Текст книги "Проклятие Серых земель (СИ)"

Автор книги: Виталий Бриз

Соавторы: Алена Сказкина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Вы точно ели тот же суп, что и я? – удивленно спросила она.

Мы попытались ответить, но издавали лишь невнятные звуки. Яньлинь махнула на нас, пробурчала нечто похожее на «свалилось же мне на голову два придурка» и ушла в повозку.

* * *

Хоть я и сказал Ся Мэй, что хочу поговорить с тетушкой и дядюшкой, но так и не собрался этого сделать. Сначала Яньлинь попросила подсобить ей с ранеными. Потом пришлось успокаивать старика, который кричал, что его хотят скормить демонам, и наотрез отказывался покидать рощу. Во время перехода и вовсе было не до того: приходилось следить, чтобы никто не потерялся.

Нельзя сказать, что у меня совсем не было свободной минуты. Скорее, я просто не понимал, как держаться с родственниками, а потому оттягивал встречу как мог.

Ближе к вечеру тетушка Жуйпин сама пришла к нашему костру. Неуверенно потопталась в отдалении, будто надеялась привлечь мое внимание. Я притворился, что не замечаю ее. Когда она наконец решилась подойти, вернулись Тай и Ся Мэй, и настала наша с Вэем очередь следить за окрестностями. Я заверил тетушку, что обязательно приду к ним позже, и поспешно удалился.

Предполагаю, что этим вечером разведчик из меня получился так себе: я настолько глубоко задумался о семейных узах, что почти не замечал ничего вокруг.

– Эй, Саньфэн, снова строишь коварные планы за спиной Дома? – окликнул меня белобрысый. – Или размышляешь над сложностями бытия? Так этим в старости надо заниматься. Выберешь отдаленную пещеру, и хоть в камень превращайся, как мудрец Гуйгу.

– Насколько мне известно, Гуйгу превратил в камень демон Да Хэй Мо Ван за то, что тот отказался отдать ему свитки.

– Не занудствуй! Пока ты молод, полон сил и амбиций – нужно наслаждаться жизнью. Так что стирай со своей физиономии это угрюмое выражение. Если думаешь, что, увидев его, волки заскулят и сбегут, поджав хвосты, боюсь, ты ошибаешься.

– Волки? Думаешь, они нападут снова? – сменил я тему.

– Один раз – случайность, два – совпадение, три – уже закономерность. Зверей много, они голодны, и, похоже, не прочь разнообразить свой рацион свежей человечиной. Возможно, их даже прикормили наши почившие с миром дикари, отдавая то, что оставалось после жертвоприношений. Не вижу причин, чтобы твари не попытали счастья нынешней ночью.

– После вчерашнего они должны были понять, что мы отнюдь не легкая добыча, – не согласился я.

– То, что мы ранили двоих, ни о чем не говорит, – покачал головой белобрысый.

К сожалению, Вэй оказался прав: волки действительно явились.

Под утро стая в десять тварей окружила барьер. Они не нападали, не подходили слишком близко, просто смотрели – неотрывно, пристально, насмешливо, словно говоря, что никуда мы от них не денемся. Надежда, что твари, как и раньше, отступят с наступлением дня, таяла по мере того, как светлел небосвод.

– Одни мы оторвались бы, но не с толпой крестьян на хвосте, – хмурясь, озвучил наши общие мысли Вэй.

Тай и девушки приглядывали за противоположной стороной лагеря, и мы стояли у барьера вдвоем.

– Тебе не кажется, что эти твари отличаются от той, что напала на Яньлинь и утащила Криворука? – неожиданно спросил белобрысый.

– Что ты имеешь ввиду?

– Как-то они блекло выглядят, несерьезно, что ли. Да и, когда мы с Ся Мэй отбивались на острове, они двигались не так проворно, как раньше.

– Возможно, ты и прав. – Как по мне, оскаленные волчьи пасти смотрелись вполне убедительно. – Меня больше волнует другое. Как думаешь, может ими кто-то руководить со стороны? Они сторожат нас, будто получили приказ. Да и прошлой ночью, услышав вой, сразу же отступили.

– Думаешь, у них есть вожак? – предположил Вэй.

– Вожаки обычно сами ведут стаю на охоту, а не отсиживаются позади. Да и как он мог знать, когда отдавать приказы? Судя по звуку, он находился далеко от лагеря и не мог видеть, что у нас творится.

– Мне как-то попались путевые заметки одного торговца, в которых он рассказывал, что однажды их караван встретился с тварями, которые имели одно сознание на всех. Они ощущали друг друга на расстоянии в несколько ли и знали, что с кем происходит в любой момент времени.

– Одно сознание, много… Жаль, что теоретические выкладки не помогут нам избавится от проблемы.

Мы с белобрысым задумчиво посмотрели на ближайшего волка. Волк так же задумчиво посмотрел на нас, наверняка прикидывая, кто из двух заклинателей окажется вкуснее. Самое отвратительное, что за два дня сосуд так и не восстановился. Пустота в животе вызывала неприятное чувство бессилия.

– Есть у меня одна идея… – сказал Вэй.

Он извлек из поясной сумки пузырек с тем самым зельем, за которое Яньлинь едва не настучала ему по башке.

– Ты собрался это пить? – с опасением поинтересовался я.

– Я еще не настолько обезумел, – улыбнулся Вэй, откупорил склянку, поднес к носу, поморщился: – Ух и забористая дрянь получилась!

Белобрысый подобрал валявшуюся рядом палку, капнул на нее несколько капель зелья. Пузырек спрятал обратно в сумку.

– Ты решил, что нашим носам не помешает немного взбодриться? – недовольно поинтересовался я, морщась от вони.

Вэй лишь загадочно улыбнулся и, размахнувшись, со всей дури швырнул палку за барьер.

– Может, объяснишь, какого Дракона ты затеял? Крестьяне уже кидали в них камни, им все равно. Думаешь, они испугаются твоей вонючей палки?

– Просто смотри. Если моя догадка подтвердится, скоро сам все увидишь.

– Тоже мне, интриган, – фыркнул я.

Один из волков повернул голову и принюхался, неуверенно переступил лапами, словно сомневаясь. А затем потрусил к брошенной белобрысым палке. Тщательно обнюхал. Затем неожиданно улегся, схватил ее и принялся грызть.

– Я так и знал! – удовлетворенно ухмыльнулся Вэй.

Я воззрился на него с немым вопросом.

– Зелье! Его запах привлекает этих тварей. Я все думал, почему волк утащил Криворука, но не тронул никого из нас. А потом вспомнил, что случайно пролил на него несколько капель. Вчера перед нападением волков я хотел подшутить над Ся Мэй и предложил ей глотнуть чудодейственного эликсира женской красоты.

На миг мне даже стало жалко Ся Мэй. Совсем немного.

– Почему тогда они атаковали лагерь, пока нас не было? Зелье ведь все время было с тобой.

– Потому что мясо – это в любом случае мясо. А зелье лишь изысканная приправа, которая оттеняет вкус главного блюда.

– Волки-гурманы? Звучит как-то… сомнительно.

– Сейчас все сомнения исчезнут, – Вэй проказливо улыбнулся, достал пузырек и прежде чем я смог ему помешать, щедро плеснул на подол своего ханьфу.

Волки явно оживились, уставившись на белобрысого.

– Ты что творишь, придурок⁈ – вскинулся я. – Зачем их лишний раз провоцировать? Они же сейчас набросятся на нас!

– На меня, – поправил Вэй. – Теперь они пойдут за мной хоть демонам в пасть. Поэтому, братец Саньфэн, ты сейчас мчишь в лагерь, пинками поднимаешь всех лежебок и тащишь их к границе так, чтобы только пятки сверкали. А я постараюсь увести стаю как можно дальше. Встречаемся в Няньшань.

– Безумство! – я не пошевелился. – Если волки набросятся на тебя скопом – ты покойник.

– Кто не рискует, тому никогда не достичь Неба. Да и фохата у меня почти половина. А еще… – он достал из сумки круглый салатовый кристалл (заныкал и ведь не поделился, гад!), – я сохранил вот этот чудесный шарик. Так что будь спокоен: в случае схватки, этим тварям сильно не поздоровится.

Я колебался. Мы не можем сидеть тут неделями, дожидаясь, пока волкам (или их хозяину) надоест нас сторожить. Но план Вэя слишком опасен!

– Мы бы и так отбились от тварей, – сделал я последнюю попытку отговорить белобрысого. – Нас же пятеро заклинателей.

– Ты сейчас не сотворишь и младшую печать. Яньлинь, пока выбиралась из долины дикарей и лечила крестьян, тоже почти исчерпала весь запас сосуда. Печати Ся Мэй, из тех, что я видел, годятся для поддержки, в бою от них толку мало. Тай… В общем, я уже все решил, – покачал головой Вэй, седлая лозяного дракона (и откуда только у него взялись замашки небожителя⁈). – Не стой столбом, братец Саньфэн. Ты же не хочешь, чтобы мой подвиг пропал зря⁈

Я помянул всех двенадцать владык демонов и бросился к лагерю.

Глава 14

Дуб, о котором говорили затеявшие темный ритуал мальчишки, был заметен издалека. Обгорелый ствол тянулся кривыми сучьями к нависшему над головой пасмурному небу, словно вопрошая, за что оно разгневалось на него. В сумерках погибшее дерево наверняка можно было принять за демона или иную потустороннюю тварь, хотя и днем это место рождало смутное ощущение тревоги.

Но не в этот раз. Сейчас я и все остальные испытывали только облегчение, потому что мы наконец-то выбрались из Серых земель. До деревни оставалось всего ничего – чуть меньше двадцати ли по старой дороге. До защитного барьера и того меньше.

Нас уже встречали.

– Добрый день, наставник Цзымин, – согнулся я в положенном приветствии.

Яньлинь и Тай тоже поклонились, а Ся Мэй еще и представилась:

– Ся Мэй из Дома Цветка желает долгих лет учителю своего будущего мужа.

– Мужа⁈ – переспросил старейшина: его бровь дернулась и, не удержавшись на месте, удивленно поползла вверх.

Я запнулся, не зная, то ли оправдываться перед наставником, то ли поинтересоваться у Ся Мэй, зачем ей потребовалось ставить меня в неловкое положение. А эта паршивка, словно почувствовав жгучее желание оборвать ей уши, еще и добавила:

– После всего, что у нас с Саньфэном было, между нами не могла не возникнуть особая связь.

– Ладно. С этим разберемся позже, – старейшина справился с эмоциями, обернулся ко мне: – Где Вэй?

– Остался в Серых землях, – неохотно признал я, под укоризненным взглядом наставника Цзымина снова ощутив вину за то, что не пошел вместе с белобрысым. – На обратном пути за нами увязалась стая волков. Чтобы защитить людей, Вэй решил увести их за собой.

– То есть, как всегда, ищет приключения на одно место, – подытожил старейшина. – Рассказывай тогда сам. Что тут произошло?

– По приказу главы Фухуа мы прибыли в Няньшань, чтобы проверить сообщение о проклятии и обнаружили, что все жители деревни бесследно исчезли…

Пересказ событий последних четырех дней уложился в несколько минут.

– Возвращайтесь в деревню вместе с жителями и ждите там, – выслушав мой доклад, приказал наставник Цзымин. – Яньлинь, старейшина Диши сейчас тоже находится в Няньшань. Думаю, ему будут интересны твои наблюдения и выводы о состоянии людей, подвергшихся влиянию шаманов Черного солнца.

Яньлинь склонила голову, показывая, что поняла.

– Саньфэн и Тай, вы также поступаете в распоряжение старейшины Диши. Поможете ему… – Цзымин вспомнил о моей «дружбе» с зельеварением и со вздохом закончил, – чем сможете.

– Уважаемая Ся Мэй из Дома Цветка, рад приветствовать вас в Доме Колючей Лозы. Будьте нашей гостьей.

Старейшина отвернулся. Судя по хмурому сосредоточенному выражению лица и задумчивому взгляду, которым он обвел горизонт, наставник собирался отправиться в Серые земли.

– Наставник Цзымин, позвольте мне пойти с вами.

– Один мой ученик уже бродит не пойми где. Не хватало еще, чтобы ты тоже потерялся. Нет уж, ради моего спокойствия, сиди в деревне.

* * *

Нет ничего хуже ожидания. Особенно, если ждать – единственное, что тебе остается.

Моим друзьям в этом плане было проще. Старейшина Диши решил убедиться, что жители Няньшань полностью освободились от проклятия шаманов. Яньлинь, естественно, отправилась на обход вместе со своим наставником, и остальные быстро поняли, что в обществе зельеваров лишние. Тай отпросился в соседнюю деревню: у одной коровы начало скисать молоко, и хозяйка подозревала, что на нее навели порчу.

Мне же досталось развлекать Ся Мэй.

На мой взгляд, взрослая, сумасбродная девица, решившая ради собственной прихоти прогуляться по Серым землям, была вполне способна обойтись без няньки. А потому я предоставил заклинательницу самой себе и, спрятавшись в чьем-то малиннике, занялся медитацией.

Сосредоточиться удавалось с трудом. Мешал то лай собаки, обрадованной появленем с хозяев. То крики воронья, черным пеплом взлетевших в хмурое осеннее небо. То скрип колодезного ворота. То завывание ветра в водостоке.

Но особенно мысли о белобрысом придурке, который в эту самую минуту, возможно, подыхает под каким-нибудь кустом. И убедить себя, что старейшина Цзымин скорее отыщет собственного ученика, нежели я, не получалось.

После пары часов мучений я наконец достиг внутреннего равновесия…

– Саньфэн! – раздалось из-за кустов. – Ты здесь⁈

Меня нет! Тут только камни, пропитанная сыростью земля и кусты с опавшими листьями. Благо «игры» с Вэем научили меня неплохо прятать свое присутствие.

– Саньфэн! Почему ты такой вредный⁈ Я знаю, что ты здесь!

Заметила? Или просто уловка, чтобы выманить меня? Я даже дышать перестал, представляя себя камнем в траве. Ся Мэй потопталась на краю малинника, но в заросли не полезла.

– Упрямый какой! Еще посмотрим, кто кого! Когда я тебя поймаю, одним поцелуем не отделаешься!

Заклинательница удалилась. Чутье подсказывало, что прилипчивый цветок так просто не сдастся, а потому стоило поискать другое, более отдаленное и спокойное место для медитации.

Я перемахнул через ограду, отделяющую малинник от соседнего участка. Подумал, что заклинатель, шныряющий по чужим дворам, может стать причиной знатного переполоха. Вряд ли меня примут за вора. Скорее, решат, что где-то завелся злой дух. Пугать лишний раз крестьян, и без того пострадавших от вырожденцев, я не собирался. Выбрался на улицу и очутился прямо перед домом дядюшки Дубу.

Дверь скрипнула и на порог вышла тетушка Жуйпин. Огляделась, словно ища кого-то. Заметила меня.

– Саньфэн? – удивилась она, неуверенно спросила: – Зайдешь?

Я хотел было отказаться. Но тут же подавил постыдное для заклинателя слабоволие и кивнул. Поднялся по ступеням, прошел внутрь. Дверь за спиной захлопнулась, отрезая путь к отступлению.

– Свет и мир этому дому.

Дядя и братец уставились на меня с одинаковым недоумением. Они и правда стали до ужаса похожи, словно два медведя – матерый, с сединой, щедро запорошившей черные волосы, и молодой, растрепанный и лопоухий.

– Д-доброго дня, господин.

Вымахавший выше меня на голову братец заметно оробел, и причина была не в детских пакостях, о которых этот молодой мужчина, несомненно, давным-давно забыл. Точно так же он смотрел бы на любого другого заклинателя Дома – с этим человеком у нас не осталось ничего общего, даже детских воспоминаний.

У дядюшки с памятью оказалось получше. Он окинул меня оценивающим взглядом, довольно крякнул:

– Во, какой орел вымахал! Молодец.

– Вашей заботой, дядюшка

Смутить Дубу оказалось сложно. Тем более, если размышлять здраво, он действительно сделал для меня больше, чем был должен.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Я не знал, о чем говорить. Дядюшка и братец, похоже, тоже. Мы были родными по крови, но в то же время совершенно чужими людьми.

– Саньфэн, пообедаешь с нами? – предложила тетушка, спеша разрядить атмосферу.

Отказаться значило оскорбить хозяев.

За пятнадцать минут сложно устроить настоящий пир, но тетушка сделала все возможное, чтобы я ощутил себя важным и давно ожидаемым гостем. В центре стола было торжественно водружено блюдо с дымящимися лепешками, вокруг хороводом расположись миски с соусами, кусочками вяленой дичи, бобами и другими овощами. На очаге, ожидая своего часа, доходили рис и суп из репы.

Столько времени прошло, а я сразу вспомнил вкус тетушкиных лепешек – чуть сладковатые, мягкие, с тонкой ломкой корочкой.

Горячие лепешки оказались гораздо вкуснее остывших, которые мне когда-то доставались под этой крышей.

Тетушка Жуйпин изо всех сил старалась поддерживать непринужденную беседу: сетовала на бардак и скудный стол, пересказывала деревенские сплетни, расспрашивала о моей жизни в Доме, почему-то особенно интересуясь Яньлинь, Ся Мэй и отношениями, что меня связывают с девушками. Потом похвасталась невестой, которую они с мужем присмотрели сыну в соседней деревне – чем немало смутила жениха. Свадьба назначена на следующий год, и меня, конечно, хотят видеть – пришлось сослаться на дела Дома, которые не позволят мне заглянуть в Няньшань ближайшие десять, а то и двадцать лет.

Тетушка попыталась вовлечь в разговор и мужа, намекая, что нужно уважать семейные связи. Но дядюшка Дубу промолчал, сделав вид, что не понимает знаков, которые ему украдкой подавала жена. Спася его семью, я отплатил за всю проявленную заботу, а сам дядюшка оказался слишком горд, чтобы пытаться использовать родство ради собственной выгоды.

После часа бестолково потраченного времени я счел долг вежливости выполненным, поблагодарил хозяев за гостеприимство и попрощался.

Провожать меня отправилась одна тетушка Жуйпин, все еще не потерявшая надежду возродить семейные узы.

– Саньфэн, ты всегда можешь рассчитывать на поддержку в нашем доме…

У меня уже есть Дом. А под этой крышей не осталось ничего моего. Даже старый матрац, на котором я спал, наверняка давно сожгли, а чашку с отколотым краем выбросили. Удивительно, что игрушечный тигр до сих пор уцелел. Тигр! Я ведь хотел выяснить про тот знак в деревне вырожденцев!

– Тетушка Жуйпин, не могли бы вы принести мою игрушку? Тигра, которого сшили для меня.

– А? Да. Конечно.

Тетушка засуетилась, сорвалась с места и, вернувшись через минуту, протянула мне игрушку. Я не стал брать его, только снял застежку с хвоста. Рассмотрел внимательнее. Так и есть – тот же символ, что и в пещере! И что это должно значить?

– Тетушка Жуйпин, вы знаете, что это?

– Застежка? – тетя замялась, чем выдала себя с головой. – Не помню, откуда она взялась.

– Пожалуйста, расскажите. Это очень важно.

Она испуганно оглянулась, словно боялась, что в доме ее услышат. Вздохнула и неохотно призналась:

– Я не уверена точно, но твоя мать берегла эту вещь как сокровище. Полагаю, она принадлежала твоему отцу.

– Моему отцу? – я нахмурился. Задал вопрос, который никогда не решался задать в детстве: – Тетушка Жуйпин, что вы знаете о моем отце?

Тетушка поджала губы, покачала головой.

– Пожалуй, меньше, чем ничего.

Она запнулась, словно все еще надеясь промолчать, но поняла, что такой ответ меня не устроит, вздохнула и продолжила:

– Он пришел в начале лета по старой дороге. Один. Без каравана. А всем известно, что в одиночку по Серым землям ходят только демоны и иные темные создания. Поселился в шалаше у края Гнилых болот. В деревне появлялся раза два или три, выглядел нездоровым, держался настороженно, словно постоянно всех опасался. Поняв, что ему здесь не рады, и вовсе прекратил всякое общение. Мы так думали, – тетушка снова вздохнула. – В начале осени он исчез. А потом Юэлин призналась, что ждет ребенка.

Видимо, этому дню предстояло побить рекорд по тяжелым вздохам:

– Уж не знаю, как и когда они сошлись. Может, на болотах встретились, когда девушки клюкву собирали. Может, в деревне приглядела и следом пошла. Твоя мать была… простушкой. А еще вечно искала цветы в тумане [витала в облаках].

Так теперь завуалированно называют деревенских сумасшедших?

– Все мечтала! Что станет женой заклинателя. Что у нее самой откроется прадедушкин дар и ее возьмут в Дом. Дурочка, – а это уже прозвучало ласково. – А он, подлец, и воспользовался ее доверчивостью. Как понял, что ответственность нести придется, тут же исчез. Сбежал, Яогуай его побери! А Юэлин все ждала, верила: вернется.

Тетушка отвела взгляд.

– Прости. Я часто ведь думала о том, что лучше бы сестра избавилась от ребенка… от тебя. Когда все открылось, срок уже большой был. Может, Юэлин потому и тянула, знала, что я…

Заставила бы выпить зелье, которое решило бы проблему? Даже обижаться не на что. Кого в семье порадует ребенок от демона? Разве только мою мать.

– Мой отец… Он был заклинателем?

– Может, да. А может, и нет. Не знаю. Но если и был, то его сила отличалась от твоей и других заклинателей Дома. Не знаю, как объяснить… Вы, заклинатели, создаете, даже когда сражаетесь и разрушаете, а он был иным.

Иная сила? Как у шаманов Черного солнца? Или похожая на ту дрянь, что разъела барьер? Мог я унаследовать ее от отца?

– Застежка. Я ее выбросить хотела, но подумала… потом подумала, что пускай. Вдруг… найдется кто-то…

Кому понадобится безродный ребенок? Легенды о потерянных наследниках Белого Дома – это только легенды. Похоже, в сказки верила не только мама, но и ее старшая сестра.

– Тетушка Жуйпин, спасибо, что рассказали. И за все остальное тоже спасибо.

Я низко поклонился. Пошел прочь, не оглядываясь. Вопросов стало только больше, и получить когда-нибудь ответы на них, шансов почти не было.

* * *

Могилу матери я нашел без труда. Она была похоронена на той же земле, что и ее родители.

Говорили, дед был очень строгих нравов. Будь он жив, вряд ли бы позволил дочери связаться с чужаком. А понесшую дитя без законного мужа и вовсе мог отлучить от рода.

Но бабушка и дедушка умерли рано. Около двух десятков лет назад на земли Дома вместе с караваном пришла неведомая болезнь. Началась эпидемия, которая унесла немало жизней, в том числе и родителей моей матери. Забота о младшей сестре легла на плечи старшей – а та не справилась. На юную тетушку Жуйпин, которая сама лишь недавно вышла замуж, свалилось слишком многое: сначала похороны родителей, затем рождение первенца – ей не хватило ни авторитета, ни времени, ни опыта, чтобы удержать Юэлин от глупостей.

Мой отец…

Как он связан с поклонниками Черного Солнца? Он тоже был из приносящих человеческие жертвы вырожденцев? Могла ли мать полюбить одно из этих чудовищ? Или пала жертвой подлой магии шаманов?

Мертвые редко дают ответы.

Острые грани застежки больно впились в ладонь, и я опомнился, разжал кулак: злость не то чувство, с которым надо приходить к предкам. Даже если вокруг нет никого, кто мог бы заметить и осудить.

Тетя заботилась о моей матери при жизни. Она же ухаживала за ее могилой. Сорняки на участке были тщательно выполоты. Кусты гибискуса по периметру тщательно укрыты перед холодами. Ствол молодого кипариса закутан в солому.

Я зажег свечи. Разломил принесенную с собой лепешку, положил перед семейным камнем, извинившись, что был не слишком почтительным сыном. Сел на низенькую скамеечку, закрыл глаза, вслушиваясь в тишину. В шелест листьев, потревоженных ветром. В дыхание готовящихся к зиме полей. В голоса, принесенных издалека случайно заблудившимся эхом.

В какой-то момент рядом со мной на скамейке возникла заклинательница из снов. Лицо у нее было хмурое и сосредоточенное, взгляд затуманен, губы скорбно поджаты.

Долгое время мы сидели, погруженные каждый в свои мысли. Молчаливое присутствие незнакомки было таким естественным, привычным, что я стал воспринимать ее как еще одну деталь окружения. Поэтому невольно вздрогнул, когда тонкие пальцы легли на мой кулак, то ли поддерживая, то ли, наоборот, прося о помощи. Я поднял взгляд.

Заклинательница протянула мне белую гемму, на которой было выбито символическое черное солнце. Но едва я попытался коснуться знака власти, тот рассыпался пылью, и сон оборвался.

Я открыл глаза, убеждаясь, что по-прежнему один. Встал, ощущая необычайное спокойствие и душевный подъем, словно кто-то могущественный пообещал, что все будет… не хорошо, нет, правильно.

Сколько я здесь? Час? Два? Пора возвращатьсяв деревню. Толку от меня сейчас немного, но наверняка и я чем-то пригожусь.

– Просил благословения у предков? – окликнули меня у выхода с кладбища. – А кто говорил, что не хочет знать родню?

– Вэй! Явился! – на радостях я было хлопнул этого придурка по плечу, но заметил засохшую кровь на лице белобрысого и сдержал порыв. – Ты ранен?

– Ерунда, – отмахнулся солнечный гений, осторожно касаясь распухшего синеватого носа, словно убеждаясь, на месте ли тот. – Сам виноват. Забыл тринадцатую великую мудрость.

Я с недоумением уставился на него, и Вэй пояснил:

– Ту, где нужно смотреть под ноги. Не поверишь, уже возле деревни провалился в кротовью нору, споткнулся и грохнулся А в траве оказался камень. Так что теперь я неотразимый красавец!

Вот так взял и упал почти на ровном месте? И по потрепанной морде не понять, то ли правду сказал, то ли выдумал.

– В конце концов, я же говорил, что кровь из носа должен выполнить это задание. Задание выполнено: с проклятием мы, слава небожителям, разобрались, крестьян спасли. Кровь, – он хлюпнул носом, стер ручеек, – тоже присутствует.

– Придурок, – вздохнул я.

– Какой есть, – согласился Вэй. – Неужели переживал?

– Исключительно о том, кто будет старшим среди адептов, если ты не вернешься. Вдруг на старейшин напало бы помутнение, и они бы выбрали Шу, а не меня.

Белобрысый хмыкнул… неожиданно побледнел, покачнулся. Небось бы и грохнулся, не подставь я ему плечо, на которое солнечный гений бессовестно навалился.

– Проводить тебя в лазарет? У Яньлинь и старейшины Диши наверняка найдется несколько тошнотворных зелий.

– А у учителя Цзымина пару ласковых слов, которые должны будут надолго отбить у меня охоту ввязываться в безрассудные авантюры, – прозорливо добавил Вэй, вздохнул: – Идем. Только друга позову.

– Какого друга?

Белобрысый загадочно улыбнулся, вложил два пальца в рот и свистнул:

– Ночной кошмар ко мне!

Из травы выбралась давешняя несуразная дворняга. Плюхнулась на зад, умильно склонила голову на бок и приветливо тявкнула.

Да уж. Только такой шутник, как наш солнечный гений, мог назвать это недоразумение Ночным кошмаром.