Текст книги "Башни Латераны 3 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6

Глава 6

Зал на третьем уровне городских Катакомб был огромен – потолок терялся где-то в темноте, куда не доставал свет магических огоньков, что висели в воздухе, медленно покачиваясь, словно светлячки над болотом. Их холодное голубоватое сияние выхватывало из мрака каменные стены, покрытые потёками влаги и белёсыми солевыми разводами, проступившими сквозь древнюю кладку за многие сотни лет.

Пол был вымощен грубо отёсанными плитами, потрескавшимися и неровными, кое-где между ними пробивалась какая-то бледная, безжизненная поросль пещерного мха. В самом центре зала возвышалась кладка колодца, сложенная из тёмного, гладкого камня. Края его были стёрты, а на одной стороне виднелись глубокие борозды – от веревок, которыми в свое время спускали тела сверху.

Вокруг колодца, раскинувшись в нелепых позах, лежали тела. Десять человек в чёрных рясах с алыми знамениями Триады – кто-то ничком, кто-то навзничь, кто-то скрючившись, будто пытался уползти.

В углу, вжавшись в стену, сидела девушка-провожатая из Змей, лицо у нее было серым… наверное она побледнела бы, не будь такой смуглой.

Воздух в зале был тяжёлым и спёртым, пахло кровью, старой пылью и чем-то сладковатым – то ли тленом, то ли благовониями, которыми Инквизиторы окуривали свои рясы. Где-то в глубине колодца едва слышно капала вода, и этот мерный звук – кап, кап, кап – был единственным, что нарушало мёртвую тишину.

– Интересно получается… – цедит сквозь зубы Альвизе задумчиво потирая подбородок и глядя на молодую Змейку-провожатую: – значит изначально святоши к Старому Чинатре обратились чтобы груз доставить… но почему же тогда Змеи сбросили груз в катакомбы, да не просто в катакомбы, но в каменный колодец?

– Я… я не знаю! Пожалуйста, уберите ее от меня!

– Хм. Оставь ее, Гримани.

– Да какого черта! – Беатриче выпрямляется и убирает нож в кармашек на своей перевязи через плечо: – вы что совсем размякли что ли? Эта змеиная потаскушка обманывала нас!

– Все еще не собираюсь ссориться с Чинатрой… – замечает Альвизе: – да и толку от нее мертвой никакой, кроме твоего личного глубокого чувства удовлетворения.

– Даже если и так!

– А это я тебя нанял, Гримани, я – тебя, а не ты меня. Ты на меня работаешь и это твоя задача – чтобы я глубоко удовлетворенным остался, а не наоборот. – Альвизе поворачивается к Лео, который деловито обшаривает лежащих: – нашел что-нибудь?

– Хорошие арбалеты. – Лео поднял один из них, взвесил в руке, проверил натяжение тетивы. – Гильдейская работа, не дешевка из рабочих кварталов что на коленке собирают. Такие в оружейных лавках по пять золотых за штуку идут, если без наценки. Четыре штуки, все целые. Болтов к ним – по дюжине на каждого, в кожаных подсумках. Наконечники калёные, не ржавые. Кто-то следил за снаряжением. – он пожимает плечами: – конечно им не помогло, но все равно молодцы.

Он отложил арбалет и перешёл к следующему телу, деловито обшаривая карманы и пояс: – Неплохой меч. – он вытащил клинок из ножен, повертел, поднял к свету магического светильника, разглядывая клеймо на лезвии: – альберийская кованая сталь, судя по клейму – мастерская какого-то Готфрида, не слышал про такого, но сталь хорошая. Заточка верная, хороший угол по всей длине, у солдатских мечей такое в редкость. Рукоять обмотана акульей кожей, гарда простая, но добротная. Такой лет двадцать прослужит, если не ронять на камни и точить вовремя. Ножны тоже хорошие, пусть даже с медной оковкой. Добротный рабочий инструмент. Такой бы я себе оставил.

– Из твоей доли вычтем. – говорит Альвизе: – что там дальше?

Лео аккуратно положил меч рядом с арбалетами и продолжил обыск: – Деньги… – он высыпал на ладонь содержимое нескольких кошельков. – Почти двадцать золотом, если всё вместе сложить. У рядовых – по паре серебряных монет и медная мелочь, видать на еду и ночлег выдавали. А вот у старших… – он подкинул на ладони увесистый кошелёк тёмной кожи с вытисненным на нём знаком Триады. – Тут одних флоринов на дюжину, да ещё дукаты имперские, четыре штуки. Квестор при деньгах был.

Он отложил кошельки в сторону и склонился над телом самого Квестора. За то время, что Лео знал Альвизе он давно уже смирился с тем, что полуэльф никогда тела не обыскивает, считая это ниже своего достоинства, следуя максиме «благородные не работают» и утверждению что «де Маркетти не сеют и не пашут!». Почему это не мешало ему участвовать в разделении найденной добычи – загадка.

– У Квестора – приметный перстень. – продолжил Лео и стянул с негнущегося пальца массивное кольцо с чёрным камнем в серебряной оправе. – Оникс, если не ошибаюсь. Или обсидиан. Внутри какая-то гравировка, не разберу… может инициалы, может девиз. Ещё медальон Инквизиции на серебряной цепочке, приметная штуковина, такое лучше или переплавить или выкинуть…

Он отложил перстень к остальной добыче и вытащил из-за пазухи мертвеца пачку бумаг, перевязанных бечёвкой.

– Бумаги на «совершение действий во благо Истинной Веры и посрамление Врага Человечества»… – он развернул верхний лист, пробежал глазами. – Печати настоящие, подписи тоже. Такая бумажка даёт право на обыск, допрос и задержание без санкции местных властей. Серьёзный документ. Письма тоже есть, но все каким-то шифром написаны, не прочесть… буквы обычные, а слова – бессмыслица какая-то. Что ещё… – он огляделся, потом снова наклонился над телами. – Чётки у каждого, деревянные, с серебряными бусинами через каждые десять. Молитвенники в кожаных обложках, именные – у кого-то имя выдавлено, у кого-то чернилами подписано. Носовые платки, у одного – с вышитыми инициалами, дорогой, шёлковый. Фляжки – у троих нашёл, в одной вода, в другой что-то покрепче, в третьей – пусто. Кресала и трут у каждого, в кожаных мешочках. Ножи поясные, простые, для еды и мелких дел – ничего особенного.

Он выпрямился, отряхнул руки.

– У одного из магов – интересная штука. – Лео вытащил из кармана мертвеца небольшой футляр из полированного дерева, открыл его. Внутри лежали стеклянные пробирки с какими-то жидкостями, плотно закупоренные пробками. – Алхимические реагенты, судя по цвету. Или яды. Или лекарства. Не знаю, я в этом не разбираюсь, но выглядит дорого. Ещё у него же – записная книжка с какими-то формулами и рисунками. Похоже на схемы заклинаний, но почерк такой, что чёрт ногу сломит.

– У второго мага – кольцо с камнем, но камень треснул. – он показал кольцо остальным. – Видать, когда кастовал что-то – перегрелось. Бывает такое с дешёвыми накопителями. Ещё – мешочек с каким-то порошком, белым, мелким. Понюхал – ничем не пахнет. Может соль, может что-то для ритуалов.

Лео сложил всё найденное в аккуратную кучку рядом с колодцем.

– Всё. – поднимает голову он: – что с деньгами? Добыча?

– Добыча. – кивает Альвизе: – делим поровну. Видишь, какой я добрый, Беа?

– Пф. Конечно добыча. – фыркает Беатриче, осматривая подобранный арбалет: – что с бою взято, то поровну делится. Не надо тут благотворителем себя выставлять.

– До чего же ты вредная. Ладно… кто спускаться вниз будет?

– Пусть Штилл вниз лезет, у него фонарик магический. – отзывается Беатриче: – а мы сверху постережем.

– Я вниз не полезу. – отвечает Лео: – в самую жопу мира, туда где Двери Преисподней? Дудки.

– Ты ж вроде не суеверный? В Академии обучался?

– И чего? Если грамотный, то значит демоны тебя не сожрут? Между прочим, демоны существуют. И преисподняя тоже, откуда порталы открывались и адские легионы перли во время Третьей Демонической? Это как раз установленный научный факт. А у меня семья… – говорит Лео, выпрямляясь и взвешивая кошелек в руке.

– Нету у тебя семьи, только девка из ашкенов, которая нежить. – ябедничает Беатриче: – все про то знают, а у меня братец раненный. И Борис Третий.

– Ну это уже совсем бред. Удав за родню никак сойти не может. У меня тогда Нокс.

– Не удав, а питон! Даже питончик – он еще маленький. – упирает руки в бока Беатриче: – и все равно больше некому, у меня только усиление и ускорение в запасе есть, а ты почти полноценный маг. Психованный к тому же. И тебя не так жалко. На меня хоть посмотреть можно без одежды, а ты и в одежде уныние на людей нагоняешь.

– Не надо никому никуда лезть. – говорит Альвизе, который приблизился к стенкам каменного колодца: – как я и думал, они не бросили груз вниз, а на веревках спустили. Старый Чинатра слишком осторожен чтобы совсем за собой мосты сжигать.

– Что? – Лео подходит к нему поближе и видит что из колодца тянулась веревка – незаметная с первого взгляда, словно сливающаяся с камнем стены, – привязанная к стальному кольцу, вбитому в пол.

– Хорошо что мы Змейку не убили еще… – бормочет Альвизе: – получается Чинатра свою часть сделки исполнил… она нас к месту провела, товар тут… а засаду Инквизиция устроила.

– Ты думаешь Старый Змей тут не при чем? – уточняет Лео, убирая кошелек за пазуху и подвешивая к поясу хороший длинный меч, который он подобрал у убитого.

– Я думаю что если бы Чинатра мог приказывать Квестору Инквизиции где засаду сделать, то Тарг давно его игровой площадкой был бы… Беа! Не трогай Змею! Слышишь?

– Больно нужно было. – ворчит Беатриче и отходит от трясущейся девушки провожатой. Наклоняется над ближайшим трупом в черной рясе и достает нож из кармашка перевязи.

– Как ты думаешь, зачем она это делает? – спрашивает Альвизе, проводив ее взглядом: – ты вот умный, говоришь, книжки читал… я честно тебе скажу, Штилл, я из благородных. Меня книжки не интересуют, только охота, вино и женщины. И подраться как следует, но не так, в подземелье на ножах, а знаешь – один на один, клинок на клинок… благородно. Но я вот, тебя например – понимаю. Тебе деньги нужны, тебе и твоей нежити. А ее… – он качает головой: – зачем ей это нужно? Это ж целое дело – над каждым наклониться…

– Не знаю. – признается Лео, взглянув в ту же сторону: – кажется она их солит…

– Солит⁈

– Ну в смысле – маринует. Консервирует… ээ… обрабатывает чем-то чтобы не портились и в банки закатывает. Наверное у нее дома полно таких вот стеклянных банок, как у некоторых с вареньем на зиму, а у нее с глазами… вырезает и маринует.

– Думаешь она их ест⁈

– Что? Вряд ли… – моргает Лео, потом снова смотрит на Беатриче, которая склонилась над очередным трупом и пожимает плечами: – хотя… черт ее знает. Может и ест.

– Фу! Сука, Штилл! – Альвизе толкает его в плечо: – я сегодня жрать из-за тебя не смогу! Как ты такие вещи говорить можешь вообще!

– Да я и не утверждал! – оправдывается Лео: – может она для эстетической пользы!

– В смысле⁈ Разглядывает их по ночам⁈ А они – в ответ смотрят⁈

– Чего ты ко мне пристал вообще⁈ – сердится Лео: – хочешь знать – вот сам у нее и спрашивай! Сколько я ее знаю она всегда так делала и ты об этом всегда знал. Чего не спросил?

– Да как-то раньше не задумывался… – чешет затылок Альвизе: – а сейчас вдруг подумал – у нее ж этих глаз должно немало скопиться уже… как ты думаешь, может она их продает кому?

– Чего? – хмурится Лео, проводя рукой по веревке, ведущей в колодец.

– Сам подумай. Беа за просто так ничего делать не будет. Единственное что она за просто так делает – это глаза вырезает и с собой забирает.

– А еще вино пьет. Мясо жрет за пятерых. Ругается как сапожник… а как-то раз я видел как она с пятью солдатами за раз переспала. И все совершенно бесплатно. – кивает Лео: – зря ты так про нее. Видишь, некоторые вещи она делает бескорыстно. От широты души.

– Демоны, Штилл! Не мешай мне думать! Все сказанное тобой только подтверждает мою теорию! Она никогда не делает ничего бесплатно, кроме того, что приносит ей удовольствие. Все остальное она делает за деньги. Следовательно, где-то кто-то у нее эти глаза покупает. А она скрывает и доходом не делится. А между прочим, не все тут лежащие трупы – на ее счету. Смекаешь, о чем я? – он подмигивает: – мы с тобой можем претендовать на свою долю.

– Если моя доля – это несколько вырезанных глаз, то я, пожалуй, пас. – отвечает Лео, перегибаясь через край каменного колодца и отправляя туда свой магический огонек: – и твоя теория может быть верна, но ты все равно неправ.

– Это как еще? – не понимает Альвизе.

– А так… – Лео следит как огонек исчезает где-то далеко внизу и поворачивается к своему собеседнику: – если она все делает либо за деньги, либо только то, что ей нравится… и отсюда никак не следует вывод что за глаза ей деньги платят. Может ей это просто нравится. Что подтверждает твою теорию, но указывает на твою неправоту.

– Терпеть тебя не могу, Штилл, ты зануда. Ну что там? – спрашивает Альвизе.

– Ничего не видно. Попробуем поднять?

– Давай я секунду еще подумаю. – говорит Альвизе: – прежде чем за веревку тянуть или тем более спускаться. Мы уже нормально денег подняли и трупов оставили за собой. Хорошо, что Инквизиция прямой власти в Тарге не имеет, а то бы бежать пришлось. Эй! Беа, ты там скоро?

– Еще парочка осталось! – отзывается девушка.

– Странная она. И ты тоже. – Альвизе обвиняюще тычет Лео пальцем в грудь: – ненормальные вы. Кстати, Штилл, раз уж ты все равно к ней шары подкатить хотел – сейчас самое время.

– Чего⁈

– А чего? Смотри – мы в подземелье, куча трупов, она отсюда никуда не убежит, а мы со Змейкой отвернемся – романтика!

– Давай лучше о деле. – вздыхает Лео: – тянем веревку или нет? На том конце может и не груз быть. Или… ну слишком тяжелый для нас троих.

– Двоих, Штилл. – поднимает палец Альвизе: – ты забыл? Я – благородный дейн, виконт де Маркетти. Я не могу тянуть веревки как обычный простолюдин.

– Видел я как ты тянул веревки как обычный простолюдин.

– Тогда были особые обстоятельства.

– Сейчас тоже.

– Давай будем надеяться, что до этого не дойдет и вы с Гримани вдвоем справитесь. На худой конец возьмите эту провожатую… ладно, была не была, тянем. Посмотрим что спрятали Змеи на самом дне катакомб. Эй! Беа!

– Да все уже, все. Иду! – девушка действительно идет к ним, вытирая запачканные в крови руки о белый платок. По дороге делает «козу» пальцами в сторону затихшей провожатой и та – шарахается в сторону как испуганная серна. Беатриче издает довольный смешок и подходит к колодцу.

– Чего тут у вас? – спрашивает она.

– Вот, веревка. – говорит Лео. Девушка кивает.

– Конечно, – говорит она: – спрятать груз так чтобы потом можно было достать. Ну так чего? Тяните.

– Альвизе не может марать свои благородные руки. – говорит Лео: – поможешь?

– Он благородный, я – дама… – Беатриче складывает руки на груди: – думаю у нас нет выбора, Штилл. Тяни.

– Но если я не смогу, то…

– Надеюсь, что до этого не дойдет… – она ласково трепет его за щеку: – ты уж постарайся, мой рыцарь…

– В следующий раз я попрошу больше. – вздыхает Лео и надевает перчатки. Берется за веревку и пробует потянуть ее наверх. К его удивлению – веревка подается его усилиям. Он тянет ее на себя, не забывая время от времени набрасывать страховочное кольцо поверх вбитого в каменный пол столбика. Тянет и тянет, набрасывает веревочное кольцо, снова тянет.

– Тяжело тебе? – сочувственно спрашивает Беатриче, которая оперлась задницей на край колодца, демонстративно поправляя маникюр одним из своих ножиков: – не надрывайся, береги себя, Штилл.

– Однажды ты у меня дошутишься. – пыхтит Лео, вытягивая веревку еще на метр.

– Бодался теленок с дубом. – кивает Беатриче и оборачивается назад, смотрит в колодец: – о! Я его вижу! Тяни!

– А я что по-твоему делаю⁈

– Если бы ты меньше препирался, Штилл и больше тянул бы – мы бы уже справились.

– Точно. – кивает Альвизе: – в самом деле Штилл, потом поболтаешь, тяни.

– … сука… – Лео тянет. Снизу слышится удар, потом шуршание… Альвизе перегибается через край колодца, напрягается… ему помогает Беатриче и вот они уже вытаскивают из колодца длинный и узкий ящик. Небольшой, где-то по грудь взрослого человека. Кладут его на пол.

– Слава Триаде. – говорит Альвизе: – а то я все это время думал, что мы действительно гроб вытаскивать будем. А это просто ящик. И печать целая… хотя… – он наклоняется над ящиком: – Штилл! Дай свет сюда!

– Дыхание дай перевести… – выдыхает Лео, привалившись к холодному камню: – не вы ж его тащили снизу…

– А… тебя ждать! – Альвизе взмахивает обычным жестяным светильником, зажигает его и ставит рядом с ящиком: – смотрите-ка… я же не ошибаюсь?

– Печать цела. – говорит Беатриче, которая перегнулась через его плечо, рассматривая груз: – печать и лента…

– Гримани… ты как была громилой, так и осталась. Штилл! Иди сюда!

– Я тут. – Лео наконец перевел дыхание и отлип от каменной кладки. Вместе со всеми склонился над ящиком: – чего тебе?

– Посмотри. Ничего не замечаешь? – спрашивает Альвизе.

Глава 7

Глава 7

– Посмотри. Ничего не замечаешь? – спрашивает Альвизе, подсвечивая себе жестяным светильником: – на печати внимательнее смотри.

– Печати как печати. – пожимает плечами Лео: – что с ними?

– Иногда я поражаюсь с какими невежественными людьми меня судьба сталкивает. – говорит Альвизе: – сургуч срезали. Вот тут, видишь? Раскаленной проволокой или тонким и острым ножом. Аккуратно срезали, тут сноровка нужна. Печати святоши поставили, а вот так сургуч срезать чтобы не видно было с первого взгляда… это у нас кто-то из Змеев постарался. Понятно теперь… – он выпрямляется и бросает взгляд на провожатую с татуировками змеиной чешуи по всему телу, что старается стать как можно более незаметной.

– Понятно, чего уж тут. – говорит Лео: – значит старый Чинатра сперва взялся за сопровождение груза, а потом – вскрыл печати и засунул туда свой любопытный нос. Увидел что-то… и решил не связываться. От греха подальше выкинул груз в Катакомбы. Остается только вопрос – что именно увидел Старый Змей? Что его так напугало?

– Я бы посоветовала ящик обратно спустить и деньги святошам вернуть, но вы все равно не послушаете. – говорит Беатриче, подходя ближе и наклоняясь над печатями: – да и самой уже любопытно стало. Давайте посмотрим.

– А печати как же? – поднимает бровь Альвизе.

– Скажем что уже вскрытые были. – отвечает Лео: – нам опечатанный груз не сдавали, с нас взятки гладки. По-моему, никакого указания «чтобы печати были целые» святоши нам не дали. – он пожимает плечами: – мы его так и нашли. Уже без печатей. – он достает нож и прежде, чем Альвизе успевает открыть рот – сковыривает сургуч.

– Правильно. – кивает Беатриче: – по крайней мере знать будем в чем тут дело, а не гадать. – она оглядывается назад: – эй, Одноглазая Белла, а ну подойди сюда…

– Д-да, дейна Гримани… – девушка с татуировками змеиной чешуи на теле – нерешительно подходит ближе.

– Открывай ящик. – командует Беатриче и между пальцами у нее мелькает серебристая рыбка ее метательного ножа: – а то и правда Одноглазой станешь…

– Но… – девушка колеблется: – меня правда искать будут, благородные дейны! Я не стою того, чтобы на пустом месте войну, между нами, затевать… я просто одна из граций Великого Чинатры и не более!

– Бла-бла-бла… открывай давай… – Беатриче перехватывает нож двумя пальцами и вскидывает руку: – а то что-то слишком разговорчивая стала, змеиная потаскушка…

– Да не бойся ты, – говорит Альвизе, отступая назад: – никого из ваших эта штуковина не убила… пока. Значит и ты в живых останешься и…

Лео же молча просунул кончик лезвия своего ножа под доски и нажал. Доска скрипнула и поддалась. Он поднял крышку и заглянул внутрь. Замер.

– Штилл ты идиот. – сказал Альвизе: – а ну как там арбалет с отравленной стрелой на взводе стоял бы? Я такие ловушки видел… и что там? – он заглядывает ему через плечо и тоже замирает.

– Эй. Чего вы там увидели? – Беатриче подходит ближе, смотрит в ящик. Задумчиво чешет в затылке.

– Кажись и правда принцесса Савойская? – говорит она.

– Нет. Принцессе Савойской сейчас три года. Этой же… лет десять? – отвечает ей Альвизе.

В ящике, на подстилке из белого шёлка, лежала девочка. Она была бледна – не той бледностью живых, что случается от страха или болезни, а какой-то неестественной, восковой, словно её кожу отбелили или она никогда не видела солнечного света. Тонкие черты лица казались почти кукольными – маленький прямой нос, высокие скулы, аккуратный подбородок. Губы были бескровными, чуть приоткрытыми, будто девочка собиралась что-то сказать и забыла. Длинные волосы – тёмные, почти чёрные – были аккуратно расчёсаны и уложены вдоль тела, спускаясь ниже пояса. На лбу лежала тонкая серебряная диадема с небольшим камнем – то ли аметистом, то ли сапфиром, в холодном свете магических огоньков было не разобрать.

Одета она была в простое белое платье без украшений, похожее на монашескую рясу или погребальный саван – длинные рукава, закрытый ворот, ткань спускается до самых щиколоток. Руки сложены на груди, пальцы переплетены – так обычно укладывают покойников перед погребением.

– Зачем святошам нужна мертвая девочка? – вслух задается вопросом Беатриче.

– Она не мертвая. – отвечает Лео.

Грудь странной девочки едва заметно вздымалась, а когда он присмотрелся – увидел, как дрогнули ресницы. Длинные, тёмные, отбрасывающие тень на бледные щёки. Девочка спала. Или была чем-то усыплена – так крепко, что даже грохот боя и разговоры над ней не смогли её разбудить.

На вид ей было лет десять, может одиннадцать – в этом возрасте трудно сказать точно. Черты лица ещё детские, но уже угадывалось что-то – то ли будущая красота, то ли порода. Что-то в изгибе бровей, в форме лба, в самой посадке головы говорило о благородном происхождении. Или о чём-то большем.

На шее у неё висел медальон на тонкой цепочке – круглый, серебряный, с выгравированным символом, который Лео не узнал, вроде бы обычный символ Триады, треугольник, но с большим глазом посередине.

– Хорошо. – не сдается Беатриче: – зачем святошам не мертвая девочка? Они ж святоши… там больше по монастырским мальчикам. Да и мелкая она еще…

– Иногда ты такая умная, Гримани, что аж тошнит. – говорит Альвизе, вставая и отряхивая колени: – а порой такая как сейчас. Нас сейчас должны совсем другие вопросы волновать. Например – чего мы не видим.

– Чего мы не видим? – Беатриче наклонилась над ящиком и потянула воздух ноздрями: – пахнет церковными благовониями… с ней там отдушку положили. Ладан, амбра и сандал…

– То, что мы не видим, не означает что нюхать нужно. – говорит Лео: – Ал имеет в виду что нам до сих пор непонятно почему Старый Чинатра так испугался груза. Ты вот видишь почему эта девочка его в ступор вогнала, и он решил ее от греха подальше в Катакомбы упрятать? Нет? Вот и я не вижу. А это значит…

– Да я уж догнала. – ворчит Беатриче, выпрямляясь и упирая руки в бока: – это значит что мы не видим опасности. Так что? Обратно ее сбросим?

– Доставим груз, как и обещали. – пожимает плечами Альвизе: – может быть нам повезет и Чинатра перестраховался на пустом месте. Может быть, он маленьких девочек боится, а к себе подпускает только когда у них сиськи вырастают…

– Не знаю. У этой так и не выросли… – Беатриче окидывает оценивающим взглядом Змею-провожатую, и та невольно ежится, втягивая голову в плечи. Беатриче ее пугает и Лео прекрасно понимает эти чувства. С первого взгляда Беатриче Гримани не впечатляет… хотя она конечно же привлекательная девушка, но мало ли таких на улицах города, есть и красивее и лучше одетые, и пахнущие мускусом и амброй. Однако те, кому повезло увидеть ее в деле и при этом остаться с обеими глазами – как правило резко меняют свое отношение к этой девушке. Обычно она работает в паре со своим братом, Лоренцо и про эту парочку по городу легенды ходят. Но одно дело – слышать и совершенно другое – видеть. В свое время брат с сестрой Гримани попали в славный город Тарг именно в качестве рабов, их продали на Верхнем Рынке как товар… что именно с ними произошло и кому их продали, каким образом они стали свободными – никто не знает. И какими они были до того – тоже никто не знает. Весь город знает их сейчас – такими какие они есть. Безжалостные и бездушные близнецы Гримани. «Ослепительная» Беатриче и «Костолом» Лоренцо.

– Хорошо. – Лео прилаживает крышку на место: – тогда давайте выбираться. Все равно эту штуковину мне на спине тащить, потому что один у нас белоручка, а вторая – брезгливая фифа.

– Потому что я благородный дейн, а Беатриче – прекрасная дейна. – поправляет его Альвизе: – но в целом ты прав. За что я тебе такие деньги плачу?

– В основном за то, что я тебе глотку во сне не перережу.

– И за это тоже. Чоп-чоп, Штилл, пошли отсюда скорее… мои золотые сами себя не заработают!

* * *

Выбираться из катакомб оказалось куда тяжелее, чем спускаться. Лео тащил ящик на спине, перекинув через плечо верёвочную петлю и проклиная всё на свете – узкие коридоры, крутые лестницы, скользкие от влаги ступени и особенно своих спутников, которые шли налегке и периодически подбадривали его советами.

– Осторожнее на поворотах, Штилл, – говорил Альвизе, освещая путь своим жестяным фонарём: – не дай бог уронишь, мне еще перед клиентом отвечать.

– Поднимай не спиной, а ногами, – с улыбочкой добавила Беатриче: – выпрямись и прогнись в пояснице, а то спину сорвёшь.

– Боже как бы я без вас груз тащил… – бормотал Лео, протискиваясь в очередной узкий проход. Край ящика скрёб по камню, и он морщился при каждом звуке, представляя как странная не мертвая девочка внутри болтается из стороны в сторону как цветок в проруби. Впрочем, она не издавала ни звука, а изнутри ящик был проложен белой тканью, сложенной в несколько слоев, чтобы не повредить «товару».

Когда они наконец выбрались на поверхность, солнце уже клонилось к закату. Небо над Таргом окрасилось в багровые и золотые тона, и даже вонь Нижнего города показалась Лео почти приятной после затхлого воздуха катакомб. Он опустил ящик на землю и с наслаждением распрямил спину, чувствуя, как хрустят позвонки.

– Живой? – спросила Беатриче, даже не глядя на него.

– Отвали, Гримани.

– Вот и славно. Потащишь дальше. – она повернулась к девушке с татуировками змеиной чешуи по всему телу: – а ты… ступай к Чинатре, скажи, что Ал свое слово держит, хотя ты нас в засаду привела… ясно тебе?

– Да! – девушка склоняется в поклоне: – я все передам!

– Ну вот и вали отсюда… – Беатриче проследила взглядом за тем, как Змейка – поспешно удаляется и взвешивает нож на ладони: – эй! Одноглазая Белла! – она вскидывает руку и Лео понимает, что не успеет… и что сейчас серебряная рыбка промелькнет в воздухе, послышится вскрик, а у них прибавится забот с Чинатрой…

– Тск! – Беатриче опускает руку: – даже не обернулась. Умная тварь…

– Ты ее полдня Одноглазой зовешь, тут и дурак бы понял. – говорит Альвизе: – какого черта обостряешь, Гримани? Неприятностей со Змеями захотела?

– Ой, да из-за одного змеиного глаза ничего бы не было… – Беатриче убирает нож в кармашек на перевязи: – что ты преувеличиваешь…

Святоши ждали их в условленном месте – в заброшенной часовне на границе Нижнего города и Торгового квартала. Тот самый благообразный монах с мягкими руками и хитрыми глазками, и с ним двое других, больше похожих на два куска скалы, в грубых рясах и с боевыми посохами, чьи концы были окованы железом.

– Вы справились, – сказал монах, и в его голосе не было удивления. Скорее – удовлетворение. Как у человека, который сделал удачную ставку. Лео отметил его интонацию, подумал о том, что ставка и правда была сделана удачно, к кому еще он мог бы обратиться за помощью в таком деле? Разве что к Умнику Пирсону, но это вышло бы раз в десять дороже и на вопросы пришлось бы ответить. А вот чтобы дешево и при этом еще и вопросы не задавали – это к Альвизе. Нет, много кто готов был бы, но чтобы и у Чинатры узнать куда тот груз дел и потом из Катакомб выбраться – это буквально несколько человек во всем Тарге смогли бы.

– Как и обещали. – Альвизе небрежно махнул рукой в сторону ящика, который Лео опустил на пол часовни: – Груз на месте. Можете проверить.

Монах подошёл ближе, наклонился над ящиком. Его пальцы прошлись по доскам, задержались на том месте, где были печати. Лео видел, как дрогнули его веки – едва заметно, на долю секунды.

– Печати вскрыты, – сказал монах ровным голосом.

– Так и нашли. – Альвизе развёл руками, изображая сожаление: – Кто-то до нас добрался. Змеи, наверное… они и спрятали груз в катакомбах. Зачем вскрывали – не знаю. Может, искали ценности. Вы же говорили, что там ничего ценного… для непосвящённых.

Пауза. Монах смотрел на Альвизе, Альвизе смотрел на монаха. Оба улыбались – одинаковыми, ничего не значащими улыбками людей, которые прекрасно понимают, что им врут, и принимают эту ложь как часть игры.

– Разумеется, – кивнул наконец монах. – Змеи. Какая досада.

Он открыл крышку ящика, заглянул внутрь. Лицо его не изменилось – ни облегчения, ни радости, ни тревоги. Просто кивнул, словно проверял наличие товара в лавке.

– Всё на месте. – Он выпрямился и щёлкнул пальцами. Один из его спутников выступил вперёд, протягивая Альвизе увесистый кошель: – Остаток оплаты, как договаривались.

Альвизе взвесил кошель на ладони, развязал шнурок, заглянул внутрь. Кивнул.

– Приятно иметь дело с честными людьми.

– Взаимно. – Монах снова улыбнулся: – ваш контракт все еще не закрыт. Если вы помните, то в цену входило сопровождение до Челюсти. Впрочем, учитывая обстоятельства я готов доплатить…

Лео переглянулся с Беатриче. Та едва заметно пожала плечами – мол, твоё дело, но деньги лишними не бывают.

– Сколько? – спросил Альвизе.

Монах назвал сумму. Альвизе даже не стал торговаться.

– По рукам.

Порт Тарга никогда не спал.

Даже сейчас, когда солнце уже коснулось горизонта и тени вытянулись, превращая улицы в лабиринт из света и тьмы, здесь кипела жизнь. Грузчики таскали тюки и бочки, выкрикивая ругательства на дюжине языков. Торговцы торговались с капитанами, размахивая руками и призывая в свидетели всех богов и демонов. Шлюхи выглядывали из окон портовых таверн, зазывая моряков обещаниями, которые редко выполнялись. Стража лениво прогуливалась вдоль причалов, делая вид, что не замечает мелкого воровства и потасовок.

Пахло морем – солью, йодом, гниющими водорослями. Пахло рыбой – свежей и не очень. Пахло дёгтем, которым смолили днища кораблей, и специями из распоротого где-то тюка, и дешёвым вином из разбитой бочки, лужа от которой растекалась по камням причала, и человеческим потом, и навозом от мулов, и тысячей других запахов, которые сливались в один – неповторимый запах порта, запах перекрёстка миров.

Лео шёл за монахами, снова таща на спине проклятый ящик. Мимо них проплывали корабли всех мастей – от маленьких рыбацких лодок до огромных трёхмачтовых торговых галеонов. Альберийские когги с высокими бортами стояли бок о бок с узкими вальдесийскими каравеллами. Лирийские галеры покачивались на волнах рядом с широкими северными кнаррами. У одного из причалов Лео заметил даже корабль из Восточных земель – весь в красных и золотых лентах, с драконом на носу и иероглифами на борту.