Текст книги "Проклятие Серых земель (СИ)"

Автор книги: Виталий Бриз

Соавторы: Алена Сказкина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– У вас был шанс, сопляки, – раздраженно сказал старший бамбук. – Вы решили геройствовать. Теперь пеняйте на себя!

Его напарник присел, приложил ладони к торчавшему из-под снега камню. Из-под земли, прямо перед бегущей Яньлинь, вырвались жилистые, толщиной в руку ребенка, зеленые корни и обвили ее ноги. Вскрикнув, подруга рухнула в снег.

– Яньлинь! – выкрикнул появившийся из тумана Вэй и бросился к подруге.

Но старший бамбук оказался проворнее. Он в пару шагов очутился возле поверженной заклинательницы, соткал из фохата заостренный бамбуковый кол и занес над беспомощной Яньлинь.

Время замедлилось, растянулось, как смола. Я видел холодную решимость в глазах занесшего руку бамбука. Видел искаженное гримасой ярости и отчаяния лицо Вэя, не успевавшего на помощь подруге. Видел распахнутые, полные ужаса глаза Яньлинь.

Во мне что-то перевернулось. Злость, страх – эмоции смыло волной абсолютного спокойствия. Мир поблек, краски выцвели, звуки стихли, оставив лишь черно-белую, застывшую гравюру близящейся смерти.

Не позволю!

Я не кричал, не махал руками, не призывал старшие печати. Я просто взглянул на острие заточенного бамбука и захотел, чтобы его не стало. Чтобы он исчез. Сгинул.

Тень от покрытого мхом алтаря вдруг ожила. Выплеснулась вперед, словно тушь из небрежно брошенной чернильницы. Окрасила бамбуковый кол черным, впиталась внутрь, и тот… исчез. Не столкнулся с преградой, не отскочил, не сломался – просто растворился, словно мед в цветочном чае. Не осталось ни вспышки, ни звука, ни рассеянной энергии. Только пустота.

Тень на мгновение сгустилась, обретя чудовищные когтистые очертания, и тут же вернулась к своей привычной форме. Время вновь устремилось вперед. Хлынули со всех сторон звуки, в глазах зарябило от мельтешащих красок.

Вэй ударил печатью, отшвыривая заклинателя от Яньлинь. Помог ей подняться.

– Не знаю, что ты сделал, – белобрысый серьезно посмотрел на меня, – но это было очень вовремя.

В глазах еще плясали световые пятна, поэтому я перешел на тонкое зрение. Ауры заклинателей Бамбука померкли, словно те передумали нас атаковать.

– Извечный свет! Ты… ты такой же, как он!

Взгляд старшего мастера метнулся к алтарю. На лицах противников читались растерянность и… страх.

– Мы не виноваты! – он словно… оправдывался? – Белый Дом сам…

– Бежим! – окрик Вэя заставил меня опомниться.

Пока враг пребывает в замешательстве, у нас наконец появился шанс удрать.

Мы бросились прочь.

Из клубов дыма выскочил третий бамбук. Он что-то почувствовал, но поскольку не видел произошедшего, долго не колебался. Превратив свои руки в отточенные колья бамбука, он с рыком бросился на меня.

Я даже не успел подумать. Тело среагировало само, и та же самая тень, что спасла Яньлинь, рванулась навстречу атакующему. Колья исчезли. Противник вскрикнул, тряся руками, которые мгновенно покрылись волдырями. Фохатный ожог? Еще и такой сильный!

Ожоги возникают, если задержать энергию в теле вместо того, чтобы выплеснуть ее в печать. Детская болезнь, которая встречается у половины малышни, когда та только-только начинает работать с фохатом. Уже через несколько недель навык становится рефлекторным, хотя кому-то, как Хуошану, может не хватить и полгода.

Мастер допустил ошибку, которую не делают даже младшие ученики⁈ К демонам его! Не время отвлекаться!

Вэй призвал лепесток, подхватил свою шавку и нас с Яньлинь, и мы устремились наверх, прочь из ущелья. Край скалы стремительно приближался, а за ним серое небо и – свобода!

Опомнившийся мастер попытался задержать нас. Барьер? Силен, зараза: с ходу сотворить такую огромную печать. Огромную и крепкую, похожую на ту, которая окружала храм на Тяньмэнь. В любое другое время я ни за что не смог бы его пробить.

Но сейчас я видел узловые точки, на которых держалось заклинание – тысячи, сотни тысяч белых пульсирующих в одном ритме светлячков, вокруг которых сплеталась ажурная паутина печати. Вряд ли я смогу уничтожить их все, но, надеюсь, мне хватит и сотни-двух, чтобы проделать пролом.

Стрелы или точнее шипы тьмы устремились к светлячкам, и их было гораздо больше чем пару сотен. Чем бы ни была эта подчиняющаяся мне черная дрянь, похоже, я использовал весь ее запас.

Эффект превзошел все ожидания. Барьер, утратив целостность, начал рушиться, а затем смялся и лопнул как мыльный пузырь. Вспыхнул ослепляющий бирюзовый свет. Ураганный ветер ударил в скалы, отразился, словно стремительный горный поток подхватил лепесток Вэя, подбрасывая нас к небу. С грохотом рухнули нависшие на краю снежные шапки, погребая под собой всех, кто находился внизу. Ущелье заволокло снежной пылью.

Ничего себе! Это я наворотил⁈

– Драконова задница! – потрясенно выговорил Вэй. – Ты не рассказывал, что так умеешь!

Я и сам не знал. Вернее, знал, но не думал, что разрушительная магия, которой меня научила ведьма во сне, проявится наяву. Да еще так эффектно!

До Белого Дома мне, конечно, далеко. Но взрыв вышел что надо! Мастерам бамбука, если они выжили, какое-то время точно будет не до нас. Надеюсь, что этого времени нам хватит, чтобы добраться до границы и уйти в Серые земли.

– Будь я проклят! – повторил Вэй, почему-то странно косясь на меня. – Яньлинь, вы с Саньфэном точно из одного Дома?

– У меня выросли рога? – натянуто пошутил я.

Вид у подруги тоже был обеспокоенный.

– Саньфэн, твои глаза… они черные.

Глава 28

Лозовая плеть рассекла воздух и больно щелкнула меня по запястью.

– Ай! Больно же! Ты чего творишь⁈ – выругался я на белобрысого, тряся рукой.

Вэй ухмыльнулся, развел руками:

– Я думал, ты развеешь мою печать. Как раньше копье и барьер.

– Если бы я еще понимал, как это сделал!

Я посмотрел на плеть в руках солнечного гения. Пожелал, чтобы та исчезла. Но ни призвать черную тень, ни хотя бы увидеть светлячков-узелки мне не удалось. Чем бы ни являлась та сила, что пришла мне на помощь в бою с мастерами Бамбука, она снова исчезла.

– Да и глаза снова стали каре-зелеными, как обычно, – задумчиво сказала Яньлинь. Подруга выглядела обеспокоенной. – Как ты себя чувствуешь?

– Все со мной нормально!

– Не веди себя как Быкоголовый! Дай я все равно посмотрю.

По опыту общения с ее наставником, старейшиной Диши, я уже понял, что легче уступить и позволить лекарю добраться до тела, иначе он начнет выматывать душу, предрекая негативные последствия, которыми оборачивается пренебрежение к собственному здоровью.

А потому пусть делает, что хочет, пока есть время, крыша над головой и защищающие от непогоды стены.

Крыша и стены принадлежали Приюту Уставшего Аиста.

До холмов, где мы впервые столкнулись с Бамбуком, долетели на «лепестке» – путь, который занял у нас четыре дня, в этот раз уложился в несколько часов. Пусть мы с Вэем и Яньлинь поддерживали печать по очереди и восстанавливались с помощью кристаллов, я все равно был удивлен, что нам хватило фохата. Похоже, за эти месяцы мы сами не заметили, как стали сильнее и опытнее.

В пещере мы задерживаться не рискнули, сразу двинулись дальше и уже в глубоких сумерках добрались до Приюта. К этому времени все были настолько вымотаны, что волей-неволей пришлось сделать привал.

Пока Яньлинь осматривала меня, Вэй без зазрения совести потрошил сундук.

– Рис, соль, сушеные абрикосы и яблочная пастила… Кто бы знал, что путевой обычай принесет пользу нам самим, да еще так скоро⁈ – воскликнул он. – Славьтесь небожители, добрый дядюшка Шангу и остальные караванщики, благодаря которым у нас теперь есть припасы, чтобы преодолеть Серые земли.

Белобрысый сложил дрова, принялся разжигать очаг. Похоже, он намеревался остаться здесь на ночь. Конечно, нам необходим отдых, но…

– Ты уверен, что здесь безопасно? И нас не будут преследовать?

Вэй пожал плечами.

– Сомневаюсь, что Дом Бамбука рискнет так далеко забираться в Серые земли. А еще, полагаю, их очень впечатлили твои фокусы с тенью, так что они поостерегутся лезть на рожон. На крайний случай, – он улыбнулся, – понадеемся, что мирные законы путевых дорог распространяются и на заклинателей.

– Вэй, будь серьезен! – возмутилась Яньлинь.

– Прости, ласточка, – извинился белобрысый, нахмурился. – Даю слово, впредь буду серьезнее просчитывать последствия авантюр, в которые собираюсь влезть. Повезло, что заклинатели Бамбука изначально не особо хотели нас убивать.

– Заметно, – скептически хмыкнул я. – А то, что Яньлинь едва не насадили на пику, это чистая случайность.

– По больному бьешь, – поморщился Вэй. – И мы, сами того не желая, тоже зацепили самое больное место Бамбука. Они связались с… я не знаю, кем был первый наниматель Клыка, но не сильно ошибусь, если назову его отступником или Мо тоу, предавшим Путь Света. Бамбук боялся возмездия, которое неминуемо последует, если об этой связи станет известно небожителям.

– Но зачем они это сделали? – удивилась Яньлинь. – Зачем Дому идти на такой риск?

Вэй ответил не сразу, словно опасался слов, которые собирался сказать.

– У них не было выбора. Их Кристалл начал терять силу. Дому Бамбука грозило исчезновение. Возможно, это произошло бы не сразу, но полагаю у здешних заклинателей оставалось в запасе лет десять-двадцать, не больше. Когда тебя и твою семью ждет неминуемая гибель, пойдешь на сделку хоть с убийцей, хоть с демоном. Решишься на любой, даже самые темный ритуал.

– Кристалл? – недоверчиво уточнила подруга. – С чего ты взял?

– Судя по расположению охранных столбов и словам Клыка, земли, которые принадлежали Дому Бамбука, раньше были гораздо обширнее.

– Уж кому-кому, а этому прохиндею верить точно не стоит!

Вэй кивнул, соглашаясь со мной.

– Я и не верю. Но ситуация в деревне, где мы ночевали, очень похожа на сложившуюся в Няньшань и других селениях на дальних границах земель бывшего Шипа. Поле фохата вокруг быстро рассеивается, и скоро ее жители останутся без защиты. Слова крестьян про неурожай и демонов тоже косвенно подтверждают, что еще лет пять назад у заклинателей из Бамбука возникли большие проблемы. А теперь дела у Дома явно пошли на лад.

Догадки солнечного гения звучали логично, но вместе с тем слишком невероятно.

– Хочешь сказать, тот человек… покойник смог восстановить Кристалл Бамбука? – уточнил я. – Пусть артефакт и стал слабее.

Если Вэй прав, то у Дома Шипа… тоже есть шанс возродиться⁈ Я спасу учителя Лучаня и других мастеров, что умирают на горе Тяньмэнь!

– Я ничего не хочу сказать, – резко оборвал Вэй, и я опомнился. – Это всего лишь мои догадки. А возвращаться и спрашивать у мастеров Бамбука, действительно ли они починили свой Кристалл и на какие чудовищные жертвы им пришлось пойти ради этого, не собираюсь.

Повисло молчание. Каждому из нас требовалось время, чтобы все обдумать.

– Что будем делать? – робко поинтересовалась Яньлинь. – Сообщим в Зеленый Дом о своих подозрениях?

Вэй покачал головой.

– Мы не станем докладывать о проблемах Дома Бамбука. Они нас не касаются. Лучше никогда и нигде не упоминать эту историю. Как говорится, длинный язык до могилы доведет.

– В изначальной версии звучало по-другому, – поправил я. – Язык до Белого Дома доведет.

– В данной ситуации это почти одно и то же. Похоже, у небожителей есть свои интересы в Серых землях, и вряд ли они обрадуются случайным свидетелям, – хмыкнул белобрысый. – Живи и позволь жить другим! Мне кажется, это замечательный принцип. Саньфэн, – он протянул ладонь, – дай компас!

Я неохотно протянул белобрысому артефакт. Вэй задумчиво повертел компас в руках, а затем запихнул его на самое дно сундука.

– Что ты делаешь⁈ – возмутился я. – Это подарок Ся Мэй!

– Очень опасный подарок. Человек, который владел им, был убит небожителями, – заметил белобрысый. – Я не хочу приносить в наш Дом вещь, которая может доставить такие проблемы.

Вэй прав. Если Драконьи дети решат, что Младший Дом связан с отступниками, им ничего не стоит сжечь его. Так же как они уничтожили деревню вырожденцев. Я раньше думал, что дикари сами нарушали порядок на землях, но, скорее, судя по знаку черного солнца, они тоже были связаны с отступниками.

Компас опасен. Но это не белобрысому объясняться с Ся Мэй, почему я избавился от ее подарка!

* * *

Я проснулся на рассвете. Осторожно, стараясь не разбудить друзей, выбрался из-под общего одеяла, вышел на улицу. Ночной кошмар встрепенулась, вильнула хвостом. У ее лап лежало несколько мелких костей и перьев: похоже, охота сегодня выдалась удачной.

– Охраняешь нас, собакен? Умница! – доброжелательно поприветствовал я ее. Полной грудью вдохнул свежий бодрящий воздух, думая о том, насколько все-таки прекрасна жизнь и свобода.

До того, как покажется солнце, оставалось несколько минут, и над сонным миром царила особая тишина, особое спокойствие, которые бывают только в ранний предрассветный час. На льдисто-голубом небе светлели перья облаков. День обещал быть морозным и ясным.

Облегчившись, я думал вернуться в дом, но вместо этого направился к сигнальному барьеру, который на всякий случай поставила перед сном Яньлинь. Коснулся его ладонью, сосредоточился. На мгновение показалось, что стоит приложить еще немного усилий, и я различу узор, из которого состоит печать, снова увижу «светлячков».

– Лучше не используй эту силу, – сказал за спиной Вэй.

Я не заметил, как он вышел из убежища, да и вообще думал, что солнечный гений еще спит, поэтому вздрогнул, словно вор, застигнутый на месте преступления. Обернулся.

– Почему?

– Помнишь, что именно произнес мастер Бамбука после того, как ты разрушил его заклинание? Ты такой же. Такой же, как кто? Тот мертвец, за которым охотились небожители? Я, будущий глава Дома, не могу позволить по глупости погибнуть одному из моих старейшин.

– Твоих старейшин? Губу закатай, – беззлобно огрызнулся я. – Может быть, я сам стану главой.

– Невозможно, – хмыкнул Вэй.

– Почему это?

– Потому что это я красивый. И умный. А еще потому, что бабуля Мэйсюань вряд ли отпустит одну из своих внучек, а у главы не так много свободного времени, чтобы постоянно мотаться по чужим Домам.

Паршивец! Не мог не оставить за собой последнее слово.

Над горизонтом показалась солнечная колесница Сихэ. Свет побежал по сугробам, заливая заснеженные поля золотисто-розовым сиропом. В небесной вышине пролетела какая-то птица. Ночной кошмар внезапно сорвалась с места, погнавшись за неосторожно вылезшим на поверхность мышонком.

Ся Мэй. Когда я снова встречусь с ней?

Вчера, пересчитав обнаруженные в Приюте припасы, мы решили не делать крюк, чтобы заглянуть к цветкам, а напрямую отправиться в Дом Колючей Лозы. Весной и летом у заклинателей много работы: освящать поля, разбираться с вредителями и болезнями. Значит, если меня и отпустят тренироваться в Дом Цветка, то не раньше следующего Праздника урожая. А то и зимы: осенью твари Серых земель становятся более агрессивными, и приходится укреплять границы.

Будет ли Ся Мэй ждать нашей новой встречи? Или найдет себе другого напарника для медитаций?

Я представил ее задорную проказливую улыбку, и на душе потеплело. Все-таки хорошие месяцы мы провели в Доме Цветка. Церемония приветствия и праздник Дунчжи, совместные медитации, даже та нелепая охота на кота Оракула.

– Раз уж речь зашла о главе Мэйсюань, ее Оракул говорил иначе, – вернулся я к спору с белобрысым. – Помнишь, он обещал мне скорую смерть или великое будущее? Смерти я благополучно избежал. Даже два раза, если считать Похитителя жизни, так что главой Дома Колючей Лозы, определенно, быть мне.

– Боги любят повторять урок трижды. Может быть, сегодня вечером ты споткнешься на ровном месте и свернешь себе шею? Или провалишься под лед, когда мы будем переправляться через реку? – ухмыльнулся белобрысый. – Так что не слишком задирай нос. А не то…

– Разобью его? Как ты в прошлый раз, когда удирал от Ночного кошмара?

Солнечный гений улыбнулся, развел руками, соглашаясь, что я его подловил.

– Пойду, разбужу Яньлинь. Пора отправляться в путь.

Пора возвращаться домой.

* * *

Я не свернул себе шею, не провалился под лед, не замерз насмерть во время бурана. Меня не сожрали крылатые твари, по-прежнему налетавшие по ночам, и иные звери, которых мы время от времени встречали на пути. Нас не пытались принести в жертву очередные вырожденцы, не преследовал Клык со своей бандой. Не тревожил Похититель жизней и другие смертельно опасные аномалии.

В общем, пророк из Вэя вышел так себе.

После двух недель относительно спокойного пути мы наконец добрались до перевала, по другую сторону которого находились земли Колючей Лозы: Пещеры Эха и Долина Семи Чаш.

– Здравствуй, Дом! Милый Дом! – пропел белобрысый. – Как хорошо возвращаться в родные края весной!

– До нее еще почти месяц, придурок, – поправил его я.

– Разве не чуешь, какой запах витает в воздухе? – улыбнулся белобрысый. – Перемен!

Я принюхался, но уловил только кислый аромат козьей шерсти. Похоже, неподалеку устроило лежбище стадо диких коз.

– Сплюнь! А то еще накличешь метель, и мы застрянем тут на демоны знают сколько времени.

Последние несколько дней погода стояла ясная, и я надеялся, что когда завтра мы поднимемся на перевал, она сохранится. Сегодня идти в горы было уже поздно. Тени удлинились. День давно миновал середину и стремительно приближался к вечеру. Преодолеть перевал до темноты мы не успеем, а лазить ночью по крутым склонам не самое безопасное занятие.

Стоянку мы устроили на опушке леса. Пока мы с Вэем сооружали подобие шалаша из лоз, молодых кленов и снега, Яньлинь перебрала вещи в дорожном мешке, вытащила пару пустых пузырьков, задумчиво покатала в ладонях, предупредила:

– Пойду, прогуляюсь.

– Далеко? – уточнил я.

– Нет. Мастер Диши говорил, что где-то здесь есть пещера, в которой растет зимнецвет. Он применяется во многих зельях, например, в снотворном.

– Я с тобой, ласточка, – тут же забыл про все дела белобрысый. – Мало ли, кто посмеет напасть на тебя!

– Например, горные козы? – подначил я друга, глядя на клочок рыжей шерсти, зацепившийся за ближайший куст.

– А ты знаешь, какими опасными могут быть горные козы?

– Особенно, если под их шкурами скрываются коварные заклинатели, – внезапно припомнил я безумный и, хвала небожителям, оставшийся нереализованным план солнечного гения по проникновению в деревню вырожденцев. Махнул рукой: – Идите уже. Я сам здесь справлюсь.

Тем более укрытие мы почти закончили, а набрать хвороста, развести костер и сварить обед – дело нехитрое.

Тени от деревьев достигли подножия гор, суп уже был готов, а Вэй с Яньлинь не спешили возвращаться. Сбор лекарственных трав точно не должен был занять столько времени. Скорее, друзья просто воспользовались выпавшим впервые за две недели случаем провести время наедине.

Делать было все равно нечего, а тратить время впустую жаль, и я решил заняться медитацией.

Вдох-выдох. Я раскрылся, вслушиваясь в окружающий лес. Вокруг уже чувствовался фохат, но поле было до того слабым, что ощущения казались смазанными, будто мир подернулся белесой дымкой. Мне удалось упорядочить внутренний ток энергии, но ни восстановить запас сосуда, ни даже обнаружить Вэя и Яньлинь не получилось.

Я сконцентрировался, пытаясь усилить тонкое восприятие.

Туман рассеялся, и вокруг раскинулась знакомая пустошь.

Передо мной стояла черноволосая ведьма из снов.

За прошедшие месяцы я и забыл, насколько она красивая, ослепительно красивая. Наверно, странно, даже неправильно любоваться одной девушкой, когда встречаешься с другой. Ся Мэй с ее нелепыми «детскими» пучками, мягкими губами, вздернутым носиком-пуговкой подкупала уютной милой непосредственностью. Ведьма из снов, утонченная, гордая, державшаяся с неприступностью небожительницы, восхищала своей красотой. Сравнивать их было то же самое, что утку-мандаринку и божественную цаплю.

Когда ведьма меня увидела, на ее лице проступило облегчение. Губы тронула слабая улыбка: она явно обрадовалась моему появлению.

– Здравствуй, Саньфэн. Мне ненадолго удалось укрепить нашу связь, но на это ушли все мои силы, а потому, боюсь, это последняя встреча здесь. Надеюсь, что в следующий раз мы увидимся вживую.

Я настолько привык к ее молчанию, к общению жестами, неясными образами, что на миг оторопел и ничего не ответил.

– У меня мало времени…

Теперь, приглядевшись, я заметил, что она и впрямь выглядела нездоровой или, скорее, эфемерной, будто в любой момент могла растаять, словно льдинка на весеннем солнце. Лицо побледнело, черты обострились, а под глазами залегли тени.

– … а потому слушай внимательно, – продолжила ведьма. – Меня зовут Хэй Лан. Я наследница Черного Дома и… – она запнулась, но тут же продолжила, – и теперь, после гибели отца и всех старейшин, его последняя глава. Ты должен помочь мне, иначе наш мир скоро умрет.