Текст книги "Тренировочный День 9 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– И ничего не придумала! – обижается Зульфия: – я все из самого надежного источника знаю! И методики не секретные, а запретные, Воронова! Между прочим, давно известные, но запрещенные в СССР! Метод управляемого гормонального всплеска, а если попросту, то…

– Это все неправда! – поспешно вставляет Валентина Петровна: – неправда и все тут! А даже если бы и было правдой, то советские люди на такое не пойдут! Это же… разврат! Ради спортивных побед на стыдобищу такую пойти! Никогда советские спортсменки на такое не согласятся, это только у них, на буржуазном Западе такое возможно! Где эксплуатация человека человеком и у обычных спортсменок никаких прав нет, особенно у чернокожих и бедных!

– Ого. – говорит Воронова: – получается, что есть какая-то технология? И… в чем она заключается? Если за победу, то советская спортсменка на все должна пойти, кроме как Родину продать… но я так понимаю, что продажи Родины не требуется? Чего там стыдного?

– Н-наверное занимаются голышом? – предполагает Малика и стремительно краснеет, увидев, что все к ней повернулись: – н-но я не знаю точно!

– Голышом заниматься… имеет смысл. – кивает Воронова: – меньше одежды, тело свободней себя чувствует… кислорода больше получает? Правда сиськи будут трястись при прыжках. У кого большие – могут и по лицу заехать.

– Чушь не порите. – говорит Гульнара: – обычная методика стимуляции гормонального всплеска искусственным способом. За день до нужной даты соревнования спортсменки вступают в половую связь со специально подготовленными людьми. При условии, что все проведено качественно и в нужных объемах – в день матча у них происходит гормональный выброс.

– Чего⁈ Правда, что ли? Ого, на что только люди не пойдут чтобы у нас выиграть! – Воронова качает головой: – ладно, беру свои слова обратно, на такое я пойти не могу. Даже ради победы.

– Вот! – повышает голос Валентина Петровна: – а теперь представь себе, Воронова, как капиталисты угнетают бедных чернокожих спортсменок, вынуждая их заниматься… этим! Перед каждым соревнованием!

– Да и… ладно. – пожимает плечами Зульфия: – если еще и специально подготовленный человек, то чего бы и нет? Ради команды-то…

– Рахимова!

– А что Рахимова? Это же такая же история, как и с ранней беременностью в спорте, помните был скандал? За допинг посчитали, а потом выяснилось, что девушка просто беременна была на ранней стадии, там гормонов куча выделилась… правда специально это не сделаешь, там же потом рожать придется. А если без последствий…

– А кого готовить будем? – задается вопросом Воронова: – Бориса Михайловича? Он же старый уже… получается остается только Рустам?

– Валентина Петровна только же сказала, что нет никакой методики. – быстро находится Рустам: – но если вдуматься… мои люди говорят, что кроме команды там еще почти десяток каких-то парней прилетел, вместе с ними. И они слишком молодые…

– Вот оно что. Вот он секрет успеха новой команды. – кивает Воронова, откидываясь в кресле.

– Впрочем говорят, что все они – парни этой самой Арины Железновой.

– Так вот в чем секрет «гения грядущих поколений»! – понятливо кивает девушка: – получается, чем больше – тем лучше! Хм…

– Воронова. Чушь не пори, дурью не майся, – откликается Гульнара Каримова: – какие-такие методики. Только попробуйте мне на поле расслабится и спустя рукава играть – удавлю лично. Я в этом году твердо решила в высшую лигу пробиться. Пак, Рахимова, Воронова, Усманова, Ахмедова, Семенова! Вы меня слышали? Не вздумайте мне проиграть!

– Ну… так если подумать… если эти методики работают, то не зря получается Зульфия со своим женатиком вчера встречалась. Сегодня получается тоже ей встречаться нужно. И завтра.

– Надя!

– Мне бы кого найти… быстро только. Рустам Джалилович?

– Я женатый человек, Воронова!

– Да я так, узнать может у вас знакомые есть…

– Нелегко нам в этом матче придется… – вздыхает Рустам Джалилович, помощник старшего тренера, стараясь не встречаться взглядом с Надеждой Вороновой.

Глава 15

– Итак. Вы вступаете в пылающую расселину, а прямо перед вами возвышается здоровенный и вонючий великан, который держит в руках огромную дубину! Великан ударяет дубиной о землю и громко вопит, забрызгивая вас зелеными соплями и слюнями…

– Фу! Наташка! А можно не соплями⁈ Тем более – зелеными! – машет рукой у себя перед лицом Алена Маслова: – на мне же бархатное платье! Я же потом не отстираю все!

– Какая она тебе Наташка, Маслова! Она Мастер Игры, завались со своим бархатным платьем! – осаживает ее Маша Волокитина: – Наташа, давай, говори, что там дальше!

– … зелеными, вонючими и склизкими!

– Фу!

– Хватит про сопли, что он говорит? Вернее – вопит?

– Вопит… – Наташа Маркова чешет затылок и открывает свою черную тетрадку, водит по ней пальцем: – а вопит он следующее «Жалкие проходимцы! Пройти этим путем может лишь тот, кто ответит правильно на три вопроса! Тех же кто не ответит ждет мучительная и неминуемая смерть!» Вот что он вопит. Кстати у всех минус два к морали от его крика.

– Минус два к морали… у меня и так мораль минусовая была… – ворчит Маслова, делая отметку в своем блокноте: – Юлька! Синицына! А у тебя мораль сколько?

– Я не Синицына. И не Юлька. Я – мастер-плут, бродячий полуэльф с трудной судьбой и детскими травмами по имени Джунир. Разве ты не слышала моего имени, пресвятая толстуха?

– Чего⁈ Ты кого толстухой…

– Маслова, успокойся, Синицына… то есть Джунир-плут все правильно делает. Она… то есть он же полуэльф, причем темный. А твой персонаж – девица-клерик из дварфов, между вами неприязнь. Кроме того дварфы действительно приземистые, – говорит Наташа Маркова, поднимая голову от своего блокнота: – итак, что делать будете, господа приключенцы?

– Я буду его бить! – вскакивает с места Лиля Бергштейн и ударяет кулаком себя в грудь: – Великий Викт бить великан дубиной пока тот не упасть! Аргх!

– Вот кто хорошо роль отыгрывает. – кивает Наташа Маркова: – но куда ты торопишься? Может подумаешь?

– Великий Викт трудно думать! Великий Викт хочет много золота и девушек! Оргий и пьянок! Великий Викт пьет, трахается и дерется, а не думает!

– Вот прямо стопроцентное попадание в персонажа, Бергштейн. – качает головой Наташа: – впрочем ты так и живешь… ну кидай кубики, Великий Викт-Варвар. Сколько там выпало?

– Эээ… три? – говорит Лиля и чешет в затылке: – но у меня сила десять! И дубина большая!

– Викт-Варвар бросается с дубиной наперевес на великана, но получает люлей и улетает в закат. Могучим ударом великан отбрасывает его как пушинку, – безжалостно припечатывает Наташа: – прямо в стену расселины, где он ударяется головой об камень и выбывает из игры на один ход.

– Эй! У меня же шлем на голове был!

– Варвары не носят шлемов, это мешает их артистическому облику. – разъясняет Наташа: – у них длинные волосы развеваться по ветру должны. Кроме того, Великий Викт лежит у стены расселины в красивой позе, словно павший герой.

– А… ну тогда ладно. – успокаивается Лиля и садится на место: – на один ход и полежать можно.

– Я достаю из колчана Стрелу Вечности и натягиваю лук, после чего стреляю великану прямо в глаз. – говорит Айгуля Салчакова и трясет кубики в кулаке.

– В какой глаз? – уточняет Наташа Маркова.

– Хм? Наверное, в левый.

– А почему в левый?

– Ну тогда в правый.

– А почему в правый?

– Наташка ты надо мной издеваешься⁈

– Минус к точности за колебания во время выстрела!

– Да я не колебалась!

– Минус к морали из-за спора с Мастером!

– Блин! Короче, я натягиваю лук и стреляю ему в правый глаз!

– Точно в правый?

– Точно!

– Кидай кубики. Сколько выпало?

– Тринадцать! – Айгуля гордо показывает результат: – я попала!

– Тааак. Секундочку… – Наташа склоняется над своей тетрадкой: – ага! Точный выстрел высокой эльфийской лучницы-развратницы! И выстрел неминуемо попадет в цель! Вот только если выпадает «тринадцать», то Стрела Вечности активирует особое заклинание, привязанное к ней!

– Ого! – поднимает голову Алена Маслова: – Гуля, да тебе свезло, у тебя все супер-дупер! Стрела Вечности, да еще с особым заклинанием! Сейчас тебе опыта отсыплют!

– Великий Викт завидно. – говорит Лиля: – моя лежать без сознания в красивой позе у стены, но все равно завидно. Надо было мне лучницей стать. Вот встану и отберу у этой эльфийской выскочки лук. Я же могу у нее лук отнять? И стрелять научиться?

– Можешь. – кивает Наташа: – но ты еще ход валяешься у стенки, не забыла?

– Великий Викт грустит.

– Может надо было сперва вопросы услышать? – подает голос Маша Волокитина: – а то вы сразу накинулись на человека с дубинкой и в глаз ему стрелять…

– Какая ты скучная, Маша! Кто же с великанами дипломатию разводит! Хороший великан – мертвый великан! – хлопает по столу ладонью Алена.

– А ты оказывается расистка, Маслова. – качает головой Айгуля Салчакова.

– Я не Маслова! Я клерик-дварф, святая дева и погибель для нечисти. А великаны между прочим – нечисть!

– Я бы не сказала, что великаны – нечисть. – осторожно замечает Наташа: – они скорее хаотические существа по природе своей и…

– Всех убить! На том свете разберутся кто там свой! – машет рукой Алена Маслова: – во славу Света! Когда я их тут сортировать буду? Мне некогда, мне еще Святой Грааль из варварских земель возвращать, королевство восстанавливать, принцессу замуж выдавать, дел невпроворот.

– Так что там с моей стрелой? – не выдерживает Айгуля Салчакова: – то, что клерик у нас фанатичка и расистка это уже понятно, стрела то моя где? Я же попала великану в глаз! Он умер?

– Тааак. Витя! – повышает голос Наташа Маркова, заглядывая в свою тетрадку: – особое заклинание Стрелы Вечности третьего уровня же?

– Ага. – кивает Виктор с места: – третий уровень. Это ж магический предмет, зачарованный самим Бузельбубом. Неснимаемая магия.

– И… срабатывает способность Стрелы Вечности. Заклинание, наложенное на стрелу таково – стрела всегда попадает в цель и с вероятностью сто процентов убивает эту цель!

– Ого!

– Айгуля молодец!!

– Снайпер!

– В глаз как белку, чтобы шкуру не попортить!

– Побочным эффектом этого заклинание является то, что в цель она попадает… через вечность.

– Чего?

– Так. Я не поняла. – говорит Айгуля: – я попала или нет? В глаз?

– Попала. Вернее – попадешь. – поправляется Наташа: – это же Стрела Вечности! Она попадет в цель через вечность. Вот как вечность истечет, так и попадет. Точно в цель. И наверняка убьет ее.

– Через вечность этого великана уже не будет. – говорит Алена Маслова: – как так?

– И тем не менее. – стоит на своем Наташа Маркова: – Стрела Вечности все равно в него попадет и убьет.

– Даже если он уже мертвый будет?

– Стрела Вечности так работает.

– Да он нас сейчас на куски разорвет, этот великан!

– Надо было обычной стрелой в него стрелять!

– Сейчас! Сейчас… я нахожу в колчане обычную стрелу и…

– А! Поздно. Только следующим ходом. А пока… – Наташа перелистывает свою тетрадь и упирает палец в строку: – великан размахивается дубиной и…

– Спас-бросок! Я же ловкая! Уклоняюсь!

– Ну ладно, кидай. Сколько? – Наташа Маркова наклоняет голову, всматриваясь в выпавшее число: – не свезло. Великан пинает тебя в живот и…

– Он же дубиной размахнулся!

– Обманный финт. Пинает тебя в живот, и ты улетаешь в стену расселины прямо на Викта Варвара и теряешь сознание… на два хода.

– Эй! А почему Лилька на один ход, а я на два⁈

– Потому что Лилька – варвар-воин, в ней сто кило весу и одни сухие мышцы, а ты – эльфийская девица, сухосочная и малахольная. Два хода. Скажи спасибо что кишки изо рта не полезли.

– Спасибо. – вздыхает Айгуля: – вот уж спасибочки. Аринка! Сможешь меня исцелить?

– Кастую «излечение» на Айгулю! – тут же говорит Арина Железнова: – вернее – грациозно протягиваю длань и в невероятно зрелищном танце кастую «излечение» на павшую эльфийскую лучницу! И… пятнадцать! Я ее восстановила?

– «Излечение» на телесные раны действует, тоже мне целитель-друид. Лучница в нокауте, это ментальное повреждение. Минус заклинание. – констатирует Наташа Маркова.

– Железнова! Ты куда опять заклинание потратила⁈

– Я думала, что вылечу!

– Я кому говорила без команды не кастовать!

– Великий Викт скучно.

Виктор сидел неподалеку от девушек, в большой конференц-комнате, наблюдая за игрой. К нему подсела Светлана Кондрашова и он оторвался от книги и вопросительно взглянул на нее.

– Ты всегда можешь к ним присоединиться. – сказал он: – Наташе только скажи и она тебя в партию впишет. Ну и придумай кем ты хочешь быть.

– Я знаю, что ты делаешь. – говорит Светлана, не отвечая на его предложение: – что ты делаешь и как ты делаешь, Полищук.

– Каждый раз я поражаюсь глубине твоего анализа. – вздыхает Виктор и закладывает книгу, загнув уголок страницы: – так и что именно я делаю по-твоему?

– Ты отвлекаешь нас от грядущего матча. Никто уже не думает, что послезавтра у нас будет битва с местным «Автомобилистом», все в твою дурацкую игру играют! Кстати… на редкость прилипчивая зараза, всех увлекла…

– Когда я говорю про «ролевые игры» я обычно другое имею в виду… – ворчит Виктор себе под нос: – но в любом случае результат интересный.

– Наверное ты хотел бы чтобы я так думала? – неожиданно заявляет Светлана Кондрашова: – хотел чтобы я – решила что это твоя единственная цель и у твоей хитрости всего один уровень? Если бы я была простачкой, я бы так и подумала. Но меня ты не проведешь, Полищук, в этой игре таится второе дно.

– Вот как? – Виктор делает вид что очень заинтересован в сказанном: – второе дно?

– Продолжаешь прикидываться? Я вижу тебя насквозь. – Светлана складывает руки на груди: – «ролевые игры». Ударение на слове «ролевые», не так ли? В игре каждая из девчонок может реализовать свои скрытые желания и стать тем, кем в жизни не является. Например, Бергштейн в игре – громила с простыми желаниями.

– Как будто она в жизни другая. – бормочет себе под нос Виктор: – вот уж кто в роль попал…

– Или Юля Синицына… – Светлана поворачивается к играющим. Там как раз наступает время хода Синицыной.

– Я бросаю «проверку карманов» на великана. – говорит Синицына: – у меня выпало двадцать.

– Это просто невозможно, Юль… то есть Джунир-плут! Третья двадцатка подряд! Ты и так у него уже дубину стащила и набедренную повязку! Что ты с ними делать будешь⁈ – всплескивает руками Наташа Маркова: – бедный великан!

– У меня двадцатка, это значит, что проверка удалась и у меня есть право на следующее действие. Что там у него в карманах? – деловито интересуется Юля, блеснув очками.

– … у него нет карманов. – вздыхает Наташа Маркова: – ты у него набедренную повязку стащила, в карманах у него заплесневевший кусочек сыра и крысиная голова. И пять золотых монет.

– Зарплату значит получил. – шмыгает носом Алена Маслова: – а потратить не успел. Юлька, займи золотой до получки, а?

– Зачем тебе золотой, толстуха?

– Эй! У моей дварфихи просто кость широкая! И ты знаешь сколько ряса у клерика стоит! Бархатная!

– Джунир-плут, твое действие…

– Интересно что в жизни ты, Юлька, никогда ничего не украдешь. А в игре такая… раз и обнесла великана подчистую. – говорит Алена Маслова: – интересно, а?

– По «Теории Игр» нельзя обманывать партнера в том случае если ты не знаешь сколько итераций вы будете встречаться. Здесь это игра и я уверена, что больше не встречу этого великана. – говорит Юля Синицына: – следовательно я могу украсть у него вещи будучи спокойна относительно отсутствия будущих итераций и своей репутации.

– Юлька! Так ты делаешь ход или нет?

– А что еще есть у великана?

– У него ничего нет! Он голый и босый! И без оружия! Ты его обчистила! Совсем!

– Тогда я исчезаю в тенях.

– Юлька! Ты могла бы его отравленным кинжалом в спину ударить, коза!

– А смысл? – пожимает плечами Юля Синицына: – а если не убью его с первого раза? У меня здоровья не так много. Вон пускай паладин разбирается. И варвар.

– А ты зараза!

– Ладно. – говорит Маша Волокитина: – я кастую на себя «Святой Щит» и «Защиту от физического урона». Теперь я почти неуязвима к ударам и тычкам. Замахиваюсь молотом и бью великану в коленную чащечку.

– Ты же говорила, что его сперва спросить нужно было про три вопроса!

– После того как вы его разозлили? Бью в коленку!

– Кидай кубики… ага… ну поздравляю, ты попала. Ага… великан встал на одно колено и замахнулся своей дубиной…

– Дубину же Юлька стырила!

– … но не нашел ее. Тогда он развел руками и скастовал «Огненный шар» прямо на паладина!

– Чего⁈ Великан-волшебник! Они же тупые как пробки!

– Маслова, ты расистка! Если он великан, так он, по-твоему, в школу не ходит и читать не умеет?

– Он с дубиной и в набедренной повязке! Тоже мне профессор!

– У них традиционное одеяние такое! «Огненный шар»! И… выпало девятнадцать, Маша ты в ауте. То есть… великанское заклинание нанесло урон паладину и убило его на месте.

– Наташка!

– А чего я сделаю, если ты защитила себя только от физического урона? Огненный и магический проходят! Все, паладин умер, воскресите после боя. Если у вас будет какое-то после… – Наташа зловеще ухмыльнулась: – сколько вас на ногах осталось? Клерик, целитель… ах, да, Викт-Варвар – ты пришел в себя и встал. У тебя половина здоровья и сломана левая нога.

– Ура! Я очнулся! – радостно восклицает Лиля Бергштейн, поднимая руки в воздух: – сейчас я развернусь!

– Я кастую «Излечение» на Викта-Варвара! – говорит Арина Железнова: – хоть и не сильно хочется, мне этот вонючий варвар никогда не нравился… как персонажу разумеется. Но ради победы всей нашей партии…

– И… сколько там? Пятнадцать? Ты излечиваешь Викта-Варвара полностью! Лиля, твой ход… то есть Великий Викт-Варвар.

– Отлично! Моя здоровый и сильный. Моя забирает лук у лучницы-эльфийки…

– Эй! Это мой лук! – подскакивает на месте Айгуля Салчакова: – верни народное добро!

– А ты вообще без сознания еще ход лежишь! Если бы я хотела я бы еще тебя и трахнула, жаль времени нет! – отмахивается Лиля: – у нас тут бой, а ты со своими мелкобуржуазными замашками. Нету своего, все общее! И… моя натягивает лук и…

– И тетива рвется. У тебя параметр силы слишком высокий. – сообщает Наташа Маркова, сверившись со своими таблицами в тетрадке: – ты ж варвар.

– Ты мой лук сломала! Громила чертова! Верни мне лук! Он десять золотых стоил!

– Отстань, Салчакова, не до тебя сейчас… хм… тогда я разбегаюсь и втыкаю острый конец лука великану в глаз!

– В левый или правый?

– В оба! Это же лук! Я сгибаю его и концами втыкаю прямо в глазницы!

– Страшная ты баба, Бергштейн… сколько там на кубиках? И… великан слепнет и кричит от боли и его крик разносится по пещере… минус два к морали.

– Ура!

– Молодец Лилька!

– Ты мне лук должна, громила!

– Великий Викт хочет бухла и баб! И жаренного мяса!

Виктор улыбается, наблюдая за девушками. Рядом возмущенно сопит Света Кондрашова.

– Вот! – говорит она: – у тебя на лице все написано! Ты все специально придумал! Они сейчас про матч и не думают! Ты же все специально продумал, да?

– А знаешь… – говорит Виктор и окидывает ее изучающим взглядом. Светлана настораживается и осторожно отодвигается от него в сторону.

– Знаешь из тебя вышел бы прекрасный инквизитор. – задумчиво говорит Виктор: – конечно же трагической историей. Такой, ненавидящий все другие расы кроме человеческой, но на самом деле полуэльф. Конечно же темный. С хаосом в душе, но Церковью Света в сердце и голове. И назвать тебя Торквемада…

– Не буду я в это играть!

– Хм… а давай попробуем? В конце концов как часто у тебя выпадает возможность развернуться на всю катушку? Это же игра!

– Да, но…

– Ты можешь даже на дыбу людей тут отправить… например ту же Машу Волокитину. Сдается мне она не совсем Церковь Света почитает…

– … ну… разве только один разочек…

Глава 16

Ритмический стук повторился, вырывая его из объятий сна. Тук-тук-тук – словно большой дятел стучит в обитую ватой стену, тук-тук-тук…

Он открыл глаза и уставился вверх, собирая себя воедино и вспоминая кто он такой и где находится. Потолок над ним был серо-бежевым, с едва заметными пятнами времени и неровными краями побелки, которую наносили, должно быть, ещё при застое. За мутным оконным стеклом уже светлело, но плотные серые шторы, такие, какие встречались во всех номерах советских гостиниц, еще держали комнату в полумраке.

Рядом, в углу у двери, уныло гудел старенький холодильник «Морозко», а поверх деревянного шкафа из древесно-стружечной плиты лежала подшивка газет «Советский Спорт» за восьмидесятый год. На стене – пожелтевший плакат с видами Ташкента, и фирменная табличка с инструкциями по пожарной безопасности.

– Тук-тук-тук! – повторился звук. На этот раз вслед за стуком послышался голос. Приглушенный, но знакомый…

– Виктор Борисович! К вам можно?

– Входите, открыто! – машинально отвечает Виктор, поднимая голову и тут же спохватывается, какое еще «открыто»? Он же в гостинице, в его номере в конце длинного коридора с вытертым ковролином и затхлым запахом – конечно же закрыто, нужно встать и открыть дверь… но встать ему что-то мешает.

Угловой номер в гостинице уже успел нагреться, теплый воздух, предвестник дневной духоты – вливался через открытую форточку. Маленький журнальный столик с облупленным краем, две одинаковые тумбочки из ДСП с медными ручками, закрученными в замысловатый узор, шум улицы из окна – и основная доминанта: огромная пружинная, двуспальная кровать, с тяжелым ватным одеялом, из-под которого Виктор и пытался сейчас выбраться.

– Виктор Борисович! – в номер врывается Наташа Маркова, захлопнув за собой стандартную гостиничную дверь из светлого ДСП: – у нас завтрак и чэпэ! Салчакова пропала! Наверное, её местная хлопковая мафия все-таки похитила и надо ее искать… Ой! – она останавливается на ковре багрового цвета, подносит свой вечный черный блокнот к лицу. – Извините!

– Ничего страшного, я уже встаю. Что там с мафией и похищениями? – спрашивает Виктор, разбираясь, что именно мешает ему подняться и сесть на жёстком, но уже уютно помятом матрасе, принявшим форму его тела. По всему выходит, что встать ему мешают ноги. Обычные человеческие ноги. Две штуки. Гладкие и упругие на ощупь. Длинные. Одна длинней другой. Вот эта конкретная нога явно принадлежала Лиле Бергштейн, за это он мог поручиться: только у неё на ногтях такой розовый педикюр был… а вот кому принадлежала вторая?

– … а вот и пропажа нашлась… – говорит Наташа Маркова, и выкладывает блокнот на шершавую лакированную тумбочку: – а я искала её, искала. Виктор Борисович! Разрешите доложить – Салчакова нашлась!

– Это прекрасно, – говорит Виктор, аккуратно убирая Лилькину ногу со своего живота, просовывая пятку под унылое шерстяное одеяло из гостиничного фонда, так чтобы приподняться на локте. – А где нашлась?

– Так вот она, у вас за спиной валяется, прямо на кровати. – гордо шмыгает носом Наташа: – видимо, в поисках защиты от местного беспредела нашла себе самое безопасное место во всем Ташкенте. В постели своего любимого тренера.

– Ты это… ничего не было, Маркова, – говорит Виктор, приподнимаясь на локте, и невольно ощущая сквозь простыню пружинное «ребро» матраса: – просто Айгуля вечером пришла поговорить насчет своей семейной ситуации. А Лиля… ну вот.

– Так я все ж понимаю, – кивает Наташа на прикроватную лампу с желтым пластиковым абажуром причудливой, вытянутой формы. – Особые тренировки они в ночь перед матчем должны проводиться, для пика формы, а не за сутки, всё понятно. Сегодня ночью, значит, всё будет? Вам помощь не нужна? Ну, там за ноги кого держать и счёт вести… Плюс смотреть, чтобы по второму разу не проходили, а то знаю я наших…

– Завтрак? – в ногах у Виктора поднимается одеяло с вытертым краем, и оттуда выглядывает взлохмаченная голова Лили, она моргает заспанными глазами, на секунду зависая в задумчивости, потом находит взглядом вошедшую.

– О! Наташка! – говорит она с утренней хрипотцой в голосе: – а я думаю, чего мне снится будто я все еще с великанами бьюсь. Ты уже встала? А что на завтрак приготовили?

– Завтрак в ресторане гостиницы, – оповещает Наташа, расслабившись и почесав кончик носа: – как спустишься, так и выдадут. Кашу пшённую, два яйца, тосты с сыром и маслом. Чай с сахаром и лимоном. Всё, как в столовой Комбината, как будто и не уезжали никуда.

– Не, я кашу не буду, – голова скрывается под одеялом и оттуда доносится протяжный зевок, будто из глубин космоса.

– Наташа! Виктор Борисович! – подскакивает кто-то рядом, почти спотыкаясь о старый ковер в коридорчике: – И-извините! Я… ничего не было! Я случайно зашла! Извините! – краем глаза Виктор видит, как что-то стремительно краснеющее с топотом вылетает из номера хлопнув дверью.

– Да никто ничего и не думает, Салчакова! – вслед стремительной тени кричит Наташа, уже у зеркального шкафа: – Особые тренировки сегодня вечером же! И… ты тапочки забыла! Айгуля! Вернись!

– Завались, Маркова, хватит уже орать, – раздается голос за спиной у Виктора: – ты вообще седьмая на скамейке запасных, сгоняй за газировкой. Спать не даёшь. У нас акклиматизация же.

– Какой знакомый голос! – улыбается Наташа Маркова, хитро прищуривая глаза, пересаживаясь на старый стул с отломанной спинкой: – И Волокитина тут! А чего меня не позвали? Если всё равно решили спортивный режим сорвать?

– Так, – говорит Виктор: – режим никто не срывает. У нас разница с Ташкентом в четыре часа, мы и спать вчера позже легли и встали… сколько сейчас? Десять? Вот, тоже позже. Фактически мы как будто по Колокамскому времени живём, чтобы недосыпа не было.

– Недосыпа? А как вам тут было спать, удобно? – интересуется Наташа, заглядывая Виктору за спину: – кровать-то ведь двухспальная, а вас тут сколько?

– Ладно, будем вставать, – говорит Виктор, поспешно меняя тему разговора: – начинается новый день. Завтра у нас ответственный матч, сегодня проведём лёгкую тренировку и растянемся, зарядимся позитивом. Так что у тебя там за чэпэ, Наташа?

– У меня два чэпэ было, но Салчакову я уже нашла. – говорит Наташа Маркова: – скажи, Вить, а у тебя там за Машей Волокитиной в кровати Вальки Федосеевой нет? Точно нет? А кто там лежит? Воон у самой стеночки? Маслова? Да нет, я ее внизу видела…

– Нет там никого. – зевает Маша Волокитина: – Маркова, тебе чего с утра надо вообще?

– Тогда у нас Валька пропала. – разводит руками Наташа: – с вечера пропала. Я сперва подумала, что ничего страшного, что вернется, взрослая уже… ночью вставала в туалет, а ее нет. И с утра ее нету…

– Виктор Борисович! У меня… ой! – в дверях останавливается Арина Железнова и быстро-быстро моргает, глядя на открывшуюся перед ней картину.

– Наташ, прикрой ей глаза, она ж еще несовершеннолетняя. – говорит Виктор и садится в кровати, осторожно перекинув ноги Лили Бергштейн в другую сторону. Лилька завозилась под одеялом и издала невнятный звук. Наташа оперативно закрыла лицо Арины своим черным блокнотом, встав на защиту целомудренности и невинности советского детства.

– Да что вы меня… – отбивается Арина, пытаясь убрать от своего лица черный блокнот: – я уже взрослая, вот! Мне в октябре восемнадцать стукнет! Чего я там не видела! Я журнал «Плейбой» читала!

– Приказ есть приказ, Железнова! – стоит на своем Наташа Маркова: – вот как стукнет восемнадцать – делай что хочешь. А то из-за тебя нас всех посадят за совращение малолетних.

– Есть возраст согласия! Малолетние – это до четырнадцати! – повышает голос Арина, отодвигая блокнот от лица: – а мне уже семнадцать! Я и замуж уже выйти могу!

– Не советую. – меланхолично замечает Маша Волокитина откуда-то из-за спины у Виктора: – чего там замужем делать? Мужики все козлы. До одного.

– Тут еще и Волокитина! – чему-то восторгается Арина: – Виктор Борисович молодец! А когда мне восемнадцать стукнет мне к вам можно? У меня пятого октября день рождения! Я – Весы по знаку зодиака, мне свойственно чувство прекрасного, хорошие манеры и остроумие! И вы не думайте, я весьма умелая и опытная в таких делах! Мы в пионерском лагере играли в «ромашку»!

– Так. – твердо говорит Виктор: – отставить бардак. Бардак только после соревнований и только по предварительному согласованию. Письменные заявки в трех экземплярах. И вообще, что за мода в мою комнату с утра врываться? А если у меня тут личные, то есть частные дела?

– У тебя, Вить, все дела общественные. – замечает Наташа Маркова: – ничего интимного. Тебе даже в постели коллектив нужен, не можешь ты в одиночку, ты у нас просто воплощение коллективизма и общественного блага. Как там – «ни шагу назад, ни шагу на месте, а только вперед и только все вместе!» Тебя, Вить, на целину бы в тридцатые, ты бы такие колхозы собирал… правда исключительно женские. Такие вот женские коллективы.

– А у меня причина есть! – говорит Арина, наконец смирившись с черным блокнотом у себя перед глазами: – у меня человек пропал! Этот как его… как-то его звать… из головы вылетело!

– Человек пропал? Без имени? В смысле он изначально безымянный был? – задается вопросом Виктор, торопливо натягивая тренировочные штаны: – сейчас займемся поисками. Или это философский вопрос? Ну типа как Диоген по Афинам с фонарем ходил и кричал «Ищу человека!»? На философские вопросы я с утра не могу отвечать, по крайней мере пока кофе не попил. Наташ, а у них там на завтрак кофе можно взять?

– Это же ресторан. Конечно можно. – кивает Наташа и убирает черный блокнот от лица Арины Железновой: – рука устала. Кроме того, Виктор Борисович уже штаны натянул, так что все прилично. А Машку с Лилькой голыми ты уже в раздевалке видела.

– К нам вчера вечером Алена Маслова приходила! – ябедничает Лиля: – думала, что Витька один спит! Но Машка ее спугнула…

– По ночам спать надо. – потягивается в кровати Маша: – ладно в самом деле пошли завтракать… я в душ! – она откидывает одеяло и следует в ванную комнату. Наташа провожает ее взглядом.

– Какая все-таки кожа гладкая у Машки! – вздыхает она: – как будто ее из слоновой кости вырезали! Видела я такую статуэтку в музее Дрездена – «Купающаяся Артемида». Так кто там у тебя пропал, Железнова… – она поворачивается к Арине: – что еще за безымянный?

– И-извините! – раздается тихий голос от дверей, и все поворачивают туда головы. В дверях стоит один из «проводников» Арины, тот самый, которого девчонки прозвали «младшим братиком», с ямочками на щеках и застенчивой улыбкой. Он краснеет, увидев, что все обратили на него внимание.

– И-извините! – повторяет он еще тише, так что едва можно разобрать отдельные слова: – его зовут Кирилл! Ненашев Кирилл! Он… он еще на Виктора Борисовича очень похож… извините! – мальчик отчаянно краснеет и зажмуривается.

– О! Спасибо, ближний. – кивает Арина и поворачивается к Наташе: – вот в общем. Пропал один из… этих. Я с утра кликнула ближнего, а вместо того – вот этот отозвался. Оказывается, его Кирилл зовут. Кирилл, Кирилл… дурацкое имя какое-то… – она складывает руки на груди: – оказывается у них имена есть. Эй, ближний!