Текст книги "Башни Латераны 3 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Может им нравится? – говорит Альвизе: – привыкли у себя в монастырях в кельях темных сидеть и молиться, у них на солнце аллергия. И вообще – какое нам к демонам дело? Сейчас мы преподобного отца и его груз с корабля спустим, благословение от Истинной Триады получим вместе с тугим кошелем и все. Хватит загадок и непоняток. И не надо на меня так смотреть, это работа… а когда работа безопасной была?

– Каждый раз как я на работу с тобой соглашаюсь – потом жалею. – Беатриче опирается на борт и глядит на приближающийся берег и людей, которые ожидали их прибытия на этом берегу: – в прошлый раз думала все, больше никогда. И снова… – она покачала головой: – но больше я на эту уловку не попадусь. Сколько раз мы по грани прошли?

– Да ладно. – морщится Альвизе: – не драматизируй. Со Змеями было… нормально. Вряд ли Чинатра отморозился бы настолько чтобы нас по беспределу под нож пустить. Хорошо все прошло же…

– Да? – прищуривается Беатриче: – а то, что нас в засаду привели? А если бы они не стали нас вязать, а из арбалетов сперва расстреляли? А корабль у нас на хвосте? Если бы не Северин, нас бы прямо в море взяли, тепленькими. Монахи эти… которые на монахов не похожи.

– Зато каждый по пятьдесят золотых получит. За неделю работы недурно, как по мне. И вообще, по факту ты не так уж много и работала. – указывает Альвизе: – стояла и изображала «страшную Гримани», пару раз ножичками взмахнула и все. Остальное время спала, жрала, ворчала и со Штиллом трахалась у меня за спиной. А тебе на руки полсотни золотом! Да на такие деньги можно домик в городе купить!

– Только если в пригороде. И если развалюху.

«Гордость Тарга» бросила якорь в сотне ярдов от берега – ближе капитан подходить отказался, бормоча что-то про стеклянные отмели, способные вспороть днище как бумагу. Людей и груз переправляли на шлюпках.

Первыми на берег сошли монахи Северина. Лео наблюдал за ними с борта, и чем дольше смотрел, тем сильнее хмурился. Их было шестеро – шестеро молчаливых фигур в одинаковых бурых рясах, с капюшонами, надвинутыми на лица даже сейчас, под ярким утренним солнцем. Они двигались слаженно, как хорошо обученный отряд. Или как марионетки на одной нитке. Двое подхватили носилки с грузом – тем самым длинным ящиком, который они охраняли от Тарга – и понесли к берегу с такой лёгкостью, будто внутри лежало не тело, а пуховая перина.

– Видел? – тихо спросила Беатриче, встав рядом.

– Видел. Сильные ребята

– Да я не об этом. Они за всё время ни слова друг другу не сказали. Ни жеста, ни взгляда – а действуют как один человек. Как… ну братья.

– Так они и есть братья. Сработались наверное…

Днище шлюпки прошуршало по песку с шелестящим звуком. Монахи выбрались на берег, ни на мгновение не замедлив шага, и двинулись к лагерю. Северин шёл впереди, почти подпрыгивая от нетерпения. Их встречали прямо тут же, люди вошли в воду по пояс, помогая с грузом. Вот и хорошо, подумал Лео, наконец с этим странным делом закончено. Теперь – домой, где его ждет Нокс, Тави и конечно Алисия… на вырученные деньги он точно сможет купить все необходимое и попробовать поднять ее. Нет, неправильно. Магистр Шварц говорила – мысли материальны. Он обязательно поднимет ее. Воскресит. И… что делать дальше он не знал, его воображения хватало только до этого момента. И… Беатриче. Да.

– Виконт… – из трюма появился капитан, его лоб пересекало несколько глубоких горизонтальных морщин: – мы… у нас проблемы.

– Какого рода?

– Течь. В трюме течь.

Альвизе выругался сквозь зубы.

– Откуда? Три дня назад все в порядке было…

– Не могу знать, благородный дейн, – капитан развёл руками. – Обнаружили только сейчас, когда груз выносили. Доски разошлись, конопатка вылезла… – он помялся. – Как раз там, где эти… монахи сидели.

Повисла тишина.

– Как раз там, – медленно повторил Лео.

– Может, случайность? – без особой надежды предположил Альвизе.

– Ага. – Беатриче скривилась. – И засада в Катакомбах тоже случайность. И то, что корабль Инквизиции знал, где нас искать. Случайность на случайности.

Лео посмотрел на берег. Северин уже дошёл до лагеря, обернулся и помахал им рукой. Даже с такого расстояния было видно его широкую, приветливую улыбку.

– Сукин сын, – с чувством произнёс Альвизе.

– Капитан, – Лео повернулся к моряку. – Сколько времени на починку?

– День, может два. Если доски найдём. – он покосился на стеклянную пустошь. – Хотя где тут доски найдёшь, одному Триединому известно.

– У наших друзей в лагере наверняка найдутся, – сказал Лео. – У них целый караван. Повозки.

– То есть мы теперь от них зависим. – Беатриче сплюнула за борт. – Как удобно.

С берега снова замахали – энергично, призывно.

– Что делаем? – спросил Альвизе.

Лео ещё раз посмотрел на лагерь. На шатры, на людей, которые всё ещё толпились вокруг прибывших монахов. На носилки с грузом, которые уже уносили куда-то вглубь.

– А что мы можем сделать? – он пожал плечами. – Уплыть не можем. Остаёмся, чиним корабль, улыбаемся и делаем вид, что ничего не заметили.

– И держим оружие под рукой, – добавила Беатриче.

– Это само собой.

Глава 12

Глава 12

Лагерь оказался больше, чем выглядел с корабля. Шатры стояли полукругом, образуя подобие площади в центре. Не обычные, дешевые походные палатки из промасленной парусины – настоящие шатры, из плотной ткани, расшитой узорами. Серебряные нити на тёмно-синем фоне складывались в спирали, круги, какие-то символы, которых Лео не узнавал. Богато. Слишком богато для паломников и беженцев. Такие вот шатры на холме у Арнульфа во время осады Вардосы были, но то был Король-Узурпатор, а тут – экспедиция схизматиков с севера.

Повозки стояли позади шатров – крытые, добротные, запряжённые тяжеловозами. Лошади были под стать всему остальному: крупные, ухоженные, с блестящей шерстью. Ни одной клячи, ни одного мула.

Лео и Альвизе обменялись понимающими взглядами, с сожалением об упущенной выгоде. Знали бы они в Тарге, на берегу, насколько богат Орден Истинной Триады – обязательно запросили бы вдвое больше. А то и втрое.

– Друзья! Братья и сёстры! – их встречали. Много людей – мужчины, женщины, даже дети. Выходили из шатров, отрывались от работы, собирались вокруг с улыбками и протянутыми руками.

– Добро пожаловать! Благословение Триады на вас!

Лео машинально ответил на рукопожатие – крепкое, тёплое – и только потом понял, что его не отпускают. Мужчина перед ним продолжал держать его ладонь, улыбаясь так широко, что были видны все зубы. Белые, ровные, без единого изъяна.

– Вы устали с дороги. Отдохните, поешьте. Сегодня праздник!

– Какой праздник? – спросила Беатриче. Она стояла чуть позади Лео, и её рука как бы невзначай лежала на поясе, рядом с ножом.

– Ваше прибытие! – мужчина наконец отпустил руку Лео и развёл ладони в стороны, словно обнимая весь лагерь. – Преподобный Северин вернулся. Груз доставлен. Разве это не повод для радости?

Груз, отметил про себя Лео. Не «священные реликвии». Просто «груз». Впрочем, учитывая что там в продолговатом деревянном ящике – может быть многие из рядовых последователей и не в курсе происходящего. Груз так груз. Вот только… если это просто груз, чего тогда праздновать? Неужели они тут каждый раз как ящик с вином или там мешок соли доставят – праздник устраивают?

Их повели через лагерь к центральной площади. По пути Лео смотрел по сторонам, запоминая расположение шатров, пути отхода, количество людей. Люди здесь были… интересными. Мужчины – статные, широкоплечие, с правильными чертами лица. Женщины – стройные, с чистой кожей и яркими глазами. Ни рябых, ни кривых, ни хромых. Ни одного шрама, ни одной оспины, ни одного бельма. Зубы у всех – ровные, белые. В Тарге такие люди выделялись бы, как павлины среди ворон. А тут – целый лагерь.

И дети. Дети сидели у шатров, тихие, спокойные. Не бегали, не кричали, не дрались. Смотрели на пришельцев большими глазами и улыбались – той же улыбкой, что и взрослые.

– Штилл, – Беатриче оказалась рядом, её губы почти касались его уха: – что-то тут не так. Держи нож наготове. Их тут слишком много.

– Знаю.

– И пахнут одинаково. – она поморщилась. – Все. Как куклы из одного сундука.

Лео принюхался. Действительно – лёгкий аромат, что-то цветочное, чистое. Приятное. Слишком приятное. Такой запах бывает в дорогих борделях, где девицы моются по три раза на дню и натираются маслами. Но тут так пахли все – мужчины, женщины, старики, дети.

– Не дёргайся, – сказал он одними губами. – Смотрим, слушаем, улыбаемся.

– Я и не дёргаюсь. – Беатриче улыбнулась проходящей мимо женщине. – Просто держу нож под рукой.

Импровизированная центральная площадь в кругу шатров встретила их запахом жареного мяса. Три костра горели в ряд, и над каждым висели вертела. Целые туши – олени? Кабаны? – медленно поворачивались над углями, истекая жиром. Рядом стояли столы, заставленные едой: хлеб, сыры, фрукты, копчёности. Довольно богато как для экспедиции… следует учитывать что Стеклянный Берег беден на ресурсы, тут и не живет никто потому что землю не вспашешь, трава только на одной стороне холмов растет, на той, что не расплавлена от Гнева Господнего, разве что рыбы тут в достатке.

– Ого, – сказал Альвизе, оглядывая богатый стол и в его голосе впервые за день не было сарказма: – неплохо для далекой экспедиции. Припасы не экономите, как я посмотрю.

– Сегодня праздник, вернулся отец Северин, да и вы у нас в гостях – мягко сказал подошедший мужчина: – мы обязаны позаботиться о комфорте, о еде и питье наших гостей Истинная Триада заботится о своих детях.

– Вижу, вижу. – Альвизе уже двигался к ближайшему кувшину на столе, поднес его к лицу и вдохнул запах. Ноздри его затрепетали: – Это что, медовуха?

– Северный мёд. Мы же родом оттуда. – мужчина протянул ему кружку. – Старинный рецепт. Попробуйте.

Альвизе отпил прямо из кувшина, демонстрируя свои дурные манеры. Поставил кувшин на стол и утерся рукавом.

– Десять тысяч демонов! Прекрасный напиток! Эээ… то есть, простите, преподобный отец. Не хотел выражаться…

– Я не священник. – мужчина улыбнулся. – Просто брат. Мы здесь все братья и сёстры.

– Тогда, брат, уж не суди строго, но я, пожалуй, приберу себе этот кувшинчик… а и дайте мне жареного мяса. Во имя Истинной Триады! – и Альвизе поднял наполненный кубок вверх: – если последователей вашего Ордена так кормят и поят, то я готов к схизме! Скажите еще что у вас тут нет заповеди о питии и прелюбодействе!

Уже через полчаса виконт восседал на подушках у центрального костра, словно король на троне. Кувшин с северным мёдом он так и не выпустил из рук, но рядом уже стоял второй – заботливо принесённый одной из девушек.

– И вот я ему говорю, – Альвизе широко взмахнул рукой, едва не расплескав мёд, – говорю: «Дорогой мой герцог, если вы ещё раз пошлёте за мной своих людей – я пошлю вам обратно их головы. В корзинке. С бантиком».

Девушки вокруг него ахнули – восхищённо, с придыханием.

Их было уже четверо. Темноволосая устроилась по правую руку от виконта, то и дело касаясь его плеча. Рыжая сидела слева, подливая мёд в кружку, едва та пустела наполовину. Две светловолосые – похожие как сёстры, а может, и правда сёстры – расположились напротив, глядя на Альвизе широко распахнутыми глазами.

Все четверо были красивы. Безупречно красивы, как и все в этом лагере.

– И что герцог? – спросила темноволосая, подаваясь ближе.

– А что герцог? – Альвизе самодовольно ухмыльнулся. – Герцог прислал письмо с извинениями. И кошелёк золота – за беспокойство. Видишь ли, милая, есть люди, которых лучше не злить. Я – один из них.

– Вы, должно быть, очень опасный человек, – прошептала рыжая, и в её голосе было столько восхищения, что Беатриче рядом – демонстративно фыркнула.

– Опасный? – Альвизе задумался, сделав вид что не услышал: – Пожалуй. Но только для врагов. Для друзей я – сама щедрость и обаяние.

Он обнял темноволосую за талию, притянул к себе. Та не сопротивлялась – наоборот, прильнула ближе, положив голову ему на плечо. Лео наблюдал со стороны. Альвизе любил женщин, любил выпить, любил хвастаться. Если и было у него слабое место, то это его собственное тщеславие.

– Штилл! – Альвизе помахал ему рукой. – Хватит стоять столбом! Иди сюда, выпей с нами!

– Позже.

– Да брось ты! – виконт отпил ещё мёда. – Девушки, позовите моему другу кого-нибудь! Он стесняется, видите ли. Застенчивый у меня друг. Застенчивый, но смертоносный – так что осторожнее с ним!

Девушки захихикали.

Одна из светловолосых поднялась и направилась к Лео. Плавная походка, мягкая улыбка, бёдра покачиваются в такт шагам.

– Не хотите присоединиться? – она остановилась рядом, чуть склонив голову. – Северный мёд лучше пить в компании.

– Благодарю. У меня уже есть компания. – сухо говорит Лео и оглядывается в поиске Беатриче. Она нашлась у дальнего костра. Сидела на расстеленном ковре, поджав под себя ноги – непривычно расслабленная поза для человека, который обычно держался так, словно в любой момент готов вскочить и вцепиться кому-нибудь в горло. Волосы распущены, не собраны в обычный тугой узел. Ножи… Лео присмотрелся. Ножи всё ещё были при ней, но руки лежали на коленях, далеко от рукоятей.

В её руках была кружка с мёдом. Уже не первая, судя по румянцу на щеках.

Рядом с ней сидел мужчина.

Высокий, широкоплечий, с тёмными волосами до плеч и аккуратной короткой бородой. Квадратная челюсть, прямой нос, серые глаза. Он выглядел как герой из тех баллад, что поют в тавернах – благородный рыцарь, спаситель дев, гроза драконов. Шрам через лицо… он был немного похож на Мессера, капитана наемничьей роты «Алые Клинки».

Этот «Мессер» что-то говорил, наклонившись к Беатриче, и она его слушала. Не с обычным своим выражением «договаривай быстрее, пока я не решила тебя убить». Слушала с интересом. С улыбкой.

Лео только головой покачал. Беатриче Гримани улыбается.

Он знал её три года. За это время он видел, как она улыбается – редко, скупо. Когда скажем деньги получит или долю в добыче. Еще у нее есть такая усталая улыбка, когда она говорит «со мной все в порядке, отстань, Штилл». Есть и широкая, кровожадная улыбка, это когда у нее в голове что-то щелкает и тогда от нее лучше подальше держаться. Именно в таком состоянии она становится опасной для окружающих, именно за такие приступы веселья о ней и ходила дурная слава на улицах Тарга.

«Мессер» сказал что-то ещё. Беатриче рассмеялась – запрокинув голову, обнажив горло. Если бы этот человек захотел, он бы мог ударить ее, и она ничего бы не смогла сделать чтобы защититься. Его рука легла на её колено.

Лео ждал. Сейчас она отрежет ему пальцы. Сейчас достанет нож и…

Беатриче не шевельнулась. Только чуть подалась ближе. Лео стоял в тени между кострами и смотрел. Это не она, говорил голос в голове. Беатриче не бывает такой. Что-то не так. Но с другой стороны… а как она вела себя с Мессером? Не всегда же она должна быть колючей и агрессивной. Может быть, она так выглядит, когда наконец расслабляется. И да, конечно, лагерь схизматиков не самое лучшее место для того, чтобы расслабиться… а с другой стороны они вроде безобидные ребята. Все тут красивые, видно, что не голодают, что живут полной жизнью… может быть у них на Севере вообще жизнь такая? Как отец Берендикт на воскресных проповедях вещал о «земле обетованной» где реки текут молоком и вином, а с неба падает манна небесная, мужчины там мужественны, а женщины – красивы и грациозны. Там никто не испытывает страха за свою жизнь, суды справедливы, супруги не изменяют, банкиры не обманывают, разбойники не разбойничают… хотя это, наверное, означает что там нет разбойников. Нет таких как он или Альвизе.

Лео отвернулся.

Нашёл ближайший стол с выпивкой. Налил себе мёда – полную кружку, до краёв. Выпил залпом. Сладость ударила в голову. Хорошо. Пусть ударит. Пусть заглушит то, что скребло где-то в груди, под рёбрами. У нас ничего нет, напомнил он себе. Одна ночь. Она сама сказала – ничего не изменилось.

Он налил ещё.

Вторая кружка опустела быстрее первой. Третья – ещё быстрее. Мёд был коварным. Пился легко, как вода, а потом вдруг – бах – и мир становился мягче, тише, добрее. Острые углы сглаживались. Тревоги отступали. Даже вид Беатриче, склонившейся к плечу «Мессера», уже не царапал так сильно.

Подумаешь, говорил голос в голове. Она свободная женщина. Ты ей не муж. Даже не любовник – так, случайность. Одна ночь в море, и всё. Беатриче всегда была гулящей… как он мог допустить мысль…

Он налил четвёртую.

– Вы пьёте, как человек, который хочет что-то забыть.

Голос был мягким. Женским. Лео поднял глаза – и замер с кружкой у губ. Она стояла по другую сторону стола, освещённая отблесками костра. Светлые волосы, чуть вьющиеся, падали на плечи. Тонкие черты лица. Высокие скулы. Губы – полные, чуть изогнутые в улыбке. Она была очень похожа на…

Лео отшатнулся.

– Ты… – голос не слушался. – Кто ты?

Она склонила голову набок: – Меня зовут Аэлис. – её брови чуть сошлись. – Мы раньше встречались? Вы смотрите на меня так странно…

Аэлис. Не Алисия. Конечно, не Алисия.

Алисия лежала в тайнике за городом, завернутая в холстину, пропитанную дегтем, защищенная заклинанием. Холодная. Неподвижная. Мёртвая – но не до конца. Ждущая, пока он найдёт способ вернуть её.

Эта девушка была живой. Дышала, моргала, улыбалась. Касалась его руки тёплыми пальцами. Лео заставил себя смотреть. Мёд в голове мешал, туманил мысли, но он заставил себя. Искал различия. Находил.

Нос чуть короче. Подбородок острее. Глаза того же цвета, но разрез другой, миндалевидный, а у Алисии был круглее. Очень похожа. Но не она.

– Прости, – выдавил Лео. – Ты просто… напомнила мне кое-кого.

– Кого-то важного? – Аэлис не убрала руку. Её пальцы скользнули выше, к предплечью.

– Да.

– Она… – пауза, мягкий, сочувственный взгляд. – Её больше нет?

Она – есть. Будет жить. Обязательно будет, для этого он черт возьми и отправился на край света с подозрительными монахами, потому он и стоит тут с кружкой меда в руке, глядя как какой-то красавчик пудрит мозги Беатриче. Вот что хотел сказать Лео, но…

– Сложно объяснить. – говорит он вместо этого: – слишком долго.

– Тогда не объясняйте. – Аэлис шагнула ближе. Теперь они стояли совсем рядом, почти касаясь друг друга. Она пахла так же, как все в этом лагере – цветочный, чистый аромат – но на ней он казался другим. Знакомым.

– Здесь не нужно объяснять. Здесь можно просто… быть.

Её рука поднялась к его лицу. Пальцы коснулись щеки – легко, почти невесомо.

– Вы напряжены. Всё время – напряжены. Я видела, как вы пришли в лагерь. Как оглядывались, как держали руку у пояса. Как не давали себе расслабиться ни на мгновение.

– Возможно я чертов параноик, – сказал Лео: – но вы ребята – подозрительны. Слишком гостеприимны. Правда я так и не понял почему. У нас и денег толком нет, вы намного богаче, вон какой лагерь. И ваш преподобный испортил корабль. Зачем-то вам нужно чтобы мы остались. Вы хотите убрать свидетелей? Этот груз так важен? – он спохватывается. Зачем он говорит о своих подозрениях вслух? Да еще и первой встречной… это медовуха так на него подействовала?

– Я не знаю кто испортил ваш корабль. – отвечает девушка: – но отец Северин точно не мог так поступить. Если бы он хотел вас убить, то давно убил бы. Он довольно силен, хоть и выглядит иначе.

– Ну да. Почему я должен тебе верить? – Лео чувствует, что его несет.

– Зачем мне врать тебе? – пожимает плечами девушка. Часть платья сползает, обнажая белое, округлое плечо: – вы тут в безопасности. Сегодня та самая ночь, когда вы можете получить все что захотите. Только одна ночь…

Её лицо было так близко. Её губы – те губы, которые он помнил, которые целовал – были в дюйме от его губ. Он мог бы. Прямо сейчас. Закрыть глаза, наклониться, и…

Алисия.

Мысль пробилась сквозь мёд, сквозь тепло, сквозь запах костра и женщины рядом. Ее лицо вдруг всплыло в его памяти, ее улыбка, то, как она называла его «заучкой Штиллом», звук ее смеха… все что он сделал с того самого момента – он сделал для нее. Сражался на стене. Учился владеть мечом у безжалостного Бринка, пошел на некромантию. Учился у магистра Шварц. Сбежал из Вардосы. Обманывал. Убивал. Все, что он делал – он делал ради нее.

– Прости, – сказал он, отстраняясь. – Не могу.

Аэлис не обиделась. Не отстранилась. Просто смотрела на него всё с той же мягкой улыбкой и кивнула. Медленно. Понимающе.

– Может быть, позже, – сказала она. – Когда будешь готов…

Её пальцы скользнули по его руке – прощальное касание – и она отступила. Развернулась. Пошла прочь, к одному из костров.

Лео смотрел ей вслед.

Откуда они знают?

Мысль была острой, неприятной, как заноза. Откуда они знают, как выглядела Алисия? Он никому не рассказывал. Он вообще редко о ней говорил – даже Альвизе знал только, что «есть какая-то баба», не больше.

А эта девушка – эта Аэлис – словно вышла из его головы. Из его памяти. Из его снов.

Слишком много совпадений.

Лео посмотрел на кружку, валявшуюся на столе. На лужицу мёда. На кувшин, всё ещё полный.

Пить расхотелось.