Обоз направляется в Норстоун по договору о взаимопомощи между Норстоуном и Галсоро. Два раза в год за счет казны Галсоро снаряжается санный или тележный поезд, снабжающий продуктами питания отряды пограничной стражи Норстоуна на границах с Сорокаром. Взамен в наше королевство поступает качественное оружие из норстоунской стали, обладающей за счет секретных добавок и присадок необыкновенной прочностью, гибкостью и остротой. Кроме того, немалую долю в поставках занимает продукция алхимиков. Считается, что норстоунские алхимики не уступают своим коллегам из Сорокара, а уж про галсорских и говорить нечего – даже обозники всерьез их не воспринимают. Это они, конечно же, зря, но в чем-то они, наверняка, правы. Да и не стала бы корона закупать зелья, которые и у нас делают не хуже.
Таким образом, никакой анархии и беспорядка, как нередко случается в торговых караванах, где несколько купцов сговариваются совместно вести товары, в обозе нет и не предвидится. Все организовано по военному четко. Возов в обозе ровно сто сорок. Артелей возчиков из числа проверенных и зарекомендовавших себя с положительной стороны нанято ровно десять. В каждой ровно четырнадцать человек, мастеров управления конской тягой, и один кашевар. Охраняется обоз регулярной бойцами армии Галсоро и Норстоуна по полуэскадрону кирасир с каждой стороны. Всего получается сто пятьдесят всадников плюс хозвзвод во главе с начальником снабжения от Галсоро.
Кашевары кормят не только своих артельщиков, но и пятнадцать кирасир, прикрепленных с самого начала движения к котловому довольствию той или иной артели по жребию.
Больше всего мне понравилось то, что ни заготовкой дров, ни воды, ни разведением костров мне заниматься не придется. Все эти заботы лягут на плечи взвода хозяйственного обеспечения и двух кирасир, выделяемых в помощь по наряду или из числа проштрафившихся.
Точнее, костров для самой готовки на самом деле практически не разводят совсем. В целях предоставления возможностей для самореализации и максимально эффективного раскрытия талантов, кашеварам предоставляется возможность проявить свои способности к искусству кулинарии посредством военно-полевой магической печи, оборудованной плитой и духовкой. Печь способна одинаково мощно и равномерно греть до пятнадцати котлов одновременно, не считая духовки.
Правда, как выяснилось, мои мудрые наставники из числа опытных кашеваров, кроме двух режимов: «максимальный нагрев в секторе» и «полное отключение сектора», – больше ничего о работе печи не знали и, похоже, знать не хотели.
Еще мне поведали довольно важную информацию об интересной особенности начальника снабжения обоза. Во-первых, продукты он выдает лично, строго по норме и ни на крупинку больше... или меньше, поскольку, как всякий гном, отличается высококонцентрированной прижимистостью, скупердяйством, скопидомством, жмотством и жадностью, чем прославился даже среди сородичей. Причем такие черты характера у них отнюдь не считаются чем-то предосудительным. Наоборот, ими гордятся безмерно. При всем при этом есть одна возможность подвигнуть его на проявление немыслимой щедрости, если... получить у него по-максимуму положенные по нормам выдачи приправы и специи. А было у него их о-о-чень большое разнообразие, но, увы, совершенно ненужное никому из кашеваров, ориентированных на приготовление только самых простых без изысков каш, кулешей и супов. Армейское «поло-о-ожено!» заставляло гнома каждый раз получать на складе все согласно нормам, но как израсходовать все это богатство, он не представлял.
Кстати сказать, зажать что-либо из довольствия и потом продать – вещь, с точки зрения честного гнома, немыслимая. В то же время просто заставить кашеваров получить и при этом не проследить, чтобы ушло на дело, а не в помойку, ему не позволяло то самое знаменитое гномье жмотство. Как это так – ценный продукт, да зазря уничтожить?!
Так что, меня предупредили сразу: получил – используй. Выбросить втихаря не получится. Было пару случаев, закончившихся тем, что гном все равно прознал о хитрости некоторых ушлых кашеваров и заставил оплатить стоимость утраченного из своего кармана, да в тройном размере.
Заодно мне шепотом подсказали несколько способов, как отвертеться от получения излишних продуктов, которые, с точки зрения советчиков, и в дело не пустишь, и на сторону не сбагришь, и выбросить не сможешь. Отчет ведь по расходу каждое утро предоставлять надо.
Откровенность чужих кашеваров объясняется довольно просто – никому не охота задерживать обоз из-за того, что их непутевый товарищ по незнанию потравил своих артельщиков и заодно воинов охраны. Или довел дело до скандала с гномом, который имел дурную привычку ругаться громко, нудно и, главное, долго. При этом все обязаны были слушать лекцию о бережливом отношении к имуществу и, в частности продовольственным запасам.
К тому моменту, как мы подъехали к обширному полю, выбранному для стоянки обоза, бойцы хозвзвод вместе с нарядом из кирасир уже поставили две большие палатки. Одну немного поменьше – для кухни, другую побольше – для столовой.
